Нарушители (№1) - Нарушители

— Один, — покорно ответил Пятый.

— А вот так? — Футари повернул ладонь боком, и поднял два пальца. Из ладони высунулась вторая голова Футари и громко прошептала:

— Теперь дв…

— Не подсказывай!

— Теперь два, — ответил Пятый.

— Отличает, — признал Камманна. — Ты боком показал?

— Боком, боком!..

— И боком отличает.

— А непохоже…

— Да отличаю я!.. — сказал Пятый.

— Тогда чего дурацкие вопросы задаешь? — ощерился Футари. — Давай, давай, эта утонет сейчас!..

Ванна вплыла в стену коридора, и через секунду вернулась… э, нет, это уже не та, понял Нарелин. Это новая, та самая, которую приволок Рыжий. Она покачивалась на волнах, даже и не думая тонуть. Над головой толстого шумел душ — в старой ванне он был сломан, в новой — работал. Толстый раскрыл зонтик, повернул лейку душа наружу, ванна развернулась и медленно поплыла по коридору прочь.

— Заходите! — крикнул Футари, когда ванна доплыла до поворота. — Только считать нормально научись!..

— Пока, — флегматично сказал Камманна. — Дети…

***

— Я же говорил, что врежут, — сказал Пятый. — Вот и врезали…

— Господи... — пораженно пробормотал Нарелин. — Ребята, ЧТО ЭТО БЫЛО? Точнее — кто это был?!

— Это Сихес, — объяснил Лин. — Футари и Камманна. Чего тут непонятного?

— А вот это все... — Нарелин имел в виду коридор из красного кирпича, воду под ногами, — ванная, душ... это что у них, игра такая?

— Мммм… — Пятый поморщился. — Я не знаю, если честно. Для кого как. Для них реальность, наверное. Понимаешь, Нарелин… Сихес — это бывшие Сэфес. То, что мы видим как коридор… или не как коридор… неважно. Это то, как они сейчас видят Сеть. Она ни для них, ни для нас не опасна — но оперировать ей они уже не могут. Только жить. Это, как бы правильно сказать, одна из возможных форм существования того, чем мы являемся.

— Не совсем понимаю... — признался Нарелин. — Как же это? Но это все... вода, коридор... ну и все прочее... оно как-то соотносится с той реальностью, которая Сеть?

— В некотором смысле это она и есть, — ответил Лин, прикуривая.

Они снова сидели в катере, стоящем подле дома под проливным дождем. Пятый отрешенно вертел в руках тонкий и, судя по всему, довольно острый нож, Лин курил, уставившись в продолговатое окошко. В катере было тепло, дождь убаюкивал.

— Я с вами себя совсем дураком чувствую, — сказал Нарелин. — Сеть — это звезды, миры... галактики... Пусть оно видится в таком вот чокнутом виде. Но должно же оно отражать реальность? Иначе это не Сеть будет, а индивидуальная такая виртуалка для психов.

— А кто тебе сказал, что оно в таком виде не отражает?.. — спросил Пятый. — В мире всё настолько относительно… нельзя ко всему относиться серьезно. И воспринимать всё то, что сразу не понял, как проявление ненормальности — тоже нельзя… Сколько существует миров? Ровно столько, сколько глаза способны увидеть. Ты сегодня видел Сеть глазами одного из лучших за последние полмиллиона лет экипажей этой зоны. Уже больше двух тысяч лет они — Сихес. Могут они иметь свои маленькие слабости?

— Да конечно, понятно... — Нарелин покусал палец. — Просто странно очень.

— Ты еще хорошо держался, — заметил Пятый. — У меня в первый раз чуть истерика не началась… Захожу я, значит, утром умыться — а там…

— А гитара вот эта — ваша? — спросил Нарелин. — Там, в доме на стене, стихи — мне показалось, что это песня... Вы играете сами?

— Моя, — ответил Пятый. — Играем… редко, правда. А ты?

— Я тоже... редко. Раньше я часто играл — когда был самим собой... А теперь не получается. Не положено мне на гитаре играть...

Нарелин взял гитару, провел пальцами по струнам... взял несколько аккордов, потом принялся наигрывать какую-то печальную тихую мелодию. Она выходила живой, и словно картинка вставала перед глазами: струи воды в реке, и в ней колышутся травы...

— Там, дома, у меня есть арфа... маленькая, знаете — с Терры заказывали специально... Но я почти никогда не играю, боюсь, что меня заметят за этим занятием. Считается, что ее хранит Клео в память о бывшем партнере... обо мне, то есть.

— Печально, — заметил Лин. — И забавно. А спой что-нибудь!

— Спеть? — Нарелин перестал играть на пару мгновений. — Знаете, а мне кажется, что я разучился...

— Это как кататься на велосипеде, — подбодрил Лин. — Ты только начни — и все вспомнишь.

— Простите, ребята... не поется мне что-то.

— Почему? — спросил Пятый. — Эй, ты чего?..

— Нечем петь, Пятый... — Нарелин отставил гитару в сторону. — Вытравил в себе душу, понимаешь?

— Не совсем.

— Ну как тебе обьяснить... Я вот сейчас смотрю на себя — кем я стал за эти годы? Я уже не человек, я функция системы!.. Чувства — лишнее, мусор, нужно отсечь... Подлость ведь знаете в чем? Все это — не против моей воли. Я так хотел вытащить этот мир из задницы! Думал, все будет просто... Как бы не так! Столько лет уже долгая, тяжелая работа, и ведь есть же сдвиги, планета стала похожей на место, где можно жить. И я знаю, что не уйду по своей воле, потому что это будет предательство: за что же тогда погибали мои друзья? Да, они были люмпенами, грубыми и грязными, с ножом вместо слова... их всю жизнь делали такими, система не оставила выбора — но когда пришел момент, они захотели быть людьми, а не баранами на бойне!.. Легко быть свободным, когда тебя с детства учат им быть; и совсем другое — когда тебя с детства учили быть рабом. Ты понимаешь, что это очень важно — пусть сдохнуть, но остаться свободным?

Нарелин перевел дыхание и продолжил:

— Только оказалось, что за все нужно платить. Своей душой я уже заплатил, ладно, кому она нужна, моя душа... а на подходе другая плата, еще страшнее — когда начнут умирать друзья. Вначале Клео, потом — остальные... и что тогда мне делать? Биться головой о стенку в приемном зале Юпитер? Запереться там и рыдать в объятьях ее голограммы, чтобы она гладила меня по плечам, как некогда гладил Клео? Или колоться блокатором круглые сутки, превращая себя в живую машину? Что будет со мной лет через десять, я даже подумать боюсь. А ты говоришь — спой...

Нарелин замолчал.

— Прости, — Пятый взял гитару и поставил ее обратно в угол. — Никогда не надо настаивать. Я не хотел сделать тебе больно.

Он сел рядом с Нарелином.

— Это очень знакомый страх, — едва слышно сказал Пятый. — И бороться с ним бесполезно. Если мы хоть чем-то сможем тебе помочь — поможем. Найдем способ, чтобы ты любимого человека не потерял, обещаю. Воссоздание пройдет, хватит у нас денег купить ему пару сотен жизней, а то и больше… Не надо постоянно про это думать, с ума сойдешь. Ну и загнал ты себя...

— Настаивать не надо. Разве что водку на перце, — заметил Лин. — Она хорошо помогает, когда что-то рвется внутри, а, Пятый? Ты сам сколько лет не пел? А не жил?..

— Много, — ответил тот. — Ты прав, очень много…

— Нельзя быть бессмертными вдвоем, когда все вокруг смертны, — глухо проговорил Нарелин. Он смотрел в пол, хотя хотелось взглянуть Пятому в лицо, поймать участливый взгляд. — Тем более за чужой счет, когда другие — умирают... Это нечестно и подло, Пятый. У нас ведь тоже есть способы продлить жизнь, пусть не такие простые, как ваши... Но это путь не для нас. Разве только у меня есть близкие люди? Разве у других они не умирают? Чем я лучше прочих, что мне будет такая возможность — а у них — нет? Как мы потом людям в глаза смотреть будем? Нет, Пятый, долгая жизнь — или всем, или никому...

— Тогда что? — жестко спросил Лин. Пятый поднял было руку, останавливая, но Лин досадливо тряхнул головой и спросил: — Какой лично ты в этом случае видишь выход? И кто, прости, предлагал тебе жить за чужой счет?

— Прости, друг, а помнишь ли ты, как сам рвал себе вены на руках зубами? — вкрадчиво сказал Пятый. — Никто и никогда не был лучше или хуже. Этот мир смертен, и это надо понимать и принимать. Ты принял условия игры, но ты пока что видишь себя в этой игре чужаком… из-за этого и мучаешься.

— Ничего. Пройдет. Это от... от блокатора, наверное... допрыгался, идиот, со своей химией... Простите, ребята. Я даже тогда, давно, все чужое пел... Что я могу? Я же просто эльф... у нас все так умели играть... я не виноват, что людям это казалось красивым.

— А нечего было от Вэн Тон ночью бегать, — проворчал Лин. — С химией ты действительно допрыгался, это уже серьезно. И с переутомлением. И нервами, которые у тебя сейчас на веревку натянутую похожи…

— Кстати!.. — оживился Пятый. — А не походить ли нам?.. Слушайте, Лины, это же мысль… У нас почти два часа.

— Можно, — Рыжий сразу стал подтянут и деловит. — Тряпки с веревками тут?

— А то!.. Я их не вынимал с прошлого раза.

— Отлично! Нарелин, ты когда-нибудь ходил на яхте?

— Нет, — эльф чуть повеселел и даже улыбнулся. — Не приходилось ни разу.

— Вот сейчас и походишь. Надо же когда-то начинать? — Лин вскочил на ноги. — Так… Где у нас тут море?

Пятый страдальчески поднял глаза и указал пальцем куда-то вниз. Катер свечкой взмыл вверх, потом сделал какую-то немыслимую фигуру в воздухе — и сел на воду, метрах в двухстах от берега.

Каюта начала стремительно меняться. Кормовая ее часть пошла вниз, образуя кокпит, над бортами поднялись тонкие леера, из крыши каюты показалась стремительно вырастающая мачта, от которой после отделился гик. Ох, и не прост, оказывается, этот потрепанный маленький катер!.. Крыша стремительно преобразовывалась, меняла форму. Через минуту на волнах покачивалась вполне нормальная аккуратная одномачтовая яхта.

— Генуэзский стаксель где? — Пятый что-то разыскивал в здоровенном ящике.

— Там же, где и грот… Нарелин, помоги, подержи парус…

Парус оказался тяжелым, Нарелин немного удивился. И еще ему никогда и в голову не приходило, что в паруса, оказывается, зачем-то вставляют деревянные пластины.

Он старательно выполнял все указания. Так уж получилось — никогда еще он не ходил на яхтах. В Арде, в Нарготронде, о море и кораблях и мечтать не приходилось; какое там море? Да, конечно, на побережье были поселения эльфов, но до побережья было так далеко, а у него — пещерный город... Первый раз настоящее живое море Лин увидел не на Амои даже, а на Данаэ — планете-курорте, где они отдыхали с Клео. Там были подобия яхт, только Лин так и не сподобился разобраться в тонкостях управления; свободное время он проводил, гоняя в воздухе на всем, что попадалось — от спортивных, супертехнологичных аэрокаров до дельтапланов, и море с яхтами было далеко внизу...

Через тридцать минут Нарелин уже знал, что пластины в парусах называются латами, нашивки, куда они закладываются — лат-карманами, что передний парус называется стаксель, а тот, который висит на мачте — грот, и что для грамотного управления яхтой необходимо уметь виртуозно ругаться матом. Но уж это Нарелин умел виртуозно — еще неизвестно, кто кому дал бы фору в этом искусстве. А еще он понял, что если Лин громко орет «К повороту! Поворот!» лучше сразу пригнуться, потому что яхта, как объяснил Пятый, маленькая, и гик у нее ходит низко, поэтому получить по башке… «К повороту!» Упс… Да, действительно легко…

Впрочем, что-то в этом было. Неуловимое что-то. Это был полет, какая-то его ипостась, совершенно незнакомая Нарелину. Разобравшись с парусами и встав на острый курс, уводивший судно в открытое море, они перестали ругаться, снова притихли, как утром. Пятый придерживал шкот стакселя, перекинутый через лебедку, Лин, зафиксировав руль, по чуть-чуть стравливал грот…

— Как хорошо-то... А воздух какой, обалдеть.... Я и не знал, что это так здорово!

Ветер с брызгами бил прямо в лицо.

— Нравится? — спросил Пятый.

— Еще бы не нравилось! Здорово! Свобода...

— Да, свобода, — эхом отозвался Лин. — Жаль, в этот раз ненадолго. Но ничего. Вот разберемся с делами, и махнем куда-нибудь на месяц-другой… Составишь компанию?

— Только если разберемся со временем, — ответил Нарелин, продолжая щуриться от удовольствия. — Это сейчас я гуляю сколько хочу, потому что мой Клео сидит с настройкой синхронизации, и сколько бы я здесь ни шлялся — все равно вернусь в ту же ночь, что ушел. Но если специально этим не озаботиться... какое там месячишко-другой! И на день-то не всегда отлучишься…

— Это нехорошо, но мы что-нибудь придумаем, — пообещал Лин. — А твой партнер — он кто? Блонди?

— Блонди, — кивнул Нарелин. — Глава госбезопасности Амои... Жуткая личность!

— Мой тоже жуткая личность, — пожаловался Лин и тут же получил шкотом по ноге. — Немотивированная агрессия, психозы, шизофр… блин. Больно же!..

— Сам же сказал, — пожал плечами Пятый. — Агрессия у меня сейчас. И психоз. Всё вместе.

Нарелин радостно засмеялся, словно в этом сообщении был некий кайф.

— По-моему, все ваши Сэфес, Сихес... и кто там еще — жуткие личности... Чокнутые как минимум!

— Чокнешься с вами, — проворчал Пятый. — Рыжий, время. Майнай грот, пора уже.

— Десять минут, — попросил Лин. — Успеем.

— Ладно, — легко согласился Пятый. — Десять так десять…

— Чего успеем-то? — забеспокоился Нарелин. — И вообще — мы с вами плаваем, а дела, между прочим, ждут! Там у меня лагерь толком не подготовлен, а осталось уже меньше суток до эльфов...

— Вот поэтому я и говорю — десять минут, — ответил Пятый. — А на яхте не плавают, а ходят. Это тебе так, информация на будущее…

— Ладно, разворчались… Всё, майнаем паруса — и полетели. Нарелин, помоги Пятому со стакселем, — приказал Лин.

Дважды просить о помощи не пришлось. Нет, конечно, море, паруса — это здорово, но внутри сидела прежняя заноза: и лагерь еще не готов... и с группами Ренни не связывался... делать дело надо, делать дело...

Через две минуты катер взмыл в воздух, и, набирая скорость, понесся к еле видному вдали берегу. А море шлифовало то место, где только что была маленькая яхта, море не знало покоя, вода желала оставаться тем же, чем была миллион лет назад и чем она остается в любом мире — вечным движением, которое готово на всё, лишь бы остаться собой.

Глава 7

Говоря честно, Лин побаивался предстоящего мероприятия. Нет, с технической точки зрения все было проработано и продуманно: «охрана» — облики, созданные Сэфес; сопровождение в виде катера — на случай непредвиденных обстоятельств... много всего. Но на душе было неспокойно, очень неспокойно. Страшновато было увидеть то, что предстояло увидеть — своими глазами. Сэфес, по-видимому, чувствовали то же самое. От их недавнего воодушевления не осталось и следа. Мрачный Пятый, не пожелавший «нацеплять на себя эту дурацкую рожу», постоянно курил, Лин, в другое время веселящий всю компанию, пребывал в странном отрешенном состоянии — подолгу молчал, не отвечая, часто передергивал поводья, заставляя лошадь нервно вздрагивать. Дорога к Далиару получалась какая-то совсем уже печальная.

Телеги и нехитрый скарб для своего невольничьего каравана они приобрели в пригороде, благо что Сэфес опять что-то намудрили со временем, и его оказалось предостаточно. В усадьбу они вернулись затемно, и успели даже немного поспать. Едва рассвело, Ренни и Рауль пошли запрягать в повозку уже имевшихся лошадей, а Сэфес отправились собираться. Четыре телеги, плюс большая повозка, купленная Раулем в первый день. Да, не очень много, но при большом желании почти сорок душ увезти можно.

Нарелин огляделся. Вот он, город… уже совсем близко.

Он теперь был вновь в облике Рауля. Эльфы, знающие секрет, не удивились, но все равно сразу стали относиться как-то отчужденно. Да уж, этот облик к откровенности не располагает...

А сейчас было утро. Пока еще не жарко, воздух свежий, от моря тянет влагой, и небо такое ясное... Но днем придет настоящий зной. «Нужно будет, чтобы катер в виде облачка сделал тень, чтобы солнце так не жарило», — подумалось Раулю. Все-таки легче. Там и так половина искалеченных, а тут еще солнце в макушку...

Таэни, Таори и спасенная четверка Серых птиц пока что остались в усадьбе. Брать их с собой Сэфес отказались категорически, и не безосновательно — Пятый вполне справедливо рассудил, что Таори сгоряча может натворить дел.

— Катер мы за вами пришлем, — пообещал он расстроенному эльфу. — А пока что сидите тут и никуда не высовывайтесь. Может потребоваться ваша помощь в лагере, тогда за вами зайдет кто-нибудь из Встречающих. Поняли?

Таори, а вслед за ним и остальные, кивнули.

— Только вы не бейте никого, — тихо попросила Таэни. — Даже понарошку…

— Не будем, — пообещал Лин. — Ни за что на свете.

***

— Мы сможем добавить контроллеры в воду так, чтобы это было незаметно? — спросил Рауль у Ренни, который сидел рядом с ним. Ренни нахмурился.

— В принципе, можно, но пока не увижу, что и как — обещать ничего не буду, — сказал он. — И потом — зачем? Ты имеешь в виду, что надо как-то поддержать их?..

— Конечно. Представь, если там половина еле на ногах держится?

— Примерно так я это себе и представляю, — покивал Ренни. — Но, думаю…

— Помолчали бы вы оба, без вас тошно, — раздраженно сказал Пятый, щелчком выкидывая окурок, и тут же прикуривая новую сигарету. — Нервы шалят? Что вы чушь мелете?

— Слушай… — начал было Лин, но, наткнувшись на каменно-тяжелый взгляд друга, горестно вздохнул и фразу так и не продолжил.

— Пятый, хватит, — поморщился Ренни. — Твои выверты нам с Тон еще ночью надоели…

— Все будет нормально, Пятый, — примирительно сказал Рауль. — Не переживай ты так.

— Да ничего не нормально! — рявкнул Пятый так, что аж лошадь шарахнулась. — Ты помнишь, что Футари сказал?

— Он много чего говорил. Что ты имеешь в виду?

— Я не понимаю, что такое один и два, — сказал Пятый на тон ниже. — И терпеть не могу чувствовать себя идиотом. Которого носом ткнули в ответ, а он его не увидел. По причине общей тупости.

— Ну, положим, идиотов тут несколько, — миролюбиво заметил Лин и огрел лошадь по спине вожжами так, что та аж присела. — Он бы еще фокус показал, что ли…

— Не знаю, что кому из вас показали и насколько все мы идиоты, — язвительно заметил Рауль, — но доза блокатора, Пятый, сейчас тебе бы точно не помешала... если, конечно, он действует на столь продвинутых существ, как вы и ваши ванноплавающие Сихес. И вообще, хватит препираться. Подумали бы лучше о предстоящем деле, иначе ваши хваленые радикальные меры просто не к кому будет применять.

Ренни потер ладонями лицо, прогоняя сон.

— Кстати, о деле. Рауль, а куда мы сейчас едем?

— Никак не проснешься? В город мы едем, в охранительное ведомство, за бумагами на нашу покупку... Заодно докупим там приличных коней — для нас с тобой, Ренни — ведь мы же как-никак «господа»... не по чину нам на телегах трястись.

Солнце меж тем уже поднялось ощутимо. Вот теперь и облачко будет как раз...

Рауль посмотрел на небо. Облачко аккуратно сгустилось у них над головами, на повозку легла приятная тень.

— Да, Ренни… — зачарованно прошептал Лин. — Ты даешь! Это как же крепко надо было спать, чтобы пропустить всё на свете? Мы еще утром договорились, пока кто-то дрых. И, Рауль, убери эту тучу, она слишком вызывающе выглядит. Можно же просто сварганить компактную зону, прохладную. А то нас неправильно поймут…

— Твоя правда... сейчас сделаю, — тучка растворилась, причем слишком поспешно. — Мы подъедем уже через полчаса, между прочим. Черт, как же долго трястись на этих рыдванах!

— Лучше плохо ехать, чем хорошо идти, — заметил Лин. — Кстати, чтобы в городе долго не зависать… Давайте-ка вы вдвоем пойдете за бумагами, а мы тем временем лошадей купим. И на площади встретимся. Часа вам хватит?

— Должно хватить... Надеюсь. Ну, если что, подождем. Связь же у нас есть через детекторы...

— Ты хоть немного освоился? — спросил Ренни.

— Вроде бы да, — ответил Рауль. — Не волнуйся за меня, Ренни. Со мной-то все будет нормально...

— В этом я не сомневаюсь, мне надо понять — с детектором ты справишься? Вот, допустим, сидят перед тобой эти самые Сэфес, да? Ты сможешь запросить по ним информацию хотя бы из двух источников?

— Ренни, я уже оценил ваши системы, у них очень простой интерфейс. Мечта, можно сказать. Справлюсь я, справлюсь, не беспокойся.

— Попробуй, — предложил Ренни.

— Что конкретно? — спросил Рауль. — Информацию по Сефес? А что тут, собственно, может быть проблематичного? Ну ладно, информация по Сэфес, текстовая форма, вывести в визуал...

Сэфес

1. Модели и взаимодействие

Существует 12 основных моделей обитаемых миров и бесчисленное множество их сочетаний.

Для каждой модели и каждого цикличного мира характерна:

Собственная генетическая матрица. Пояснение: на планете условного типа А будут существовать виды, идентичные генетически, вне зависимости от расположения мира в пространстве. Аналогично — по мирам всех остальных типов.

Собственная энергия. Пояснение: собственный вид «чистой» (легкодоступной и безопасной) энергии, идеально подоходящий для этого мира.

Собственная параллель. Пояснение: каждый мир имеет параллель, которую выстраивают Сэфес. Параллелью всегда является мир, находящийся в противоположном цикле развития.

4. Собственная связка в сиуре.

Нецикличные миры— планетарные системы, в которых отсутствует разумная жизнь. Частью сиура определенной зоны они становятся только в случае экспансирования мира (как при первичной, так и при вторичной экспансии).

СИУР

Сиур— устойчивый комплекс ментально-энергетических взаимодействий между обитаемыми мирами, реализуемый посредством связок эгрегоров миров, в него входящих. Обязателен как для цикличных, так и для нецикличных миров. Имеет шестеричную основу

Ментальное и энергетическое взаимодействие обитаемых систем может быть основано на следующих базовых параметрах:

1. Связка в двухмерном сиуре низшего порядка (шесть планетарных систем, связанных посредством смычек эгрегоров)

2. Связка в n-мерном сиуре среднего и высшего порядка (прогрессия выстраивается в соответствии с размерами и принадлежностью зоны)

3. Связка в параллель, в соответствии с моделью системы

4. Связка сиуров высшего порядка

Две основные системы контролируют процесс взаимодействия базовых формаций.

Третья система влияет на процесс взаимодействия в областях смычек между формациями.

2. Формации.

Формации отличаются друг от друга прежде всего по способам работы с сиурами низшего и среднего порядков.

Условное название формаций (зон), принятое у Сэфес — Маджента и Индиго. Восприятие процессов в цвете характерно для работы с обеими Зонами. Однако возможно и восприятие процессов на звуковой основе.

Принципиальное отличие:

Синяя Зона (Индиго-сеть)— строится по территориальному признаку. Классический сиур низшего порядка в Индиго — шесть миров, расстояние между которыми меньше ста световых лет.

Вишневая Зона(Маджента-сеть)— экстерриториальна. Миры в нее включаются по принципу максимальной энергетической толерантности. Низовой сиур Маджента-сети может состоять из миров, разнесенных на тысячи и более световых лет.

3. Сэфес

Основной функцией экипажей Сэфес является контроль и стабилизация Зоны, к которой они принадлежат. Так же Сэфес создают новые сиуры и включают их в общую систему. Мир может перемещаться из одной зоны в другую — в зависимости от изменений внутренних условий.

В Индиго-сети существует аналог Сэфес, но эта система гораздо более энергоемка, и занято в ней большее количество разумных, чем в системе Сэфес. Для осуществления контроля над двумя-тремя тысячами объектов требуется не менее полутора тысяч носителей разума.

Экипаж Сэфес, состоящих из двоих носителей разума, контролирует от пятидесяти тысяч до трехсот тысяч миров.

Во время контроля Сети («рейс», «выход») Сэфес находятся в состоянии псевдосмерти.

С Сэфес работают Встречающие. Они помогают экипажам выйти из Зоны и вывести организм из состояния псевдосмерти. Рейс Сэфес Маджента-сети длится около пяти лет. После рейса контролируемый ими участок Зоны переходит в статическое состояние. Перерыв между рейсами длится около полугода, его главная задача — восстановить физическое тело.

Срок жизни экипажа от 600 до 800 лет. Номер экипажа в реестре порядковый, он показывает, сколько единиц условного времени существует участок Зоны, который в данный момент контролируется экипажем. К примеру, если экипаж имеет номер 900, то Зона, к которой он принадлежит, существует около 630 000 лет (взят средний срок жизни экипажа 700 лет)

4. Политика Сэфес

Сэфес не вмешиваются ни в политические, ни в экономические аспекты существования миров. При возникновении конфликтных ситуаций Сэфес могут локализовать конфликт, но занимаются этим крайне редко и неохотно. Чаще всего дестабилизирующие Зоны ситуации возникают при возникновении больших конклавов, которым требуются миры для расширения территорий...

Текст уходил куда-то в бесконечность, по крайней мере тот кусочек, который прочел Рауль, был явно началом чего-то большего. Настолько большего, что становилось не по себе.

— Ничего себе — краткая информация, — Рауль пару секунд всматривался в текст, потом убрал его. — Ладно, подробнее я это потом почитаю...

— Правильно, — одобрил его Лин, снова огрев бедную лошадь вожжами по спине. — Зачем всё это читать?.. Чушь и бред.

— Лошадь-то что лупишь? — Рауль неодобрительно покосился на Лина. — Ей больно, между прочим...

— Ну… — Лин задумался. — По инерции, наверное. Большая и наглая лошадь…

— Иди, посиди, подумай, — Пятый решительно встал, перехватил у Лина поводья. — Нашел себе развлечение… придурок.

— Да пошел ты, — огрызнулся Лин. — Давай себе треугольник на морде рисуй, а то нам вообще ничего не продадут. И волосы приведи в порядок.

— Кстати, верно, — подтвердил Рауль, — меня-то они уже знают как чужеземца, а вам конспирация не помешает. Хотя бороды на ваших лицах... уж лучше бы рога выросли...

Пятый скептически посмотрел на Лина. Тот точно так же посмотрел на Пятого. С минуту они сверлили друг друга взглядами, потом Лин не выдержал и заржал.

— С рогами ему тоже хорошо… — отдышавшись, сказал он.

Пятый не ответил. Он соскочил с повозки и пошел рядом с ней, держа вожжи в руках.

— Народ, слезьте с телеги, подъем ведь начался, — сказал он. — Расселись…

— А мы впряжем в повозку катер, — съязвил Рауль. — Или сделаем повозку невесомой... Ладно, ладно, слезаю...

Город был уже совсем близко. Солнце светило вовсю, но микроклимат и правда надежно защищал от его лучей — жарко не было. Далиар словно светился изнутри — но, несмотря на то, что при первом рассмотрении город казался красивым, в нем было что-то неправильное.

— Один и два, — пробормотал Пятый, рассматривая старую крепостную стену с редкого изящества бойницами и сторожевыми башнями. — Что же это всё-таки такое — один и два?..

— Футари по-японски — двое, — ответил Лин. — Забыл?

— Да знаю я, — отмахнулся Пятый. — Не про себя же он нам рассказывал…

Дорога и впрямь стала потихонечку подниматься. Город стоял на невысоком холме, окруженный высокой старой стеной, которая и привлекла внимание Пятого. В прошлый раз они входили в Далиар с противоположной стороны, там стена была полуразрушенной и вовсе не такой красивой — просто высокий каменный забор с бойницами. Когда везли Таори — оказалось не до стены. Зато теперь у Сэфес появилась возможность рассмотреть и стену, и сам Далиар с новой точки.

— Диссонанс, один сплошной диссонанс, — пробормотал Пятый. — А ну, поберегись!..

На дорогу, прямо под лошадиные копыта, выскочило несколько ребятишек. Совсем еще малыши.

— Дяденька, дяденька, — затараторили они, — дай на Воду денежку, Вышний две тебе отдаст…

Лин обошел повозку, вытащил из кармана горсть монет, присел на корточки. Да, картина. Два маленьких человечка. Три эльфенка… причем, что характерно, на воду просили бойко и те, и другие.

— Чьи ж вы будете? — спросил Лин.

— Ключевого мы, вон с того дома, — ответил эльфенок постарше. — Ну, дядь, ну дай!

— Дайте вы им, что вам, действительно, жалко? — Рауль покопался в кошеле — черт, не золотые же им давать? ну ладно, сребряки сойдут. — Держите, ребятишки.

— А кто из вас кто? — Лин явно решил попридуриваться. — Чего-то я под грязью не пойму, кто мальчик, кто девочка, кто эльф, кто человек?

Дети стали со смехом тыкать друг в друга пальцами… они, может, и знали, что им, по идее, положено ненавидеть друг друга, но искренне не понимали — почему? Если Тинаи спер у Дароко яблоко, то он, конечно, после этого — поганый эльф, а если наоборот — уже Дароко станет поганым человеком.

— Лин, пошли, а? — попросил Пятый. — Время…

— Время можно поправить, — отмахнулся Лин. — А у меня после вчерашнего болит… — он замялся и виновато посмотрел на Пятого. — Сам знаешь…

— Я-то знаю, — Пятый вздохнул. — Хорошо, что никто другой не знает. Идем, позорище…

Лин снял с колен Дароко, который, как выяснилось, очень любил своего друга, поганого эльфа Тинаи, коротко вздохнул — и караван снова двинулся вверх по дороге, постепенно превращавшейся в неширокую улицу.

— Скоро пора уже нам будет разминуться, — сказал Рауль, всматриваясь в конец улицы, — примерно через час на площади встретимся?

— Да, — Пятый остановил повозку. — Ты Ренни разбуди, пожалуйста. А то он там спит. Лин, надо эти треугольники нарисовать, мы забыли.

— Ща, — Лин вытащил из кармана маленький карандаш. — Слушай, а давай тебе глаза накрасим? Пятый, ну не упрямься, ты прикинь, как это будет здорово…

— Я тебя сейчас накрашу! И сережки в уши вставлю!.. И еще кое-что!..

— Чего вы опять орете? — из повозки высунулся заспанный Ренни. — Приехали, что ли?

— А может, и Ренни заодно бороду приклеете? — задумчиво спросил Рауль. — А что, ему пойдет... Только мне — не нужно!

— Ренни тоже не надо, у него бакенбарды, — отмахнулся Лин. — Пятый, пошли. Волшебное слово — бегом. Кстати, а где и почем тут лошади?..