ГЛАВА 26

Первым побуждением Дрейкоса было убраться вон. Выскочить за дверь, закрыть ее кончиком хвоста — и вернуться позже, когда появится шанс незаметно пронести сюда пакеты. У Ноя лихорадка, и мальчик наверняка решит, что ему все просто привиделось. Но неожиданный вопрос Ноя заставил Дрейкоса замереть на месте. А потом уже поздно было убегать. Ни за что на свете к'да не смог бы оставить больного ребенка гадать — пришло ли время его смерти. Тем более что Ной принял появление дракона за предзнаменование конца.

— Нет, — как можно спокойней заверил Дрейкос. — Еще не время умирать. Об этом и речи быть не может.

Мальчик моргнул.

— Но...

— Я принес тебе поесть, — объяснил Дрейкос. Войдя в хижину, он закрыл за собой дверь.

— А еще я принес фруктового сока, — добавил он. — Ты, наверное, очень хочешь пить.

Дракон обошел вокруг кровати, а малыш, не отрываясь, смотрел на него.

— Ты ведь хочешь пить? — продолжал Дрейкос, выбирая одну из бутылок и откручивая крышку. — Надеюсь, тебе понравится... Кажется, это называется виноградным соком.

Он протянул бутылку Ною.

Мальчик пошевелил губами, будто пытаясь что-то сказать. Он перевел глаза с к'да на бутылку, посмотрел на когти, которые сжимали сосуд.

— Давай, — сказал Дрейкос ободряюще, подвинувшись чуть ближе. — Это пойдет тебе на пользу. Пей.

Ной медленно взял бутылку, заглянул в нее и поднес ко рту. Несколько капель стекли с уголков его губ, но большинство сока попало куда следовало.

— Вкусно? — спросил Дрейкос.

Ной посмотрел на к'да, потом снова заглянул в бутылку.

— Немножко странный вкус, — ответил он.

— Да, это из-за жара, — согласился Дрейкос. — Когда у тебя жар, еда часто приобретает другой вкус.

Ной выпил еще немного.

А потом его руки внезапно ослабели, и бутылка стала выскальзывать из пальцев... Лапа Дрейкоса вовремя подхватила бутылку, не дав ей упасть.

— Очень хорошо, — сказал дракон, поставив сок рядом с койкой — так, чтобы Ной мог дотянуться до питья. — Теперь тебе, наверное, следует отдохнуть. А потом ты сможешь попить еще.

— Хорошо, — ответил мальчик.

Он, казалось, дышал с еще большим трудом.

— А можно... — Ной помедлил, оглядываясь по сторонам, словно в поисках какого-то предмета.

— Выпить еще? — догадался Дрейкос, поднимая бутылку. — Конечно. Давай я ее подержу.

На этот раз мальчик пил более жадно, пока наконец не оторвался от бутылки, чтобы вздохнуть.

— По-прежнему странный вкус, — сказал он, слегка задыхаясь.

Его глаза начали закрываться.

— Завтра будет вкуснее, — сказал Дрейкос, жалея, что у него нет опыта в лечении людей.

А еще он запоздало пожалел, что не догадался захватить комм-клип Джека. Может, дядя Вирдж подсказал бы ему, как со всем этим управиться.

— Я дам тебе попить еще, а потом уйду, чтобы ты мог спокойно отдохнуть.

— Нет! — выдохнул Ной.

Он нащупал переднюю лапу Дрейкоса и сжал ее отчаянно, хотя и слабо.

— Не оставляй меня. Пожалуйста. Не оставляй. Дрейкос удивленно шевельнул хвостом.

— Я должен уйти, — сказал он. — Я не могу остаться.

— Нет, — повторил Ной. Его голос упал до шепота, словно у него совсем не осталось сил. — Пожалуйста.

Дрейкос погладил передней лапой потный лоб мальчика. Горькая картина встала перед глазами к'да: мертвые шонтины на борту корабля «Исследователь небес», после того как враги устроили им засаду у Йоты Клестиса. Друзья, товарищи, братья по оружию — он ничего не смог для них сделать. Ной, в отличие от них, был для Дрейкоса почти незнакомцем. Но ему дракон мог хоть как-то помочь. Он мог сделать немногое; может, это все равно ничего не даст. Но все же это хоть что-то.

— Очень хорошо, — тихо сказал он мальчику. — Я останусь с тобой, пока смогу. А теперь ляг и отдыхай.

Глаза Ноя уже закрылись, он снова вытянулся на койке.

— Не оставляй меня, — снова пробормотал мальчик. — Мне страшно.

— Я побуду с тобой немножко, — пообещал Дрейкос. Передвинув еду и соки, он поудобнее устроился у постели Ноя. — И не бойся. Тебе нечего бояться, пока я здесь.

Ной задрожал, его глаза беспокойно двигались под закрытыми веками. У него начинается бред? Лихорадка усиливается?

Дрейкос тихо вздохнул, отчаянно мечтая, чтобы у него был при себе комм-клип.

— Я спою тебе, — сказал он, не зная, что еще сделать. — Спою песню опасности и отваги, страха и победы. Хочешь ее услышать?

— Хочу, — выдохнул Ной, еле шевельнув губами. И Дрейкос начал петь.

Тихо, мягко, нежно. Он пел песни утешения, надежды и мужества. Некоторые из них были старыми балладами к'да, которые Дрейкос выучил, когда был еще детенышем. Другие песни он сочинил сам, то были порождения печалей и радостей его сердца. Песни, напоминавшие об истории его народа, о войне с валагуа, о доме, оставшемся вдалеке. Песни, напоминавшие об ужасной ответственности, которая лежала на его чешуйчатых плечах.

Ной продолжал беспокойно метаться, его руки и ноги подергивались, лицо подрагивало во сне.

Время от времени он просыпался, и тогда Дрейкос давал ему выпить еще сока. Потом Ной снова ложился и погружался в беспокойный сон. А Дрейкос продолжал гладить лоб мальчика или ободряюще держал переднюю лапу на его плече. И снова пел.

Ночь почти подошла к концу, когда Ной перестал вздрагивать и бормотать и, казалось, заснул более глубоко и спокойно. Его лоб теперь был не таким горячим, но Дрейкос понятия не имел, хороший это признак или плохой.

Но в чем дракон не сомневался — это в том, что ему давно пора уходить.

— Теперь я должен идти, Ной, — сказал он. — Я еще приду к тебе потом, попозже.

Мальчик только сглотнул и перевернулся на другой бок. Он крепко спал.

Дрейкос передвинул еду и соки так, чтобы Ной смог до них дотянуться, и выскользнул из хижины.

К'да без приключений перебрался через живую изгородь. Он очутился возле «сковородки» тогда, когда звезды уже начали растворяться в красноватом зареве рассветного неба.

— Джек? — тихо окликнул дракон, прижавшись мордой к щели под дверью.

Ответа не последовало.

— Джек? — позвал он чуть громче.

Если пришли бруммги и забрали мальчика...

— Давно пора, — раздраженно откликнулся Джек. — Давай, давай, входи!

Дрейкос втолкнул внутрь деревянную рейку. Пальцы Джека появились в щели под дверью и нетерпеливо поманили к'да. Дракон положил лапу на руку хозяина и, перелившись в двумерную форму, скользнул на предплечье Джека.

— Господи, ну и заставил ты меня поволноваться, — пробормотал мальчик, когда Дрейкос занял свое обычное место на его спине. — Я почти не сомневался, что тебя сцапали. Чем ты там занимался — отправился в турне по окрестностям?

— Вообще-то нет, — ответил Дрейкос. — Просто пришлось потратить больше времени, чем я рассчитывал.

— Вы шутите, Шерлок? — спросил Джек. — Ты хоть знаешь, который сейчас час?

— Я знаю, что почти исчерпал свой шестичасовой лимит, — ответил Дрейкос.

Только сейчас он понял, что и впрямь исчерпал его почти до дна. Сила, которая начала вливаться в Дрейкоса, когда он распластался по коже Джека, заставила дракона осознать, как он ослабел. Поглощенный мыслями о болезни Ноя, раньше Дрейкос не обращал на себя внимания.

— Так что тебя задержало?

— Я был с Ноем, — сказал Дрейкос. — Ему было страшно, поэтому я остался с ним и...

— Постой минутку, — перебил Джек. — Что ты имеешь в виду — ему было страшно? Он тебя видел?

— Да, но не волнуйся, — ответил. Дрейкос. — Он...

— Он тебя видел? — ошеломленно повторил Джек. — Ну просто потрясающе! Великолепно!

— Ничего ужасного не случилось, — настаивал Дрейкос, слегка рассердившись на Джека. — У него был сильный жар. Если малыш вообще что-то вспомнит, он, конечно, решит, что я ему померещился.

Джек ничего не ответил, но Дрейкос почувствовал, как руки мальчика сжались в кулаки.

— Это было необходимо, — твердо продолжал к'да. — Ему было страшно, ему было плохо, и он был совсем один. Разве ты не поступил бы на моем месте точно так же?

— Да, но я был не на твоем месте, — огрызнулся Джек. Несмотря на резкие слова, он говорил теперь чуть поспокойней. — Я был здесь. Замерзая до полусмерти и беспокоясь за тебя.

— Прости. — Раздражение Дрейкоса сменилось чувством вины. — Я не хотел тебя волновать. Но я не мог поступить иначе.

— Да. Знаю, — вздохнул Джек. — Ведь именно так и поступают поэты-воины к'да, верно? Например, как тогда, когда ты вытащил того парня, Думбартона, из горячей грязи на Йоте Клестиса?

— Да, — подтвердил Дрейкос. — Любопытно, что ты все еще помнишь имя того человека.

— А ты разве не помнишь?

— Само происшествие я помню, конечно, — ответил Дрейкос. — Но мне ни к чему было запоминать его имя. Тогда это было не так уж важно. Я просто совершил небольшой акт милосердия — один из многих поступков, которые воины к'да расценивают как нечто само собой разумеющееся.

— Думаю, я запомнил его имя потому, что в первый раз увидел, как ты совершаешь нечто подобное, — сказал Джек. — Больше того — пожалуй, я видел впервые, как вообще кто-нибудь такое совершает.

— И все закончилось благополучно, — напомнил Дрейкос. — Мы спаслись.

— И все же я считаю, что ты напрасно старался, — заспорил Джек. — Даже если мы когда-нибудь снова с ним встретимся, а это вряд ли, не думаю, что парень подойдет к тебе, чтобы поблагодарить.

— Подобные дела совершаются не ради вознаграждения или благодарности, — заявил Дрейкос. — Они совершаются без мысли о личной выгоде — просто потому, что так надлежит поступать. Кстати, о выгоде — Лиссса возвращалась?

— О да, она возвращалась, — фыркнул Джек. — И не раз! От нее просто спасу не было, как от отрыжки после плохой жратвы.

— Не понимаю, — озадаченно проговорил Дрейкос.

— Сперва она принесла одеяло, которое не пролезало в щель под дверью, — объяснил Джек. — Унесла его и принесла другое, которое ухитрилась-таки сюда пропихнуть. Это было пустой тратой времени — оно все равно не греет.

— Где оно? — спросил Дрейкос, оглядываясь по сторонам.

— Там, за сеткой, — ответил Джек. — Я не хотел, чтобы слуги, которые убирают в этом номере, споткнулись о него, когда кто-нибудь решит меня наконец покормить.

— Итак, она приходила сюда даже не два раза?

— Вообще-то она приходила три раза, — сказал Джек. — В третий свой приход принесла еще лепешек. Я приберег несколько штук для тебя, если хочешь.

— Спасибо. — Дрейкос приподнял голову с плеча Джека, морда дракона встопорщила рубашку мальчика.

Джек передал ему лепешку, и к'да отправил ее в рот быстрым движением языка. Лепешка оказалась сухой и черствой, но Дрейкос был слишком голоден, чтобы обращать внимание на подобные пустяки.

— Удивительно, что она рисковала столько раз.

— Говорить с набитым ртом невежливо, — назидательно сказал Джек. — Да, я и сам удивляюсь. Тем более что ее высочайшество, вероятно, изводила ее весь день. Лиссса должна была бы на ногах не держаться, а не шастать вокруг, как страдающая бессонницей мышь.

— Страдающая чем?

— Бессонницей, — сказал Джек. — Это когда ты не можешь спать и тогда встаешь и начинаешь раскладывать пасьянс или ищешь, чем бы еще заняться.

— А, — сказал Дрейкос — Может, доломы не так сильно нуждаются в сне.

— Может быть, — сказал Джек. — Но это не объясняет ее желания поиграть в прятки с бруммгианскими патрулями. Тем более после той речи, которую она однажды передо мной закатила, — о том, что каждый должен заботиться только о самом себе.

— Может, она относится к тем личностям, которые говорят одно, а делают другое, — предположил дракон.

— Прекрати, — оборвал Джек.

— Что именно прекратить? — спросил Дрейкос.

— Ты это обо мне, верно? — прорычал Джек. — Дескать, на словах я непробиваемый, а на самом деле посылаю тебя отнести Ною фруктовый сок?

— Я вовсе не имел в виду тебя, — запротестовал Дрейкос — Честное слово!

— Н-да. — Судя по голосу Джека, дракон его не убедил. — Кстати, о Ное... Как он там?

— Даже не знаю, — ответил Дрейкос. — Он выпил полторы бутылки сока и, когда я уходил, похоже, крепко спал. Но я не разбираюсь в человеческих болезнях.

— Я должен был дать тебе комм-клип, — покачал головой Джек. — Тогда ты смог бы связаться с дядей Вирджем. Что ж, может, нам удастся вдвоем пойти к Ною завтра ночью. И в любом случае сок и еда должны ему помочь. Спасибо, что ты это сделал.

— Для меня то было делом чести — и радости, — заявил Дрейкос. — Но, кстати, как там насчет еды?

— Ах да. — Джек протянул ему еще одну лепешку. — На, держи.

Дрейкос едва успел доесть последнюю, как вдалеке раздались шаги. Они приближались.

— Кто-то идет, — предупредил к'да, напряженно вслушиваясь. — Судя по звуку шагов, три бруммги.

— О, прекрасно, — хмуро ответил Джек. — Слуги наконец-то явились.

Минуту спустя щелкнул дверной замок и дверь распахнулась.

— Ты, — сказал стоявший впереди бруммга. — Выходи.

— А?.. — пробормотал Джек таким голосом, будто только что очнулся.

Бруммга не потрудился повторить приказ. Он протянул руку и выдернул Джека из ящика.

— Иди, — сказал он, поставив мальчика рядом со «сковородкой» и подтолкнув к дому. — Панжан Газен требует тебя.

ГЛАВА 27

Как и ожидал Джек, бруммги повели его на кухню. И, как он опять-таки ожидал, на кухне оказалось полно готовящих завтрак рабов.

Но он никак не ожидал, что бруммги не отведут его к Газену немедленно. Вместо этого они передали Джека Хеетоориеефу.

— Мне велено сделать тебя презентабельным, — холодно сообщил вистаук. — Для тебя также будет приготовлен завтрак. Ты желаешь сперва поесть или помыться?

— Думаю, лучше начать с мытья, — ответил Джек, глядя, как бруммги топают прочь из кухни; рабы перед ними бросались врассыпную. — Не беспокойтесь... Я сам знаю, где ванная.

И он двинулся было к комнатам рабов, но Хеетоориееф заступил ему дорогу.

— Принадлежности для мытья есть вон там. «Принадлежностями для мытья» оказалась большая раковина с краном-смесителем.

Джек вымылся над ней, как сумел, пытаясь сторониться торопящихся мимо рабов. Он понимал, что после общих душевых в тренировочном лагере «Виньярдс Эдж» и тем более после открытых душевых в поселке рабов он уже должен был привыкнуть мыться на людях. Но он все-таки не привык. А здесь он тем более чувствовал себя так, будто принимает ванну посреди городского парка.

Хотя здесь, как и в поселке рабов, все, кроме него, похоже, умели не обращать друг на друга внимания. Никто, казалось, не заметил татуировки с драконом, красовавшейся на теле Джека. А если кто-то и заметил, то не подал виду.

Хеетоориееф оставил рядом с раковиной стопку чистой одежды. Не клоунского наряда, и даже не кричаще-жизнерадостной формы домашнего раба, а нормальной, повседневной городской одежды.

И это само по себе было зловещим предзнаменованием, особенно после ночи, проведенной в «сковородке». Что, Газен решил принять предложение Джека и использовать его для какой-нибудь кражи со взломом? Или то был тонкий намек, что Джек уже продан?

Он почти оделся, когда распахнулась вторая кухонная дверь и на кухню ввалилось с полдюжины вистауков, которых подгоняли два бруммги.

Первой мыслью мальчика было, что вистауки пьяны. Второй — что они так устали, что засыпают на ходу. И только когда первый из них споткнулся, чуть не упал и повернулся вполоборота, Джек увидел красные линии, пересекающие его спину. И ярко-красную свежую кровь.

Джек затаил дыхание, его глаза обежали рабов. Всех шестерых, похоже, жестоко высекли.

Хеетоориееф как раз прошел мимо.

— Хеетоориееф, — прошипел Джек, схватив его за руку и мотнув головой в сторону окровавленного вистаука. — Что произошло?

Хеетоориееф посмотрел на остальных; по лицу инопланетянина ничего нельзя было прочесть.

— Они воры, — проговорил он. — Украли еду из кладовой рабов.

У Джека перехватило дыхание. О нет!

— Ты уверен, что украли именно они?

— Бруммги уверены, — сказал Хеетоориееф. — Только это и имеет значение.

— Но... — Голос Джека сорвался. — А если бруммги ошибаются?

— Ну и что с того?

— Как это — ну и что с того? — сердито спросил Джек. — Значит, их избили ни за что!

Хеетоориееф посмотрел Джеку в глаза.

— Ну и что с того, если их избили ни за что? Джек уставился на него.

— Тебе на это плевать? — сердито спросил он. Вистаук отвел глаза.

— Они рабы, — очень тихо проговорил он. — И я раб. Пошли, твой завтрак готов.

Джек молча последовал за Хеетоориеефом, даже не потрудившись до конца застегнуть рубашку. Мальчика тошнило; он многое успел повидать с тех пор, как тут появился, но никогда еще не чувствовал себя так ужасно. Ему было даже хуже, чем тогда, когда двое невинных прохожих были застрелены в колонии Варган, вскоре после его встречи с Дрейкосом.

Потому что теперь во всем этом виноват был он. На сто процентов. Это из-за него из кладовки пропала еда, а не из-за вистауков. Это его должны были высечь, а не их.

В былые времена дядя Вирджил вволю посмеялся бы, если бы кого-то другого схватили за работенку, которую провернули они с Джеком. Дядя Вирдж, наверное, веселился бы не так бурно, но даже он поздравил бы Джека с тем, что тот вышел сухим из воды.

Зато Дрейкос, должно быть, чувствовал себя так же скверно, как Джек.

Что было хуже всего — это то, что Джек ничего не мог сделать, чтобы исправить случившееся. Да же если бы он вскочил на стол и заявил бруммгам, что это он во всем виноват, это бы ничего не дало. Рабы все равно продолжали бы истекать кровью, кожа на их спинах все равно осталась бы изорванной в клочья.

Все последние месяцы дядя Вирдж предупреждал Джека, чтобы тот не доверял воинской этике к'да. Он говорил Джеку снова и снова, что нужно всегда заботиться только о себе и не беспокоиться о других. Джек редко обращал внимание на эти слова; во всем, что касалось морально-этических решений, он почти всегда доверял суждению дракона. И пока ему не приходилось платить за это высокую цену.

Но теперь сердце мальчика сжималось от чувства вины. Он не ожидал, что ему придется платить такую цену. Может, он просто не желал ее платить!

Рядом с кладовой, в которой хранилась еда рабов, его ждали маленький стол и кресло. На столе стояла дымящаяся миска с рагу.

— Вот, — показал на нее Хеетоориееф. — Твоя еда. Панжан Газен велел тебе поесть.

Конечно, все это делается по приказанию Газена. В конце концов, Джек тоже раб. Приказы, «горячие», бичевание — все это входит в комплект.

— Конечно, — пробормотал он и сел.

Но его аппетит провалился, будто Алиса в кроличью нору. Впрочем, даже если бы Джек хотел есть, ему неловко было бы уминать обильный завтрак на глазах хлопочущих вокруг рабов.

Однако вполне могло оказаться так, что в его сегодняшний распорядок дня входил только этот завтрак. И, судя по тому, как обращался с ним Газен, сегодняшний завтрак мог оказаться единственной трапезой за всю неделю. Хочет он есть или не хочет, ему понадобятся силы.

Кроме того, у Джека все-таки заурчало в животе от аромата жаркого. Сдавшись, он подцепил ложкой маленький кусочек...

— Подожди, — прошептал Дрейкос с его плеча. Джек застыл, не донеся ложку до рта.

— Что? — шепотом спросил он.

— Дай мне как следует это понюхать, — попросил Дрейкос.

Он передвинулся ниже, на грудь Джека, и чуть-чуть приподнял морду. Джек поднес к ней ложку, слегка потянув незастегнутую рубашку — так, чтобы спрятать дракона от посторонних глаз.

— Ну что?

Вместо ответа Дрейкос продолжал нюхать.

— Давай, давай, — сказал Джек нетерпеливо. Он надеялся, что к'да не поднял тревогу из-за какой-то глупости вроде неправильно подобранных специй.

— Что, мясо несвежее, что ли?

— Нет, — ответил Дрейкос. — Оно отравлено. Джек осторожно положил ложку обратно в миску.

— Ты уверен?

— Абсолютно, — ответил Дрейкос. — Я не могу сказать, какой именно в него положили яд. Но я уверен, что это яд.

Джек сделал глубокий вдох. Итак, вот каким образом Газен решил уладить все дела.

— Яд скваттеров, — сказал Джек. — Ставлю двойку против туза, что это яд скваттеров.

— Я не знаком с таким термином.

Это такой яд, который проникает в организм человека и так там и остается, — горько объяснил Джек. — Иногда годами. Такие яды в основном используются для того, чтобы справиться с больши ми животными, например в туристических шоу с воссозданными динозаврами.

— Что ты имеешь в виду — остается там? — спросил Дрейкос. — А где именно?

— Повсюду, — ответил Джек. — В мышечных волокнах, в легких, может быть, в сердечной сумке. Пока ты принимаешь ежедневную дозу антидота, ты в порядке.

— А если не принимаешь?

— Тогда ты — мертвец. Мгновение Дрейкос хранил молчание.

— Так вот как Газен собирается контролировать тебя и заставить слушаться того, кто тебя купит, — сказал дракон. — Но разве нельзя раздобыть собственный запас антидота?

— Конечно можно, — ответил Джек. — Но дело в том, что я не знаю, какой именно это яд. Если я приму не тот антидот, он сам может меня убить.

— И что же нам делать?

— Начнем с того, что сядем на диету, — ответил Джек.

Он взял стакан воды, стоявший на столе рядом с миской, и поднес его к груди.

— Понюхай. Что-нибудь чуешь?

Снова морда дракона приподнялась на дюйм.

— Нет, — ответил Дрейкос после того, как пару раз втянул в себя воздух. — Это обычная вода.

— Хорошо. — Джек сделал глоток.

Вода была слегка странной на вкус, но это, скорее всего, потому, что у него разыгралось воображение.

— Остается только надеяться, что в лепешках, которые принесла Лиссса, не было ничего подобного.

— Не было, — заверил Дрейкос. — Иначе я бы почуял.

— Надеюсь. — Джек сделал еще глоток. И все же вкус у воды был странным.

— Покупателю должны сказать, какой именно тебе дали яд и какое требуется противоядие, — задумчиво продолжал Дрейкос. — Может, мы сможем подслушать этот разговор или позже выудить нужную информацию у покупателя.

— Ты уже второй раз упоминаешь покупателя, — сказал Джек. — Ты знаешь то, чего я не знаю?

— Мы ожидаем, что нас продадут, верно? — напомнил Дрейкос. — Предосторожности с ядом говорят о том, что время продажи близится. К тому же не стоит забывать и про военные космолеты.

Джек поперхнулся водой.

— Космолеты?! — спросил он, как только перестал кашлять. — Где?!

— К востоку от дома, — удивленно ответил Дрейкос. — Рядом с автостоянкой, между имением и главными воротами. Разве ты не видел их, когда тебя вели к кухне?

— Ничегошеньки я не видел, — пробормотал Джек, преисполнившись отвращения к самому себе. — Сколько их там?

— Не меньше пяти. А возможно, и больше. Я успел увидеть их только мельком за кустами и деревьями.

— Ну, теперь я не удивляюсь, что мне дали такую приличную одежду. — Джек наконец застегнул рубашку на все пуговицы. — Похоже, Газен запланировал на это утро демонстрацию товара.

— Но дядя Вирдж сказал, что аукцион должен состояться только через три дня, — возразил Дрейкос.

— Может, Газен устал ждать, — сказал Джек. — А может, заинтересованные покупатели явились пораньше.

Мальчик скорчил рожу.

— В таком случае он почти наверняка закончит сегодняшнюю демонстрацию тем, что объявит цену.

— Так каков наш план?

Джек зашипел сквозь сжатые зубы, пытаясь что-нибудь придумать.

— Хорошо. Пункт первый — каким-то образом освободиться на время, достаточное для того, чтобы вернуться в конференц-зал, где мы припрятали записывающее устройство. Если окажется, что нам посчастливилось получить четкую запись того, как Газен запускает свой компьютер, пунктом вторым будет — пробраться в его кабинет и скопировать информацию о наемниках, имеющуюся в распоряжении семьи Чукок.

— А потом?

— Потом мы пустимся наутек, как зайцы. — Джек допил воду. — Пока я еще не разработал детально эту часть плана.

Рядом снова появился Хеетоориееф.

— В чем дело? — прикрикнул он. — Ты не ешь? Тебе приказано есть.

— Я не голоден, — ответил Джек. — Думаю, вид высеченных вистауков испортил мне аппетит.

Уши Хеетоориеефа слегка дернулись.

— Понятно, — сказал он уже спокойней. — Мне жаль.

— Мне тоже жаль, — сказал Джек. Хеетоориееф никогда не узнает, насколько ему жаль.

А может, вистаук уже это знал.

— Да. — Судя по голосу Хеетоориеефа, он очень хорошо понял Джека. — Пора. Пойдем со мной.

ГЛАВА 28

Хеетоориееф втолкнул Джека в кабинет Газена, где тот в одиночестве сидел за столом.

— А вот и ты, — сказал рабовладелец. — Надеюсь, хорошо отдохнул и поел?

— Я в полном порядке, — ответил Джек. Очевидно, его тон не был достаточно рабским.

Выражение лица Газена не изменилось, но он мгновенно выхватил из ящика раздвижную хлопушку и махнул ею в сторону Джека.

Джек рефлекторно рванулся назад, ударившись локтем о стену.

Он зря беспокоился. Газен еще раз крутнул рукой, и кончик оружия остановился в футе перед лицом мальчика.

— Ты что-то нервничаешь этим утром, как я погляжу, — заметил Газен. — Но, надеюсь, не настолько нервничаешь, чтобы это помешало тебе выступить.

Джек невольно сощурился. Да, так и есть. Аукцион по продаже рабов и вправду должен был начаться раньше срока.

— Выступить? — невинно переспросил он.

— Кое-кто хотел бы посмотреть, что ты умеешь, — сказал Газен. — Я уверен, что ты не обманешь их надежд.

— Думаю, я справлюсь, — ответил Джек.

— Хорошо. Потому что мне вовсе не хотелось бы, чтобы ты опозорился перед столь утонченными гостями.

— Понимаю, — кивнул Джек. — А кто эти гости — наемники? Другие рабовладельцы? Грызуны-переростки?

Газен слегка улыбнулся.