Общая теория Доминант

– Берк, а может она тебя не только в щечку поцеловала? – хитро спросил Кей.

– Заткнись, получишь сейчас у меня, – огрызнулся Берк и пройдя, сел за свой стол и спрятал платок. К нему подошел Макс.

– Почему она это сделала? – недоуменно спросил его Берк.

– Благодарность и одновременно месть, – предположил Макс, – мы же все таки Охотники и убиваем их.

Берк вытащил из кармана и развернул листок, который дала ему доминанта. На нем старательно был нарисован герб, причем аккуратно раскрашен цветными фломастерами. В центре были весы, на одной чаше которых лежала роза, на другой череп, в середине, как бы являясь стрелкой этих весов был нарисован меч, с боков весы обрамляли две пальмовые ветви. Под ними сверху и снизу шел девиз, сверху он был написан видимо на латыни, по крайней мере не на английском, а снизу дублировался на русском: «Больше некому!».

– Что это? – спросил Макс посмотрев на рисунок.

– Это она мне дала. Сказала, что это эмблема нашего отдела, ее подарок мне, – объяснил Берк и прикрепил рисунок скрепками к перегородке, так чтобы он всегда был на уровне глаз.

– А ничего, подходит, особенно девиз, – заметил Макс, и повернувшись пошел к своему столу. Берк некоторое время смотрел на рисунок доминанты, потом взял из ящика плеер, пару дисков и закрыв стол на ключ, пошел домой.

Глава 4. Школьные проблемы.

В это майское утро Берк проснулся в хорошем настроении. Еще бы, осталось две недели отучиться и все – каникулы. «И хрен куда поедешь, до июля!», – тут же огорчился он, хорошее настроение мгновенно испарилось. В Службе Безопасности у Охотников никаких каникул не было, как и взрослым им предоставлялся отпуск. На полный календарный месяц. Остальные два летних месяца полагалось находиться на службе, правда, как всегда только во вторую половину дня или первую, по выбору. И естественно в случае какой-либо экстремальной ситуации Охотники вызывались даже из отпуска. Но зато провести этот отпускной месяц можно было в любой точке мира. Проезд туда и обратно оплачивала СБ. Берк обычно проводил каникулы у бабушки которая жила под Москвой. Там собиралась хорошая кампания таких же как он ребят-дачников и местных, в которой он, что называется, «отдыхал душой». Там он чувствовал себя среди своих. Они ходили купаться на речку, загорали, играли в карты и настольный теннис, жгли костры, иногда ловили рыбу, которая впрочем почему-то никогда не ловилась. В общем Берк оттягивался по полной программе. В летние лагеря он ездить не любил. Там все зависело от того, какие ребята соберутся в отряде и хоть два последних лета ему везло и он хорошо отдохнул, летние лагеря он все равно не любил. К тому же он терпеть не мог этого лагерного распорядка, подъема по расписанию, завтрака по расписанию, когда не чувствуешь себя свободным.

Берк встал и пошел умываться. Родители уже ушли на работу и дома кроме него, никого не было. После, быстро позавтракав, он принялся собирать учебники. Надел часы, привычно сунул во внутренний карман рубашки карточку-удостоверение. Мать специально пришила такой карман ко всем его рубашкам, и с отвращением пристегнул к поясу плеер. У Берка часто возникал соблазн «случайно» грохнуть эту штуку и попросить у Макса обычный пейджер или в крайнем случае сотовый телефон. Тут он вспомнил, что забыл взять калькулятор и выдвинув самый последний, третий ящик своего письменного стола, он взял и его. Там же лежала «Беретта». Хоть инструкция и предписывала держать пистолет в небольшом сейфе «чтобы был недоступен детям», но Берк это правило не выполнял. В их семье кроме него детей не было, а дворовые приятели зайдя к нему, вряд ли начнут рыться в ящиках стола. Берк взял пистолет и задумался. В последние дни, он стал замечать странное внимание к себе со стороны Ленки Китеевой. Даже не внимание, а ряд странных действий с ее стороны. Накануне кто-то пытался влезть в его компьютер через модем, когда тот был включен и Берк по Интернету играл в «Квейк8». Он сразу включил защиту и определитель, засек номер модема и запросил через сервер Службы информацию о нем. Каково же было его удивление, когда на экране появились данные по этому номеру. Номер входа в сеть был зарегистрирован на Китееву. Тут же были ее адрес, и телефон. Берк еще раз проверил по городскому справочнику. Ошибки не было, Ленка зачем-то пыталась влезть в его комп. «Может ей домашнее задание по алгебре понадобилось? – подумал в тот раз он, – могла бы просто позвонить и попросить, я не жадный, дал бы». Через день она попросила у него карандаш, хотя он видел перед уроком у нее их целый пенал. Сломала его, извинилась и предложила после уроков пойти в ближайший магазин и купить. «Ну пошла бы и купила, меня-то зачем тащить», – подумал тогда Берк и отказался, сказав, что карандаш – это мелочь, у него еще таких полно. Но вот вчера, когда Китеева осталась дежурить в их классе, произошло совсем необычное происшествие. Идя от школы домой, он наклонился завязать шнурок и заметил солнечный блик из окна их класса. «Снайпер!», – похолодел Берк, и уже готов был прыгнуть в ближайшие кусты, но вглядевшись заметил, что Китеева, выглянув из окна держит что-то вроде видеокамеры или бинокля. Берку это совсем не понравилось. Видимо что-то заподозрив Ленка отошла от окна. Вчера вечером он все не мог уснуть и думал, что это она так им интересуется. Версий было две. Первая: «Она как-то узнала, что он Охотник и теперь хочет написать о нем статью в детскую газету „Московский школьник“ или сделать репортаж на детском канале телевидения. Конечно, назвать его имя или показать лицо она не сможет, закон о неразглашении тайны личности Охотников это не позволит. Газета или канал, выпустившие такую информацию могут поплатиться лицензией, а само разглашение приравнивается к разглашению медицинской тайны. Журналист может получить до года условно. Но это для взрослых, ребенок отделается разве что взысканием и неприятным разговором с ним и его родителями в СБ. Только вот есть много способов обойти этот закон, достаточно не называть фамилии или при съемке смазать лицо, тогда и репортаж пойдет, и закон формально не будет нарушен. Все чисто. Только все знакомые его конечно узнают. Ох и хай тогда поднимется в нашем классе, – с грустью подумал Берк, – жалко если Ленка окажется такой сволочью, наверняка знает, что мне тогда в другую школу придется перейти». «А вторая версия…, – Берк тяжело вздохнул, – она доминанта и узнала, что я Охотник, теперь хочет обезопасить себя, только ей тогда придется меня убить». На душе стало совсем тяжело. Мысль о том, что Китеева доминанта угнетала Берка. Она ему нравилась, хотя признаться в этом он не хотел даже самому себе. Берк повертел пистолет в руках, проверил, поставлен ли тот на предохранитель и подумав положил его в сумку, на самое дно под жесткую прокладку. Сверху он положил учебники и тетради. «Быстро конечно не вытащишь, но все-таки лучше, чем совсем без оружия», – подумал он. Берк впервые взял в школу пистолет. Он еще не знал, для чего он ему, но решил подстраховаться если Китеева все же окажется доминантой. Как выяснить, так это или нет он еще не знал. «Надо будет взять у нее анализ крови на DMT-код. Только как это сделать, не вызывая подозрений? Вот в чем вопрос. Можно конечно ей руку „случайно“ бритвой порезать. Ну и что дальше? Ведь не вытащишь пробирку и не попросишь пару капель. Платок свой можно приложить, изображая извинения, но тогда кровь не будет годиться для анализа. Впитается и все. Блин, ничего в голову не приходит». Он поставил квартиру на сигнализацию и, закрыв дверь, вышел на лестничную клетку.Проверил в уме, ничего ли он не забыл и нажал кнопку лифта. Спустившись на первый этаж, он проверил почтовый ящик, но там были только рекламные письма и листовки, которые Берк тут же выкинул в стоявшую рядом урну. Он вышел на улицу и посмотрел на часы. Путь до школы занимал у него минут пять-семь и можно было не торопиться. Было тепло и Берк медленно шел по асфальтовой тропинке. Сквозь кроны деревьев, окружавших тропинку, пробивалось солнце, иногда налетал теплый ветерок и листва тогда мягко шумела. На душе у Берка сразу стало легче и светлее, он щурился от солнечных бликов и думал о том, когда наконец сможет уехать на дачу к друзьям. Он уже подходил к школе, когда заметил синее пятно, мелькнувшее за кустами. Берк повернул голову, и пройдя несколько шагов увидел Китееву, идущую по параллельной тропинке. Она очень любила надевать синее платье с белыми отворотами, честно говоря, выглядела она в нем действительно потрясающе. Ленка шла опустив голову и на Берка даже не посмотрела. «Э, а ведь ей эта дорога не по пути, от ее дома можно пройти напрямую, а так она крюк делает. Что-то тут не так, мне это совсем не нравиться», – подумал Берк с тревогой, но решил не окликать Китееву, повернув голову и тоже вперился взглядом в дорожку перед собой. Они почти одновременно пришли ко входу. Но Берк пропустил Ленку вперед, и его взгляд невольно скользнул по волосам, платью и белым колготкам. Раньше Берк как-то не замечал, насколько она красива и грациозна, а может просто не был так близко от нее. Он нервно сглотнул, мотнул головой, стряхивая очарование и с облегчением погрузился в привычный шум школьной раздевалки.

Первым уроком была литература, стали спрашивать пересказ, заданный вчера. Учительница, Ольга Николаевна, вызвала к доске Прохорова и тот стал заунывно и медленно пересказывать «Дон Кихота» Сервантеса. Берк понял, что это надолго и можно пока расслабиться. Он задумался о Ленке. «Все-таки, доминанта она или журналистка? Если первое, то тут все ясно. Только убивать ее не хочется. Если она никого не отправила на тот свет – убивать я ее не буду. В больницу сдам, а там, глядишь и лекарство какое-нибудь придумают. А если она уже успела убить? Тогда, – Берк непроизвольно сжал кулак, – тогда я умываю руки. Ладно хватит об этом. Рассмотрим вариант номер два. Она хочет стать журналисткой и как-то узнала, что я Охотник. В этом случае можно попытаться поговорить с ней, только вряд ли из этого получиться толк. Тайны девчонки держать не умеют. На завтра всем станет известно, что я Охотник. И начнется „Покажи удостоверение, покажи пистолет, расскажи скольких ты убил и так далее“. Терпеть этого не могу. А вот попросить нашего куратора или психолога поговорить с ней, может это и сработает. А может и нет. Можно ее еще запугать, но это наверняка вызовет обратную реакцию. Ленка не из пугливых. Эту же реакцию вызовет вариант „отрицать все“, ей тогда не будут верить, а она начнет шпионить за мной, добывая доказательства. Да, попал я. Не знаю даже что хуже, доминанта или журналистка. Нет, все-таки пусть уж будет журналисткой, жива по крайней мере останется». Берк отгонял от себя мысль о том, что он сделает, если обстоятельства сложатся так, что ему придется убить Китееву. Сможет ли он в этом случае выстрелить в нее. От этих мыслей его отвлек громкий возглас Ольги Николаевны:

– Китеева, прекрати наконец разговаривать! Пересядь к Берковскому!

Берк посмотрел на учительницу и молча проследил как Ленка пересаживается к нему за стол. В их классе было всего три ряда столов. Берк сидел за вторым столом среднего ряда, вместе с Пашкой Нумовым. Но Пашка сегодня в школу не пришел, и место у него было свободным. «Ленка на уроках не хулиганит. Она почти отличница. Только вот что интересно,когда Пашки в школе нет, она почему-то безобразничать начинает. А Ольга всегда всех, кто разговаривает на ее уроках, за мой стол пересаживает. Совпадение? Не думаю», – почесал ручкой себе за ухом Берк, – ну и что дальше?». Но дальше ничего не было. Ленка, села к Берку и раскрыв учебник стала повторять домашнее задание. Берк сегодняшнее задание выучил, к тому же его вчера вызывали, а «один снаряд два раза в одну воронку не падает» считал он.

– Дим, – неожиданно прошептала Ленка.

Берк вздрогнул и повернулся к ней:

– Что?

– Дай алгебру списать, – так же еле слышно попросила она и посмотрела на него. Берк посмотрел ей прямо в глаза и холодок пошел по спине. «Какие же у нее красивые глаза, широкие и яркие, как у доминант», – подумал он, быстро отводя взгляд. Наклонившись, он быстро и бесшумно вытащил из сумки тетрадь по алгебре. Осторожно раскрыл, так чтобы не заметила училка, и пододвинул ее к Ленке. Та стала быстро списывать в уже приготовленную, и подложенную под учебник тетрадь. Закончив, она шепотом поблагодарила:

– Спасибо, Дим.

«С каких это пор ты перестала делать уроки?», – удивленно подумал он, однако вслух ничего не сказал. Но когда клал тетрадь обратно в сумку, незаметно вытащил пистолет из под прокладки, и положил его перед учебниками, так чтобы в любой момент до него можно было бы легко дотянуться. Он вспомнил разговор с той, рыжей доминантой, и слова Макса: «Да, и еще у них очень приятный, завораживающий голос. А когда шепотом говорят, слова словно в душу к тебе проникают». Голос Ленки Китеевой, он смог бы отличить из тысячи других. Звонкий, мелодичный, словно колокольчик. И Берку он очень нравился. «Вот еще один факт, говорящий о том, что она доминанта. Блин. Надо будет вытащить ее на разговор и расспросить. Главное, чтобы она никого не убила, тогда у нее есть шанс остаться живой. Второй раз фокус с хосписом не пройдет. Мне не дадут оставить в живых еще одну доминанту-убийцу», – решил он. Берк стал прикидывать разные варианты разговора и место для его проведения, но тут его вывел из задумчивости окрик:

– Берковский, да проснись же ты!

Берк вернулся к реальности, и эта реальность предстала перед ним в виде строгого взгляда учительница и требования:

– Давай, иди к доске!

Берк послушно исполнил приказание. Что надо отвечать и о чем сейчас шел разговор,он естественно понятия не имел.

– Что ж, продолжи пожалуйста ответ Васильева, – уже спокойно попросила Ольга Николаевна.

– Не могу, я не слушал, – равнодушно ответил Берк. «Казнь, как и двойка должна быть быстрой и по возможности безболезненной», – подумал он.

– И о чем же ты так задумался? – снова спросила учительница, не желая так просто ставить двойку, а решив «помучить» его.

– О жизни, – схамил Берк и желая тем самым ускорить неприятную процедуру.

– Ладно , садись и думай лучше об уроке, – вдруг спокойно и даже как-то мягко ответила учительница. Берк сел на свое место в полном недоумении: двойку ему так и не поставили. «Она что, сегодня решила день благотворительности устроить? Ничего не понимаю, на Ольгу это не похоже. Она никому спуску не дает», – удивлялся идя обратно на свое место.

– Дим, тебе надо что-нибудь списать? – прошептала Ленка, когда ошарашенный Берк опустился на стул.

– Нет спасибо, у меня все сделано, – тихо ответил Берк.

– Ты обращайся, если что, – предложила Китеева.

«Не бойся, обращусь! Куда я денусь?», – мысленно ответил Берк и посмотрел на часы. До звонка осталось совсем немного. С разговором он так ничего и не придумал. Оставшееся время Берк тупо записывал вместе со всеми образ Дон Кихота, который диктовала им Ольга Николаевна. Наконец прозвенел звонок и Берк, облегченно вздохнув, стал собирать с парты учебники и тетради. На Китееву он не смотрел. Ученики начали потихоньку выходить из класса. Некоторые просматривали пейджеры, или болтали по сотовым телефонам. На уроке делать это было нельзя, и учительница строго следила за выполнением этого школьного правила.

– Дима! – позвала Берка Ольга Николаевна, – задержись пожалуйста.

Берк покорно подошел к ней, хоть сейчас ему меньше всего хотелось слушать воспитательные речи. Она была не только их учительницей по литературе, но и классной руководительницей, а еще вдобавок и завучем школы. «Сейчас начнет говорить про мое поведение, отметки в четверти и тому подобные вещи», – с тоской подумал Берк. Ольга Николаевна дождалась, пока последний ученик выйдет из класса и закроет дверь, а затем нерешительно обратилась к нему:

– Послушай Берковский, ты в последнее время много занятий стал пропускать.

– Так все же по уважительной причине, Ольга Николаевна, – ответил Берк, не понимая еще куда она клонит.

– Я это знаю, но видишь ли, мне кажется ты слишком часто ходишь к зубному и в поликлинику. И тут слухи разные пошли после смерти этой девочки-доминанты, – совсем растерялась она, не зная как продолжить. Берк все понял и решил сразу расставить все точки над «и».

– Если вы об этом, то вот, – он вытащил из внутреннего кармана рубашки карточку-удостоверение и протянув ее к лицу учительницы, нажал на выступ в углу. На карточке, как обычно, высветилось лицо Берка, его должность и эмблема Службы Безопасности, Ольга Николаевна внимательно смотрела на карточку, читая текст.

– Если у вас будут вопросы, я могу пригласить нашего куратора. Он с вами поговорит и все объяснит, – спокойно произнес Берк.

– Нет, не надо. Я все понимаю. Если тебе надо идти, то уходи, справки никакой приносить не нужно, – быстро ответила Ольга Николаевна. Она застала еще то время, когда Служба Безопасности называлась несколько по иному, занималась совсем другими вопросами и только в рамках одного государства, точнее союза республик. И в то время разговор с представителями этого ведомства, ничего хорошего не обещал. Сейчас конечно было совсем другое время, но страх общения с подобными службами у нее остался.

– И еще Берк, я никому об этом не скажу. Ты не беспокойся, – озабоченно пообещала учительница.

– А я и не боюсь. Только у меня к вам просьба, Ольга Николаевна, не выделяйте меня на фоне класса. Иначе все догадаются. Если я заслужил двойку, ставьте двойку. Я лучше ее потом исправлю. Насчет прогулов уроков – справки я буду приносить, а то тоже подозрения вызову. А что за слухи, о которых вы говорили? – спросил Берк, сразу подумав о Китеевой.

– Это все наша медсестра, – почему-то начала оправдываться Ольга Николаевна, – она говорит, что о такой поликлинике, откуда ты справки приносишь, никогда не слышала. Говорит, звонила туда, все в порядке, твое присутствие там подтверждают. На сайте ихнем даже была. Только вот ни в одном медицинском справочнике ее нет. И адреса они своего не дают. Говорят, что у них «ограниченная клиентура».

– Это верно, – усмехнулся Берк, невольно перебив учительницу.

– Мы сделали запрос на телефонную станцию и они прислали ответ, что такого телефона вообще нет, – продолжила Ольга Николаевна, – с медсестрой я сама поговорю, ты не беспокойся.

– А я и не беспокоюсь, – равнодушно заявил Берк, – все? Я свободен?

– Да, конечно, иди, – немного испуганно ответила Ольга Анатольевна, – только вот как насчет оружия? Вам Охотникам ведь положено его носить, а тут дети и все такое.

Ее видимо, очень волновал именно этот вопрос. За безопасность и жизнь учеников отвечала она и директор школы. И хоть проблем с покупкой оружия в Москве не было, их школа считалась одной из самых спокойных в районе. И завуч хотела, чтобы это так и оставалось.

– Во время учебы – запрещено правилами. Только на службе, – успокоил ее Берк.

– А-а-а, – облегченно протянула учительница, – тогда хорошо. Ну давай иди, а то на завтрак опоздаешь.

– До свидания, – попрощался Берк и вышел из класса. Он направился на завтрак в столовую. Завтракать в школе Берк не любил. Еда была не то что не вкусной, а какой-то не домашней, в ней не было того домашнего вкуса, который присутствует в еде, приготовленной родителями. Сегодня были оладьи с джемом и компот. Дежурные уже давно разнесли порции по столам, которые тут же разобрали ученики. Осталась всего одна. Эта, оставшаяся и одинокостоящая в конце стола и была его, Берка. Одноклассники уже заканчивали завтракать, поднимаясь со своих мест и неся тарелки, ложки и чашки к транспортеру для грязной посуды. Берк заметил Китееву, дожевывающую последний оладий. «О, это то что надо! Сейчас с ней можно поговорить. Только дождусь, когда все выдут и народу в столовой почти не останется. Даже если наступит форс-мажор и придется стрелять, никто не пострадает», – решил Берк. Он, взяв свой завтрак, направился к столу и сел напротив Китеевой. Она подняла глаза, увидела его и поперхнувшись, закашлялась. Берк услужливо и несильно хлопнул ее по спине. Ленка откашлялась и снова посмотрела на Берка. Раньше он вот так, напротив нее никогда не садился. Берк тоже прекрасно знал это, обычно он завтракал за другим столом. Берк хмыкнул, прочищая горло, и тут понял, что не знает, как начать разговор.

– Лен, я это…, – приготовленные фразы мгновенно улетучились из головы, – …ты говорила, что списать можешь дать?

– Могу, – доброжелательно подтвердила Китеева, – а тебе по какому предмету?

– Сейчас посмотрю, взял ли я физику, – Берк положил сумку на колени, расстегнул молнию и стал рыться там, делая вид, что ищет тетрадь. На самом деле он достал снизу «Беретту», и сняв с предохранителя,передернул затвор. Не вынимая руки из сумки он повернул ее так, чтобы ствол был направлен прямо в Ленку. «Ну вот теперь можно поговорить по настоящему!», – удовлетворенно подумал он. Снаружи ничего не было заметно, просто сидит мальчик и держит на коленях школьную сумку, засунув в нее руку. Стол был достаточно высок, и Ленка не могла видеть, что он не вытащил правой руки из сумки. Пистолета, направленного на нее, она тоже естественно не видела. Поэтому спокойно сидела и смотрела на Берка.

– И что ты за это хочешь? – резко начал Берк. «Пробный шар, попробуем вариант „журналистка“», – подумал он.

– За что? – не поняла Китеева.

– За то, что дашь мне списать, – пояснил он, внимательно глядя на нее и пытаясь понять, о чем она сейчас думает. Но на лице у Китеевой было только удивление.

– Ничего, – покачала она головой, – а ты что не ешь, скоро на урок уже?

– Спасибо, не голоден, – ответил Берк. Это было правдой, есть ему сейчас действительно не хотелось. «Ну, чтож, попробуем „удар в лоб“, – решил он.

– Лен, а ты не хочешь взять у меня интервью? – ласково спросил Берк и попытался улыбнуться. Как обычно вышел лишь ироничный оскал.

– Нет, – Китеева широко открыла глаза. Потом наклонилась вперед к Берку и тихо спросила, – Дим, ты что какой-то дряни наглотался, да? Давай я тебя до дома доведу.

«Ну, нет, спасибо, к себе домой я тебя не поведу, этого ты не дождешься. Так, или вариант „журналистка“ отпадает или она прекрасная актриса. Что ж остается..», – Берк вспотел и посильнее сжал рукоятку пистолета.

– Я в порядке. А ты себя в последнее время хорошо чувствуешь? – подозрительно спросил Берк.

– Нормально, – ответила Ленка, отпрянув от него. Слишком пристальный у Берка был взгляд. Он буквально буравил ее глазами.

– Ты красивая стала, прям как доминанта, – сказал комплимент Берк. «Ну давай, колись, – нервы у него напряглись до предела, – только полный идиот не поймет намека!».

Ленка покраснела и потупила взгляд. Наступило неловкое молчание. Берк не ожидал такой реакции, он ждал признания или резкого отрицания. А тут девчонка сидящая перед ним просто покраснела и засмущалась. Вообще, комплимент девочке, Берк сказал впервые в жизни, но неловкости или смущения не почувствовал, потому что напряжение и мысли о том что Ленка доминанта, не оставили для них места. А сейчас к ним прибавилась растерянность.

– А я красивее ее? – спросила Китеева не поднимая глаз. Берк совсем опешил.

– Кого ее? – спросил он. Теперь настала его очередь удивляться.

– Ну, той девочки, с которой ты гулял, – Китеева посмотрела на него и недобро прищурилась. Берк мысленно перебрал в уме все весь последний год и не припомнил ни одной девочки, с которой гулял бы за это время. До этого он тоже с ними не гулял. «Что за ерунду она говорит, может задумала что?» – подумал он.

– С какой девочкой? – уточнил Берк.

Китеева впервые посмотрела на него со злостью:

– С той, рыжей, пару недель назад. Или скажешь – этого не было?

«Добрая доминанта! Как же я забыл? Идиот. Там ведь наши девчонки проходили. И Китеева была с ними, только я ее тогда не заметил, я тогда вообще ничего не замечал, слишкомМашей занят был. А она все увидела. Наверно увидела и то, что Маша доминанта. Хотя сомневаюсь, расстояние слишком большое. Маша – доминанта и я до сих пор жив. Сделала выводы. Блин. Вот значит как она узнала, что я Охотник. Потом попыталась проверить это по компьютеру. Ну это ничего, дома я ничего важного не храню. Но если она доминанта – я для нее непосредственная опасность, возможно она не уверена, Охотник я или нет, вот и собирает информацию. Вариант „журналистка“ пока тоже не отпадает, но теперь он маловероятен. Хреново.»

Берк немного помолчал, придумывая что сказать, а потом неуверенно произнес:

– А, это…. Так она была моей родственницей, – ответ звучал не очень правдоподобно. «Врагу такой родственницы не пожелаю», – выругался про себя Берк.

– Ага, из другого города приехала, – передразнила его Ленка. Стало ясно, что она ему не верит.

– Вобще-то она уже уехала, – сказал Берк чистую правду. И тут же пошел в наступление, – а ты бы хотела быть такой же красивой?

– А кто тебе сказал, что она красивая? И вообще, мне пора, – в глазах Ленки вспыхнула ярость. Она встала и понесла посуду к столу. В столовой уже почти никого не было. «Ого, да она не на шутку разозлилась. Первый признак начала доминантизма – вспышки ярости. Сначала – контролируемые. Блин, неужели Ленка все-таки доминанта?», – Берк, не вынимая правой руки из сумки тоже встал из-за стола. И когда Китеева проходила мимо него резко схватил ее за локоть левой рукой.

– Ты не ответила на мой вопрос, – с металлом в голосе крикнул он, – ты бы хотела быть красивой как доминанта?

– Да пошел ты! – она резко толкнула его в грудь. Берк, не ожидавший этого, не удержался на ногах и грохнулся на пол, а Китеева вышла из столовой. Хорошо, что он успел убрать палец с курка, иначе мог раздаться самопроизвольный выстрел. Берк выругался, поднялся и стал отряхиваться. Разговор ничего хорошего не дал. Подозрения усилились, но точного ответа так и не было. «Не люблю, когда нет точных ответов. Не знаешь, что делать», – подумал Берк. Он посмотрел на свою порцию. Есть уже совсем не хотелось, да и на урок пора было. Берк поднял свою сумку, перекинул ремень через плечо и вышел из столовой. Все следующие уроки прошли без особых приключений. Все было как обычно. Берк иногда посматривал на Китееву, но та сосредоточенно или писала в тетрадь упражнение или слушала учительницу. К тому же Берк обнаружил, что падая он разбил плеер-радиотелефон. «По крайней мере, хоть одно приятное событие. Теперь есть повод попросить у Макса обычную трубку. Только конечно с другой электронной начинкой», – отметил про себя Берк, но настроения эта мысль ему почему-то не подняла.

В Службу Безопасности он сегодня пришел позже обычного. В течении дня Берк незаметно подходил к каждому из Охотников и просил сегодня вечером придти в парк, в старое кафе-мороженое. Объяснять что-либо Берк отказывался. Вечером весь отдел Охотников, кроме Макса, собрался в этом кафе. Оно располагалось на берегу маленького пруда в парке, который находился недалеко от здания Службы Безопасности. Вечером посетителей в этом кафе почти не было. Так что ребята могли сесть за столик, около самой воды. Он стоял особняком от остальных и можно было не опасаться, что их кто-то услышит. Каждый заказал попить, так как день выдался жарким, а вечерняя прохлада еще не успела набрать силы. Берк появился последним. В руках он нес кожаную папку.

– Ну что опять задумал? Рассказывай! – с ходу спросил Рей.

– Подождите пацаны, дайте отдышаться! Я домой заехать успел, проверял кое-что, от метро бежал, боялся опоздать, – тяжело дыша ответил Берк, схватив стакан Алека с фантой и жадно отпив из него. Папку он бросил на стол перед собой.

Отдышавшись Берк начал говорить:

– Тут такое дело. Учиться в нашем классе одна девочка. Достаточно красивая. Когда мы с Алеком и Кеем брали рыжую доминанту, она это случайно заметила. Видимо тогда и заподозрила, что я Охотник. Она пыталась взломать мой компьютер и еще почему-то снимала меня на видеокамеру. В общем она очень интересуется моей жизнью. Мне это не нравиться. У меня два объяснения. Первое: она хочет сделать репортаж обо мне в газету или на телевидение. Но это маловероятно, я сегодня с ней на эту тему разговаривал. И второе, она доминанта, подозревает что я Охотник и думает как обезопасить себя. Вот собственно все.

– И в чем проблемы? Наставляешь на нее пистолет, тащишь в СБ, а если не доминанта, то извиняешься и отпускаешь, – меланхолично заявил Айк.

– Ага, а назавтра перехожу в другую школу. И вероятно в другом районе, до которой переться полчаса. Спасибо, – огрызнулся Берк.

– Всегда пожалуйста, – слегка улыбнулся Айк.

– Анализ крови на DMT-код можно взять только если есть достаточные основания для подозрений. Например драка или незаконное ношение оружия. Только ерунда все это. Доминанты вначале обычно ведут себя тихо, – задумчиво сказал Рей.

– Если она журналистка, думаю проблем не будет. Припугнуть можно и все дела, – предположил Кей.

– А почему ты Максу об этом не сказал? – спросил Берка Алек.

– Видишь ли, не уверен я. Да и ..., – Берк осекся.

– Давай договаривай, – подбодрил его Рей.

– Я боюсь, что если Ленка доминанта, то она «моя» доминанта. Не представляю, как смогу в нее выстрелить. И смогу ли вообще. В этом вся проблема. Я не знаю доминанта она или нет. Это самое тяжелое, – вздохнул Берк.

– Ах вот оно что, – протянул Рей, – ты любишь ее.

– Не знаю, я еще никого никогда не любил и не знаю, что это такое. Думаю все дело в том, что я ее знаю и знаю дано. Мы с первого класса вместе учимся. А тут взять пистолет и убить ее? Нет я скорее всего сделать этого не смогу, – Берк скрестил руки на столе и положил на них голову, таким слабым и беззащитным Охотники его еще не видели, – поэтому я и позвал вас, ребята. Если она доминанта, помогите мне доставить ее в клинику, а не убивайте. Пожалуйста.

– Берк, – Рей отпил лимонада из своего стакана, – клиника, это хуже чем смерть. Точнее это та же смерть только мучительней и дольше. Ты там был хоть раз? Видел доминант, арестованных лет пять назад? Сходи и посмотри. Но что касается меня, то я твою просьбу выполню. Если она не окажет вооруженного сопротивления– я не буду стрелять.