Круиз 'Розовая мечта'

      А через три дня Эллка спасла Сергею жизнь. На него местная урла давно зуб точила. И один из ухажоров Эллы под предлогом ревности стал к "менту" приставать, когда тот после дежурства темными переулками домой шел. Сергей разряд по самбо имел и парня этого вместе с его "перышком" хорошо отделал. Но тут из подворотни выползли ещё трое, а с ними Элла, приодетая в сплошной "металл".
      Пока Сергей с ними "беседовал", первый ублюдок поднялся и прямо финкой вперед, как с копьем, ему в спину ринулся...
      И тут - финальная сцена "Кармен", только наоборот. Успела девушка Сергея заслонить, да прямо на его руках, с ножом в груди, повисла. "Запиши меня на могиле Софьей. С тем именем, что мамка дала, и жилось хреново, и помирать противно. Хочу хорошую память тебе оставить. Больше-то некому". - Она говорила спокойно, тихо, только кровь горячая по рукам Сергея текла. - "Быстро, "Скорую!" - Крикнул он подоспевшим прохожим, и все держал её, зажимая рану, пока врачи не приехали... Но поздно, забрали у Сергея мертвое тело.Через два дня у нас родилась Софка, вместо Коленьки, которого мы ждали...
      ... Да, давно это было и будто - не с нами.
      Мы сидели в кабинете, в теплом кругу света, среди темных стеллажей с рядами задумчивых книг. Рядом - и все же - отдельно. Я, забившись в угол дивана, обвила руками подтянутые к подбородку колени. Он - спрятав лицо в ладонях и тихо раскачиваясь - измученный, одинокий.
      Мне хотелось обнять его, прижать, утешить... Но я не шелохнулась ложь и подозрение разъединили нас.
      Я проснулась утром, когда Сергея уже не было. На тумбочке возле фотографии Соньки лежала записка: "Звонила дочка. Тебе привет". Как это я проспала звонок? А может, я прозевала и весточку Юла? При мысли о том, что могло случиться с ним за эти часы, меня охватил ужас. В квартире телефон не отвечал и я позвонила в офис. Секретарша сообщила мне, что вартанова в данный момент нет. Поговорить с Афанасием я не решилась.
      Телефон засигналил у меня в руке. Вздрогнув от неожиданности, я поднесла аппарат к уху.
      - Слава? Очень рада, что застала тебя дома. Это Лара, ты узнаешь мой голос? А то у нас линия с придурью.
      - Сергей ушел рано. Даже не знаю, какие у него на сегодня планы.
      - Мне нужна ты... Я давно хотела поболтать с тобой, да все как-то не приходилось. Насчет парнишки, что ты нам сосватала. Спасибо, довольны. Очень толковый оказался. Только афанасий его себе зацапал и сразу загрузил. Так вот, он ещё к тому же и благодарный. Тебя за благодетельницу почитает и отзывается очень уважительно. В воскресенье, - Лара замедлила треп, давая понять, что переходит к серьезной части разговора, - звонит мне Юлий и умоляет отпустить по особому каналу в Эдинбург. Говорит, что у тебя серьезные неприятности. К Афанасию он дозвониться не смог и прямо ко мне за разрешением обратился. Я, как женщина, сообразила тут же, что своего благоверного ты беспокоить не хочешь и вообще - не любишь поднимать волну. Я Юлия под собственную ответственность отпустила и сегодня все это объяснила Афанасию. Поняла? И, самое главное, - беспокоившие тебя в Англии объекты проверены. Можешь гулять спокойно и о дочери не беспокойся - ложная тревога.
      - Спасибо. - Только и вымолвила я, а "линия с придурью", что означало - заблокированная от прослушивания, уже отключилась.
      Я облегченно вздохнула: Лара сообщила мне, что официальная версия Юла принята к сведению и я вправе доложить её Сергею. Значит, все обошлось. А как же все остальное. Мне не терпелось поговорить в Юлием... Что значит "ложная тревога"? И почему Лара намекнула, что Соня в безопасности? Мне даже в голову не приходило, что те, кто "давит" на меня, или Сергея, могут использовать самый мощный метод воздействия - нашу дочь... Нет, прежде всего, мне необходимо серьезно все выяснить с Сергеем. Выяснить, конечно, не удасться, ну хотя бы что-то прояснить. "Ты за кого - за белых или красных?" Нервно хохотнув, я заглянула в бар, ища ром. Кажется, в интсонском отельчике он мне позавчера здорово помог. Нашла виски, и налила пол-стакана. А что, если бы вместо всего этого мы сейчас сидели с Юлом в офисе неизвестной мне американской организции, обговаривая условия нашей "эмиграции" и сотрудничества с ними Юла? Что бы делалось у меня в душе? Паралич, смятение, злость на человека, разрушившего мою семью, или желание поскорее запереться с ним в номере отеля, отмечая вступление в новую жизнь?
      Как ни странно, все это уживалось вместе, устроив в моей голове невероятную разноголосицу - гвалт на кухне коммуналки, настройку оркестра перед концертом... Но главное - "Я за тебя молюсь, я за тебя боюсь..." Это пока перекрывало все.
      Сообщив автоответчику Юла: "Сейчас 14.30. Еду к тебе", я быстро собралась и погнала свой автомобиль через всю Москву.
      Юл поджидл меня возле своего подъезда:
      - Что случилось? Я сорвался с работы, выслушав твое послание.
      - Мне звонила лара. Она рассказала, что сумела прикрыть тебя... Может, мы все-таки не будем стоять на улице?
      - У меня совершенно нет времени, прости. Сама понимаешь - я все эти часы верчусь, как угорь на сковороде. Не верится, что обошлось. Давай. встретимся вечером.
      - Боюсь, кое-что ты должен узнать сейчас. Чем скорее, тем лучше. Поднимемся к тебе всего на десять минут.
      Из подъезда, посторонив нас, с явным неудовольствием выползла пожилая дама в пестром экстравагантном костюме и пышно взбитых оранжевых буклях. Пропустив её, Юл снова занял свое место в дверях. Он стоял подобно вратарю, обороняя от меня вход в подъезд.
      - У тебя там кто-то есть?
      - Ну что за вздор! Просто я знаю, чем кончаются все наши деловые разговоры. А сейячас, как назло, я должен срочно вернуться в офис.
      В светло-сером легком костюме, при галстуке и в очках, он был похож на клерка, старающегося угодить начальству. Я разозлилась на то, что примчалась сюда и, бросив пренебрежительный взгляд, направилась к машине. Юл не дал мне захлопнуть дверцу:
      - Не глупи. давай поговорим в темпе. - Он сел рядом и доложил. - Мне повезло. Утром Афанасия не было на месте и меня встретила Лара. Я изложил ей то, что мы придумали, и она согласилась помочь, сказав мужу, что лично отпустила меня в Англию в связи с твоей просьбой.
      - Она поверила, что ты выполнял при мне миссию охранника?
      Усмехнувшись, Юл покачал головой:
      - Сомневаюсь. Вернее, я успел убедиться, что Лара всегда знает про всех значительно больше, чем ей хотят продемонстрировать.
      - Ладно, это уже не важно - охранял ли ты меня в полной одежде или мы валялись в кровати голые... Ведь человек на балконе был - и это правда. правда и то, что Лара заверила меня: живи спокойно, крошка, вокруг все чисто. То есть - глотай успокоительные капли от нервов и трахайся на здоровье со своим любовником.
      - Я постарался убедить её, что твои опасения насчет слежки оказались ложными. Ведь следили-то за мной. Меня пытались пристукнуть здесь, в Москве, и, видимо, за мной приглядывали в Интсауне. - Юл опасливо покосился на окна своей квартиры. - Они боялись, что у меня опасный багаж. - Он выразительно посмотрел на меня и я поняла, что Юл имел в виду похищенные данные. Именно поэтому он не хотел сообщать о слежке своим шефам.
      - У тебя, действительно, больше нет ничего нового? Ты выглядишь встревоженной. - Он недоверчиво покосился на меня.
      - Понимаешь, я не зря так нервничаю. Вчера пришлось побывать на похоронах...
      - Я знаю. Игорь Рустамов и фирма Тайцева - наши клиенты. Интересно, что Ртищевы подружились с Баташовыми вскоре после того, как стали "пасти" А. Р. Т.
      - Странно! - Удивилась я не случайному совпадени. Ведь Аркадию наверняка известно, что шефы агентства "Модус" - друзья Сергея... Значит, у Тайцева имеется какой-то особый рассчет доверить охрану именно этим людям.
      - Наша контора открылась в октябре, и в числе первых клиентов был Тайцев.
      - Но ведь я рассазывала тебе, как сложно складывались отношения Аркадия и Сергея - бывших друзей, а сейчас, я уверена, - непримиримых врагов.
      - Ты думаешь, история пятнадцилетней давности с прелестной девушкой, которую господин Баташов увел у господина Тайцева, способна вдохновлять на серьезную вражду таких мужиков? Н-нет... Здесь что-то другое...
      Я вспомнила вчерашний разговор с Аркадием, возникший, конечно, неспроста. Обвинения в адрес Сергея были слишком тяжкими, чтобы отнестись к ним скептически. И, кроме того, он предупредил меня насчет Стамбула.
      - Юл, погибший вместе с сыном Игорь Рустамов был приятелем Иры. Они познакомились во время круиза. Девушка погибла в феврале при загадочных обстоятельствах. Теперь погиб Игорь. Не слишком ли густо падают снаряды? Похоже, они метят в "одну воронку"...
      - Не будем сейчас фантазировать. Все это требует тщательной проверки. Я посмотрю данные на Ирину Котельникову. А пока, извини, мне надо бежать.
      Отъехав в соседний тихий переулок, я остановилась в тени старых лип, уже накрывшихся ярко-зеленой, почти прозрачной на солнце листвой. Через три дня День победы. Но здесь, в квартале старых, оштукатуренных пятиэтажек, уже ощущалось приближение праздника. На балконах сушилось белье, из распахнутых окон плыли в заросшие зеленью дворики мирные запази кипящего борща или подрумяненной в духовке запеканки. Два старикана с орденскими планками на обвисших пиджаках сидели на лавочке, поставив рядом с собой абсолютно одинаковые авоськи с пустыми трехлитровомы банками - поход за квасом оказался неудачным.
      Мне страшно захотелось перевоплотиться в дородную женщину, молодую и яркую, зычным голосом отчитывающую десятилетнюю велосипедистку. Я прислушалась - красотка в сверкающей бижутерии и экзотически-пестрой - в пальмах и попугаях - блузке под распахнутым плащом пылала негодованием: "Чтобы больше на ихнюю улицу не моталась. Вот ещё моду взяла - с малтчиками связываться... Так он же, этот Валерка, прибить может... Он же из неблагополучной семьи... Алкаши долбанные!
      - А че... А че... он сам лезет?.. - Без особого энтузиазма возражала девочка, шмыгая носом.
      Мне бы их проблемы! Мне бы их заботы, перебранки, их тесное, уютное жилье, пропахшее стиркой и борщем, их пробежки с сумками по магазинам и вечера и телевизора...
      Женщина бросила мрачно-вызывающий взгляд в сторону моего шикарного автомобиля, успев заметить скучающую водительницу в скромном, но очень дорогом пиджаке, и вдруг съездила дочке по шее.
      - Чтоб на проезжую часть не выезжала никогда, шалава! Видишь - ездют тут всякие... с купленными правами... Да у них все купленное - мафия! Мать с дочерью скрылись во дворе и я, наконец, смогла сосредоточиться, намечая порядок "следствия".
      Через полчаса я стояла у дверей квартиры на Юго-Западе, той самой, куда поздним августовским вечером проводил меня из лужников обаятельный красавец Тайцев. Мама жила одна, сотрудничая в энциклопедии. Она брала материалы для редактирования домой и всегда что-то спешно дорабатывала за других, менее расторопных и одиноких.
      Лет семь назад наши отношения разладились. Очень аккуратно, без выяснения причин, мама отстранилась, перестав посещать нас. Она ссылалась на занятость, на то, что теща в доме не приносит мира, и любьые другие пустяковые предлоги, чтобы лишний раз не столкнуться с Сергеем. Я предполагала, что Зденка Лачева, пережившая августовскую трагедию в Праге, стала недолюбливать Сергея, работавшего, как она предполагала, "в органах".
      Теперь мне нужна была правда. Удивившись моему неожиданному визиту, мать без особой радости приняла пакет со всякой вкусной всячиной, приобретенной мною в магазине "Олби". Она не любила принимать подарки и с каким-то сожалением смотрела всегда на Соню, имевшую все, что душа пожелает. Зденка росла в весьма скромной рабочей семье, и с детства уважала честно заработанную копейку. Очевидно, именно сомнения в чистоте заработков Сергея возбуждали в матери повышенную щепетильность к материальным подношениям.
      Теперь, сидя напротив меня в крошечной кухне, она машинально глотала кофе, закусывая кокосовыми бисквитами из ассортимента принесенных сладостей. Вокруг, где только позволяла геометрия пространства, громоздились кипы папок, словарей, сколотых скрепками листов. На стареньком свитерке, знакомом мне с детства, болтались привычные "украшения" - очки, зацепленные за шею цветным шнурком, и карандаш с ластиком на конце - тоже на веревочке, как в бухгалтерии.
      Она с интересом выслушала рассказ о посещении сониной школы, задавая кучу вопросов и смакуя подробности - описание директрисы, дома Питчемов, теннисного турнира. Особенно тронула Зденку британская чета, усыновившая двух детей - из Венгрии и Латинской Америки.
      - Мам, мне надо поговорить с тобой серьезно. Пойми, дело заключается не в психологическом комфорте. Правда нужна мне для того, чтобы выжить.
      Я намеренно не смягчала углы, зная, что если мать молчала семь лет, то "расколоться" её может заставить лишь веская причина.
      - Что произошло тогда с отцом? Почему ты отдалилась от нас, избегаешь Сергея? Не молчи - мне удалось кое-что выяснить. Я должна сопоставить факты.
      Мать молча принесла из комнаты старую театральную сумочку, в которой хранила деловые бумаги. Порывшись в каких-то квитанциях и талонах, она протянула мне смятый листок.
      "Ваш муж никогда не был хулиганом. Спросите своего зятя, кто и при каких обстоятельствах застрелил Георгия Каридзе - верного сына своего народа и самоотверженного борца за демократию".
      - Анонимка... И ты сразу поверила? - Покрутила я неподписанное послание.
      Мать пожала плечами и подняла на меня строгие глаза. Черный зрачок в окружении светло-серой, искристой, подобно ледяной крошке, радужке смотрел пристально и неподвижно. Она ещё решала, как далеко может зайти в своих признаниях.
      - Не сразу. Конечно, я поверила обвинениям не сразу. Я догадывалась, кто мог написать это. У Георгия был друг, здесь, в Москве. Мне казалось, что я узнала почерк. Однако, Леонид категорически отказался признать свое авторство... Но, наверно, более чем через год мне позвонила его жена и попросила приехать... Леня умирал. У него был рак горла и он не мог говорить. Мы посмотрели друг на друга - он кивнул и закрыл глаза... В такие минуты не врут.
      Пообещав матери, что буду вести себя очень осмотрительно, я постаралсь осмыслить ситуацию. Виновность Сергея в гибели отца представлялась мне весьма сомнительной. Теперь мы все знали, как причудливо сплелись дорожки истории и сколь трагические последствия имели маленькие ошибки и неточности на судьбы людей. Сергея могли оклеветать или просто "подставить", подтасовав детали тбилисского дела так, чтобы он стал виновником убийства Георгия Каридзе, не ведая об этом.
      Больше всего меня беспокоила скрытность Сергея по поводу стамбульского происшествия, о котором, как уверяли Аркадий и Юл, он знал все. А также поведения Сергея со мной - изменницей, предательницей. Если, зная о романе с Юлм, Сергей молчит, скрывая свою осведомленность, ненависть, презрение, гнев - значит, готовит какую-то месть. Я сжалась от страшной догадки: а что, если некий опасный монстр, прячущийся в облике Сергея, преследует Юла, стремясь запугать и уничтожить его? Образ Сергея как бы раздвоился - я не хотела и не могла поверить в жестокость и подлость своего мужа, но тот человек, о котором предупреждали меня доброжелатели, и которого я совсем не знала, вызывал ужас и отвращение.
      Итак, надо действовать - как можно скорее защитить Юла. Прежде всего, рассказать Ларе правду. За Юлием охотятся и только они, профессионалы и друзья, могут подстраховать его. Из автомата набрала прямой номер директора агентства Ртищева. Афанасий тпло приветствовал меня и доложил, что встретиться с Ларой мне, к сожалению, не удасться. С утра вместе с Юлием вартановым она отбыла в подмосковный городок в "деловую командировку".
      Я ошарашенно застыла с трубкой в руках, не в состоянии осмыслить устышанное. Выходит, Юл с утра находится в компании Лары? Вот почему он заслонял грудью вход в подъезд, не пуская меня к себе...
      - Что, блин, глотает жетоны? - Поинтересовался мужчина, распахнув дверцу автомата. Я кивнула, и он удалился, поминая "мать" и тому подобные присказки. как жаль, что мне не удалось овладеть матом. Спецы утверждают, что использование трехэтажной формулировки дает хорошую эмоциональную разрядку. Я собрала в памяти известные мне выражения, соединив их в единую фразу. Пришлось использовать "козла" и "суку". Получилось довольно выразительно. Я несколько раз повторила нараспев сочиненный "верлибр", выдерживая ритм.
      - Простите, я не совсем понял? - Наклонил ко мне ухо интеллигентного вида ветеран в соломенной "хрущевской" шляпе.
      - С наступающим праздником, отец! - Громко отчеканила я и скрылась в своем автомобиле.
      "На душе и привольно и весело, и легко и тревожно чуть-чуть", твердила я припев старой песенки, перемежая оптимистические слова сочиненной выразительной фразой. Нервная дрожь прошла и вообще - полегчало. Когда-нибудь использую это открытие в своей врачебной практике. А пока Хватит! - Решила я. - Светит солнце, фантомам и призракам мертвой зимы пора спрятаться в свои норы... Ира, скорее всего, действительно, начинающая наркоманка. Захотела "оттянуться" или досадить Толе, обманувшему её ожидания. А Игорь - жертва собственного преуспевания. Удивительна не его страшная смерть. Странно, что финансовый директор некой весьма состоятельной компании продержался так долго... Увы, на челе этих ребят из породы новых хозяев жизни мне все время мерещится печать обреченности... Первопроходцы, авантюристы, герои.
      Что за рок толкнул меня устроить Юла в агентство Ртищевых? Уж лучше бы торговал в ларьке или работал в регистратуре диагностического центра, где у меня остались знакомые. Конечно, это не улучшило бы его материального положения и не прибавило уверенности в себе... То, чем он занимается теперь, опасно. А разве не опасно торовать у метро или мыть автомобили на автозаправке? А возвращаться вечером в лифте собственного дома?
      по крайней мере, работа его увлекла, пробудила вкус к преуспеванию и тягу к авантюрам, заложенные в его характере изначально, вместе с тщеславием и гордыней. Слежки и покушения, скорее всего, сочинило его разыгравшееся от потока детективных историй воображение. Известно же, что человек становится жертвой своей профессии: невропатолог "ловит чертиков", "заразившись" от пациентов, а работник детективного агентства превращается в Джеймса Бонда. Тем более, столь юный и впечатлительный, как господин Вартанов.
      Ревность моя, действительно, смешна. Что с того, если лара помогла Юлу, а он отвечает ей дружеской поддержкой и симпатией? Все отлично! Подвела я итог сеансу аутотреинга под ехидный хохот насмешливого скептика, прячущегося в глубинах сознания.
      Уговаривая себя таким образом, я прибыла в покинутый мной "Анаис". На прием к чудодею Евгению я не записывалась, поэтому сразу же поспешила к бассейну и сауне. Купальник пришлось взять напрокат. В стерильности здешней прокатной экипировки, от белья до полотенца, можно было не сомневаться, а мне на этот раз бфло решительно наплевать, как я выгляжу в чужих тряпках.
      Май заметно поднял тонус клиенток "Анаис". Интерес к собственной внешности, забота о здоровье и стремление пообщаться "на людях" привело сюда не менее дюжины красоток разного возраста. Я опасливо огляделась, боясь наткнуться на радостный взгляд и распростертые объятия с призывным воркованием: "Дорогая, гд ты пропадала? Что произошло?" Боюсь, что ответила бы сочиненной матерной фразой, которая все время крутилась в голове. Но знакомых, к счастью, не оказалось. Проплыв дорожку туда и обратно, я устроилась в уголке, изобилующем тропическими растениями. Глуцбокое кресло-качалка и наброшенное на голову полотенце делали меня почти невидимкой - безмолвной деталью интерьера.
      Мне нравился этот зал, отделанный, как и все здание клуба финнами. Вероятно, этот четырехэтажный дом недалеко от бульварного кольца некогда занимали коммуналки. Вытряхнув из коробки стен прогнившее нутро, строители окутали объект защитной сеткой. В зеленом коконе всего за шесть месяцев выросло совершенно новое пространство, поражающее комфортом и простотой.
      Половина здания, отданная бассейну, осталась без перекрытий. Скат крыши, покрытый голубоватым стеклом, пропускал естественный свет на зеркальную гладь воды, казавшуюся синей от устилавшего дно бассейна кафеля. Здесь все было выдержано в приятных голубоватых тонах - колоннада, окружающая бассейн, боковая галерея второго этажа, нависающа над водой подобно балкону, ковровый орнамент крошечной плитки, покрывающей пол. В арочной колоннаде галереи стояли ряды мягких лежанок и кресел, обтянутых белой кожей. Отдаленный край бассейна образовывал полукруг, в центре которого, подобно пестику водяного цветка, возвышался синий блестящий стержень, увенчанный золотой короной. Фонтан вращался, разметывая розетку мелких хрустальных струй. В этой части "берега", щедро уставленной кадками с тропической растительностью, работал маленький кафетерий и бар с целебными напитками.
      Покрыв лицо кремом, я старалась расслабиться, раствориться в голубоватом воздухе, в журчании нежных струй и в аромате камелий, расцветший на кусте у моих ног.
      - Представляешь, - такой кошмар и, конечно, никого не нашли. Все шито-крыто! - Услышала я незнакомый голос одной из женщин, устроившихся за моей спиной.
      - Скоро взрывы автомобилей будут рассматривать как самоцбийство. Очень удобно - подложил себе бомбу и покончил счеты с жизнью. - Ответила вторая, бойкая и веселая.
      - Не знаю, не знаю. Игоря Рустамова, говорят, убрали не "деловые". Здесь совсем дело другое. Говорят, родственники жены покарали свояка за блудливость. Он ведь из какой-то там очень глухой провинции, отличающейся корсиканскими нравами.
      - Да. Игорек не мог отказать себе в удовольствиях. Только ведь с этим уже давно все было ясно. У нас в клубе он всех девочек перетрахал и, небось, успел ещё пол-Москвы обслужить, бедолага... Что это они вдруг спохватились?
      - Может, нашла коса на камень... Может, он ребеночка кому-то сделал... Ведь та девчонка из "Брависсимо" наверняка из-за любовника пострадала. У Игорька на содержании была. И, вроде, её задушенную нашли, и к тому же беременную. А наркотики здесь приплели, конечно. Все трепят, трепят "мафия", "деловые разборки"! А здесь - "ламур"! И дикие нравы гор и сплошной "Декамерон"!
      Мне тоже кажется... Просто мужики на себя одеяло тянут - не могут допустить, что за женщину, как за ценность, сражаться можно. Только вот в глухой деревне ещё "дикари" остались, чтобы честь женщины защитить. Вдохновилась молодая. - Еще бы - за "бабки" можно, за какие-то там дивиденды или процены или сферы влияния - чуть что - стреляй, режь, взрывай... А женщина - так, дешовка, вроде деревянного рубля...
      ...По дороге домой я с легкой обидой вспомнила слова Юла, утверждавшего, что не могут настоящие мужики враждовать пятнадцать лет из-за бабы. А значит - Тайцев и баташов столкнулсь в смертельной схватке не из-за меня, а какой-то прибыли, выгодного дельца или сферы влияния. Ладно, это как им угодно, а я буду думать, что представляю собой нечто более стоющее, чем "материальный объект", во сколько бы нулей он не оценивался.
      Таково благодатное воздействие бассейна, кислородного коктейля и крема "Пленитюд", сокращающего морщины на 72 процента.
      Глава 33
      - А я тебя жду. - Смотри, "Салат витаминный" - нарезал все вместе: редиску, помидоры, огурцы, кучу зелени. Картошку отварил... - Сергей торжественно снял с кастрюли крышку - в чесночном аромате дымилсь мелкая. как грецкий орех, молодая картошка. И почти такая же темная.
      - Извини, почистить не успел. Зато вымыл основательно. И эту чернильную травку ты любишь... А отбивные пожарятся по ходу трапезы.
      - Ты все потрясающе приготовил. Обожаю рехани, по-кавказски, а по нашему - базилик. Я действительно очень проголодалась и мечтала о такой картошке. Тащи-ка выпивку. Мне что-нибудь покрепче. Лучше водку. - Я сбросила пиджак и шелковый шарф, метнула под стол узкие туфли. Собралась с мыслями, как боксер на ринге. "Победа, мне нужна победа. Мне необходимо, чтобы Сергей устыдил меня, опровергнув улики", - внушала я себе, заклиная ничего не бояться и не терять объективность.
      Что ни говори, а муж, встречающий тебя за накрытым столом - явление редкое и ценное. Неужели все же "гений и злодейство" совместимы? И человек, сделавший этот салат с учетом любимых трав жены, мог подписать приговор её отцу? Нет! Это противоречит закону гармонии, извечно враждующей с энтропией, разрушением.
      - Может, попробуешь ром? Напиток пиратов и лихих моряков. А? - Сергей поставил на стол неоткупоренную бутылку. Прежде в нашем доме этот напиток не был популярен... Кажется, я впервые попробовала его в гостинице "Корал" с Юлом. И похвалила.
      - Спасибо, Сергей, лучше водку.
      Некоторое время мы молча жевали, сосредоточенные, как шахматисты на мировом первенстве.
      - Кажется, я должна сделать ход первой. Мне не удасться сейчас сформулировать нечто вразумительное... но ясно одно - в таких случаях жена уходит из дома.
      - Кто же начинает партию с "коня"? Ты хотела сказать, что испытываешь к своему бывшему пациенту нечто большее, чем симпатию. - Сергей вскочил к сковороде, зачадившей дымом. - Чорт! - Крышка с грохотом покатилась по кафельному полу.
      Отстранив его от плиты, я перевернула куски мяса и убавила огонь.
      - Вот видишь - Сергей Баташов без тебя абсолютно беспомощен. Буду сидеть холодный, худой... - Он вздохнул. - Нет, Слава, в таких случаях такие жены от таких мужей не уходят. Ты ведь тоже так думаешь, правда?
      - Не знаю... Я совсем не знаю, что думать... Я запуталась.
      И вместо того, чтобы атаковать противника жесткими, прямыми вопросами, вместо безоговорочных признаний, разрушающих нашу жизнь, я расплакалась.
      - Не надо, Слава, не надо... - Он подошел и погладил по голове, как чужой дядя потерявшуюся девочку на улице. - Это не самая большая беда... Ведь у Соньки все хорошо?
      Я с удивлением поняла, что вернувшись вчера утром из Англии, до сих пор ни словом не обмолвилась о дочери. И теперь спешила рассказать все про школу, про Питчемов, про скачки, про теннис и музей пыток... На этом я запнулась, все ещё не зная, как объяснить мою встречу с Юлом.
      - Тебе известно, что Ртищевы прислали ко мне Вартанова?
      - Да, но я так и не понял, почему ты обратилась за помощью к афанасию, а не ко мне.
      - Я не знала, насколько серьезны мои подозрения и не хотела пугать тебя зря... После той истории с Ирой я стала очень подозрительной...
      - Кто напугал тебя? Что там произошло?
      - Не уверена, что тревога была ложной. Пару раз во время прогулок по окрестным городкам мне почудилось, что кто-то следит за мной. Мужчина самой неприметной наружности... Понимаешь, мне стало казаться, что я втянута в какой-то опасный круг... Жуткие дни в Стамбуле, выстрел в подъезде, гибель Иры... И теперь - Игорь Рустамов... Такое впечатление, что все мы, бывшие в круизе, отмечены роковым клеймом...
      Я, наконец, нашла в себе силы посмотреть в глаза Сергея и ужаснулась: такой тревоги мне ещё не приходилось видеть. Он порывисто обнял меня, прижал к себе, распластав на спине ладони. Только в его медвежьих объятиях я чувствовала себя крошкой - маленькой девочкой, гадежно спрятавшейся от всех бед.
      - Послушай меня, Бубочка... - Зашептал он, тепло дыша мне в темя. Выбрось все из головы, хотя бы на время. Поверь - все объяснится, все уладится так или иначе... Только сейчас - уезжай.
      - Куда? - Отпрянула я.
      - К Соньке. Я сделаю долгосрочную визу. Поживете лето у этих Питчемов, или снимете дом... Я почему-то думал, что ты не станешь торопиться в Москву... Ну, ладно, так, наверно, лучше... Лучше, что ты вернулась. Хотя и не ко мне. - Он все ещё прижимал меня, скрывая лицо, а голос предательски дрогнул. Супермен Баташов скрипнул зубами, боясь показать мне свою слабость. - Пойми, я должен прогнать тебя - отправить куда-нибудь подальше. Спрятать, затаить. И разобраться во всем самостоятельно! Здесь сейчас очень опасно...
      И я уехала. Только не так далеко, как хотел Сергей - в маленький поселок Молчановку под Загорском, где находилась наша "вилла". Деревянное строение тридцатых годов с почерневшей террасой и резным мезонином было построено моим дедом-историком в соответствии с требованиями тогдашней дачной моды. Мы так все и оставили - темные буфеты со стеклянными дверцами, в которых загадочно играли утренние лучи, скрипучую старую плетеную мебель, огромный круглый стол на пузатых резных ножках, книжные шкафы с подшивками "Правды", "Известий" и пожелтевших журналов. Но самым главным, в чем наверняка теплилась ещё живая душа этого дома, были абажуры и лампы, а также фотографии совсем незнакомых людей в затейливых, кем-то выпиленных лобзиком рамочках
      Выпиливая их, прикусив от старания кончик языка, наверняка мальчик-пионер. Скорее всего - мой отец, застреленный сорок лет спустя в тбилисской тюрьме. А работая, думал, что для рамок фанера - материал непрочный и лучше бы сделать что-нибудь понадежней. И вот они, затейливые деревянные "кружева", пережили их всех - смеющихся под июньским солнышком среди кустов цветущего жасмина. Носатых дам в белых панамах, усатых ученых мужей с сачками наизготовку... Почему это раньше все так любили бегать за бабочками, сниматься на "групповые" фотографии - с детьми, собаками, зонтиками, удочками, любимыми велосипедами?
      Раньше в Молчановку отправляли на лето бабушку Зосю с Соней, снабжая регулярно продуктами. Теперь здесь магазин не нуже московского, а повзрослевшая Сонька предпочитает совершать с родителями поездки за рубеж.
      Я уехала на дачу, пообещав Сергею, что подготовлю дом к летнему сезону, чтобы можно было прямо с июня перевезти сюда маму со всеми её бумагами, а потом переправить загостившую в Англии дочь. Мне предстояло разместить здесь мебель, изгнанную перед ремонтом из московской квартиры, усовершенствовать кухню, провести отопление АГВ.
      Придумывая себе все новые и новые задачи, я понимала, что уже второй раз прячусь от мучительных душевных проблем в спасительные дебри хозяйственных забот. Первой жертвой стала московская квартира, теперь этот милый, ветхий дом, совершенно беззащитный перед натиском моего преобразовательного энтузиазма.