Свободный тир (№1) - Охота на Дракона

— Интересно, — Садира с любопытством разглядывала ближайшую колонну, — зачем они нужны?

— Судя по всему, мы видим перед собой сваи, — ответил Агис. — Это основание Тира. Так сказать, Подземный Тир.

— Наш город построен на сваях? — удивилась Садира. — Почему?

— Если верить легенде, то когда-то давным-давно Тир располагался в самом сердце огромного болота…

— Это не просто легенда, — слабо сказал Ктандео. — Но сейчас у нас есть более важная тема для разговора. Например, последствия колдовства Садиры.

— А что мне оставалось делать? — вскинулась девушка. — Позволить темпларам нас догнать?

— Да, — сказал старик, глядя куда-то в пространство над головой Садиры. — Во что бы то ни стало надо поддерживать Баланс. Если ты станешь такой же, как наш колдун-король и его подручные, обратной дороги у тебя не будет.

— Мне казалось, ты говорил, что убить Калака важнее…

В этот миг из-за колонны за спиной Ктандео выскочили двое в тяжелых черных рясах темпларов. Оба стройный и мускулистые, явно эльфы-полукровки. Один высокий, почти как чистокровный эльф, другой — на удивление приземистый для эльфа.

— Сзади! — крикнула Садира, хватая старика за рукав. — Темплары!

Высокий полукровка метнул в ее сторону веревочную сеть. И прежде, чем Садира успела понять, что происходит, все было кончено. Сеть туго оплела плечи, а темплар, дернув за стягивающий шнур, крепко притянул руки Садиры к туловищу.

Девушка понимала, что ей уже не вырваться, но тем не менее продолжала сопротивляться.

— Командир! — крикнул один из темпларов. — Сюда!

Ктандео поднял посох, собираясь воспользоваться колдовством но коренастый темплар, указав на старика пальцем, первым применил заклинание. Руки колдуна обвисли а слова, слетавшие с губ, превратились в бессмыслицу. Старик пытался побороть темплара, но без особого успеха.

Агис выхватил из-за пояса стальной кинжал. Пинком в живот он сбил с ног коренастого темплара, и, шагнув к Садире, одним ударом перерубил веревку, не дававшую девушке выпутаться из сети.

Прежде чем Агис успел нанести еще один удар, высокий темплар поспешно отступил и скрылся во мраке. Сенатор круто повернулся, поймав коренастого как раз в тот момент, когда тот поднялся на ноги. Прежде, чем меч темплара успел покинуть ножны, кинжал Агиса вонзился в белое горло под черным капюшоном.

Чары, наложенные на Ктандео, разом исчезли. Почувствовав себя свободным, старик сделал два неуверенных шага, и, споткнувшись об убитого темплара, ничком рухнул на землю.

Не видя более перед собой противников, Агис обернулся к Садире. Несколько взмахов кинжалом и от сети остались одни воспоминания.

— Надо поторопиться, — простонал Ктандео, с трудом понимаясь на ноги. — Смотрите…

Там, откуда они пришли, тускло мерцали огни факелов. Темплары продолжали погоню.

— Как же мы спасемся? — спросила Садира.

— Следуйте за мной, — приказал Ктандео.

Освещая путь посохом, старик, шатаясь, потрусил между колонн.

Сзади все громче раздавался нетерпеливый голос командира темпларов, подгоняющего своих подчиненных.

— Может, лучше загасить посох? — предложила Садира. — А то темплары видят, куда мы идет.

— Пока что они следовали не за моим посохом, — мрачно ответил колдун. — Кроме того, мы уже в безопасности.

Впереди лес колонн заканчивался. Здесь земля круто уходила вниз. Не раздумывая, старик повел туда своих спутников. Они спустились по склону и очутились на большой, мощеной булыжником площади. Садиру это конечно, удивило, но долго раздумывать не приходилось. Они шли через площадь, и полукровка все время оглядывалась через плечо. Когда центр площади был уже совсем ядом на вершине склона, там, где кончался лес колонн, появились темплары. Они были так близко, что Садира запросто могла рассмотреть, кто из них носит усы, кто бороду, а кто гладко бреется. Но вот что странно: выскочив из леса, они так и застыли с отрытыми от изумления ртами вытаращенными глазами.

Садира поглядела вперед, и причина необычного поведения погони ей стала ясна. Посох Ктандео освещал фасад гигантского здания, сложенного из громадных гранитных блоков. Ничего подобного девушка в жизни не видывала. Широкие лестницы поднимались к нескольким дверям, украшенным резными барельефами. А перед каждой дверью красовался портик с остроконечной крышей. Расположенные на фронтонах окошки украшали прекрасные витражи из цветного стекла. Они изображали высокого мужчину в головой орла и парой кожистых крыльев. Вместо ног — свернувшееся кольцом тело огромного змея.

— Что это — ошеломленно спросила Садира.

— Алая Церковь — отозвался Ктандео, с трудом поднимаясь по ступенькам. — Храм древних.

Агис и Садира остановились, будто налетев на стену. Подобные места по слухам служили прибежищем самых страшных духов и приведений.

— В Подземном Тире? — нетвердым голосом произнес Агис.

— Прежде, чем Тир превратился в болото, здесь рос священный лес, — не оборачиваясь, сообщил Ктандео. — Это было две тысячи лет назад. Сам город строился вокруг этого храма.

На другой стороне площади командир темпларов громко кричал на своих подчиненных.

— Нечего глазеть, вперед! Если они войдут внутрь, вы пойдете вслед за ними!

— Откуда ты знаешь? — спросил Агис, догоняя старика.

— Я разговаривал с обитателями этого храма, — словно удивляясь несообразительности сенатора, ответил колдун.

Теперь, подойдя совсем близко, Садира увидела в свете посоха большую статую, изображающую летящую фигуру мужчины с орлиной головой. А справа и слева от нее — четыре пары окон в форме кинжала с широким лезвием. Витражи на окнах изображали того мужчину в полете, только здесь он сеял дождь на изумрудно-зеленый лес.

За одним из окон Садира заметила темную тень. Кто-то смотрел сквозь витраж на трех беглецов, и сердце рабыни забилось от страха.

— Надеюсь, ты не собираешься затаскивать нас внутрь? — спросила она у Ктандео.

— Тому, у кого чистое сердце, нечего опасаться Алой Церкви, — ответил старый колдун, подходя к двери.

Агис последовал за ним. Но Садира не сдвинулась с места.

— Что ты имеешь в виду под «чистым сердцем»? — подозрительно спросила она.

— Выбирай, — сухо сказал Ктандео, указывая на темпларов, бегущих через площадь. — Или Алые рыцари, или королевские слуги. Только ты можешь решить, с кем тебе больше хочется встретиться.

— Лучше уж рыцари, — содрогнувшись, поспешно сказала Садира. — О них я, по крайне мере, ничего не знаю…

Ктандео жестом велел Агису открыть дверь в храм. Агис так и сделал. И тут же отшатнулся.

— Будь я проклят!

В дверях стоял призрак, с ног до головы закованный в стальные доспехи. Из-под шлема с открытым забралом сверкали два красных, как раскаленные угли, глаза. Они горели холодно и ровно, а вокруг них только черная, клубящаяся пустота. Поверх лат призрака был наброшен расшитый жемчугом плащ с изображением той же самой фигуры, что и на окнах храма. Над головой качался красный плюмаж. В руках призрак держал тяжеленную алебарду. Горящие глаза, не отрываясь, глядели на Агиса.

За спиной стража открывался огромный зал, ярко освещенный тысячами ярких, горящих странным красным светом свечей.

— Поразительно! — воскликнул Агис. — Как могут эти свечи пылать не сгорая?! Это колдовство?

— В это храме нет колдовства, — покачал головой Ктандео. — Вера не дает свечам ни сгореть, ни погаснуть.

Садира с тревогой оглянулась. Десяток темпларов уже добрался до лестницы, ведущей к храму. Другие, подгоняемые окриками своего командира, бежали вокруг площади в надежде отрезать беглецам путь к спасению.

— Если мы собираемся входить, — сказала Садира. — Нам стоит поторопиться.

Проскользнув мимо призрака, Ктандео вошел внутрь храма. Как только он пересек порог, его посох погас.

Агис галантно пропустил девушку вперед, но та упрямо покачала головой.

— Иди первый.

Сенатор с уверенным видом шагнул к двери. Но стоило его ноге пересечь порог, как призрак с силой ударил его рукоятью алебарды прямо в лоб.

— Нет! — глухой голос рыцаря прокатился по площади.

Вскрикнув от боли и удивления, Агис отступил. Из рассеченной брови сочилась кровь.

— Проклятые аристократы! — проворчал Ктандео, выходя из храма.

— Почему Агиса не пускают? — воскликнула Садира, адресуя своей вопрос одновременно и своему учителю, и застывшему в дверях неумолимому стражу.

— Потому, что он рабовладелец, или еще за какой-нибудь недостаток или грех, — ответил колдун, поднимая свой посох. Он нацелил его на спешащих вверх по лестнице темпларов и прошептал: — Лечь! Оба!

Как только Агис и Садира легли, он воскликнул:

— Нок! Беззвучная буря!

Садира почувствовала холод в груди, и тут же ослепительно-белый луч вырвался из обсидианового шара. Он ярко осветил лицо ближайшего темплара. Факел, который тот держал в руке, сразу погас, а сам темплар замертво рухнул на ступеньки. Второй луч вырвался из посоха колдуна, и девушка снова ощутила, как жизненная сила покидает ее тело. Еще один темплар нашел свою смерть. Третий луч, четвертый, пятый. Как только гас факел, на лестнице появлялось мертвое тело. И с каждым разом Садира становилась все слабее.

К тому времени, когда шар полыхнул в двенадцатый раз, девушка едва дышала. Ее тошнило, но сил вырвать не хватало. Когда она подняла голову, то в свете, пробивавшемся сквозь открытую дверь храма, увидела, что Ктандео все еще стоит на ногах. Согнувшись почти пополам, старый колдун обеими руками держался за створку двери, чтобы не упасть. Рядом с ним, обхватив руками залитую кровью голову, лежал Агис.

— И ты ругал меня за то, что я погубила немного мха на потолке? прошептала Садира.

Ктандео, превратившийся в невообразимо древнего и дряхлого старца, с трудом поднял на нее глаза. Казалось, все его силы уходили на то, чтобы дышать.

— Я не взял ничего, что нельзя было бы восполнить, — еле слышно ответил он. — В то время как ты уничтожила… — он закашлялся. — Ты сама понимаешь разницу. Теперь пошли. Если мы закроем дверь, Агису, возможно удастся ускользнуть в темноте.

— Давайте, — кивнул сенатор. — Силы уже возвращаются ко мне. Я не пропаду. Даже если меня и схватят, вряд ли Тихиан захочет причинить мне зло.

— Я не собираюсь так рисковать! — чувствуя прилив сил, горячо возразила девушка. — Мы должны уговорить стража пропустить Агиса в храм!

— Стража невозможно уговорить, — слабым голосам ответил Ктандео. — У него нет разума. Только вера в учение своего бога. А там говорится, что таким, как Агис, входя в Алую Церковь запрещен.

На другой стороне площади новая группа темпларов начала осторожно приближаться к храму. Агис встал. Он повернулся, чтобы уйти, но Садира схватила его за руку.

— Их бог наверняка давно мертв! — воскликнула она. — Калак никогда не потерпел бы такого под своим городом! А раз так, страж ничего не потеряет, если сделает для нас исключение.

— Ты просто не понимаешь, — выпрямляясь, вздохнул старик, — Боги древних ничем не напоминали королей-колдунов настоящего. Они были куда более могущественны, и те, кто им поклонялся, делали это от чистого сердца… А не так, как темплары поклоняться Калаку.

— И куда же делись эти древние боги? — поинтересовался Агис.

— Как и все достижения прошлого, растаяли, словно дым, — ответил колдун. — Сегодня уже никто не знает, почему.

Садира потянула Агиса к двери.

Плевать я хотела на повеления какого-то давным-давно мертвого бога, заявила она.

— Чтобы пропустить Агиса внутрь, — остановил ее Ктандео, — страж должен отречься от своей веры. Каждый раз, когда Алый Рыцарь отрекается от своей веры, в храме гаснет одна свеча. — Он показала на ярко освещенный зал за дверью. — Как тебе кажется, много свечей погасло за последние две тысячи лет?

Садира не могла, разумеется, как следует разглядеть, но на первый взгляд потухших свечей не было ни одной.

— Если хочешь остаться с Агисом — твое дело. — Старик прикрыл дверь так, что осталась лишь крохотная щелочка. — Оставьте меня здесь. Мне тут ничего не грозит. Я спокойно наберусь сил, а без меня вам будет легче ускользнуть, чем со мной.

— А как мы потом тебя найдем? — спросила Садира.

— Я сам вас найду, — ответил колдун.

Рука в руке Агис и Садира побежали влево, вниз по ступеням. Хотя темплары успели охватить площадь кольцом, они стояли довольно далеко друг от друга, и беглецы рассчитывали проскользнуть в темноте между преследователями.

— Внимание! — вдруг прокатился по площади зычный голос командира темпларов. — Они двигаются налево!

Бегущие к храму темплары резко повернули влево.

— Как он следит за нами с такого расстояния? — поразился Агис. — Мы же его не видим! Если бы не факелы, мы бы вообще не знали, где находятся темплары! А этот гад как будто чует наш запах!

— Не запах! — вдруг воскликнула Садира. — Колдовство! — Она наконец-то догадалась, каким образом темпларам удалось проследить за ними сперва в трактире, а затем и в лесу колонн, сквозь черные просторы Подземного Тира.

— Ты о чем? — не понял Агис.

— Колдовство! — ответила Садира. — Они чувствуют нас. Тот бронзовый диск, что вернул тебе трактирщик, все еще с собой?

— Да, — кивнул Агис, — где-то тут…

Порывшись за поясом, он протянул полукровке маленький бронзовый диск. — Вот он-то и подсказывает темпларам, где мы находимся, — усмехнулась Садира. — А теперь у нас появился шанс…

Круто развернувшись, она повела Агиса назад к воротам храма.

— Судя по всему, — прошептала она по дороге, — Каро подсунул его тебе, когда ты отослал его в поместье. С помощью диска темплары вслед за нами добрались до «Пьяного великана» и, дождавшись появления Ктандео, захлопнули ловушку. Зная, что с помощь этой штуковины запросто найдут нас, куда бы мы не пошли, они не особенно торопились.

С другой стороны площади послышалась ругань.

— Внимание! — закричал командир. — Они опять двигаются к храму! Темплары на площади послушно повернули к входу в Алую Церковь.

— Десятки людей входят и выходят из трактира каждый день, — возразил Агис. — Как темплары узнали, кто из них наш связной?

— Снова Каро, — Садира, устремилась к узкой полоске красного света щели оставленной Ктандео между створками дверей храма, чтобы следить за происходящим. — Когда ты купил меня на аукционе Радорака, он был с тобой. А значит, мог опознать Ктандео. Мог описать его внешность.

Двери Церкви впереди раскрылись.

— Я вас прикрою, — крикнул Ктандео, высовываясь наружу. — Бегите! — и он навел свой посох на спешащих через площадь темпларов.

— Подожди…

Но Ктандео уже воззвал к своему посоху и громко воскликнул:

— Земное пламя!

Облако светящегося газа вырвалось из черного шара и покатилось вниз по лестнице. Оно опустилось прямо на застывших в ужасе темпларов. От его прикосновения булыжники задымились и мерцающая пелена, словно туман, поползла по площади. В единый мог она превратилась из молочно-белой в ярко-голубую. Ослепительная вспышка, и темплары закричали. Они вскрикнули только один раз, потом наступила тишина… Когда глаза Садиры снова привыкли к темноте, на площади было пусто.

Ктандео застонал и судорожно схватился за стену, чтобы не упасть. Садира кинулась к нему на помощь, но тут пещеру потрясли раскаты грома. Огненная молния пронеслась над площадью и ударила прямо в раскрытую дверь.

— Ктандео! — закричала девушка, на миг ослепнув.

Когда зрение к ней вернулось, колдунья увидела, что колдовство темпларов не оставило ни малейшего следа на резной каменной двери. Она уже начала надеяться, что ее учитель не пострадал, но тут заметила между створок неподвижное тело старика.

Она подбежала к Ктандео, подняла с земли его посох. Встав на колени рядом со стариком, девушка с первого взгляда поняла, что молния, не оставившая даже следа на дверях храма, переломала Ктандео все ребра.

— Это может помочь? — спросила колдунья, вкладывая посох в руку старика.

Слезы, стекая по ее щекам, капали на бледное лицо Ктандео.

— Этот жезл может только забирать жизнь, — прошептал колдун, — но не давать… — Он зашелся в приступе кашля, изо рта потекла кровь. Отдышавшись, он сказал: — Садира, тебе надо идти в Нок.

— В Нок? — удивились девушка. — Где…

— Слушай внимательно! — Старик схватил ее за руку. — Возьми мой посох. Иди к Ноку в лесу хафлингов. Возьми у него копье и убей Калака. Тихиан предал вас, но опасность, которую он показал Агису, реальна.

— Но что это за опасность? — спросила Садира. — Скажи мне…

— Нок… он… — Ктандео снова закашлялся.

Садира терпеливо ждала. Она даже не пыталась убедить говорить старика, что тот еще может выжить. Ложь была бы слишком явной. Садира слишком уважала своего учителя.

Когда приступ кашля прошел, Ктандео поманил девушку к себе.

— Ответ ты узнаешь у Нока, — прошептал он. — Есть еще кое-что, о чем я хотел тебе сказать…

— Да? — наклонилась Садира.

— Будь осторожна, — он, указал за сумку с книгой заклинаний на боку Садиры. — Если бы темплары не нагрянули в трактир, я не вернул бы тебе книги. Ты ходишь по краю. Пропасти. Всего один шаг, и ты упадешь так глубоко, что никогда больше не увидишь света…

Старик снова закашлялся и навсегда закрыл глаза.

12. ВИНО АСТИКЛА

Рикусу не очень нравилось вино Астикла. Бледно-желтый цвет напоминал ему о другой жидкости, которую он бы не хотел пить, а от терпкого, пряного запах щипало в носу. Это вино, обладавшее слабым, невыразительным вкусом, оставляло после себя во рту какую-то сухость: сделав глоток, хотелось поскорее запить его чем-нибудь более сладким и ароматным. Однако по сравнению с фруктовым сиропом, который давали по праздникам рабам Тихиана, вино Астикла выглядело довольно приличным. Во всяком случае, было куда крепче, чем казалось на первый взгляд. Кроме того, гладиатору доставляло удовольствие что, осушая кубок, он что-то крадет у владельца поместья, этого проклятого аристократа Агиса.

— Как насчет еще одного кубка — спросил мул, поднимая хрустальный сосуд.

— Пейте, сколько хотите, — ответил Каро, представившийся слугой Агиса Астикла. — Моему хозяину все равно.

Взяв кувшин, старый гном наполнил кубки своих гостей.

Рикус, Ниива и Каро находились в западном дворике поместья. Они уютно устроились в тенистой, заросшей вьющимся виноградом беседке, расположенной на маленьком островке посреди глубокого пруда. С берегом этот островок соединялся узким деревянным мостиком. Со всех сторон пруд окружала величественная мраморная колоннада, в свою очередь опоясанная серой стеной из неполированного гранита.

Громадные листья водяных лилий покрывали пруд. Круглые, с загнутыми вверх краями, они напоминали плавающие в воде, большие зеленые подносы. Между ними тут и там красовались роскошные белые цветки с розовой серединкой.

Порой то один, то другой цветок вдруг начинал плясать на воде, возвещая о грядущем появлении на поверхности головы Анезки. Сделав пару глубоких вдохов, хафлинг снова исчезла по водой… С того момента, как гладиаторы пришли в поместье Астикл, Анезка не вылезала из пруда. К безграничному удивлению Каро и своих собратьев по оружию, она, увидев воду, сразу сбросила с себя пыльные грязные одежды и нырнула в пруд.

Четыре предыдущих дня Рикус, Ниива и Анезка скрывались в пустыне.

Время от времени, пробирались на поля Фаро, они пытались узнать у рабов, где находится поместье Агиса Астикла. Все их усилия ни к чему не приводили. Большинство полей было заброшено, а в нескольких случаях, когда им все-таки удалось кого-то найти, рабы, приняв из за мародеров, в панике бросались наутек. В конце концов гладиаторам пришлось выйти на дорогу, Где им, наконец-то, повезло. Они поймали темплара, и тот, в обмен на милосердно быструю смерть, выложил им все, что знал. После этого четырехдневного испытания Рикус так устал и у него так пересохло в горле, что он бы с удовольствием присоединился к Анезке в полном лилий пруду, если бы умел плавать.

— А как твой хозяин посмотрит на то, что в его пруду купается хафлинг? — спросил мул.

— Можете не волноваться, — с кривой усмешкой ответил гном, наблюдая как гибкое тело Анезки скользит от одного цветка к другому. — Если захотим, можем выпить все его вино до последней капли и купаться в его пруду до посинения. Он не скажет ни слова, можете мне поверить.

— Ну, тогда за Агиса Астикла! — воскликнула Ниива, поднимая кубок. — Да продлится его процветание! — Видя, что Каро не торопится поддержать его тост, она спросила: — Что-то не так? По-моему, так принято, — пить за здоровье хозяина дома.

— Пить за него — значит пить за мои узы рабства, — с каменным лицом ответил гном.

— Есть вещи и похуже подобного рабства, — заметила Ниива окидывая взглядом прекрасный дворик. — Это же настоящий рай!

— В сравнении с нашими каморками — вполне возможно, — кивнул Рикус, крутя в грязных руках хрустальный бокал — Но рабство есть рабство. Сомневаюсь, что хозяин Каро относится к нему иначе, чем, скажем, к этой колоннаде или к своему дому. Все это его собственность. И не более того.

— Я не смог бы выразить это лучше, друг мой, — кинул гном.

— Забудьте мой тост, — сказала Ниива, собираясь вылить вино на землю. — Не надо, — остановил ее мул. — Рабам достается не так уж много вина. Просто выпьем его за что-нибудь другое. Вот и все.

— За вашу свободу, — поднял кубок Каро.

— Вы уже думали, куда потом пойдете? — спросил гном, когда вино было допито.

Рикус кивнул.

— После того, как найдем Садиру, — сказал он, — мы присоединимся к одному из племен беглых рабов, скрывающихся в пустыне.

— Боюсь, вам не скоро доведется поговорить с Садирой, — ответил гном.

— Она ушла в город с владыкой Агисом. Я даже не знаю, когда они вернутся. Может, вам лучше оставить для нее сообщение. Я позабочусь, чтобы она его получила.

— Мы подождем… — упрямо покачал головой Рикус.

— Мы не можем ждать слишком долго, — заметила Ниива. — Циклопы, вероятно, уже идут по нашему следу. Если мы хотим спастись, надо двигаться… Мы должны добраться до гор. И чем скорее, тем лучше.

— Не стоит, наверно, обременять Каро подобным сообщением, — сказал Рикус.

— За Садирой следит шпион Тихиана, — пояснила Ниива. — Но если Каро тут, а Садира в городе, значит, Каро не шпион. Правильно я рассуждаю?

— Шпион? — изумился гном. — А как вам удалось узнать, что в доме моего господина есть шпион? — спросил он, немного придя в себя.

— Это длинная история и, по правде говоря, не очень интересная, — отмахнулся Рикус, которому вовсе не хотелось лишний раз вспоминать о смерти Ярига, обсуждая способности мерзкого гаджа. — Если бы ты сказал, где сейчас твой господин, мы бы попытались найти Садиру перед тем, как направиться в горы.

— Боюсь, это невозможно. Последний раз, когда я их видел, они направлялись на какую-то важную встречу. Они ушли не вернулись. — Гном нахмурился. — Не случилось ли чего…

— Мы опоздали! — воскликнул Рикус, с силой швыряя кубок через весь пруд.

Ударившись о стену, хрустальный бокал с мелодичным звоном разлетелся фейерверком блестящих осколков.

— Когда должна была состояться эта встреча? — спокойно спросила Ниива. — И где?

— Агис и Садира исчезли три дня назад, — ответил Каро. — Они не сказали, куда идут, но оба вели себя довольно странно. Мне лично кажется, они направлялись на Рынок эльфов.

— Значит, и мы туда пойдем, — поднялся Рикус.

— У меня есть нечто, — быстро сказал гном, соскальзывая со скамьи — что вам здорово поможем.

— Что? — подняла бровь Ниива.

— Сюрприз, — улыбнулся гном. — Я уверен, вам понравится…

Когда гном скрылся в доме, Рикус и Ниива достали оружие, которым разжились во время побега. Спрятав кинжалы за поясом, они приготовились отправиться в путь. Мул подошел к самому краю пруда в надежде привлечь внимание Анезки. Он как раз увидел что она подплывает под водой к берегу, когда из-за стены раздались глухие тяжелые шаги.

Рикус поднял голову. У входа, головой почти упираясь в купол высокой арки, стоял великаныш. На пурпурной тунике стражника сияла золотая звезда Калака. В руке великаныш держал дубинку из полированной кости размером с взрослого гнома.

— Именем короля Калака! Ни с места! — проревел стражник.

Его голос этим отозвался от стен, окружавших пруд. Великаныш тяжело потрусил в сторону моста, а за его спиной в воротах появился новый страж, тоже великаныш.

Анезка вынырнула между лилиями. Увидев ошеломленной лицо Рикуса и приближающихся великанышей, она снова ушла под воду.

— Ниива! — крикнул Рикус. — Дай…

Но мул опоздал. Он только потянулся за копьем, а оно уже просвистело у него над головой. Бросок был точен. Попав первому великанышу прямо в грудь, копье вошло почти до половину древка, пронзив сердце. Стражник упал на колени и, покачнувшись, ничком повалился на землю.

Второй великаныш полез через безжизненное тело своего товарища. В воротах показался третий великаныш: увидев, что происходит, он начал обходить пруд вдоль колоннады.

Рикус судорожно оглядывался в поисках подходящего оружия. У них с Ниивой оставались обсидиановые кинжалы, но нож, даже длинный, не защитит от великаныша.

Взгляд мула упал на мраморную скамью. В голову ему пришел простой план. Передав Нииве свой кинжал, он кивнул в сторону ближайшего стражника. Он мог ничего не говорить своей партнерше: она и так поняла, что мул просит прикрыть его.

Великаныш перебрался через лежащий у него на дороге труп и ступил на мост.

Кряхтя от натуги, Рикус обхватил руками тяжелую мраморную скамью и оторвал ее от земли. Он повернулся к мосту.

— Стоять! — крикнул не отличающийся особой сообразительностью стражник.

Держа скамейку, словно таран, Рикус бросился в атаку. Ухмыльнувшись до ушей, великаныш поднял дубинку.

Как черная молния, мелькнул в воздухе брошенный Ниивой кинжал. Он ударил великаныша в щеку. Неудачный бросок — нож попал в цель не острием, а рукояткой. Отскочив, кинжал упал на один из больших листьев в пруду. Однако, бросок сделал свое дело. Он отвлек великаныша, не дав тому нанести удар дубинкой. Тяжелая мраморная скамья в железных руках мула со всего размаха ударила стражника в колено.

Раздался треск дробящихся костей. Великаныш застонал и взмахнул руками, тщетно пытаясь сохранить равновесие. Его дубинка врезалась в поддерживающую свод арки колонну. С душераздирающим ревом великаныш повалился на арку, круша все на своем пути. Стражник рухнул, а вместе с ним упали на землю и обломки мраморной колонны, явно не рассчитанной на подобное обращение.

Ругаясь на чем свет стоит, великаныш хотел было сесть, но тут перекрытие арки обрушилось прямо ему на голову. Его предсмертные вопли были едва слышны в грохоте и стуке камней.

Бросив скамью, Рикус повернулся к последнему оставшемуся в живых противнику. Он увидел, что третий великаныш двинулся к островку прямо через пруд. Вооруженная одним лишь кинжалом, Ниива уже поджидала его на берегу.

Рядом с мостом бесшумно вынырнула Анезка. Схватив лежавший на листе кинжал, она снова ушла под воду. Догадавшись, что задумала Анезка, Рикус, прихватив дубинку поверженного великаныша, встал рядом с Ниивой.

— Подожди, — сказал он, когда его партнерша подняла руку для броска. — Может, мне повезет…

Мул не ответил, но жестом запретил ей кидать кинжал. Он терпеливо ждал атаки Анезки. Только когда великаныш уже занес дубинку он, наконец, отпустил Нииву.

— Ну, спасибо! — воскликнула женщина, готовясь увернуться от неминуемого удара.

Но вдруг великаныш замер, посмотрел вниз и, схватившись за ногу, взвыл от боли.

Поняв, что Анезка перерезала стражнику сухожилия, Рикус что есть силу ударил великаныша дубинкой по голове. Он попал, но ощущение было такое, словно он бил не по живому существу, а по каменной глыбе.

Все, чего мул добился, так это того, что отвлек внимание стражника.

— Ниива! — закричал Рикус. — Бросай кинжал!

Огромный кулак великаныша попал Рикусу прямо в лицо, и мул отлетев на несколько ярдов ударился о стену беседки.

Как сквозь туман, Рикус видел взмахнувшую рукой Нииву. Черной птицей мелькнул над водой кинжал, и из рассеченной щеки стражника ручьем хлынула кровь. Взревев от боли, великаныш еще выше поднял свою дубинку и шагнул к гладиаторам.

Вдруг, выронив дубинку, стражник схватился за вторую ногу. Анезка явно не теряла времени даром. Великаныш зашатался. Он попытался сдвинуться с места, но, не удержавшись на ногах, рухнул лицом вниз прямо в пруд. Полулежа у стены беседки, Рикус наблюдал, как потерявший голову от ужаса стражник судорожно шарит руками по берегу в поисках опоры: все что угодно, лишь бы не утонуть. Впрочем, мула не заботила дальнейшая судьба королевского слуги.

Мгновение спустя, сжимая в руках окровавленный кинжал, на берег выбралась невозмутимая Анезка. Как ни в чем не бывало, она направилась к своей одежде.

Рев великанышей и грохот падавших колонн был слышен даже на полях фаро, вокруг поместья Астикла. Что касается Агиса и Садиры, они, разумеется, догадались о начавшейся у пруда схватке, но вот, с кем дерутся стражники, угадать не могли.

Агис и Садира притаились на краю большого поля бледно-желтого рокстема — удивительного растения без листьев и с очень толстой корой, даже не произрастающего, а как бы накапливающегося десятилетиями и столетиями в каком-то одном месте. Причудливые кусты рокстема, окружавшие усадьбу, стали гордостью поместья, наглядно доказывая древность рода Астиклов.

Мраморная колоннада, окружавшая пруд, выглядела отсюда почти игрушечной, а стоявшие неподалеку от нее темплар и двое великанышей казались просто муравьями.

Фаро и рокстем защищали Агиса и Садиру от посторонних глаз, но не от солнца. И девушке, и сенатору до одури хотелось пить — еще бы, ведь они кружили по полям почти полдня, с того самого времени, как вернулись в поместье из Подземного Тира.

Когда Ктандео умер, Алые Рыцари унесли тело старого колдуна в храм. Воспользовавшись удобным моментом, Садира кинула внутрь бронзовый диск, с помощью которого темплары следили за Агисом. А потом они спрятались в темноте на краю площади.