Отпустив его под улюлюканье друзей, вампирша сказала:
      - Я тебя предупредил.
      После этого она как ни в чем не бывало повела Антуанетту в комнаты, которые располагались на втором этаже. Прежде чем удалиться к себе, она сказала девушке:
      - Спи спокойно. Если что понадобиться или захочешь просто поговорить - я рядом, можешь зайти.
      - Хорошо, спокойной ночи.
      - Спокойной ночи.
      Антуанетта закрыла дверь, и Алекса ушла к себе. Уже раздеваясь, она слышала, что девушка плачет, но решила не вмешиваться, посчитав, что сейчас ей все-таки лучше побыть одной. Через некоторое время плачь стих, слышно было лишь ее ровное дыхание. Видимо, Антуанетта все же заснула.
      Сама Алекса не спала. Вампиру спать ночью гораздо сложнее, чем человеку днем. К тому же она сейчас не отказалась бы от хорошей охоты. Нет, голод был не так уж силен, она спокойно могла бы обойтись без крови еще дня два-три, но все же.
      Вампирша как раз раздумывала над этим, когда услышала в коридоре чьи-то шаги. Это явно был не один человек. Шаги стихли возле двери комнаты Антуанетты. Не дожидаясь, что будет дальше, Алекса как есть, в рубашке и бриджах, не успев даже накинуть камзол, выскочила в коридор.
      Увиденное ее не обрадовало. Трое парней из той самой компании пытались попасть в комнату девушки. Причем это им практически удалось. Дверь уже была открыта и один из них, можно сказать, уже проник внутрь.
      - Что вы здесь делаете? - гневно окликнула их Алекса.
      - А вот и наш защитничек пожаловал! - усмехнулся один из них с волосами словно солома.
      - Господи, вы только посмотрите! Это же женщина! - изумленно воскликнул другой, так как просторная рубашка мало скрывала ее половую принадлежность.
      - Точно, баба!
      - Тем лучше, повеселимся! - ответил тот, первый, уже из комнаты Антуанетты.
      Секундой позже раздался испуганный визг девушки. Но Алекса уже была рядом с ним, а в следующий миг парень просто вылетел из комнаты, впечатавшись в стену коридора, об которую разбил все лицо. Запах крови ударил вампирше в ноздри, сводя с ума.
      Окинув взглядом Антуанетту, и убедившись, что с ней все в порядке, Алекса сказала:
      - Сиди здесь, не выходи и ничего не бойся! - с этими словами она вновь вышла в коридор, закрыв за собой дверь.
      Теперь ее внимание было обращено на трех пьяных наглецов, посмевших нарушить покой ее подопечной. Один из них уже корчился на полу от боли, но остальных это, похоже, не вразумило.
      Тот, что с соломенными волосами, пытался схватить ее за волосы, но она одним ловким ударом сбила его с ног. Он рухнул на пол рядом со своим приятелем, оглушенный. Последний, не желая так просто отступать, выхватил кинжал. Но ему удалось лишь распороть рубашку на спине Алексы, пока она возилась с остальными. В следующее мгновение он уже пожалел об этом. Вампирша железной хваткой сжала его горло, при этом приподняв его над полом.
      - Ну, все еще не оставил своих замыслов? - хищно усмехнулась она.
      Ответом ей были стук выпавшего кинжала, расширенные от ужаса глаза и хрип парня.
      Эта схватка раззадорила Алексу, к тому же запах плоти этого парня и бешеный стук его сердца будоражили ее. В ней проснулся хищник. Она понимала, что поступает опрометчиво, и все же, не сдержавшись, обнажила клыки и погрузила их в плоть полупридушенного ею парня. Когда кровь наполнила ее рот, она чуть не заурчала от удовольствия.
      Закончив трапезу, она утерла рот рукавом своей разорванной рубашки и только тут увидела Антуанетту. Видимо, девушка стояла так довольно давно и все видела. На ее лице застыл страх. Она еле нашла в себе силы выдавить:
      - Боже милосердный! Что это было? Кто вы?
      - Антуанетта, - начала было Алекса, но девушка в страхе попятилась. И все же вампирша продолжала, - Не бойся меня! Чтобы ты здесь не увидела, но, клянусь, я никогда не причиню тебе вреда! Разве я угрожала тебе хоть чем-нибудь?
      - Нет. Но... что здесь было?
      - Идем в мою комнату, и я все тебе расскажу.
      С некоторым опасением, но девушка все же послушалась. Прежде чем начать рассказ, Алекса сменила рубашку, накинула камзол и позвала хозяина таверны, явившегося на удивление быстро. Наверняка он все слышал, но опасался встревать. Она велела ему убрать бесчувственные тела гуляк и только затем вернулась обратно к себе. Антуанетта ждала ее, и Алекса заметила, что ее стрех уже не так силен, все больше уступая место любопытству. Она смотрела на вампиршу так, будто видела ее впервые. Хотя, в некоторой степени, возможно, так оно и было.
      Перехватив этот ее взгляд, Алекса сказала:
      - Да, как видишь, я не мужчина.
      - Но то, как вы расправились с теми...
      - Это еще один мой секрет, - ответила вампирша, присаживаясь на кровать. Понимаю, тебе сейчас не легко, а тут еще и это... Но постарайся поверить в то, что я сейчас тебе скажу, каким бы невероятным тебе это не показалось.
      - Хорошо.
      - Дело в том, что я не совсем человек. Я принадлежу к тем, кого вы называете вампирами.
      - Вампир? Но я думала...
      - Что это миф? Вымысел? - договорила за нее Алекса.
      - Да.
      - Как видишь, это не так. Просто мы осторожный народ. Чем меньше люди верят в нас - тем лучше. Ты узнала, кто я, и это моя оплошность.
      - И что теперь будет? - с некоторой опаской спросила Антуанетта.
      - Тебе решать. Я обещала твоему отцу заботиться о тебе, и сдержу свое слово. Но если тебе неприятно мое общество, тебе трудно принять то, что я есть, я пойму. Сразу, по приезду в Венецию я тотчас исчезну. Ты никогда больше не увидишь меня, можешь жить как захочешь.
      Выслушав Алексу, девушка долго не отвечала. Если честно, она просто растерялась. Попытки осмыслить все происходящее привели ее в замешательство. Мысли никак не хотели приходить в порядок. Наконец, она робко спросила:
      - Скажите, а когда мой отец выбрал вас моим опекуном, он знал... - тут девушка снова замялась.
      - Кто я на самом деле? - помогла ей Алекса и, получив согласный кивок, ответила, - Нет, он не знал. Мы очень редко раскрываем свою сущность смертным. Скажу честно, его выбор меня саму удивил. Но он сказал, что видит во мне хорошего человека.
      - Тогда это действительно так, - вздохнула Антуанетта. - Папа прекрасно разбирался в людях. К тому же вы ведь защитили меня, за что я вам очень благодарна, - с этими словами она накрыла своей миниатюрной ручкой руку Алексы.
      - Значит, ты больше не боишься меня? - улыбнулась вампирша, стараясь лишний раз не демонстрировать свои клыки.
      - Нет, - покачала головой Антуанетта. - А что, надо?
      - Только не тебе. Никогда я не причиню тебе вреда, и никому другому не позволю. Так ты согласна принять мою помощь?
      - Да. Надеюсь, вы не вернете меня к тетке?
      - Нет, если ты этого не хочешь. Кстати, можешь называть меня просто Алексой, без всяких "вы". Или Алексом, если мы не одни. Надеюсь, ты не против сохранить этот мой маленький секрет.
      - Хорошо. Это так... забавно!
      Эти слова вызвали у Алексы улыбку, но она сказала:
      - Ладно, ложись-ка ты спать. Мы завтра рано выезжаем, чтобы к вечеру уже быть в Венеции. Так что спать.
      - А ты?
      - Вампиры ночью не спят. Мы предпочитаем отдыхать днем.
      - В гробах?
      - Ты разве видела у меня гроб? Нет, гробы нужны лишь молодым вампирам, чтобы скрываться от солнечного света. Мне он уже не опасен, значит и гроб не нужен. Конечно, среди нас есть и такие, кто, не смотря ни на что, предпочитают спать в них, но в путешествии это крайне неудобно.
      - Понятно.
      - И вообще, в мифах о нас очень много вымысла и суеверий. Так что не советую всему этому верить. А теперь все, спать, спать.
      Алекса проводила девушку в ее комнату и ушла, лишь когда та уснула, тщательно проверив за собой дверь.
      Встали они рано (вернее Алекса и не ложилась), позавтракали (опять же все кроме вампирши) и тронулись в путь.
      Антуанетта уже немного оттаяла и, хоть и была печальна, больше не плакала. К тому же Алекса старалась развлечь ее разговорами. За всю ее долгую жизнь у нее накопилось столько историй, что она могла поддержать беседу практически на любую тему. К тому же обе хотели лучше узнать друг друга.
      - Скажи, - как бы ненароком спросила Алекса - Как же ты все-таки оказалась в монастыре? Как твоей тетке удалось уговорить тебя поехать? Ведь очевидно, что это заведение было тебе не по душе.
      - Это еще мягко сказано. Но меня никто и не уговаривал. Тетка просто поставила меня перед фактом. Воспользовавшись отсутствием отца, она заставила меня.
      - Она имеет большое влияние?
      - Не то слово!
      - Но почему? Расскажи о ней поподробнее.
      - Ну... Ее имя Флора Рамирес дель Торро, она вышла замуж за графа Симона Рамиреса дель Торро еще до моего рождения. Когда же умерла моя мама, я тогда была еще совсем маленькая, моему отцу было очень тяжело, и она взяла на себя все домашние обязанности. И вскоре она уже чувствовала себя в нашем доме полной хозяйкой. Папа не противился этому. Думаю, он считал, что таким образом она сможет заменить мне мать. Но этого не произошло. Надо отметить, она очень властная и жесткая женщина. Не думаю, что она вообще способна кого-либо любить. Для нее было бы настоящим счастьем, если бы я навсегда осталась в монастыре. И почему она меня так не любит?
      - Потому что она слишком любит деньги. Дело обычное, - пожала плечами Алекса. - В том-то и трагедия. И длиться она ровно столько, сколько существует род человеческий.
      - Но это невозможно выносить!
      - Поверь мне, возможно. К тому же, несмотря на все свои пороки, люди все же прекрасны. Достаточно взглянуть например на полотна Леонардо да Винчи или античные статуи, чтобы понять это.
      - Так странно от тебя слышать такие слова.
      - Почему? Понимаю... Ты думаешь, раз вампиры питаются человеческой кровью, то должны пренебрежительно относится к людям. Конечно, среди нас есть и такие. Но в основном мы высоко ценим людей и их достижения.
      - А как становятся вампирами? - заинтересованно спросила Антуанетта.
      - У каждого из нас своя история. Есть рожденные вампиры, их мало. Но в основном человек становится вампиром, если другой вампир передаст ему свою кровь, предварительно испив его крови. С этого момента человек перестает стареть, обретает силу, становится одним из нас. Перед ним открывается вечность.
      - Как это?
      - Ну, мне, например, уже практически шестьсот лет, хоть я и выгляжу на двадцать два, может чуть старше. Ровно столько мне было, когда я стала вампиром.
      - Шестьсот лет?!
      - Да. Я стала вампиром в 1138 году.
      - Поразительно! А где ты родилась?
      - В России, так моя страна называется теперь. Я и выросла там, и там же встретила ту, что обратила меня.
      - Тебе было страшно тогда?
      - Нет. Я шла на это сознательно.
      - Правда? Я бы так не смогла!
      - Ну, бессмертие не каждому по плечу. Не редко вампиры погибают в первые же сто-двести лет. Некоторых ломает время и они сходят с ума. Особенно это свойственно тем, кто прожил не одну тысячу лет. Поэтому таких всегда мало. Бывает также, что вампиры добровольно погребают себя, уходят под землю на сотни лет.
      - Все так сложно? - протянула Антуанетта.
      - Конечно. Но тебе не стоит забивать этим голову. Лучше расскажи мне о себе, - попросила Алекса. - Чем бы ты хотела заниматься дальше? Я слышала, у тебя хороший голос.
      - Так говорят. Мне нравится петь, но это очень не любит тетя Флора. Не знаю уж почему. Она говорит, что мое пение может совратить даже ангела, и мне лучше держать рот закрытым. В монастыре же мы пели только хоралы.
      - Да, это мало способствует развитию таланта, - согласилась Алекса.
      Она хотела было спросить девушку, хочет ли она заниматься пением профессионально, но тут Антонио поравнялся с окном кареты и сказал:
      - Мы подъезжаем. Венеция уже совсем близко.
      Выглянув в окно, Алекса увидела этот прекрасный и сияющий город. Он был похож на дивный воздушный замок, каким-то чудом застывший над водой.
      Вскоре им пришлось оставить карету и нанять гондолу. Антонио говорил, что так они доберутся к дому герцога гораздо быстрее, и Алекса склонна была с ним согласиться. В Венеции было больше каналов, чем дорог.
      Эта водная прогулка вампирше понравилась. К тому же она получила возможность поближе познакомится с городом. Увиденное впечатлило ее. Прошедшие столетия сделали Венецию еще роскошнее, роскошь даже граничила с излишеством. По своему шику и блеску она теперь могла бы затмить даже Париж. Все эти изменения нравились Алексе, хоть порой она с трудом узнавала улицы. Она решила, что будет рада пожить здесь некоторое время.
      До дома герцога Ромуальдо они добрались с вечерними сумерками. Это был настоящий дворец, такой же роскошный, легкий и воздушный, как и все здания в этом городе. Выполненный из известняка и украшенный мастерской резьбой по камню.
      Выйдя из гондолы, Антуанетта на секунду замерла, а потом сказала:
      - Ну, вот мы и дома.
      Практически сразу Алекса увидела траурный венок на воротах дома. Значит, Саларино уже доставил свой скорбный груз по назначению. Что ж, значит, так тому и быть.
      Вскоре, в ответ на требовательный стук Антонио, ворота отворились и показался пожилой слуга, тоже в траурной ливрее. Он тотчас узнал его и Антуанетту, и взгляд его сделался еще печальнее. Слуга почтительно поприветствовал их и добавил:
      - Слава Богу, вы все-таки приехали! Какое горе! Какое горе! Я сейчас же доложу о вашем прибытии госпоже дель Торро.
      - Моя тетя уже здесь? - с некоторым недовольством спросила Антуанетта.
      - Да, госпожа. С того самого дня, как... как получила известие о гибели Вашего отца, - было заметно, что слуга боялся первым сообщить девушке страшную новость. - Вы...
      - Я уже знаю, Пьетро, - с грустью ответила Антуанетта. - Ладно, иди, доложи тетке.
      Слуга повиновался и быстро ушел. А девушка вместе с Алексой проследовали в дом. Изнутри он оказался не менее, даже более роскошен, чем снаружи: изящная и дорогая мебель, китайские вазы, великолепные картины - этот список можно было продолжать бесконечно.
      Когда они вошли, Антуанетта хотела было отвести Алексу в верхние комнаты, но к ним подошел слуга и сообщил, что госпожа дель Торро ожидает их в западном зале. Следуя за ним, девушка с тихим раздражением сказала вампирше:
      - Видишь, я будто чужая в своем собственном доме! К тому же, за те несколько месяцев, что меня не было, она сменила добрую половину слуг. Не удивлюсь, если обнаружатся еще какие-нибудь изменения.
      - Ничего. На самом деле этот дом принадлежит тебе. Этого твоей тетке не изменить.
      - Ты ее еще не знаешь!
      - Она меня тоже, - хмыкнула Алекса.
      Секундой позже ей представилась возможность лично увидеть Флору Рамирес дель Торро. Она стояла у окна в черном платье из парчи. Прямая спина, стройная, обладающая красотой аристократки, но со строгим лицом и суровым взглядом серых глаз. Черные волосы собранны в замысловатую прическу, губы поджаты. Она лишь отдаленно походила на своего брата, герцога. Услышав их, она отвернулась от окна, надменно посмотрела на Антуанетту и спросила:
      - Что ты здесь делаешь? Ведь, мне казалось, ты должна быть в монастыре.
      - Меня забрали оттуда, - потупившись, ответила девушка.
      - Кто? Я не давала никаких распоряжений на этот счет.
      - Я это сделал, - твердо сказала Алекса.
      - А кто вы вообще такой? И по какому праву? - взгляд Флоры полоснул по вампирше.
      - Мое имя барон Алекс ван Ланден. И действовал я по праву, данному мне самим покойным герцогом Рамуальдо Морадо де ла Кадена. Перед своей смертью он поручил мне заботу о своей дочери, а также, пока ей не исполнится двадцать один год, назначил меня управляющим над всем своим имуществом.
      Услышав это, Флора дель Торро так и застыла с раскрытым ртом. На ее лице можно было прочесть всю гамму чувств: удивление, разочарование, злость. Наконец она с трудом выдавила из себя:
      - Этого не может быть!
      - Но это так, госпожа, - раздался голос Антонио, именно в этот момент вошедшего в зал. - Все необходимые бумаги были подписаны по всем правилам в присутствии свидетелей. Отныне барон ван Ланден официально является хозяином этого дома.
      По его тону Алекса поняла, что он тоже не испытывает особой любви к сестре герцога.
      - Но... но это невозможно! - выдохнула Флора. - Я его сестра. Зачем ему было назначать опекуном своей дочери совершенно чужого человека? Он, наверняка, был не в себе!
      - Господин был в здравом уме и твердой памяти. Свидетели могут это подтвердить. И именно такова была его последняя воля.
      - Сразу же после похорон я официально оглашу волю герцога, чтобы не было никаких недоразумений, - подтвердила Алекса.
      - Недоразумений?! - чуть ли не вскричала Флора. - Да будет настоящий скандал! Вы бы хоть подумали об Антуанетте, прежде чем делать это!
      - Герцога Ромуальдо это не пугало, и меня тоже, - холодно улыбнулась вампирша.
      - Я вижу, вы очень самоуверенны. Что ж, поговорим после похорон. А сейчас прошу вас оставить этот дом.
      - Боюсь, я не смогу удовлетворить вашу просьбу. Ведь этим домом отныне распоряжаюсь я. К тому же, как я понимаю, хозяйкой дома является Антуанетта, а не вы. Возможно, именно вам лучше уйти.
      От возмущения у Флоры даже слова застряли в горле. Наконец, все же совладав с собой, она передернула плечами и сказала:
      - Ну что ж, я уйду. Но знайте, я не верю вам! И сделаю все, чтобы доказать, что вы не имеете права распоряжаться здесь!
      - Как вам будет угодно.
      - И еще, я не позволю чужому человеку заниматься похоронами моего брата! Я сама все устрою.
      - Это ваше право, - бесстрастно согласилась Алекса. - В это я вмешиваться не буду.
      Флора в ответ одарила вампиршу уничтожающим взглядом и гордо удалилась, ни разу не обернувшись. Лишь когда за ней где-то вдалеке хлопнула дверь, Антуанетта пораженно сказала:
      - Еще никто и никогда не говорил с ней подобным тоном!
      - Я лишь поставила ее на место, - пожала плечами Алекса.
      - Тебе удалось в два счета выставить ее из дома, а этого не мог даже мой отец.
      - Ну, она же все-таки была его сестрой, он вынужден был мириться с ней. Мне же она никто. И я не собираюсь позволять ей своевольствовать здесь или помыкать тобой.
      - Спасибо. Но ты привела ее в бешенство. Я еще никогда не видела ее в таком гневе! Боюсь, она этого не забудет.
      - Пусть это тебя не беспокоит, - улыбнулась Алекса. - Уж с ней-то я как-нибудь справлюсь. Лучше покажи мне дом, если, конечно, ты не устала, ведь мы так долго ехали.
      - Вовсе нет! - замотала головой Антуанетта. - Я с радостью тебе здесь все покажу. К тому же нужно объявить слугам, что ты стала здесь хозяйкой, как и я. Ведь теперь это и твой дом.
      Последняя фраза заставила Алексу задуматься. В ее планы не входило оставаться здесь. Она хотела снять дом в тихом уголке города или даже купить его. Конечно, она не собиралась жить отшельником, но все же. К тому же другие вампиры, несомненно, обратят внимание на вновь прибывшую. Уже сегодня она ощущала их незримое присутствие. А вампир в этом доме... как-то это не вяжется. Поэтому она сказала:
      - Антуанетта, милая, не думаю, что это хорошая идея. Да и что подумают в обществе? Молодой холостой мужчина живет в одном доме с юной девушкой! И мой странный образ жизни... Лучше мне жить отдельно. Обещаю, я буду часто тебя навещать!
      - Нет, не уходи! Никто ничего не подумает, ведь мой отец сам назначил тебя моим опекуном, и слуги тоже ни о чем не догадаются. Вон, мы путешествовали вместе с Антонио, и он ни сном, ни духом. Да если бы не тот случай, я бы сама не о чем не догадалась! Прошу, останься! Живи здесь, у тебя будет все, что пожелаешь. Я не справлюсь тут без тебя! Пожалуйста, останься! - взмолилась девушка. Ее ясные, зеленые как весенняя трава, глаза были устремлены на вампиршу и в них блестели слезы.
      Не в силах выносить этого взгляда, Алекса согласилась и сказала:
      - Ну хорошо, уговорила. Я остаюсь, можешь звать своих слуг.
      - Ой, спасибо! Ты даже представить не можешь, что для меня сделала! - в порыве чувств Антуанетта обняла вампиршу.
      - Да не за что.
      Вскоре все слуги, а их была целая дюжина, собрались в главном зале, и Антуанетта лично представила им Алексу как своего опекуна, который отныне управляет здесь всем. После этого была экскурсия по дому. Во время нее девушка спросила:
      - Какие комнаты ты выбираешь? На первом или втором этаже?
      - Мне, собственно, все равно, лишь бы они не были проходными и запирались. Мне бы не хотелось, чтобы слуги застали меня во время дневного отдыха, сама понимаешь.
      - Конечно. Я всем слугам запрещу тревожить тебя во время отдыха, да ты и сама можешь сказать им.
      - Хорошо.
      В конце концов Алекса выбрала апартаменты на втором этаже, недалеко от комнат самой Антуанетты. Это были три небольшие комнатки: спальня, гостиная, гардеробная и ванная, и они закрывались отдельным ключом, который девушка и вручила вампирше. Потом они вновь спустились на первый этаж и вышли в уютный внутренний двор, в котором был разбит целый сад, наполненный благоухающими цветами. Окинув его взглядом, Алекса сказала:
      - Здесь очень красиво.
      - Да, - согласилась Антуанетта. - Когда-то им занималась моя мама, а после ее смерти отец нанял лучшего садовника, чтобы он сохранил творение ее рук.
      Вдруг девушка замолчала и остановилась. Проследив за направлением ее взгляда, Алекса поняла, в чем дело. В противоположном конце внутреннего двора скрывалась небольшая часовня. Ее двери были открыты, и можно было увидеть пожилого священника, читающего молитву над гробом под освещением высоких, не менее метра, свечей. Не требовалось особой проницательности, чтобы догадаться, кому принадлежит тело, лежащее в гробу. Догадалась об этом и Антуанетта. Тлеющие угли печали вновь разгорелись в пылающий костер горя. Алекса видела, как задрожали губы девушки, а на глазах снова выступили слезы. Желая хоть как-то ее поддержать, она положила руку ей на плечо и девушка чисто инстинктивно прижалась к ней.
      Вампирша сейчас для нее была тем единственным якорем, который удерживал ее в реальном мире, не давая рухнуть в пучину горя. Антуанетта плохо понимала, что с ней творится. С одной стороны она чувствовала, что должна войти в часовню, попрощаться с отцом, но с другой что-то ее удерживало. Будто если она войдет туда и увидит его, в ней самой что-то умрет, рассеется единственная крохотная иллюзия, что отец жив, не сегодня-завтра приедет и, как всегда, обнимет ее.
      Прекрасно понимая те чувства, которые обуревают сейчас душу девушка, Алекса мягко сказала:
      - Иди, попрощайся с ним. Это не уменьшит твою боль, на это способно лишь время, но успокоит душу. Питая ее иллюзиями, ты сделаешь себе лишь хуже.
      - Я знаю, что должна сделать это, но...
      - Конечно, это не легко.
      - Да, я должна попрощаться с ним. Должна, иначе не смогу успокоиться, собравшись с духом, Антуанетта вошла внутрь.
      Алекса последовала за ней, но лишь затем, чтобы через пару минут уже выйти вместе со священником. Он оказался весьма понятливым, и вампирше было достаточно лишь пару слов, чтобы тот сообразил, что его присутствие сейчас не желательно.
      Уже во дворе он позволил себе заметить:
      - Юная сеньорита прекрасно держится. Думаю, в этом и ваша заслуга. Но я вас раньше не видел. Вы ее жених?
      - Нет, - улыбнулась Алекса. - Ее отец перед своей смертью назначил меня ее опекуном.
      - О, значит, вы и есть тот самый загадочный барон ван Ланден?
      - Не думал, что мое имя уже получило такую известность!
      - Вдова дель Пьело только о вас и говорит, о том, как вы спасли их. Кажется, ваш отец хорошо знал герцога де ла Кадена.
      - Да. Правда, я сам не могу этим похвастаться.
      - Теперь уж ничего не попишешь.
      - Кстати, а когда состояться похороны? - как бы невзначай спросила Алекса. Очень уж не хотелось обращаться с этим вопросом к Флоре.
      - Завтра в полдень, так распорядилась графиня дель Торро, сестра покойного.
      Вскоре двери часовни растворились, и показалась Антуанетта. Она была очень бледна, на щеках виднелись следы слез, но от нее веяло каким-то внутренним спокойствием.
      Священник тут же юркнул обратно в часовню исполнять свои прямые обязанности по отношению к умершему, оставив их наедине.
      Подойдя к девушке, Алекса спросила:
      - Ну, как ты?
      - Лучше. Ты была права, мне необходимо было попрощаться с ним. Но мне все равно больно.
      - Конечно, тебе больно. Боль о тех, кого мы потеряли, всегда с нами. Со временем она лишь превращается в болезненное воспоминание. Главное, это позволять прошлому оставаться прошлым, - успокаивающе говорила Алекса. - Ну ладно, пошли в дом. Тебе нужно отдохнуть и набраться сил.
      - Да, наверное, - согласилась Антуанетта, следуя за вампиршей.
      Алекса проводила девушку до самых дверей ее комнат, а потом направилась к себе. Там, тщательно закрыв за собой дверь, она позволила себе то, чего была лишена очень долге время, - приняла ванну. Какое же это было блаженство смыть с себя всю грязь путешествия! Только после этого она принялась разбирать свой нехитрый багаж, который специально велела слугам не трогать.
      Все ее имущество составляло три смены белья, три камзола, одно платье синей тафты - так, на всякий случай, и еще пара личных вещей, среди которых была шкатулка с драгоценностями - не столько для украшения, сколько в качестве неприкосновенного запаса на всякий непредвиденный случай. И все. В таком виде, налегке, Алекса путешествовала не один десяток лет и пока не собиралась изменять своим привычкам. К тому же при ней были все необходимые бумаги, которые позволяли ей открыть кредит практически в любом банке на неограниченную сумму.
      Даже для вампира деньги были необходимостью, просто чтобы о них не думать. Обладая деловой хваткой, за последние три с половиной сотни лет Алексе удалось сколотить весьма и весьма приличное состояние. К тому же за несколько сотен лет даже мизерная сумма приносит фантастический доход.
      Перебирая вещи и убирая их в шкаф, Алекса похвалила себя за то, что захватила черный камзол, - а ведь она не хотела его брать. Завтра же он придется как нельзя кстати. Поэтому она не стала его далеко убирать, а положила на резное кресло рядом с кроватью.
      Время было уже за полночь. Алексе не нужны были часы, чтобы знать это. Но спать она не собиралась, хоть и знала, что следующим днем отдохнуть ей не придется. Это не пугало ее. Без особых усилий она могла бы вовсе не отдыхать недели две-три, а может и дольше. Алекса предпочитала не ставить над собой таких экспериментов, также как никогда не доводила себя до крайней степени голода. Ее создательница не раз говорила, что излишне долгое голодание способно свести вампира с ума. Впав в безумие, он становится машиной убийства, сметающей все на своем пути. Испытать нечто подобное Алексе вовсе не хотелось.
      Покончив с вещами, вампирша вышла на балкон, выходивший прямо на канал. Нежный свежий ветерок ударил ей в лицо, растрепал волосы. Она вдохнула полною грудью, а потом применила трюк, которому научилась очень давно. Алекса слушала город. Она стала прощупывать его внутренним зрением метр за метром. Делала она это не из любопытства, а чтобы узнать темную сторону города, которая скрыта от простых смертных, узнать о своем народе, причем так, что сами они почувствуют лишь легкое беспокойство.
      Когда Алекса закончила, то оказалось, что вампиров в Венеции не так уж и много - около сотни. Значит, за последние триста лет новеньких где-то тридцать. Что ж, не плохо. К тому же магистром города все еще оставалась Памира - она должна ее помнить. Таким образом ей вряд ли придется доказывать свое право вампира-одиночки.
      * * *
      Похороны, как и сказал священник, состоялись в полдень. На кладбище собрался практически весь цвет Венецианского общества. Но взгляды доброй половины присутствующих были обращены не столько на гроб с покойником, сколько на стоящих возле него Антуанетту в скромном траурном платье и собранными к верху волосами под вуалью, и ее молчаливого спутника в черном камзоле.
      Слухи о странном завещании герцога де ла Кадена и о загадочном бароне Алексе ван Ландене распространились среди знати с потрясающей скоростью. Об этом, казалось, говорили все. Лишь самого виновника (а точнее виновницу) слухов вся эта суета, казалось, вовсе не волновала.
      Алекса стояла возле гроба герцога, и внимание ее было обращено только на Антуанетту. Девушка плакала, но все же не была раздавлена горем, у нее не было чувства, что жизнь кончилась - и это было главным достижением вампирши, хотя она сама, возможно, и не догадывалась об этом.
      Когда тело герцога помещали в фамильный склеп, Антуанетта уже почти не плакала, зато Флора рыдала навзрыд, и чуть ли не грудью бросалась на гроб. Не в силах наблюдать это лицемерие, Алекса брезгливо отвернулась. Сама она наблюдала за этим действом с холодным спокойствием. Да, ей было жалко Антуанетту, но не более. Смерть вообще вызывала у нее мало чувств, слишком уж часто сталкивалась она с ней за шестьсот лет. Она не боялась смерти, воспринимая ее как логическое продолжение жизни, даже такой долгой как жизнь вампира, и вместе с тем, благодаря ей, научилась ценить эту самую жизнь.
      Когда все закончилось, Алекса поспешила увести девушку прочь. Она понимала, что ей неуютно из-за всей этой присутствующей знати. А ведь их еще ожидало публичное оглашение завещания, которое должно было состояться в доме герцога.
      Она уже садилась в гондолу, когда вмешалась Флора. Она кинулась к Антуанетте. Обняв ее и обливаясь слезами, она стала что-то невнятно говорить о том, что понимает ее горе, ведь девушка осталась круглой сиротой, и что она никогда не оставит свою любимую племянницу, будет ей помогать изо всех сил, и еще, и еще...
      От этих излияний Антуанетта лишь побледнела, ее губы снова задрожали. Видя ее такое состояние, Алекса и сама разозлилась. Оттеснив Флору, она сказала: