Эти славянские племена не сумели воспользоваться временем великой борьбы двух германских народов и не сплотились в одно целое для дружного отпора будущим опасностям. То была неорганизованная масса отдельных, самостоятельных, не связанных между собой небольших государств или племен, живших в раздорах, не подчиняясь ничьей власти. Только однажды, в VI в., франкскому купцу или удальцу Само удалось соединить некоторое число этих племен в более обширное государство, но на очень короткое время. Из тех исторических потемок, которые окружают эти восточные земли, выясняется только одно: франкские купцы проникали и сюда, эти торговые отношения приносили им большие выгоды, сопряженные, впрочем, с большими опасностями. Что же касается датчан, то с ними в 811 г. был заключен договор, по которому Эйдер стал границей Франкского государства, которое уже несколько лет носило древнее гордое название Римского.

Падение Тассилона

      Это государство и его властный правитель испытали свою силу на герцоге Тассилоне, который отказал в повиновении и королю Пипину, и его преемнику. Он был женат на дочери Дезидерия Лиутберге, следовательно, относился враждебно и к Карлу — однако ни во время лангобардской войны, ни во время затруднений, вызванных войной с саксами, не решился сделать задуманный им шаг и сбросить франкское господство с земли лангобардов. Он вел себя двусмысленно, однако неясно, в каком именно случае и каким образом он отказался повиноваться Карлу: известно только, что Карл приказал своему войску тремя отрядами вступить в землю Тассилона и тем вынудил его без всякого кровопролития выдать заложников как ручательство его образа действий.
 
 
      Кубок Тассилона, герцога баваров. Кремсмюнстерский монастырь
      Эта зависимость была для Тассилона и его супруги Лиутберги невыносима, и они вошли в предательские отношения с соседним языческим племенем аваров, чем возбудили к себе ненависть даже своих подданных. Это обсуждалось на одном из съездов в Ингельхайме, и здесь Тассилону припомнили все его вероломные нарушения клятв в верности, принесенных и королю Пипину, и его сыновьям Карлу и Карломану, произнесенных к тому же над священными мощами св. Дионисия, св. Мартина и св. Германа — на этом основании присутствовавшие на съезде высшие духовные и светские сановники приговорили Тассилона к смерти. Но Карл не захотел проливать его крови. Он отправил его и всех членов его семейства в монастырь (788 г.), где Тассилон вскоре умер. Его герцогство было поделено на отдельные округа, и каждый из них поручен в управление особому графу. Эта перемена была проведена без всякого затруднения, т. к. все герцогство было напугано возможностью вторжения аваров и потому охотно искало спасения в тесном единении с великим Франкским государством.

Усмирение аваров

      Карл не замедлил двинуться войной против этого хищнического племени, которое занимало своими поселениями большую часть современной Австрии и почти всю Венгрию. В аварскую землю разом двинулись три армии. Одна шла из Италии, под началом Пипина, второго сына Карла; главной руководил сам Карл. Успеху похода способствовали раздоры между варварами. Решительный удар аварам был нанесен взятием системы кольцеобразных укреплений, окруженных каменными стенами и частоколом из толстейших бревен; среди этих укреплений было расположено много поселений. Взяв штурмом укрепления, франки обогатились несметными сокровищами нагроможденной здесь добычи аварских хищнических набегов и вторжений. Добыча, занявшая несколько больших обозов, была настолько громадна, что даже наступившую в ближайшие годы дороговизну во Франкском государстве все объясняли избытком благородных металлов, доставшихся франкам в руки. Некоторая часть аварской земли была превращена в Аварскую марку, с военным устройством управления, так что мирный труд был окончательно защищен от гибельных вторжений варваров. Дело обращения покоренного народа в христианство в 798 г. было поручено новому архиепископу Зальцбургскому.
 
 
      Предметы роскоши времен Каролингов. Музей Клюни.
      Слева направо: золотая пряжка от ремня, украшенная бирюзой; серебряная шпилька; накладка на одежду; золотая серьга; золотое украшение с бирюзовыми кабошонами.

Карл и арабы. Испанская марка

      Так продвинул Карл свое могущество на восток и утвердил его с замечательной удачливостью, но с еще более замечательной последовательностью: до границы, которой достигала его власть, простиралась теперь на Западе и область, которая могла служить поприщем спокойного процесса, медленной, но непрерывной культурной работы. Это было большой заслугой Карла, тем более что эта культурная работа встречала препятствия к распространению не только на востоке, но и в мусульманском мире. Нельзя сказать, чтобы арабы в Испании, где они, главным образом, обращали на себя внимание франкской политики, уничтожили существовавшую там культуру и вообще выказали себя варварами: населению Пиренейского полуострова жилось под их властью лучше, чем под властью вестготов. Туземцы сохранили свою земельную собственность; араб не занимался земледелием, а получал пропитание, отчасти натурой в виде дани от побежденных. Последние, сверх того, платили поголовную дань, как и теперь ее платят христиане туркам в Турции. Эта дань была формальным, несколько унизительным, но не обременительным признанием господства правоверных над «неверными». Но, по крайней мере, «неверие» их не считалось преступлением, как то сплошь и рядом бывало в христианских странах; каждый, переходивший в ислам, избавлялся от этой подати. Такая награда многих привлекала к переходу в ислам, тем более что и несвободные или рабы, перешедшие черту владения мусульманина и здесь произнесшие заветное изречение ислама: «Нет Бога кроме Аллаха, и Мухаммед — пророк Его», — одним этим восклицанием, как по волшебству, приобретали свободу. Арабы были далеки от нетерпимости, которую еще недавно в той же Испании проявляли в своих догматических распрях или позднее в своих отношениях к иудеям христиане; они довольствовались тем, что «неверные» были обезоружены и вынуждены служить победителям. Вскоре среди господствующего слоя арабского населения проявилось расположение к научным стремлениям, и страна стала процветать под их управлением: однако будущность человечества была не в их руках. Ислам не способствует развитию наиболее глубоких жизненных начал; ему и как верованию, и как религии не хватает той непосредственности христианства, которое способно постоянно производить новые идеи, извлекать новые сокровища из неистощимого запаса духа. А между тем, в данный момент сила приверженцев христианства была доведена в Испании до ничтожных размеров. Остатки бежавших вестготов укрылись в неприступных теснинах западных Пиренеев, в Астурийских и Кантабрийских горах. Здесь образовалось маленькое королевство Астурия, захватившее крайний северо-запад Пиренейского полуострова. В то время, когда Карл вынужден был обратить внимание на Испанию, в Астурии правил король Альфонс II. Однако не стремление к завоеваниям, столь прославляемое многими историческими повествованиями, побудило Карла перейти Пиренеи. Близкое соседство арабов с 711 и 732 гг. было некоторой угрозой для Франкского государства, тем более что арабы занимались пиратством, и Карл считал себя обязанным принять под свою защиту население италийского и галльского побережий. Внешний повод к вооруженному вмешательству был дан Карлу раздорами, происходившими в магометанском мире. В 777 г. он принял послов эмира Ибн ал-Араби, сторонника Аббасидов, изгнанного из Сарагосы омейядским халифом Абд ар-Рахманом; а в 778 г. Карл с войском уже стоял на берегах Эбро, Сарагоса была взята штурмом, а арабы-союзники поставлены в ленные отношения к королю франков; однако весть о восстании саксов вынудила Карла удалиться из Испании. Тут при обратном походе через Пиренеи арьергард его армии в диком Ронсевальском ущелье попал в засаду басков, побужденных к этому нападению предательскими происками герцога Аквитанского Лупа.
 
 
      Подпись Карла Великого. С акта, данного в Куфштейне 31 августа 790 г. Надпись no-латыни, сделанная рукой секретаря, гласит: «Подпись … Карла, достославного короля». На месте «…» — ромб с уголком в середине королевской монограммы, поставленный Карлом собственноручно.
      Среди многих жертв этого внезапного нападения особенно известен храбрый маркграф бретонского побережья Хруотланд, прославленный поэзией германских и романских народов в их песнях о Роланде. Карл должен был примириться с этим несчастьем, тем более что возмездие за него оказалось совершенно невозможным. Гораздо более всякого возмездия на басков подействовало великодушие Карла, который признал Санчо, одного из сыновей Лупа, герцогом, хорошо понимая, что новый герцог вынужден будет дружить с Франкским государством из-за опасности, грозившей ему со стороны сарацин. Младший сын Карла Людовик завершил политические замыслы своего отца: в 801 г. здесь была учреждена Испанская марка, и ее столицей признана Барселона, а марка поделена на 10–12 графств и подчинена веденью четырех епископов. Это завоевание было в высшей степени благодетельным: не только Галлия была защищена от дальнейших набегов сарацин, но и христианскому населению Испании была дана надежная опора и поддержка. Вскоре появилась возможность действовать отсюда и против ислама.

Отношения к Восточной Римской империи

      Эта борьба с омейядским халифатом самым благоприятным образом подействовала на отношения Карла к аббасидским халифам Багдадским. Его интересы совпадали с их интересами в Испании. И не только в этом направлении — повелителю правоверных было желательно, чтобы рядом с враждебной ему Восточной Римской империей установилась равносильная ей Западная Римская. Что касается Восточной Римской империи, то она, несмотря на внутреннее и внешнее события двух последних веков, все еще представляла собой мощный государственный организм. Тогда, после смерти Льва IV (780 г.), империей правила его вдова, императрица Ирина — женщина умная и, несмотря на свою порочность, вполне способная справиться со всеми случайностями, каким была подвержена высшая власть в Византии. В качестве правительницы во время несовершеннолетия своего сына Константина VI она сумела придать церковной политике иное направление, прекратив иконоборческую смуту, улучшив тем самым отношения Византии к Западу и римскому епископу. Препятствовать успехам франкского могущества в Италии она была не в силах и могла только предложить Карлу династический брак, просватав его дочь за своего сына, юного Константина Порфирогенета (Багрянородного ). Карл принял это предложение, но брак не состоялся, т. к. Ирина нарушила договор о браке в 788 г., опасаясь, что этот брак даст ее сыну такую самостоятельность, какой она не желала; когда же сын стал приближаться к совершеннолетию и готов уже был принять бразды правления в свои руки, она окончательно с ним рассорилась. Этот раздор в Византии, где никакие злодейства не совершались наполовину, привел к невероятным последствиям. Бесчеловечная мать устроила заговор против своего сына, злодеи внезапно напали на него и ослепили, а Ирина продолжала править от его имени (797 г.). Разумеется, эти события испортили отношения с Франкским государством: уже с 788 г. они стали враждебными, лангобардский претендент Адельхиз нашел себе убежище и даже поощрение своих притязаний при византийском дворе.

Карл — император. 800 г.

      Быть может, именно эти неприязненные отношения с Византией способствовали тому, что Карл окончательно принял решение, к которому и без того побуждал его ход событий. Он уже не мог править многочисленными странами и народами, которые были завоеваны им в первые 30 лет правления, продолжая носить титул короля франков, — как не мог бы и Александр Великий править своим азиатским царством, продолжая именоваться македонским царем. Чтобы примирить и слить воедино все разношерстные элементы в своем царстве: германские племена франков, саксов, фризов, лангобардов, баваров, аламаннов с романскими, славянскими и иными составными частями государства, — Карлу необходимо было принять новый, так сказать, нейтральный титул, который мог бы придать ему неоспоримый авторитет и значение в глазах всех подданных. Таким титулом мог быть только титул римского императора, и вопрос был только в том, каким образом его добыть.
 
 
      Предполагаемое изображение Карла Великого на коне. Париж. Музей Карнавале.
      Бронзовая статуэтка. Некогда хранилась в соборе Меца, потом была приобретена муниципалитетом Парижа, в июне 1871 г. после пожара в ратуше была извлечена из-под обломков и передана в музей.
 
 
      Карта империи Каролингов.
 
 
      Серебряная монета папы Льва III (795–816) и Карла Великого.
      Провозглашение Карла императором могло произойти только в Риме, и вскоре этому представился случай: папа Лев III, в 795 г. наследовавший Адриану I, случайно очутился в таком положении, что должен был искать защиты у Карла, который в качестве римского патриция был представителем высшей власти по отношению к Риму и его области. Дело в том, что в Риме среди папского двора установились чересчур светские порядки. Знатные родственники предшествующего папы и несколько честолюбцев или корыстолюбцев составили заговор против нового папы; заговорщики напали на Льва III, избили его, но ему все же удалось ускользнуть. Он поспешил за Альпы к Карлу и встретился с ним на саксонской территории, в Падерборне. То, что случилось в Риме, каждому ясно указывало на необходимость учреждения высшей третейской власти, и все поняли, что предстоит нечто весьма важное, когда вскоре после того сам Карл с весьма значительным войском двинулся в Италию. Папа Лев III, принятый Карлом под защиту и успевший убедить короля в своей полной невиновности, отправился вперед. По прибытии в Рим Карл формальным судебным разбирательством решил распрю между папой и его обвинителями, что очень не понравилось епископам. Папа Лев III очистил себя от обвинения клятвой, после того как его обвинители не смогли привести доказательств в подкрепление своего обвинения, затем знаменательный акт коронования Карла произошел в Рождество 800 г. в прежней базилике святого Петра. После того как Карл отслушал в базилике обедню и совершил молитву, восстановленный им папа возложил на него корону, и произнесенный им возглас: «Да здравствует и да благословен будет Богом венчанный великий и миролюбивый император Римский Карл Август» был трижды повторен всеми присутствовавшими в храме. И произнесение этой формулы, и общий ход дела доказывает, что все произошло не случайно, а было выполнено по определенной программе: в храме святого Петра при этом венчании присутствовала не случайно собравшаяся толпа, а собрание высших представителей общества. Функция папы при этом короновании была чисто духовная, степень его участия в создании новой империи была даже меньше, чем участие его предшественников Захарии и Стефана в создании каролингского королевства. После коронования папа принес новому императору клятву в верности, как старший из епископов в его империи. Шаг, сделанный Карлом, был сознательным, хорошо обдуманным и подготовленным действием, и как бы выражением новых отношений и наступившего нового порядка было введение присяги на верность для всех подданных, как духовных, так и светских: каждый из них по достижении 12-летнего возраста должен был присягать императору и признавать себя «подданным Цезаря». Был изменен и придворный церемониал в различных торжественных случаях. Точно так же Александр Великий, сделавшись «повелителем всей Азии», требовал коленопреклонения от всех подданных — и от македонян, и от эллинов. Так была восстановлена Римская империя, получившая особый характер вследствие того, что в ее состав вошла христианская церковь, а императором теперь стал один из германских государей.

Карл как правитель

      Эта обновленная Римская империя захватывала пространство земель около 25 тысяч кв. миль, ее границы можно определить так: на севере и западе — Эйдер, Северное море, Атлантический океан; на юге — Эбро, Лири или Гарильяно и Драва; на востоке — Дунай или Тиса и Эльба. Численность населения империи не может быть выряжена строго определенным числом. Наименование Великого император Карл заслужил и своей правительственной деятельностью, и воинскими подвигами: хотя все воинские предприятия совершались под его верховным руководством, он принимал личное участие лишь в очень немногих больших сражениях. Как истинно великий человек, он был одновременно и воином, и государственным деятелем, и полководцем, и правителем; завоевание, не сопряженное с высшей государственной целью, не могло бы послужить основой славы, способной удовлетворить сознание западного человека. Чтобы править государством, необходимо умение соединять и руководить, и в высшей степени интересно, какие именно средства единения Карл умел пустить в ход и применить к своему государству, столь пестрому и разноплеменному.

Личность Карла Великого

      Наиболее действенным из этих средств единения была личность самого государя. В лице Карла, в высшем и влиятельнейшем положении, во главе общества появился наиболее замечательный по уму и характеру человек того времени: один из тех, кто умеет окружать себя умными и знающими советниками, привязывать их к себе и при этом обладает настолько острым взглядом и тонким чутьем ко всему разумному и полезному, что может с пользой применить умный совет на деле. А Карл, в довершение того, признав что-либо необходимым, умел это необходимое быстро приводить в исполнение или же с терпеливой энергией постепенно добивался того, что выполнялось само собой. Карл в высокой степени обладал качеством, которым отличаются все великие люди — Александры и Цезари: быстротой действия и неутомимостью.
 
 
      Мраморное кресло Карла Великого. Аахенскии собор.
 
 
      Интерьер Аахенского собора. В центре видно кресло Карла Великого.
      О быстроте действия свидетельствует история его походов, но и помимо их он в мирное время много путешествовал; а его влечение к деятельности было неистощимо: кому не известен рассказ о том, как он во время одевания велел изложить сущность какой-то тяжбы и тут же ее разрешил. Он и за столом приказывал себе читать; редко случалось, чтобы он проспал всю ночь; и чуть только ему не спалось — он поднимался и начинал упражняться в трудном искусстве писания, которое, по германским воззрениям, почиталось почему-то несовместимым с воинским ремеслом. Любознательность его была поразительна, стремление к познанию доходило до наивного любопытства. Как все деятельные натуры, он любил правильность жизни. Он терпеть не мог пьянства и был умерен в питье и еде; на его столе не бывало более четырех блюд; посты он соблюдал неохотно, хотя был благочестив и любил блюсти церковные обряды. Одевался он тоже всегда очень просто и просторно, подобно всем франкам, и только в церковные праздники или при больших церемониях менял простую одежду на богатый наряд. При этом очень любил телесные упражнения, верховую езду, плавание, охоту и те менее стеснительные общественные отношения, которые устанавливаются на охоте или при подобных упражнениях. Будучи очень живого темперамента, обладая умением и любя хорошо говорить, Карл ощущал потребность в большом и разнообразном обществе. Он прекрасно говорил на немецком и латинском языках; греческий он понимал, но не говорил на нем. «Голос его, — так рассказывает Эйнхард, — был чистый и звонкий, но не соответствовал его статному, крепкому телосложению». Рост его он определяет так: «7 его ступней в вышину» — т. е. он был хорошего роста, выше среднего, но не такой великан, каким его обычно представляют.
 
 
      Карл Великий. Голова бронзовой статуэтки из Меца.
      При нем в его стране не было определенной столицы, как Константинополь в Восточной Римской империи, или Багдад в халифате; обычно он пребывал в одном из городов на Рейне: в Аахене, Ингельхайме, Нимвегене, — и тут собирал свою семью. «Но здесь, — говорил Эйнхард, — в своей семейной жизни этот счастливый человек испытал превратности судьбы». В чем именно они состояли, он не говорит; но хорошо известен источник этих неприятностей и досад, которые крылись в разнузданности нравов, еще со времен Меровингов господствовавшей при дворе франкских королей, от которой даже у этого великого государя не хватало сил отречься. Эта сторона его жизни не встречала особенного порицания среди окружавшего его духовенства, и сам Эйнхард говорит об этом как о чем-то естественном. Из трех сыновей Карла его пережил только младший, Людовик. Воля такого выдающегося государя среди еще не сложившейся государственной и общественной жизни была мало чем ограничена; однако государство Карла не было деспотией, хотя решающее слово всюду произносилось самим императором. Древним действенным средством единения были съезды или рейхстага (ReichstaGe), которые, хотя и не сложились еще в определенную форму, собирались дважды в год под председательством государя, которому они служили важным подспорьем в законодательной деятельности. Рейхстаги происходили осенью в виде меньших, предварительных собраний, и весной, в виде заключительных общих собраний. На подобные собрания добровольно съезжались сначала светские сановники, а потом и духовные, архиепископы и епископы, которые пользовались здесь большим влиянием и значением как люди просвещенные, привычные к государственным делам и к их коллегиальному обсуждению. На них сходилось много всякого люда, который, однако, здесь только выражал свое сочувствие, когда ему в простой и разумной форме объявлялось о том или другом решении короля или рейхстага. Законодательная деятельность Карла была обширна. Находились люди, которые укоряли его в том, что его законодательство было самовластным, что в его время не было издано никаких общих сборников права. На эти укоры можно ответить, что никакие общие сборники законов для такого несложившегося государства с разнородным населением были невозможны. Его личные указы, капитулярии, в той форме, в которой выходили из императорской канцелярии, были направлены на частности, поддававшиеся общему упорядочению, как, например, в области народного хозяйства, религиозной жизни, правосудия. Гуманное направление капитулярий характеризуется тем, что волшебники, ведьмы и ведуны (tempestuarii, т. е. наводившие бури и грозы) вместо прежних варварских наказаний отдавались духовным лицам для назидания; или же знаменательным указом 805 г., по которому в мирное время никто не должен был носить оружия. Старый обычай, о котором упоминает Тацит, даже на народные собрания приходить с оружием, начинал исчезать ввиду упрочившегося мирного общественного состояния.

Управление государством. Графы

      Великая заслуга Карла заключается в том, что он сумел привести в порядок и применить на практике правильное управление страной, которое способствовало ее умиротворению. И если первым средством объединения империи считается личность императора Карла, а вторым — его рейхстага, то третьим средством объединения разнородных составных частей империи были, несомненно, поставленные им чиновники.
 
 
      Ювелирное украшение. Дар Карла Великого церкви Раковины.
      Монета Карла Великого.
 
 
      Позолоченное серебро.
      АВЕРС. Надпись по кругу на латыни: «Император Август». РЕВЕРС. (Место чеканки — Трир).
      Старинные народные вожди, герцоги и в Аквитании, и в Баварии, и в стране лангобардов, и всюду, где возможно, были устранены. Все государство было поделено на округа (Gau), всюду были поставлены королевские чиновники, графы для сбора войск, управления и правосудия. Их должность была бенефицием, т. е. должностью, порученной государем и сопряженной с обязанностями, проистекавшими из понятия о бенефиции или лене. Правосудие, относившееся к обязанностям графа, было неодинаково при большом разнообразии народов, их судебных обычаев и правовых воззрений на огромном пространстве империи.
 
 
      Свинцовая печать Карла Великого.
      Заслуживает упоминания обстоятельство, что уже в те времена затруднительная обязанность, побуждавшая всех свободных людей собираться на частые судебные съезды, была облегчена назначением шеффенов, выборных из свободного населения, которые на суде у графа являлись представителями свободного населения. Графства на границах, в марках- Испанской, Британской, Датской, Сербской, Аварской, Фриульской — имели военное устройство, были подчинены маркграфам и застроены укрепленными замками с сильными гарнизонами. С обычной осмотрительностью Карл заботился и о постройке внушительного флота, в котором особенно нуждались постоянно угрожаемые берега Италии и смежных с ней островов. Весьма затруднительно при громадных пространствах и протяженных путях сообщения было наблюдение за чиновничеством. Для этого была установлена должность особых «посланцев»: missi dominici, наблюдавших за судопроизводством и военным делом, и missi fiscalini, наблюдавших за управлением вообще. Эти посланцы всюду проводили волю государя, идею государственного единства. Существеннейшим средством единения было привилегированное положение, которое выпало на долю франкской национальности: из нее (хотя и не исключительно) избирались преимущественно высшие чиновники, графы и чиновники-посланцы. Карл старался, где было возможно, избирать высших сановников и не из франков. В этом отношении было особенно ценно то, что немалое участие в управлении принимали духовные лица и что при замещении различных духовных должностей никакого предпочтения определенной национальности не давалось.

Церковь и воспитание

      Католическая церковь и единообразное воспитание, которое она давала, были одним из важнейших связующих начал в империи и составляли одно из важнейших правительственных средств Карла. Церковь представляла для этого еще плохо организованного государства громадное преимущество уже вполне сложившегося организма. Не только при искоренении язычества в Саксонии, но и во многих других случаях церковь шла рука об руку с Карлом. Ему она обязана чрезвычайно многим и не без основания причла его к лику праведников, хотя в строгом смысле христианского учения он не может быть отнесен к этому разряду. Прежде всего, Франкфуртским капитулярием 798 г. он обеспечил внешнее положение духовенства, обратив обычную уплату десятины на пользу церкви в государственный закон. Еще большую услугу Карл оказал духовенству, тщательно следя, чтобы оно соответствовало своему высокому призванию. Реформа франкской церкви, начатая еще Бонифацием, была в значительной степени расширена епископом Хродегангом Мецским (около 760 г.), который и для белого духовенства вменил в обязанность канонический образ жизни. Клирики кафедральных церквей были обязаны жить по определенным правилам и притом в общежитии, как монахи. Карл старался поощрять развитие проповеди на народном языке, дабы все народы его страны действительно могли проникнуться духом христианства; а т. к. далеко не все духовные лица были в состоянии составлять проповеди на народном языке, то он распорядился создать особые сборники проповедей в помощь проповедникам и составление поручил Павлу Диакону, сыну Варнефрида. И вообще, он очень близко к сердцу принимал образование духовенства, как о том свидетельствует известная поучительная история, рассказанная одним санкт-галленским монахом. Император зашел в школу для клириков и стал прислушиваться к вопросам учителя; оказалось, что дети богатых семей отвечали хуже, а дети бедных лучше. По окончании вопросов император обратился к ученикам с речью и сказал им прямо относительно их будущего, что не станет обращать внимания на лица и положения и бедным, но отличившимся в учении, раздаст лучшие епархии. Так из немногого, случайно сохранившегося о Карле, можно узнать его светлый взгляд на все, что было важно для образования. Он и церковное пение очень ценил. «На Пасхе 787 г., — повествует один из современников, — произошел спор между певцами-галлами и певцами-римлянами. Галлы утверждали, что они поют лучше, а римляне — что исполняют церковные песнопения по предписаниям св. папы Григория. Спор дошел до самого короля Карла, который решил его в пользу григорьевских напевов». Папа Адриан прислал к нему двоих ученейших певцов римской церкви. Из них он одного отправил в Мец, а другого в Суассон; все франкские певцы должны были научиться римскому напеву. Обучение шло так успешно, что вскоре оказалось, что учившиеся в Меце певцы стали настолько же выше других галльских певцов, насколько римские были выше мецских… «А в другой раз, — сообщает тот же исторический источник, — король вывез с собой учителей математики и счетной науки из Рима во франкскую землю и повсюду распространил изучение этих наук». Незаурядный государственный талант Карла Великого способствовал расцвету культуры.
 
 
      Трапеза герцога с дружиной времен Каролингов.
      Реконструкция XIX в.

Император и церковь

 
      Одно из древнейших изображений Карла Великого. Мозаика IX в. Рим. Латеран, триклиний Льва III. Святой Петр передает Карлу Великому знамя Рима, а Льву III паллиум как символы светской и духовной власти.
      По отношению к церковной иерархии Карл сохранял свое положение самодержца в полной неприкосновенности. Приняв новый титул римского императора, он отчасти стал главой церкви, и его друг папа Адриан не напрасно, хотя и с другими целями, указывал ему на пример императора Константина: он не выносил высокомерия духовных сановников, не избавлял духовных лиц от взимания податей и, подобно своему деду, хотя и не с такой же суровостью, поддерживал свое право свободно распоряжаться земельными владениями того или другого монастыря, т.