Свирепый черт Лялечка

      - Она жива? Где она?
      - Да, да... Жива. Я же говорю, в яме у медведя.
      - Медведи разговаривают? - Спросил я у семенящего рядом Тусопиха.
      - Нет, только матерятся...
      - Бросили, значит, ее в яму, - продолжал князь, - слышу через некоторое время, она, вместо того чтобы быть разодранной и съеденной, крикнула, что у нее заложник, и потребовала миллион каких-то американских долларов в мелких купюрах и еще какой-то вертолет. Сказала, что иначе она за себя не ручается... Пришли.
      Он указал на яму, забранную массивной решеткой. Я заглянул вниз.
      Лялечка и огромный медведь, словно два приятеля, сидели рядышком, опершись спинами о стену.
      - Денег они, конечно, нам не дадут, - посетовала бесовушка.
      - Ага, - согласился косолапый, - жлобы.
      - А вертолетов тут не бывает... А про то что ты мой заложник, это я им сбрехала, чтобы отпустили обоих. Я тебя трогать не буду, не бойся.
      - Я знаю...
      - Лялечка! С тобой все в порядке? - Подал я голос.
      - Андрюша! - Обрадовалась Лялечка и тут же, надув губки, упрекнула. Где тебя носит? Я жду, жду...
      - Открывай! - Приказал я Бявлыдку.
      - Будет исполнено!
      Отодвинули решетку, сбросили вниз конец веревочной лестницы.
      - Я без мишки не пойду! - Категорично заявила чертовушка.
      - Ага, - подтвердил медведь, - я у нее в заложниках.
      Бявлыдок покрылся испариной.
      - Он же нас тут всех пораздирает!
      - Будешь нас раздирать? - Строго спросил я косолапого.
      - Это, как она скажет. Мое дело маленькое. Я - заложник. - Еще раз подтвердил свой статус медведь.
      Лялечка что-то прошептала в медвежье ухо, после чего гроза всей округи пообещал никого не раздирать в ближайшее время.
      Через пару минут пленники были на свободе.
      Сверху всегда все кажется меньше, чем на самом деле. Но даже, находясь в яме косолапый показался мне слишком большим, а уж когда он выбрался на поверхность... Таких я видел только в передаче "В мире животных". Князь старался держаться от медведя подальше.
      - Как тебя зовут?
      - Кто же это меня звать будет? Никто меня не зовет, только гонят отовсюду...
      - Вини Пухом будешь? - Предложила Лялечка.
      - Буду, - охотно согласился косолапый.
      - Вот и знакомьтесь теперь.
      - Это Тусопих, - представил я своего спутника, после чего отрекомендовался сам, - Андрей.
      - Лялечка говорила, что ты обязательно придешь и сделаешь всем козьи морды, - сообщил медведь.
      - Слушай, а почему ты ее не съел?
      - А я людей не ем. Мед вкуснее.
      - Ну, тогда не разодрал? Тебя же для этого здесь держали.
      - Наверное, для этого. Не знаю. Пока еще никого не пробовал раздирать. Все, как меня увидят, орут, визжат, разбегаются или просто падают в обморок. Я их не трогаю. А Лялечка, когда в яму попала, ее же прямо на меня сбросили, наоборот, обрадовалась, говорит: ух, ты, медвежоночек. Так что, если кого и придется раздирать, то только за нее, а уж никак не ее...
      Противоядие
      Я наотрез отказался воспользоваться княжеским гостеприимством, чем несказанно огорчил Бявлыдка. Он провожал нас до ворот. По дороге он пытался выяснить, как относится Пахан к его просьбе о предоставлении в княжество кардинала и соответствующего статуса царства. Я сказал ему, что вопрос рассматривается, но для его положительного решения следует неукоснительно выполнять приказ Пахана: с сего момента сжигать кого-либо или умерщвлять каким-нибудь другим способом запрещается. Под страхом отлучения со всеми вытекающими из этого последствиями. Довести приказ до епископа и всего личного состава священнослужителей.
      Бявлыдок, хоть и удрученно, но безропотно принял услышанное. Не потребовалось нести ахинею про заморозку и криогенные температуры. Главным аргументом был мой мандат. Сказанное обладателем заветной монеты не подвергалось никаким сомнениям.
      За воротами я еще раз повторил князю приказ о запрете сжигания и посоветовал (так же в форме приказа) незамедлительно выехать в свою столицу, чтобы лично проконтролировать неукоснительное исполнение данного приказа.
      Подошла Лялечка, которая все время держалась от Бявлыдка в стороне.
      - Ладно, дядечка, я на тебя не обижаюсь и зла не держу. И в доказательство сообщу тебе страшную тайну. Только никому не говори в ближайшие три дня, а потом ты уже не сможешь никому ничего рассказать, царство тебе небесное или, скорей всего, подземное. Понимаешь, так получилось, что я - черт. А нам, чертям, не разрешают обыкновенные ногти отращивать, только ядовитые. Так что твой персональный Кирдык Крантович совсем не за горами.
      Князь схватился сначала за израненное лицо, потом за сердце.
      - Да не волнуйся ты так, есть противоядие. Даже два.
      Бявлыдок молитвенно сложил руки и уставился на чертовушку просящим взглядом побитой собаки.
      - Так и быть, расскажу, как можно спастись. Первый способ верный и надежный. Нужно в течение десяти минут непрерывно кипятить пораненное место. То есть твою морду. Правда возникает небольшая проблема. Ты, дядечка, умеешь дышать другими дырками, кроме носа и рта?
      - Только выдыхать, - обескуражено признался князь.
      - Тогда этот способ отпадает. Пока рожу кипятить будешь, задвохнешься от недостатка воздуха в организме. Да и морда может свариться. Понимаешь, я не знаю, как долго варятся княжеские хари. Вот, молодой барашек - быстро варится, а старая курица, наоборот, долго. А про паскудные морды не ведаю. Но не переживай ты так. Есть же еще один метод.
      Лялечка склонилась к уху Бявлыдка и прошептала секрет второго противоядия.
      - Только, запомни, - уже громко закончила чертовушка, - чтобы только свежее, и менять надо не реже трех раз в сутки, обязательно перед едой.
      - А какое подойдет..., в смысле, чье? - Обескураженным голосом спросил "отравленный".
      - Любое, хоть свое, - благодушно разрешила Лялечка.
      Князь лихорадочно начал обшаривать взглядом землю вокруг. Наконец, нашел то, что искал. Он вприпрыжку подскочил к оброненной Звездюлиной то ли нечаянно, то ли из принципиальных соображений, лепешке, зачерпнул добрую горсть свежего навоза и, с блаженной улыбкой на губах, нанес толстый слой на пораненное место.
      Едва сдерживая смех, мы тронулись в обратную дорогу.
      - Ляля, зачем ты сообщила князю, что ты черт? - Спросил я, как только мы отдались на приличное расстояние. - Ты же обещала, что не будешь рассказывать об этом всем подряд. Могла бы просто поведать про отравленные ногти.
      - Больше не буду. Это я для убедительности. А то, вдруг, не поверил бы. И, к тому же, он нас с тобой вместе видел. И теперь, вместо того, чтобы бросать красивых девушек и чертовушек к медведям, будет "кремом" гримироваться, да думать, кто же мы на самом деле: то ли я - черт кардинальский, то ли ты - кардинал чертов.
      Чертячий шпион
      Лялечка шла рядом с медведем и "учила" его:
      - Когда на дерево полезешь за медом, чтобы пчелки не кусались, пой тучкину песенку: "Я тучка, тучка, тучка, я вовсе не медведь". Понятно?
      Потом она печально вздохнула:
      - Вообще-то, тебе скучно в лесу будет. Без Пятачка. Я знаю где живут два поросеночка. Но один из них, наверное, скоро замуж пойдет за шайтанского Бабая. А второй... Да не такие уж они и поросята, а целые хрюшки. Я бы тебе прислала ее, сказали бы, что ты принц медвежачий, она сама бы прибежала. Но боюсь, когда вас вместе увидят, другие медведи перестанут с тобой здороваться. А с собой мы тебя взять не можем. Кругом папики. Прознают, что ты с чертом в одной яме зону топтал, сразу объявят врагом народа и чертячьим шпионом. В миг репрессируют. На костере. А там жарко, я знаю, я была. Правда, я гореть не стала, а улетела от них на фиг. Так что подожди. Вот мы с Андрюхой свергнем Пахана, тогда другое дело. Нажремся с тобой меда и будем недобитых папиков пугать. Хорошо? А теперь прокати меня. Ладно?
      Медведь абсолютно ничего не понимал, но со всем охотно соглашался. Одно он уяснил точно: придется расставаться. Косолапый не без удовольствия позволил Лялечке взобраться к себе на спину и вез до тех пор пока вдали не показался Далдоноград.
      После бурных прощаний, такой непохожий на своего прототипа, Вини Пух встал на задние лапы и, совсем по-человечески, махал нам вслед, пока не скрылся из вида.
      Лялечка зашептала мне на ухо:
      - Если вдруг потом кто спросит, ну, понимаешь про кого я? Так вот, если спросят почему мы мишку отпустили, то скажем, не потому что из жалости, мы же злые, забыл, да? А для того, чтобы он и дальше стращал всю округу. Ладно?
      - Ладно, ладно. Ты лучше расскажи, как тебя умудрились похитить? Когда я уходил к кардиналу, ты сидела за столом с царем и, вон, с Тусопихом.
      - Знаешь, как там скучно стало. Сидят, пьют и Хитроблуда ругают. Даже Тусопиха попугать не получилось. Я ему про то, что я дьявольское создание и про страшнючую зверюку, а он говорит, что теперь и сам такой. А потом в дверях слуга появился, лохматый такой, начал яблоками жонглировать. И попятился. Я за ним пошла, посмотреть. Он все дальше и дальше. А потом мне опять мешок на голову и украли...
      Она была похожа на обиженного ребенка, которого жестоко обманули.
      - Зато на мишке прокатилась, - чертовушка тут же нашла положительные стороны в своем похищении, - ни в цирке, ни в зоопарке мне не разрешали, а здесь, пожалуйста.
      Если до замка Бявлыдка мы домчались примерно за пару часов, то обратно возвращались не торопясь. Солнце уже коснулось горизонта, когда мы достигли дворцовой площади.
      - Я в лес, к Кабалке. Волнуется, наверное. - Сказал Тусопих.
      - Передай привет Игогоке и Брыкунку. А Плешевону не передавай. Противный такой же, как и Бабаенок. - Попросила на прощание Лялечка, и мы с ней вошли в царские хоромы.
      Святейшие размышления
      В зале, заставленном золотыми статуями, изображающими только одного мужчину, обвешенном портретами, писанными с того же человека, за огромным столом восседал сам оригинал - Пахан Всея Земли В Натуре, Генеральный Секретарь Коммунистической Партии, Фюрер, Отец Всех Времен и Народов, Президент Мира, Дуче... Он и сам теперь не мог припомнить все титулы и звания, которые присваивал. Да и за столетия стерлось из памяти почему он решил именовать себя именно так. Только смутные обрывки, словно фрагменты старого, плохо запомнившегося сна. Но это было и неважно. Последнее время он предпочитал, чтобы его называли по-простому. По имени, отчеству и фамилии. Аллах Иисусович Гаэтама.
      Пришло время раскрыть глаза подданным. Объявить во всеуслышанье, что он не просто вечный служитель бога, а сам Господь. Он и сам почти верил в это.
      Чем еще объяснить тот факт, что вокруг него сменяются поколение за поколением, а он остается неизменным? Только своим божественным происхождением.
      Пахан разбирал почту. Весь стол был завален сообщениями, доносами, официальными отчетами, поступающими с разных частей мира. Но сейчас его больше всего интересовала только Далдония и прилегающие к ней государства. Что-то странное творилось в тех краях. Странное и непонятное.
      Но с любой странностью всегда можно разобраться. Благо, время позволяет. Тревожило другое. Почему в донесении кардинала Хитроблуда ничего не сказано о произошедших неординарных событиях? А ведь первый секретарь Далдонии пользовался особым доверием. Ему даже прощались мелкие шалости с женским полом. Хитроблуд считает, что Пахану ничего не известно про обряды изгнания бесов. Но на то он и бог, чтобы все видеть, все знать. Хорошо, что ни когда ни кому Пахан полностью не верил. За каждым официальным лицом закреплялись два-три тайных соглядатая, ничего не знающих друг о друге. И только сопоставив информацию, пришедшую из нескольких независимых источников, можно было получить более или менее достоверную картину.
      Неужели Хитроблуд в сговоре с мнимым кардиналом? И кто есть на самом деле этот самозванец? Кто его послал? Или сам Хитроблуд затеял какую-то пока непонятную игру? Иначе как объяснить наличие у самозванца подлинного кардинальского мандата. Чем объяснить тот факт, что ни он, ни его спутница не сгорели в священном огне, а вознеслись на небо? Множество вопросов, на которые пока нет ответов. Пока. Пахан ни сколько не сомневался, что со временем узнает все. И все обернет на пользу себе.
      Будет даже на руку, если Далдонию охватит антипахановский мятеж. Тогда он пошлет для подавления Злыгада. И пока король будет усмирять бунтовщиков, в Злыгандию будут стянуты войска из западных королевств. Для "радушной" встречи победителей. Пора совсем покончить со строптивым королем и со всем его народом.
      Недолгая память оказалась у потомков захудалой побочной ветви прежних повелителей Злыгандии. Каких-то пятьсот лет всего миновало с тех знаменательных событий. А он отлично помнил все. И ссору с монархом, и церковное проклятие непокорного короля, и вспыхнувший после этого бунт, охвативший королевство, и как еле-еле удалось бежать из осажденного Паханата. Сейчас-то понятно, что на самом деле с ним ничего не могло произойти. Боги бессмертны. Но в тот далекий период натерпелся страху на всю оставшуюся вечную жизнь. Тогдашний самодержец, вкупе с многочисленной родней и знатью, поддержавшей мятеж, сполна заплатили за пережитые Паханом страдания. Всего через полгода объявившая себя независимой от истиной церкви Злыгандия была осаждена и покорена. Самое сильное королевство, способное взять верх над любым государством всего лишь третью своей армии, не устояло против объединенных сил всего мира. Тогда всем отлилось, и кошкам, и мышкам.
      А теперь все возвращается на круги своя. Конечно, внешне этого совершенно незаметно. Все формальности соблюдены. Но многовековой опыт подсказывает: что-то назревает. Стали регулярно пропадать внедряемые в ближний круг короля тайные агенты. Приходится довольствоваться официальной информацией. А уж кому, как не Пахану, знать, насколько она далека от истинного положения вещей. Не следует дожидаться серьезных осложнений. Будущие неприятности стоит задушить еще в зародыше, пока ситуация находится под полным контролем.
      Успокоив себя мыслью, что все что не делается - все к лучшему, Пахан продолжил изучать корреспонденцию, поступившую из других уголков подвластного ему мира.
      Две новости
      Далдона мы нашли все в той же трапезной зале. То ли он продолжал затянувшийся завтрак, то ли недавно начал ужинать, но как бы там не было, медовухи царь употребил изрядное количество.
      - Слава богу, с ней все в порядке! - Обрадовался самодержец, как только завидел невредимую Лялечку. - Присаживайтесь трапезничать. Андрюха, у меня две новости. Одна, вроде как, хорошая. Хитроблуд сбежал. Куда, понятия не имею. Но, скорей всего, к Бявлыдку. Или в Паханат. Хотя, навряд ли. Если он верит, что ты настоящий кардинал, прибывший проверять его, то там скрываться он будет в последнюю очередь. А другая... Ты мне вот что скажи, кто этот заморыш, который втрескался в мою дочурку? Как-то не до него было, не успел я познакомиться.
      - Это Бабай, сын султана Бабахана.
      - Хреново. Очень хреново. А ведь ничего не предвещало. Только вы ушли, заявляется он ко мне. Сватается. Я соглашаюсь. Но как только я завел речь о приданом, только заикнулся о половине царства, он словно сбесился. Завизжал, что отправляется войско собирать. И убежал. Наверное, этому шайтанскому отродью мало половины. Все хочет отвоевать. Придется собирать дружину. Хотя, вряд ли поможет. Против конницы султана только рыцари Злыгада устоять могут. И как назло, Хитроблуд смылся. Теперь и в Паханат срочную весточку не пошлешь, чтобы слали подмогу. Пока мой гонец доберется, пока там решение примут... поздно будет. Но просто так без боя сдаваться не пристало. Так и так войско собирать.
      Далдон начал неохотно подниматься.
      - Подожди. Возможно, никакой битвы не будет. По крайней мере я попытаюсь не допустить этого.
      - Это каким таким образом?
      - Понимаешь, так получилось, что я...
      - Мы, - справедливо поправила меня Лялечка.
      - То есть, мы пользуемся достаточным авторитетом в тех кругах (не хотелось называть вещи своими именами, дабы до конца не шокировать итак уже обалдевшего Далдона) и имеем достаточное влияние на султана и его окружение.
      - Странно как-то... Ты, хоть и невсамомделишний, но все-таки кардинал, и имеешь влияние на почитателей шайтана...
      - Это потому что я - черт, дядя Далдон! - Выпалила Лялечка и показала мне язык, мол, не успел остановить.
      Далдон ошарашено уставился на чертовушку, затем медленно перевел взгляд на меня, наверное, надеясь, что я опровергну заявление своей спутницы. Я этого делать не стал, а кивком подтвердил Лялечкины слова.
      - Чудны дела твои, господи. - После непродолжительной паузы выдавил из себя царь, но, надо отдать ему должное, быстро переварил ошеломляющую информацию, смирился с ней и даже не переквадратился. То ли не поверил, то ли догадывался раньше. Через пару секунд поинтересовался, как ни в чем не бывало:
      - Значит, войско собирать не придется?
      - Надеюсь, что нет. Подождем. Меня другое интересует. Как могло получиться так, что Бявлыдок за час до нашего прибытия получил от кардинала послание? А мы мчались почти с запредельной скоростью. Он что-то ляпнул про какого-то пингвина...
      - А я про что речь только что вел? Насчет скорой весточки в Паханат от Хитроблуда. Как раз об этом. О почтовых пингвинах. Скорость неимоверная. Служат только высшим папикам. Знаешь, какие хитрющие? Ни в жисть не поймаешь. Да, что там поймать, их почти никто не видел никогда. Засекреченные. Передвигаются тайными тропами, только им ведомыми и предстают лишь перед взором своих адресатов.
      - Как это, почтовые пингвины? Они же летать не умеют. Обычно, для этих целей используют голубей.
      - Глупые, вредные птицы. - Вставила свое мнение Лялечка. - Только и могут, что гадить в самые прекрасные на свете прически.
      - Я же благодаря им и узнал, что Хитроблуд покинул город. - Продолжал Далдон. - Он ведь не соизволил прийти и доложить: так, мол, и так, царь-батюшка, обстоятельства складываются таким образом, что я вынужден покинуть вверенную мне епархию. Хре... Морковку лысую! Никогда ни о чем он мне не докладывал. Я так и не узнал бы про бегство кардинала, если б не мужик один. Он поставляет в кардинальский дворец свежую рыбу для почтарей. А сегодня от его услуг отказались. Он и пришел ко мне на кухню, чтобы улов не пропадал. Повар сообразил доложить. Проверили. Нашлись свидетели, видевшие поспешный отъезд Хитроблуда.
      - Понятно...
      Конечно, на самом деле, не очень-то я мог себе представить, как это выглядит в действительности. Почтовый пингвин... Голубь, другое дело. Выпустил в небо и все. А воспетый пролетарским писателем, как прячущий "тело жирное в утесах", плохо представлялся в роли почтаря. Однако, в этом мире и без пингвинов хватало странностей, так что я решил воспринять еще одну, как должное.
      - Ляля, ты опять за старое? - Строго спросил я, когда мы остались с чертовушкой наедине.
      - А в чем дело?
      - Зачем сказала царю, что ты черт? Вдруг он испугался бы и попросил нас покинуть страну? - Мысль о том, что самодержец мог принять к нам более суровые меры даже не пришла мне в голову.
      - Не, дядя Далдон нормальный мужик, без предрассудков. Должен же он знать правду.
      - Кстати, о правде. - Я решил зайти с другого бока. - Кажется, кое-кто говорил, что за нее может здорово влететь, вплоть до лишения прогрессивки. Или я ошибаюсь?
      - Не ошибаешься. Но, с другой стороны, чертям кроме как брехать всем подряд еще и полагается страх наводить. А кто же меня испугается такую красивую, если не будет знать, что я черт? Дилемма получается... Хотя ни какой дилеммы! Когда говорю, что черт, это правда, зато я ведь брешу какой черт: то ядовитый, то сумчатый. Выходит, что и брешу, и пугаю. Так что нечего придираться к моим профессиональным качествам.
      - Но ты же мне обещала, что больше не будешь всем об этом рассказывать.
      - А дядя Далдон не все. Он свой. - Лялечка поставила точку в бессмысленном споре.
      Приданое и калым
      Утром вернулся Тусопих. Он рассказал со слов Кабалки, как в лес прибежал весьма возбужденный Бабай, вскочил на своего жеребца и, ничего не объясняя, умчался.
      По моим расчетам султаныч с войском мог нагрянуть только завтра. Или, в крайнем случае, сегодня вечером. Однако, мои ожидания не оправдались. Еще до полудня во дворце случился неожиданный переполох, и мы еще не успели выяснить в чем его причина, как перед нами появился Бабай в сопровождении Бабуна, главного военачальника султаната, которого чертовушка тут же нарекла военвизом, по аналогии с военкомом. Только для второго корня использовалось слово визирь.
      Увидев Лялечку наследник султана неожиданно обрадовался.
      - Вот, видишь, с ней все в порядке. - Обратился он к подданному. Значит, теперь войско в моем распоряжении!
      - Это только в том случае, если они это позволят. - Военачальник кивнул на меня с Лялечкой. - Или ты забыл, что велел Бабахан?
      - Да, помню я. - Недовольно буркнул Бабай. - Сейчас все улажу.
      Он подсел ко мне.
      - Правда, ведь, тебе не нужно войско? Зачем? Ты и без него все можешь! А я пропаду. Решается моя судьба. Если ты откажешь, мое сердце обольется кровью. Лишенный любви я буду страдать и мучиться. И тогда у меня останется только одно дело - месть!
      Бабай как-то умудрялся сочетать и на своей физиономии, и в интонациях, надменное высокомерие вместе с подобострастным заискиванием одновременно.
      - Погоди, рассказывай все по порядку. Подробно и правдиво. - Я остановил сумбурную речь султаныча. - Если соврешь, на нашу благосклонность можешь не рассчитывать. Благо, есть у кого проверить правдивость твоих слов.
      Я жестом подозвал военачальника.
      Бабай скорчил недовольную рожу, но делать было нечего, и он начал рассказ.
      Оказалось, что он примчался в султанат с требованием предоставить ему войско, но получил отказ. Но как только Бабахан узнал о том, что Лялечку похитили, султан тут же поменял решение. Почти мгновенно был собран тысячный отряд отборных янычар, которым надлежало под предводительством Бабуна выручать бесовушку. И только после выполнения основной своей задачи, войско может поступить в распоряжение наследника, если мы не будем этому противиться.
      - Уступи! Век помнить буду. А когда султаном стану, осыплю всяческими милостями. Не пожалеешь.
      Далдон внимательно наблюдал за нашим разговором, и когда принц повторил свою просьбу, царь усиленно затряс головой, взглядом умоляя меня не соглашаться.
      - А зачем тебе войско?
      - Из-за него все, - Бабай кивнул в сторону самодержца, - я в его дочку влюбился, а он пользуется моей страстью. Затребовал калым в полцарства. Так что мне без войска никак нельзя.
      Далдон вытаращил глаза, обалдев от такого поворота событий. Разговор о приданом в полцарства Бабай понял по-своему и счел, что с него требуют выкуп.
      Тут у меня родилась идея.
      - Будет тебе войско, - пообещал я султанычу и тут же обратился к Далдону, подмигнув ему, чтобы тот подыграл, - тебя в качестве калыма устроит Бявлыдское княжество?
      Царь молча кивнул. Он еще не верил в подвалившее счастье. Мало того, что он без территориальных потерь избавлялся от дочери (а бог даст и от обеих), но и, наоборот, приобретал за нее (или их) солидный куш. Такого ему не грезилось даже в самых смелых мечтаниях.
      А мне казалось, что под юрисдикцией Далдона подданным князя будет гораздо лучше, чем под гнетом свихнувшегося на религиозной почве Бявлыдка. По крайней мере, уж точно потухнут костры инквизиции.
      Ситуация была полностью в наших руках, и я решил кое-что выяснить. Насчет Бабая и его поведения во время нашего совместного путешествия. Заносчивость, дерзость, отсутствие элементарного уважения. А ведь мы с Лялечкой в глазах всего султаната являлись полномочными представителями шайтана. На фоне раболепия, проявляемого самим Бабаханом и всей его свиты, наглые выходки султаныча казались, по крайней мере, странными. Или он настолько испорчен и избалован, что ничего "святого" в его пропащей душе не осталось?
      - Ты ведь знаешь, кем на самом деле мы являемся?
      Бабай молча кивнул. В его глазах поселился страх. Наверное, он только теперь осознал и прочувствовал наш статус.
      - Тогда объясни, почему вел себя подобным образом и не выказывал по отношению к нам должного почитания?
      - Так ведь папенька велел. Сказал, что мне, как будущему султану, не подобает преклоняться. А, наоборот. Иначе на трон могу и не рассчитывать. Все должны подчиняться мне. Даже вы...
      Он выдохнул последние слова едва слышно. Страх в глазах перерос в животный ужас.
      Вот, значит в чем дело. Хитрый Бабахан решил с нашей помощью отделаться от опасного наследника... Здесь он просчитался.
      - Теперь ты понимаешь, что ни он, ни ты не правы?
      - Да, - с трудом выдавил из себя Бабай.
      - Ладно, на первый раз мы тебя прощаем. Но, если ты позволишь и впредь что-либо подобное, не обессудь. Теперь о деле. Войско ты получишь. Но княжество нужно завоевать без крови. Хитростью берите. Вот тебе денежка волшебная. Покажешь князю, скажешь, что кардинал, Паханом ему присланный. А потом - по обстоятельствам.
      - На кол?
      - Ни в коем случае. - Тут у меня зародилась другая идея. - Погоди, если Хитроблуд в княжестве, то он легко убедит князя, что ты ненастоящий кардинал. Лучше представишься просто посланцем Пахана, а монету отдашь Бявлыдку, скажешь, что теперь он кардинал, вместо объявленного еретиком Хитроблуда. И что княжество Бявлыдское теперь присоединяется к Далдонии. Думаю, князь с радостью сам передаст мирскую власть Далдону. А Хитроблуда припугнуть как следует надо.
      - И на кол!
      - Тьфу, ты! Что за наказание! Так, ты остаешься здесь. Он для тебя княжество завоюет, отдай ему монету, - я указал на начальника султанова войска.
      Бабай испуганно сжал кулак, не желая расставаться с кардинальским мандатом.
      - Дурачок! Ты же будущий султан, а это не султанское дело, княжества воевать. - Привела свои аргументы Лялечка. - А пока подчиненные будут для тебя калым добывать, будешь бегать вокруг своей ненаглядной. Тебе бы мотоциклет, тяжело пешком. Зато потом про тебя мультик снимут. "Вокруг Хрюси за 80 дней".
      Сомневаюсь, что Бабай что-либо понял про мотоцикл и мультфильм, но упоминание царевны возымело действие. На его губах заиграла блаженная мечтательная улыбка. Кулак сам собой разжался. Султаныч вручил монету военачальнику.
      Нам оставалось только подробно проинструктировать вояку. Спустя час армия султана уже направлялась покорять Бявлыдское княжество.
      Девичьи посиделки
      Фрюся проклинала себя за то, что в тот злополучный день не откликнулась на зов отца. А ведь лакей, присланный Далдоном подошел сначала к ней, а уж потом к Хрюсе. Эх, знать бы, зачем! А то сказал: "Ваш августейший папаша велел спуститься в обеденную залу". Какая наглость: велел! Естественно, пришлось послать. Лакею еще повезло. Лень было шевелиться. А то бы пришлось ему подыскивать другую службу, где не требуется разговаривать. Из-за шепелявой непригодности.
      А Хрюсе эта сволочь, наверное, про жениха шепнула. Иначе, с чего она сразу откликнулась на приглашение? Хорошо хоть отец решил в одночасье от обеих избавиться. Неужто догадывается, что не родные?
      Ну, ничего. Теперь-то Фрюся встретит жениха во всеоружии. И сестричка не помешает. Царевна готовилась к возвращению потенциального мужа тщательно и серьезно. Конечно, проще всего было бы отравить Хрюсю, и дело с концом. Но этого она почему-то сделать не могла. От одной мысли становилось плохо. Казалось, что со смертью сестры, она потеряет кусочек самой себя. Так что отравление отпадает. Но ни что не мешает на время вывести Хрюсю из строя. Усыпить. Пусть отдохнет.
      Зелье давно готово. Мак, сон-трава, толченый отпад-корень, и все это настояно на крепкой папашиной медовухе. Осталось только сделать так, чтобы сестрица все это выпила. Но и на этот счет имелась мыслишка, которая обязательно должна сработать.
      Внизу послышался какой-то шум, заметались слуги и стражники. Через некоторое время по дворцу разнесся слух, что явился жених. Еще спустя несколько минут явился лакей и передал повеление Далдона: строжайший запрет спускаться в зал без приглашения, иначе свадьба не состоится. То же самое будет, если сестры покажутся на глаза жениху одновременно.
      В какой бы другой раз близняшки обязательно все сделали наперекор отцу, да еще бы устроили такой скандал с телесными повреждениями, чтобы навсегда вбить в Далдонову голову, что слова "повеление" и "запрет" неприемлемы к принцессам. Но теперь слишком многое было поставлено на карту, и сестры безропотно проглотили оскорбление.
      - Я пойду на встречу с любимым. - Безапелляционно заявила Хрюся, как только слуга удалился.
      - Это еще почему? Теперь моя очередь. - Возразила Фрюся.
      - А потому что он мой жених и любит только меня.
      - Ты разве забыла, что папенька Далдон, сказал чтобы мы обе за него выходили? Значит он такой же мой, как и твой.
      - С каких это пор ты стала слушаться папеньку?
      - С тех самых.
      - Все равно я не отдам тебе своего любимого, чтобы папенька ни говорил. Мы возьмем и сбежим вместе с Бабаем в его далекую прекрасную страну.
      - Ни куда он с тобой не побежит. Передумает.
      - Чего ради?
      - Как только увидит меня, так сразу перевлюбится.
      - Чего это, вдруг?
      - Заладила: чего ради, чего, вдруг. А того, что вот сейчас выпью волшебный эликсир для похудания и обернусь прекрасной девицей. Тогда увидишь, чего, вдруг!
      Фрюся перелила содержимое флакона в бокал и нарочито медленно поднесла его ко рту. Недремлющая Хрюся вырвала сосуд со снадобьем из рук сестры и залпом осушила его. После чего злорадно уставилась на близняшку. Однако, та ничуть не огорчилась потерей зелья, а даже наоборот, была несказанно рада произошедшему. Хрюся, ничего не понимая, учащенно заморгала. Успела моргнуть только четыре раза и грохнулась на пол.