Братство волка (Властители рун - 2)

      Доносившийся оттуда запах смерти и разложения вызывал у Роланда тошноту. Желудок бунтовал, все тело болело, а глаза при взгляде на холм жгло так, что приходилось сразу отворачиваться.
      Неодолимые уже надевали доспехи на лошадей, когда Роланд заметил на равнине кое-что новенькое. До этого черви-липучки жевали траву и деревья, непрерывно выделяя густую клейкую массу, а плакальщики с ее помощью скрепляли камни.
      Они строили на южном берегу озера какие-то громадные купола. Теперь же, закончив, опустошители принялись подталкивать их к воде, и Роланд понял, что не купола это вовсе, а корабли - огромные корабли без весел и парусов, сделанные в виде половинок ореховой скорлупы.
      Плакальщики заспешили, продолжая -камень за камнем надстраивать борта этих кораблей.
      Роланда сковал холодный ужас. Прежде казалось, что опустошители не обращают на Каррис никакого внимания.
      Но теперь стало понятно, что они, так же, как и Радж Ахтен во дворе крепости, готовятся к атаке.
      На западе равнины они по-прежнему рыли норы. Уже всю разоренную землю покрывали оспинки входных отверстий с приподнятым для чего-то северным краем.
      День близился к вечеру, и Роланд чувствовал себя все хуже. Сам воздух в Каррисе сделался каким-то душным, пах гнилью. У Роланда разболелась голова, сосало под ложечкой, усталость буквально валила с ног. Кое-кто из защитников начал потихоньку плакать, стараясь скрыть это от остальных.
      Те, кто был покрепче, для поддержания духа своих товарищей осыпали опустошителей ругательствами и придумывали смешные названия для их странных сооружений.
      Изогнутая каменная башня на юге, похожая не то на рог нарвала, не то на исполинский шип, постепенно росла. К середине дня она достигла высотой примерно восьмисот футов, а строительство все продолжалось. Горная колдунья дважды поднималась на нее, проверяя, как идут дела. Люди заметили, что башня напоминает чем-то половой орган самца-опустошителя, и прозвали ее "Башней Любви".
      Место на берегу озера Доннестгри, где строили корабли липучки и плакальщики, получило название "Каменные верфи".
      "Деревянной горой" стала груда бревен, кольев и вырванных с корнями деревьев. А норы на северо-западе с особым удовольствием прозвали "Трущобами лорда Палдана".
      Но из всех мерзостей, созданных опустошителями в этот день, самой отвратительной была руна зла на Холме костей. Там трудились не какие-нибудь плакальщики. Они только вытаскивали землю, оставшуюся от рытья траншей, и носили дерево липучкам. Это наводящее ужас сооружение строили маги, головы которых были разукрашены рунами.
      Руна все разрасталась, постепенно наливалась силой, источая зловещий дым. Линии ее извивались и переплетались, подобно змеям, свившимся в клубок. Она была страшна, как сами маги-опустошители, противоестественна и ужасна.
      Стоило Роланду взглянуть на нее, глаза у него начинали буквально вылезать из орбит. Глазные мышцы схватывало судорогой, и невозможно было сфокусировать взгляд. И когда он наконец отворачивался, кожу лица жгло так, что он невольно принюхивался, боясь, что почует сейчас запах собственной горящей плоти.
      Но действие, которое руна производила на людей, было, как оказалось, только частью ее силы. Ибо когда строительство ее приблизилось к завершению, вокруг Холма костей стало происходить нечто ужасное - те немногие кусты и трава, что еще уцелели у его подножия, внезапно задымились и начали умирать.
      Трава посерела и поникла. Ветви миндальных деревьев под стеной, где стоял Роланд, медленно скрючились. Листья на них покрылись волдырями и начали опадать.
      Роланд окинул взглядом всю равнину. На севере, юге и западе на протяжении многих миль трава и деревья умирали, испуская пар.
      Холм костей защитники замка переименовали в "Трон Злосчастья". Сам же Каррис, невесело шептались они, вполне можно назвать "Загоном для скота". Роланд подумал, что народу в городе хватит, пожалуй, чтобы прокормить чудовищ несколько месяцев. А может, и меньше - они все еще продолжали подходить с юга. И каждый в замке уже представлял себя в виде блюда на их пиршественном столе.
      Он посмотрел с надеждой на восток, в волны озера, на которых играло бледное солнце. Никаких лодок было не видать. Тогда Роланд начал тренироваться быстро выхватывать меч из ножен.
      Опустошители все что-то строили. Но не нападали.
      - Может, не будут нападать, - рискнул высказаться Роланд. - Может, им что другое нужно...
      - Их притягивает Холм костей, - сказал стоявший позади него фермер, тощий мужичонка с козлиной бородкой. Из оружия у него была только мотыга. Роланд уже знал, что зовут его Мерой Благодум.
      - Почему вы так думаете? - спросил Роланд.
      - Мертвецы там, - сказал фермер. - На .холме этом воевало и погибло народу больше, чем в любом другом месте Рофехавана. Там пролилось столько крови, что земля стала отравленной, в самый раз для черного колдовства. Герцог даже думал, вдруг там образовался кровяной металл, пытался отрыть. Думаю, потому они сюда и пришли - чтобы выложить эту руну на земле, пропитавшейся человеческой кровью.
      Благодум умолк, а барон Полл нахмурился.
      - А я думаю по-другому. Они передают нам послание.
      - Послание? - скептически переспросил Роланд. По его мнению, опустошители пытались при помощи своей искаженной магии просто отравить защитников Карриса. - Опустошители не умеют говорить.
      - Умеют, - возразил барон, - только мы их не понимаем. Они говорят особым способом.
      - И что же они говорят? - спросил Роланд. Барон Полл показал рукой на равнину. Насколько видел глаз, вся местность вокруг Карриса была разорена и изуродована. Селения, фермы, изгороди и даже крепости - разрушены и растащены. Уже дымились деревья на холмах в пяти милях от замка.
      - Разве ты не можешь прочесть? - спросил барон. - Ведь это проще, чем человеческие письмена: "Ваша земля стала нашей. Ваши дома - это наши дома. Ваша пища... вы теперь наша пища. Мы заняли ваше место".
      Внизу во дворе воины Радж Ахтена тем временем сели на коней. Боевые копья их казались сверху сверкающими иглами.
      - Открывайте ворота! - прокричал Радж Ахтен, заняв место во главе отряда. Залязгали цепи, и разводной мост начал опускаться.
      49
      Погоня
      Аверан не заметила, как заснула. Разбудила ее Весна, поднявшись и стащив с нее теплый плащ. Зеленая женщина принюхивалась к ветру и дрожала от возбуждения.
      Во сне девочку мучили непонятные видения Подземного Мира.
      Было холодно. Все небо покрывали тучи. Моросил мелкий дождь. Среди прочего Аверан приснилось, будто граак принес в гнездо протухшего козла, как это порою бывало, и Бранд велит ей выбросить эту гадость.
      Она протерла глаза. И увидела, что пока она спала, все папоротники вокруг умерли. Обвисли, словно мягкие серые тряпки, мокрые и унылые. Поникли ветви деревьев, виноградные лозы, даже мох под ее пальцами увял, словно всю зелень побил какой-то неслыханный мороз. В воздухе стоял густой запах гнили.
      Словно проклятие пало на землю, и на девочку оно как будто подействовало тоже. Она чувствовала себя больной и слабой. Во рту пересохло.
      "Если останусь здесь - умру",- подумала Аверан.
      С нарастающим страхом она посмотрела на небо. День уже клонился к вечеру. Солнце садилось.
      Почти всю ночь Аверан бежала. И от усталости проспала весь день. За это время с миром произошло что-то ужасное.
      Зеленая женщина откинула голову, рассыпав по плечам свои оливкового цвета волосы, и тихо сказала:
      - Кровь - да. Солнце - нет.
      Аверан вскочила на ноги, выглянула из своего убежища. В миле от холма по берегу канала прямо по их следам бежал отряд опустошителей.
      Бег их сопровождался монотонным треском щитков. Они держались защитным строем, который назывался "девяткой", и вел их красный колдун с посохом, разрисованным страшными светящимися рунами.
      "Маг-опустошитель",- подумала Аверан, пытаясь побороть панику. И поняла с удивлением, что благодаря памяти съеденного ею разведчика узнает и это чудовище, и остальных. То был не обычный отряд. Он состоял из привилегированных стражников горной колдуньи.
      Призывы Аверан "Берегись!" так напугали опустошителей, что в погоню за ней отправились самые умелые и опасные воины.
      Без всякой надежды девочка бросилась бежать, спотыкаясь и скользя, сквозь мертвые папоротники. Она лишь изредка осмеливалась задержаться, чтобы сделать петлю, ибо понимала, что ей уже не убежать от чудовищ, что они вот-вот увидят ее.
      Зеленая женщина бежала рядом, но все время оглядывалась, словно ей не хотелось убегать, а наоборот, хотелось немножко поохотиться.
      Вся листва с деревьев осыпалась. Спрятаться было совершенно негде. Терять Аверан было уже нечего, и она сделала то, что велел ей инстинкт. Она начала кричать на бегу:
      - Помогите! Помогите! Убивают! Кричать "Опустошители!" она не стала, понимая, что услышав это, на помощь ей придет только последний дурак.
      50
      Вылазка мышей
      - Открывайте ворота! - прокричал Радж Ахтен. Во дворе у ворот собралось пятьсот сильных воинов, кони и рыцари блистали доспехами, сверкали копья, уставленные наконечниками к небу.
      Один только Каррис и остался из всего, что было сделано человеческими руками,- белые стены его, хоть и поврежденные, по-прежнему гордо высились в лучах заходящего солнца. С утра лил дождь. И только сейчас в просветах между тучами заиграл солнечный свет.
      Стены Карриса по сравнению с грязной разрытой равниной засияли неестественной белизной.
      Мост опустился, на стенах послышались радостные крики. Сам Радж возглавил эту вылазку, верхом на своем огромном сером жеребце, держа в руке длинное белое ясеневое копье.
      С невероятной скоростью он проскакал по дамбе и через несколько мгновений уже несся по равнине к "Трону Злосчастья". Навстречу ему тут же бросились носители клинков, чей строй находился довольно далеко от дамбы.
      Несколько первых чудовищ он просто объехал. Следом скакали его Неодолимые. Все лошади их имели дары силы, ловкости и метаболизма, и даже доспехи не могли помешать им нестись как ветер.
      Лицо Радж Ахтена сияло подобно солнцу. Словно сама красота устремилась в бой, и все взгляды были прикованы к нему.
      Рыцари, скакавшие к "Трону Злосчастья", выстроились пятью колоннами. Опустошители, чьи панцири еще влажно блестели после дождя, преградили им путь.
      Роланду Радж Ахтен и его воины казались издалека отрядом мышей, которые решили напасть на толстых раскормленных кошек.
      Лошади их были резвы и великолепны, копья сверкали на солнце, как острые иголки. Звучал громкий боевой клич.
      И перед ними высились опустошители, серые и огромные.
      Копья нашли свою цель. Часть воинов пыталась поразить чудовищ в мозг, для чего нужно было попасть копьем либо в мягкое место на черепе, либо в верхнее нёбо. При таком ударе они умирали мгновенно.
      Другие же предпочли ударить в брюхо, нанести рану, которая искалечит врага.
      Так Неодолимые завязали бой, но копья их столь же часто ломались о твердые панцири, не причинив вреда, как и попадали в цель. Те неудачники, которые не сумели нанести смертельный удар, падали с лошадей и, оставшись без оружия, спасались бегством, надеясь только на то, что противника добьют их соратники.
      Роланд видел, как одна из лошадей, поскользнувшись, ударилась в опустошителя, словно в каменную стену, и погибла мгновенно вместе со своим седоком. Другой носитель клинка взмахнул огромным мечом и отрубил ноги мчавшемуся на него коню.
      В самом начале сражения пало полдюжины опустошителей и несколько человек. Встречая сопротивление, рыцари пытались увернуться от врага, и стройные колонны их вскоре распались.
      Копья хватало, чтобы нанести только один удар. Либо оно застревало в теле опустошителя, либо ломалось. После чего копьеносцам приходилось разворачиваться и отступать.
      Радж Ахтен и его рыцари, маневрируя меж толстыми нитями затвердевшего клейкого вещества, из которого был сплетен кокон, приближались к "Трону Злосчастья", укрытому коричневой дымкой.
      "Словно мухи летят в паутину",- подумал Роланд.
      Навстречу Радж Ахтену бросилось несколько дюжин носителей клинков. Черви-липучки, словно удивленные нападением, встали на дыбы, маги заняли оборонительную позицию внутри самой руны. Плакальщики куда-то попрятались. Горная колдунья повернула на мгновение свою безглазую голову в сторону атакующих, затем как ни в чем не бывало продолжила работу.
      Когда Неодолимые добрались до самого кокона, опустошители поднялись на задние ноги и вскинули мечи и боевые молоты, сжимая их сверкающими когтями.
      Силы столкнулись. Под неистовым напором людей пала сразу дюжина опустошителей. Трещали копья. Клинки чудовищ мелькали в воздухе с невероятной быстротой, поражая Неодолимых.
      В этой атаке Радж Ахтен потерял тоже дюжину человек. Часть рыцарей, успевших нанести удар, осталась без копий. И сам Радж Ахтен сразил одного опустошителя, вогнав копье ему в пасть.
      Туша павшего чудовища перегородила путь на Холм костей. Тогда Радж Ахтен развернулся и помчался обратно вместе с уцелевшими рыцарями.
      Тем временем разъяренные опустошители повысыпали из всех нор "Трущоб лорда Палдана", и те, что работали на берегу озера, тоже кинулись на защиту холма. С юга по-прежнему тек бесконечный поток все новых и новых чудовищ.
      Радж Ахтен стремительно несся к замку. Теперь его отряд спасался бегством.
      Опустошители сгрудились перед дамбой, преграждая им путь к отступлению.
      На стенах замка поднялся крик - люди подбадривали бегущих, сочувствуя тем, с кем всего несколько часов назад были непримиримыми врагами.
      Роланд же стоял разинув рот.
      "И это все, что мы можем? - думал он. - Отвлечь их на секундочку и удрать, как удирает мальчишка, швырнувший в рыцаря гнилой фигой?"
      Ненужный и глупый поступок.
      Убито было всего-то около семидесяти опустошителей; Радж Ахтен отступал, и его ожидало наказание со стороны горной колдуньи и ее приближенных.
      Она же, казалось, только и дожидалась этого момента, чтобы нанести удар.
      Колдунья взобралась на самую верхушку Холма костей, подняла посох и испустила странный шипящий рев. Огненные руны ее сияли, окутывая ее световым покрывалом.
      Рев ее был подобен раскату грома, и вслед за тем она послала ветер, словно бросила невидимый камень, от которого по воздуху побежали круги. Роланд не заметил бы этого, если бы гри вдруг не закружились на ветру, как осенние листья, сорванные с ветвей.
      Порыв ветра ударил по боевым скакунам. Всего лишь ветер налетел, но лошади внезапно утратили равновесие и рухнули, гремя доспехами. Седоки их закричали от ужаса. Оказавшись на земле, они беспомощно пытались отползти куда-нибудь, но подбежали опустошители и прикончили всех до одного.
      Радж Ахтен и его рыцари приближались к дамбе, триста человек, оставшиеся от пятисот. Лошади их спотыкались и дико озирались вокруг, а навстречу уже бежала толпа носителей клинков.
      И тут ветер с силой ударил в Роланда. Его ледяной поцелуй наполнил сердце страхом, нечеловеческим страхом и единственным желанием куда-нибудь спрятаться. Запахло горящей шерстью, но запах этот был в сто раз сильнее обычного. В ушах раздавался какой-то рев, громче, чем рев водопада. Глаза начало жечь, и мир внезапно окрасился в черный цвет.
      Ничего не видя, ничего не слыша, кроме оглушительного рева в ушах, Роланд упал и с криком ухватился за зубец стены. Голова у него кружилась так, что он не мог сказать, где небо, где земля, хоть и держался за стену.
      Вокруг раздавались вопли ужаса.
      - Помогите! Я ослеп! Помогите!
      Но никто не мог никому помочь. Сила заклятия горной колдуньи была такова, что Роланд и шевельнуться боялся, лишь жадно хватал ртом воздух, почти не надеясь остаться в живых.
      "Не удивительно, что опустошители нас не боятся!" - думал он.
      Глаза жгло так, словно в них попал кипяток, боль была невыносимая. Роланд кое-как утер слезы, катившиеся по лицу. Мужество в этот миг оставило его окончательно.
      Но постепенно шум в ушах стал затихать, и сквозь слезы он сумел наконец разглядеть тусклое солнце в сером небе, больше похожее на луну. Он встал на колени, часто моргая, пытаясь разогнать черноту перед глазами. Все вокруг, скорчившись, вытирали лица, моргали и щурились.
      Почти сразу Роланд понял, что опустошители вошли в пределы досягаемости артиллерийских орудий. Он услышал крик капитана, отдающего приказы, лязганье тросов о стальные крылья баллист, свист стремительно несущихся по воздуху огромных металлических снарядов я громкий треск при попадании их в панцири опустошителей.
      Роланд щурился, пока не разглядел сквозь застилавший глаза туман серые фигуры опустошителей. Похоже было, что Радж Ахтена и его рыцарей окружили.
      Но Радж Ахтен был не обычным лордом, и воины его тоже не были обычными. Они уже оправились от удара колдуньи и могли сражаться.
      Они мужественно атаковали противника. Копья их поражали опустошителей одного за другим. Отчаянно ржали лошади, угодившие под клинок чудовища. Звенели чудо-молоты, разбивая доспехи.
      В этой схватке, когда Радж Ахтен пытался прорваться обратно в замок, погибли еще десятки опустошителей. Сильные воины с дарами метаболизма бросали раненых лошадей и кидались в бой пешими, пытаясь пробить толстую шкуру чудовищ боевыми молотами с длинной рукоятью.
      Артиллеристы спешно крутили вороты, перематывали тросы баллист, готовя огромные луки к новому выстрелу, помощники подтаскивали тяжелые снаряды и вкладывали в желоба.
      Радж Ахтен, самый могущественный на свете лорд, издал боевой клич, от которого содрогнулся замок и посыпалась штукатурка со стен. Боль в глазах уже затихла, и Роланд увидел, как прянули назад опустошители, на миг оглушенные криком, а затем, словно разъярившись пуще, снова ринулись на людей.
      Вокруг Роланда послышались встревоженные голоса-с "Каменных верфей" чудовища спустили на воду пять дюжин кораблей, грубо сработанных из камня и смолы липучек.
      У них так и не было ни парусов, ни весел. Опустошители гребли собственными длинными клинками.
      Роланд сморгнул, вытер слезы. Странные судна с задранными носами походили на половинки ореховой скорлупы, пущенные поплавать в пруду. Только вот несла эта скорлупа к замку сотни опустошителей.
      Его обуял ужас. Роланд надеялся, что не придется столкнуться с врагом лицом к лицу. Ведь все знали, что опустошители плавать не умеют, а он находился на южной стене.
      Да и стены Карриса были слишком гладкими, чтобы нашлось за что уцепиться хоть человеку, хоть опустошителю, - и лезть на них не имело смысла даже сейчас, когда штукатурка местами обвалилась.
      Он сжал рукоять своего короткого меча. От разбойников этим мечом еще можно отбиться, но что делать с ним против опустошителя?
      Для обычного человека биться с этими чудовищами - просто безумие.
      Радж Ахтен закричал снова, надеясь оглушить врага. Но Роланд увидел, что опустошители не только не обратили внимания на крик, но даже прибавили шагу, как будто осознав, что этот человек опасен.
      - Готовься! - крикнул барон Полл. - К бою!
      Плакальщики вдруг начали хором испускать свои загадочные вопли и стоны.
      Люди засуетились, расхватывая свои щиты и оружие. Кто-то грубо велел Роланду посторониться, и несколько человек пронесли мимо него здоровенный камень. Они взгромоздили его на зубец и побежали за другим.
      - Проклятье! - возбужденно вскричал Роланд, позабыв все другие слова. Проклятье!
      - Гляньте-ка,- завопил кто-то,- они уже у ворот!
      Роланд посмотрел на дамбу. Носители клинков бежали за Радж Ахтеном. Караульные не успели вовремя поднять мост, и чудовища сумели проскочить первые два барбикана. Прорвались ли они в замок, Роланд не видел - обзор ему загораживала воротная башня.
      В это время горная колдунья на вершине Холма костей опять подняла свой огромный посох и заревела. Защитники стен закричали - никому не хотелось снова испытать на себе силу ее заклятия.
      - Закройте глаза! Заткните уши! Не дышите! - кричали они.
      Роланд успел еще увидеть, как упали люди у ворот, до которых ее злые чары долетели раньше.
      В ожидании второй волны он скорчился, заткнул уши, крепко зажмурился и задержал дыхание.
      Удар заклятия был подобен удару грома, глаза заболели, невзирая на все предосторожности. Роланд упал на стену, стараясь не открывать глаз, боясь отпустить уши.
      И это помогло. К своему облегчению, он хотя бы не почувствовал головокружения, не потерял чувства опоры под собой.
      Когда он открыл глаза, он вновь ощутил жжение и увидел туман, но зрение на этот раз восстановилось быстро. Прямо перед Роландом оказался какой-то парнишка, совершенно белый от страха. Он стучал зубами, и по виду его сразу было понятно, что сражаться он уже не может, а просто ляжет здесь и будет лежать, пока не умрет.
      _________
      И глядя на него, Роланд осознал, что цель заклятия горной колдуньи сломить волю защитников Карриса.
      Роланд принадлежал к людям, чья жизнь складывается как будто без их участия. Когда-то он поступал так, как велели ему родители, потом жил с женою, поддаваясь на все ее провокации. И сына-то он поехал разыскивать, потому что так было правильно, а не потому, что испытывал к незнакомому парню какие-то чувства.
      Он стиснул зубы, внезапно преисполнившись сожалений обо всем том, чего он так и не сделал и никогда уже не сделает. Он хотел найти сына и стать для него отцом, хотел стать отцом для Аверан. Но вряд ли ему представится теперь такая возможность.
      "Я могу, как этот парнишка, лечь и умереть, но еще я могу встать и сражаться!" - подумал он.
      Тут снизу донесся глухой стук, как будто каменный корабль ударился в крепостную стену. Времени на размышления не оставалось.
      - Вставай! - прорычал он перепуганному пареньку. - Давай, поднимайся, и умрем, как мужчины!
      Роланд схватил мальчишку за руку и помог подняться. Затем выглянул между зубцами, пытаясь разглядеть что-нибудь сквозь мерзкие испарения, от которых слезились глаза.
      К стене ста футами ниже прижался корабль опустошителей. И одно из чудовищ уже вонзило свои огромные когти в толстый слой штукатурки, покрывавший каменную кладку.
      Опустошитель оттолкнулся от корабля, над головой Роланда закаркала ворона. Чудовище полезло вверх по стене, ловко вцепляясь в нее массивными передними лапами, зажав, к изумлению Роланда, свой огромный клинок в зубах, как собака палку.
      "На этой стене только обычные люди, - подумал Роланд. - Никто не устоит перед опустошителем, даже если у того не будет оружия".
      Кто-то у него за спиной прокричал:
      - Дайте мне что-нибудь колющее!
      Это была мысль - сталкивать чудовищ со стены колющим оружием, только вот взять его было негде. Почти все мечи и алебарды были розданы тем, кто защищал ворота.
      Роланд вернул свой короткий меч в ножны и схватил ближайший заготовленный камень. Он был высоким и сильным мужчиной. Но камень оказался весом более четырехсот фунтов.
      Роланду пришлось напрячь все силы, чтобы приподнять чертов валун и сбросить его со стены.
      Камень с глухим стуком упал точнехонько на безглазую голову чудовища. Опустошитель замер на мгновение и прижался к стене, словно опасаясь еще одного удара.
      Но не свалился, к огорчению Роланда, и не бросился наутек. Он снова полез вверх, только чуть осторожнее, цепляясь за стену еще и костными отростками локтей. Эти отростки находили в штукатурке недоступные человеку зацепки и щелочки.
      Через несколько секунд чудовище добралось до верха стены и взревело, готовясь к атаке.
      Оно выскочило на зубцы, только когти мелькнули в воздухе. Опустошитель взмахнул клинком и ударил стоявшего ближе всех юношу.
      Брызнула кровь, юноша упал. Тогда Роланд с боевым кличем выхватил меч.
      Собрав всю свою храбрость, он бросился вперед. Чудовище держалось за зубцы когтями задних ног, позиция его была неустойчивой. Роланд мигом прикинул, куда надо ударить, чтобы отрубить палец ноги.
      Он с силой вонзил меч в сочленение пальцев и услышал, как опустошитель зашипел от боли.
      Меч вошел в плоть по самую рукоять, и Роланд дернул его, пытаясь высвободить. Тут подбежал Мерой Благодум и ударил своей мотыгой в другое сочленение.
      - Осторожно! - закричал барон Полл.
      Роланд вскинул голову и увидел стремительно летящий к нему громадный коготь.
      Коготь зацепил его за плечо и вознес кверху. Не успел он опомниться, как уже повис в воздухе в тридцати футах над стеной, глядя прямо в пасть опустошителя со сверкающими кристаллическими зубами.
      Солдаты воспользовались тем, что чудовище отвлеклось, и скопом кинулись на него. Роланд заметил мельком какого-то здоровяка, который подпрыгнул и в броске ударил врага всем своим тяжелым телом.
      Опустошитель упал, и Роланд упал тоже. Он брякнулся на стену и с ужасом увидел, что из плеча его струей льется кровь. Боль жгла невыносимо.
      Опустошитель с плеском свалился в воду, и люди радостно закричали.
      - Врача! Позовите врача! - попросил Роланд.
      На зов, однако, никто не откликнулся. Роланд зажал рану рукой, чтобы хоть как-то остановить кровь. Его неудержимо била дрожь.
      Он отполз в сторонку, чтобы не мешать остальным защитникам замка.
      Огляделся по сторонам, ища Полла, посмотрел даже на зубец, где тот сидел прошлым вечером, но нигде барона не увидел. Кругом суетились незнакомые люди. Роланд сморгнул, чтобы отогнать слезы и избавиться от туманной завесы, все еще стоявшей перед глазами.
      И внезапно он вспомнил человека, который бросился на опустошителя и столкнул его в озеро. Простой солдат не смог бы этого сделать - то был человек с дарами силы.
      Тогда он понял, куда делся барон Полл.
      В горле у Роланда встал комок; он заставил себя подняться. Опустошители добрались до верха стены с восточной и западной стороны. Там защитники изо всех сил пытались преградить им доступ.
      Здесь же атака пока была отбита. Роланд добрел до края стены и посмотрел вниз. По воде озера расходились волны от кораблей, пытающихся пристать к стене. Но тот корабль, что находился прямо под их постом, уже тонул. Упавший опустошитель разбил ему нос своим чудовищным весом - более дюжины тонн. И соратники его тонули вместе с кораблем.
      Также утонул и барон Полл в своих тяжелых доспехах.
      Роланд крикнул Мерону Благодуму:
      - Где барон Полл? Что с ним?
      - Погиб! - прокричал в ответ Мерой. - Он погиб!
      Роланд, теряя сознание, опустился на колени. На голову сыпался мокрый снег. Вокруг носились гри, мучительно корчась на лету.
      Небеса потемнели, хотя горная колдунья, одетая светом, заклятий пока не посылала.
      51
      Встреча на дороге
      "Беги!" - услышал вдруг Боринсон голос Габорна. Он мгновенно натянул поводья и, прищурясь, всмотрелся в дорогу, ведущую на запад к Каррису. Поднял руку, предупреждая Пэштака, Саффиру и ее телохранителей.
      Боринсон ехал первым. Пэштак - за ним.
      - Что там? Засада? - Неодолимый тоже прищурился, пытаясь разглядеть что-нибудь в тени дубов и сосен, росших на склоне холма слева от дороги.
      Боринсон был изрядно озадачен. Несколько минут назад они пересекли что-то вроде очень странной границы.
      По эту ее сторону все растения увяли, словно пораженные колдовскими чарами, над ними курился дымок. Трава шипела, как будто в ней ползали тучи змей. Ветви деревьев поникли. Виноградные лозы скрючились, и всюду царил зловещий запах гнили.
      Чем дальше они ехали, тем унылее становилась окружающая местность. Все живое погибло. Над землей стелилась коричневая дымка.
      Казалось, на страну эту легло какое-то страшное заклятие, страшнее которого Боринсон еще не видал. И его не оставляло предчувствие беды.
      - Засада?.. Не знаю,- сказал он.- Король Земли предупреждает, что впереди опасность. Может быть, нам стоит свернуть с этой дороги.
      И тут из-за поворота, из-за обнаженных корней старого дуба на дорогу с криком выбежала девочка. Издалека слышалось, как будто она кричит: "Помогите! Убивают!"
      Она увидела Боринсона, и на лице ее выразилось облегчение. Маленькая девочка с длинными, рыжими, как у него самого, волосами, в грязной голубой курточке наездника.
      Опасаясь опустошителей, Боринсон в течение последнего часа заставлял весь отряд нестись галопом, надеясь к закату добраться до Карриса. Но сейчас они ехали медленно, чтобы лошади немного остыли.
      - Помогите! - снова закричала девочка, и следом за ней на дорогу выбежала женщина. Вокруг стояли мертвые деревья, по обочинам дымилась трава, как в каком-то страшном сне. На лица бегущих падали последние лучи заходящего солнца.
      Женщина выглядела так, словно упала в красильный чан. Плащ из медвежьей шкуры развевался на бегу, и видно было, что, кроме плаща, на ней ничего нет. Все ее стройное тело и маленькие груди казались выкрашенными зеленой краской. И при виде нее Боринсон насторожился и озадачился. Но не потому, что она была обнажена и красива. Просто даже на расстоянии в двести ярдов она показалась ему смутно знакомой.
      Сердце у него подпрыгнуло, вильде Биннесмана! Он никогда ее не видел, но у каждого лорда Гередона имелось ее описание. Ее искали повсюду. Боринсон удивился, как она попала в эти края.
      Пэштак тоже насторожился, Боринсон потянулся за боевым молотом.
      "Беги!" - снова предупредил Король Земли.
      - Да слышу, слышу,- крикнул в ответ Боринсон, зная прекрасно, что Габорн его не слышит.
      - Это засада? - спросил Пэштак. В Индопале порой заманивали воинов в ловушку с помощью женщин и детей. Но ни один порядочный лорд Рофехавана не позволил бы себе такого.
      - Уезжаем! - сказал один из телохранителей Саффиры, Ха-Пим. Он схватил лошадь Саффиры за повод и начал разворачиваться, собираясь скакать обратно.
      И тут из-за поворота выскочил опустошитель, огромный, жуткий, вооруженный чудо-молотом.
      - Я беру девочку, ты - женщину! - крикнул Боринсон Пэштаку.
      И, ударив коня пятками по бокам, вскинул молот. Иллюзий на свой счет он не питал. Не имея никаких даров, он, скорее всего, даже подобраться близко не сможет, чтобы нанести чудовищу удар. Но опустошитель этого не знает. Может быть, почуяв, что на него мчатся два воина, он приостановится, и тогда Боринсон успеет подхватить ребенка и попросту удрать от него.