Какова бы ни была вера Роберта в себя, ее медленно подтачивали все новые и новые неудачи: ему не удавалось ни удержать короля от ненужной жестокости, ни ограничить власть Вогна и Гильдии. А неудачи - собственные неудачи были как раз тем, чего Роберт не мог простить. Честь и правда были для него не пустыми словами. Они были самой сутью его жизни. Признание провала и готовность принять его следствия глубоко изменили Данлорна. Честь требовала, чтобы он покинул поле битвы, в которой не мог добиться победы.
      Так по крайней мере думал Мика. Он был уверен, что если бы когда-нибудь прямо задал своему господину вопрос, то получил бы на него прямой ответ. Но Данлорн никогда сам не заговаривал на такие темы, и Мика считал, что для этого есть веские причины. Настолько веские, что оглашение их могло привести к кровопролитию. Мика знал, что произошло: спор с королем, борьба с Вогном. Возможно, Мика знал обо всем этом больше, чем кто-либо еще. Однако чего он никогда не делал - и не собирался делать - это спрашивать о причинах.
      Данное обстоятельство, правда, нисколько не уменьшало любопытства Мики - качества, над которым его господин часто добродушно подтрунивал. Мика не обижался - в конце концов, его любопытство несколько раз спасало им жизнь.
      - Ну и каковы твои впечатления от Люсары? - с мягкой улыбкой спросил Данлорн.
      - Очень приятно вернуться домой, - ухмыльнулся Мика.
      - Ты сильно тосковал по родине?
      - И да, и нет, - пожал плечами Мика. - Правда, должен признаться, за эти три года я не раз раскаивался в том, что попросил вас взять меня с собой.
      - Как, например, той ночью в Карфе, - ровным голосом заметил Данлорн, - когда ты опрокинул тележку с бочкой любимого вина эмира и за тобой гонялся отряд его телохранителей.
      Мика почувствовал, что краснеет, и поспешил отвернуться.
      - Ну, такие моменты бывали, хотя по большей части я радовался нашему путешествию. Я никогда не скучал по дому настолько, чтобы жалеть о том, что уехал.
      - А твой отец? - тихо спросил Данлорн, снова бросая взгляд на лес. Знаешь, Мика, ведь ты ни разу не заговаривал о нем все эти три года. Ты болтал без умолку о ком угодно - но только не о нем. Мне жаль, что я оказался причиной семейного раздора.
      - Нет, милорд! - Мика отчаянно затряс головой. - Вашей вины нет в том, что отец меня не простит. Решение служить вам я принял сам, так же как и решение сопровождать вас. Отец пожелал мне это запретить. Вы ни в чем не виноваты.
      - Вот как? - Данлорн искоса взглянул на Мику, с иронией подняв брови. - Даже несмотря на то что он считает меня предателем? Разве твой отец, как и многие другие, не думает, что я предал свою страну, когда стал другом Селару и сделался членом его совета? Нет, Мика, боюсь, что в твоих бедах я очень виноват. В глазах твоего отца мое предательство замарало и тебя. Остается лишь надеяться, что, раз ты благополучно вернулся, он смягчится и простит меня.
      Мика нахмурился. Не могло же это быть причиной решения Роберта вернуться? Такое и представить себе невозможно!
      Сделав глубокий вдох, Мика приготовился задать вопрос, но, прежде чем он произнес хоть слово, Данлорн улыбнулся.
      - Есть несколько причин тому, что я решил вернуться, Мика.
      - Хотел бы я, чтобы вы так не делали, - покачал головой Мика.
      - Как не делал?
      - Не меняли тему разговора, милорд. Вы ведь знаете, что я имею в виду.
      Данлорн пожал плечами:
      - Что плохого было бы в том, что я решил вернуться из-за твоего отца? Разве мне не разрешается хоть чем-то отблагодарить тебя за преданность? Ты себя недооцениваешь, дружок. О, спору нет, есть много причин для моего решения вернуться. Многое в стране переменилось, и я могу еще пожалеть о своем возвращении. Кто знает?
      Мика кивнул и тяжело вздохнул:
      - И вы думаете, милорд, что Долзи Керр мог быть прав, когда сказал, что все изменилось к худшему? Может быть, король не пожелает оставить вас в покое.
      - Я думаю, - ровным голосом ответил Данлорн, - что Долзи и остальные здорово преувеличивают интерес ко мне Селара.
      - Но когда-то вы были близкими друзьями.
      - Да, но с тех пор прошло много времени. К тому же я отсутствовал, обо мне ничего не было слышно больше трех лет. Мои деяния, цель, которую я преследовал, мое влияние - все это давно забыто. У короля, Гильдии и остальных хватает других дел, чтобы еще беспокоиться из-за меня.
      Мика искоса взглянул на своего господина.
      - И просто чтобы в этом удостовериться, вы решаете вернуться перед самым приходом зимы, так что минует не меньше четырех месяцев, прежде чем из-за непроходимых дорог они смогут хотя бы приблизиться к Данлорну.
      - Именно так. - Роберт широко улыбнулся и кивнул.
      - А как насчет остальных? - вырвалось у Мики.
      - Ты имеешь в виду Анклав? - переспросил Данлорн. - Думаю, они рады, что избавились от меня. По крайней мере я на это надеюсь. - Он еще раз оглядел горизонт и сказал: - Пора в путь. Дальше мы поедем лесом. Если я правильно помню, на север отсюда находятся развалины, в которых мы могли бы устроиться на ночь. Если боги будут милостивы к нам, я, может быть, сумею их найти.
      День для Финлея определенно начался неудачно. Впрочем, если вспомнить события всей прошедшей недели, то обнаружилась бы определенная закономерность. Однако времени на размышления не было: до сумерек оставалось не больше часа, а после двухдневных блужданий Финлей оказался вынужден признать, что безнадежно заблудился.
      Лес вокруг него был полон птичьих голосов, звучавших по-осеннему умиротворенно, но никаких примет, которые говорили бы, куда следует двигаться, Финлей обнаружить не мог. Для его усталых и обеспокоенных глаз любое дерево, рощица, поляна в этой проклятой безбрежности выглядели абсолютно одинаково. Финлей надеялся, что едет в южном направлении, но даже сейчас, когда листопад сделал кроны деревьев не такими непроницаемыми, увидеть солнце удавалось редко, и он очень опасался, что не выдерживает нужного направления и движется по кругу.
      Финлей выехал на пологий склон, ведущий к прогалине с протекающим по ней ручьем. Для привала место казалось вполне подходящим. Он повернул коня, но тот споткнулся, с трудом удержался на ногах и захромал.
      - Ну, это просто замечательно! - рявкнул Финлей, спешиваясь. Он осторожно вывел коня на поляну и нагнулся, чтобы осмотреть его ногу. Серый мерин дернулся, когда хозяин коснулся левого переднего копыта, однако повреждение было не таким уж серьезным. Финлей выпрямился и посмотрел в глаза коню. - Если бы я не так хорошо тебя знал, то решил бы, что ты сделал это нарочно!
      Финлей нашел на берегу ручья влажную глину и мох и обмазал ногу мерина от копыта до колена. Такой компресс уменьшит отек, и, если повезет, к утру снова можно будет двигаться дальше. Но... двигаться куда?
      Путник обвел взглядом поляну и оглянулся на склон, по которому спустился. Даже отсюда солнца было почти не видно, а скоро оно совсем скроется за горизонтом. Ночью будет холодно. Нужно поскорее развести костер... однако Финлей не стал собирать хворост, а сел на пень и задумался.
      Когда он накануне утром расстался с Арли и Мартой, они ехали почти прямо на восток в сторону Солмосса. Значит, если Финлей оттуда повернул на юг и двигался прямо, сейчас он наверняка где-то поблизости от южной границы Шан Мосса. Конечно, нет никакой уверенности, что он ехал по прямой линии, а значит, теперь он может на самом деле быть где угодно - и исключительно по собственной вине. Арли предостерегал его насчет возможности заблудиться в лесу, но Финлей был так уверен в своих ощущениях, касание было таким отчетливым... Конечно, Арли и Марте он ничего не сказал. Никак не годилось позволить им разволноваться, когда все могло кончиться ничем. Расставаясь со спутниками, спешащими на Собрание, Финлей просто сказал им, что должен закончить одно дело и присоединится к ним позднее. В охватившем его нетерпении он даже не заметил, в каком месте въехал в лес, и сначала не очень следил, куда ведет тропа в этом лабиринте холмов и долин.
      Потом касание исчезло - и как Финлей ни старался, вернуть его не удалось. Так что теперь оставался вопрос: не вообразил ли он его себе? Или все-таки, вопреки всякой логике и здравому смыслу, его брат на самом деле вернулся? И теперь скачет по этому проклятому лесу, возвращаясь домой? Но, может быть, он все еще скитается по южному континенту, решив никогда не возвращаться в Люсару...
      Финлей посмотрел на своего коня, понуро стоящего на берегу ручья.
      - Почему бы тебе не поработать искателем, а? Если я опишу его тебе, сможешь ли ты обнаружить брата?
      Разговаривать с лошадью, конечно, без толку, но что, если он все-таки был прав? Что, если предположить хоть на минуту: Роберт вернулся, сейчас едет по Шан Моссу и в настоящий момент находится так близко, что Финлей способен его найти? Поможет ли все это ему убедить брата? Нет никакой уверенности, что Роберт вообще станет с ним разговаривать.
      Финлей вздохнул, рассеянно вертя в руках веточку. Маркус умер, и с этим ничего не поделаешь. Маркус умер, и Анклаву нужен новый предводитель. Теперь они все собираются и готовятся к тому, чтобы встать в Круг. Арли и Марта с каждым часом все ближе к цели; Финлей должен был тоже ехать в Анклав, а не гоняться за собственным хвостом в этом холодном неприветливом лесу, пытаясь найти брата, которого скорее всего здесь нет.
      Но он ведь должен был попытаться. Без Маркуса для Анклава наступают тяжелые времена. Теперь как никогда Анклаву нужен сильный вождь - и когда Финлей два дня назад ощутил то касание, касание ауры брата, выбора не осталось. Если ему удастся найти Роберта и убедить его встать в Круг, тогда, возможно, Анклав сможет наконец выполнить свое предназначение. Не может же это быть просто совпадением: Маркус умер десять дней назад - и тут же Финлей, как ему показалось, обнаружил, что Роберт вернулся в Люсару. Наверняка такова воля богов, наверняка пора Роберту отбросить свои разногласия с Анклавом и присоединиться к нему. Иначе не может быть...
      И все же столь же несомненно, что последний человек, которого Роберт послушается, - его младший брат. Нет... Финлей снова вздохнул и поднялся на ноги. Вся затея совершенно безнадежна. Утром, когда конь перестанет хромать, нужно будет подняться на холм, определить направление и ехать на север. Даже если Роберт вернулся, Финлей никогда не найдет его в этом лесном лабиринте, а если и найдет, ни в чем не сможет убедить, а уж в необходимости присоединиться к Анклаву - и подавно. Горькое разочарование заставило Финлея так пнуть замшелый ствол дерева, что клочья лишайника и мха разлетелись в стороны. Если бы столь многое не зависело от того, возглавит ли Анклав кто-нибудь вроде Роберта... Ключ, Калике - да и вообще...
      Нет. Придется искать какой-то другой путь.
      Шум где-то неподалеку заставил Финлея замереть на месте. Сначала он ничего не мог разглядеть в чаще деревьев, но потом различил стук копыт лошади... нет, трех лошадей - быстро приближающихся к нему. Стоя неподвижно, Финлей ждал - и заморгал от неожиданности: к нему приближался Роберт!
      На какое-то мгновение Финлей усомнился в реальности происходящего и чуть не посмеялся над собой. После бесконечных поисков вот так случайно встретить брата! Но, может быть, он с самого начала был прав: боги и на самом деле хотели, чтобы это ему удалось. Сердце его вновь наполнилось уверенностью в успехе, и Финлей сделал шаг вперед, когда конь Роберта ступил на поляну.
      - Клянусь кровью Серина, Роберт, ну и трудно же тебя отыскать!
      Его брат взглянул на него с изумлением:
      - Финлей! Что ты здесь делаешь?
      - Разыскиваю тебя, - ухмыльнулся Финлей. Он перевел взгляд с Роберта на выехавшего на поляну позади него молодого человека своего возраста - с растрепанными рыжими волосами и яркими веснушками. - Мика! Неужели это ты?
      - Да, милорд. До чего же приятно снова вас увидеть! - с широкой улыбкой ответил Мика.
      Финлей взялся за узду лошади Роберта и держал ее, пока тот не спешился.
      - Я тоже рад тебя видеть, Мика. Как судьба обходится с тобой?
      - Очень хорошо, милорд.
      - А что насчет моего брата?
      Роберт взял у Финлея узду и повел коня к ручью.
      - Ты спрашиваешь, как судьба обходится со мной или как я обхожусь с Микой?
      - Одно вытекает из другого, не правда ли? - вырвалось у Финлея.
      Роберт внимательно взглянул на брата, но ничего не сказал. Вместо этого он начал осматривать коня Финлея: ощупал пострадавшее копыто, провел рукой по всей ноге и по груди мерина и наконец дружески похлопал его по шее. Когда он вновь взглянул на Финлея, выражение его лица несколько смягчилось, но все еще оставалось непреклонным.
      - Ты хорошо выглядишь, брат. Как судьба обходилась с тобой? Тон Роберта не был шутливым, но в глазах промелькнула улыбка. Финлей ответил:
      - Очень хорошо. Да и вообще все в порядке.
      - Как матушка? Она здорова?
      - Я навещал ее в обители Святой Хилари месяц назад, и она была в добром здравии.
      Роберт улыбнулся и кивнул:
      - А как поживают остальные члены семьи? Дядюшка Оливер? Ты с ним виделся?
      - В последнее время нет. Однако все в порядке, как я и сказал. За исключением... - Финлей помолчал, разглядывая брата. Тот мало изменился за три года. Волосы его стали длиннее, он был более загорелым и немного похудел; однако умолкнуть Финлея заставило выражение его зеленых глаз. Что-то было не так, но Финлей не мог определить, что именно.
      - За исключением? - повторил Роберт.
      Отступать было некуда, но что мог сказать Финлей? Разговор их начался вполне дружелюбно, однако говорить с Робертом о важных вещах всегда было трудно. Он ничего, казалось, не воспринимал всерьез, а в тех редких случаях, когда такое случалось, невозможно было предсказать его реакцию.
      Сделав глубокий вдох, Финлей подошел ближе к брату и пробормотал:
      - Роберт, нам с тобой нужно поговорить.
      - О чем? - Роберт повернулся к вьючной лошади и вытащил из одного из мешков флягу. - И как ты узнал, что я вернулся?
      Финлей настороженно следил за братом.
      - А как ты думаешь?
      На мгновение лицо Роберта осветила улыбка.
      - Уж не практиковался ли ты как искатель? Ах, Финлей, если бы я только знал!
      - Но ты ведь знал. Ты установил защиту почти сразу, как высадился на берег.
      - Вот как? - Роберт вытащил пробку и протянул флягу брату. - Здесь остатки рейнского эля. Хочешь?
      Финлей бросил взгляд на флягу. Да, что-то явно не в порядке. Роберт ведет себя так, словно никуда и не уезжал, словно виделся с Финлеем лишь неделю назад. По его поведению и не скажешь, что он собирался никогда не возвращаться в Люсару.
      Взяв флягу, Финлей отхлебнул горького пива, стараясь тем временем привести в порядок мысли. Что бы ни думал его брат, им нужно обсудить очень важные вещи. Разобраться в том, что не так, можно и позднее.
      Финлей вернул флягу и снова попытался начать серьезный разговор.
      - Роберт, я должен кое-что сообщить тебе. - Да?
      - Речь идет о Маркусе, Роберт. Мне очень грустно говорить это тебе, но он умер.
      Роберт замер на месте, так и не сделав глотка. Он медленно опустил флягу и закрыл глаза.
      Мика отвел лошадей в сторону, подошел и встал между братьями.
      - Когда? Как это случилось?
      - Почти две недели назад. Он заболел лихорадкой, и через три дня его не стало.
      - Пусть Минея дарует ему покой, - прошептал Мика.
      - Аминь. - Роберт снова повернулся к Финлею. - А Айн? Ты ее видел? Как она?
      - Не знаю. Она только послала мне весть о случившемся. Похоже, она держится.
      - Да, этого следовало ожидать. - Роберт опустил голову и, снова отвернувшись, двинулся в сторону.
      Финлей взглянул на Мику и, не в силах сдержаться, выпалил:
      - Роберт, назначено Собрание для выборов преемника Маркуса. Ты должен там быть.
      Роберт продолжал идти, пока не оказался рядом с упавшим деревом. Он уселся на ствол и уперся локтями в колени.
      - Я знаю, что ты собираешься сказать, Финлей. Я не хочу обсуждать все снова.
      - Но ты же знаешь, что случится, если ты не...
      - Я сказал, что не хочу обсуждать это, - устало прервал его Роберт. Если ты старался найти меня только для того, чтобы снова затеять спор, боюсь, тебя ждет разочарование.
      Финлей пристально посмотрел на брата, и внезапно все его спокойствие, все добрые намерения, все умиротворение последних трех лет исчезли; вместо них на него нахлынула та же ослепляющая ярость, которая так часто омрачала их отношения; все стало как всегда: ярость со стороны Финлея и неизменное спокойствие со стороны Роберта.
      Сердце Финлея заколотилось, он сделал несколько шагов вперед.
      - Не могу поверить! Прошло три года, и тебе по-прежнему все равно? Он словно выплюнул эти слова, стараясь спровоцировать брата на отпор.
      И ему это удалось. Роберт поднял глаза, и стальной взгляд пригвоздил Финлея к месту.
      - Значит, ты не изменился! На мгновение я чуть не поверил в невозможное. Ну, раз ты так жаждешь спора, братец, выкладывай, я не стану тебя останавливать.
      Финлей не смог выдержать этого взгляда и отвернулся первым. Он заметил, как Мика взял поводья лошадей и отвел их подальше от ручья. Как всегда, молодой слуга, казалось, не обратил никакого внимания на столкновение между братьями. По какой-то странной причине Финлей нашел в этом успокоение - как раз достаточное, чтобы помочь ему сдержаться. Когда он снова повернулся к Роберту, он уже мог контролировать собственный гнев почти мог.
      - Ты знаешь, что Анклав нуждается в тебе, Роберт, - начал Финлей, все еще полный решимости высказать все свои доводы. - Теперь, когда Маркуса нет, требуется руководство - твое руководство. Ты должен встать в Круг и занять место Маркуса.
      - Я должен? - прошептал Роберт.
      - Клянусь богами, да! Сколько еще может это продолжаться! - Финлей в растерянности покачал головой. В Роберте совсем не было заметно стремления опровергать его слова. Финлей настойчиво продолжал, хотя поведение брата вызывало у него всевозрастающий страх. - Пока ты входил в королевский совет, мы еще могли понять твое нежелание возглавить Анклав ради тех добрых дел, которые тебе удавалось сделать, хоть и не одобряли методов, которые ты для этого выбирал. Все было понятно, и когда умерла Береника. Но с тех пор прошло три года, Роберт. Сколько еще собираешься ты продолжать эту... Голос Финлея прервался.
      - Эту игру в прятки? - тихо поинтересовался Роберт. Финлею нечего было ответить: именно это он имел в виду и выдал себя, несмотря на все похвальные решения сохранять сдержанность.
      Роберт печально покачал головой, правильно истолковав молчание брата. Финлей мысленно обругал себя за глупость.
      - Анклав проживет и без меня, - продолжал Роберт, не глядя на брата. Так это было раньше, так останется и в будущем. Анклаву не нужен ни я, ни те беды, которые я с собой принес бы.
      - Не только я желаю, чтобы ты возглавил Анклав. Айн говорила, что последние слова Маркуса были о тебе. Он хотел, чтобы ты занял его место.
      Роберт поднял брови, словно смеясь над самим собой.
      - Должно быть, это он говорил в бреду.
      - Проклятие, Роберт, как ты можешь шутить! Ты нужен людям. Ты из всех нас обладаешь наибольшей силой, но предпочитаешь сидеть здесь и усмехаться, как будто тебя ничто не касается. Знаешь, не будь ты моим братом...
      - Да? - Роберт встал и заткнул флягу пробкой.
      - Не будь ты моим братом, я и в самом деле сказал бы, что тебе все равно.
      Роберт долго ничего не отвечал. Наконец он покачал головой, и легкая улыбка смягчила его суровое лицо. Он подошел к брату и положил руку тому на плечо.
      - Какой толк переживать насчет вещей, которые я все равно не могу изменить? Нам стоит проехать еще немного, прежде чем останавливаться на ночлег. Если хочешь, садить на вьючную лошадь. Переседлать ее недолго. Если же нет... - Роберт пожал плечами, и его рука упала. - Тогда, полагаю, мы увидимся в Данлорне, когда ты вернешься туда на зиму. Надеюсь... - Роберт умолк, и Финлей нахмурился.
      - Что это? Нам что-то грозит?
      Ответ он получил немедленно. В лесу раздался треск ветвей, и через секунду они были окружены отрядом вооруженных людей. Те не носили никаких отличительных знаков, но обнаженные клинки и военная сноровка были достаточно красноречивы: путников ничего хорошего не ожидало.
      Финлей инстинктивно бросил взгляд на брата, ожидая от него указаний. Роберт казался совершенно невозмутимым, руки его были спокойно опущены. Он не потянулся к мечу на боку, но это, как знал Финлей, могло быть обманчивым. Когда нужно, Роберт мог двигаться с поразительной быстротой.
      Один из воинов отделился от отряда и подъехал ближе.
      - Кто вы? Что здесь делаете?
      - Мы просто путники, сержант, - пожал плечами Роберт.
      - Путники, вот как? Откуда едете? Кто такие?
      - Какое имеет значение, кто мы такие?
      Сержанту ответ явно не понравился. Он натянул поводья и кивнул своим людям:
      - Схватить их!
      Обезоруженных и связанных, пленников повели через лес, потом по крутой тропе, пока отряд не выехал на открытое место. Посередине большой поляны высились руины какого-то каменного строения; вокруг него горели костры, стояли палатки, сновали несколько десятков солдат. Финлей снова взглянул на Роберта, ожидая от того Какого-нибудь знака. Однако никакой возможности бежать не представлялось, и теперь даже Мика выглядел встревоженным.
      Когда отряд приблизился к палаткам, навстречу вышел офицер. Сержант отдал ему рапорт, и офицер принялся разглядывать пленников.
      - Где вы их нашли?
      - За холмом, сэр. Они утверждают, будто они всего лишь путники.
      - Понятно. - Офицер кивнул и повернулся к Роберту. - Кто вы такие?
      Финлей стиснул кулаки и напрягся, стараясь предостеречь Роберта от того, чтобы тот назвал свое настоящее имя. Разве можно угадать, что сделают эти люди, узнав, кто такой Роберт! Слишком много возможностей... Роберт отсутствовал так долго, что теперь не мог догадаться, друзья перед ним или враги. Что, если враги?
      Роберт оглядел сооруженный на скорую руку лагерь и ответил офицеру:
      - Меня зовут Дуглас. Роберт Дуглас.
      Лоб молодого офицера прорезала морщинка.
      - Дуглас? - Мгновение он, казалось, не мог вспомнить, кто носит это имя, потом его глаза полезли на лоб. - Милорд! Прошу прощения, если мои люди непочтительно с вами обошлись. Сержант, снять с них веревки! Не пройдете ли со мной, милорд? Его светлость будет счастлив увидеться с вами.
      - Вот как? - Роберт бросил на Финлея озадаченный взгляд и спросил офицера: - И кто же ваш командир?
      Офицер улыбнулся и повел их через лагерь.
      - Ну как же, барон Блэр!
      Блэр встретил их на пороге своей палатки и тут же сжал Роберта в объятиях. Смеясь, он воскликнул:
      - Клянусь богами, Роберт, что вы здесь делаете? Когда вы вернулись? А это Финлей! Мы не виделись уже не один месяц! Но как...
      Он умолк и взглянул на офицера, стоявшего в стороне. Тот быстро доложил о случившемся. Блэр прокашлялся и дернул себя за растрепанную бородку.
      - Мне очень жаль, Роберт. У нас... э... были неприятности с разбойниками. Солдаты получили приказ задерживать любого, кто покажется подозрительным. Но входите, входите! Садитесь к огню! Вы, должно быть, окоченели!
      Внутри палатки оказалась огромная жаровня, распространяющая спасительное тепло, там же был длинный стол, ковер на полу и несколько стульев. Блэр налил всем вина, продолжая кидать на Роберта озадаченные взгляды. Финлей потянул Мику поближе к жаровне, но Роберт остался у стола, глядя в лицо Блэру.
      - Говорю вам, Роберт, мне понадобится несколько дней, чтобы прийти в себя! Я, понятно, очень рад вас видеть, но где вы были последние три года?
      - Да в разных местах, - пожал плечами тот и улыбнулся, чтобы смягчить уклончивость ответа.
      - Сказать по правде, после всего случившегося я уж и не думал когда-нибудь еще вас увидеть!
      - Верно, - ответил Роберт, кладя конец излияниям барона, - я и сам не думал, что вернусь.
      В этот момент внимание Шинлея привлек шум у входа в палатку. Развевающиеся седые волосы, широкие сильные плечи и взгляд, который мог бы расколоть ствол дуба, - вошедший мог быть только одним человеком.
      - Дядюшка Оливер! - вскрикнул Финлей, почувствовавший и удовольствие, и смущение одновременно.
      Услышав его восклицание, Роберт обернулся и тут же попал в медвежьи объятия.
      - Роберт! До чего же я рад тебя видеть! Мы недавно узнали о твоем возвращении, но я так и не понял, что произошло. Я думал, ты навсегда покинул Аюсару.
      Роберт улыбнулся, тоже не скрывая удивления.
      - Не могу сказать, что и я ожидал встретить тебя здесь. Финлей поздоровался с дядей, удивленный не менее брата. То, что Блэр со своими людьми преследует разбойников, было понятно, но присутствие Оливера Синклера объяснить оказалось нелегко. Финлей вернулся к жаровне, продолжая наблюдать за человеком, который за последние годы стал им с Робертом почти отцом. Кем только не был Оливер Синклер, герцог Хаддон, старший брат их матери, за свою долгую жизнь - солдатом, королевским советником, героем битв. Образ этого спокойного и мудрого старика присутствовал в самых ранних детских воспоминаниях Финлея; юноше казалось, что волосы дяди всегда были такими же снежно-белыми, как и теперь. Оливер Синклер после гибели их отца во многом занял его место и смотрел на братьев как на собственных детей, которых никогда не имел.
      - Трогательная встреча, - сухо прозвучал чей-то голос. Финлей повернулся к входу в палатку; он сразу узнал худое землистое лицо и прищуренные серые глаза Роя Ситона. Великолепно, только его здесь и не хватало!
      Однако Роберт продолжал разговаривать с Оливером и лишь кивнул Ситону.
      - Далеко же от дома ты забрался, дядя. Матушка здорова, я надеюсь?
      Оливер весело закивал:
      - Здорова, здорова - хоть я и не видел ее с прошлой весны. Ты же знаешь, как трудно добираться до этой чертовой обители. Она будет счастлива увидеться с тобой, целым и невредимым, мой мальчик. Странно, что она не написала мне о твоем прибытии.
      - Ей это было бы нелегко - поскольку она ничего не знала. - Роберт помолчал и взглянул на Блэра, стараясь не встречаться глазами с братом. По правде сказать, я никому ничего не сообщал.
      В палатке повисла напряженная тишина. Финлей собрался было разрядить обстановку каким-нибудь безобидным замечанием, но молчание было таким многозначительным... Что-то странное проскользнуло во взгляде, который Блэр бросил на Ситона, а Оливер явно старался не смотреть ни на того, ни на другого. Финлей взглянул на Роберта, пытаясь определить, заметил ли тот эту странность, но лицо брата было, как обычно, бесстрастным. Блэр тут же начал вновь наполнять кубки вином, а Оливер опустился в кресло у жаровни и обратился к старшему племяннику:
      - Не хочешь ли ты сказать, что вернулся тайно? Роберт покачал головой:
      - Вовсе нет. Не вижу смысла скрываться. Я не совершил никаких преступлений. Приказа о моем аресте нет - если только ничего не случилось за время моего отсутствия. - Он вопросительно посмотрел на Блэра, и тот отрицательно покачал головой.
      Ситон подошел к столу и налил себе вина.
      - Осмелюсь предположить, что не все будут приветствовать ваше возвращение, Данлорн, - проворчал он. - Правда, на вашем месте я не стал бы обращать на это внимания. Совет узурпатора теперь составляют или предатели, или выжившие из ума старцы. Я и в грош не поставил бы всю эту компанию!
      - Придержите язык, Ситон, - одернул его Оливер. - Мой племянник долго отсутствовал. Уверен, что его занимают другие вещи, а не ваши тонкие соображения.
      - Приношу извинения, ваша светлость. Я не хотел никого обидеть. Ситон поклонился, но на лице его отразилось недовольство.
      - Никто и не обиделся, - ответил Роберт, бросив на дядю быстрый взгляд. - Меня только удивило, что вы назвали короля узурпатором.
      Ситон поднял брови:
      - Но ведь он и есть узурпатор - данный факт признают все, даже сам Селар. Что в этом такого?
      - Ничего особенного, - небрежно сказал Роберт. - Просто раньше вы никогда так его не называли. Вот мне и любопытно, что переменилось.
      - Ох, пожалуйста, Роберт, - умоляюще поднял руки Блэр, - не позволяйте ему садиться на любимого конька!
      - Прошу прощения, - улыбнулся Роберт, - просто мне предстоит о многом узнать, чтобы войти в курс событий.
      Ситон возмущенно фыркнул:
      - Так вам и надо - за то, что повернулись спиной к своей стране и народу, когда они больше всего в вас нуждались. Удивительно, Что вы еще чем-то здесь интересуетесь, да и что вообще соизволили вернуться!
      - Ситон! - Финлей сделал шаг в его сторону. - Не позволяйте себе...
      - Чего? - рявкнул Ситон. - Непочтительности? Ну так объясните мне, Финлей, с какой стати должен я чувствовать уважение к вашему благородному братцу? Когда-то он был единственным сыном нашей страны, к которому прислушивался король, единственным членом совета, который был в силах противиться этому дураку - проктору Гильдии. Герой сражений, любимый народный вождь! Откуда же возьмется уважение, если этот самый человек, как только начались настоящие трудности, взял и сбежал? Клянусь зубами Минеи, он даже не объяснил нам, почему так поступил!
      Финлей, изо всех сил стараясь сдержать гнев, открыл уже рот для ответа, но Роберт со вздохом остановил его и обратил пристальный взгляд на Ситона. Тот замер, и Финлей почти пожалел бедного глупца. Он был не первым, кого пригвождал к месту этот взгляд, и не первым, кто испытал страх, который Ситон, несомненно, испытывал сейчас. Таков уж был странный дар Роберта, дар, который он использовал совершенно бессознательно. Недаром многие одновременно восхищались Робертом и боялись его.
      Роберт помолчал, словно выбирая наиболее точные слова. Когда он заговорил, голос его остался, как всегда, ровным, без всяких признаков гнева. Впрочем, Роберт никогда и ни при каких обстоятельствах не приходил в ярость.
      - Уж не думаете ли вы, что, останься я при дворе, это чему-нибудь помогло бы? Вы и в самом деле считаете, что, будь я по-прежнему членом совета, вы не лишились бы своих земель в Эмайне? - Роберт сделал вид, что не заметил, какой острый взгляд при этих словах бросил на него Оливер. Сомневаюсь, что смог бы повернуть дело в вашу пользу.