Практикум по алхимии

      По пути в Школу Лина не поленилась сделать крюк и полюбоваться на герцогский особняк. Тот почему-то сиял в ночи многочисленными окнами. Из ранее несвойственных этому чинному обиталищу высокородных лордов вещей имели место быть шум, грохот, топот множества ног, звон разбитого стекла и нецензурные ругательства, далеко разносящиеся по близлежащим улицам. Складывалось впечатление, что там кого-то ловят, причем безуспешно. Кажется, она догадывалась, кого там пытаются поймать! Интересно, какой ущерб нанесут слуги, вылавливая распробовавших свободу кошмариков?
      Через силу улыбнувшись, Лина поплелась спать, утешаемая мыслью, что не одной ей грозит утренняя головная боль.
      И теперь она шла на защиту, явиться на которую нужно во что бы то ни стало. Сумрачной фурией пронеслась по Лабораторному корпусу и ввинтилась в очередь чрезвычайно нервных студентов, исчезающих по одному за тяжелой темной дверью преподавательской. Выходя через разные, но не особенно длинные, промежутки времени, они демонстрировали все признаки успешной защиты: то есть облегченно вздыхали, смахивали со лба пот, гримасничали и фыркали… мимические упражнения не вызвали у девушки особого восторга, а только усугубили недовольство. Хорошо, что защита полевки не предполагала наличия большого количества зрителей, а очередь двигалась быстро, иначе пострадавших от мрачной целеустремленности ведьмочки было бы куда больше.
      В конце концов, она хотела, чтоб все прошло как можно быстрее, а для этого нужно было просто отрешиться от реальности и изгнать боль. Только вот что-то не получалось! Сосредоточившись на неприятных ощущениях, она не обращала внимания на смешки одногрупников, чьи воспоминания о прошлогоднем происшествии на защите как-то потускнели. Войдя в кабинет, Лина замерла перед тяжелым дубовым столом, почти не видя сидящих перед ней преподавателей, и спросила:
      – Ну, какие будут вопросы?
      Разумеется, оные имелись. Причем каверзностью они порой превосходили потуги сотрудников Пятого отдела вызнать истину.
      Боль сосредоточилась в висках, пульсируя в ритме сердцебиения, и почти затмевала поселившееся в затылке давление. Она мешала пониманию происходящего, отчего отвечала девушка порой невпопад, и далеко не всегда так, как полагается. И на нелепые придирки магистра Леснида не обращала достаточного внимания, что довольно сильно задевало самолюбие алхимика. Он так старался! Но даже характеристики изменений магического поля, инициированных шаманами, не вызвали у девушки затруднений. А вот зевоту у комиссии… полное их перечисление занимало четыре листа в мельком виденном Линой отчете магов Разбойной крепости, и она просто начала цитировать этот список по памяти, на которую не жаловалась даже в таком состоянии. Наконец трое преподавателей дружно расписались в ведомости, но один, а точнее одна, из них неожиданно решила задать дополнительный вопрос.
 
      – Скажите, как лучше всего лечить сложные переломы в полевых условиях? – мелодичный голос молодой целительницы прервал сосредоточенную борьбу с организмом. Лина уставилась на женщину отсутствующим взглядом и переспросила:
      – Чего-чего?
      Женщина повторила. Сергий хмыкнул, а магистр Леснид слегка оживился.
      – А кого это вы предполагаете лечить??
      – Ну… например, господина магистра, – кивнула на завкафедрой, затаенно улыбаясь, четвертьгномка.
      – Да-а… – ведьмочка страдальчески нахмурилась, дернула себя за косу и буркнула, – его лучше добить, чтоб не мучился зря.
      Предполагаемый покойник побагровел, и начал подниматься со стула, схватившись за скатерть, покрывающую дубовый стол и стаскивая ее вниз.
      – В карцер! В карцер, немедленно!!! – завопил он, срываясь на визг.
      Сергий рухнул головой на документы, сотрясаясь от еле сдерживаемого хохота, целительница схватила магистра за рукав мантии, уговаривая не волноваться. Девушка, не обращая внимания на шум, утомленно прикрыла глаза и принялась массировать виски. В ушах гудело, и особенно острый приступ заставил злобно рыкнуть. Когда же это кончится?! Боль не отступала. Надо изгнать! А получится ли инициированное магией ей же и… Озлившись, она сосредоточилась, и, на миг сняв блокировку, буквально вытолкнула наружу поселившегося в висках дикобраза. Облегчение затопило ее с головой, ведьмочка расслабленно улыбнулась и…
      Грохот опрокинутого стола заставил Лину подпрыгнуть и распахнуть глаза. Эпическое побоище, случившееся в результате необдуманных действий, на миг лишило ее дара речи. Кажется, дикобраз теперь размножился и нашел новые квартирки! Рассыпавшиеся по полу бумаги с головой укрывали распластавшегося на полу Сергия, за перевернутым столом скорчилась целительница, тихо постанывая и потирая лоб. Магистр Леснид, шаря по мантии руками и крепко зажмурившись, завопил:
      – Вон!! С глаз моих!!! Вон!
      Он так покраснел и надулся, сделавшись похожим на шар, что, казалось, сейчас лопнет. Негуманно будет лишать студентов последней надежды на зачет, а потому… Девушка попятилась и на цыпочках метнулась к двери, там, обернувшись, спросила:
      – Так я сдала? Следующего вызывать?
      – Вон!!!! – в нее полетел толстый том, полный регистрационных записей.
      – Понятненько… – выскользнув за дверь, ведьмочка оглядела столпившихся перед ней студентов и, приложив ухо к двери, за которой раздавался непонятный шум, выдала:
      – Магистр сегодня больше не принимает. Не в духе. Завтра приходите.
      И поторопилась исчезнуть, пока ошарашенное выражение не сошло с вытягивающихся лиц застывших у стены студентов.
 
      У главного корпуса стояли лошади. Да не просто лошади, а тонконогие, изящные, белоснежные красавцы с изукрашенными лентами гривами до самой земли. Они настороженно косились по сторонам сине-зелеными блестящими глазами, тихо пофыркивали, раздувая точеные ноздри, и неслышно переступали ногами. Подковы поблескивали серебром.
      Лина, прижмурившись от бьющего в глаза солнца, неторопливо шагала в сторону выхода, где ее ожидали понурые некроманты, ожидающие исполнения данных летом обещаний. Целеустремленность девушки порой пугала ребят, но она шла вперед, не обращая внимания на препятствия. В данном случае – явное нежелание подвергаться издевательствам со стороны совершенно незнакомых персон.
      Увидев красавцев, девушка резко остановилась. Хищно усмехнувшись, запустила руки в волосы, еще больше растрепав рыжую косу, и пропела:
      – Так, так. Светочи Древа прибыли. Точно по расписа-анию, – и решительно свернула на дорогу, ведущую к административному корпусу, принюхиваясь к доносящимся оттуда магическим флюидам. – Интересно, долго ли они у нас продержатся?
      В сидевшем на ступенях эльфе девушка с некоторым удивлением узнала одну коротко остриженную вредную персону. Даже несмотря на то, что приезжий был наряжен в светло-бежевый камзол, а короткие, едва прикрывающие уши волосы, занавешивали тонкое лицо. Он тонким прутиком выводил на утоптанной земле затейливые узоры, совершенно не обращая внимания на происходящее вокруг. Впрочем, вокруг не происходило ничего интересного. Скорее всего, директор позаботился, чтобы во время прибытия дорогих гостей вокруг не крутились любопытные. Да и полдень, самая жара… Тем лучше! Повеселимся…
      Подкравшись поближе, она нагнулась к самому уху угрюмого эльфа и прошептала на темном наречии:
      – Маленький, тебя кто-то обидел?
      Тот вскинул на девушку пронзительно-синие глаза, мгновенно налившиеся яростью:
      – Ты!!!
      – Ну, я. Только чего психовать?! – увернувшись от огненного шара, спросила Лина. – С приездом!
      Радостно оскалившись, она отскочила еще на пару шагов и потушила тлеющий подол мантии во избежание возгорания. Только аутодафе здесь и не хватало! Льялис вскочил, вскидывая руки в атакующем жесте.
      – Ни-ни, – покачала головой ведьмочка, – не советую! Знаешь, какие здесь искажения магического поля? Да и наказания…
      – Что?! Да кто посмеет? Меня…
      – И не только тебя! За нарушение порядка – пожалуйте в антимагический карцер, гейнери студент!
      – Чихал я на ваш карцер! У меня неприкосновенность!
      – Еще скажи – дипломатическая, – обидно рассмеялась Лина, – ты теперь студент! И твой бог, и царь – директор Школы!
      – Пос-смотрим! – прошипел Лис, рухнув обратно на ступеньку. Он был неподдельно расстроен и обижен, иначе ни за что не упустил бы такой замечательной возможности устроить большой магический дебош. Девушка уселась рядом, решив, что некроманты могут и подождать немного, пока она постарается заполучить в компанию этого перспективного шутника. Мало ли… пригодитс-ся! Поразившись хищной расчетливости, свернувшейся в душе ядовитой змеей, ведьмочка спросила:
      – Так что ты здесь делаешь?
      – Жду.
      – Чего же?
      – Не чего, а кого, – буркнул квартерон, – дорогих светлых родственничков!
      Лина вопросительно подняла брови и с ехидцей поинтересовалась:
      – Действительно учиться приехали?
      – По обмену… Накаркала, ведьма! – обвиняющее ткнул в нее пальцем квартерон.
      – Так я не поняла, ты чего так убиваешься? Учись себе! Развлекайся!
      – Мастер не снял с меня порицания! – повысил голос Лис, запустив руки в короткие волосы.
      – Ка-акие глупости, – снисходительно потрепала его по плечу девушка.
      – Ты не понимаешь!
      – Нет.
      – Я полностью бесправен сейчас, и мне придется коротать время в обществе этих светлых снобов, не желающих отпустить меня куда бы то ни было, и придерживаться их дурацкого Этикета!
      – Это, как я понимаю, самое страшное! – фыркнула ведьма.
      – Ты не понимаешь!!!
      – Тьма побери, да просто уйди от них! Не маленький уже!
      – Гррр… ты с этими… этими кхагорла лиссэ не общалась! Да и положение не позволяет, я ниже их по статусу!
      Лина покрутила пальцем у виска.
      – Когда это тебя останавливало, шило?
      – Когда! Да тогда, когда мастер отказывается снимать наказание, в очередной раз остригает волосы и поручает заботам шести светлых недоучек.
      – А сам-то! – и покивала своим мыслям. – Такой бесправный, бедный да несчастный, все тобою помыкают, да издеваются… Не верю! – рыкнула она в полный голос, и монотонно кивающий головой в такт ее словам дроу вздрогнул и глянул на нее шальными синими глазищами. – Шутить надо было меньше! И аккуратнее! Сам виноват, впредь думать будешь!
      Лис на всякий случай отодвинулся подальше от девушки, в груди которой клокотал иррациональный гнев, заставляющий глаза сиять призрачным светом. Затопившее ведьмочку негодование быстро ушло, и она проговорила уже спокойнее:
      – Так где же твои попечители?
      – У директора, договариваются о месте проживания.
      – А где вы планируете… хм, жить?
      Квартерон пожал плечами, демонстрируя равнодушие.
      – Что, совсем – совсем не интересно?!
      – Нет, зная, с кем придется общаться…
      – Мда, тяжелый случай, – усмехнулась девушка, подумав, что с этой точки зрения как раз и следовало бы поинтересоваться своим будущим. Мало ли кто в соседи попадется. – Будет тебе сюрприз. И не только тебе. Но по старой дружбе я, пожалуй, напишу тебе маленькую инструкцию… которая поможет не только выжить в нашем общежитии, но и выжить кого-нибудь из него же. Кстати, сколько вас прибыло, гейнери эльфы?
      – А самой сосчитать слабо? Семеро.
      – Хм, хор-рошее число! – потянувшись, Лина встала и улыбнулась, – как по заказу, для Звезды Хаоса. Отличное жертвоприношение получится, Орден Бездны будет очень доволен!
      Лис, уловив в ее голосе неожиданно шипящие азартные нотки, подался назад, едва не свалившись со ступеней. Мало ли, вдруг она действительно решила провести такой негуманный эксперимент? Увидев на бледном лице насмешку, злобно рыкнул.
      – Ну вот, и настроение поднялось, – хмыкнула девушка, отметив, что нервишки у квартерона пошаливают, – так что мое приглашение будет весьма кстати!
      – Это куда? – подозрительно осведомился Лис. Правильно опасается, кстати.
      – В одну интересную Школу, где скука быстро станет недостижимой мечтой.
      – А… – парень вздернул брови, оглянувшись на двери.
      – Пусть общаются! Не отказывайся, потом пожалеешь! – Или может быть, не отказывайся, а то пожалеешь, а то и отказывайся поскорее, не то хуже будет, подумала Лина. – А на счет порицания… я, оказывается, гораздо более высокопоставленная персона, чем большинство разумных, и уж точно знатнее, чем все твои спутники вместе взятые. И, скорее всего ожидающая тебя с моей подачи экзекуция пойдет в зачет наказания.
      – Это какая такая экзекуция?
      – Ну, Лис, – удивленно расширила глаза девушка, – неужели ты думаешь, что в Школе Черного Ромаша тебя накормят сладкими пирожными и уложат спать?
      Квартерон продемонстрировал клыки в ответ на ухмылку ведьмочки, затем лениво поднялся:
      – А пойдем! Посмотрим, кто кого спать уложит!
      – Куда это вы собрались, Льялис? – раздался за их спинами мелодичный голос.
      Лис сморщился, будто съел четыре неспелых лимона, передернул плечами и досадливо вздохнул. Не успели, тьма побери! Лина единым плавным, змеиным движением развернулась, чуть прищурилась, уперла руки в бока и внимательно всмотрелась в гостей Школы. Интересно же, первые в ее жизни Светочи на расстоянии менее чем в два шага!
      Эльфы светлые, подвид величественные, мгновенно определила она. А точнее, мнящие себя таковыми. Вершина эволюции! Ой, с какой высоты им падать-то придется! И как больно будет! Ее взгляд с оценивающим интересом прошелся снизу вверх, от модных остроносых кожаных сапожек и замшевых штанов до кучерявых воротников одеяний, скроенных на человеческий манер. Особенное, пристальное внимание она уделила удивительно совершенным лицам, покрытым легким золотистым загаром, с интересом всмотрелась в изумрудно-зеленые глаза, полюбовалась статусными обручами, придерживающим длинные, пшеничного оттенка волосы, рассыпавшиеся по плечам…
      Красота! Их вид напомнил девушке индолийские пирожные, куда нерадивые повара добавили слишком много меда. А сладкое Лина не очень любит! Особенно такую тягуче-приторную смесь… и таком количестве!
      – Да тебе, Лис, радоваться надо, что запрет на отращивание волос так и не был снят!
      Присутствующие оторопели, а девушка, перекинув через плечо длинную косу и издевательски улыбнувшись, продолжила:
      – Представь себе, сколько флаконов дорогущего мыла, шампуней и расчесок пришлось бы потратить на такую шикарную гриву!
      Девушка еще раз оглядела шестерку эльфов, на сей раз с плотоядным интересом, облизнула губы и, зазывно их изогнув, прошептала с придыханием:
      – Хотя результат того стоит…
      Эльфы дружно покраснели, сохраняя при этом горделивый и напыщенный вид. Видимо, никто еще не позволял себе в их присутствии высказываться столь откровенно. Молодые еще, мало с людьми общались. Оскорблений не понимают, тонкого издевательства не улавливают… Лина хмыкнула, подумав, что в Школе светлых научат и не такому, причем довольно быстро! Тем временем один из эльфов, наверное, старший, собравшись с силами, переспросил:
      – Так куда ты собрался, най?
      Наблюдающий за стремительно меняющей маски девушкой с толикой восхищения, Лис не успел даже рта раскрыть.
      – Он собрался пойти со мной, эйрили най, – спокойно-предостерегающе проговорила Лина.
      Возмущенные тем, что какая-то пигалица обозвала их несовершеннолетними, эльфы дружно нахмурились. Значит, угадала, подумала девушка.
      – Позвольте узнать ваше имя?
      Ах, как официально!
      – Эйден, Линара Эйден, кафедра алхимии, – указав на эмблему, представилась она, чуть склонив подбородок, – а вы?
      – Эйраллин Аэрлиниэль, эээ… кафедра Стихий… так куда вы собираетесь… – сложив руки на груди в защитном жесте, задумчиво вопросил светлый.
      Вздохнув, девушка нараспев продекламировала:
      – Туда, где пришедшего не ждет ничего хорошего и сколько-нибудь приятного, где придется трудиться до потери сознания, до кровавого пота, где не будет времени даже вздохнуть, – и резко, четко закончила, – в Школу Боевых Искусств.
      – Тьма, я уже не хочу никуда с тобой идти, ведьма! – отходя подальше, пробормотал Лис.
      – А вы уже представлены? – заинтересованно дернул бровью эльф с бежевым обручем. Остальные по-прежнему изображали скульптурную группу "молчание растерянно-задумчивое".
      – Разумеется, мы же обучались у одного мастера.
      – Это где? И у кого?
      Лина довольно полюбовалась чистым неподдельным изумлением, нарисовавшимся на благородных лицах новых студентов, и пояснила:
      – В Тирите. У младшего придворного алхимика.
      – Вот даже как? – злорадно пробормотал Аэрлиниэль, погружаясь в задумчивость.
      Надо же, подумала Лина, они и это умеют делать! В смысле, злорадствовать. Восторженное любопытство, поселившееся внутри нее, относилось к той категории, что возникает при виде экзотической цирковой зверушки. Мол, какой еще трюк она учудит? Пос-смотрим!
      Неужели Лис успел достать и этих? Полюбовавшись на скромные клычки эльфа, девушка решила, что это очень непредусмотрительно со стороны неудержимого квартерона. Ему же с ними лет пять в одной комнате жить!
      – Так мы пойдем?
      – Да, да, идите, я дозволяю…
      – Алле сиеллис!
      Ведьмочка звонко стукнула пятками о землю, отдала честь, одарила на прощание замершую на ступенях группу самой хищной усмешечкой, резко развернулась и, дернув за хвост одну из лошадок, стремительно скрылась за углом здания. Квартерон не отставал.
      Эльфы только недоуменно переглянулись, когда из-за поворота до них донесся дикий хохот.
 
      Памятка по выживанию.
      Никогда не входи первым в чуть приоткрытую дверь. Мало ли, на кого поставлена ловушка. А если на тебя?
      Если этого не избежать, держи наготове универсальный щит.
      Когда идешь по коридору и слышишь пронзительный вой, пригнись, а лучше немедленно падай ничком. Вдруг это целая стая кошмариков? Ах да, не пытайся их дематериализовать, они этого не любят до посинения. Твоего…
      Никогда не пытайся открыть запертую дверь в комнату, чьи хозяева уехали на практику. Чаще всего на замки наложена дополнительная защита.
      Если этого не избежать, то хотя бы узнайте перед этим, на какой кафедре они занимаются. Кое-кто из студентов славится весьма изощренными отдаленными проклятьями.
      Не ходи в лабораторный корпус ночью. Там дежурят не только привидения, но и несправедливо (конечно же) наказанные студенты.
      Не колдуй, не ворожи и не чаруй на территории Школы после принятия алкогольных напитков, особенно ЭСТОКа! Впрочем, если желаешь познакомиться с антимагическим карцером…
      Не проси помощи в перетаскивании вещей! Их обязательно занесут не туда, куда надо, вернут в неподобающем виде и, вдобавок, потребуют компенсации за потраченные усилия.
      Сказать, что мастер Ромаш был не очень доволен появлением в своей школе очередной группы недообученных студентов-магов, было бы явным преуменьшением. Он был зол, но отказать умильно заглядывающей в глаза ученице не сумел. Пришлось ему утешиться тем, что удалось загонять до состояния нестояния молодого эльфика. Неплохая техника, но мало практики, решил он, и слишком много самомнения и спеси. Ну, после пары часов усиленного махания клинками и беготни по стенам и крышам, этих недостойных эмоций сильно поубавилось… Поймав себя на мысли, что уже прикидывает, сколько понадобится времени для шлифовки этого неограненного алмаза, мастер выругался. А маги… Маги выдохлись после второго прогона по полосе препятствий, и пришлось сдать их на руки подмастерьям. Массаж, растяжка и малые ученические каноны, на большее они вряд ли сейчас способны. Вот только близнецы… потрясающая синхронность, явные эмпаты. И чего их в некромантию потянуло?
      А Лине пришлось отработать полную тренировку, со своими парными клинками в полном контакте с мастером. Свое недовольство Черный Ромаш выразил тем, что заставил ее разучить три новых связки атака-защита и полностью переработать их для применения в стиле укол-клык. Только слезная просьба не пытаться сорвать важнейшее событие светской жизни Роны путем превращения несчастной ведьмы в ни на что не способный фарш остановила мастера, азартно гоняющего Лину по залу. Хмыкнув, тот согласился, что фаршу на балу делать нечего и пригласил ее на танец. Склонив голову и сняв сдерживающие дремлющую магию щиты, она согласно скрестила мечи.
      И был… Осенний вальс с клинками, с тихим звоном соприкасающимися остро отточенными лезвиями, стремительное скольжение из одного солнечного луча в другой, легкий узор атак и защит, ложащийся на мотив нежной, чуточку томной, тягучей мелодии. Пылинки, медленно кружащиеся в густой тени синих занавесей, полуприкрытые глаза, глядящие в самые темные глубины души, скрытое совершенство смертоносной стали…
      Зрелище завораживало. В полной тишине, ведомые одними ими слышимой мелодией, двое то сближались, то расходились, выделывая сложные танцевальные па. Это был не классический бой, это было нечто совершенно иное… интуитивное восприятие окружающего мира, переплавленное в искусство Клинка. Еще не идеальное, но уже очень опасное. И прекрасное.
      И каждому в этот миг захотелось хоть краем души соприкоснуться с чудом, зарождающимся в этот миг на теплом паркете. Достигнуть единения с самим собой и обрести хотя бы каплю этого умения.
      Прощаясь, мастер оглядел проникновенные и вдохновенные лица студентов и сказал:
      – Ну что же, если хотите заниматься, приходите. Сделаю вам скидку.
      И под впечатлением только что увиденного представления все дружно согласились, даже не подозревая, на что они себя обрекают. Ведь не сразу обретается даже такое, совсем простое мастерство, а только после упорных занятий, отдающих садизмом. А Лина, тихо усмехаясь и потирая отбитые бока, не соизволила их просветить. А что такого, не одной же ей мучиться?!
 

Глава 4

      – Майл'эйри Линара Верина Саэрина Эйден, лэр-лери Лиссарота, леди Вер-Саэрина, Ниарина и Весашира, нис'эш Солер'Ниан, в сопровождении герцогини Эйден, – торжественно объявил церемонемейстер и стукнул посохом по дорогущему фигурному паркету.
      Чтоб ты себе пальцы этой дубиной отшиб, подумала Лина, вскинула подбородок, приняла величественно-холодный вид и шагнула через порог! Главное, не споткнуться! Мысли суматошно заметались и, внутренне трепеща, девушка вплыла в большой, залитый светом зал. На миг замерла, ощутив за спиной присутствие раздраженной опекунши и окунувшись в пристальное внимание персон, удостоенных чести войти первыми.
      Только вперед, и наплевать на проблемы!
      Гости на мгновение примолкли, дружно выискивая несоответствие в только что прозвучавшем полном титуле. Не нашли… но, может быть, со временем до них дойдет. Девушка издевательски улыбнулась. После прослушивания двух десятков титулов у большинства присутствующих уши свернулись в трубочку, потому что голос у церемониймейстера громкий, звенящий. Их специально подбирают, а уж для таких вот официальных приемов выбирают самого-самого.
      Скользнула бело-голубым призраком в сторону, уступая место следующей очень важной персоне.
      Огляделась, окинув мимолетным взглядом окружающую роскошь, запечатлевая в памяти лица, наряды, атмосферу… неплохо. Впрочем, Лина видела куда более внушительные архитектурные сооружения. И более гармоничные… Хотя бы Малый тронный зал Тирита…
      Большой Осенний бал еще не начался, но знаменитый на всю Ронию витражный зал был полон народу. Мужчины и женщины, девушки и юноши… Все – разряженные в пух и прах, увешанные драгоценностями, веселые, напряженные, серьезные, расстроенные, злые… разные. Из-за того, что все присутствующие по традиции были наряжены в родовые цвета, в зале царила пестрополосица, от которой рябило в глазах. Неразберихи добавлял льющийся через округлые цветные окна потолка и второго яруса солнечный свет.
      Дебютанты скромно стояли вдоль стен с опекунами, но прочие приглашенные чинно перемещались по залу, перебрасываясь словами, завуалированными угрозами, заключали и разрывали союзы и просто общались. Старшие дамы сплетничали, обсуждали наряды и внешность всех подряд, не щадя ничьего самомнения.
      Скука… Лениво обмахиваясь веером, одаривая равнодушной улыбкой и полупоклонами кружащих вокруг любопытных леди и лордов, Лина украдкой зевала, но желание устроить веселье сдерживала изо всех сил. И запихивала шаловливые мысли глубоко-глубоко… Не время и не место! Только в глазах иногда сверкало ехидство, да тлела в самой глубине зрачков призрачно-зеленая искра ведьмина огня.
      А внешне она демонстрировала спокойное достоинство, благородную осанку и изящество манер. И самое главное – родовую гордость и знание этикета. Вот только бы никто ее не провоцировал!
      Где милорд герцог? Вон он, обсуждает что-то с неприметным мужчиной, рукава камзола которого украшены казначейскими шнурами. Судя по холодному, но спокойному виду обоих, не ругаются, а просто обмениваются информацией.
      Скучно…
      Когда же его величество соизволит предстать перед своими подданными? Когда, наконец, начнутся танцы? Внутри скапливалось раздражение… Девушка прикрыла глаза, отрешаясь от реальности, и задышала ровно и глубоко. Гул голосов отступил куда-то далеко-далеко. Спокойнее, спокойнее… только без скандалов.
      Неожиданно в медитацию ворвался осенний вихрь: правильно, правильно, только не увлекайся, а то взлетишь! И так же быстро исчез. Лина распахнула глаза, напугав пылающим взглядом мачеху, и хмыкнула, ощутив в теле странную легкость. Действительно, чуть не взлетела… вот был бы номер!
      Ведьмочка недовольно щелкнула веером и грустно уставилась на главный вход, чувствуя, что ее буквально распирает… хм, желание сотворить что-нибудь этакое.
      Музыканты на одном из балконов наигрывали мелодию. Приторно-сладкую, сводящую скулы нервной судорогой. Некоторое время девушка развлекалась придумыванием изысканных способов казни для композитора, дирижера и флейтистов за издевательство над инструментами и над нею лично. Хм, обвалять в навозе и перьях, заставить съесть ноты, инструменты и дирижерскую палочку, обмазать медом и запустить на пасеку, заставить отдежурить целую смену в древних гномьих шахтах… Вот, например, за эту трель, вызывающую во рту противную оскомину… сюда бы риолон… Стоп, стоп, отставить шальные мысли! Прикрывшись веером, девушка все же позволила себе помечтать. Улыбнулась, представив лица присутствующих, на головы которых обрушилась бы со-овсем другая музыка.
      Пришлось отвлечься от сладостной картины обрушения потолка в результате резонанса и прислушаться к раздраженной речи герцогини, перечисляющей многочисленных знакомых, желающих быть представленными перспективной дебютантке. Изучение родовых цветов конкурентов, соперников и врагов (хорошо еще, не кровных), заняло довольно много времени. Те, в свою очередь, столь же внимательно рассматривали миниатюрную девушку, стоящую между изукрашенных резьбой колонн. Линара попыталась взглянуть на себя со стороны, и вздохнула. Эти, тьма побери, традиции! Интересная бледность была скрыта под слоем краски, придающей коже нежно-золотистый оттенок (десять беленьких монет за флакон тонального крема и полчаса в абсолютно неподвижном состоянии). Длинное, изысканно стелющееся подолом по земле платье из тяжелого атласа переливающегося всеми оттенками голубого, буквально вопящее о дороговизне. А то, как жарко под ним привыкшей к свободным рубашкам и шикру девушке, никого не интересовало. Серебристо-черная вышивка тянулась по подолу и расцветала на корсаже узором из экзотических цветов, рассыпалась бриллиантами по скрывающей уложенные короной волосы кружевной накидке. Без которой прическа уже напоминала бы разоренное грифонье гнездо. Белоснежное кружево, закрывающее декольте, служило фоном для родового медальона, блистающего голубыми бриллиантами. Висящее на груди украшение помимо обозначения принадлежности к определенному роду, служило пропуском сквозь охранные чары дворца.
      В общем, как и предполагалось, она больше напоминала призрак, а не живого человека. Интересно, кто рискнет пригласить ее на первый танец? Вот будет скандал, если она останется без пары! Хотя… Лина уставилась на колонну, следуя взглядом за причудливо извивающимися узорами. Леди герцогиня наверняка позаботилась обо всем еще вчера! Уловив краем сознания изменения в окружающем ее людском море, некоторую странную целеустремленность вместо хаотичных перемещений, подняла взгляд в момент, когда распахнулись высокие двери центрального входа.
      Грянула музыка, и, подпрыгнув, девушка решила, что поджаривание на медленном огне будет самой подходящей казнью для этих фальшивящих изуверов. Куда смотрит придворный менестрель?!
      Перед собравшимися предстал король.
      – Сверол Двенадцатый Добродетельный, король Ронии, властитель Приграничья! – хором объявили герольды, тряхнув перьями на беретах.
      – Принц и наследник престола, его высочество Карин!
      – Ее величество королева Мириан!
      Венценосная троица неторопливо двинулась по освобожденному проходу, свысока наблюдая, как подданные склоняются в глубоких поклонах и стелются в реверансах. Лина с цепким интересом всматривалась в движущихся к ней людей, и не думая кланяться. Только мачехин резкий рывок за платье напомнил ей о том, что надо сделать! Грациозно изогнув спину, она пару мгновений изучала пол, затем выпрямилась, хмуро подумав, что, несомненно, в спины семейства наверняка упирается немало недовольных взглядов. И добавила свой.
      Попыталась суммировать впечатления. Король, король, король… Грузному, слегка обрюзгшему величеству в народе навесили прозвище Юбочник. Говорящее, как ни крути. Вот только цепкий, проницательный взгляд серо-зеленых глаз, запрятанных под густые седые брови, и суровая складка в уголке рта сообщали, что гедонизм на грани неприличия – всего лишь маска для обывателей. Девушка хмыкнула. Наверняка он получает огромное наслаждение от регулярного подтверждения народного мнения разнообразными… шалостями. Камзол усыпанный жемчугом, обтягивал тяжеловесное тело, явно страдающее лишним весом. Ну, за все надо платить!
      Ее величество Мириан – наседка. Добропорядочная домохозяйка, получающая удовольствие от ведения своего обширного хозяйства. И это как раз не маска. Лицо округлое, в бледно-голубых глазах стоит умильное добродушное спокойствие. Все окружающие ей нравились, ко всем она была доброжелательна. Фигура бывшей меронийской принцессы, укутанная в легчайший белый шелк по самое горло, еще хранила былую стройность.