Круиз 'Розовая мечта'

      - Ты похожа на приз. Ну, знаешь, такой изящный и дорогой кубок, которым награждают победителей международных турниров. Слава... А ведь кому-то и в самом деле повезет.
      Мы простились, едва коснувшись ладонями. Я быстро нырнула в темный подъезд, ожидая за спиной его торопливые, догоняющие шаги. С площадки первого этажа я выглянула вниз - в голубоватом свечении единственного фонаря белела спина быстро удаляющегося Аркадия.
      Он позвонил только через неделю, хотя уже на следующее утро после нашего знакомства телефон стал объектом моего пристального внимания. Принимая душ, я оставляла дверь открытой, чтобы успеть выскочить к стоящему в "гостиной" телефону, а вечерами умоляла маму побыстрее сворачивать свои деловые переговоры. Но, как назло, ей приходилось по часу сверять с корректором какие-то гранки и рыться в словарях, выискивая правописание никому не известных терминов. Мама работала в издательстве технической энциклопедии и, как всегда, набирала для редактирования кучу самых экзотических статей. И все-таки он дозвонился, нашел!
      - Слава, попытайся меня вспомнить. Это самоуверенный Грегори Пек. Здесь намечаются небольшие посиделки служителей Фемиды. Я обещал пригласить психолога. Многие наши ребята, по-моему, далеко не так здоровы... У юристов, как известно, "крыша" - слабое место.
      Я поняла, что он намекал на основоположника нашего государства. Еще поедая ленинградское мороженое, мы обнаружили единство своих политических платформ, основанных на базе воинствующего диссидентства.
      - Прошу тебя, постарайся найти время между подрывом идеологической работы в вузе и опекой упрятанных в психушку правозащитников...
      Я ликовала, - Аркадий запомнил все, о чем мы болтали прошлый раз. Он говорил быстро, торопясь выложить все сразу и получить согласие. Все заготовленные мною заранее иронические реплики и обидные слова улетучились. Моя уничижительная насмешливость и, главное, небрежный, но гордый отказ оказались невостребованными, потому что голос сам собой произнес: "А когда состоится торжество? В субботу я, кажется, свободна".
      И вот теперь он сидел передо мной в кресле каюты люкс, закинув нога на ногу, покачивая в изящной руке фужер с шампанским и насмешливо приглядывался:
      - Так что, выпьем на брудершафт или будем продолжать соблюдать конспирацию?
      - Когда Ася рассказала мне про А. Р. - некоего сногсшибательного поклонника, я не сразу поняла, что речь идет о тебе. Догадалась только в Одессе, сопоставив кое-какие факты. Но не хотела портить Аське настроение своим рассказом о прошлом... Давай, оставим лучше все как есть? Ведь не так уж и сложно сохранить дистанцию. Осталось два дня. - Я села в кресло напротив, взяла бокал и не стала запахивать соскользнувший с коленей шелк.
      - Тогда просто выпьем за нас. Ты стала потрясающей женщиной. Гран при! - В тоне Аркадия мелькнула ирония. - "Венец Славы", но не на моей голове...
      - У тебя и так целая коллекция "кубков" - "золотые медали" по жизненному многоборью - победитель в труде, финансовом преуспевании и в личной жизни...
      - Рита умерла... Ведь мы тогда все-таки поженились и ссорились целых семь лет. А потом оказалось, что у жены редчайшее заболевание крови. Она уходила целых три года и очень трудно...
      - Прости... Я её и видела-то один раз. Но очень долго ревновала... Не могла вообразить, что все сложилось так нелепо...
      - Не стоит извиняться. Прошло столько лет. У меня много всего было и зачастую весьма приятного. Можно сказать, успел взять от жизни свое. Да ещё и не собираюсь сдаваться.
      - Ася только кажется легкомысленной... Она добрая и очень порядочный человек. Все её ошибки, ну... не слишком удачно сложившаяся жизнь, от того, что она уж слишком женщина...
      - Это не бывает слишком. - Серьезно возразил Аркадий и мне послышался в его тоне упрек. - В этом плане - лучше перебрать, чем недобрать. И у неё редкое, заразительное жизнелюбие... Ведь с этим нынче - дефицит, доктор?
      - нынче отмечается несовместимость чувства социального оптимизма и умения мыслить. Вроде дурачкам веселиться проще. Ассоль - умница, и от этого любит жизнь. Вы вроде бы собрались провести вместе этот вечер? Мне кажется, Ася тебя ждет.
      Аркадий нехотя поднялся.
      - Я знаю, что должен сейчас уйти. Иначе уйти будет очень трудно. Боюсь наговорить лишнего... Только вот что, Слава, - тогда все вышло не так, как я хотел... Смешно признаться - судьба меня переиграла... Но больше я не подставлял ей спину, поверь, взял за горло вот этими самыми руками!
      Меня удивило, что, сжавшись, изящная кисть Аркадия превратилась в крепкий, как из стали отлитый кулак. Аж костяшки побелели. Может, он занимается карате, - я бы не удивилась, если такой кулак пробил бы кирпичную стену. Аркадий повзрослел, а красноватый загар придавал его утонченному облику некую притягательную грубоватую мужественность.
      - Я целый год была уверена, что ты - моя первая и единственная любовь... А потом - прошло... Когда увидела тебя здесь, на теплоходе, ничего не дрогнуло и само собой вырвалось "вы".
      - Разумеется, разумеется. - Он взялся за ручку двери, но вдруг легким пассом поддел валяющийся на ковре апельсин. Поймав его, стал подбрасывать в руке.
      - Ты отлично держалась все эти дни, госпожа Баташова... Никому и в голову не пришло бы...
      - А ты так ни разу и не назвал меня по имени.
      - Просто чертовщина какая-то! - Нахмурился Аркадий. - Ну, не могу, и все тут! Как пароль какой-то. - Он приоткрыл дверь и с силой швырнул оранжевый мячик за борт. - Кажется, скажу "Слава!", и все сразу поймут про нас все...
      Я поднялась и заперла захлопнувшуюся за А. Р. дверь.
      Глава 5
      Лежа в темноте, я вновь вспоминала нашу историю, которую не раз "прокручивала" в памяти, раздумывая, а что, собственно, это было? В зависимости от момента и настроения, ответы получались разные. Вначале выходило, что встреча с Аркадием была тем самым единственным шансом, дающим женщине привилегию считать себя избранницей Фортуны. Но постепенно, со временем, складывалась иная концепция: пустячок, раздутый жадной до сантиментов девической фантазией.
      В субботу во всем блеске своего очарования я прибыла на вечеринку Аркадия, оказавшуюся днем его рождения. 15 августа - именно в этот день подданные чествовали императора Наполеона, а друзья - Аркадия Тайцева. Было шумно и душно. Когда я пришла, огромную старую квартиру в переулке возле Чистых прудов переполняла музыка и запах пирогов, выплескиваясь в открытые окна.
      Как выяснилось потом, "предки" Аркадия сбежали на дачу, а тетя мура славная такая "Арина Родионовна", нянчившая Аркашу с пеленок, приготовила чудесный стол и пирожков напекла прорву. Крохотных, слоеных, с мясом, капустой, изюмом - я таких и не видела.
      Я вообще не видела ещё подобных квартир. Только в кино. И то - из жизни дореволюционной интеллигенции. Книги, книги до самых лепных потолков, люстры с гроздьями матовых плафонов и хрустальных висюлек, бронзовые лампы под затейливыми старой кропотливой работы абажурами, картины, вазы, музейный фарфор в угловом изящном шкафчике. И запах, и свет, и какие-то мелочи - рамочки с фото, подсвечники, салфетки с вышитой монограммой - все было невзаправдашним, не из нашей нынешней стандартизированной жизни, где самые бойкие способности никак не могут удовлетворить робкие потребности.
      - Это - Слава! - Объявил с порога Аркадий, выключив магнитофон. А затем ударил ручкой ножа по бронзовому диску. Густой гул установил тишину. - Повторяю, друзья, вы видите перед собой Славу. Владислава - психолог, умница и вообще - красивая женщина.
      Я почувствовала. что заливаюсь краской под любопытными взглядами компании. Но тут ко мне подошла тетя Мура и со словами "Руки-то помыть хотите, деточка?" увела меня в ванную. Здесь в овальном зеркале какого-то старомодного, дворцового фасона, я увидела свое лицо с пунцовыми от внутреннего жара щеками и серыми глазами, глядящими настороженно-выжидающе из-под низкой бронзовой челки. Я стриглась под Мирей Матье и чуть подкрашивала волосы хной. Блестящий шлем тяжелых, всегда идеально уложенных волос почти скрывал лицо. Только мягкие, розовые, приоткрытые от удивления губы и яблочный румянец на скулах могли бы дополнить портрет художника-моменталиста.
      Сердце колотилось радостно и взволнованно, как перед выходом на сцену. Сгустившаяся предгрозовая атмосфера праздника обещала разразиться ливнем чудесных неожиданностей. Так бывает - какое-то шестое чувство обводит деть или час красной рамочкой, заявляя о том, что он станет особой вехой в твоем жизненном календаре.
      - Ой, простите, я думал здесь свободно! - В ванну на мгновение заглянул некто в клетчатой рубашке и тут же смущенно скрылся. Я заметила лишь упавший на лоб русый чуб и широченные плечи, обтянутые "ковбойкой".
      Когда стали рассаживаться за огромный овальный стол, я оказалась соседкой "ковбоя". По левую руку от меня сидела веселая, хорошенькая девушка, назвавшаяся Мариной, сестрой юбиляра. Гости с хищным интересом разглядывали красочное изобилие представленных блюд. В августе всегда получается яркий стол - много зелени, чудесных овощей. Но здесь были и розовая семга, и нежная осетрина, и какие-то языки-карбонаты-грудинки-рулеты, и вазочки с красной икрой, и трехъярусные хрустальные вазы, заполненные разными сортами муриных пирожков.
      - Прошу внимания, господа присяжные заседатели. - Поднялся Аркадий. Я буду краток - не более получаса на оправдательную речь. Начну с того, что ровно четверть века назад чета Тайцевых была осчастливлена появлением младенца мужского пола, который родился в рубашке и с серебряной ложкой во рту. Так определяет везунчиков российская и европейская фольклорная традиция...
      Больше я ничего не слышала, потому что заметила её. Девушка, сидящая рядом с Аркадием, была настоящей, умопомрачительной красавицей. Каждый смотрящий на её тонкое, с мастерством и любовью вылепленное лицо, наверно, думал, что такого просто не может быть: таких огромных незабудковых глаз под черными, "соболиными" бровями, так нежно изогнутых губ и гордо очерченных ноздрей. Это лицо хотелось разглядывать внимательно, в отдельных деталях, восхищаясь художественным замыслом и работой мастера. По плечам красавицы струились длинные, светлые, почти платиновые, волосы, несомненно, естественного окраса. Она вся была - уникальность и естественность одновременно. Даже зеленый бархат гладкого платья с золотой брошью у левого плеча казался не одеждой, а природным дополнением к её телу, вроде зеленых листков, прикрывающих бутон розы.
      "Вот и все..." - рухнуло в пустоту мое сердце, когда я услышала обращенные к девушке слова Аркадия:
      - А теперь в защиту обвиняемого выступит прекрасная Марго - королева моего сердца.
      Я плохо соображала, что происходило дальше. Застенчивый сосед, очевидно, осведомлялся у меня насчет предпочитаемых напитков, но я согласно кивала без разбора и, кажется, залихватски пила водку. От Марины я узнала, что Рита - дочь дипработников, живущих уже почти десятилетие в Женеве, кончает МИМО и считается, вот уже два года, невестой Аркадия.
      - Не думаю, что мы с ней поладим, если Аркаша решится. Уж больно много о себе понимает, гусыня!
      - Но ведь она - настоящая красавица. Я таких никогда не видела. Заплетающимся языком возразила я.
      - Простите, Слава! - Неожиданно встрял в разговор "ковбой". - Вы ведь только что смотрелись в зеркало!
      - Изысканный комплимент, - хихикнула Марина и объяснила мне. - Сергей уверяет, что вы не хуже Марго.
      - Не хуже. - Согласилась я. Только больше пью и почему-то очень хочу спать.
      Я пришла в себя на диване в пустой комнате, очевидно. кабинете. На письменном столе мягко светился зеленый абажур настольной лампы. "Как у Сталина в Кремле" - выудило откуда-то ассоциацию сознание. Танцы за стеной были в самом разгаре. Никаких голосов, лишь мягкие всхлипы джаза. Наверняка танцуют в темноте, в обнимку. Представив Аркадия с Ритой, я поднялась, намереваясь тут же уйти. Голова закружилась, к горлу подступила резкая тошнота, я без сил рухнула на диван.
      - К тебе можно? Уже второй раз заглядываю - ты так нежно спала, как сиротка под елкой. - Аркадий присел возле дивана на ковер и протянул мне бокал. - Это холодный апельсиновый сок. По-моему, ты надралась.
      Я отхлебнула сок, засосав за щеку кусочек льда. Стало немного легче.
      - Ты же знаешь, что алкашам много не надо. Выпил рюмку - и в полном отрубе. Это в крови происходит такая реакция... ой... - Я поморщилась. Тошнит.
      - Полежи-ка лучше спокойно. Я думаю, тебе придется остаться у меня. Все-таки я должен был проследить за своей неопытной гостьей.
      - А Рита? - Я попыталась вскочить, но Аркадий усадил меня на диван и с силой прижал мои плечи к подушке.
      - Успокоилась? - От отвел со лба мою челку и оставил ладонь на лбу. Может, у тебя температура? Ни в коем случае нельзя уходить. Погоди, я сейчас всех выпровожу. Уже первый час.
      - Что?! Меня же мама ждет... - Я дернулась и снова прикрыла глаза, усмиряя приступ тошноты.
      - "Рита, мама..." - передразнил меня Аркадий. - А я тебе совсем не интересен?
      - Ты?! Ты великолепен, но ты - чужой...
      - А я вот уверен, что хотя бы в этот день в четвертьстолетний юбилей все красивые девушки - мои...
      Аркадий наклонился над моей запрокинутой на подлокотнике дивана головой и его губы коснулись моей шеи.
      - Не надо... Я же не могу сопротивляться...
      - А я не люблю брать женщин силой. Оставайся такой, как есть - нежная, беспомощная, томная...
      Полутьма, голос Аркадия, о котором я мечтала целую неделю, его лицо совсем рядом...
      Горячие руки легли на мои плечи и нежно спустили бретельки легкого сарафана.
      - Ты прекрасна, Слава... Только тебе я хочу подарить эту ночь - ночь между четвертинками столетия.
      Наши губы изучающе соприкоснулись, готовясь к жаркому слиянию... Последующие мгновения были ужасны - в комнату ворвалась шипящая фурия и сбив со столика бокал с соком, вцепилась мне в волосы. Она что-то визжала, топала ногами и пыталась расцарапать лицо оттаскивающего её от меня Аркадия. Светлые пряди метались по искаженному злобой лицу и я не сразу узнала в воинственной валькирии прекрасную Марго...
      Этот первый, едва начавшийся, только-только воспламенивший кровь поцелуй был лучшим трофеем, который я сохранила с памяти о своей первой настоящей влюбленности целых пятнадцать лет.
      Глава 6
      После того, как Тайцев покинул мою каюту, уснуть, конечно, не удавалось. Чем больше я думала о своих чувствах к вернувшемуся в мою жизнь А. Р. Т., тем серьезней они казались.
      Еще в Одессе, окончательно догадавшись, что расхваливаемый Аськой "потрясающий кадр" и есть тот самый А. Р. Тайцев, я чуть не рассказала ей все. Но не смогла. Она так увлеченно расписывала его сказочную деловую энергию, авторитет, сногсшибательное обаяние, а, главное, дома в Испании и на Лазурном берегу, где надеялась побывать в скором времени, что я просто не собралась с духом нанести подруге удар ниже пояса.
      - Знаешь, Славка, - сияя глазами, убеждала меня Аська, - я уверена, что Аркадий ввязался в этот круиз из-за меня. Подал идею, потом настаивал, завлекал и, наконец, выложил четыре тысячи баксов, чтобы "детка" проживала на теплоходе по высшему классу! Ох, это такой эстет... Он способен дворец купить, чтобы трахнуть в нем любимую женщину! - Ася задумалась над своим тезисом. - А на кой черт ему тогда вообще эта поездка? Он и целый теплоход может зафрахтовать или яхту, вот как на этой картинке (она листала проспект европейской туристической фирмы).
      Я пожала плечами. В размышлениях Аськи явно что-то не сходилось. Представить, что человек с такими возможностями, как Тайцев, отправляется в заурядный круиз, было трудно. Но чтобы Аркадий стремился в романтическом раже "воздвигнуть чертоги", как уже однажды сформулировала Ассоль, тоже весьма сомнительно. Похоже, к женщинам наш герой вообще относился легко. Даже имея прочную красавицу-невесту, старался не упустить очередную легкую добычу. Но почему же "легкую"? За короткие часы нашего знакомства Аркадий успел внушить мне, что нашел клад, способный изменить всю его жизнь. А потом пригласил на юбилей. Я была допущена в круг особ, приближенных к хозяину торжества. Кажется, Аркадий воспринял меня всерьез и пробежавшая между нами искра могла бы превратиться в пожар.
      Видимо, давнишнее желание убедиться в этом подогревало мой интерес к поездке. Наверно, с самого начала я подсознательно надеялась, что загадочный Аськин А. Р. Т. - тот самый Аркадий Тайцев, и стремилась к встрече, чтобы, наконец, узнать, чем был для него наш короткий странный "роман".
      В момент первой встречи на борту "Зодиака" я спиной почувствовала приближавшегося Аркадия. Склонившись за поручни, я делала вид, что любуюсь пенными бурунами, вырывающимися из-под киля. И зажмурила глаза от страха что будет?
      - Знакомься, это Аркадий Родионович. Наш вождь и наставник. Человек редчайших деловых и душевных качеств... А это - та самая Владислава, о которой я так много взахлеб тебе рассказывала. - Представила нас друг другу Ассоль.
      Я удивленно подняла брови, смущенная напыщенным тоном Дюймовочки, и встретилась с его взглядом. Веселым и чуть насмешливым. Склонив голову набок и щурясь на солнце, он спокойно ждал моего хода.
      - Госпожа Баташова В. Г. - представилась я, скрывая замешательство шуткой, и протянула руку.
      Аркадий приложился к ней по всем правилам хорошего тона - учтиво и элегантно.
      - Очень приятно познакомиться. Мы стали, таким образом, новыми знакомыми, подхватившими непринужденный тон, слегка смахивающий на флирт, но сохранявший дистанцию поверхностного общения. Не сговариваясь, мы изъяли из обращения воспоминания о былом, с интересом приглядываясь друг к другу.
      Действительно, представительный джентльмен с седеющими висками и неторопливой, чуть барственной вальяжностью большого шефа, был плохо знаком мне.
      Он мало изменился внешне, но я слишком недолго знала его тогда, и сейчас заново открывала привлекательные черточки. Оказалось, что уголки губ Аркадия слегка приподняты, создавая впечатление постоянной легкой насмешки, а в глубине проницательных карих глаз таится жесткость и настороженность.
      Не просто дается власть, и не всем. Мало лишь завоевать вершину, куда труднее удержаться на ней. К тому же, думаю, компаньоны и попутчики в деловых восхождениях Тайцева сильно толкались, а среди ребят, идущих в одной связке, было не много надежных.
      Новый преуспевающий и чем-то загадочный Аркадий нравился мне, разжигал профессиональное и женское любопытство. Он был немногословен в том, что касается его дел, и вовсе не проявлял перед подчиненными свое шефское превосходство. С дамами же Тайцев держался равнодушно и замкнуто. В его изящных комплиментах ощущался профессионализм опытного донжуана, а в проявлениях заботы и внимания сквозила холодность.
      Женщины, случайно попадавшие в орбиту нашей компании, с лету "западали" на привлекательного, преуспевающего холостяка, и неизменно получали тактичный отпор. Я с удивлением наблюдала однажды из-за прикрытия оранжевого зонтика, как ловко разделался Тайцев с весьма привлекательной и бойкой тележурналисткой, затеявшей флирт под предлогом интервью.
      - У вас, наверно, неразделенная любовь, господин миллиардер, или естественная пресыщенность женским вниманием? - язвительно заметила она, получив отказ на совместный ужин или посиделки в баре.
      - У меня все в полном порядке, кроме одного: я с детства предпочитаю трудности и недоступных красоток. Вот с ними-то как раз проблема.
      Шутки шутками, но Аська явно изнервничалась, строя нелепые предположения насчет чертогов, необходимых эстету Тайцеву для полного любовного счастья. Дюймовочка только и мечтала оказаться в его постели, а он чуть не полгода водил её по казино и ресторанам, затеяв, наконец, эту непонятную прогулку. Может, у нашего секс-символа бизнесменов мужские проблемы?
      Почему он все таки покинул мою каюту, запустив в морские пучины апельсин? Боялся ненужного искушения, поскольку уже давно мысленно связывал себя с Асей? Ведь это ей он подарил сапфиры и неспроста. Сегодня, сказала Аська, у них решающая ночь. Я представила голубую шикарную спальню и саму Ассоль, возлежащую на кровати с запрокинутой в атласных простынях головой. Она шепчет что-то нежное, А стоящий на коленях у изголовья Аркадий в черном вечернем костюме и наскоро развязанной "бабочке" покрывает быстрыми поцелуями её страстно выгнутую шею...
      Мне стало жарко, и я чуть не подскочила от тихого шороха у моей двери. Затаила дыхание, прислушалась. Раздался короткий настойчивый стук.
      - Кто там? - строго спросила я в крепкую, обшитую резным дубом дверь.
      - Откройте, пожалуйста, доставка ужина спящим красавицам. - На пороге стоял Аркадий с большой коробкой в руке. - Еду принес. Ведь ты сегодня постишься. Не советую портить фигуру, потеря десятка граммов равнозначна катастрофе. Все равно, что отпилить Венере палец.
      - Она и так без рук.
      - На ноге. Может, впустишь?
      Я посторонилась, пропуская неожиданного гостя в комнату. Скинув пиджак, он начал деловито распаковывать пакеты, тарелки, вазочки.
      - Та-ак! Вот, оказывается, чем занимаются в свободное от завоевывания мировых рынков время финансовые воротилы.
      Я с удивлением наблюдала, как невероятно похожий в розовом сумраке на Грегори Пека красавец устраивал на невысоком овальном столике изысканную трапезу. Лампы на прикроватных тумбочках под абажурами цвета абрикоса создавали настроение интима, усиливающееся отголосками романса Хулио Иглесиаса с нижней палубы и ароматом рассеченного на тонкие ломтики ананаса.
      Бутылка вина, возникшая среди живописного натюрморта, была из самых дорогих, имеющихся в здешних магазинах. Почти стоимость круиза в туристическом классе. А икра, омар и королевские креветки в кляре свидетельствовали о том, что Аркадий хотел блеснуть.
      - Но почему ты не поручил это занятие стюарду? - Удивилась я хозяйственной прыти А. Р. Т.
      - Я никогда не поручаю другим то, что может доставить удовольствие мне самому... - Он оглядел накрытый стол и подмигнул мне.
      Я с удивлением поняла, что впервые вижу А. Р. Т. навеселе. Очевидно, он успел перехватить для храбрости приличную дозу, поскольку умеренные возлияния, которым мы регулярно предавались во время ресторанных трапез, не производили на него заметного впечатления.
      - Извини, здесь не нашлось "ленинградского" мороженого, две порции которого я задолжал тебе.
      - Его нет уже нигде в мире, как и Ленинграда. Мир изменился. И, кажется, к лучшему.
      - Да и мы совсем молоды и полны желаний... Как насчет омара? Я жутко голоден.
      - Уже час ночи. Поздновато для плотной еды. В любом случае, мне надо переодеться к ужину. - Спохватилась я.
      - Избави Бог! не превращай дружескую пирушку в официальную встречу. Посидим по-простому, перекусим...
      - Но ты же не кильку в газетке принес и не "Завтрак туриста"... Необходимо соответствовать.
      Аркадий взял меня за руку.
      - Я знаю, у тебя есть, что надеть. У тебя заботливый муж и хороший ювелир... И я не заблуждаюсь относительно достоинств твоего белья. - Он тяжело вздохнул. - Жизнь многому научила меня.
      - Не пойму, Аркадий, ты святоша или бабник? В сущности, я так и не успела разобраться... И вообще мне кажется, что наша давняя встреча какой-то миф, легенда, сон, чепуха. Да ничего, в сущности, не было и нет. Просто два почти незнакомых человека ужинают ночью, а дама демонстрирует дорогое белье, которое так легко снимается...
      Он обратил на меня долгий недоумевающий взгляд.
      - Ты это про что, Слава? Я должен уйти, извинившись, или проверить тезис о белье?
      - Это был тест. Психологический капкан. Из него абсолютно явно следует, что субъект лишен как гипертрофированной обидчивости, так и повышенного сексуального интереса к объекту мемориального значения.
      - Не надо, детка. Молодость ушла, мне скоро сорок. Но все, что было в ней - ценность. Потерянная Слава - особая ценность и особая боль. Ты была единственной женщиной в моей жизни, которую я позволил увести у себя из-под носа. С такой занозой не очень просто жить. А, кроме того, что ты скажешь об этом? - Аркадий подошел, поднял меня из кресла, в котором я устроилась с ногами.
      - Мы что, будем танцевать?
      Он не ответил и крепко прижал меня к себе так, что вопрос о мужских слабостях Аркадия отпал сам собой.
      - Как тебе мой ответ, убеждает?
      - Не надо! - Я решительно отстранилась, запахнув пеньюар, и вернулась в свое кресло. - Боюсь, что сейчас ворвется Ася и вцепится мне в волосы.
      - Ты не этого боишься. - Он налил в бокал вина и протянул его мне. Ну, скажи что-нибудь многозначительное, поучительное, чтобы я потом долго думал.
      - Я? У меня ведь только отец и дед грузины.
      - Ну разве нам не за что выпить? Тогда пьем за хорошее плавание. Положено пить до дна. Все-таки мы находимся на борту корабля.
      Мы выпили Шато-Марго 1972 года, оказавшееся терпким и густым.
      - Мне, пожалуйста, еще. За удачу! Она нужна всем - от уличного воришки до президента, а также женихам и замужним дамам. - Я с удовольствием осушила бокал. - Похоже, мне суждено в твоем обществе напиваться. Я ведь тогда, на твоем дне рождения, опьянела впервые в жизни. И в последний...
      - Знаю. Но ведь ещё не вечер...
      - Ты вообще ведь много про меня знаешь, Аркадий?
      - Много. Больше, чем ты предполагаешь. - Он насмешливо показал глазами на мое полупрозрачное одеяние, превратив свое заявление в шутку. - А скажи, Слава, тебе никогда за эти годы не приходило в голову, каков я в постели?.. Молчишь, - значит, приходило... - Он потихоньку потягивал вино, не спуская с меня тяжелеющего взгляда. - А я частенько задумывался, какую отличную женщину мог бы сделать из той девчонки... Ведь я мог оказаться у тебя первым... В ту ночь! 15 августа... и потом...
      Я опустила глаза, сообразив, что Аркадий, действительно, знает обо мне больше, чем я могла предположить. Тогда мне и в голову не пришло заикнуться о своей девственности.
      - Что ты хочешь, А. Р.? - Спросила я и он не ответил, а только скрипнул зубами.
      - Сам не знаю. Может, вот так - овладеть тобой и исчезнуть. Теперь уже - навсегда... Может, просто уйти, если ты сама повиснешь на мне... А, возможно, возможно... Что бы ты сказала, если бы я предложил тебе стать хозяйкой? Хозяйкой всего, что у меня есть?
      - Это тест на жадность и, видимо, честность? Ты пьян, Аркадий. Я не продаюсь и, увы, не способна влюбиться заново.
      - Но ты все же хотела бы завершить ту нашу последнюю встречу, завершить до конца, правда?
      Он опустился у моего кресла и прильнул губами к моей стопе. Руки скользнули вверх, лаская кожу. Мысль о том, что я не зря регулярно избавляюсь от волос на ногах показалась мне смешной. Я откинулась на спинку кресла, ясно осознавая, что совершенно пьяна и безумно рада пьяной безответственности. Ничего особенного не происходит - игривое кокетство, милая шкодливость - и только...
      Руки Аркадия ласкали мои бедра, слегка раздвигая их, а голова лежала на моих коленях. Я крепко сжала ноги и вцепилась в густые волнистые волосы.
      - Оставь. Не хочу. - Мое колено уперлось в белую крахмальную грудь. Уйди!
      В лице Аркадия мелькнула лихая удаль. Подхватив, он резко сдернул меня с кресла на пол и тут же, не давая опомниться, тяжело навалился, прижав к ковру мои руки.
      - Значит, тебе нравятся грубые мужчины? Простоватые и трудолюбивые в постели парни? - Он прильнул губами к моей обнажившейся груди и в висках гулко ударил колокол. Все! Случилось...
      Я закрыла глаза, затихла. Значит, именно этого я хотела все эти дни. А, может, годы? А, может, все таки, не я, а это загадочное, подвластное своим законам тело?..
      - Слава, прости. Я страшно хочу тебя, но не так. Хочу, чтобы ты сама молила меня взять тебя.
      Он стоял на коленях над моим распростертым на ковре телом, сжимая ладонями виски. Побледневшее лицо искажено отчаянием, будто он только что всадил в мое сердце нож. Ну. прямо Хосе над Кармен!
      - Скажи, ну, хотя бы шепни, намекни, что хочешь того же.
      Я запахнула пеньюар и поднялась.
      - Уходи, пожалуйста... Я не могу так сразу... Я ничего не знаю...
      - Сколько? Сколько ещё ждать - десять, пятнадцать лет?
      - Завтра. Я все решу завтра...
      Глава 7
      Мне уже приходилось трижды проплывать Босфор и дважды я основательно осмотрела Стамбул. Мы были здесь впервые шесть лет назад с Сережей, шестилетней Соней и семьей наших друзей Карцевых. Имевшаяся в сумме на всех пара сотен долларов казалась нам огромным богатством. И, действительно, под веселый визг Сони и её сверстника Гаврика Карцева мы накупили на базаре гору фруктов и сладостей, а ещё яркую плетеную корзиночку с прозрачным инжиром, которую Софка не выпускала из рук. Дамы были осчастливлены кожаными кошельками, а мужья - ремнями с металлическими узорными бляхами.
      На этот раз я решила пропустить выход на берег, решив в отсутствии пассажиров насладиться сервисом "Зодиака". Завтрак мне принесли в каюту, то есть, практически, в постель.
      - Через час Стамбул. Мы можем заказать для вас такси прямо к порту или прогулочный катер. Здесь в окрестностях чудесные пляжи. - Предложил энергичный стюард по имени Миша.
      - Спасибо. У меня накопилось много работы - целую неделю бездельничала. - Я кивнула на стопку научных журналов, потрясших Мишу.
      С первого взгляда на "Вестник психиатрии и невропатологии" он был сражен моей персоной. А скромный образ жизни одинокой профессорши, не завязавшей круизного романа, поверг хорошо изучившего нравы пассажиров стюарда в уважительное недоумение.
      - Ну, тогда первая же корзина свежайших фруктов будет на вашем столе. Может, что-нибудь ещё пожелаете? Наши девчонки обожают здешний базар.
      - А что заказала моя приятельница из семнадцатого номера?
      - Госпожа Колчанова? Они ещё почивают-с! - Доложил Михаил, изобразив старорежимного лакея.