Серебряная книга романов о любви для девочек

      Саша начала опасаться, что более занудного человека не сыскать на всем белом свете, но вальяжно раскинулась в мягком кресле и махнула ручкой:
      – Все!
      – Японцы готовят рыбу различными способами: «сасими», «нимоно», «якимоно», «агемоно», «мусимо-но», «намасу». Есть также супы: «мисо-сиру», «суи-моно»…
      Прошло минут десять. Наконец Чехова озадаченно похлопала ресницами, а потом решилась перебить собеседника:
      – Прости, ты сейчас со мной разговариваешь?
      – Да, а что? – удивился Мишель.
      – Нет-нет, я просто подумала, что ты заговор какой-то читаешь, чтобы еда там пересоленной не была, ну или что-то в этом роде… Давай-ка лучше закажем что-нибудь более-менее съедобное, хорошо? И ты продолжишь свой занимательный рассказ.
      Екуку возникла около столика, словно подслушивала весь разговор. Она с лицом пионерки, которая всегда ко всему готова, смотрела на Сашу. Саша смотрела на нее. А Мишель с умным видом произнес:
      – Хонсю и кусю.
      Японская девушка кивнула.
      – Что будете пить?
      – Минералку, негазированную, – улыбнулась Чехова официантке.
      – А мне принесите бантя.
      Когда та ушла, Саша решила осведомиться у Мишеля:
      – А ты уверен, что наш заказ – съедобная вещь?
      – Конечно, я знаю все о японской кухне. Она…
      Тут у Саши завибрировал мобильный телефон. От неожиданности она подскочила и, извинившись перед Мишелем, взяла трубку:
      – Аллоха!
      – Александра, ну как у вас обстоят дела? – это была бабушка. Они заранее договорились, что та ей позвонит узнать, все ли в порядке.
      – Я же забыла тебе сказать, что иду в японский ресторан, – вспомнила Чехова. – Сейчас мы будем кусю и мусю кушать.
      – Хонсю, – поправил ее Мишель.
      – Ой, ты хоть представляешь, что в этой сырой рыбе может быть? Лечинки червей, например?
      – Почему? – вытаращила глаза Саша.
      – Сырой продукт, который когда-то был жив, вообще в редких случаях доводит до хорошего!
      – Ну, блин, весь аппетит перебила, бабуля!
      – Хотя, суши – это очень неплохо, – задумчиво протянула Евдокия Вилюровна, – у них потрясный вкус, если еще чуть-чуть соевого соуса, капельку васаби…
      – Так, я не поняла! Мне пробовать эту пищу или нет? То ты мечтательно о них говоришь, то о червяках каких-то рассказываешь, не понимаю тебя. Определись. От твоего выбора сейчас будет зависеть мое меню на сегодня.
      Пытаясь скрыть веселье, Саша наблюдала за тем, как Мишель неодобрительно растопыривает ноздри, слушая ее разговор с бабушкой. «Ничего, пусть теперь он понервничает», – злорадно подумала она.
      – Ладно, ешь! – дала «добро» на ужин бабушка. – Попробовать надо все.
      – Ну спасибо, родная!
      – Ну а в общем и целом все хорошо?
      – Нормально, – туманно ответила Саша. Не будет же она при Мишеле говорить, что тот совершенно не в ее вкусе.
      – Лады, до связи, – бросила бабушка и отключилась.
      Саша сложила телефон и сунула в карман джинсов. Мишель окончательно заскучал и стал смотреть мультики на широкоэкранном телевизоре, что висел на стене напротив.
      – Эй, – Чехова пощелкала пальцами у него перед носом, – я здесь! Продолжим наше увлекательное общение?
      – Да, так вот о пище…
      – О! Кажется, это наша официантка, она идет к нам, – обрадовалась Саша, увидев Екуку с подносом. – Наконец-то я поужинаю. Голодная как волк!
      Екуку действительно направлялась к их столику. Когда она подала на небольших тарелочках какие-то белые свертки, дико пахнущие «Пемолюксом», Чехову передернуло. Она ткнула пальцем в ужин и опасливо поинтересовалась:
      – А ты точно-точно уверен, что это съедобно? И где тут рыба – непонятно… – она начала рассматривать ворсистый продукт со всех сторон, пока Мишель тихонько не рассмеялся:
      – Глупенькая, это всего лишь горячее полотенце. Им нужно вытереть руки.
      Большей дурой Чехова себя еще никогда не ощущала. Она огляделась по сторонам, убедилась, что, когда она рассматривала и нюхала полотенце, за ней никто не следил, и протерла руки, каждый пальчик в отдельности.
      – Я подозревала, что это не еда, – уверенно сказала она.
      – Конечно-конечно, – миролюбиво улыбнулся Мишель. – А вот и роллы.
      Екуку поставила перед ними две тарелочки, плошки для соевого соуса и, чуть поклонившись, удалилась. Саша с интересом разглядывала рис, в который были завернуты какие-то продукты. Явно был виден огурец. Остальное Чехова предпочла не узнать, а то вдруг это какой-нибудь осьминог. Если будет известно, что это он, то Саша никогда и в рот не возьмет щупальце бедного морского обитателя, а так – схомячет за милую душу, если вкусно.
      – Последний раз уточняю – это съедобно, да?
      – Более чем, – с умным видом ответил Мишель, взял в руку деревянные палочки и ловко подцепил один из роллов, потом окунул его в соус и отправил в рот. На лице его застыло блаженное выражение, челюсть работала с каждым жевком все медленнее и медленнее, и Чеховой стало очень интересно. «Эта еда странно влияет на людей, – подумала она, – надо тоже попробовать, вдруг вштыривает не по-детски?» Саша щедро налила соуса в плошку, взяла палочки в обе руки, попыталась схватить ролл… Мучилась она минут пять, пока Мишель не додумался ей помочь и показать, как нужно правильно держать хаси – этот самый столовый прибор. Девушка взяла ролл, окунула его в соус, поднесла ко рту – и тут ролл развалился на две части и полетел прямо в до краев наполненную соусом плошку. Фонтан брызг, визг Саши – и все пространство на полметра вокруг в коричневых каплях.
      Чехова выскочила из-за стола и нервно начала отряхивать белые джинсы:
      – Вот блин!! Ну елки-палки, свинья неаккуратная! Извини, я убегаю!
      Ее не очень расстроила грязь на джинсах и собственная неудача, Саше просто надоело общество этого слащавого зануды. Она решила убежать под предлогом собственного гнева. И чем быстрее, тем лучше, чтобы Мишель не вздумал пуститься в погоню.
      – Тоже мне, свидание, блин, – злобно бурчала Чехова себе под нос, перескакивая через две ступеньки на выходе из ресторана. – Чтобы я еще раз встретилась с кем-то из Интернета! Да ни за что! И суши больше есть не пойду! Ноги моей тут больше не будет! О, мама мия, за что мне это?
      Она, не оглядываясь, быстро завернула за угол ресторана, чтобы виртуальный знакомый не успел заметить, в какую сторону она убежала, и через дворы помчалась домой.
      Наутро второго рабочего дня Чехова встала пораньше, чтобы не опаздывать. Первым делом, даже не умывшись, она включила компьютер, решив проверить электронную почту. Вдруг Марина уже ответила на письмо? И каково же было счастье Саши, когда среди кучи ненужной рекламы она разглядела заветный ник подруги – Пчелка. Так Маринку прозвали в школе за любимую кофточку в черно-желтую полоску, да и пожужжать на уроках о том о сем она была большой любительницей. Чехова дважды кликнула по виртуальному имени подружки, и перед глазами появилось относительно короткое сообщение. Это было необычно, ведь Марина всегда отличалась красноречием, даже в общении по Интернету.
 
       «О, Алекс! Привет. Пишу тебе эти слова, а в спину мне дышит гадкий и совершенно противный внук бабульки, у которой мы снимаем комнату. Всем детским составом нашего двора мы играли вчера в карты на желания. Этот малолетка выиграл и велел мне поцеловать его! Ну, а что? Я проиграла, значит, должна была чмокнуть, как противно бы это ни было. Но поставила условие, что он позволит мне на 10 минут зайти в Интернет и проверить почту. Я как чувствовала, что ты мне что-то напишешь!
       Море прекрасное, фруктов море, я даже похудела. Единственное, что омрачает сладкий отдых, – гадкий внук, по уши в меня влюбленный! Ах, Алекс, знала бы ты, как я от него устала. Он каждое утро рвет для меня лилии в цветочном садике, за что получает по ушам от своей бабули. Короче, я не скучаю.
       Веригин! Вот так поворот событий! Что ему вообще тут понадобилось, в нашем небольшом городке? Ты еще не узнавала? Не разговаривали? Вспоминаю тебя, когда он укатил в свою Англию, и даже не знаю, что посоветовать. Если он приехал только на летние каникулы, то есть ли смысл возобновлять что-либо? А если навсегда (в чем я сильно сомневаюсь. Разве можно из такой продвинутой страны возвращаться в нашу глушь?), то я скажу тебе одно: действуй.
       Люблю тебя, Алекс. Отвечай мне скорей, ведь сегодня мы снова играем в карты на желания…»
 
      –Действуй, – тихо произнесла Саша и несколько раз задумчиво выделила курсором это слово. – Легко сказать.
      Ее пальцы быстро забегали по клавиатуре, и в пустом окне запрыгали буквы:
 
       «Собирай лилии, да побольше! Наверняка биологичка опять заставит нас делать гербарий.
       Жду тебя и люблю».
 
      Саша уже собиралась выключить компьютер, как вспомнила о сайте знакомств. Просто ради интереса она зашла на страницу со своей анкетой и увидела, что напротив ссылки «Сообщения мне» мигала единичка. Чехова ткнула в нее, надеясь, что письмо не от Мишеля. Но надежды не оправдались, это был именно он.
 
       «Милая Саша, ты просто покорила меня, ты красива, как цветок… Мне кажется, я влюбился… Прости, что так получилось в ресторане. Я свалял дурака! Я должен был научить тебя пользоваться палочками прежде, чем ты начнешь кушать. Прости, я глупец! Надеюсь, все нормально… А если нет, то молю, дай мне еще один шанс! Приглашаю тебя на второе свидание, на концерт одной популярной рок-группы послезавтра, а потом на прогулку по романтическим местам города. Пожалуйста!».
 
      Чехова недовольно закатила глаза и, решив не отвечать, закрыла страницы браузера. Она выключила компьютер, покидала необходимые вещи в сумку и, крикнув только проснувшейся бабушке, чтобы та не забыла выгулять Глашу, отправилась на работу. На этот раз она сильно не спешила, потому что вышла заранее. Можно было идти прогулочным шагом, размахивать из стороны в сторону сумкой и улыбаться утреннему нежному солнышку. Так девушка и шла всю дорогу. На душе было хорошо и спокойно, ведь она решила действовать.
      Эдуард встретил Сашу с распростертыми объятиями. Он улыбался настолько широко, что Чехова умудрилась даже пересчитать его белоснежные зубы.
      – Привет, дерзкая девчонка! – воскликнул он и усадил ее, уже наряженную в надувной хот-дог, на стул. – Как настроение?
      – Ээ-э, – протянула Саша, удивляясь, чего это Эдик просто светится доброжелательностью и позитивом. Нет, у них были вполне хорошие отношения, но не настолько же. – Настроение боевое, да. Готова к работе, как пионер!
      – Отлично! Может, ты голодна?
      – Есть немного, не успела позавтракать.
      – Что ты хочешь? – быстро спросил Эдуард.
      Чехова пожала плечами. Поведение парня казалось ей немного странным, но она решила промолчать.
      – Тогда организуем очень вредный завтрак. Хот-дог, газировка, картошка-фри, соус сырный… О, Кристина! Привет.
      Саша обернулась и увидела в дверях носительницу костюма Чебурашки. Сейчас на девушке была только основная часть мультипликационного героя, лопоухую голову Кристина держала в руках.
      – Что это вы тут делаете? – напряженно спросила она.
      Чехова вдруг вспомнила, что Кристине очень нравится Эдик, и закусила губу. «Только бы ей не пришли в голову разные глупости про меня и Эдуарда! – заволновалась Саша. – Ведь это все неправда! Мы просто болтаем, в этом нет ничего особенного, но девушки – самые ревнивые существа на планете!»
      – Я готовлю для Сашеньки калорийный завтрак, а то она больно тощая, – продолжал светиться радостью парень.
      Чехову аж передернуло от того, как Эдик ее назвал. «Сашенька? – воскликнула она про себя. – Черт подери, я готова его укусить! Зачем он все это делает? Еще бы чмокнул меня в лобик для завершения картины». Не успела Саша додумать эту мысль, как Эдуард подошел к ней, нежно положил свою ладонь на ее руку и заглянул прямо в глаза:
      – Тебе фанту, спрайт? Или колу?
      – Мне совершенно все равно, – процедила сквозь зубы Саша и, когда Эдик вышел за хот-догом, бросила виноватый взгляд на Кристину. Та просто остолбенела от изумления, а ее зеленые глаза были настолько холодны, что у Чеховой даже мороз по спине побежал, и кожа покрылась пупырышками.
      – Что? – невинно спросила Саша. – Я не знаю, зачем он себя так ведет.
      – Зато я знаю, – недовольно скривила пухлые губы Кристина и, резко развернувшись, вышла из помещения.
      Чехова схватилась за голову и готова была уже биться ею о стол, когда вернулся Эдик. Он обеспокоенно огляделся, увидел, что Кристины больше нет, и, Саше показалось, что как-то нервно сглотнул. Эдуард поставил перед девушкой поднос с едой и безразлично спросил:
      – Чего Чебуратор так быстро убежала? – В его голосе явно слышались нотки фальши. – Она говорила что-нибудь про меня?
      Чехова пожала плечами и с удовольствием откусила добрую половину хот-дога. Тщательно работая челюстями, она подумала, что такое поведение Эдика неспроста. Он определенно чего-то добивается.
 
      Кристина стояла спиной к Саше, и голова ее костюма была почему-то запрокинута вверх. Чехова осторожно подошла сзади и положила руку ей на плечо.
      – Кристин, ну зачем ты так близко к сердцу принимаешь это, мы ведь…
      Чебурашка не дал договорить ей и, выбросив вперед руку, указал на стену перед ними. Саша озадаченно покосилась на Чебурашку, а потом проследила за тем, куда показывает рука подруги. Увиденное повергло ее в неописуемый шок. На витрине, высота которой достигала примерно трех метров, висел плакат. И все было бы ничего, если бы на нем не была изображена… Саша! Она не сразу узнала себя, но это была точно она.
      – Это я? – Она с трудом смогла закрыть рот и вымолвить два слова.
      – Угу, – сотрясаясь от смеха, ответила Кристина.
      – А что с моими плечами? Почему они такие низкие? А шея? У меня что, действительно лебединая шея?! Скулы такие широкие? Глаза так далеко посажены?! – Чехова сыпала вопросами и не могла остановиться.
      – Это все Photoshop, – со знанием дела пояснила Кристина. – В этой программе можно настоящие чудеса творить, ты себе даже не представляешь!
      – Теперь, кажется, представляю… А как они мне брови так тонко выщипали, я не поняла?!
      – Ну, вот так.
      – А что я рекламирую-то хоть? – Саша принялась внимательно рассматривать трехметровый плакат и, когда ее взгляд опустился в самый низ, охнула: – Туалетную бумагу?
      Кристина зашлась в истерическом хохоте. Она схватилась за плюшевый живот и не могла остановиться, шоколадки так и сыпались на пол из ее корзины.
      В правом нижнем углу плаката был нарисован розовый рулон туалетной бумаги, которую производитель гордо назвал «Душка».
      – Я стала лицом туалетной бумаги, – странным голосом констатировала факт Чехова и безразлично махнула рукой. – А, плевать. Хоть денег бы за это заплатили, мерзавцы! А ты-то, Кристинка, чего со смеху умираешь?! Могла бы хоть предупредить меня, что я стану «Мис Толчевка»!
      – Мис что? – девушка, хохотнув в последний раз, уставилась пластмассовыми глазами на Сашу.
      – Ну, так по-другому называют бумагу. Так что? Не могла сказать?!
      – Я сама не знала, – оправдывающимся тоном ответила Кристина. – Честно.
      – Ладно… все равно плакат когда-нибудь уберут из этой витрины, и «Динамит» про меня забудет. Да и друзья меня тут ни за что не узнают… Слишком хороша.
      – Будем надеяться. Кстати, прости, я не права была, что надулась на тебя из-за Эдика. Ты вправе делать все, что хочешь. И он тоже.
      – Но мы ведь не…
      Она не успела договорить, к ним вдруг подскочил озадаченный Эдуард. Кристина резко напряглась и отвела глаза в сторону, а Саша спросила:
      – Ты чего такой странный?
      – Девчат, на меня только что начальство наехало. Ну и еще на тебя, Саш, даже больше чем на меня.
      – А что я сделала!? – изумилась девушка.
      – В том-то и дело, что ты ничего не делаешь… По идее, ты же реклама нашей закусочной и должна привлекать народ, а с твоим приходом продажи не повысились. Получается, ты совершенно бесполезна, а заработная плата тебе выплачиваться будет. Это невыгодно, понимаешь?
      – Но что я могу сделать? Я ведь просто надутая реклама. Неужели мне на голове надо попрыгать, чтобы привлечь внимание?
      – Саша, сделай хоть что-нибудь, если не хочешь потерять работу.
      – Ну, мне надо подумать…
      – Только думай поскорее, потому что мне сейчас предъявили серьезные такие претензии.
      – А чего это они с самой Сашкой переговорить не могут? – удивилась Кристина. – Почему через тебя?
      – Ну, типа Сашка слишком мелкая рыбешка, и у них и так работы полно…
      – Ах, я мелкая!? – возмутилась девушка. – Еще и рыбешка?!
      – Ну, это я так выразился, – попытался оправдать начальство Эдуард, но Саша его не слышала.
      – Я покажу им рыбешку, блин! – разбушевалась она. – Эдик, у тебя есть возможность достать гитару?
      – Э-э, ну, наверное, смогу помочь, тут же все можно найти. У меня в музыкальном магазине приятель работает.
      – Так, ладно. Ты ищешь гитару, а я сейчас буду заниматься рифмоплетством.
      – Чем-чем? – Эдуарду показалось, что он ослышался.
      – Сейчас увидишь. Кристинка, поможешь мне?
      – А что делать надо? Только, если можно, далеко не уходить, а то вдруг меня тоже засекут за ничегонеделанием?
      – Да тебе нечего бояться, – махнул рукой Эдуард. – Ты же не от какой-то определенной точки, а просто от шоколадок.
      – Ладно, – согласился Чебурашка, – а что надо делать?
      – Эдик, мы пошли в подсобку. Побудем там некоторое время, а если начальство увидит, что меня нет… Скажи, что у меня перекур, ага? Ну, или в туалет убежала, диарея, сам понимаешь…
      Парень с сомнением покосился на Чехову и покачал головой:
      – А если тебя уволят, Саш?..
      – Начальство – тоже люди! Вали все на расстройство желудочно-кишечного тракта, они поймут. Уверена, что и у них такое бывало!
      – Ладно, ушел за гитарой, – и Эдуард скрылся в неизвестном направлении.
      – Кристин, а как у тебя обстоят дела с поэзией? – поинтересовалась Саша, когда они расположились в подсобке.
      – Ну, любовь-морковь – мой предел, – задумчиво произнесла девушка, а потом радостно добавила, хлопнув себя по коленке: – Ну еще сюда можно «кровь» и «свекровь».
      – Вот только крови нам в любви не хватало, – пробормотала Саша, черкая что-то на клочке бумаги. – Ну-ка, зацени!
      Она поставила точку и, откашлявшись, с выражением прочла:
 
У нас хот-доги – высший класс!
Мы все сделаем для вас!
Газировка и картошка во фритюре –
Позаботимся о вашей фигуре!
 
      Кристина замерла с открытым ртом, а потом моргнула пару раз и спросила:
      – Это ты только что написала?!
      – Ага, – с гордостью ответила Чехова.
      – Ты талантище!
      – Да, я некоторое время назад даже песни писала, но потом что-то любовь к стихосложению у меня прошла. Я решила, что лучше буду их читать.
      – Стишок-то неплохой, но вот не кажется ли тебе, что он какой-то уж чересчур честный?
      – В смысле?
      – Ну, от газировки и картошки, пережаренной в масле, явно не похудеешь, а закусочная ваша только этим и кормит народ. Не находишь, что это антиреклама?
      Чехова покусала в задумчивости губу, а потом отрицательно покачала головой:
      – Это рекламный ход. Нам главное – привлечь внимание, а каким способом – без разницы. Вот ты, например, вслушивалась хоть раз в слова, которые выкрикивают девочки-промоутеры, рекламируя что-нибудь? Утюги там, сыр, тортики на пробу они еще дают…
      – Неа, никогда. Как-то не до этого.
      – Ну, вот и тут то же самое! Я буду петь громко, аккорды подберу мажорные, пробивные! Слова-то и слушать никто не будет, главное – веселая мелодия и надувной хот-дог, играющий на гитаре.
      – И приплясывающий рядом Чебурашка, – засмеялась Кристина.
      – Вот-вот, – улыбнулась Саша и снова зачирикала что-то на бумажке.
      Минуты три спустя она вновь заголосила:
 
Мы всех накормим от души!
Ты к нам зайти-то поспеши!
Тут классно так, что аж пляши!
В подарок всем – …
 
      – А что в подарок можно дать, я не придумала, – нахмурилась Саша.
      – Беляши! – воскликнула Кристина.
      Чехова с сомнением покосилась на подругу:
      – Закусочная беляшей не делает, и в подарок никто их раздавать не будет. Хлопотно и дорого. И жирно!
      – Мураши! – еще более радостно воскликнула Кристина, довольная своей сообразительностью.
      – Да уж. «Всем по муравью! Подходите! Разбирайте!» Я уже вижу, как люди вертят пальцем у виска, и вызывают для нас карету «Скорой помощи». Нет, нужно что-то более жизненное. Даже если никто не будет вслушиваться в текст песенки, он все равно должен быть реальным.
      – Карандаши!!! – Кристина даже подпрыгнула на месте от счастья.
      – Ну-у, – протянула Чехова, – вполне возможно. Надо на всякий случай купить пару карандашей, а то вдруг кто-нибудь потребует?
      – А мы им вместо карандаша мою шоколадку вручим, а? Как идейка?
      – Вариант! – одобрительно кивнула головой Саша. – И тебе дополнительная реклама.
      – Клево! Давай еще что-нибудь придумаем!
      – Ну-м, – Саша покусала карандаш и снова начала писать. Получилось вот что:
 
И днем и ночью, в час любой
Большой хот-дог всегда с тобой!
И никогда не кинут вас,
Ведь персонал здесь – высший класс!
 
      – Простенько, но со вкусом, – похвалила сама себя Саша и обратилась к Кристине: – Как тебе?
      – Я уже придумала танец, который исполню под эти стихи. Напой-ка мне мелодию, хотя бы приблизительную.
      – Сейчас Эдик принесет гитару, и я тебе сыграю…
      Эдуард словно подслушивал под дверью. Он возник в подсобном помещении в ту минуту, когда Саша про него вспомнила, в руках юноша держал заветный инструмент.
      – Держи, – он протянул гитару Чеховой. – Ну что, придумали что-нибудь?
      – Саша – просто гений! – широко распахнув глаза, начала рассказывать Кристина. – Из нее рифмы прям так и прут!
      Чехова аккуратно взяла инструмент и, сыграв аккорд Am, удовлетворенно улыбнулась. Гитара была прекрасно настроена, и струны были отличного качества, нейлоновые, как Саша и любила.
      – Слушай, – озадачилась Кристина, – это ты сейчас стоя играешь. Но там-то ты будешь сидеть, верно?
      – И чего? – не поняла сначала Чехова.
      – Твой надутый костюм… он тебе не позволит согнуться.
      – Точно! Что же делать!?
      – Давай его немного сдуем, – предложил Эдуард и взялся за клапан на одной из булок хот-дога.
      – Попробуй…
      Когда операция по сдуванию костюма была завершена, Эдик сказал:
      – Ну-ка, присядь, возьми гитару. Нормально?
      Саша сделала все, как он сказал, и, немного подумав, ответила:
      – Терпимо, играть смогу.
      – А петь будешь через сеточку на лице?
      – Ну а куда деваться? – пожала плечами Чехова. – Буду стараться громко орать.
      – Сашка, прочитай Эдику наши стихи! Пусть тоже заценит.
      Чехова прочитала все три гениальных творения с чувством, с толком, с расстановкой и с подобающим выражением. Эдуард немного подумал и, одобрительно даже похлопав в ладоши, сказал:
      – Что-то мне ваша писанина навеяла рифму… Кхе-кхе…
 
Когда вам хочется кушать
И больше некуда в этом мире пойти,
Зайдите к нам в «Хот-дог»,
Мы вас бескорыстно приютим.
 
      Саша с Кристиной, как уже опытные поэты, переглянулись и покачали головой:
      – Ну, если нам уже окончательно нечего будет спеть, то я воспроизведу твои строки, но очень тихо, чтобы их никто не услышал, а то больно грустно у тебя получилось, не кажется тебе? «Некуда в этом мире пойти»… Тема одиночества обычно угнетает, а не привлекает народ.
      – Ну и не надо, – фыркнул обиженно Эдик, – не очень-то и хотелось.
      Саша и Кристина собрались с духом уже через десять минут. Чебурашка чувствовал себя просто мегасуперзвездой, он готов был покорять сердца своими страстными плюшевыми танцами, а у Саши от волнения подкашивались ноги. Практически не чувствуя под собой пола, она шагала к закусочной, где Эдик предусмотрительно поставил для нее стул. Чехова думала о том, что одно дело – играть в музыкальной школе перед знакомыми преподавателями, а другое – перед новой публикой, которая вовсе не выставляет оценки за игру и не решает, оставить ли ученика на второй год. «А вдруг не получится? – судорожно размышляла Саша. – Вдруг не понравится никому? У меня же боязнь сцены, я на экзаменах-то через каждые три минуты вспотевшие руки о джинсы вытираю и с трудом борюсь с головокружением, а тут что со мной будет…»
      Она плюхнулась на стул и, удобно пристроив на коленях инструмент, посмотрела на Чебурашку. Тот уже приплясывал от нетерпения. Саша решительно зажала мажорный аккорд и заиграла боем так, что было слышно на весь этаж. Люди стали оборачиваться на странную пару. Со стороны выглядело все действительно довольно комично: сдувшаяся сосиска в тесте, играющая на гитаре какую-то позитивную мелодию, и лопоухий Чебурашка, который не поймал ритм, но зажигательно колбасился на какой-то своей инопланетной волне. Это было странно, но внимание привлекало. Как Саша ни пыталась заглушить своей игрой слова четверостиший, публика все равно услышала это злополучное «Мы позаботимся о вашей фигуре» и дружно рассмеялась. Нужный эффект был достигнут – толпа сразу повалила в закусочную, и даже образовалась очередь.
      Чехова уже пела про карандаши и беляши вперемешку с мурашами, когда из игровой зоны вышел Никита. Она нервно стукнула ладонью по струнам, сыграв заключительный аккорд, и слезливо прошептала себе под нос:
      – Ну почему ты постоянно попадаешься мне на глаза?..
      Каков же был ее ужас, когда Веригин и его белокурая свита направились прямо к ним. «Я должна что-то сделать, – пронеслось в голове Саши. – Я должна действовать«. И тут она вспомнила, что полтора года назад Веригин обожал слушать, как она поет. Что ж, сейчас у нее есть шанс…
      Девушка прикрыла глаза и постаралась забыть о дурацком костюме хот-дога. О том, что вокруг толпится куча незнакомых людей. Следующую песню она собиралась исполнить только для одного человека. Саша сыграла вступление, а потом, переместив пальцы на грифе, запела:
 
Мне приснилось небо Лондона,
В нем приснился долгий поцелуй.
Мы летели, вовсе не держась,
Кто же из нас первый упадет
Вдребезги на Тауэрский мост?
Утром,
Я узнаю утром,
Ты узнаешь позже,
Этих снов дороже
Ничего и нет…
 
      Саша прикрыла дрожащие струны рукой и распахнула веки, как после сна. В глазах все плыло.
      После недолгого молчания, воцарившегося вокруг, вдруг посыпался шквал аплодисментов. Девушка огляделась по сторонам, но Веригина не было. Чехова грустно улыбнулась и прошептала:
      – Значит, больше я его не интересую…
      – Эй, Сашка! – пихнула ее в бок Кристина. – Пошли в подсобку, а то нас сейчас разорвут фанаты!
      Чебурашка потащил вялую и совершенно не сопротивляющуюся сосиску в тесте в подсобное помещение.
      – Ты видела?! Видела, как мы их сделали?! – вопила подруга, широко размахивая руками и измеряя комнату длинными прыжками.
      – Ага, класс.
      – Это просто сногсшибательный успех! Слушай, может, группу создадим, а? Представляешь заголовки самых знаменитых журналов? «Чебурашка и Хот-дог покоряют мир!»? Ну что, звучит?
      – Еще как, – улыбнулась Чехова.
      – А народу-то сколько повалило в закусочную! – продолжала восхищаться собственным успехом Кристина. – Эдик должен быть вне себя от радости! Начальство его теперь по головке погладит, и, может, тебе чего-нибудь тоже перепадет. Зарплату повысят! Эй, а ты чего не радостная такая? Сидит, нос повесила…
      – Это все из-за песни.
      – Слушай, последний твой номер – просто атас! Такого чувственного исполнения не было даже в оригинале, честное слово. Ты лучше!
 
      – Да, наверное. Просто… просто я хотела, чтобы он меня узнал.
      – Он? – удивленно вскинула брови Кристина. – Тот парень?
      – Он самый. Но, кажется, он просто ушел.
      – Сашенька, – нежно сказала подруга и присела на корточки рядом с Чеховой. – Он не ушел.
      – В смысле? Но его там не было, когда я закончила играть и осмотрела вокруг.
      – Это ты с закрытыми глазами сидела, а я-то там зажигала как сумасшедшая и все видела. Он, как только услышал тебя, замер как вкопанный, я специально за ним следила. Смотрел на тебя, смотрел… Даже не моргая, представляешь? А потом его утащили подружки в нашу закусочную.
      – Серьезно? – У Саши даже щеки от волнения покраснели.
      – Абсолютно, – заверила ее Кристина. – Думаю, они сейчас сидят где-нибудь за столиком и хомячат хот-доги.
      – Ну и пусть сидят, – Саша взволнованно затеребила свою сдутую булку.
      – Успокойся. Попомни мои слова, все будет хорошо. Веришь мне?
      Чехова посмотрела в ее изумрудные, необыкновенно красивые глаза и кивнула:
      – Верю, Кристин. Правда, верю.
      Тут в подсобку ворвался раскрасневшийся Эдик и, не говоря ни слова, бросился к Кристине. Он от всей души поцеловал ее прямо в губы, но потом спохватился и выпустил из объятий. Повисло неловкое молчание. Кристина так и осталась стоять с выпученными от удивления глазами, а когда Эдик повернулся к ней спиной, чтобы расцеловать Сашу, на лице ее появилось совершенно блаженное выражение. Чехова выставила вперед руки, чтобы Эдик не наделал глупостей, и поинтересовалась:
      – Все удалось?
      – Вы! Вы!!! – завопил он на всю комнату. – Вы – мои звезды! Начальство уже в курсе и просто в восторге от этой затеи! Я вас люблю, девочки! Но вынужден сейчас же покинуть – теперь у нас море клиентов.
      Он деловито поправил фартук и скрылся за дверью. Саша и Кристина радостно засмеялись.
      – Ну что, снова за работу? Думаю, мы можем пока сделать перерыв в нашей музыкально-танцевальной деятельности, да?