- Еще?
      - Она получила приказание явиться ко двору. Сейчас она, должно быть, уже там.
      В первый раз в жизни Мика увидел, как его господин смертельно побледнел. Зрелище было пугающим, и по спине Мики пробежал озноб.
      - Что от нее нужно Селару? Зачем ему понадобилось посылать за ней? Я... - Роберт отвернулся и подошел к очагу, в котором уже была приготовлена растопка. Мгновение он стоял совершенно неподвижно, потом взмахнул левой рукой. Растопка вспыхнула ярким пламенем, и Мика испуганно отскочил. Что это было? Гнев? Роберт в гневе?
      - Прости, - буркнул тот.
      Мика приблизился к господину и тихо произнес:
      - Вы же знали, что все будет непросто. Вам нужно держать себя в руках.
      - Когда люди вокруг меня страдают? Я должен только смотреть и ничего не предпринимать, Мика? Неужели это и есть мой выбор? - прошептал Роберт. Моя судьба? Быть просто свидетелем, зная, что я ничего не могу сделать? Что, когда я пытаюсь что-то исправить, я обречен на неудачу?
      - А если бы могли, разве вы изменили бы свое решение?
      - Клянусь богами, Мика, я сам не знаю! Как мне в таких случаях не хватает отца! Ему всегда удавалось избегать подобных неприятностей.
      - Простите меня, милорд, - позволил себе улыбнуться Мика. - Как ни любил и почитал я вашего батюшку, но он не может сравниться с вами.
      Роберт печально рассмеялся.
      - Вот я и говорю - он всегда избегал подобных неприятностей. Что ж, мне некого винить, кроме самого себя. Впрочем, я не совсем бессилен. Нужно еще заняться теми проклятыми грабителями.
      - Уж это точно. Жизнь была бы легче, если бы им не удавалось каждый раз на шаг нас опережать - или на шаг отставать. - Мика обрадовался возможности перевести разговор на другое.
      Роберт кивнул и потянулся за кубком с вином, но замер на месте, не донеся его до губ.
      - Знаешь, Мика, для сына простого крестьянина ты временами бываешь удивительно сообразителен.
      - Милорд...
      Роберт осушил кубок и со стуком поставил его на стол.
      - Зови Деверина. Пусть отберет дюжину лучших своих воинов - и пусть они возьмут свежих коней. Мы отправляемся. На этот раз я точно знаю, где искать этих подонков!
      Роберту не впервые было действовать в абсолютной тайне. Нужно было держать под контролем шестнадцать человек, не считая Деверина, который отказался остаться дома. Каждый всадник невольно производил шум, и Роберту пришлось прибегнуть к колдовской силе, чтобы заглушить все звуки, одновременно стараясь сделать так, чтобы никто ничего не заметил. Мика, конечно, обо всем знал и умело отвлекал внимание воинов от своего господина. Если повезет, все будут слишком заняты мыслями о предстоящей схватке, чтобы заметить, как бесшумно они скачут.
      Отряд ехал на восток; по приказу Роберта за полчаса до него в противоположном направлении выехал другой дозор. Даже если задуманное не удастся, два отряда имели больше шансов напасть на след разбойников.
      - Вы уверены, что знаете, куда ехать, милорд? - прошептал Мика так тихо, что никто из воинов его не услышал.
      - Уверен, - кивнул Роберт, крепко сжимая в руке аярн. - Мы обшарили рощу Венлей прошлой ночью. Где им лучше спрятаться, чем в месте, в котором мы их искали в последний раз? Не беспокойся, дружок, они окажутся именно там.
      К тому времени, когда отряд приблизился к цели, поднялся ветер. К тому же и луна выбрала этот момент, чтобы скрыться за непроницаемой тучей. Наступила полная темнота, что облегчало задачу Роберта. Он остановил отряд на полпути вверх по склону и собрал своих воинов.
      - Слушайте внимательно. Мое предположение - что разбойники разбили лагерь в роще по другую сторону холма. Мы должны приблизиться медленно и в полной тишине. Половина отряда двинется по восточному склону, половина - по западному. Подберитесь к роще как можно ближе, но так, чтобы не спугнуть бандитов, остановитесь и ждите моего сигнала. Сейчас они наверняка уже спят - как и нам бы хотелось. Но все же у них обязательно выставлен часовой, поэтому дождитесь, пока я его сниму, прежде чем нападать. Ну, удачи!
      Воины как один человек повернули коней и двинулись вверх по склону, у самой вершины разбившись на две группы. Бесшумно, словно тени, они исчезли в темноте. Мика дождался, пока они уедут, затем спросил:
      - Что вы собираетесь делать? Далеко ли им удастся пробраться незамеченными?
      - Боюсь, что нет. Поехали, у нас мало времени. - Роберт двинулся вокруг холма; вскоре они увидели опушку рощи. Теперь они находились так близко к ней, что слышали журчание ручья, сбегающего в низину. Достаточно. Лошадей оставим тут.
      Ах, как бы сейчас пригодилось умение Дженн мысленно разговаривать! В сложившейся ситуации подобная способность обеспечила бы успех... Роберт опустился на землю и вместе с Микой пополз сквозь вереск, не производя ни малейшего шума. Потом, когда от ближайших деревьев их отделяло уже не более тридцати футов, он остановился и достал свой аярн.
      - Уж не хотите ли вы?.. - прошептал Мика.
      - Да, - ответил Роберт. - Хочу попробовать создать самую большую иллюзию, какую только когда-либо пытался сотворить. Ты мне нужен, чтобы следить за часовым.
      Мика принялся разглядывать рощу, а Роберт сосредоточился на камне, который сжимал в руке. Оттуда, где они находились, между деревьями можно было различить тусклый свет прогоревших лагерных костров. Да, они нашли то, что искали.
      Роберт закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Как всегда при создании иллюзии, нельзя было позволить аярну засветиться. Задача была сложной, но все же выполнимой. Роберт заставил себя успокоиться, потом направил из глубин своего существа поток силы. Собрав силу в единый узкий луч, он послал его сквозь аярн вовне. Камень послушно дал Роберту возможность нацелить луч в нужном направлении, а потом развернуть его в полотнище тьмы, которое скрыло оба склона, сходящиеся к роще. Роберт распространял его все дальше и дальше, так далеко, как никогда не считал возможным. Под покровом иллюзии он чувствовал удары сердец своих людей, почти видел их лица в темноте. И вдруг...
      - Клянусь богами! - прошептал он. - Там есть малахи!
      Роберт распространил свою силу еще дальше, пока кольцо вокруг рощи не сомкнулось. Теперь вражеский лагерь был полностью окружен щитом иллюзии, и любой, кто оттуда посмотрел бы наружу, увидел бы только покрытый вереском склон. Видимость продержится достаточно долго, чтобы воины Роберта успели нанести удар. Оставалось надеяться, что спящий малахи ничего не почувствует.
      - Все в порядке, - выдохнул Роберт. - Вперед! Пригнувшись, он побежал вниз по склону к ручью, при помощи остатков колдовской силы стараясь обнаружить часового. Тот оказался совсем рядом; он дремал, сидя у дерева.
      Роберт оглянулся на Мику и знаком направил парня туда, где были привязаны лошади. Однако если людей иллюзия могла обмануть, на животных она не действовала. Кони услышали приближение человека и забеспокоились. Топот копыт и звяканье уздечек разбудили часового. Тот вскочил, прежде чем Роберт добрался до него, и успел крикнуть:
      - Тревога! - В этот момент кинжал Роберта вонзился ему в грудь и он рухнул на землю, но вред был уже причинен.
      - В следующий раз первыми перебьем коней, - проворчал Роберт, сунул пальцы в рот, оглушительно свистнул и тут же уничтожил иллюзию. Его воины с боевым кличем кинулись на врагов. Крики и топот копыт подняли разбойников на ноги, и внезапно в лагере началась беготня, люди хватались за оружие.
      Роберт, подняв меч, побежал между деревьями. Он должен найти малахи и найти быстро. Роща наполнилась звоном стали, криками людей, ржанием коней. Половину костров спешащие скрыться разбойники затоптали, но усилившийся ветер раздувал другую половину и вздымал облака пыли.
      Роберт продолжал бежать, разыскивая малахи. Он был уже на краю рощи, там, где начинался обрывистый склон оврага, и собирался повернуть обратно, когда заметил слева какое-то движение. Резкий толчок, который нанесла ему чужая колдовская сила, разрешил все сомнения: человек, бегущий к спрятанным в чаще лошадям, - малахи!
      Роберт рванулся следом, скользя на крутизне, вызвав целую лавину катящихся вниз камней. Он ловко приземлился на дно оврага, но человек, которого он преследовал, был уже в седле. Не обращая внимания на ушибы, Роберт вскочил на ноги, бросился к ближайшему коню и поскакал в погоню.
      Припав к гриве скакуна, Роберт дал ему шпоры; расстояние между беглецом и преследователем стало сокращаться. Вскоре Роберт поравнялся с другим всадником. Ему пришлось быстро наклониться, чтобы избежать удара мечом в лицо, но он сумел и сам резким взмахом оружия поразить противника. Раздался крик боли, лошадь малахи споткнулась, но удержалась на ногах.
      Всадники бок о бок мчались по болотистой равнине, потом снова влетели в лес. Роберту приходилось уворачиваться от сучьев, листья хлестали его по лицу. Однако он не прекращал погони, нанося удары противнику при каждой возможности. Лошади вынесли их снова на открытую равнину и от усталости стали замедлять бег.
      Неожиданно они оказались на краю обрыва. Беглец упал с коня и покатился вниз по склону в темноту. Роберт немедленно спешился и ринулся вниз, но к тому моменту, когда он достиг конца склона, противник ждал его, обнажив меч.
      - Кто вы? - потребовал ответа Роберт, отразив первый выпад. Он почти инстинктивно прибег к колдовской силе, и мощь его ударов удвоилась.
      Его противник отшатнулся, на лице его отразилось изумление.
      - Вы, Данлорн? - Однако малахи быстро справился с собой и снова сделал выпад, на этот раз используя собственную колдовскую силу. Его меч загорелся ярким светом, ослепительным в ночной темноте. Малахи сражался с решительностью и ожесточением, но Роберт был слишком сильным противником. Когда мечи со звоном столкнулись, клинок Роберта засиял собственным светом, слепя противника.
      Малахи в ярости заслонился рукой, и Роберт воспользовался открывшейся возможностью: его меч вонзился в незащищенный бок противника. Малахи медленно согнулся и рухнул на землю, клинок выпал из его руки. Роберт опустился на колени рядом с раненым.
      - Кто вы? - снова спросил он умирающего. - Да признайтесь, черт побери! Кто вы?
      В ответ раздался лишь вздох; кровь заклокотала в горле малахи, и скоро все было кончено. Разочарованный, несмотря на победу, Роберт уселся на землю и постарался отдышаться, потом устало поднялся на ноги. Бросив последний взгляд на мертвеца, он покачал головой и двинулся вверх по откосу туда, где остались лошади. Вскочив в седло, он направился к роще Венлей.
      Когда он туда добрался, там уже все стихло. Костры снова разожгли, было светло почти как днем. Деверин стаскивал в одно место тела убитых разбойников, Мика занимался ранеными из своего отряда.
      - Есть живые пленники? - спросил Роберт, спешиваясь.
      - Боюсь, что нет, милорд. Они все сражались до конца, как демоны. Мика кончил перевязывать руку Аларду Бейну и поднялся на ноги. По выражению его лица Роберт понял, что у парня есть какая-то не слишком приятная новость. - Вы должны кое на что взглянуть.
      Мика повел своего господина на другой конец рощи. Там, рядом с полупогасшим костром, лежало тело одного из разбойников. Ужасные раны в груди и животе ясно говорили о том, каков был конец его молодой жизни. Мика опустился на землю рядом с мертвецом и, оглянувшись, чтобы проверить, - нет ли поблизости нет других воинов, - прошептал:
      - Мне подумалось, что вы не захотите, чтобы об этом узнали остальные, милорд. Видят боги, я и сам предпочел бы не знать.
      Парень протянул руку и отвел в сторону полу куртки, прикрывавшую плечо убитого. Роберт опустился на колени и заметил Знак Дома, ясно различимый в отблесках догорающего костра.
      - Клянусь триумом! Это не дело рук малахи! Он же... - Роберт умолк, не находя слов. Ему захотелось зажмуриться, чтобы не видеть печального свидетельства. Потом он медленно склонил голову, глядя на мертвого юношу.
      - Вы его узнали?
      - Да. Это Петер МакГлашен - Знак Дома совершенно отчетливый.
      - Но что он делал...
      - Его похитили одним из первых, Мика, а что он делал в этой банде, я не знаю. Остальных ты осмотрел?
      - Да. Его я нашел первым, а когда понял, в чем дело, проверил и остальных.
      - Ты правильно поступил, что положил его отдельно от прочих. Я договорюсь с Деверином, чтобы он как-нибудь незаметно перевез тело в Данлорн. Я хочу, чтобы МакГлашен должным образом был погребен в часовне. Ему не место среди разбойников, что бы с ним ни случилось.
      Роберт поднялся и двинулся прочь, но Мика окликнул господина.
      - Вы собираетесь сообщить герцогу?
      - Нет, - ответил Роберт, продолжая идти к кострам лагеря.
      Роберт, державший в одной руке поднос, сунул свитки под мышку и другой рукой открыл дверь в комнату Финлея. Тот, лежа в постели с разбросанными по одеялу книгами и бумагами, поднял голову и вздохнул.
      - Ох, не хочу я снова есть. Клянусь, врач думает, будто я заболел оттого, что долго голодал!
      Роберт усмехнулся и поставил поднос на столик рядом с кроватью.
      - Ну, меня ты не вини. Я просто выполняю его распоряжение.
      - Надо же, мне прислуживает сам хозяин замка! Я польщен! - Финлей сел, опираясь на подушки. - Точнее, был бы польщен, если бы...
      - Как я посмотрю, характер у тебя не улучшился, - добродушно протянул Роберт. Сдвинув в сторону часть бумаг, он присел на край кровати. Выглядишь ты сегодня гораздо лучше. А как себя чувствуешь?
      - После недели взаперти? Ты в самом деле хочешь услышать ответ?
      - Ну, значит, тебе и правда лучше. Прекрасно. Я решил, что стоит принести тебе еще кое-какие книги. Нечего тебе сидеть здесь и бездельничать.
      - Что же ты мне раньше не говорил, какие книги привез из своих странствий! Тут есть кое-что, ради чего люди в Анклаве готовы горло перерезать, лишь бы хоть одним глазком взглянуть! Впрочем, именно поэтому ты, должно быть, ничего мне и не говорил.
      - Хочешь - верь, хочешь - нет, но такого намерения у меня вовсе не было. Ты просто не оставался в Данлорне достаточно долго, чтобы у меня появилась возможность тебе все это показать. Так что сам виноват.
      Финлей покачал головой и поднял глаза от манускриптов.
      - Я вот все думаю, Роберт... Затея кажется совершенно бессмысленной. Зачем малахи похищать детей, а потом оставлять Дженн в глуши, в Шан Моссе? Согласен, если не считать того малахи, которого ты убил, трудно предположить, что они в этом замешаны. К подобным вещам мы не привыкли: они никогда раньше не нападали на обычных людей, не участвовали в грабежах. Их всегда интересовали только мы... и поиски Ключа.
      - Если только малахи неожиданно не изменили тактику, - пожал плечами Роберт. Прошла уже неделя со времени ночной схватки, но он был не ближе к ответу на все вопросы, чем раньше. Больше всего его беспокоило то, что Валена оказалась так близко к королю.
      Финлей несколько минут молчал, потом вздохнул и сказал:
      - Понимаешь, я тут подумал...
      - О боги!
      Финлей отмахнулся от шутливого тона брата.
      - Я не имел права говорить тебе то, что сказал тогда в Анклаве. Я просто хочу попросить прощения.
      Роберт откинулся к стене и поднял брови.
      - Что навело тебя на такие мысли?
      - Да просто... Я не понимаю, почему ты держал то, что сказал тебе Ключ, в секрете, однако готов признать твое право решать. Больше заговаривать об этом я не буду.
      Роберт отвернулся: ему было трудно смотреть брату в глаза. Он медленно поднялся с кровати и налил себе и брату эля из кувшина на подносе. Передав одну кружку Финлею, Роберт отошел к окну. Как неожиданно... Чтобы Финлей после всех этих лет фактически предоставил ему свободу действовать по своему усмотрению, было приятным, но все же смущающим сюрпризом. А то, что он при этом упомянул Ключ, смущало еще больше. Может быть, все же пришло время сказать ему правду или хотя бы ту ее часть, которую Роберт мог себе позволить сообщить? Что ж, Финлей это заслужил.
      Роберт глубоко вздохнул, но продолжал смотреть на холмы, покрытые лиловым вереском.
      - Я понимаю, как нелегко тебе далось такое признание. Понимаю я также, что ты тогда чувствовал. Должно быть, очень тяжело было узнать, что я всегда тебя обманывал, когда говорил, что слова Ключа имеют значение только для меня лично и никак не касаются Анклава. Для тебя это должно было оказаться шоком. Для меня по крайней мере оказалось.
      Болезнь сделала Финлея менее наблюдательным, но не настолько, чтобы он не заметил колебания в голосе брата. В единственном вопросе, который Финлей задал, Роберт отчетливо уловил подозрение:
      - Что ты хочешь этим сказать?
      Роберт опустил голову. После прошедших с того дня двадцати лет ему было трудно даже думать о сказанном Ключом, не то что повторить его слова вслух.
      - Я хочу сказать - для меня шоком оказалось то, что Ключ способен солгать.
      Ответом ему было молчание.
      Когда Роберт наконец обернулся, оказалось, что брат смотрит на него с недоверием и чем-то, странным образом напоминающим гордость. Роберт пожал плечами.
      - Это правда. Я не мог тогда тебе ответить, потому что был не в силах понять сказанного тобой. Мне было невозможно поверить, что Ключ намеренно обманул тебя. Я до сих пор не могу понять, зачем он это сделал. Все представляется таким бессмысленным...
      На бледном лице Финлея появилась насмешливая улыбка, глаза его загорелись.
      - Бессмысленным? Ха! Но только давай немного вернемся назад. У меня снова начался бред, или ты на самом деле хочешь сказать, что, когда Ключ говорил с тобой двадцать лет назад, он не запретил тебе вставать в Круг?
      Роберт кивнул.
      Финлей втянул воздух, задержал дыхание и наконец шумно выдохнул.
      - Ну и ну! Если бы не услышал этого собственными ушами, никогда бы не поверил! Ты и представить себе не можешь...
      - Ох, еще как могу, - перебил его Роберт и снова уселся в ногах постели.
      - Но зачем Ключу меня обманывать? До сих пор мы всегда считали, что он способен говорить лишь правду - что он всего лишь хранилище информации, указывающее нам путь... А теперь оказывается, что Ключ обладает способностью самостоятельно мыслить. А может быть... Может быть, ты все время об этом знал? - Финлей свел брови. - Прости меня, Роберт, но все-таки что он тебе тогда сказал?
      Роберт еле заметно улыбнулся. Теперь начиналась самая трудная часть разговора. Он допил свой эль и поставил кружку на стол. Обхватив колено руками, Роберт переплел пальцы жестом, выражавшим готовность проявить терпение.
      - На самом деле, как ни жестоко это звучит, я не могу тебе ничего сказать. - Финлей горячо запротестовал, и Роберт поднял руки, чтобы остановить брата. - Нет. Я имею в виду - не могу в буквальном смысле слова. Я не могу произнести его слова вслух, не могу намекнуть, не могу даже сообщить, о чем шла речь. Физически не могу. И прости меня: даже если бы мог, не сделал бы этого.
      - Почему?
      - Потому что... - Роберт помолчал, стараясь отделить от всего остального ту часть правды, которую мог себе позволить сообщить брату. Потому что есть очень веское основание для того, чтобы Ключ запретил мне раскрывать сказанное им. Я знаю, понять такое нелегко, но если ты попытаешься понять мою точку зрения, то все встанет на свои места. Ключ сообщил мне нечто... чрезвычайно опасное. Не знаю, почему он сообщил это именно мне, но теперь, поскольку я знаю то, что знаю, я предпочел бы, чтобы никому больше это известно не было.
      Через некоторое время лицо Финлея озарила улыбка.
      - Клянусь богами, Роберт, ты единственный в своем роде! Но скажи мне вот что: если я задам тебе прямой вопрос, ты сможешь на него ответить?
      - Может быть.
      - Ну так пожалей меня, Роберт. Мне больше нечем заняться, и я умираю от скуки. Пойди мне навстречу.
      - Ладно, - усмехнулся Роберт.
      Финлей надул губы, задумавшись о том, как лучше сформулировать вопрос, потом начал:
      - Надеюсь, помня о том, что я болен и лежу в постели, ты меня не побьешь... Скажи мне: тот секрет, что тебе доверил Ключ... Он сообщил тебе, где спрятан Калике?
      - Нет, да будут мне свидетелями боги! - расхохотался Роберт.
      - Что ж, хорошо, я принимаю твое объяснение. Уважая твои чувства, больше расспрашивать тебя я не стану.
      - Да помилуют нас небеса! - снова засмеялся Роберт. - Похоже, твоя болезнь дала осложнение. У тебя появилось чувство юмора!
      - Не измывайся надо мной, Роберт, я же болен.
      - И ты думаешь, это меня остановит? Ты ведь знаешь поговорку: лучшее время ударить собаку - когда она и так уже побита.
      - Ну ладно, ладно, - проворчал Финлей, хоть и не смог сдержать улыбку. - Кстати, ты читал ту книгу о Наложении Уз? Где она? - Финлей начал рыться в свитках, пока не обнаружил нужный манускрипт. Развернув его, он нашел отмеченное место. - Да, вот. Ты же помнишь, мы всегда считали, что будландийцы забыли, для чего предназначено Наложение Уз, еще за столетия до того, как образовался Анклав. Ну а из книги следует, что эти знания потеряли уже мы, в первые годы существования Анклава. Помнишь о том пожаре, который уничтожил большую часть библиотеки, перевезенной из Бу? Ну так вот, сохранился перечень книг об Узах: основания, правила составления пар абсолютно все. Впрочем, только немногие из них уцелели.
      - Но ведь Наложение Уз - это был всего лишь их способ устройства браков, Финлей. Какое он имеет отношение к нам?
      - Где же твоя любознательность? Я полагал, что ты - историк. Вот послушай... Мне, правда, придется переводить с листа... Вот: "Да соединит благословенный бог грома и дождя Узами этих двоих, и да останется их взаимная преданность нерушимой до конца их дней. Да будет их союз счастливым и... э... плодотворным. Священные Узы, будучи наложены, не могут быть расторгнуты ни одним смертным. Те, кого боги почтили Узами, соединены с рождения и должны вместе идти по жизни, выполняя определенный им судьбой долг. Для мужчины и женщины, соединенных Узами, нет другой женщины и нет другого мужчины". - Финлей поднял глаза. - Прошу прощения за перевод. Как только доктор разрешит мне вставать, я переведу текст как следует. Судя по тому, что я тут прочел, Узы продолжают существовать, хоть мы об этом ничего и не знаем. Может быть, вы с Береникой были соединены Узами...
      Этого Роберт вынести уже не мог. Он поднялся и направился к двери.
      - Роберт! Подожди! - Финлей выбрался из постели и заковылял следом. Что я такого сказал?
      Что мог Роберт объяснить? Как он вообще мог коснуться этого предмета? Стараясь сохранить контроль над своими мыслями, он только резко помотал головой.
      - Пожалуйста, Роберт, - Финлей положил руку на дверную притолоку, не давая брату уйти, - объясни мне, в чем дело.
      Медленно и с трудом Роберт повернул голову так, что взглянул в глаза брату.
      - Ни в чем, Финлей. Вернись в постель. Но Финлей не собирался его отпускать.
      - Ты чего-то мне не говоришь. Чего? Дело касается Береники? Или Уз? Голос Финлея оборвался, он сделал судорожный вдох. Роберт молча приказал брату забыть, о чем тот хотел спросить, но не решился вообще стереть мысль о Беренике. Финлей почувствовал бы вмешательство. Но ему нельзя позволить соединить вместе части головоломки!
      Однако сегодня боги не были добры к Роберту.
      - Так тебя и правда связывали с Береникой Узы! - выдохнул Финлей, широко раскрыв глаза. - Это и сказал тебе Ключ, да? Но что в том опасного?
      Этого оказалось достаточно. Роберт смахнул руку Финлея с двери, развернул брата и потащил к постели.
      - Тебя все еще лихорадит, Финлей. Мне очень жаль, но обсуждать все это с тобой я больше не могу.
      Однако Финлей сопротивлялся.
      - Перестань, Роберт! Хорошо, я понял: ты сказать мне не можешь, но почему? Почему ты никогда не говоришь о Беренике? В чем причина? Ты отказываешься жениться даже ради того, чтобы обзавестись наследником. Почему? Из-за того, что вас соединяли Узы? Из-за того, что она умерла? В этом и заключается опасность того, что сказал тебе Ключ? Или он сказал тебе что-то еще? Пожалуйста, Роберт, объясни мне, что произошло!
      - Нет!
      Глаза Финлея вспыхнули гневом, и он по глупости прибег к своей колдовской силе - совсем незначительной, - чтобы удержать брата. Роберт машинально, словно отмахиваясь от мухи, нанес удар собственной силой, опрокинув Финлея на постель, и тут же раскаялся в содеянном. Куда девался его самоконтроль? Все эти годы, когда он школил себя, и вот, пожалуйста: он оказался так ужасно близко к тому, чтобы выпустить демона на свободу...
      Роберт стиснул кулаки и сделал резкий вдох.
      - Ты хочешь знать, да? Ты думаешь, если я все тебе расскажу, если нарушу молчание, все то, что мучает меня, само собой исчезнет? Ничего подобного, Финлей. Мне от этого никогда не избавиться.
      Теперь в голосе Финлея не было гнева, в глазах его светилось спокойствие, может быть, даже жалость.
      - Ключ назвал Беренику?
      - Конечно, нет! - бросил Роберт и умолк: он никогда еще так близко не подходил к тому, чтобы раскрыть сказанное ему Ключом.
      - Тогда откуда ты знаешь, что он имел в виду Беренику? - снова ринулся в наступление Финлей, воспользовавшись достигнутым преимуществом. - И почему ты не хочешь рассказать мне, что с ней случилось?
      Роберт закрыл глаза и выпрямился. Силы, воля, даже желание скрыть от Финлея правду оставили его. Дело зашло слишком далеко, и теперь у него оставался лишь один способ положить конец мучительному разговору. Положить конец навсегда.
      Открыв глаза, Роберт встретил пристальный взгляд Финлея. Медленно, мучительно подбирая слова, он начал говорить:
      - Когда я вернулся сюда, она уже лежала в лихорадке. Береника обливалась потом и стонала от боли. Врачи ничем не могли облегчить ее страдания, поэтому я в надежде, что смогу помочь ей своей колдовской силой, отослал их на несколько минут. Мы остались одни, но Береника меня не узнала. Она все держалась за живот и оплакивала ребенка, которого носила. Я так хотел ей помочь, утешить ее... Я взял ее за руку, вытащил аярн и попытался уменьшить боль. Я потянулся к ней, коснулся ребенка... Сначала, казалось, это сработало. А потом что-то словно завладело моей силой и обратило ее вспять, так что я не мог контролировать ее. Не успел я опомниться, как Береника вскрикнула и умерла у меня на руках. - Роберт глубоко вздохнул, не сводя глаз с Финлея. - Я убил ее, брат. Я убил собственную жену.
      Раздались два удара колокола часовни, потом, через некоторое время, третий. Печальный звук отдался от песчаниковых стен келий и поплыл над аббатством. Высокий дуб, растущий в центре монастырского двора, раскинул ветви, словно защищая строения и бросая густую тень на траву у своего подножия. В углу двора находился кирпичный колодец с деревянной крышкой, на которой лежал тонкий слой пыли.
      Леди Маргарет Дуглас, глядя из окна своей комнаты, следила за послушницей, которая подошла к колодцу и стала набирать воду. Кажется, судя по длинным тонким пальцам и решительному развороту плеч, это была сестра Хелен, одетая в серое платье и черный плащ. Белое полотно покрывала в солнечных лучах было почти прозрачным, оно окружало лицо послушницы мягким ореолом. Маргарет с трудом оторвала от него взгляд и посмотрела вверх мимо церковного шпиля, туда, где утесы, окружающие обитель, служили подножием неприступным горам. Воздух здесь, вдали от городов и деревень, был чист и прозрачен. Когда святая Хилари более двухсот лет назад основала аббатство, ее целью было избавить орден от повседневных тягот мирской жизни. В первые пятьдесят лет его существования это желание казалось трудно выполнимым: зимой обитель была полностью отрезана от мира. Святая Хилари умерла в преклонном возрасте, ее тело было погребено под алтарем церкви; за последующие годы вокруг монастыря выросло небольшое, но процветающее селение. Оно по-прежнему было отрезано от мира, однако теперь жителям не приходилось так бороться за существование. Обитель Святой Хилчри была укромным и очень мирным уголком: очень подходящим убежищем для вдовы, которая не могла и не хотела расставаться с траурными одеждами.
      Внимание Маргарет привлекло какое-то движение высоко на перевале; через некоторое время темная точка увеличилась и разделилась - стало видно, что к монастырю приближаются двое всадников. Пока они спускались по крутому склону, женщина узнала одного из них по пламенеющим рыжим волосам, которые раздувал слабый ветерок. Следовательно, вторым мог быть только один человек. Маргарет подождала еще немного, потом спустилась в приемную.
      Вскоре дверь отворилась, и Маргарет приветствовала вошедшего улыбкой.
      - Милосердное небо, Роберт! Два посещения меньше чем за месяц! О чем ты только думаешь!
      Ее сын приблизился и взял руки матери в свои. Когда он наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, Маргарет ощутила, какой холодной была его кожа после поездки по горам.
      - Я подумал, что ты могла по мне соскучиться.
      - И Мика тоже явился! - Маргарет сделала шаг вперед. - Как поживаешь, мой милый? Я не видела тебя с тех пор, как вы вернулись. Тебе хорошо дома или теперь все кажется скучным после тех экзотических мест, где вы побывали?
      Мика поклонился.
      - Вы выглядите так же прекрасно, как и всегда, леди Маргарет. Маргарет бросила взгляд на сына.
      - Он стал настоящим придворным, Роберт! Что вы с ним затеваете?
      Роберт предложил матери руку и вывел ее из комнаты на солнечный свет.
      - Я делаю все, что могу, но есть вещи, над которыми я не властен. К несчастью, Мика - одна из них.
      Смешок, раздавшийся у нее за спиной, сказал Маргарет, что Мика вышел следом за ними. Она искоса взглянула на Роберта: старший сын, как видно, прожил зиму не так уж плохо. Он хорошо выглядел, хоть и не казался особенно счастливым. Ее снова поразило, как случалось каждый раз, когда она его видела, до чего Роберт похож на отца. На полголовы выше его, сын имел такие же вьющиеся темные волосы, в которых летний закат зажигал золотые искры, гладкий лоб, прямые брови, так выразительно говорящие о настроении... Роберт унаследовал и зеленые отцовские глаза, хоть и более темного оттенка. Прямой нос, широкий выразительный рот, твердый подбородок заставляли Маргарет думать, что Тревор и впрямь живет в своем сыне.