Кровь Титанов

Шут завопил во все горло и бросился в атаку. Медведи, как он слышал, частенько пугаются неожиданных действий и убегают. Увы, этот оказался смелым. Или просто забыл убежать от страха. Так или иначе, он развернулся и бросился на Лемура.

Огромные лапы со свистом рассекли воздух перед носом шута.

— Эй, так не честно! — возмутился тот. — У тебя же лапы длиннее, чем у меня меч!

Медведь откликнулся на этот призыв к его совести новым ударом. Шут успел увернуться. Следующий удар лапы он попытался парировать клинком. Вроде бы получилось, медведь снова взревел от ярости и боли в окровавленной лапе. Лемур поднялся с земли и почесал новенькую шишку на лбу. Все-таки, силы у медведя было побольше, чем у него.

Теперь было понятно, что миром им никак не разойтись. Медведь от крови совсем озверел, и шуту приходилось прилагать все силы, чтобы от него уворачиваться. А поскольку, как было замечено раньше, сил у зверя было немного побольше, то Лемур скоро начал уставать. И главное, эта бестолковая беготня ему мешала разработать правильный победоносный план. Попробуй придумать даже что-то неправильное и не победоносное, бегая по поляне и размахивая мечом. Дело нелегкое, прямо скажем.

В это время очнулся принц. Занятый легкоатлетическими упражнениями, Лемур даже не заметил этого. Орье некоторое время тупо смотрел за этой корридой, потом поинтересовался:

— Эй, что здесь происходит?

Шут, порядком уже подуставший, вопрос игнорировал. Зато услышал медведь и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, бросился к принцу. Наверное, для того, чтобы дать правильный и четкий ответ. Тот, впрочем, решил не дожидаться и дал деру. Меч подобрать так и не удалось, поэтому пришлось просто улепетывать от разъяренного зверя.

— Может, его приручить как? — на бегу предложил он шуту.

— Ага. Ты ему еще сдаться за выкуп предложи, — мрачно ответил тот.

Предлагать принц не стал, берег дыхание. Впрочем, тут же стало понятно, что на четвереньках медведь все равно бегает быстрее, чем люди на двух ногах. Именно тогда Его Высочество понял, отчего на медведя полагается охотится верхом. И почему настоятельно рекомендуется брать с собой копья с поперечной перекладиной.

— Я слышал, — сказал шут, останавливаясь. — Что герои ходят на медведя с одним ножом.

— Отлично, — обрадовался принц. — Нож у меня есть. Теперь бы героя найти...

Искать героя времени не оставалось. Медведь был уже рядом, шумно сопел и собирался встать на задние лапы. Причем отнюдь не для того, чтобы пожать принцу руку. Понимал, должно быть, что Его Высочество наотрез откажется пожимать мохнатую грязную лапу.

Принц достал нож. Собственно, это был довольно длинный кинжал, хотя мечом его мог бы назвать только слепой карлик. Героем себя Орье не считал, но меч все равно остался на поляне, а другого оружия при нем не было.

— Попробуй достать в брюхо, — крикнул шут. — Оно у него, вроде, самое уязвимое место.

Медведь заревел, с готовностью подставляя брюхо.

— Живы останемся — канцлером тебя сделаю, — мрачно пообещал Орье, отпрыгивая в сторону. — Умеешь ты советы давать, причем умные и донельзя своевременные.

— Можно еще примотать кинжал к длинной и прочной палке, — выдвинул новую идею Лемур, пользуясь тем, что медведь гоняется не за ним, а за принцем. — Тогда получится самодельное копье.

— Я его на бегу, что ли, делать буду? — огрызнулся принц на бегу.

Он наконец-то нашел здоровенную валежину и нырнул за нее. Медведь остановился, озадаченно глядя на препятствие. Пролезть под валежину следом за будущим обедом было нереально. Обойти ее мешали растущие рядом деревья, причем слишком большие для того, чтобы вырвать их с корнем. Подумав, зверь сунул под валежину когтистую лапу, по которой тут же получил кинжалом. Издав обиженный рев, медведь отдернул невостребованную конечность обратно и принялся зализывать рану. Принц, лежа в своем убежище, принялся разрабатывать стратегически планы атаки противника. Планы были совсем не плохи, но, к сожалению, требовали присутствия егерей и с полдюжины гончих.

Медведь, похоже, со своими планами уже определился и принялся оттаскивать валежину в сторону, зацепив могучей лапой. Что и говорить, зверь им попался неглупый и предприимчивый, точь в точь как гардарикский купец. Даже комплекцией похож.

Лемур же вспомнил балладу о том, как один могучий маг разогнал стаю волков еловыми шишками. Или сосновыми, что, в общем-то, большой роли не играет. Хуже было другое, во-первых, у них был в наличии медведь, а не волки, и непохоже было, что шишка могла ему нанести существенный ущерб. Да и сама ель, если уж на то пошло. Во-вторых, магом из них никто не был, хотя у принца и имелся в наличии перстень магического происхождения. И в-последних, довольно тяжело надыбить шишек в дубовом лесу.

Как раз в этот момент, принц получил доступ к задней лапе зверя, чем не замедлил воспользоваться. Кинжал пробил ступню насквозь, вонзаясь в землю. От яростного рева у Орье заложило уши. Оставив валежину в покое, зверь отбежал в сторону и принялся выковыривать из раны болезненную занозу.

— Пошто зверя мучаешь, живодер? — возмутился шут.

— Я не живодер, — с достоинством ответил тот. — Я браконьер. Только не слишком везучий. Или наоборот, вполне везучий раз еще живой.

— Это ненадолго, — успокоил его Лемур.

Эти слова были ошибкой. Вытащив зубами кинжал из раны, медведь обратил на него свое благосклонное внимание. И с ревом бросился в атаку, явно намереваясь нанести шуту повреждения, несовместимые с жизнью. Например, разодрать живот. Или, там, башку оторвать.

Принц же, почувствовав себя в безопасности, принялся философствовать:

— А я вот слышал, что медведи огня не любят.

— Угу, — злобно ответил шут, с трудом избегая удара лапой. — А еще не любят, когда солью на хвост посыпят. Два раза.

— Эй, — принц был явно озадачен. — У медведя же нет хвоста!

— А у меня огня нет! — раздраженно бросил Лемур. — Ты, вместо того чтобы под корягой отлеживаться, помог бы лучше. Чай, не во дворце, чтобы валяться без дела.

Принц принял упрек к сведению и принялся выкарабкиваться из-под валежины. Дело осложнялось тем, что медведь изрядно покорежил убежище, и Орье просто застрял в щели. Впрочем, ненадолго, злобное рычание дикого зверя было отличным стимулом к силовым упражнениям. Принц понял в этот момент, почему «стимулом» во Фланской Империи изначально называли палку, которой погоняли рабов.

По отношению к принцу, медведь повел себя вполне спортивно. Дал ему подняться на ноги, не атакуя. Просто был занят, гоняя Лемура между деревьями. Шут даже не пытался контратаковать, ограничиваясь стратегическим, но очень быстрым бегством.

Принц никак не мог решить, что надо делать. Бросаться на медведя с одним кинжалом — чистой воды безумие. Как, впрочем, и с мечом. Огня зверь, возможно, испугался бы, но...

То еще представление, сидеть разводить огонь ввиду мечущихся поблизости Орье и медведя. Да и огниво осталось на поляне вместе с сумкой и мечом. Делать копье, как присоветовал шут? Тоже не мед, если разобраться. За час-то он управится, только вот от Лемура к тому времени останутся кровавые ошметки да новые сапоги. Однако, делать что-то надо, и притом быстро, потому что шут явно держался уже из последних сил.

Как раз в этот момент медведь сумел-таки зацепить Лема лапой за плащ, и потащил к себе. Принц застыл в ужасе, шут в ужасе же рванулся прочь. Хорошо, еще что они не поступили наоборот. Фибула плаща не выдержала, и Лемур получил желанную свободу ценой потери ценного имущества. Медведь же, обнюхав плащ и поняв, что тот человеком не является, несмотря на характерный запах, возобновил преследование.

Принц бросился к зверю со спины. Наконец-то хоть одна идея пришла в голову! На ходу он расстегнул плащ и сжал его в руке. Одним прыжком он взлетел на спину зверю и, пока тот ошарашено размахивал лапами, натянул плащ ему на голову.

— Бей! В пузо бей! — завопил он Лемуру.

Зверь разъяренно ревел, стараясь скинуть с себя принца. Быть ездовой лошадью Его Высочества медведь отчего-то не хотел. Подскочивший шут одним ударом вогнал клинок в мягкий живот зверя и тут же отскочил назад. От рева содрогнулись могучие дубы. Принц спрыгнул со спины медведя, тот избавился, наконец, от плаща, но дело было уже сделано. Движения зверя на глазах теряли быстроту и осмысленность, все более походя на агонию. Наконец, он рухнул на землю, упрямо продолжая скрести землю могучими лапами. Очень и очень нескоро путники осмелились приблизиться к телу.

— Несговорчивый обед попался, — сказал шут, грустно рассматривая останки плаща. — Есть предложение, Ваше Охотничье Высочество. Я разделываю тушу, а ты идешь искать свой меч и наши сумки. Двигаться рекомендую по следам медведя, он за собой оставил просеку шириной с дворцовый коридор.

— Пожалуй, так и поступим, — согласился принц. Тушу он разделывать все равно не умел, так что пусть Лемур старается, раз уж сам предложил.

Попетлять все же пришлось. Ненормальный медведь бежал отчего-то зигзагами, и иногда в несколько сторон сразу. Хотя, вполне возможно, что он эту местность ранее неоднократно использовал для утренних пробежек. Поляну принц все же обнаружил, в высокой траве совсем случайно отыскал оброненный меч. С сумками было хуже, медведь тщательно их разорвал, обыскивая на предмет наличия людей.

Собирая разбросанные предметы первой необходимости (а также второй и третьей), принц безбожно ругался на всех медведей мира. При этом страшно богохульствовал, помянув многих святых и богов. Даже Беодлу досталось, Орье не ко времени вспомнил любимую присказку Лемура.

Для того, чтобы перетащить пожитки, ему пришлось снять куртку. Качественно разодранные в хлам сумки для этой цели подходили не более, чем дубина для бритья.

Обнаружилась и баклажка. «Надо же, — удивился Орье. — А мы-то полагали, что давно все вылакали. Вот что значит не изучить как следует собственный багаж. Спасибо медведю, так бы и вовсе не нашли». Впрочем, немного подумав, принц решил, что доброго слова «спасибо» медведь все же не заслуживает.

Приложившись к горлышку, Орье сделал два глотка. Крепкое вино обожгло гортань, сил сразу прибавилось. Хоть еще раз от медведя бегай по всему лесу. Нет, все-таки интересный способ охоты они открыли, ничего не скажешь. Только вот повторять сей подвиг ну никак не хочется, воля ваша, а старым способом все равно лучше. На фиг такую экзотику. Именно на фиг, там ей самое место, хотя принцу приличнее говорить «К Блину».

В отличном настроении он вернулся к телу медведя и Лемуру. Тот как раз отпилил от добычи заднюю лапу и примерялся ко второй.

— А шкуру снять? — вопросил принц.

— Не строй из себя... меня, — огрызнулся шут. — Я тебе кто, скорняк, что ли? Это вы, кровопийцы-аристократы, с простого народа шкуры драть привыкли в неимоверных количествах, а шутов этому не учат.

— Ну ты прям вылитый бунтовщик! — восхитился принц. — Надо же, какого злостного смутьяна пригрела на своей груди Квармольская монархия в моем лице! Может, тебя повесить к Блину, пока не поздно?

Угрожающее рычание заставило обоих резко оглянуться. Огромный легьяр припал к земле, настороженно наблюдая за людьми.

— Поздно, — внезапно хриплым голосом сообщил шут. — Меня сейчас есть будут. Хрен ты меня теперь повесишь, тиран!

Он осторожно пятился, не сводя глаз с огромного зверя. Легьяр, явно готовый уже прыгнуть, отчего-то передумал и стал осторожно приближаться к людям. Те медленно отступали, не желая переводить случайное знакомство в более интимное. Впрочем, тут же выяснилось, что зверя больше привлекала туша медведя. Собственно, странного в этом ничего не было, мяса в ней было побольше, чем в обоих людях, вместе взятых, вдобавок драться за него не нужно.

Ухватив тушу зубами, зверь потащил ее вглубь леса, не обращая больше внимания на перепуганных людишек. Вид у него был явно довольный, ранняя вечерняя прогулка принесла легьяру удачу. А заодно, и ужин, который плавно перерастет в завтрак.

— Вот животное, а? Стырил нашего медведя! — возмутился шут. — Да мы этого медведя полдня по лесу гоняли, а он его стырил!

— Хочешь и легьяра погонять по лесу? — невинно спросил принц.

— Не хочу, — подумав, сообщил шут с достоинством. — Ночью спать надо, а не легьяров гонять. К тому же сборщики налогов еще хуже, этот хоть оружие оставил и заднюю лапу от туши, а те все отобрали бы. И мясо бы сожрали.

— Сборщиков налогов я не боюсь, — меланхолично сообщил принц. — Они меня как-то стороной обходят. Не знаю уж, почему...

— Просто ты очень бедный, — пояснил Лемур. — Что с тебя взять, с оборванца?

— Нет, придется тебя все же повесить, — вздохнул принц. — Раз уж легьяр тебя есть отказался. Правильно, кстати, отказался, больно уж ты ядовитый.

— Нельзя меня вешать, — возразил шут. — Твой батюшка, угольков ему на том свете поменьше, меня дворянством пожаловали. Не вешают дворян, и все тут. Можно голову откочерыжить, но исключительно топором, потому что мечом — для лиц ну совсем уж знатных и благородных. Я, понимаешь, рылом не вышел.

— Придется потерпеть, — огорчился принц. — Такова уж наша монаршая доля, терпеть разных шутов возле августейшей своей персоны. Если вдуматься, придворные — те же шуты, только одеты получше. Да и не только они, все люди такие.

— У иных даже короны на голове, — поддакнул Лемур. — Вот, припоминаю, один принц прощелкал наших лошадей. Вместе с дорожными сумками...

— Ты лучше ногу от медведя от шкуры освободи, — посоветовал принц. — Воспоминания будешь в мемуарах писать. Если я тебя не повешу, конечно.

— Ладно-ладно, высочество. Лучше хворост собери. Есть эту самую ногу сырой я категорически не желаю. Давай, темнеет уже. Зверей в этом лесу хватает, я хочу, чтобы огонь хоть часть из них отпугнул. Желательно, хищников.

Принц недовольно вздохнул и отправился за топливом для костра, ворча начтет того, что не его это дело, хворост собирать. Впрочем, делал он это скорее по привычке, отлично понимая, что без огня вполне можно и не дождаться рассвета. А ночь уже твердо решила и на этот раз накрыть лес непроглядной тьмой.

Хвороста здесь хватало. Можно было подумать, что его здесь специально выращивают на засохших деревьях, чтобы путешественникам вроде Орье и Лемура было, что положить в костер. Принц быстро насобирал одну охапку, потом вторую, третью. Притащил пару сухих суков, хворост уж больно быстро горит. Это он уже уяснил для себя.

Шут, голый по пояс, чтобы не вымазаться в крови, старательно и неумело освобождал лапу от шкуры. Получалось у него медленно, привычки не было никакой. И все-таки, когда вспотевший Орье притащил последнюю порцию топлива, его работа была закончена.

— Зажигай, — приказал принц, вытирая со лба пот. — Вот огниво.

Лемур не стал спорить. Вытащив кусок сухой коры, он довольно быстро разжег огонь. Гораздо быстрее, чем даже в прошлый раз.

Радостно затрещали сучья, занялся сухой хворост. Принц устало протянул к огню озябшие руки, Лемур соорудил из сука своеобразный вертел для злополучной лапы. Орье протянул ему баклажку. Глаза шута удивленно расширились, он сделал большой глоток.

— А я думал, у нас ничего не осталось! — сказал он.

— Я тоже, — сознался принц. — Медведь помог.

— Ну, хоть какая-то от него польза, — философски заметил Лем, отдавая принцу вино.

— Что значит «хоть какая»? — возмутился тот. — Он еще и свою ногу нам предоставил. В полное и безоговорочное использование.

— И легьяру все остальное, — согласился шут. — Добрый был медведь, клянусь Беодлом. Давай выпьем за его здоровье, О.

— Давай, — согласился принц, делая добрый глоток. — За здоровье доброго сэра медведя!

— За какое, к Беодлу, здоровье? — возмутился шут. — Он же того... помер!

— Тогда за упокой, — нисколько не смутился Орье, делая второй глоток. Он отдал баклажку другу, и тот с радостью ею воспользовался. Потом спохватился, перевернул медвежью лапу, уже начавшую подгорать. Принц тут же завладел баклажкой, встряхнул ее.

— Почти не осталось, — сказал он с нескрываемым сожалением.

— Выйдем из леса, новую купим, — утешил его шут. — Хорошо, медведь деньги не забрал.

— Да, это он оплошал, — согласился Орье.

— Просто добрый был, — не согласился шут. — Не то, что иные грабители-монархи. Которые, вдобавок, оставили нас обоих без лошадей и...

— ...и дорожных сумок, — раздраженно закончил принц. — Слушай, Лем, ну сколько можно меня за это упрекать? Я принц, в конце концов, или кто?

— Пожалуй, все же принц, — нехотя признал шут. — Для серьезной работы ты не годишься, так что выбора у тебя нет. Оставайся принцем, Твое Высочество!

— Лапу переверни, — посоветовал Орье. — Подгорит ведь.

— Точно! Слушай, я ее солил, или нет?

— Мне-то почем знать? — возмутился принц. — Ты же у нас повар.

Шут попробовал мясо и нашел, что уже солил его. Раза два или три.

— Ну, надеюсь, ты любишь соленое, — понадеялся он. Принц скорчил гримасу, но вслух не сказал ничего. По крайней мере, ничего что не стыдно сказать принцу.

— Еще минут десять, и готово, — доложил Лемур.

Это была хорошая новость — желудок Его Высочества жалобно квакнул, возмущаясь тем, что в него ничего не попадает, несмотря на столь вкусный запах. Лем тоже посматривал на мясо с откровенным вожделением, все-таки грибы и недозрелые орехи — это не еда.

— Ладно, съедим недожаренным, — решил он. — Налетай, будем ужинать.

Мясо сожрали в два приема, просто взяли и сожрали. Какие тут, к Блину, придворные манеры! Когда хочется кушать, человек быстро становится варваром. Барбом, можно сказать. Давясь, обжигаясь и чавкая, Его Высочество прикончил свою часть ужина.

— Не смотри на меня такими глазами, — предостерег шут. — Все равно не поделюсь. Я очень жадный! И голодный, вдобавок.

— Ну и Блин с тобой, — вздохнул принц. Умом он понимал, что наелся до отвала, но до оголодавшего желудка это еще не дошло.

Где-то недалеко завыли волки. Принц и шут настороженно переглянулись.

— На волков я охотиться не согласен, — заявил шут. — Говорят, мясо у них жесткое и невкусное. Несъедобное, одним словом.

— У медведя тоже жесткое, — заступился за волков Орье. — Вдобавок, твоя нелюбовь к ним неразделенная, ты им вполне понравишься.

— Неразделенная нелюбовь — это нонсенс, — хмыкнул шут. — Нет, пусть лучше у легьяра нашего медведя отнимут. Ограбят проклятого бандита.

— Они же не сумасшедшие, с легьяром связываться, — возразил принц.

В этот момент невдалеке хрустнула ветка. Принц мгновенно обнажил меч.

— Ты что? — удивился Лем.

— Может, опять медведь, — Орье почувствовал, что сам выглядит шутом.

Но это был не медведь. Не бывает у медведей таких наглых бородатых рож. Четверо мужиков здорового вида вступили в круг костра. Притом, вооруженных. Один — мечом, остальные — топорами. Держали оружие вполне профессионально, из чего принц сделал вывод, что это, вероятно, бывшие солдаты. То ли отставные, то ли просто дезертиры с последней войны. Судя по грязным лохмотьям, которые они отчего-то считали одеждой, к регулярной армии они не принадлежали. «Разбойнички пожаловали», — догадался шут. Он осторожно выдвинул из ножен рукоять меча. Четверо на двоих — если дело дойдет до драки, нападавшим придется не сладко. Впрочем, у бывших солдат могут быть свои трюки, неизвестные мастерам клинка, что обучали его и принца.

— Пожрать есть? — грубо осведомился тот, что с мечом. Принц небрежно бросил ему искусно обглоданную кость. Так искусно, что любой собаке тут уже нечего было бы делать. Человек с мечом все же внимательно ее осмотрел.

— Издеваешься, плесень? — добродушно осведомился он, поигрывая мечом.

— Ага, — подал голос шут. — А тебя в детстве не учили, что сначала представится бы не плохо? Или совсем тут одичал в лесу?

— Заткнись, — беззлобно ответил от. — В лесу не представляются. Может, ты еще у медведя координаты спросишь и стрелку забьешь?

Принц задумался. В самом деле, медведю они не представились. Может, лесной хозяин и осерчал из-за этого? В самом деле, пришли в его владения, нахамили... Принцу на миг стало стыдно, потом он вспомнил, что первым должен представляться тот, чей род менее знатен. То есть, медведь был сам виноват. Да еще покушался на особу королевской крови.

А этот тип не прост. Слово «координаты» вряд ли какой бродяга знает. Даже если он трижды бывший солдат. Так что парень из купцов, а то и из дворян родом.

— Выворачивайте карманы, — приказал парень родом из купцов, а может, из дворян.

Принц легко поднял себя на ноги и помахал мечом. Лемур тоже поднялся, но оружием размахивать не пожелал, а просто достал его из ножен.

— Пустые, то есть, карманы, — печально констатировал тот, что с мечом. — И жрать у вас нечего. Блин проклятый, ну что же так не везет, а?

— Погода такая, — подсказал шут. — Лето кончилось, сентябрь на дворе. Никому нынче не везет. Вы в лес-то как попали, бедолаги?

— Вообще-то, мы разбойники, — осторожно начал мужик с мечом.

— А, живете здесь, то есть. И как же вы тут, ребята, выживать умудряетесь, без луков и копий? За оленями с топорами гоняетесь?

— А может, у нас есть луки, — возразил тот, что с мечом, но как-то неуверенно.

— Были бы, мы бы и подняться не успели, — сообщил принц. — Из темноты, навскидку — и все дела. Нескладно как-то врешь, приятель.

— Да, промашка вышла, — нисколько не смутившись, сознался тот. — Ладно, может, хоть золотишком поделитесь? По вам видно, что имеется, и немало.

— И где ты на него жратвы купить собрался? — съязвил шут. — У медведя, что ли? Гиблое дело, сразу скажу. Мы тут с одним пытались сторговаться, до сих пор в себя не придем.

— Лапу у него купили? — мужик пнул ногой обглоданную кость.

— Сам подарил, — заявил принц. — На долгую память.

— Да, такое нескоро забудешь, — подтвердил шут. — Ладно, парни, колитесь, кто вы такие, и что за люди? И не надо тут оружием размахивать, сквозняк устроите.

— Звать меня Кирт, — сознался мужик, видимо, самый старший среди четверых. Или самый умный. Или просто остальные были немыми, поскольку все время молчали. — Я лейтенант легкой пехоты. А это — моя рота. То есть, что от нее осталось.

— С фараданцами, поди, задрались? — спросил шут.

— Не задрались, а получили, — поправил Кирт. — Причем так, что мало не показалось. Бежали в леса, нас преследовали. Места здесь такие, что заблудиться ох, как просто. А вот выбраться — почти невозможно.

— Это мы уже успели понять, — согласился принц.

— Садитесь к костру, — предложил Лемур.

— Благодарствую, — лейтенант вложил в ножны меч и сел к костру, вытянув ноги. — Ох, жрать-то как хочется! Как же так вышло, что лапу медвежью вы добыли, а тулово и прочие части, включая башку, нет?

— Сбор налогов в пользу легьяра, — мрачно доложил шут.

— Легьяр уволок? Ну, это вы еще дешево отделались, — успокоил Кирт. — У нас такая вот зверюга троих завалила, еле ноги унесли.

— Нести пришлось быстро, — добавил один из солдат.

Где-то невдалеке снова завыли волки. Все насторожились, руки потянулись к оружию.

— Да бросьте, волки только зимой на людей нападают, — сказал принц.

— В этих лесах они вообще про человека не слыхали, — возразил Кирт. — Впрочем, в крупные стаи и впрямь только зимой собираются. А от одной семьи отобьемся как-нибудь.

Принц подбросил в костер охапку хвороста. Поникший было огонь оживился и с радостным треском стал пожирать халявный хавчик.

И вот тут из темноты появился скелет. То есть, это был не вполне скелет, кое-какая кожа у него присутствовала. Была даже длинная седая борода и деревянный посох. Но вот мясо и мышцы отсутствовали напрочь. Спустя пару секунд, принц все же решил, что это человек, только до ужаса худой и изможденный.

— Сгинь, нечистая сила! — дрожащим голосом попросил Кирт.

Старик (а видно было, что пришелец довольно стар) сгинуть наотрез отказался.

— Я — чистая сила, — возмущенно ответил он. — Негоже так к святому человеку обращаться. Я ведь и того... проклясть могу напрочь. Мало не покажется.

— Почтенный отшельник (а кем он еще может быть, в лесу-то), добро пожаловать к нашему костру, — церемонно поклонился принц. — Присядьте, обогрейтесь...

— Другое дело, — обрадовался старик. — Ладно, проклинать не буду. Да у меня и не очень получается, добрый я слишком. Вот вы, люди пришлые, что в лесу сем дремучем делаете? По делу мытаете, или от дела мотаете? Ой, что-то я не то сказал...

— Заблудились мы, почтенный старец, — ответил шут. — Вдобавок жрать хочется, аж живот сводит. То есть, у солдат этих сводит, мы-то все же похавали слегка...

— Может, у тебя в избушке что завалялось? — с надеждой спросил Кирт.

— Да у меня и избушки-то нету, — отозвался отшельник. — Живу, как Творец на душу положит, и питаюсь, чем он, Великий, пошлет. Посылает, правда, немного, ну, да мне многого и не надо. Душа-то тела важнее.

— Мое тело от голода и сдохнуть может, — мрачно сказал Кирт и заткнулся.

— Как тебя звери-то не сожрали, отшельник, — поинтересовался шут.

— Я им зла не чиню, они мне, — скромно отозвался старец. — С волками здороваюсь, легьяр мне все мяса притащить пытается. Давеча вот медведя одноногого приволок, глупыш. Только мне мяса нельзя, обет я такой дал Творцу...

— Обед? Где обед? — проснулся один из солдат. Его тут же утихомирили.

— Я вот обета не давал, а мясо все равно не ем, — пожаловался Кирт.

— Зато душа твоя укрепится, а воля окрепнет, — возразил старец. Лейтенант снова заткнулся. По его мнению, покойник скорее окоченеет, чем окрепнет.

— Ты тут, наверное, давно живешь? — спросил шут.

— Лет двадцать, почитай, — охотно откликнулся старец. — Все окрест исходил, каждую былинку знаю, каждому дереву кланяюсь, с каждым волком здороваюсь.

— А вывести нас из леса можешь?

— А зачем вам из леса? — искренне удивился отшельник. — Вокруг взгляните, благодать-то какая! Ни суеты, ни грехов человеческих нет. Красиво, опять же.

— Надо нам, — гнул свою линию Лемур. — Не закончены дела мирские наши, чтобы в лес заныкаться от людей подальше. Вот с чародеем гнусным покончим, а там посмотрим.

— Ну, насильно душу не спасешь, — мудро рассудил отшельник. — Всякому овощу — по делам его. Хотя подумали бы вы хорошенько, что такое дела мирские в сравнении с душой, Творцом данной? О них ли печься нужно?

— Мы подумаем, почтенный, обязательно подумаем. Только выведи, а?

— Ладно, — согласился старец. — Спите пока. Утром выведу вас из леса.

Глава XXV.

В этот день варвар сломал руку. А также четыре ребра. Он попытался сломать еще и вторую руку, но передумал. Впрочем, фараданский кавалерист был сам во всем виноват. Его же по хорошему предложили поделиться лошадью. По честному, можно сказать. Лошадь — Наноку, остальное — кавалеристу. Не захотел, идиот неправильный. Что же, вольному воля, придется теперь ему хромать со сломанной рукой, и винить в этом, кроме себя, особо и некого. Нанок вел себя вполне по-джентельменски, даже голову не открутил, хотя и хотелось. Всего-то руку сломал, ну, и четыре ребра еще.

А лошадь была нужна. Кроме него, лошадью только Боресвет и Таль не разжились, не было столько всадников в том отряде, что они встретили. И хотя половину незадачливого отряда положили как раз варвар и гардарикец, лошадей под шумок расхватали другие. А еще две из этих штук с четырьмя ногами сбежали так быстро, что догнать их возможности не представлялось. Дикие звери, одним словом.

Вообще-то, надо было незадачливого кавалериста допросить. Может, сказал бы чего полезного. Хотя вряд ли. Что может нужного знать человек, которому так легко сломать руку? Не говоря уж о нужных и полезных для организма ребрах. Ничего он сказать не может. Потому что еще и головой крепко ударился. Любой бы ударился, если его поймать за руку и вытряхнуть из седла, а потом еще на грудь прыгнуть на всякий случай. Вот и молчал кавалерист нездешний, когда Нанок его расспросить попытался. Ну и Беодл с ним, с молчуном этим. Главное, лошадь он себе раздобыл, а то перед другими неудобно.

Гоблина они вчера нагнали. Нормальный, кстати, гоблин, только зеленый слишком. И клыки так торчат вызывающе, что постоянно хочется врезать. Красиво вылетать должны, не то, что обычные человечьи зубы. Варвары, они ведь тоже изящному не чужды.

Впрочем, гоблин — почти свой. Тоже умничать не любит, как некоторые. Простой, как его ятаган. Что ему нужно — возьмет, а до прочего дела никакого. Вон, саблю кавалериста подобрал, остроту попробовал и на пояс повесил.

— Хорош ятагана, — говорит. И хрен его, зеленого, переубедишь, что это сабля, а не ятаган. Острый, загнутый — значит ятаган, и никак иначе. И правильно, чего лишними словами голову загружать. Он, варвар, хорошо понимает этого зеленого. Хотя клыки у него... ну, ладно, как-нибудь перетерпит.

Вообще-то, с компанией ему повезло. Боресвет — тот вообще свой в доску, с топором разговаривает, будто полжизни спали вместе. На руках с ним боролись четырежды, побед пополам. Такой умничать не будет, меч в руку — голову долой. Жаль, не из Кассарада и в Беодла напрочь не верит, а то кровью бы с ним побратались. За такого брата перед Беодлом не стыдно, и в бою поможет, и отмстит, если уж совсем не попрет.

Таль — тоже ничего парень, хоть и шаман. Маг, то есть. В смысле, ученик, конечно, но у такого любому магу поучиться не грех. Вон как дрался у некромансерской башни, сам Учитель его хлебало раззявил. А выучится получше, врагам лучше сразу сбрызнуть куда подальше. В Гардарики, к примеру, хоть Боресвету это и не особо понравится. Вдобавок, из лука так стреляет, что эльфы от зависти плачут.

Лани. Красивая девка, молодая. Стерва, конечно, но в этом они все похожи. Разве что, кроме Тилы. Таких больше не найдешь, хоть весь свет исходи. Но ножи мечет здорово, этого у нее не отнять. И готовит неплохо, тоже плюс ей. Таль на нее явно заглядывается, и Бол тоже. Боресвету пофиг, он этих баб, похоже, повидал за свою жизнь всяких и разных. И не вполне понятно, то ли позавидовать ему, то ли сочувствие выразить. Да он, наверное, и сам не знает.