- Что вы знаете об этом! - вспыхнул Ситон. - Вас не было три года!
      - Кое-что я все-таки слышал, - пожал плечами Роберт. - Что же касается остального, основания для моего отъезда известны мне и королю, и больше никому до них дела нет. Вы, безусловно, вправе возмущаться конфискацией ваших земель, но, пожалуйста, не вините в этом меня.
      - Вот как, - протянул Ситон. - Вы не станете противоречить королю. Я мог бы и догадаться, что вы снова отвернетесь от нас.
      - Как вы только что совершенно справедливо отметили, я был в отсутствии. Если вы желаете винить меня в случившемся, сделайте одолжение, раз это может вас утешить. Меня в свое время упрекали и в более тяжких грехах. Но поймите одно: я не участник ваших споров и никогда им не буду. Даже если бы это было не так, я поклялся в верности Селару, когда вошел в королевский совет, и ничто - ни ваш гнев, ни ваше презрение - никогда не убедит меня в необходимости нарушить клятву.
      Ситон свирепо посмотрел на него, потом, не говоря ни слова, повернулся и вышел из палатки.
      Блэр вздохнул и бросил на Роберта виноватый взгляд.
      - Мне очень жаль, что так получилось. Теми землями владели четыре поколения его предков. В последнее время такие несчастья случаются со многими, Ситон все еще испытывает горечь по поводу своей потери.
      Роберт стоял неподвижно, не спуская глаз с двери, через которую только что вышел Ситон.
      - Да, я так и понял.
      Блэр подошел к нему и хлопнул по плечу.
      - Вы переночуете здесь с нами? Ночлег - самое малое, что я могу предложить вам в компенсацию грубого обращения моих солдат.
      Роберт покачал головой:
      - Нет, спасибо. Мне хотелось бы продолжить путь. Нам предстоит еще дальняя дорога: нужно пересечь горы до первых снегопадов.
      - Что ж, по крайней мере я рад, что вы вернулись. Мои люди оседлают вам коней.
      Оливер поднялся из кресла.
      - Я провожу вас, Роберт.
      Попрощавшись с Блэром, путники вышли из палатки. Мика отправился за лошадьми, оставив Роберта, Финлея и их дядю в одиночестве.
      Роберт мгновение помолчал, потом пробормотал:
      - Ну так что?
      Оливер поднял брови и запустил руку в седую гриву волос.
      - Пожалуйста, не торопись с выводами, Роберт. Ты многого еще не знаешь. За время твоего отсутствия произошли разные события. Прошу тебя, прояви терпение, прежде чем начнешь действовать.
      - Действовать? - Роберт тоже поднял брови. - Я и не собираюсь ничего предпринимать. Мне просто хочется понять, что происходит в стране. Почему Ситон лишился своих земель? И как ты оказался здесь? Что все это значит? И с какими выводами, по-твоему, я не должен торопиться?
      - Послушай, Роберт, - Оливер наклонился к нему и понизил голос, - на твоем месте я держался бы подальше от Блэра и Ситона, по крайней мере пока ты не станешь лучше разбираться в ситуации.
      - Это предостережение?
      - Нет, ничего похожего. Что же касается остального...
      - Чего остального?
      Оливер раздраженно взмахнул рукой:
      - Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Ты ничего не слышал о том, что Ситон лишился земель, и я сомневаюсь, чтобы твой брат успел тебе об этом сообщить. Ты прочел мысли Ситона. Не пытайся отрицать - я слишком давно тебя знаю. Мне неведомо, чему ты научился за время своих странствий, но ты не должен позволять себе подобных вещей теперь - если хочешь дожить до тех пор, пока начнутся действительно важные перемены.
      - Но я...
      Старик нахмурился:
      - Я знаю, что вы собой представляете, Роберт, - и ты, и твой брат. К счастью, едва ли кто-нибудь еще догадывается о ваших способностях, - но благодарить за это нужно богов, а не вас самих. Что бы ты ни делал, умоляю тебя - будь осторожен, если не ради себя, то по крайней мере ради своей матери.
      Луна давно уже скрылась за облаками, когда Роберт объявил привал на дне узкого ущелья. Финлей обрадовался долгожданному отдыху: он совсем выбился из сил, замерз, все тело его болело от бесконечной скачки. Спешившись, он подвел свою лошадь к мелкому ручью и напоил ее. В темноте он с трудом различал лица Роберта и Мики. Они казались такими же усталыми, как и он сам. Финлею не терпелось обсудить с братом удивительное заявление Оливера. С другой стороны...
      - Пожалуй, - пробормотал он, - кое-что хорошее в случившемся все же есть: ты нашел те руины.
      Мика устало усмехнулся, но Роберт резко повернулся к брату и ткнул пальцем в грудь Финлея.
      - Ни слова, братец. Я предупреждаю тебя - ни единого слова. Хоть раз в жизни прояви здравый смысл: есть вещи, которых лучше не касаться.
      Финлей - сама невинность - растерянно развел руками:
      - Я и не собирался ничего говорить, Роберт, уверяю тебя.
      - Я скажу это один-единственный раз, братец, так что слушай внимательно. Я вернулся в Люсару не для того, чтобы снова явиться ко двору - или чтобы присоединиться к Анклаву. Я не знаю, что затевают Блэр и Ситон, и не хочу знать. Если ты желаешь к ним присоединиться, это твое дело. Но я ни теперь, ни в будущем не хочу снова оказаться в чем-то замешанным, я отправляюсь домой и собираюсь там оставаться. Если ты не способен с этим примириться, тогда обдумай, не поселиться ли тебе навсегда в Анклаве, - или по крайней мере научись держать рот на замке. Подозреваю, что первое далось бы тебе легче, чем второе. У тебя есть вопросы?
      Финлей сделал глубокий вдох и попытался решительно посмотреть в глаза Роберту.
      - Вопрос всего один: почему?
      На мгновение ему показалось, что Роберт ответит; но вместо этого его брат рассмеялся.
      - Почему? И это все? Больше ничего не можешь придумать? Ну знаешь ли!
      Роберт отвернулся, но Финлей не отставал:
      - Может быть, мой вопрос и кажется тебе никчемным, но я все же хочу услышать ответ. Почему? Почему ты покинул страну? Почему нужно было возвращаться, если ты так решительно намерен повернуться спиной ко всему, что всегда было тебе дорого?
      - Но ты же сам сказал, что мне ни до чего нет дела, - безразлично ответил Роберт и принялся расседлывать коня.
      - Ради всех богов, Роберт, ответь мне. Почему?
      - На самом деле ты не желаешь этого знать. Ты просто надеешься, что в моих доводах обнаружишь что-то, с помощью чего сможешь переубедить меня насчет Анклава. - Роберт помолчал и снова повернулся к Финлею. Тот ожидал увидеть в его глазах презрение, но не прочел ничего - даже терпения. Лицо Роберта было безжизненным, ничего не выражающим фасадом. Когда он снова заговорил, тишина вокруг показалась Финлею еще более холодной. - Поверь мне, Финлей, твои старания напрасны. Я не просто не хочу встать в Круг - я не могу этого сделать. Я надеялся, что ты в конце концов поймешь... Тебе, Анклаву, всей стране придется научиться обходиться без меня. Поверь, так лучше. И еще тебе лучше совсем забыть о том, что я - колдун.
      Ну вот и все. Окончательный ответ. Слушая слова брата, Финлей чувствовал, как между ними вырастает глухая, непроницаемая стена. Он ощутил горечь разочарования, бесполезности всех своих усилий. Все надежды, которые он питал с тех пор, как узнал о возвращении брата, рухнули, оставив холодную пустоту в сердце. Хоть Роберт и вернулся в Люсару, его присутствие оказалось еще большим отторжением, чем было изгнание.
      Финлей почувствовал, что не в силах смотреть на брата: он просто боялся того, что увидит. Он снова взялся за повод своего коня, собираясь сказать Роберту, что покоряется его желанию, но слова так и остались несказанными. В этот момент Мика насторожился и тихо прошептал:
      - Милорд! - Финлей взглянул туда, куда тот показывал. - Кто-то скачет сюда!
      3
      Мика слышал, как лошадь, спотыкаясь, галопом мчится по склону, но в непроглядно темном лесу разглядеть что-то было невозможно. Потом издали донеслись еще звуки...
      - Погоня, - пробормотал он. - Ваш дядя?.. Роберт быстро повернулся к нему:
      - Нет, что-то другое. Приведи сюда коней.
      Секундой позже, ломая подлесок, на поляну вылетела лошадь и поскакала по руслу ручья, разбрызгивая воду. При виде людей животное взвилось на дыбы, но всадник справился и осадил коня.
      Мика без колебаний сделал шаг вперед и ухватился за узду. Откуда-то из темноты голос выдохнул:
      - Пожалуйста, помогите! За мной гонятся разбойники! Прошу... спрячьте!
      Роберт немедленно начал действовать.
      - Слезайте с коня. Сюда, Мика. Помоги ей влезть на дерево. Быстро!
      Девушка спрыгнула на землю, Мика подсадил ее на нижние ветви дерева и поспешно отошел в сторону: теперь в темноте обнаружить ее было невозможно. Его господин тем временем хлестнул лошадь беглянки, и она помчалась дальше, а Финлей привязал их собственных коней и уселся, небрежно привалившись к стволу дерева. Мика кивнул, сгреб в кучу хворост и принялся разжигать костер - словно ничем другим и не занимался.
      Они успели как раз вовремя. Из леса на противоположном берегу ручья выехали еще трое всадников. Однако это оказались вовсе не разбойники: все трое носили желтые плащи Гильдии. Один из гильдийцев натянул поводья и остановил коня перед Робертом.
      - Мимо вас не проезжал всадник? - пропыхтел он. - Только что? Это преступник - конокрад!
      Роберт упер руки в боки и медленно покачал головой.
      - Ясное дело, проезжал. Проскакал мимо не останавливаясь, чуть не затоптал меня. Вон туда!
      - Туда? - Гильдиец показал в ту сторону, куда ускакала лошадь без всадницы.
      - Да. Надеюсь, вы найдете следы. Подобные безобразия нужно пресекать!
      - Правильно. - Стражники как один развернулись и снова кинулись в погоню, но Роберт не двинулся с места, пока стук копыт не затих вдали. Потом, кинув на Мику многозначительный взгляд, он окликнул девушку:
      - Спускайтесь, быстро! Финлей, оседлай моего коня. Они могут вернуться в любую минуту.
      Мика тут же подвел коней и обратился к своему господину:
      - Что теперь? Наши бедные лошадки слишком измучены, чтобы снова скакать.
      - Я вижу. Забирайте коней и девушку и отправляйтесь вверх по ущелью. Там наверняка найдется пещера или еще какое-нибудь укрытие. Финлей, проследи, чтобы лошади не шумели. И не разговаривайте, пока я не вернусь.
      - А что, если снова появятся гильдийцы, милорд? Роберт криво улыбнулся слуге.
      - Отправляйтесь, Мика. Не медлите.
      Мика кивнул и повел остальных вверх по течению ручья. Песчаниковые стены ущелья, покрытые кое-где цепляющимися за камень кустами, скоро начали смыкаться. Ночь была так темна, что Мика с трудом видел, куда ступает; в конце концов он решил, что легче всего будет передвигаться по руслу ручья. Как ни внимательно он осматривал уходящие вверх скалы, подходящего укрытия все не находилось. Наконец Финлей похлопал его по плечу:
      - Вон там, за тем кустом. Похоже на вход в пещеру.
      С облегчением вздохнув, Мика раздвинул ветки и завел лошадей под свод пещеры. Она оказалась достаточно большой, чтобы места хватило для всех. Девушка встала рядом с Финлеем, пристально всматриваясь в темноту. Все молчали. Если повезет, гильдийцы могут и вовсе не вернуться.
      Минут через десять, однако, Мика начал тревожиться и ругать себя: нужно было остаться с господином. Конечно, Данлорн великолепный воин, однако ночь темна, а он устал. Если что-нибудь пойдет не так, он в одиночку может не справиться с тремя стражниками. Мика бросил взгляд на Финлея. Он знал бы. Если бы что-то случилось с его братом - он знал бы, по крайней мере Мика на это надеялся. Пока же молодой лорд не казался обеспокоенным; хоть Мика и не мог видеть его лица, Финлей стоял спокойно, и это было обнадеживающим знаком.
      Минуты тянулись мучительно медленно. Мика уже был готов отправиться на поиски, когда услышал плеск воды. Он замер на месте, положив руку на рукоять меча, но Финлей поймал его взгляд и успокоительно помотал головой. Через мгновение в пещеру заглянул Роберт.
      - Ну, - пробормотал Финлей, - вы вдвоем не позволяете себе скучать.
      Мика невольно с облегчением рассмеялся:
      - Это уже превратилось у нас в привычку. Данлорн вошел в пещеру и огляделся:
      - Ну, все могло быть и хуже.
      - Учитывая, что ты только что обманул членов Гильдии, не вижу, брат, что может быть еще хуже. Роберт развел руками и уточнил:
      - Мог начаться снегопад. - Он повернулся к Мике и улыбнулся. - Эти парни не вернутся. Давай разложим костер. Я замерз!
      Когда посередине пещеры заплясало веселое пламя, а лошади были расседланы и привязаны в дальнем конце пещеры, Мика принес один из мешков и занялся приготовлением ужина. Роберт уселся у костра, протянул к огню руки и поманил к себе девушку, все еще стоявшую у входа в пещеру.
      - Ну, дитя, - начал он мягко, - не хотите ли вы сообщить нам свое имя?
      Девушка неуверенно приблизилась и оглядела мужчин по очереди, прежде чем села у костра.
      - Мне более интересно узнать, почему она солгала нам, - бросил Финлей, беря у Мики кусок хлеба. - Если не ошибаюсь, разбойники не разгуливают по лесам, одетые как члены Гильдии, хоть и немногие смогли бы увидеть между ними разницу.
      Роберт постарался спрятать улыбку и снова повернулся к девушке:
      - Ну так что?
      Она молча взглянула на него. Теперь, когда Мика мог рассмотреть ее как следует, он понял, что она не так юна, как показалось ему сначала. Лет шестнадцать или семнадцать. И одета не так уж бедно: хотя плащ поношен и грязен, зеленое платье под ним совсем новое. Овальное лицо девушки с тонкими чертами было загорелым, и яркие голубые глаза по контрасту казались почти сияющими. На спину девушке падала растрепанная черная коса. Хотя на лице беглянки и читалась настороженность, она вела себя удивительно смело и держалась с уверенностью, не свойственной столь молодому возрасту.
      - Говорить умеете? - поторопил ее Финлей, терпение которого было на исходе.
      - Да, - ответила она, усмехнувшись. - Конечно, умею. И мне очень жаль, что я солгала вам. Меня зовут Дженн. Я очень благодарна вам за помощь. Не думаю, что та бедная лошадка смогла бы ускакать от погони. Она уже совсем выдохлась и начала спотыкаться, когда я повстречала вас.
      - Почему они гнались за вами? - сурово спросил Финлей. Девушка на мгновение опустила глаза:
      - Наверное, потому, что я их оскорбила. Я не краду лошадей, уверяю вас.
      - И мы должны в это поверить?
      - Финлей, пожалуйста, - остановил его Роберт. Мика налил всем по кружке эля и уселся, прислонившись к стене пещеры и протянув ноги к огню.
      Финлей сделал глоток и вытер рот рукой.
      - Тогда выходит, что лошадь была ваша?
      - Не совсем. Я... позаимствовала ее.
      - Позаимствовала? У кого?
      В ответ девушка снова улыбнулась.
      - Не знаю. Я не успела спросить. Когда гильдийцы погнались за мной, я просто вскочила на первого попавшегося коня. Тогда спрашивать было уже поздно. - Улыбка исчезла, девушка нахмурилась. - Как вы думаете, стражники нашли коня? Вот только вернут ли они его хозяину?
      Искренняя озабоченность девушки заставила Финлея удивленно заморгать. Если она пытается обмануть их, то делает это весьма убедительно. Мика, например, явно ей поверил. В конце концов, теперь девушке не было нужды лгать - они и так пришли ей на помощь.
      - Не знаю, - ответил на ее вопрос Данлорн. - Может быть, вам лучше научиться не оскорблять гильдийцев. Это опасно. Люди и за меньшее расплачивались жизнью. Но мне любопытно... Что именно вы им сказали?
      - Ну... Вы слышали историю про отшельника из монастыря Святого Катберта?
      - О, терпеливые боги! - Финлей закатил глаза и бессильно откинулся назад.
      - Не обращайте внимания на моего брата, - улыбнулся Данлорн. - Что случилось с отшельником?
      - Я лично с ним не знакома, конечно, но только этот отшельник был когда-то монахом в монастыре Святого Катберта, а последние двадцать лет провел в лесу. Несколько недель назад он неожиданно вернулся в аббатство и сообщил настоятелю, что ему явилась Минея и показала темного ангела, который спустился на землю, чтобы расколоть церковь надвое. После этого страшного пророчества отшельник снова скрылся в лесу. Как вы понимаете, все сразу стали обсуждать новость. Я хочу сказать, что уже многие годы никому не было явления Минеи. Я даже слышала, как кто-то говорил, будто это значит, что она снова собирается принять человеческий облик - как она сделала пять столетий назад, когда распадающаяся Империя сражалась с последними колдунами. В те времена, когда богиня пришла на помощь Империи, был построен ее храм в Алузии, так что можете представить, как многие теперь стали надеяться, что она вернется к людям.
      - Прошу прощения, - перебил ее Финлей, - но когда же дело дойдет до Гильдии? Или это просто урок истории?
      Дженн повернулась и пристально посмотрела ему в глаза:
      - Жаль, что это не урок хороших манер.
      Роберт расхохотался, Мика усмехнулся, и только Финлей надулся.
      - Никогда не перебивай рассказчика, братец! Пожалуйста, Дженн, продолжайте.
      - Ну так вот, - начала она снова, - я работала в таверне неподалеку от монастыря, а гильдийцы явились и начали издеваться над трактирщиком. Он мой друг, и он ничего не мог сделать, чтобы им помешать. Вот я и сказала стражникам, что, пожалуй, тот темный ангел, о котором было видение отшельнику, и не ангел вовсе, а Гильдия.
      Мика вытаращил глаза, а Финлей подавился элем. Роберт изумленно покачал головой:
      - Клянусь богами, моя девочка, вы не прячетесь от опасностей. Дженн пожала плечами:
      - Гильдийцы последнее время такие злющие. Я просто потеряла терпение и ничего не могла с собой поделать.
      - Последнее вполне очевидно. Стражники размещаются в вашей деревне? Они будут ждать, когда вы вернетесь домой?
      - О, там вовсе не мой дом. Я просто остановилась на некоторое время в деревне, прежде чем идти дальше. Дома у меня по-настоящему нет вообще.
      Мика удивленно посмотрел на девушку:
      - Нет дома? А где ваша семья?
      В ответ Дженн снова только пожала плечами. Роберт слегка нахмурился и бросил на Мику предостерегающий взгляд:
      - Думаю, пора нам всем немного поспать. Уже поздно, а я хочу отправиться в дорогу на рассвете.
      В узком ущелье свистел ветер, ветки кустов, скрывающих вход в пещеру, царапали камень. Сначала, часа за два до рассвета, ветерок был слабый, но теперь, когда небо посветлело, было ясно, что погода ухудшается. С того места, где лежал Роберт, был виден лишь кусочек неба, но на противоположной, западной стене ущелья уже можно было различить все детали. Тощие жилистые кустики лепились к обрывистой скале и тянули длинные корни к протекающему далеко внизу ручью, словно томясь невыносимой жаждой.
      Медленно и бесшумно Роберт откинул одеяло и поднялся. Остальные рядом с ним крепко спали. Роберт осторожно пробрался к выходу из пещеры и выглянул наружу. Было еще совсем темно, но лучи восходящего солнца освещали клубящиеся на небе тучи. Скоро мог начаться дождь - и сильный.
      Роберт окинул взглядом пещеру. Угли костра, которые Мика заботливо сгреб, чтобы раздуть утром, еле тлели. Вокруг костра расположились три темные фигуры - его спящие спутники. В глубине пещеры мирно дремали лошади.
      "И вернулся он тайно, полный печали, прокрался в темноте ночи. Дела его были бесполезны, ждала его дорога без конца".
      Это была цитата из древней книги - "Хроники Бандерика", написанной шестьсот двадцать три года назад. Удивительно, что она пришла ему на ум...
      Впрочем, не так уж удивительно. К пятнадцати годам Роберт прочел хронику не меньше десятка раз. Это было увлекательное повествование о приключениях и отваге, исследованиях и открытиях. Даже теперь названия некоторых мест могли вызвать в Роберте легкое волнение, напомнив ему о том мальчишке, которым он когда-то был. Что там было дальше?
      "Бессильный и вечный, гнев разгорался в его сердце, давно забывшем, что такое умиротворение. Ненасытное пламя нечестивой страсти вело его вперед, и не было мудрого совета, к которому он бы прислушался".
      Неужели действительно так много времени прошло с того ужасного дня, когда он, невинный девятилетний малыш, стоял перед Ключом? Неужели он не заметил этих быстро промелькнувших лет? По сравнению с древностью Анклава они были всего лишь мгновением, но для Роберта то единственное давнее событие стало порогом вечности. Немногие секунды, положившие конец его детству, изменили всю его жизнь; это они привели его сюда, в пещеру в дебрях Шан Мосса. Но как мог единственный момент определить судьбу человека? Как он позволил такому случиться?
      Роберт отошел от входа в пещеру. Ветер тут же налетел на него, и Роберт подставил ему лицо, радуясь холодной свежести. Как же давно воздух родины не бодрил его тело! И эти запахи - такие знакомые и все же совсем иные... Невидимые пальцы коснулись его памяти, вызывая яркие воспоминания о разных вещах и событиях. Сколько всего он забыл! Сколько всего...
      Но ведь дело было не только в том единственном моменте. Вся его жизнь была цепью мгновений, и каждое можно было винить в равной мере, каждое неуклонно вело к окончательному проклятию.
      Нет уж, им лучше оставить его в покое. Да и он сам об этом позаботится. Такова единственная цель, в достижении которой он не может позволить себе потерпеть поражение. Никто не может сказать ничего абсолютно ничего, - что изменило бы его решение.
      Роберт нагнулся и погрузил пальцы в воду. Ледяной холод скоро заставил их онеметь. Роберту хотелось, чтобы онемение охватило его всего, добралось до самого сердца. Ему хотелось погрузить в него душу, утонуть в нем. Что угодно, лишь бы наконец ощутить хоть какой-то покой.
      Однако так просто покоя не достигнешь. Три года скитаний по южным землям научили его этому. Бесчувственности просто не существует. Ему придется испытывать гнев и безнадежность, любовь и ненависть независимо от собственного желания. Он так же не мог изменить это, как не мог приказать ветру не дуть. Подобная неудача неизбежна. Столь же неизбежна, как возвращение в Люсару.
      Почему он не видел этого раньше? Но три года назад, на краю черной пропасти отчаяния, когда ярость грозила поглотить его целиком, Роберт и мысли не мог допустить о возвращении. А теперь, оглядываясь назад, вспоминая Беренику...
      Нет! Только не это! Он не мог - и не хотел - думать о ней.
      А теперь еще и Маркус! Верный, полный энергии и веселья, мудрый Маркус. Его не стало. Не стало прежде, чем Роберт смог с ним снова повидаться. Ушел навсегда... Еще одного друга он лишился, еще один голос умолк. Хорошо же встречает его Люсара!
      И еще: что делать с Финлеем? Отослать его в Анклав? Сделать, как хочет брат, и тоже отправиться на Собрание? Есть еще один путь: вести себя как всегда и продолжать попытки заставить брата понять. Но разве есть что-нибудь еще не испробованное, разве остались слова, которыми можно убедить брата и всех остальных, что Роберт - не тот человек, которым они его считают? Что полагаться на него - значит обрекать себя на неудачу, если не хуже?
      Однако Роберт прекрасно знал ответ. Финлей - его брат, и, несмотря на все недостатки, брат любимый. Роберт до последнего вздоха будет продолжать попытки научить чему-то этого увлекающегося, пылкого юношу. И может быть, когда-нибудь в будущем, в какой-то далекий момент времени, Финлей сможет простить ему его ужасное преступление.
      Да, нужно идти вперед. Он должен продолжать, как начал. С прошлым покончено. Будущее не должно оказаться столь ужасным, чтобы он не смог его вынести. Нужна только сила и очень, очень много решимости. Все действительно могло быть много хуже.
      Роберт выпрямился и еще раз взглянул на небо. Уже почти рассвело, все заливал неяркий серый свет, какой бывает перед самым восходом. Краткий и прекрасный момент обновления, когда земля наслаждается свежестью перед тем, как погрузиться в наступающий день. Да, пора в путь. Роберт сделал шаг в сторону пещеры и замер на месте. До него донесся какой-то тихий звук, шаги и шепот.
      - Я не стал бы брать того коня, - произнес Роберт с улыбкой. - Он хромает.
      Девушка резко обернулась, чуть не подпрыгнув от неожиданности. Она стояла у выхода из пещеры, держа под уздцы мерина Финлея. Тут же сдавшись, она пожала плечами:
      - Вот я и подумала, что вам будет его не жалко.
      - От всей души надеюсь, что одалживать лошадей не войдет у вас в привычку. В следующий раз рядом может не оказаться никого, кто придет вам на помощь. Так как?
      - Вы о чем?
      - О привычке одалживать лошадей.
      Она подняла брови, и на краткий миг Роберту почудилось в ее лице что-то очень знакомое. Впечатление, однако, было таким мимолетным, что он так и не смог поймать воспоминание.
      - Вы, кажется, не особенно удивлены, - ответила она ровным голосом. Вы ждали меня?
      - Нет. Я просто любовался восходом. Но вы не ответили на мой вопрос.
      - Такой привычки у меня нет. Что бы ни говорил тот гильдиец, я не ворую лошадей. Послушайте, поставьте себя на мое место. Я не знаю, ни кто вы, ни почему помогли мне. Дело ведь касается моей жизни, а вы можете оказаться разбойниками и убийцами.
      Роберт согласно кивнул:
      - Верно, можем. Чего вы хотите? Вернуться в свою деревню?
      - Вы отвезли бы меня туда, если бы я попросила?
      - Это зависело бы от того, насколько вам можно доверять. - Как ни старался, Роберт не мог сдержать смех. Дженн ничего не ответила, просто продолжала смотреть на него. Нет, эта девушка совсем не простушка и явно привыкла смотреть в лицо опасности с откровенной бравадой. - Ну так куда вам нужно?
      - Если бы вы отдали мне лошадь, мне не пришлось бы красть ее, правда?
      - Но это не мой конь. Он принадлежит Финлею, так что придется спросить его. У вас есть еще какие-нибудь предложения?
      Она бросила на Роберта оценивающий взгляд и отвела глаза.
      - Вы собираетесь пересечь горы?
      - Да.
      - Вы не взяли бы меня с собой?
      - От кого вы убегаете - если не считать Гильдии?
      - Ни от кого. - Дженн нахмурила брови. - С чего бы мне убегать? Я просто всегда хотела побывать в тех краях. Я понимаю, что раздражаю вашего брата, но на самом деле я могла бы быть полезной. Я готовлю лучше, чем этот ваш веснушчатый приятель.
      Роберт не мог не признать, что мысль о совместном путешествии с Дженн определенно ему нравится. В ее присутствии Финлею пришлось бы держать язык за зубами. Можно не сомневаться, что брат не рискнет выдать охраняемый на протяжении пяти столетий секрет Анклава, рассуждая о нем перед незнакомкой. Да, от девушки может быть больше пользы, чем она сама думает.
      - Что ж, только не ожидайте радости по этому поводу с его стороны, улыбнулся Роберт. - У Финлея есть скверная привычка дуться и ворчать. Не удивляйтесь, если всю дорогу он не скажет вам доброго слова.
      Дженн легкомысленно взмахнула рукой:
      - Не беспокойтесь. Я сумею найти с ним общий язык.
      Роберт взял у нее повод коня.
      - Если хотите, можете на нем ехать.
      - Но вы же сказали, что конь хромой! Роберт кивнул с извиняющейся улыбкой:
      - Так оно и было - вчера. Ладно, давайте разбудим лежебок. Однако Финлей уже не спал и немедленно увлек Роберта в дальний угол, где их не услышала бы Дженн.
      - Ты с ума сошел! - прошипел он. - Мы же не знаем, кто она такая. Прошлой ночью за ней гнались члены Гильдии. Не хочешь же ты поссориться с ними, не успев вернуться? А взять ее с собой в горы Голет!.. Там же рядом...
      Роберт положил седло на спину своему коню, лишь мельком взглянув на брата.
      - Что, по-твоему, я должен сделать? Оставить ее здесь? Отдать в руки Гильдии? Бросить в первой же деревне? Мы же, когда нас посвящали в рыцари, клялись защищать сирых и убогих, брат. Она беспомощна и одинока. Наш долг защитить девушку. - Роберт улыбнулся брату, надеясь сыграть на его рыцарских чувствах, однако все было бесполезно.
      Финлей, нахмурившись, выпрямился во весь рост.
      - Понятно. Как ни жаль, не все так просто. И ты от меня так легко не отделаешься. - Не говоря больше ни слова, он потянулся за собственным седлом.
      Роберт покачал головой. И откуда только Финлей берет свои странные идеи?
      День выдался холодный и пасмурный, серое небо нависло угрожающе низко. Мика вглядывался сквозь золотой полог леса, надеясь увидеть просвет в тучах, но солнце не выглядывало, а после полудня ветер стал еще более холодным: приближалась буря.
      Мика ехал позади Роберта и Финлея, развлекая Дженн или, точнее, позволяя ей развлекать себя: девушка оказалась интересной собеседницей. У нее был острый ум и, по-видимому, непоколебимая стойкость духа. Мика считал своим долгом узнать о Дженн как можно больше и поэтому охотно поддерживал разговор; к тому же она все время заставляла его смеяться.
      - Ты такой мрачный, Мика, - серьезно сказала Дженн, не сводя с него своих лазурных глаз. - О чем ты тревожишься?
      - О погоде, о чем же еще. Я уж и забыл, как быстро она меняется в здешних краях. И такой холод... Разве вы не мерзнете?
      - Не особенно.
      Мика покачал головой и принялся растирать руки.
      - Раз Вестмей не ваша родная деревня, откуда же вы родом? - снова попытался он вытянуть у девушки что-нибудь. - Где ваша семья?
      - Какой ты любопытный, Мика, - рассмеялась Дженн. - Все вопросы, вопросы...
      - У вас есть что скрывать?
      - У всех есть что скрывать. - Бросив многозначительный взгляд на двух всадников впереди, она заговорщицки наклонилась к Мике. - Я все тебе расскажу, если ты объяснишь мне, почему те двое почти не разговаривают друг с другом. Почему Финлей так сердит на брата?
      На мгновение Мике показалось, что Дженн говорит серьезно, но потом он заметил, как насмешливо сверкают ее глаза, и тоже улыбнулся:
      - Откуда же мне знать?
      - Ты с ними путешествуешь, они тебе доверяют, так что ты должен знать. Единственное, чего я не могу понять, это почему Роберт не сердится на Финлея в ответ.
      - Он никогда не сердится, - пожал плечами Мика.
      - Уж так уж и никогда?