— М-м… П-пожалуй, н-н… - заколебался Иванушка.
Спаси-сохрани, что-нибудь случится с ковром, пока их нет!..
Это был бы конец последней надежде быстро найти Змея.
И, может статься, конец Серафиме.
Агафотий почувствовал колебания Ивана, перед его мысленным взором предстал уплывающий в голубые дали обед…
— Я схожу и принесу еды! Ты подождешь тут, а я мигом! - умоляюще заглянул он в суровые очи Иванушки.
— Ладно, - уступил тот. - Масдай, давай снижаемся. Пока Агафотий ходит…
— Агафопус, - услужливо подкорректировал маг.
— Извините, я думал, вы говорили…
— Я передумал. "Агафопус" звучит внушительней, - выпятил вперед узкую грудь он.
— Да?..
— Наверное…
Иванушка, несколько смутившись, подумал, что новое имя его компаньона больше похоже на какую-то детскую дразнилку или считалку: "Агафопус-фокус-покус". Вряд ли волшебник рассчитывал именно на это. Но промолчал. Если ему так хочется - пусть будет Агафопусом.
— Хорошо. Пока вы ходите, я разведу костер. И прихватите в деревне котелок, пожалуйста. Похоже, мы оба собирались впопыхах.
— А-а… - хотел спросить что-то волшебник, но Иванушка уже исчез в кустах в поисках сухих веток.
— Торопись, - проворчал ковер. - Если он вернется, а тебя долго не будет, он может и один улететь. Без обеда.
Новоиспеченный Агафопус с ужасом вытаращился на Масдая.
— Правда?!.. Он такое может?!.. Уже бегу!..
Через полчаса, когда Иванушка, нетерпеливо расхаживающий вокруг стреляющего хвоей костра, уже и впрямь начинал подумывать, что придется продолжить путь без специалиста по волшебным наукам, кусты расступились, и на прогалинке появился запыхавшийся, но довольный маг.
— Вот, - опустил он на землю свой неразлучный мешок. - Принес. Смотри.
И он начал доставать, один за другим, котелок, ложку, еще одну ложку, полкаравая черного хлеба, и два маленьких залитых сургучом горшочка.
— Вот, - закончив процесс, с гордостью повторил еще раз он, и довольно глянул на царевича, ожидая похвалы.
— И это все? - казалось, Иван был несколько разочарован.
— Ну, вообще-то, да…
— А это что? - Иванушка заинтересованно взял в руки свой горшочек и стал его рассматривать со всех сторон.
— Домашние консервы.
— Ого, тут на сургуче что-то написано! - и он прочитал по слогам. - "Тушенка свиная. Сте-ри-ли-зо-ван-на-я". Что это значит?
— Что она не может больше размножаться, - с умным видом пояснил чародей.
Иванушка проголодавшимся взглядом окинул маленькую кучку продуктов на дырявом рушнике.
— Очень жаль…
И не удержался от намека-вопроса.
— У вас, наверняка, еще оставалось в мешке место…
Агафопус все понял и недовольно поморщился.
— Если бы у меня было хоть немного денег, я бы купил что-нибудь еще.
Иван смутился.
— Ой, извините… Про деньги я и не подумал… Но что же вы тогда взяли в дорогу в своем мешке, если не продукты, не посуду и не деньги?
— То, что стократ лучше продуктов, посуды и денег, - гордо усмехнулся волшебник.
— Магию!
— Так вы обменяли в деревне продукты на магию? Сделали гипноз? Представление?
Исцеление?
— Что-то вроде этого, - снисходительно кивнул Агафопод. - Давай не будем терять время зря - вода остывает…
Когда через двадцать минут они пролетали над деревней, чародей украдкой оглянулся, повинуясь то ли интуиции, то ли ожиданию чего-то неизбежного.
Над дальней крайней избой пером экзотической птицы павлин медленно вырастало мерцающее холодное зарево, переливающееся всеми оттенками радуги. А из окон и трубы беззвучно сыпались веселые разноцветные искры.
Агафопус поморщился и втянул голову в плечи.
Кабуча!..
Значит, то, что он выменял на еду у кривого мужика, все-таки было "Лукоморским сиянием" Догады, а не музыкальной шкатулкой…
С одной стороны, конечно, так ему и надо - пускай-ка с неделю поживет так, скряга.
А с другой - что же тогда в круглой желтой коробочке с красными ягодками?..
За обедом ужина, как и предполагал и опасался Агафопус, не последовало. Иван, сгорающий от нетерпения и считающий дни и часы до финальной встречи со Змеем, решил, что лететь они будут всю ночь, а спать по очереди.
Нельзя было сказать, что чародей был безумно счастлив от такого оборота событий, но подумал, и спорить не стал.
— Если поразмыслить, - сочувственно воздохнул он, заступая на свою вахту, - то что бы ни происходило сейчас с нами, а бедной девице царевне Серафиме все равно в сто крат хуже в лапах мерзкого Змея. Надо спешить.
— Угу, - подтвердил Иван, не смыкавший глаз уже вторые сутки, обнял, как родного, мешок Агафопуса и тут же уснул.
Волшебник, обхватив костлявые колени и уткнув в них подбородок, стал вглядываться, как и договаривались, в затянутую ночью землю далеко внизу.
Ночь была черная, холодная и непрозрачная.
И сколько он не таращился - вперед, вниз, по сторонам - ничего не менялось…
Не менялось…
Не менялось…
А через полчаса он вдруг с удивлением и радостью обнаружил у себя в голове невесть откуда взявшуюся идею на предмет серьезного улучшения процесса наблюдения.
Всем известно, что у слепых обостряются все оставшиеся чувства. А это значит, что ему надо не вглядываться, а вслушиваться! Чуть-чуть прикрыв бесполезные все равно глаза. Для обострения.
И он, не откладывая хорошую мысль в долгий ящик, так и поступил.
А буквально через пять минут у него над самой головой кто-то рявкнул: "Вот они!!!", а просвистевшее над головой нечто болезненно-острое сбило с него его остроконечный колпак.
В глаза ему ударил яркий дневной свет.
"Почему ночью так светло?" - хотел подивиться он таинствам природы, но ему не дали.
— Первый, прыгай! - проорал тот же самый кто-то, и прямо на не проснувшегося толком волшебника опять же откуда-то сверху свалился кто-то большой, черный и тяжелый.
НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!!..
Внутри у Агафопуса мгновенно захолодело все, что не успело оборваться.
— Чттутпроссхотт? - подскочил заспанный Иванушка.
И по счастливой (хотя, для кого как) случайности ударил головой в грудь не успевшего обрести равновесия чужака.
Тот охнул, покачнулся, повалился назад, и тут как будто нечаянно, Масдай стал забирать резко вверх. Злосчастный неприятель взмахнул руками, уронив свой шестопер прямо на колени Агафопусу, и далее продолжил свой путь уже даже без такой непрочной опоры под ногами, как старый ковер.
— Кто это?.. - ошеломленно таращились по сторонам глаза Ивана, пока руки делали свое дело - вытаскивали из ножен меч, из-за голенища кинжал и убирали со взмокшего разом лба нависшие на глаза спутанные со сна волосы.
— Люди… На трех черных коврах… - прошелестел, все ускоряясь и набирая высоту, Масдай. - Один следил за нами все утро, пока не подоспели остальные…
— Остальные… ЧТО?! АГАФОПУС!!!.. Почему вы меня не…
— Они сзади… но догоняют нас… - прервал поток его гневного красноречия Масдай. - Я… не смогу… долго опережать их… Что… будем… делать?..
— Снижайся! Пойдем пешком! Спрячемся от них в лесу!.. Хотя, у меня появилась идея получше. У нас же есть волшебник! Ну, сейчас мы им устроим! Агафопус!
Понадобится ваша магия!
Царевич обернулся на примолкшего чародея.
— Агафопус!.. Агафопус? Агафопус! Что с вами?
Волшебник, серый, как свет пасмурного дня вокруг них, лишь страдальчески скривился. Весь жалкий вид его был олицетворением безысходности и бренности бытия.
— Вы ранены? Агафопус?..
— Иван!.. Один… обходит нас… сверху!..
Масдай изо всех сил старался вырваться хоть на несколько метров вперед, но тщетно.
Черный ковер с огромным ухмыляющимся белым черепом и тазовыми костями под ним, похожими на весьма фривольный галстук-бабочку, был уже метрах в трех от них, почти нависая над их головами. Но самым плохим известием было то, что, похоже, с него готовился еще один десант.
— Я… не могу… быстрее… - Масдай, вкладывающий последние силы в эту гонку, уже не мог говорить, а просто хрипел, задыхаясь, как загнанный конь.
Идея пришла мгновенно, и обдумывать ее времени не было.
Иванушка уперся, как мог, коленями в упавшего ниц и уже не подававшего признаков разумной жизни чародея и вскинул меч.
— МАСДАЙ!!! СТОЙ!!! - заорал он изо всех сил.
Масдай послушно замер на месте, словно налетел на незримую стену.
Черный ковер с лету проскочил мимо.
Вернее, одним ковром это было только до того момента, пока он не встретился с острием меча Иванушки.
Далее по инерции несколько метров тормозного пути проделали две приблизительно равные по ширине ковровые дорожки с приблизительно равным количеством изумленных черных воинов на них.
Потом, наконец, полностью осознав, что если летающий ковер - нормальное явление природы, то летающие дорожки - это уже профанация ремесла, они, смущенно пожав кистями, остановились на лету и тут же, без отдельного предупреждения, камнем рухнули вниз вместе со своими пассажирами.
Вопли ликования Ивана и Масдая быстро были заглушены яростным ревом с оставшихся двух ковров.
Которые повторять маневр своего печально закончившего раздвоением личности собрата не торопились.
"Человек десять на них будет…" - с тоской прикинул царевич. " Или двенадцать…
Не справиться… И чего они к нам привязались?.. Может, перепутали с кем-нибудь?
Может, не надо нервничать, а нужно всего лишь остановиться и поговорить?.." Похоже, последнюю мысль он высказал вслух, потому что маг, еще мгновение назад скорее напоминавший бледную безмолвную тень из царства мертвых, чудесным образом ожил и чуть не закричал:
— Только не это!!!..
— Что - не это? - не понял Иван.
— Ты знаешь, кто это? - и, не дожидаясь ответа, истерично выкрикнул: - Это умруны! Гвардия Царя Костей! А ты знаешь, что они делают с пленными?.. А ты знаешь, что значит "умрун"?.. Я пропал!.. Мы пропали!.. Он не простит!.. Это конец!.. Это конец!..
— Масдай, сможешь резко развернуться, поднырнуть под них и приземлиться в лесу в тот момент, пока они нас не видят? - Иван слушал стенания волшебника вполуха и должным образом не впечатлился. - Какой Царь Костей? Какие умруны? Первый раз про них слышу. Что им от нас надо? Может, действительно, стоит…
— НЕТ!!! Масдай, садись!
Ковер, заложив вираж и распугав побоявшихся повторения атаки снизу умрунов, резко пошел на снижение и скрылся с глаз преследователей среди темно-зеленых лап старых елей.
Они боком-боком, но мягко опустились на толстый пружинящий матрас из старой травы и хвои.
— Ну, что теперь? - буркнул ковер. - Я между елок лавировать не умею.
— Мы скатаем и понесем тебя! - опрометчиво предложил Иван, но уже после первой попытки поднять его у него опустились руки вместе с ковром.
— Черт бы побрал этих… как их… умрунов? Сейчас они тоже спешатся и найдут нас! Хоть я лично и ни в чем не виноват ни перед ними, ни перед их царем, почему-то мне видеться с ними мне не хочется… Есть в них что-то такое…
И тут он вспомнил, что к нему весьма кстати присоединился специалист по волшебным наукам.
— Гм-м… Агафо… пус… Не могли бы вы что-нибудь придумать - сделать нас невидимыми, или облегчить Масдая, чтобы мы могли унести его одной рукой, или…
Агафопус? Агафопус!..
Чародей стоял у кривой елки, уткнувшись в ее ствол лбом, и что-то тихонько страдальчески мычал себе под нос.
— Вам плохо? - моментально позабыв о своих проблемах, озабоченно подбежал Иванушка к нему. - Вы ранены? Или укачало?
— Нет… Мне хорошо… Мне очень хорошо… Лучше бывает только покойнику… - на Иванушку глянуло осунувшееся, неестественно побелевшее лицо, и без того румяностью не страдавшее, с черными тенями под отчаянными глазами, и он сразу поверил в слова волшебника. Пожалуй, покойники действительно выглядят лучше.
— Да что с вами?
— Надо бежать, Иван. Пока они нас не нашли. Бежать.
— Но Масдай…
— Единственное, что я могу сделать для нашего уважаемого транспортного средства - указать вон на то дупло. Спрячем его туда, забросаем ветками - и скорее бежать.
— А если там уже кто-нибудь живет?
— Судя по размерам дупла - слон? - съязвил чародей. - Не выдумывай, Иван-царевич.
Надо прятать твоего Масдая - и бежать, бежать, бежать!..
Попрощавшись с верным стариком ковром, они пообещали вернуться к нему сразу же, как только это будет возможно и закидали его лапником (хотя, не исключено, что ни один из них даже никогда и не слышал этого слова). После этого беглецы заметили место ("посреди леса слева от кривой елки") и поспешили прочь, настороженно оглядываясь по сторонам и подпрыгивая при каждом подозрительном шорохе.
Раньше Иванушка удивился, скажи ему кто-нибудь, какое количество шорохов в лесу кажутся подозрительными человеку, который от кого-либо скрывается.
— Ведите, волшебник, - шепотом потребовал он.
— Почему я? - также шепотом обиделся на его предложение Агафопус. - Почему не ты?
— Я здесь впервые, - объяснил Иван.
— Я тоже.
— Но вы же специалист по волшебным наукам! Вы, волшебники, должны знать…
— Вот именно! Я волшебник, а не лесник! И, кажется, кто-то еще позавчера говорил, что знает, где находится цель нашего похода!
Иван спорить не стал.
— Да, я знаю, ГДЕ она. А КАК туда добраться, знал волшебный ковер. Но теперь, когда мы остались без него, у нас есть волшебный волшебник, чтобы указывать нам дорогу.
— Хорошо, - вздохнул Агафопус. - Идем туда.
— Почему именно туда?
— Потому что туда идет вон та тропинка, царевич. И быстрее, быстрее, быстрее!!!..
Идти по самой тропинке они поостереглись, и поэтому Иван предложил идти между деревьев, не выпуская, однако, ее из виду.
На том и порешили. -…Но почему вы не смогли сделать для Масдая что-нибудь магическое? - после недолгого молчания снова пристал к чародею Иванушка, не в силах смириться с потерей такого надежного и такого необходимого сейчас ковра. - Почему, если на то пошло, вы не захотели прогнать тех… умрунов? Вы же маг, лучший ученик высшей школы магии - вы это сами сказали! Так докажите это! Продемонстрируйте, так сказать! Чтоб неповадно было!
— Что ты ко мне прицепился - маг, маг! - огрызнулся шепотом Агафопус. - Я же не спрашиваю тебя, почему ты не перепрыгнул на их ковры и не изрубил всех одной левой?
— Я не левша, - нахмурился Иван. - А, во-вторых, я никогда и не говорил, что способен на такое.
— Ты хочешь сказать, что я говорил? По-твоему, я соврал?
— Нет. Я не хочу это сказать. Но это похоже на правду, - мрачно поджал губы Иванушка и выжидательно взглянул на волшебника.
Вид у Агафопуса стал бы еще более жалким, если бы это было возможным. Но всему есть пределы, и поэтому он совсем не изменился, когда, глядя на распухшие от липкой грязи носки своих синих сапог, выглядывающие из-под не менее грязного края балахона, произнес:
— Я… не соврал… Я… преувеличил. Да. Я… не очень хороший… волшебник. Ну, что, доволен? Ты это хотел услышать? Что я - самозванец? Невежда? Ничтожество?
Врун и хвастун?.. И к тому же трус? Да?
Иванушка честно задумался над вопросами.
— Нет, - пришел к выводу он. - Я совсем не хотел это услышать. Особенно теперь, когда мы остались без Масдая. Но вы сами это сказали. С одной стороны, в этом нет ничего особенного. С каждым может случиться. Не всем же быть сильномогучими витязями или великими волшебниками. Но, с другой стороны, от волшебника, с которым я иду на бой со Змеем, я хотел бы это услышать в десять раз меньше, чем от кого бы то ни было.
Чародей задумался над такой математикой.
— Прости. Теперь ты знаешь, какой я на самом деле.
— Да… Но зачем вы тогда…
— Можно на "ты", - нервно махнул рукой он. - И иди осторожнее! Ты топаешь, как стадо бизонов! Нас слышно на другом конце леса!
— Да я сам себя не слышу!
— Наверное, ты глухой! Они все сейчас сбегутся! Их осталось еще десять - я сосчитал!
— Если ты так боишься этих… умрунов… зачем ты тогда присоединился ко мне? Ты же знал, что рано или поздно нам придется идти через Страну Костей. А Змей? По сравнению с ним эти умруны - хомячки! Правда, я никогда Змеев не видел, - признался честный Иванушка. - Но с драконами сталкиваться приходилось.
От оживших не к месту воспоминаний его передернуло.
— Это же может быть опасно для тебя! Вернее, и для тебя тоже. Я, вообще-то, полагался на твою помощь, но теперь, когда ты… Кхм. Извини. Я не хотел быть бестактным. Что я имею в виду, так это то, что у меня есть меч, чтобы защищаться и нападать, а ты, получается, совсем беззащитный?
— Нет. Я… могу творить некоторые заклинания… Не очень сложные… Но не всегда получается то, что хочу…
"Чтобы не сказать, что всегда получается то, что не хочу", - мысленно довершил он фразу.
Некоторое время они шли молча.
Потом Иван, шепотом откашлявшись, также шепотом продолжил разговор.
— Послушай, Агафопус…
Волшебник снова угрюмо махнул рукой.
— Зови меня Агафон… Из меня такой же Агафопус, как и чародей…
— Хорошо, Агафон. Но скажи мне, зачем ты тогда… нет, не присоединился ко мне, а вообще пошел в эту свою высшую школу магии? Занимался бы тем, что тебе действительно нравится, что у тебя получается? Извини, если это слишком личное…
— Да. Личное. Слишком. И никого кроме меня не касается. Но это не важно. Важно то, что практика у ведьмы Ярославны в Лукоморье была моим последним шансом. А после того, что у меня вышло с заклинанием огня, когда я пытался развести костер, чтобы сжечь мусор в огороде… Ты, наверное, видел… Я же честно говорил ей - давайте, используем спички. Но она настаивала!.. Наверное, она в меня верила…
Хоть один человек в меня верил… Но даже для нее это была последняя капля.
Иванушка вспомнил головешки вместо деревьев, сажу и копоть повсюду…
— Да, - коротко отозвался он.
— Так вот… Ярославна улетела в школу для очень серьезного разговора с ректором.
Меня теперь точно выгонят. А я этого допустить не могу. Ни за что. Для меня это смерти подобно.
— Почему?
— Почему ты такой любопытный, ты мне лучше скажи? - зашипел вдруг, осерчавши, едва слышно Агафон. - Что ты ко мне пристаешь - почему, отчего, зачем!.. Без тебя тошно! Шагай быстрей!..
— Послушай, Агафон. Я понял. Я - твоя последняя надежда, - снизошло внезапно на Ивана озарение, как весной снежный козырек с крыши. - Если от тебя будет польза в этом походе, из школы тебя выгонять повременят. Правильно?
— Да, - вздохнул чародей. - Если мы спасем царевну - может, меня оставят. По крайней мере, еще на год. А там видно будет.
— А если нет? Если ты погибнешь?
— Так все равно будет лучше, - горько произнес неудачливый маг и замолчал.
Тропинка к вечеру вывела их к большой деревне на берегу широкой реки, а запах чего-то кислого, подгоревшего, печеного и копченого одновременно - к ее единственному трактиру.
Приземистая, слегка кособокая, но еще довольно крепкая изба стояла на другом конце деревни на самом отшибе. Метрах в десяти от нее шумел-волновался под игривой рукой разыгравшегося вдруг ветра лес.
Иванушка решил, что злоупотреблять средствами своего спутника он не станет, и придумал продать трактирщику свой перстень. На вырученные деньги он рассчитывал купить ужин, ночлег, а утром двух коней и припасов на дорогу.
— А что, как называется ваша деревня? - спросил он хозяина, когда тот пришел к их столу в самом дальнем и темном углу (просто так, на всякий случай) с двумя тарелками тушеных овощей с мясом - фирменным и единственным блюдом заведения на сегодня.
Остальные посетители - местные, пришедшие пропустить после трудового дня по стаканчику чего-нибудь вредного для здоровья, с интересом оглянулись на них.
— Большие Ухи, - отозвался тот, доставая из кармана фартука нарезанный хлеб и щедро наваливая его горкой вокруг причудливо изогнутой коряги-подсвечника.
— У кого? - не понял Иван.
— У всех.
Иванушка окинул пристальным взглядом голову толстяка.
— А у вас - нет?
— У меня сегодня мясной день. Тесть барана зарезал.
— Что? Какого барана? При чем тут баран? - заморгал Иванушка.
— Ну, мясо-то в казане - баранина, - посмотрев на царевича как на малоумного, пояснил хозяин.
— Нет, это понятно, но я не спрашивал, какое мясо - я просто поинтересовался, почему у всех в вашей деревне большие ухи… То есть, уши? Это какая-то местная особенность строения анатомии?
Хозяин просветлел озадаченным лицом и весело гоготнул.
— Еще один! Как называется суп из рыбы, вьюноша?
— Уха?
— А если в каждом дворе?
— А-а!.. - засмеялся теперь и Иван. - Дошло! Извините, я подумал…
— Ничего. Не ты первый, не ты последний. Приятного аппетита, путнички.
И тут очнулся от своего мрачного транса Агафон.
— Хозяин, водка есть?
— Нет.
— А вино?
— Нет.
— Пиво?
— Нет.
— Да хоть что- нибудь у тебя есть… для пищеварения?
Толстяк ухмыльнулся и извлек из другого кармана фартука на своем безграничном животе флакончик с прозрачной жидкостью.
— Что это? - встревожено спросил волшебник, вытащив пробку-кочерыжку и потянув носом над горлышком.
— Напиток "Трилион", - гордо отрекомендовал трактирщик. - Легенда.
— Нет, спасибо… - брезгливо скривившись, вогнал обратно пробку маг. - Как бы с такой легенды самому в преданиях не остаться.
Толстяк обижено пожал плечами и хотел уйти, но Иванушка ухватил его за рукав.
— Погодите минутку, уважаемый хозяин. Дело в том, что мы, кажется, немного сбились с пути. Не подскажете, как нам попасть на дорогу, ведущую в Царство Костей?
Трактирщик замер. По сравнению с появившимся при этом вопросе выражением лица предыдущее - обиженное - было приятной сладкой улыбкой.
— Зачем вам туда?
— Нам, вообще-то, не туда надо, а в Красную горную страну. Но дорога идет через Царство Костей. Поэтому…
Толстяк покосился на них еще угрюмее и отвернулся.
— Пойдете вдоль реки, вверх по течению. Все. Кушайте, не обляпайтесь.
Иванушка удивленно захлопал глазами и повернулся к Агафону.
— Чего это он?
— Не знаю, - уткнулся в свою тарелку волшебник.
Царевич подумал, стоит ли делать вид, что поверил, и не стал утруждать себя.
К концу трапезы взгляд Агафона маленько повеселел, и он уже начинал выглядеть как человек, который вот-вот, с минуты на минуту скажет что-нибудь, кроме "угу" и "не знаю", как вдруг это все и мгновенно прошло.
Взгляд его остекленел и зафиксировался за спиной Ивана.
— Что? Что случилось, Агафон? - встревожился царевич. Он опасался, что может не получить ответа, но побелевшие губы волшебника зашевелились беззвучно, и Иван прочитал по ним "умруны".
— Что?!..
— Не поворачивайся, - прошевелились дальше губы. - Может, они нас не заме…
Кабуча. Заметили.
Иван не обернулся, но все равно спиной почувствовал, как зловещие посетители тихо двинулись по направлению к ним, огибая притихшие столики.
Слишком увлеченный своими попытками выглянуть из-за плеча, не поворачивая головы, Иванушка пропустил момент, когда Агафон быстро-быстро зашевелил пальцами, сплетая и расплетая их, как подгулявший осьминог - щупальца, и только услышал скороговорку:
— Приготовься бежать. Сейчас я потушу все свечки, и мы выпрыгиваем в окно.
Приготовились… Раз.. Два… ТРИ!!!
Полумрак трактира озарился ослепительной вспышкой света.
Раскалывающий череп грохот сотряс все вокруг, роняя на пол и мешая в кучу посуду, мебель, посетителей и непрошеных гостей.
Иван, настроенный на бегство, торопливо отодрал себя от пола, поднял голову и открыл глаза сразу, как только все стихло.
В лицо ему пахнула ночь.
— Вот… Выход… - услышал он откуда-то слева и сверху пристыженный голос Агафона.
Путь к бегству перед ними лежал открытым.
Задней стены в трактире больше не было.
Иванушка ни за что в жизни бы не стал разводить костер в ЭТОМ лесу в ЭТУ ночь, если бы не холод. Погода ненавязчиво, но вполне конкретно давала знать, что на улице, вообще-то, уже октябрь, что верхняя одежда осталась у кого во дворце, у кого в домике ведьмы и, что заснув при такой температуре, очень даже можно и не проснуться.
Больших трудов стоило убедить в необходимости разжигания огня Агафона. Только через час, когда тот продрог настолько, что перестал чувствовать даже собственный нос, он согласился. И согласился с жаром.
Не менее замерзший царевич, тем не менее, не поддался на провокации и не позволили Агафону принять участие в этом важном деле даже в виде собирания хвороста и тот, то ли с обидой, то ли с облегчением, кинув свой мешок рядом с Иванушкой, побрел куда-то во тьму.
Когда он минут через тридцать вернулся, маленький, но веселый и полностью жизнеспособный костерок потрескивал вовсю, с аппетитом уписывая тонкие сухие веточки, меланхолично скармливаемые ему лукоморцем. Долгое летнее путешествие в компании царевны Серафимы не прошло даром. В числе прочих полезных вещей она научила будущего супруга - сугубо городского жителя - разжигать огонь при любых обстоятельствах.
Иванушка оглянулся на шаги - довольно ухмыляясь и демонстрируя мокрые сапоги, маг приближался к нему с задранным подолом балахона, полным чего-то неприветливого и шевелящегося.
— Что это у тебя? - подозрительно покосился Иван на содержимое ноши.
— Во, - гордо улыбнувшись, волшебник вывалил под ноги Иванушки свой груз.
Тот резво отскочил.
— Да кто это?!..
— Смотри, - Агафон из общей темной кучи, так и норовящей теперь расползтись, извлек одного представителя и покрутил у царевича перед носом. - Раки. Большие.
Только что наловил.
— Да как же! - Иванушка недоверчиво потыкал маленькое мокрое холодное чудовище пальцем. - Я тебя серьезно спрашиваю! Думаешь, я полный ноль в зоологии? Даже я знаю, что раки живут в ракушках!
— А утки - в утятницах, - издевательски фыркнул Агафон. - Думаю, ты полный ноль в зоологии, царевич.
Иванушка смутился и пожал плечами.
— И что мы с ними будем делать, если это действительно они, как ты утверждаешь?
— Конечно, варить! Буквально в нескольких десятках метров отсюда есть ручей - они же в ручьях живут, ты это знал? Ну, так я сейчас наберу воды, там, в моем мешке, должна быть коробочка с солью, и у нас будет знатная трапеза! Ох, и люблю я свеженьких раков! Гор-ряченьких! Самое главное.
Выудив из мешка котелок, маг в три прыжка скрылся в темноте, а Иван, решив проявить инициативу, подтащил мешок поближе к огню и пошарил в нем в поисках чего-нибудь, способного содержать соль.
На пути его пальцев сразу возникла круглая желтая деревянная коробочка с потертыми красными ягодами неизвестной породы на боках.
"О, как с первого раза повезло!" - удивленно покачал головой Иванушка и стал откручивать крышку.
Та не поддавалась.
Недоуменно хмыкнув, Иванушка нажал на красную шишечку в центре крышки в поисках скрытой пружинки.
Пружинка не нашлась, но зато крышка теперь стала прокручиваться, хоть и по-прежнему не открывалась. Раз, два, три, четыре…
Да что ты будешь делать!..
Может, пружинка на дне?
Царевич, не долго думая, перевернул коробочку.
Ко дну, оказалось, была приклеена бумажка.
"Поздравляем. Заклинание "Большого Полосатого Бума" Хонка действительно активируется нажатием шишечки и четырехкратным поворотом крышки вокруг своей оси.
У вас есть пятнадцать секунд, чтобы быстро покинуть опасную зону".
Иванушка не считал, сколько секунд прошло с тех пор, как он нажал шишечку на крышечке и повернул крышечку под шишечкой, но что-то истерично подсказывало ему, что даже очень быстро покинуть он опасную зону уже не успеет.
И тогда он, не думая дальше, размахнулся как можно скорее и, что было сил, запулил ставшей вдруг резко разогреваться коробочкой в кусты, в стороне от тех, из которых вот-вот должен был появиться Агафон с котелком.
И бросился на землю.
Неизвестно, как насчет полосатости, но насчет размеров сомнений не возникло.
Бум, как и обещала наклейка, был действительно большим.
Ярчайшая вспышка ослепила глаза даже сквозь веки. Земля взревела, задрожала и заскакала под царевичем, а потом встала вертикально и отшвырнула его на мягко спружинившие лапы елей и совсем не спружинившие их стволы метрах в десяти от того места, где несколько мгновений назад мерцал костерок. С неба на оглушенного, ошеломленного Иванушку посыпались комья земли, ветки, раки и куски чего-то увесистого, влажного и холодного.
Спустя мгновения все смолкло.
Воцарилась недовольная тишина и темнота.
Впрочем, и той, и другой поцарствовать пришлось недолго.
— Царевич Иван, эй, ты где?.. - голос чародея раздался где-то метрах в двадцати слева от Ивана. Там же вспыхнул крошечный голубоватый огонек, робко помигал и вдруг, зафырчав и зашипев, искрой кинулся на ближайшее дерево, от чего то вспыхнуло и загорелось призрачным бело-голубым заревом.
Агафон испуганно замахал руками, и дерево, растеряно мигнув, рассыпалось в прах и погасло.
— Ты чего не откликаешься? Где костер? Что это за прятки? - в заново взошедшей на престол темноте голос чародея медленно, но верно приближался к нему. - И где раки?
— Какие раки? - прохрипел из-под своей кучи мусора Иванушка, пытаясь перевернуться на бок.
— Которые в ракушках живут! - разозлился вдруг Агафон. - Я их полчаса ловил в холодной воде, между прочим! А они в этой тьме расползутся - всю ночь ловить будешь - не поймаешь! А это был наш горячий ужин! Обрати внимание - здесь ключевое слово - "горячий"! И что это за шум тут был, кстати?
