Древние расы волшебников - Магия взгляда. Часть 2: Ливтрасир

 
      — …И пришел век мечей и секир! — прочел Эрл.
 
      Он не все понимал. Часть уже полустершихся слов оказалась ему незнакома. Однако Эрл видел, что это легенда о гибели старого Мира и переходе в другой. Гальдорхейм! Он узнал это слово в торжественной речи потомка Погибших Богов.
 
      — …Нарекаю его Гальдорхеймом, Магическим Миром! — читал Эрл. — Вирд (Судьба, Рок) одарила нас этой землей, дав возможность нам вновь возродить те законы, что были когда-то попраны…
 
      Видно, “История Улля” возникла намного позднее событий, описанных в ней. Слово Вирд в своем первом значении просто исчезло из речи, пришлось указать его смысл.
 
      — …Отречемся от нашего Прошлого! Мы — просто вирды, дети Судьбы, а, быть может, игрушки непознаваемых Сил!
      И как только Улль это сказал, меж деревьев возникли двое людей.
      — Как в пророчестве Той, что Спит много веков! — усмехнулся Улль.
 
      В этот момент Эрла мало заботили мифы о древних Богах. Раньше он, может быть, попытался о них кое-что почитать, но теперь взгляд небрежно скользнул мимо стройного ряда торжественных фраз.
 
      — …Ливтрасир”…
 
      Имя старого Бога? Героя? Значение было понятно тому, кто немного знал древний язык. Лив — сама жизнь. Вторая часть слова — защитник, боец. Раньше смысл этих слов был един.
 
      — …Да, пришельцы, вы правы! — раздался беззвучный ответ Синеглазых, и было неясно, откуда он прозвучал, потому что их губы не двигались, да и язык, на котором они говорили, не мог быть знаком Уллю, но он все понимал.
 
      Эрл споткнулся на этих словах. Потом, словно не веря глазам, перечел еще раз. О каких Синеглазых здесь речь? Неужели…
      — Ливггард погиб в час, когда раскололась Луна! Город Жизни, таинственный град Синеглазых, мистических воинов с мощною Силой, способной смести все вокруг, — сказал тихо Горад. — Ливтрасир — Защищающий Жизнь… Имя, данное Уллем, одному из таких же, как ты.
      — Ливтрасир! Ливггард и Гальдорхейм через много веков породили Вождя Агенора! — с насмешкой заметил Мелен. — Эта сказка способна увлечь!
      Но слова не задели. Им, людям, собравшимся в комнате, было непросто понять потрясение Эрла. Они полагали, что Эрл, унаследовав Силу воинов Ливггарда, хочет скрыть связь своей Мощи со старой, давно позабытой волшбой Синеглазых. (Умелый Маг может добиться победы, поняв исток Силы противника, вспомнив, что он уже знает о ней.) Горад смог ощутить необычный всплеск чувств Эрла, но он, как Лунд и Мелен, не сумел до конца осознать, что случилось.
      Легко ли остаться спокойным, узнав, что такие, как ты, уже жили? Что сын Белой Рыси — не глупая шутка, не сбой в цепи Жизни, а лишь возрождение старых, утраченных норм? Что ты вовсе не Выродок, чуждый законам Природы, не нелюдь, внушающий робость уже самим фактом рождения, а человек. Пусть народ Синеглазых, известный в Гальдоре как Белые Рыси, почти сгинул, но он все-таки жил!
      Все лесяночки вирдов утратили мощь своих предков, однако смогли сохранить род. Ливггард сгинул, однако легенды о девушках-Рысях, сжигающих взглядом, слагались спустя века после Раскола Луны. И никто не пытался понять, кто рождал Синеглазок, об этом не думали. Знали одно: наделенные огненным взглядом лесянки не могут жить в замках… Людская память хранила легенды о Рысях, крадущих “слепых” дочерей у отцов-вирдов, чтобы навек унести в лес…
      Эрл вспомнил дорогу у Топи и тихий взволнованный голос:
 
      — Ее звали Ронн… Рысь, пришедшая к нам из Волшебного Леса, где платья росли на деревьях… Тропинки там были из белого камня… А вместо лесных спелых ягод в траве собирали рубины и жемчуга…
      — Твой Волшебный Лес для людей — просто сказка, но может найтись кто-нибудь, кто захочет увидеть в ней жизнь в чьем-то замке, преображенную пылкой фантазией…
 
      Эрл резко вздрогнул. Он дал себе слово забыть о лесянке, оставшейся с Ормом, но память мгновенно воссоздала хрупкий облик, волну непокорных волос и пронзительно-синий, немного испуганный взгляд. И тот миг, когда Эрл у лесной Топи обнял ее…
      Эрл не думал, что эта картина способна ожечь такой болью, заставив на миг позабыть и “Историю Улля”, и род Синеглазых, и тех, кто смотрел на него.
      — Пойми, Эрл, ты не можешь уйти! Поначалу я тоже не слишком хотел оставаться здесь. Страх, недоверие, злоба… Но Агенор таким сделала жизнь! Люди просто не знают другого! — вдруг мягко прозвучало в мозгу.
      Обернувшись, Эрл сразу же встретился взглядом с Горадом, пославшим призыв. Эрл почувствовал, что благодарен ему. Этот странный волшебник в перчатках разбил, уничтожил видение Эрла. Заставив отвлечься, помог притушить его боль.
 
      Оказавшись один, Эрл опять перечел все начало “Истории Улля”. (Конца просто не было.)
      — Как же Горад отыскал ее в книгохранилище? Чтобы суметь просмотреть даже часть из того, что нашлось в Гальдорхейме, я тратил не дни и не месяцы. А ведь у Норта едва ли нашлась даже сотая часть из того, что хранится у них в Агеноре, — подумал Эрл.
      Впрочем, сейчас это было неважно. Судьба совершила крутой поворот, и ему приходилось решать, как жить дальше. Цель Лунда с Меленом была благородна, судьба могла вызвать сочувствие, но их нелепая вера в исконное право использовать пришлого ради великого дела не нравилась Эрлу.
      В Гальдоре чужих не любили, однако никто не пытался учить их, как им нужно жить. Превосходство, с которым держался Мелен, неприкрытый сарказм, нежелание видеть в нем не только друга, но даже соратника, не вызывали доверия.
      Повесив на Эрла ярлык “дикаря Гальдорхейма”, в котором случайно возникла искра Силы Ливггарда, он не хотел признавать за ним права хоть что-то уметь или знать. Будь Мелен здесь хозяином, он бы вообще предпочел для их плана простого предводителя-воина с верным отрядом сторонников. Сила пугала его.
      Понимая, что “Службу” не одолеешь мечом, он считал наделенных особенной Мощью обычными монстрами и был бы счастлив избавиться разом от тех и других. Эрл не мог доверять человеку, который так думал о нем.
      Будь Мелен здесь один, Эрл ушел бы, решив, что уж лучше открыто столкнуться со “Службой”, чем быть пешкой в чьей-то игре. Но присутствие Горада с Лундом давало надежду, что все может быть и иначе. Лунд тоже держался надменно, но он был разумнее, гибче. Эрл видел: пытаясь достичь своей цели, Лунд мог попытаться принять и другой взгляд на жизнь.
      Горад в Агеноре был тоже чужим, и Эрл чувствовал, что они смогут друг друга понять. Рассказав о Ливггарде, Горад пробудил в нем не слишком привычное чувство единства с ушедшим народом. Ему захотелось проверить, на что он способен, внушить, что он вовсе не зря пришел в мир.
      Эрла очень смущала та роль, что ему предлагали. Назваться Вождем, не умея почти ничего? Подать людям надежду, заранее зная, что ты не способен помочь? Приписать себе то, что творилось другими? Когда-то подобный поступок был сходен в глазах Эрла с кражей.
      — Но много ли тех, кто действительно стоит той славы, которая их окружает? — возник поневоле вопрос.
      Норт, конечно, достоин. А Орм? Что он сделал для вирдов? Сумел одолеть Бера? Но дикий зверь не грозил никому. Этот старый обряд почитался давно, но имел ли он смысл? Эрл не знал. Просто что-то в душе восставало.
      Тот Орм Победитель, которого знали и почитали в Гальдоре, не мог совершить подлость. Если он так поступил, то был должен, по мнению Эрла, утратить почет и любовь. Тем не менее, Эрл полагал, что его старший брат продолжает жить так же, как раньше. Случайная встреча с одной из служанок опять доказала, что Орму прощается все. Даже Руни не стала его осуждать!
      Руни… Пока Эрл не мог равнодушно о ней вспоминать. Рассуждая о брате, он чувствовал гнев, но надежда когда-нибудь все же с ним встретиться и отплатить, придавала сил жить. Но, посмев отомстить синеглазой лесянке, Эрл стал бы себя презирать.
      Руни выбрала то, что хотела. Она была вправе устроить свою жизнь. Эрлу осталось одно: позабыть о ней, чтобы начать все сначала… Он часто твердил себе это, однако слова не могли успокоить обиду и боль. Выбирая, лесянка предпочла человеку Героя, она согласилась забыть неприязнь ради славы Победителя серого Бера. Ей нужен был тот, кого все называли Вождем!
      — Ливтрасир…
      Эрл коснулся пергамента с текстом. Легенда о прошлом, давно позабытая всеми… Легенда о древнем народе… Агенор, город, пропитанный страхом, давно потерявший надежду, давал ему шанс возродить ее…
      Эрл из Гальдора давно мертв, тот взрыв уничтожил его! В человеке, прошедшем сквозь перт, затуманившем разум служанке, воздвигшем высокую стену огня и узнавшему, кто он, почти ничего не осталось от Выродка, чья жизнь всецело зависела от воли Орма. Эрл мертв, в Агеноре живет Ливтрасир!
      Ливтрасир! Его ждали давно, он пришел. Ливтрасир сейчас нужен им всем! Нужен тем матерям, что устали бояться за жизнь малышей. Нужен их мужьям-воинам, что могут смело сразиться с реальным врагом, но бессильны, столкнувшись со “Службой”. Он нужен тем детям, которые, не научившись любить, уже могут ненавидеть и мстить.
      Пусть Мелен презирает его, но пока в Агеноре сильна “Служба Магии”, он примирится с наследником древнего Ливггарда. Общая цель свяжет их, а потом… Разве это так важно, что будет потом? Неизвестно, чем кончится бунт… Может, этот день станет последним для всех: для Мелена, для Эрла, для Йонна, Горада и Лунда… А Альв?
      Эрл присел на кровать, вынув камень лесянки. Он знал: талисман пригодится ему.
 
      — Жрица Вэрб знала, что говорила, — сказал Лунд. — Приезд Ливтрасира уже всполошил город. Слухи расходятся быстро.
      — Быстрее, чем нужно, — заметил Йонн. — Я не могу теперь даже пытаться смотреть через шар, что творится за стенами. Я боюсь выдать всех нас!
      — И правда! — вмешался Мелен. — Мы считали, что в городе из Наделенных — связной, два ловца, да еще распроклятая тройка разведчиков, а теперь выползли новые!
      — Скерлинг? — спросил Лунд.
      — Да нет. Альв, увидев наброски портретов, которые втайне с них сделал один из художников, сразу сказал: “Эти люди — из катакомб!” — раздраженно ответил Мелен.
      Лунд привстал:
      — Он не мог ошибиться?
      — Не мог! У мальчонки прекрасная память на лица. К тому же он жил в катакомбах достаточно долго!
      — Не надо! Неделя — не срок, Альву впрямь повезло! Это надо суметь: убежать, не пройдя даже первый этап обработки, — с завистливым вздохом сказал Йонн.
      — Нам важно другое! До этого дня мы не знали, что Круг напрямую завязан с системой подземных ходов!
      Лунд старался держаться спокойно, однако открытие было не лучшим. До этого дня все считали, что те, кто проводит отбор Уруз-чад, приезжают из Скерлинга, а катакомбы — лишь временный пункт переправки детей.
      То, что часть тех, кто был напрямую связан с детьми, не покинула город, как все полагали, а оказалась в Кругу, поразило всех заговорщиков. Круг был опаснее, чем они думали. Вместо шестерки знакомых “помощников Скерлинга”, живших здесь долгие годы и не встречавших достойных противников, их ожидали Мастера катакомб, о которых ничего не известно.
      — Альв смог опознать четверых, но кто нам поручится, что в Круге нет других магов? — спросил Лунд. — Никто!
      — Горад мог бы ответить на этот вопрос, войдя в Круг, — перебил Мелен. — Он — “невидимка”, приборы его не берут. Лунд, тебе доверяют в Кругу, у тебя есть особенный пропуск. Ты смог сделать план Круга, смог убедить их пополнить отряд из наемников новым десятком людей, верных нам. Почему бы тебе не попробовать взять его вместе с собой? Как писца или телохранителя?
      — Нет! — прервал его Йонн. — То, что может не видеть прибор, обнаружит живой человек! Если Горад столкнется с живым Истребителем, это конец!
      — Дело не в Истребителях, — тихо ответил Горад. — Важно то, чтобы в час, когда начался штурм, в Кругу не было тех, кто прошел кодировку на Скерлинг. Иначе, пока мы прорвемся в Зал управления, Мастер уйдет в катакомбы. Он знает их лучше нас всех и успеет отправить Сигнал в Скерлинг.
      — Или, найдя другой выход, уйти, — вздохнул Лунд.
 
      Эрл не в первый раз был на подобном совете. Обычно он просто молчал, понимая, что мало что смыслит в делах Агенора, однако сомнения Лунда его удивили.
      — Мы сможем узнать, есть ли Сила в Кругу, до того, как проникнем в него, — начал Эрл.
      Недовольный взгляд Йонна сказал, что он много берет на себя. Эрл не раз замечал, что Йонн тоже не любит его, но не хочет показывать это. Обычная ревность? Боязнь стать ненужным? Почти инстинктивный страх перед чужой необузданной Силой, привычный для всех агенорцев? Йонн честно вступился за Эрла, когда Мелен стал обвинять незнакомца в союзе со “Службой”, теперь же он словно жалел о случившемся.
      — Как же мы это узнаем? — спросил Мелен Эрла.
      В вопросе не было скрытой иронии. Ради поставленной цели Мелен был согласен выслушать все.
      — Вы уже говорили, что прежде, чем вторгнуться в Круг, нам придется захватить всех сторонников “Службы”, владеющих Силой. И если мы не сумеем схватить Мастеров и связного, лишив их возможности выслать Сигнал, то мы тоже туда не пойдем.
      — Уж само собой, — вставил Лунд.
      — Но если, после захвата носителей Силы в городе будет всплеск Мощи, а в Круге останется кто-то, способный его воспринять…
      — То всплеск вызовет должный ответ! — встрепенулся Горад.
      — Да, они непременно ответят! — вмешался Йонн.
      — Значит, так: после захвата всех Наделенных, которых мы знаем, я зажгу в городе крупный “цветок”. Если он привлечет Истребителя или кого-то еще, я уйду через перт, — сказал Эрл.
      Он теперь был немного знаком с древней техникой. Несколько дней назад Эрл откровенно спросил у Горада, как он среди сотен листов разыскал ему эту “Историю Улля”. Ответ поразил. Он был прост и почти нереален. Ладони Горада легко различали вибрации книг и людей. “Я искал отголосок твоей Силы в свитках и книгах,” — сказал он.
      — Ты сможешь найти там еще кое-что? — спросил Эрл, вынув камень.
      Горад, не снимая перчаток, вытянул руку вперед, подержал ее над синим камнем и просто сказал:
      — Я попробую.
      Эрл полагал, что Горад не захочет искать при нем свиток, однако спросил: “С тобой можно? В хранилище?” Тот лишь кивнул.
      Они долго бродили меж полок и сундуков. И Горад, сняв перчатки, руками водил вдоль рядов старых книг. Эрл не верил, что что-то найдется, но им повезло. Через день обнаружилась “Практика пертов”.
      — Так значит, ты просто уйдешь, штурма Круга не будет, никто не узнает о планах возможного бунта. Прекрасно! — усмехнулся Мелен. — А пропажа десятка людей “Службы”? Городу их не простят!
      — Но виновен один Ливтрасир! Он явился незваным. Сначала разрушил прибор, уничтожил двух братьев-ловцов, а потом — остальных. Он попробовал с помощью Силы прорваться за Круг, а потом скрылся. Кто им докажет, что было не так? — спросил Эрл.
      Неожиданно Лунд согласился:
      — Никто!
      Время шло. Агенор был спокоен. В тот солнечный полдень ничто не сулило больших перемен…

Глава 6.

      Когда Брек, взяв со стойки объемную кружку с напитком, покинул зал, чтобы присесть на крыльце, он не думал, что это ему что-то даст. Он, разведчик, прожил в Агеноре четырнадцать лет. Поначалу, впервые попав сюда, Брек ждал опасной борьбы с наделенными Силой, однако уже через несколько лет уяснил, что работа лишь в песнях полна приключений и подвигов. Поиск Уруз-чад, сумевших избегнуть Отбора, и пришлых волшебников был просто данью традиции.
      Две-три бродяжки-девчонки, в которых теплилось нечто похожее на сверхчувствительность, несколько нищих, излишне успешно взывавших к прохожим, какой-то случайно забредший фокусник-маг… Небогатый улов за четырнадцать лет честной службы! Из года в год списки новорожденных младенцев, осмотр приезжих, отчеты о жизни простых горожан… И рутине не видно конца!
      Необычная смерть двух ловцов-близнецов и крушенье прибора сначала, встряхнув, поманили надеждой, однако Брек вскоре почувствовал: толку не будет. Противник исчез. Без сомнения он, миновав Агенор, скрылся за Морем.
      — Умный не станет искать свою смерть, — равнодушно подумал Брек.
      Четверо новых “искателей Силы”, пришедших в Круг, лишь насмешили его. “Поищите, побегайте, посуетитесь! — презрительно думал Брек, глядя, как эта четверка то делает пассы, то смотрит в шары, то несется обшаривать город. — Потом надоест!”
      Неожиданно Брек вздрогнул. Что-то как будто толкнуло его. Позабытый озноб… Онемение левой руки… И вибрация в левом виске…
      — Дядя, дяденька, дайте монетку!
      Мальчишка стоял слева, рядом. Чумазый, оборванный… С искоркой тайной магической Силы! И было загадкой, как он не попал в катакомбы, куда забирали и более слабых детей.
      Видно, Брек растерял ту сноровку, которой когда-то гордился. Мальчишка что-то почувствовал. Он отшатнулся чуть раньше, чем Брек попытался схватить его, и побежал со всех ног. Брек, вскочив, устремился за ним. За поимку такого он мог получить неплохую награду! Ребенок, как видно, поняв, что не сможет сбежать, попытался запутать его и свернул в переулок.
      — Не страшно! — подумал Брек. — Там же тупик!
      Брек прекрасно знал весь Агенор, а мальчишка, похоже, от страха утратил способность хоть что-то понять. Вжавшись в стену, он просто дрожал, ожидая, когда его схватят.
      — Попался! — подумал Брек с чувством давно позабытой охотничьей радости и…
      Брек не понял, откуда последовал жуткий удар и нахлынула тьма.
      — Первый есть! — совершенно бесстрастно заметил Мелен, опуская дубину. — Альв, как ты?
      — Нормально. Иду за другим!
 
      Все прошло очень быстро. Разведчики, двое ловцов и связной не успели не только прибегнуть к искусству, которым владели, но даже понять, что случилось. Когда вся шестерка попала в подвал, где тяжелый базальт стен глушил их сигналы на волю, они рассказали похитившим их обо всем.
      К сожалению, жизнь в Агеноре без стычек с достойным врагом, притупив их способность бороться, лишила и интереса к магической Силе. Ни один из захваченных толком не мог объяснить, ни откуда взялись Мастера, ни что может устроить четверка, столкнувшись с врагом. “Всем им нужен приезжий. Его называют “живою ловушкой”, — вот все, что сумели они рассказать.
      — Да, немного, — заметил Лунд.
      — Нужно застать Мастеров, как и этих, врасплох, — предложил Йонн. — Любой, даже самый умелый, не сможет использовать Силу, когда он не ждет нападения.
      — Так мы и сделаем, — сразу вмешался Мелен. — Скажи, Альв, ты уже отдохнул?
 
      Поначалу все было прекрасно.
      — А эти ничуть не умнее, чем наши “друзья” из подвала, — связав и отправив в убежище двух Мастеров, усмехнулся Мелен.
      Опасаясь особенных чар Мастеров, двух захваченных пленников крепко связали. Йонн, вечно понурый и слабый, сегодня был бодр. Его щеки пылали, он был объят странным приливом энергии, даже пытался помочь привязать Мастеров к кольцам, вбитым в базальт.
      Как ни странно, этот юноша-старец пугал Мастеров посильнее больших силачей, выполнявших приказы Мелена. Сначала, не слишком-то веря в надежность веревок, хотели дать им снотворное, чтобы не опасаться подвоха, однако решение Лунда и Йонна оспорил Горад. Не вдаваясь в причины, он резко отверг предложение.
      — Нам неизвестно, как может подействовать это лекарство! В них — Сила, они не такие, как вы, — сказал он.
      — Это так! — поддержал его Эрл. — В Гальдорхейме обычные люди от запаха стронга лишаются чувств, мне же он не вредит.
      Горад бросил на Эрла признательный взгляд, словно был благодарен за помощь, и в ту же минуту в его изумрудных глазах мелькнул странный призыв. Горад словно хотел сказать Эрлу о чем-то действительно важном, однако боялся прибегнуть к посылу, который могли воспринять Альв и Йонн. Неожиданно Эрл ощутил, что слова про лекарство и Силу — предлог.
      — Завяжите хотя бы глаза этим двум, — сказал Йонн. — Взглядом можно наделать достаточно бед!
      Йонн был прав, но Эрл вновь ощутил всплеск тревоги Горада, который до этого часа казался спокойным. Сомнение? Ужас от некой догадки? Брезгливость? Мучительный ворох вопросов, сомнений, и страх получить однозначный ответ? Эта станная смесь чувств Горада смутила, заставила Эрла пробраться поближе к новому другу.
      — Йонн не должен остаться один с наделенными Силой! — шепнул Горад Эрлу на выходе. — Я или ты, но один из нас…
      Он не закончил, заметив взгляд Альва. Ребенок, владеющий Даром, как изредка звали особую Силу, легко мог включиться в любой разговор.
      Очень скоро они разошлись. Эрл остался с Меленом и теми, кто ему помогал уносить необычных врагов, оглушенных дубиной. Йонн тоже был рядом. Сначала он ждал за плитой из базальта, скрывающей вход, но теперь осмелел и хотел видеть сам, как захватят врага. Йонн не мог по-другому звать тех, кто поддерживал “Службу”.
      Горад ушел с Альвом. Во время “захвата” Горад, слившись с пестрой толпой, должен был проследить, не пошлет ли какой-нибудь Мастер беззвучный Сигнал остальным или в Круг. То, что двое уже не смогли уловить “невидимку”, внушало надежду, что все обойдется.
 
      Альв дерзко приблизился к третьему Мастеру. Он не мог вспомнить, как звали “наставника”, но не забыл ни лица, ни тех мук, что успел испытать за неделю, проведенную с ним. Убеждая Мелена и Лунда, что был в катакомбах, Альв лгал. Он успел сбежать раньше.
      В пещере, где дети уже жили больше недели, закрыли вход и напустили какого-то газа. От запаха часть детей сразу забилась в конвульсиях, часть потеряла сознание, часть отупела. Но Альв не вдохнул странный дым. В ту минуту он вспомнил, что где-то читал: намочив кусок ткани, закрыв ею нос и рот, можно избежать отравления.
      К счастью, газ дали во время еды, полагая, что дети, которых уже не кормили два дня, ничего не поймут. И действительно, голод был много сильнее их страха. Уже задыхаясь, лишаясь всех чувств, часть ребят не хотела отбросить куски хлеба. Альв опрокинул напиток в платок. Закрывая лицо, он хотел одного: выжить и не поддаться!
      Газ схлынул так же внезапно, как был впущен. Вскоре в пещеру вошли Мастера. С ними были носильщики. Альв не знал, что было дальше, он просто лишился сознания. Это спасло его, так как решили, что он уже мертв. (Те дети, в которых не было Силы, гибли от газа.)
      Очнувшись в сарае, куда положили погибших, пока рыли яму, Альв понял, что жив. Копна сена была удивительно кстати. Зарывшись, он ждал. К счастью, те, кто был должен зарыть мертвых, были простыми людьми. Когда стали считать тела, Альв необычным усилием воли сумел им внушить, что счет верен. Он скрылся, однако всплеск Силы ребенка заставил ловцов выйти в город на поиск.
      Но Альву опять повезло, он столкнулся с Меленом, который укрыл его. Позже Альв понял, что Йонн из укрытия тоже почувствовал выплеск энергии и посоветовал другу, который был рядом, поторопиться.
      Теперь, видя Мастера, Альв мог с трудом подавить гнев и страх, но он верил, что справится с чувствами.
      — Дяденька, дайте монетку!
      Альв был готов тут же ринуться прочь, но Мастер не шелохнулся.
      — Монетку! На хлеб!
      Звон медяшки о плиты был слышен отчетливо.
      — Что теперь делать? Поднять? Побежать? — думал Альв.
      Он впервые за день не почувствовал ни интереса к себе, ни азарта охоты, который охватывал всех восьмерых, ощутивших его Силу.
      Горад, стоявший в толпе, тоже замер:
      — Что же у них за игра? Может, Альв так устал, что не чувствует Мастера? Или тот хочет его приманить на монетку?
      Альв поднял денежку и отскочил. Мастер не шевелился. Ребенок, сжимая монету, ринулся прочь, но погони не было. Горад, следивший за ними, не знал, что подумать. Он верил, что если монета особая, с тайным сигналом, то Альв ее бросит за первым углом. (Мальчик знал о приборах-монетах и вряд ли принес бы ее в их убежище.) Если все именно так, Мастер встанет и ринется следом… Но Мастер сидел.
      “Почему? Почему он не хочет идти вслед за Альвом?” — в который раз думал Горад, когда Мастер поднялся и двинулся прямо к нему. Хотя он не смотрел на Горада, тот понял, что Мастер почувствовал Силу, которую все остальные не видели. Альв показался ему слишком мелкой добычей. Идти за ребенком, когда рядом взрослый противник?
      — Так значит, он чувствует и “невидимок”? — с тревогой подумал Горад и пошел прочь, надеясь, что сможет дойти до угла раньше Мастера.
      Бежать было опасно. Одно дело — нищий мальчишка, другое — убегающий взрослый. Достаточно Мастеру крикнуть: “Вот этот стащил кошелек!”, как толпа сразу ринется следом. К тому же Горад помнил главную цель, для которой он здесь. Если будет Сигнал, попытаться воздвигнуть преграду, не пропустить его дальше. Беглец не сумеет сдержать посыл, он сможет лишь уловить его. Но дожидаться, пока Мастер сможет его захватить, тоже было бессмысленно.
      Горад успел добрести до угла раньше Мастера. Только свернув в переулок, он побежал. Поначалу все было похоже на гонку обычных людей… Неожиданно Горад почувствовал петлю, которая, быстро скользнув по плечам, обвилась вокруг тела, сковав руки. Этот прием был одним из простейших, он часто встречался в тех свитках, что были в хранилище. Горад не стал разрывать петлю, тратя энергию, он просто сбросил ее. Развернувшись, сумел сделать так, что она соскользнула.
      Противник, похоже, не ждал от Горада такого, однако уход из петли показал ему, что “невидимка”, случайно уловленный в пестрой толпе, не так прост, как хотелось бы. Мастер сжал диск на груди. Неизвестно, хотел ли он просто связаться с ближайшим соратником или отправить Сигнал в Круг, но только посыл не прошел. Он наткнулся на плотную стену каких-то невидимых сгустков, увяз и заглох…
      Горад знал, что сумеет держать “стену” очень недолго. Достаточно Мастеру выждать, и эта преграда рассеется. Но опыт новой магической схватки казался важнее для Мастера, чем выполнение Свода правил из Скерлинга. Разве возможно стать Истребителем, не пополняя запас своей Силы и мастерства за счет Мощи других? Пусть противник неопытен, но он способен сдержать Сигнал. Это хороший знак! В “невидимке” достаточно Силы, чтобы его “подкормить” должным образом!
      Горад легко уловил состояние Мастера: вечный подавленный голод вампира и жесткий расчет… Лишний шанс оказаться на новой ступени иерархической лестницы… Эта смесь потаенных инстинктов и логики, ставшая нормой для “Службы”, опять ужаснула его.
      …За петлей пошла “сеть”. Горад смог расщепить ряд ячеек. Отправив усилием воли обрывки “веревок” к “стене”, чтобы этим ее поддержать, Горад ждал. Натиск бурной “воронки”, невидимый вихрь, тоже был отражен, не втянув его, но…
      Яркий круг запылал темно-алым огнем за спиной нападавшего. Всплеск Силы был таким мощным, что даже простой человек ощутил бы его.
      — Проход! — огнем полыхнуло в мозгу у Горада. — Явился четвертый!
      Он понял, что это конец. То, что было потом, поразило: противник не принял внезапную помощь. Не смог разобраться, чей перт распахнул темно-алый проход? Не узнал своего? Или просто решил не делиться нежданной добычей? Горад не успел разобрать, что случилось, но Мастер вдруг развернулся и резко послал поток Силы в распахнутый перт.
      Без сомненья, прибывший не ждал нападения. Он рухнул прямо у алого входа, и Мастер устремился к нему. То, что было потом, Горад просто не видел, он ринулся прочь, вдоль проулка, к своим. Гнал не страх нападения. В жуткий момент, когда Мастер склонился над телом соратника, Горад почувствовал, что сейчас будет. Его враг усиленно жаждал чужой Мощи! Брать жизнь и Силу всех тех, кто не связан со “Службой”, считалось достойным, однако пробил жуткий час, когда Мастеру стало без разницы, кто перед ним.
 
      Горад так и не понял, когда оказался у входа в убежище. К счастью, ему не пришлось ничего говорить. Эрл, Йонн, Альв мгновенно смогли уловить, что случилось. Глаза Йонна вспыхнули мрачным огнем.
      — Да, такое бывает! — сказал он. — И Мастер придет! После этой расправы над бывшим соратником он возьмет след и придет сюда.
      Словно услышав слова Йонна, в узком проулке возникла фигура последнего Мастера. Впрочем, он им уже не был. По Силе пришедший был равен Истребителям Скерлинга. И он прекрасно чувствовал Мощь. Как и раньше, на площади, Мастер не счел нужным даже взглянуть на мальчишку, который стоял в тупике. Горад тоже его не заботил. (Он видел, на что тот способен.) На миг задержав взгляд на Йонне, он вдруг усмехнулся:
      — Не ждал! Значит, ты еще жив? Ничего…
      Йонн напрягся и вдруг хлестнул Мастера плотным жгутом туго свитой энергии. Он вложил в этот удар всю ту Силу, которая в нем была. Этот бессмысленно-глупый порыв, где смешались отчаянье и безнадежность, едва не сгубил его. Мастер мгновенно поставил Щит, и роковая веревка, вернувшись назад, сшибла Йонна, обвив жутким коконом. Юноша рухнул на землю…
      Эрл даже не понял, как, сдернув шнурок, вскинул камень. Пронзительный луч, взмыв, ударил в Щит и разлетелся капелью мерцающих искр, обжигающих жутких осколков… Не будь рядом крепкой стены, Эрл упал бы, однако он все-таки смог устоять.
      Стены и мостовая покрылись сеткой из дырочек. Капли “луча” прожгли камень. Противник был цел, но, похоже, напуган. “Цветок” не расцвел, но сумел разнести Щит. Пока Мастер с Эрлом пытались понять, что к чему, Мелен тихо зашел сзади, поднял дубину и… Этот удар был не хуже других. Когда главный противник упал в пыль, Мелен вынул меч и срубил ему голову твердым ударом.
      — Сожги, — очень тихо велел Мелен Эрлу.
      Тот и не пытался с ним спорить, погибший был слишком опасен.
      Когда серый пепел осыпался, все, кроме Эрла, укрылись в убежище. Им оставалось лишь ждать. Если в Круге остался хоть кто-то, способный почувствовать выплеск магической Силы, он скоро появится. Сжав синий камень, Эрл ждал…
 
      Время шло, но вокруг было тихо. Удар в медный колокол на старой башне, в который звонили четырежды за день, сказал им, что закат уже близок. У них оставалось не так много времени. С самым последним ударом, который звучит, когда солнце садится, повозки с продуктами следуют в Круг. Почему в темноте? Так уж тут повелось.
      Агенорцы пытались искать тайный смысл в этих поздних поставках, однако причина была беспредельно проста. И нелепа! В Кругу был особый счет времени, точно такой же, как в Скерлинге. Но если в Скеринге солнце садилось намного позднее, чем в Агеноре, то в Круге естественный ритм жизни был сбит.