Возвращение изгнанника (Легенды Элиты - 1)

      Финлей сделал глубокий вдох и начал:
      - Ты знаешь о том, что они прислали ей наставницу?
      - Кто прислал наставницу и кому? - рассеянно поинтересовался Роберт, продолжая осматривать пещеру. - Я что, должен все тут обследовать один? Ты так и собираешься стоять на месте весь день?
      - Анклав послал Дженн наставницу - Фиону. Она отправилась в Элайту еще ранней весной. Должно быть, к тому времени, когда Дженн пришлось отправляться в Марсэй, она уже успела чему-то научиться. С ней все будет в порядке, Роберт.
      - Что? - Роберт повернулся к брату; все его тело напряглось.
      - Фиона предложила свои услуги, - поспешил объяснить Финлей. - Она ведь хорошая наставница. Не думаю, что она должна была тебе это доказывать.
      Роберт сделал шаг вперед, его глаза вспыхнули гневом.
      - После всего, что я сделал ради защиты Дженн, ты и эти... эти идиоты намеренно вопреки ее желанию послали Дженн наставницу! Право же, мне хочется...
      - Чего? - пробормотал Финлей, внезапно почувствовав страх.
      - Ничего. - Роберт тряхнул головой, блеск в его глазах погас. - И ты еще удивляешься, почему я тебе не доверяю.
      Он повернулся к туннелю и принялся расширять вход в него. Финлей, спотыкаясь, сделал несколько шагов в сторону брата.
      - Роберт, пожалуйста! Мне так жаль...
      - Извиняться поздно. Ты присягнул на верность Анклаву и должен держать слово. Впрочем, у ситуации есть и светлая сторона - мы с тобой теперь имеем кое-что общее: необходимость быть верными своим клятвам.
      Финлей опустился на колени рядом с братом и тоже принялся освобождать проход от камней. Все эти годы он был так уверен, что Роберт в один прекрасный день присоединится к Анклаву, потому что цели их в основном совпадают... Ему казалось, что это только вопрос времени: рано или поздно Роберт сам присягнет Анклаву, и тогда между ними не будет расхождений. Однако расхождения все росли, а Финлей оказался членом той единственной структуры, деятельность которой Роберт никогда не благословит. Пропасть между ними никогда не исчезнет; с течением времени она будет лишь углубляться.
      И вот сейчас Финлей в полной мере ощутил этот разрыв.
      Роберт извлек последний камень и пролез в узкое отверстие. Финлей последовал за ним, не глядя, куда ступает, и в результате поскользнулся и упал, но не заметил протянутой ему Робертом руки - так он был поражен тем, что открылось его глазам. Дверь. Единственная дверь в противоположной стене - крепкая, сделанная человеком дверь.
      Финлей поспешно поднялся на ноги.
      - Вот оно! Так и должно было быть!
      - Подожди! - Роберт догнал брата, когда тот уже протянул руку к двери. - Если это действительно то самое место, то здесь вполне может быть колдовская защита. Помнишь, что было написано в манускрипте: "надежно сохранил"? Вряд ли можно ожидать, что Калике просто ждет, чтобы мы вошли и забрали его.
      Без лишних слов Роберт вытащил свой аярн и целую минуту изучал дверь, потом, быстро втянув в себя воздух, толкнул створку ладонью. Дверь открылась внутрь, заскрипев по песку, покрывающему пол. Очень осторожно Финлей переступил порог, высоко подняв собственный аярн. Предметы в помещении начали принимать различимые формы. Пещера явно была чьим-то жилищем.
      - Смотри: стол и стулья!
      - Да, хоть и опрокинутые. - Роберт двинулся влево по просторной комнате. - Можно подумать, что отсюда спасались бегством. Впрочем, это было очень давно - ты только посмотри на пыль.
      Потолок и углы помещения оказались затянуты густой липкой паутиной. Из стен тут и там торчали корни тех упорно борющихся за жизнь растений, что цеплялись за скалу снаружи. Пол покрывал мусор - и принесенный человеком, и естественного происхождения. Там же валялись циновки, кухонная утварь, высохший скелетик птички. Застоявшийся воздух пах сыростью, а когда Роберт и Финлей стояли неподвижно, в пещеру не доносилось ни единого звука.
      - Невероятно! - прошептал Финлей. - Как ты думаешь, может быть, здесь жила община вроде той, что обитает в Анклаве? Тогда почему мы никогда о ней не слышали? Куда ушли здешние обитатели? Может ли это действительно быть то место, где спрятан Калике? И где бывал сам Владыка Знаков?
      - Ты знаешь... - Голос Роберта оборвался; он рассеянно смотрел на сломанный табурет у своих ног. - Меня все время тревожит что-то в найденной нами записи. Какое отношение к Каликсу имел Владыка Знаков? И почему о нем говорится в том же документе, что и об Амаре Траксисе? Если только... если только Траксис и есть Владыка Знаков...
      - Роберт, едва ли...
      - Нет, подожди, - поднял руку тот. - Давай подумаем. Тут нет ничего невозможного. Мы принимаем на веру выводы, сделанные многие столетия назад, когда было известно гораздо меньше, чем мы знаем сейчас. Что, если эти предположения были неверны? Что, если Траксис и Владыка Знаков - одно и то же лицо и к тому же создатель Каликса? Считается, что Калике предназначен для использования колдунами, а отсюда должно следовать, - лицо Роберта загорелось вдохновением, - что между Знаками Домов и колдовством есть какая-то связь.
      Финлей хотел возразить, но обнаружил, что такое предположение заставляет множество кусочков головоломки занять свое место. Конечно, невозможно было наверняка доказать правоту брата, но не было и никаких доказательств обратного. Роберт, без сомнения, сделал огромный прыжок через пропасть незнания, но результат казался удивительно правдоподобным.
      - Конечно, - кивнул Финлей. - Правда, остается вопрос о разрыве в триста лет. Ну да нам нужен Калике, а когда мы его найдем, узнаем и ответы на все вопросы.
      Они с Робертом начали методически обыскивать комнату, сметая пыль и паутину. В задней части помещения обнаружились полки, а за ними что-то вроде потайного шкафа, но он оказался пуст. Из основного помещения проход вел в другое, меньшее, но и оно принесло только разочарование.
      Финлей, нахмурившись, вернулся в основную пещеру.
      - Может быть, здесь есть еще комнаты - в глубине горы. Как и в Анклаве, пещеры могут образовывать целую деревню.
      - Верно. - Роберт выпрямился, запрокинул голову и стал осматривать потолок. - Если только мы не взялись за дело не с того конца.
      - Что ты имеешь в виду?
      - В пергаменте говорится "скрыл от глаз тех, кто во зло использовал бы силу его". Но кто это мог быть? Не колдуны, потому что Калике считается инструментом, который только мы можем использовать.
      - Ну, значит, злые колдуны.
      - Возможно. - Роберт взглянул на брата. - Но посмотри на это под таким углом: если ты хотел бы сохранить что-то от людей, которые использовали бы этот предмет во зло, как бы ты поступил?
      - Оставил бы в твоем кабинете, - ухмыльнулся Финлей. Роберт криво улыбнулся в ответ на шпильку.
      - Ну а если не там, то где еще?
      Финлей на минуту задумался, пытаясь поставить себя на место Траксиса. Наконец он поднял глаза.
      - Будь у меня достаточно силы, я превратил бы этот предмет во что-нибудь совершенно обыкновенное - и уже тогда оставил бы в твоем кабинете.
      На этот раз Роберт рассмеялся, кивнул и сказал:
      - Притуши свет на минуту. Я хочу кое-что испробовать.
      Финлей сделал, как ему было сказано, заставив свой аярн перестать светиться. Роберт тоже погасил свой и поднял камень на уровень глаз. Почти ничего не видя в наступившей темноте, Финлей прибег к колдовскому зрению в надежде понять, что задумал брат. Заговорить он не осмеливался.
      Роберт несколько минут держал аярн перед собой, потом медленно вытянул руку и стал поворачиваться, пока не совершил полный круг. Когда он начал поворачиваться во второй раз, из аярна ударил узкий ослепительный луч, осветивший дальний угол.
      Финлей, затаив дыхание, осторожно пересек комнату и прошел туда, куда указывал луч. Как только он отметил нужное место, Роберт резко погасил луч, заставил аярн светиться ровным светом и присоединился к брату.
      - Что ты сделал? - спросил его Финлей.
      - Примерно то же, что делает Ключ, когда выбирает нового предводителя. Я просто сосредоточился на свойствах Ключа в надежде, что сходная аура откликнется. Конечно, я не знал, есть ли между Ключом и Каликсом что-то общее, но, похоже, уловка сработала.
      - Ну, не вижу, чтобы ты добился такого уж успеха. - Финлей наклонился и указал в угол. - Все, что нашел аярн, - это разбитый кувшин.
      Роберт, нахмурившись, присел на корточки, потом с улыбкой повернулся к брату.
      - Да что ты говоришь! - Он протянул руку и коснулся аярном кувшина...
      Неожиданно на месте черепков оказался металлический предмет длиной в руку человека.
      - Клянусь богами!.. Роберт поднял находку.
      - Похоже, ты и Амар Траксис думали одинаково - обстоятельство, вызывающее беспокойство.
      - Но... но это же не Калике. - Сердце Финлея колотилось так, что стук, казалось, заполнял всю пещеру. - Ведь не Калике?
      Роберт покачал головой:
      - Я не знаю. - Предмет имел цилиндрическую форму, с двумя круглыми кнопками на одном конце. С другого конца выступали две тоненькие серебряные проволочки, соединенные с ажурными полосами такой же длины, что и сам стержень. - Он может оказаться чем угодно - даже частью Каликса. Единственное, что нам известно наверняка, - это что перед нами нечто, имеющее очень большую ценность. Иначе зачем бы прятать его таким образом?
      - Ну, на часть Ключа он определенно не похож, так что ты, пожалуй, прав в том, что какое-то сходство между Ключом и Каликсом существует. Это трудно себе представить, учитывая, что Ключу всего пять сотен лет, а Каликсу больше тысячи.
      Роберт кивнул, засунул предмет за пазуху, потом повернулся и вышел из комнаты. Финлей двинулся за ним, но тут заметил еще одно ответвление прохода, ведущее налево. Крикнув Роберту, он свернул туда, намереваясь все внимательно осмотреть.
      Роберт не возражал и последовал за братом через целый ряд пещер, открывшихся за проходом. Потом коридор закончился; дальше вели лишь узкие туннели, которые за столетия промыла вода. По ним они спустились довольно далеко, когда Роберт наконец предложил остановиться.
      - Для одного дня достаточно. Давай вернемся в наш лагерь в лесу, а завтра продолжим поиски.
      Финлею не хотелось сдаваться, но он кивнул, понимая, что брат прав. Он оглянулся на туннель, по которому они пришли, и нервно рассмеялся.
      - Надеюсь, мы найдем дорогу обратно.
      - В этом нет надобности, - уверенно ответил Роберт. - Следующий туннель ведет к руслу потока. Мы, конечно, вымокнем, но такой путь легче, чем карабкаться туда, откуда мы пришли.
      Финлей последовал за братом. По мере того как они приближались к поверхности скалы, туннель становился все уже, по дну его текла вода, так что ноги по щиколотку уходили в ледяную грязь. Финлей не особенно обращал на это внимание: он старался отбросить разочарование и разобраться в вопросах, которые ставило открытие Роберта. Поиски Каликса были связаны с такими сложными проблемами, что он полностью погрузился в свои мысли и в результате не заметил опасности, пока не оказалось слишком поздно. Все, что он успел увидеть, был силуэт Роберта на фоне освещенного дневным светом устья туннеля. Потом раздался всплеск, и Роберт исчез.
      16
      Белла была всем недовольна и непрерывно ворчала с момента, когда они покинули Марсэй, до самого прибытия в Мейтленд-Мэнор, где Дженн и Лоренс ее и оставили. Дальше их путешествие протекало в блаженном молчании, лишь изредка прерываемом каким-нибудь добродушным замечанием Лоренса. Дженн чувствовала себя победительницей; несмотря на некоторое чувство вины перед близкими, она была совершенно уверена в правильности своего решения. В конце концов, ведь не остановил же их Селар!
      До чего же приятно вновь оказаться в знакомых местах! Хотя от Элайты их отделяло еще несколько часов пути, Дженн уже могла разглядеть величественные горы, зеленые холмы и долины. Солнце склонялось к закату, на дорогу легли длинные тени, и девушка, наслаждаясь ничем не омрачаемым спокойствием, ехала рядом с Лоренсом, который, проводив ее до Элайты, должен был вернуться к Белле. Дженн знала, что не увидит сестру и ее мужа до начала осени. К тому времени Белла, наверное, успокоится и, может быть, даже примирится с возвращением Дженн.
      Как бы то ни было, Дженн больше не согласится на прежние отношения. Да, бесспорно, Белле предстоит еще многому ее научить, и Дженн была готова приложить все старания, но не собиралась отказываться от собственной личности и делаться покорной младшей сестрой, которой ее желала видеть Белла. Она больше не будет склонять голову и молча выполнять все распоряжения, не станет притворяться, будто ее прошлого не существует. Белле придется принимать ее такой, какова она есть, - впрочем, времени на это оставалось немного: через год, а то и меньше Селар найдет ей мужа, и тогда Дженн лишится остатков свободы... А ей еще так много предстояло сделать!
      Роберт.
      Словно во сне, лес вокруг Дженн исчез, она больше не слышала шума ветра в кронах деревьев. Зрение ее словно затуманилось, Дженн внезапно ощутила, что падает в омут крутящейся тьмы. Где-то на границе ее сознания маячила боль, черная и всепоглощающая. Дженн боролась с головокружением, с тяжестью в груди, но вдруг зрение вернулось к ней, и она заморгала от яркого солнечного света.
      Роберт в беде. Где-то рядом. И ему больно.
      Уверенность в этом обрушилась на Дженн, и она с опаской взглянула на Лоренса, но тот, к счастью, ничего не заметил. Дженн незаметно закрыла глаза и на мгновение осмотрелась колдовским зрением. Если Роберт рядом, может быть, так ей удастся обнаружить его. Девушка сама не знала, что и как она делает, но ощущение того, что времени у нее мало, подстегивало ее: Роберт где-то рядом, и она должна что-то сделать...
      Ее колдовской взгляд скользнул по лесу, между высокой сосной и елью, вниз по берегу реки. Вон там...
      Дженн, пораженная, открыла глаза: она почти увидела Роберта. Нужно добраться до него - и быстро. Но как? Сказать правду Лоренсу она не могла, сопровождающим их воинам - тем более. Ей, конечно, понадобится помощь, чтобы добраться до Роберта, но придется ограничиться одним Лоренсом. Теперь оставалось лишь убедить его.
      Дженн остановила коня, так что вся кавалькада проехала вперед по дороге мимо нее. Лоренс натянул поводья и обернулся к девушке.
      - Что случилось?
      - Я хочу свернуть в лес. Остальные могут ехать дальше.
      - Они-то, конечно, могут, но я не могу отпустить вас одну. Мы, правда, уже совсем недалеко от дома, но ваш отец убьет меня, если с вами что-нибудь случится. Давайте сейчас не задерживаться. Вы сможете приехать сюда на прогулку завтра.
      - Нет, Лоренс, - твердо сказала Дженн. - Я должна сделать это сейчас. Пусть воины едут вперед, а вы присмотрите за мной.
      Лоренс нахмурился и взглянул на деревья, туда, куда показывала Дженн.
      - Я не понимаю...
      Дженн протянула ему руку, стараясь незаметно надавить на его сознание и подтолкнуть к нужному решению.
      - Пожалуйста, Лоренс! Он легко согласился:
      - Что ж, хорошо. - Отдав приказание ожидавшим их войнам, он последовал за Дженн в лес.
      Девушка не задумывалась о том, как потом объяснит свои действия. Если она ошиблась, это не будет иметь значения. Если же она права... что ж, может быть, никто и не спросит ее, как она узнала о местонахождении Роберта.
      Они молча ехали сквозь густой лес. Склон вел вниз, и Дженн уже слышала шум бегущей воды. Она подхлестнула коня, хоть чувство спешности и покинуло ее.
      Деревья неожиданно расступились, и Дженн с Лоренсом оказались на берегу. Крутые каменистые склоны стискивали поток с обеих сторон, густые зеленые папоротники свешивались к воде. Лоренс начал говорить что-то о необходимости найти более подходящее место для переправы, но Дженн его почти не слушала: она отчаянно искала какие-нибудь следы Роберта. Он должен быть где-то здесь. Вниз по течению его видно не было, так что девушка повернула коня и двинулась в противоположную сторону, осторожно пробираясь по неровному берегу. Совсем рядом поток вырывался из недр горы и каскадом струился по огромным валунам, лежащим в этом лесу с незапамятных времен.
      Через несколько минут лошадь Дженн оказалась не в силах пробираться по крутой тропе. Лоренс предложил вернуться на дорогу, но Дженн, не обращая внимания на его слова, спрыгнула с седла; ее юбка цеплялась за кусты, но девушка упрямо шла вперед: ее уверенность, что Роберт где-то рядом, крепла с каждой минутой. Она уже совсем рядом с ним - но где же он?
      Внезапно в воде мелькнуло что-то яркое. Тонкая полоса синей ткани запуталась вокруг камня. Дженн с криком прыгнула в воду и, спотыкаясь под напором ледяной воды, которая тут же пропитала ее юбку, двинулась в том направлении. Она не удержалась на ногах и упала, но сумела вцепиться в полосу ткани. С трудом поднявшись на ноги, Дженн изо всех сил потянула за ткань, и тут наконец ее другая рука коснулась тела. Роберт! Он застрял между камнями лицом вниз. Дженн, не колеблясь, перевернула его. Из раны на лбу Роберта текла кровь, сбегая тонкой струйкой по безжизненному лицу.
      Дженн повернулась, чтобы позвать Лоренса, но тот уже шлепал по воде ей на помощь. Девушка прижала пальцы к артерии на шее Роберта. Слабое биение пульса сказало ей: он жив. Испытывая невероятное облегчение, Дженн стала ждать, когда Лоренс подойдет и поможет ей вытащить Роберта на берег.
      Обессиленный и полный отчаяния, Финлей в конце концов вернулся туда, где они оставили лошадей. Он обшарил все окрестности устья туннеля и лесную опушку, но не обнаружил никаких следов брата. Иногда он пытался кричать, но не получил ответа. К тому же, осматривая одну из показавшихся ему многообещающей заводей, он упал и ушибся. До лошадей он добрался измученный и покрытый синяками, но все же решительно двинулся вниз по склону, отгоняя от себя мысли о том, что могло случиться с Робертом.
      По этой более безопасной тропе он целый час добирался до леса у подножия утесов и только там вышел наконец к руслу вырывающегося из скал потока. Финлей медленно двинулся вниз по течению, внимательно осматривая окрестности. Роберт должен быть где-то здесь. Живой. Не мог же он погибнуть - кто угодно, но только не Роберт!
      Однако начинало темнеть. На закате набежали облака и поднялся ветер. Финлей дрожал в своей мокрой одежде, но продолжал поиски, отказываясь остановиться. Наконец солнце село, на небе остались лишь тусклые красные полосы. Финлей наконец привязал лошадей к скале и сел - отдых был ему необходим. Он вытащил аярн - как делал уже не раз, - однако дар искателя ничем не мог ему помочь. Это могло означать одно из двух: Роберт или без чувств, или мертв. Впрочем, к вечеру он мог прийти в себя, и тогда Финлею удастся его найти.
      Он закрыл глаза и сосредоточился. Камень в его руке начал светиться и стал теплым. Финлей колдовским зрением осматривал поток ниже по течению, искал и искал, но так ничего и не нашел.
      Финлей открыл глаза, но в сгущающихся сумерках почти не увидел берега, на котором сидел. Перед его глазами стояла одна картина: Роберт, падающий в воду со скалы.
      - Ни с места!
      Финлей замер, услышав окрик. Голос снова потребовал:
      - Сиди где сидишь! Ты видел, Флоррик? Эту штуку у него в руке?
      - Как же, как же, Раймон. Видел!
      Папоротник зашелестел под ногами приближающихся людей. Финлей попытался обернуться, но снова раздался крик:
      - Я сказал - сиди смирно, колдун! Я держу тебя на прицеле, хоть и предпочел бы не пачкать о тебя руки!
      - Еще чего, - с мрачным смехом заговорил второй человек. - Это мы оставим судьям. Вот они порадуются! Настоящий живой колдун! А ну, давай, Раймон!
      На плечо Финлея легла тяжелая рука.
      - Послушайте, - начал тот самым дружеским тоном. - Не знаю, что вы видели, но я легко объясню...
      - Ни с места, сказал я тебе!
      Финлей ощутил дуновение воздуха, что-то просвистело мимо его уха, и голова взорвалась болью. Он упал на камни, и все вокруг поглотила тьма.
      Роберт плавал на голубых волнах, глядя вверх, в глубокое лазурное небо. Вода была теплой и нежно качала его. Она ласкала его тело, как нежнейший пух, смывала усталость, успокаивала душу. Покой. Он никогда еще не испытывал такого покоя. Но настоящее ли это умиротворение? На самом ли деле он его чувствует? Море легко качало Роберта в ритме его собственного сердцебиения, никакого желания двигаться у него не возникало. Вода заливалась в рот, но она была сладкой, словно мед. Роберт пил и пил ее, вкус словно взрывался на языке тысячей крохотных спиралей. Что это за место?
      Это смерть?
      До слуха Роберта долетел крик, и что-то темное прочертило небо. Он следил за черной точкой, кувыркающейся и ныряющей, парящей и взмывающей вверх. Орел. Черный орел. Его орел. Птица проносилась над ним снова и снова, но она не угрожала, а лишь сопровождала его, словно верный спутник в этом прекрасном призрачном мире. Покой, казалось, говорила она. Мир и покой. Доверие. Все хорошо.
      Роберт открыл глаза. Небо исчезло. Над ним был сводчатый потолок, темный, озаренный светом свечи. Тени плясали по аркам, скапливались по углам. Он лежал в постели, ему было удобно, тепло, спокойно. Но где он?
      Роберт почувствовал запах целебных трав и повернул голову. Стол, на нем чаша, кувшин, бинты. Он ранен? Еще дальше виднелся камин, на стене из золотистого песчаника чей-то портрет. Лицо незнакомое... У камина еще один столик, поменьше, кресло, в нем сидит и что-то читает женщина... Дженн?
      Она сидела лицом к Роберту, но глаза ее были опущены на книгу. На столе рядом с девушкой стояла свеча, освещая ее лицо с одной стороны и оставляя другую в тени. Дженн хмурилась, ее тонкие брови сошлись у переносицы, губы были слегка приоткрыты, язык касался верхних зубов. Глубокая сосредоточенность... Но боги, как она изменилась!
      На Дженн было простое красное платье без всяких украшений. Густые черные волосы, заплетенные в косу, падали на одно плечо, опускаясь ниже талии. Пламя свечи озаряло нежную кожу и заставляло глаза сверкать. Дженн казалась старше, выше ростом - и очень, очень красивой.
      Завороженный, Роберт смотрел на девушку, отмечая малейшее ее движение. Впрочем, скоро она взглянула на него, снова опустила глаза на книгу - но тут же посмотрела на Роберта более внимательно. Увидев, что он пришел в себя, она вскочила с кресла, уронив книгу на пол.
      - Ты проснулся! - воскликнула Дженн; ее улыбка показалась Роберту солнечным лучом. - Как ты себя чувствуешь?
      Роберт с усилием - язык казался свинцовым - выговорил:
      - Что случилось?
      - Что случилось! - рассмеялась Дженн. - Ты хочешь сказать, что не помнишь? Я рассчитывала, что это ты скажешь мне, что случилось.
      - Я был болен?
      - С тобой произошел какой-то несчастный случай. Ты ударился головой и чуть не утонул и последние двенадцать часов выл без сознания. Скоро рассветет. Так ты не помнишь, что с гобой случилось?
      Роберт покачал головой, все еще не в силах оторвать от Дженн Глаз.
      - Нет. Как я сюда попал?
      - Я тебя нашла, а Лоренс помог привезти тебя сюда. Ты голоден? У меня есть хлеб с сыром и вино.
      Девушка вскочила и принесла поднос с едой к постели. Роберт попытался сесть, и немедленно острая боль пронзила его плечо и бедро, стали чувствоваться ушибы. Левое запястье тоже болело, и когда Роберт поднял руку, она оказалась забинтована.
      - Где мой аярн?
      - Не беспокойся. - Дженн поставила поднос ему на колени. - Я спрятала его, когда никто не видел. Он у тебя в правом рукаве.
      Девушка отломила кусочек хлеба и положила Роберту в рот, однако, когда она потянулась за следующим, Роберт отобрал у нее ломоть.
      - Не такой уж я инвалид.
      Дженн ничего не сказала, уселась на край постели и стала следить за тем, как Роберт ест. С набитым ртом он спросил:
      - Как тебе удалось меня найти?
      - Я сама не знаю, как это вышло. Мы возвращались из Марсэя, ехали через лес, и неожиданно у меня возникло чувство, будто с тобой что-то случилось. Когда я попыталась искать тебя колдовским зрением, оказалось, что ты лежишь в реке, без сознания, весь израненный. Лоренс помог мне привезти тебя в замок,
      Роберт замер, не донеся до рта кусок сыра.
      - Ты меня нашла? Пока я был без сознания?
      - Да. А что такое?
      - Ну, строго говоря, это считается невозможным.
      - Никто мне об этом не говорил, так что я попыталась и сумела. А разве ты такого не можешь сделать?
      - Иногда мне удавалось. Дженн покачала головой.
      - В какой-нибудь из ближайших дней, Роберт Дуглас, мы с тобой сядем и очень подробно поговорим.
      Роберт не сдержал улыбки, хоть улыбаться и было больно.
      - Что ты сказала Лоренсу?
      - Ничего. Я просто заставила его мне помочь.
      - При помощи чистой логики? Дженн отвела глаза.
      - Нет, не совсем.
      - Ты ужасно рисковала.
      - У меня не было выбора. - Пожав плечами, Дженн снова наполнила его кубок. - Ты уверен, что ничего не помнишь?
      Роберт попытался сосредоточиться, но в голове было пусто. Ничто не объясняло, как он оказался в лесу так близко от Элайты. Но одну вещь он помнил.
      - Я не должен был попасть сюда. Твой отец не захочет, чтобы я оставался в Элайте.
      - Да, - мягко ответила Дженн, - когда тебе станет лучше. Скажи мне, как ты себя чувствуешь? Я имею в виду - помимо ушибов.
      Ее взгляд стал пристальным, чего не было мгновение назад. Чтобы доставить девушке удовольствие, Роберт заглянул внутрь себя, но снова ничего не обнаружил. Его память казалось начисто вытертой, чистой и свежей, словно он пережил собственное Начало Веков.
      - Я прекрасно себя чувствую, Дженн. Почему ты спрашиваешь? Напряжение исчезло из ее взгляда, и девушка улыбнулась:
      - Не важно. - Она встала и убрала поднос. - Мне кажется, тебе следовало бы снова уснуть. Может быть, утром ты вспомнишь, что с тобой случилось.
      - Но я на самом деле совсем не устал, - запротестовал Роберт. Ему не хотелось, чтобы Дженн уходила.
      - Хочешь еще вина?
      - Спасибо.
      Дженн снова наполнила его кубок и уселась на краю постели. Так что же в ней все-таки так изменилось? Теперь это была не несчастная бездомная бродяжка, которую он привез в Элайту почти полгода назад.
      - Скажи, - тихо спросил Роберт, - тебе не хватает твоих странствий?
      - Честно? Конечно, не хватает. - Дженн сложила руки на коленях и опустила глаза. - Бывают дни, когда я мечтаю об одном: вскочить на коня и уехать. Иногда мне даже кажется, что в один прекрасный день я так и сделаю. Я потеряла свободу, Роберт, а она всегда была для меня драгоценна. Я знаю, ты не предполагал такого, когда привез меня сюда, да и сама я тогда об этом не думала, но свободы я все равно лишилась.
      - А много ли у тебя было свободы раньше, когда ты жила в Шан Моссе?
      - В таверне? Сколько угодно. - В глазах Дженн засветилась теплая улыбка. - Мой отец был хороший человек. Он никогда меня не бил - хотя я иногда того и заслуживала. Я часто выскальзывала вечерами, когда в зале было много посетителей и мне следовало бы помогать отцу. Я уходила в лес и забиралась на свое любимое дерево. Оттуда я пыталась увидеть как можно дальше - мимо проходил торговый тракт; мне было интересно, каков мир за пределами леса. Я гадала, как выглядит океан, на что похожи горы, широкие равнины, засеянные пшеницей и рожью. Мне очень хотелось увидеть все это, но я и думать не могла о том, чтобы оставить дом и отца. Когда же он умер...
      - Что случилось тогда?
      Дженн нахмурилась и отвела глаза.
      - Явился его племянник и стал распоряжаться в гостинице. Он сказал, что я слишком молода, чтобы оставаться там, и отправил к родственникам на ферму на другом конце леса. Хозяйка фермы приняла меня, но у нее была дюжина собственных детей, и я оказалась лишней. Жизнь стала... нелегкой. В тот год был неурожай, и ее муж с горя напивался. Однажды утром он вышвырнул меня из дому всего с несколькими медяками и ломтем хлеба. Я туда больше не вернулась.
      Роберт молчал; рассказ Дженн произвел на него глубокое впечатление. Что ж удивительного, что девушка не хотела ехать в Элайту. Она, должно быть, ужасно боялась оказаться лишней и здесь - или быть отвергнутой из-за ее прошлого.
      - Я тогда не знала, что делать, куда идти. Несколько дней я скиталась, потом дошла до деревни. Там была гостиница, и я спросила, нет ли у них для меня работы. Меня взяли, и я несколько месяцев там пробыла. В той гостинице я чувствовала себя почти как дома - новые люди все время сменяли друг друга. Потом однажды туда пришел сказитель. Все, затаив дыхание, слушали его рассказы. Потом, когда он уходил, слушатели дали ему денег, а я подумала: я тоже могла бы это делать. Странствовать и рассказывать всякие истории, узнавать новые. Полная свобода... Я и не мечтала, что встречусь с живой легендой, сама стану частью истории.
      Роберт осторожно поинтересовался:
      - Ты жалеешь, что так случилось? Жалеешь, что приехала сюда?
      Дженн взглянула на него заблестевшими глазами.
      - Нет, Роберт, не жалею. Есть и другие ценности, помимо свободы, правда? Едва ли ты можешь с этим спорить.
      - Нет, - ответил он, - не могу.
      - И он совсем ничего не помнит о том, что случилось?
      - Пока нет, но постепенно вспомнит, я уверена. - Дженн обошла стол и налила Якобу эля. Она старалась не щуриться от яркого света, льющегося в окна, но это ей плохо удавалось. Вот что получается, когда не спишь всю ночь. По крайней мере на рассвете Роберт уснул снова; к полудню, когда проснется, он наверняка будет чувствовать себя лучше.
      Якоб не обратил внимания на кружку с элем, которую поставила перед ним Дженн, и схватил дочь за руку, заставив ее посмотреть ему в глаза.
      - Он не может здесь долго оставаться.
      - Я знаю, отец. - Чего хочет от нее Якоб? Ждет ли он доказательств, что Дженн не чувствует лояльности по отношению к Роберту? Неужели он потребует, чтобы она выгнала Роберта, несмотря на его раны? - Пожалуйста, не беспокойся. Он не пробудет здесь ни минуты без необходимости. Он прекрасно знает о твоих чувствах.