Братство волка (Властители рун - 2)

      При виде Биннесмана Иом испытала невыразимое облегчение. Чародей подошел ближе, и она поняла причину. Она и раньше ощущала жившую в нем силу земли, ту всегда волновавшую ее силу, которая навевает мысли о зарождении и росте и вызывает в душе жажду творчества. А в это утро Биннесмана словно окружали мощные защитные чары, и рядом с ним Иом вдруг почувствовала себя в безопасности, как Всадник, за которым долго гнались враги и который очутился наконец в стенах крепости.
      И это действительно так, поняла она. В его присутствии ей ничто не грозило.
      - У вас очень усталый вид. Не могу ли я чем-нибудь вам помочь?
      - Да, - сказал Биннесман, - я буду спокойнее, если вы, ваше величество, покинете город, как и все остальные. Иом окинула взглядом поля.
      - Не все его еще покинули, и я не могу уехать, пока все не окажутся в безопасности.
      Биннесман неодобрительно хмыкнул.
      - Вы говорите, как ваш муж.
      В голосе его, однако, не слышалось неодобрения. Он посмотрел на королеву и на Мирриму.
      - Кое-что вы можете сделать, только я не решаюсь попросить.
      - Я сделаю все что угодно,- сказала Иом.
      - Найдется у вас хороший опал, который вы могли бы мне отдать? - спросил Биннесман. По тону его было ясно, что опала этого Иом больше не увидит.
      - У меня есть ожерелье и серьги моей матери.
      - С помощью соответствующих чар эти камни станут могучей защитой от созданий тьмы,- сказал Биннесман.
      - Они ваши, если я только сумею вынуть их из оправы.
      - Оставьте так,- сказал Биннесман.- Без оправы они могут разбиться, а чем камень чище и больше, тем надежнее защита.
      - Хорошо,- сказала Иом. Только сейчас она вспомнила, что забыла перенести в укрытие драгоценности матери. Этот ящик был по-прежнему спрятан в се рабочем столе.
      - Я буду на постоялом дворе, - сказал Биннесман. - Времени осталось мало.
      Иом и Миррима вернулись в Королевскую Башню и поднялись наверх. Сэр Доннор и Хроно не осмелились войти в спальню и ждали снаружи.
      В ящике с драгоценностями хранилась корона матери Иом - простой, но изящной работы, из серебра с бриллиантами. А еще там было множество серег, брошей, браслетов и ожерелий.
      Иом отыскала нужное ожерелье. Серебряное, с двадцатью тщательно подобранными белыми опалами. Прекрасный крупный камень украшал центральную подвеску.
      Мать рассказывала, что отец Иом приобрел эти камни, когда отправился в Индопал просить ее руки.
      Иом любила слушать эту историю. Отец проехал полмира, чтобы найти ее мать. И хотя Габорн и для нее сделал не меньше, путешествие в дальние края казалось ей очень романтичным.
      Романтизм отношений с Габорном несколько охлаждало то обстоятельство, что отцы их были добрыми друзьями и всегда желали этого союза. Пусть даже они и встретились впервые всего десять дней назад, это все равно, что Габорн жил бы в соседнем доме и однажды посватался.
      Просматривая драгоценности, Иом нашла и другие опалы. Сундук этот не одно поколение служил королевам дома Сильварреста, и в нем хранились украшения, которые ее мать никогда не надевала. Как, например, эту медную брошь в виде трех рыбок с огненными опалами вместо глаз. И старинную подвеску-слезу с ярко-зеленым опалом.
      Она выбрала эти украшения из-за величины камней и отдала Мирриме, потому что у той на жилете были карманы.
      - Будем надеяться, что они подойдут.
      Остальные драгоценности Иом убрала обратно в сундук и задвинула его под кровать.
      Потом выглянула в окно.
      Улицы города были тихи и безлюдны. Впервые за жизнь Иом ни один дымок не поднимался из печных труб к небу. Вдали на полях виднелись раскинутые палатки. Сейчас возле них уже суетились, спешно собираясь, люди, которым угрожали королевским приказом рыцари.
      Внезапно зрелище это показалось ей знакомым.
      - Мне это снилось, - сказала Иом.
      - Что именно? - спросила Миррима.
      - На прошлой неделе по дороге в Лонгмот я видела во сне что-то очень похожее на то, что сейчас происходит. Мне снилось, что Радж Ахтен наступает на нас, а все жители города, чтобы спастись, превратились в пух чертополоха и рассеялись по ветру, - Иом вспомнила, как сильный ветер разнес этот пух в разные стороны. - Только в том сне мы уходили последними с Габорном. Остальные уже разлетелись. И... во сне я знала, что мы никогда не вернемся. Никогда.
      Ее испугала эта мысль. Мысль о том, что она может не вернуться в замок, где родилась и выросла.
      Земля, по преданию, говорила с людьми при помощи знамений и снов, и те, кто умел слушать, становились лордами и королями. В жилах Иом текла кровь таких королей.
      - Это был всего лишь сон, - сказала Миррима. - Будь это послание, Габорн находился бы сейчас рядом.
      - Он - со мной, - ответила Иом. - Я ношу его дитя.
      Она посмотрела на Мирриму. Та была родом из простой семьи, а простолюдины придавали знамениям большое значение.
      - О, миледи,- прошептала Миррима.- Мои поздравления!
      И смущенно обняла королеву.
      - Это скоро случится и с вами, - заверила ее Иом. - Созидательные силы Короля Земли не могут не действовать на тех, кто находится рядом с ним.
      - Надеюсь, - сказала Миррима.
      Иом снова вытащила из-под кровати сундук и достала корону и самые ценные украшения. "На всякий случай",- сказала она себе. Сложила в наволочку и свернула так, чтобы узел уместился в седельный вьюк.
      Не успела она покончить с этим, как во дворе под окном раздался отчаянный крик:
      - Эй! Эгей! Есть здесь кто-нибудь?
      Миррима открыла окно. Иом перегнулась через подоконник.
      Во дворе стояла девочка лет двенадцати, в коричневом платье, на вид служанка, которая, увидев Иом, закричала:
      - Помогите! Ваше величество, мне нужен какой-нибудь стражник. Леди Опиншер заперлась у себя и не хочет выходить!
      Иом хорошо знала леди Опиншер. То была почтенная дама, жившая в самой старой и самой красивой части города. Габорн избрал ее еще на их свадьбе, когда она им представлялась. Леди не могла не слышать предупреждения.
      - Я сейчас приеду сама, - сказала Иом, гадая, что ей предстоит выслушать.
      Вместе с Мирримой они поспешили вниз, сэр Доннор и Хроно заторопились следом. Девочка не без страха вскарабкалась на лошадь, устроившись перед Мирримой, и они выехали из Королевских Ворот и помчались по узким улицам к особняку дамы Опиншер.
      По пути Иом заметила выглянувшего из открытого окна ребенка. "Утро почти прошло, - подумала она, - а призыву Габорна последовали еще далеко не все".
      Подъехав к особняку Опиншер, они остановились у въездных ворот, белые колонны которых служили опорой крыши, защищавшей от непогоды внутренний двор. Перед входом стояли двое вооруженных караульных в богатых, украшенных финифтью доспехах.
      - Что это значит? - спросила Иом. - Разве вам не следовало давно уйти отсюда?
      - Молим о снисхождении,- сказал один из караульных, старик с ясными голубыми глазами и длинными серебряными усами. - Но мы клялись служить леди Опиншер, а она приказала оставаться на посту. Потому мы и послали девочку.
      - Можно войти? - грозно вопросил сэр Доннор, не зная, какие еще указания получили караульные. Если хозяйка их совсем спятила, она, пожалуй, могла приказать убивать всех пришедших.
      - Конечно, - ответил старик. И отступил в сторону.
      Иом, спешившись, устремилась за девочкой-служанкой в дом.
      Жилище леди Опиншер было выстроено намного позднее Королевской Башни. Башню для лорда и его рыцарей построили две тысячи лет назад, а этому дому было не больше восьмисот, и строился он во времена процветания и не наспех. Поэтому и выглядел богаче и величественнее Королевской Башни. Иом подумала, что он похож скорее на дворец в Морском Подворье. Через пробитые над входной дверью окна в просторную прихожую заглядывало солнце, озаряя серебряную люстру и причудливую мозаику пола. На стенах были полированные деревянные панели. По углам на высоких подставках стояли роскошные светильники.
      Служанка повела Иом и ее свиту вверх по широкой лестнице. Иом даже стало неловко. На ней были сапоги и одежда для верховой езды, а в таком доме на ступеньках должен слышаться только шелест шелковых юбок.
      Добравшись до второго этажа, служанка подвела Иом к огромной дубовой двери, украшенной искусно вырезанным гербом рода Опиншер.
      Иом попыталась открыть дверь, но та оказалась запертой, тогда она постучала и громко сказала:
      - Именем королевы, откройте!
      Ответа не последовало, и сэр Доннор постучал сильнее. За дверью послышались шаги, но никто так и не открыл.
      - Принесите топор, будем рубить дверь,- громко сказала Иом сэру Доннору.
      - Прошу вас, ваше величество, не надо, - взмолилась дама Опиншер.
      Скрипнул засов, дверь приоткрылась. Выглянула старая женщина с морщинистым лицом, но все еще стройной фигурой. Имея дар обаяния, дама выглядела прекрасно, хотя возраст и не позволял ей уже часто выходить из дома.
      - Чем могу служить, ваше величество? - спросила она, сделав чопорный реверанс.
      - Разве вы не слышали предупреждение Короля Земли? - ответила вопросом Иом. - Слышала, - отвечала дама. - И что же?
      - Молю вас, позвольте мне остаться,- сказала дама Опиншер.
      Иом удивленно покачала головой. - Но почему?
      - Я стара, - ответила дама. - Муж мой умер; все мои сыновья тоже умерли, служа вашему деду. Мне не для чего жить. Я не хочу покидать свой дом.
      - У вас чудесный дом,- заметила Иом.- И он будет ждать вашего возвращения.
      - Моя семья прожила здесь восемьсот лет, - сказала дама. - Я не хочу уходить. И не уйду. Ни ради вас, ни ради кого бы то ни было.
      - Даже ради себя самой? - спросила Иом. - А ради вашего короля?
      - Мой выбор сделан, - ответила дама.
      Иом подумала, что сэр Доннор способен вытащить се отсюда силой, даже если вступится стража. Вряд ли старик-караульный причинит ему много хлопот, ибо сэр Доннор - замечательный воин. Так сказал Боринсон, который дрался с ним и выдвинул его в капитаны Королевской Стражи.
      - Жизнь должна иметь цель,- сказала Иом.- Мы живем не только для себя. Хоть вы и стары, но вы еще можете помочь другим. Если вы сохранили какую-то доброту, мудрость или хотя бы способность к состраданию, вы способны помочь другим людям.
      - Нет, - отвечала дама Опиншер. - Боюсь, что не сохранила.
      - Габорн заглянул к вам в сердце. Он знает, что в нем, - Иом знала, что леди Опиншер занимается благотворительностью, и, стало быть, Габорну было за что ее избрать.- Он видел вашу отвагу и милосердие.
      Дама Опиншер сухо усмехнулась и сказала:
      - Сегодня утром у меня как раз кончился запас. Продавайся они на рынке, я послала бы за ними служанку. Нет, - добавила она с силой, - я никуда не поеду!
      И закрыла дверь.
      Иом огорчилась. Возможно, эта старая женщина и была еще способна на сострадание, но не верила в то, что завтра может быть лучше, чем сегодня, что жизнь стоит борьбы и что сама она кому-то нужна. Кто знает, что таилось в ее душе?
      - В таком случае оставайтесь, - сказала Иом, обращаясь к двери. Не тащить же старуху силком, в самом деле.- Только отпустите слуг. Им-то зачем умирать с вами? Пусть они уедут.
      - Как пожелаете, ваше величество, - ответила дама.
      Иом повернулась к служанке, но та уже и так спешила к лестнице, радуясь избавлению. Королева посмотрела на Мирриму. Темноглазая красавица ответила ей задумчивым взглядом.
      - Даже ваш муж не может спасти человека против его воли,- заметила она. Это не его вина. И не ваша.
      - Сэр Доннор, - сказала Иом, - призовите городскую стражу и велите обыскать в городе каждый дом. Выясните, сколько еще народу осталось. И предупредите всех от моего имени, что они должны уйти.
      - Бегу,- ответил сэр Доннор и бросился исполнять приказание.
      Когда он ушел, Миррима сказала:
      - Это займет не один час.
      В голосе ее слышался вопрос: "Когда же мы сможем уехать?"
      Иом, закусив губу, посмотрела на Хроно, словно ища у нее ответа. Но почтенная пожилая женщина, как всегда, промолчала.
      - У нас быстрые кони, - сказала Иом. - За час мы уедем дальше, чем крестьянин за целый день.
      _________
      Биннесмана они нашли на постоялом дворе, где он ждал их, как и обещал. Заведение это, самое большое в городе, называлось "Кабаньи припасы", и подвалы под ним представляли из себя настоящий лабиринт. Там стояли огромные дубовые бочки, пахнувшие брагой, с балок пучками свисала сушеная пижма. Пахло мышами, хотя кошки так и шныряли под ногами у Иом, Мирримы, сэра Доннора и Хроно, пока те пробирались мимо лежавших грудами пустых винных мехов, ларей с луком и репой, мимо давильного пресса, бочек с сельдью и маринованными угрями, мимо подмокших кулей с сырами и громадных мешков с мукой.
      В самой глубине подвала, где в бочках бродило пиво, разместились под присмотром лекарей десятки больных.
      Здесь-то и делал свое дело при тусклом свете единственной свечи чародей Биннесман. Он разложил перед каждым порогом листья золотого лавра и ветки вороньего глаза и начертил на дверях руны.
      Миррима вынула из кармана драгоценности, Биннесман закрыл дверь, ведшую к больным, и повернулся к ней.
      Он нетерпеливо забрал у нее опалы и разложил на дощатом полу, почерневшем от грязи. Здесь, среди бочонков с маслом, стоявших друг на друге до самого потолка, было темно, почти как ночью.
      Биннесман начертил вокруг опалов руны. Затем встал на колени и, делая руками медленные круговые движения, проговорил нараспев:
      Когда-то под солнцем Земля прогревалась,
      И было тепло вам, как детям зимою
      У жаркого очага.
      Когда-то так ярко горели светила,
      Что камни сиянье запомнили это
      И скрыли в сердце своем.
      Потом он тихо прошептал:
      - Проснитесь и отдайте ваш свет.
      Он опустил руки и стал ждать. Камни в темноте были еле видны.
      И вдруг Иом увидела, как в глубине их загорелся огонь, и камни засияли. В детстве она любила играть с этим ожерельем, подставляя опалы свету и любуясь вспыхивающими в них бликами. Камни переливались зелеными, красными и золотыми огоньками.
      Но такого ослепительного сияния, которым загорелись они сейчас, Иом не видела. Малиновые, изумрудные, сапфировые, белые лучи озарили подвальную комнату ярче любого огня. Глядеть на них было все равно что глядеть на солнце, и она отвела глаза, боясь ослепнуть.
      Миррима и вовсе в страхе повернулась спиной. Раскрыв рот, она смотрела, как пляшут отблески по стенам и потолку, словно солнечный свет отражается от поверхности воды.
      Биннесман не сводил с опалов глаз. Несколько камней горели ярче других. Через какое-то время они начали темнеть, как остывающие угли. Огненные опалы угасли слишком быстро, и чародей отодвинул их в сторону.
      Потом поднял подвеску с зеленым опалом. Остальные камни потускнели, но этот пылал так ярко, что от него даже исходил ощутимый жар, и тут Иом внезапно догадалась, что это и есть оружие Биннесмана.
      Биннесман всегда казался ей добродушным старичком, но сейчас, озаренный зеленым сиянием, внушал страх. Чародей опустил подвеску в карман, и свет камня пробился сквозь ткань одеяния.
      - Благодарю, ваше величество, - сказал Биннесман. - На такой чудесный камень я даже не надеялся. Остальные мне не нужны. Они, как вы увидите, стали тускловаты, но подержите их несколько дней на солнце, и к ним вернутся блеск и красота.
      Он бережно положил одну серьгу на пол перед дверью, за которой находились больные, а прочие опалы вернул Мирриме.
      Иом растерянно моргала, все еще ослепленная сиянием.
      - И это поможет? - спросила она. - Вы убьете его этим камнем?
      - Убью Победителя? - переспросил Биннесман.- О таком я даже не помышлял. Я надеюсь лишь, что мне удастся взять его в плен.
      16
      Туман
      С гор Брейс они спустились чересчур легко, подумал Роланд. Что-то тут было не так. Они без труда доскакали за утро до самого Карриса, и по дороге им никто ни разу не встретился.
      Это-то и показалось ему странным. Ведь в Каррисе находился Палдан-охотник, главный советник и стратег короля Ордина. Он должен был сейчас готовиться к сражению, так где же его отряды, занимающие боевые позиции?
      Еще когда они проезжали редколесье, Роланд улучил минутку, чтобы взглянуть с горного уступа на равнину, надеясь обнаружить какие-нибудь следы присутствия войск. В низинах у рек лежал островками утренний туман, такой густой, что за ним вполне могли бы укрыться солдаты. Хватало и других подходящих мест - над равниной вздымались лесистые холмы, а на западе между двумя отрогами горы залегала глубокая ложбина. И куда ни глянь - деревня или город.
      На севере между двух высоких холмов тянулась Барренская стена миль в восемь шириной. В прежние времена за эту страну много раз воевали Маттайа и Мистаррия. Мистаррия побеждала не всегда, это было заметно по архитектуре: в городах встречались здания с куполами, крытыми подъездами и галереями, и зеркальные пруды. Улицы городов были много шире, чем на родине Роланда, в Морском Подворье.
      Названия поселений тоже говорили о том, что на земле этой часто воевали. Деревни Засада, Гибель Гиллена и Отбой мирно соседствовали с городками Асуандир, Пастик и Кешку.
      Изучив открывшийся взору вид, Роланд решил, что подобное поле битвы должно было вполне устроить такого стратега, как Палдан-охотник. Крепости могут служить сборными пунктами. За каменными изгородями легко укрылись бы лучники, за крепостными воротами - конница.
      Однако никаких следов подготовки к войне - шатров полководцев, разбитых в долинах, дыма лагерных костров, солнечных отблесков на металле оружия и доспехах - было не видать.
      Наоборот, вся местность казалась вымершей. Роланд, барон Полл, Аверан и зеленая женщина простояли на холме минут пятнадцать, разглядывая раскинувшуюся под ними равнину. Сотни хуторов, стога сена. Возделанные поля были похожи на шахматную доску, где полосы виноградных лоз сменялись темными квадратами хмеля.
      Вокруг хуторов - каменные изгороди. В Каррисе камня было в изобилии, хватало на строительство домов и оград и оставалось еще так много, что фермеры кое-где просто сгребали его в груды. На вершинах холмов тут и там виднелись старинные муйатинские солнечные купола - погребальные каменные сооружения округлой формы, похожие на заходящее солнце. Они отмечали места давнишних сражений.
      Каррис был древней страной. Говорили, будто здешняя крепость была стара еще в те времена, когда пришел ее защищать со своими рыцарями Эрден Геборен. В этих солнечных куполах воины-победители когда-то сжигали побежденных. В таких местах любят селиться призраки.
      Но если призраки тут и водились, они не беспокоили местных жителей. Саму крепость Каррис было еще трудно разглядеть. Она находилась в двадцати милях от этого места, на озерном полуострове у горизонта. Над озером плыл туман, сквозь него просвечивали гранитные стены и высокие сторожевые башни, позлащенные утренним солнцем. Над печными трубами вились первые дымки.
      Из крепости вылетел граак с наездником на спине. При виде его Аверан глубоко вздохнула.
      В ближайших поселениях дыма не было ни над одной трубой. На полях не пасся скот.
      Словно все вымерло, вся равнина, только несколько гусиных стай летело по небу. Даже здесь, на склоне горы, было тихо: сойки молчали, белки попрятались.
      - Не нравится мне это, - сказал Роланд, глядя вниз. - Что-то слишком тут тихо.
      - Да уж,- сказал барон Полл.- Я здесь родился. Все излазил еще мальчишкой. Но такого ни разу не видал.
      Он показал налево, на зеленые поля милях в двух от них, где был разбит фруктовый сад, через который проходила дубовая аллея.
      - В это время года с севера всегда прилетает стая ворон. Они летят к этим дубам. Но сегодня их тут нет. Ни одной. Вороны - умные птицы. Они чувствуют опасность лучше людей. Знают, где будет сражение, и следуют за солдатами в надежде наесться вдоволь.
      А теперь гляньте туда, где густой туман на холмах, - барон указал вперед, на север, миль за пять от них. - Гусей видите? В этих полях отличный овес и много прудов. Всякий порядочный гусак летит туда. Но эта стая кружит в небе не потому, что выбирает безопасное место. Гуси летают над туманом и не решаются сесть.
      - Почему же? - спросила Аверан.
      - Боятся. Слишком много людей прячется в тумане.
      Аверан недоверчиво посмотрела на него, словно подумала, будто ее просто хотят испугать. Роланду показалось, что вид у нее усталый или больной. Глаза у девочки были тусклые, она зябко куталась в плащ.
      - Я не шучу. Видишь вон тот островок тумана, слева за холмами? Он, пожалуй, футов на двести выше всех остальных и цветом темнее. Так вот, он ползет по склону, а должен, нагреваясь под солнцем, подниматься вверх. И держу пари, что в тумане - солдаты Радж Ахтена, а сотворил его пламяплет. В Гередоне, по донесениям разведчиков, они все время передвигались под таким прикрытием. Войди мы сейчас в этот островок - и найдем там боевых псов, великанов Фрот и Неодолимых. А через холм - другой островок такого же густого тумана. И вон там, еще левее. Они сближаются друг с другом.
      Роланд пристально всмотрелся в облака тумана. Похоже, барон Полл был прав. Три островка тумана действительно сползались в одну точку, хотя ветра, который мог согнать их вместе, не было.
      - А теперь посмотрите туда, на реку возле Карриса. Готов поспорить, там трудятся чародеи вод. Видите, какой густой туман?
      - По цвету похож на настоящий,- сказал Роланд. Барон Полл поднял бровь.
      - Может быть. Но что-то он поднимается только в одном месте. Это работа чародеев вод. Конечно, он выглядит естественнее, чем дым пламяплета. Но и он, по-моему, скрывает солдат, подошедших к Палдану из Шерланса, - барон Полл подтянул штаны, совсем как крестьянин перед работой. - Надо быть осторожнее. Дороги вроде безлюдны, но это может только казаться.
      Зеленая женщина показала на холмы и спросила:
      - Туман?
      - Да, туман,- сказал Роланд. Вот и еще слово в ее запасе.
      Она показала на облако в небе.
      - Туман?
      - Облако, - ответил он и задумался, как объяснить ей, в чем разница. Потом прищурился и тоже ткнул в небо: - А еще там наверху есть солнце. Солнце.
      - Солнце - нет, - зеленая женщина посмотрела на яркий круг с испугом. И плотнее закуталась в медвежий плащ.
      - Я же говорила, что она не огненное создание,- заметила Аверан. Она поправила капюшон на своей подопечной так, чтобы тот закрывал ей лицо.Солнечный свет нравится ей не больше, чем костер.
      - Похоже, ты права, - сказал барон Полл. - Приношу свои извинения нашей прелестной фисташковой пожирательнице внутренностей.
      Роланд засмеялся.
      Аверан посмотрела на барона.
      - И вот еще что я скажу вам...- начала она и набрала в грудь воздуха, словно собираясь сделать какое-то великое признание.
      Лицо ее вдруг побледнело, девочка вздрогнула и осеклась. И плотнее запахнулась в плащ, будто ее тоже мучило солнце.
      Взгляд у нее стал отсутствующий. Роланд понял, что девочка чего-то боится... боится не того, что барон Полл ей не поверит, а того, что она собирается сказать.
      - Ну-ну, говори...- подогнал барон.
      - Барон Полл, - спросила она сдержанно, - что мы будем делать с зеленой женщиной?
      - Не знаю, - ответил тот. - Но если она перестанет всюду бегать за нами, я буду только счастлив.
      - А если она придет за нами в Каррис, что сделает с нею герцог Палдан?
      Барон Полл растерянно посмотрел на зеленую женщину.
      - Не знаю, дитя мое. Подозреваю, что он не захочет оставлять ее на свободе. Она очень сильна и опасна, и мы понятия не имеем, откуда она взялась и чего ей надо.
      - А вдруг она подерется с ним? Вдруг станет защищаться?
      - Если она покалечит кого-нибудь из подданных Его Величества, ее запрут в темницу.
      - А вдруг она убьет кого-нибудь?
      - Ты знаешь, какова кара за это, - сказал барон Полл.
      - Герцог велит ее казнить, правда? - спросила Аверан.
      - Думаю, так, - барон Полл изобразил сожаление, которого не испытывал.
      - Мы не можем позволить ее убить, - сказала Аверан. - И не можем взять ее с собой в Каррис.
      - Мы везем срочную весть, - ответил на это барон Полл. - По правде говоря, нам не следовало даже останавливаться ночью из-за грозы, только больно уж не хотелось наскочить в темноте на отряд Радж Ахтена. Весть доставить необходимо, и ты, наездница Аверан, поклялась ее доставить.
      - Чего ты боишься? - спросил Роланд, видя, что девочка испугана не на шутку.
      - В моей родне никто никогда не получал Посланий, - сказала Аверан.
      - Ты получила Послание? - переспросил он. Девочка заломила руки. От волнения она вся дрожала.
      - Только что... Я увидела зеленую женщину, мертвую, на колу, перед крепостной стеной.
      Роланд не учился в школе, но в Мистаррии о Посланиях знали даже дети.
      - Если и впрямь тебе было Послание - это только предупреждение, и пока беда не случилась, ее можно предотвратить.
      Барон Полл прищурился.
      - Ты хочешь объехать Каррис стороной? Можно бы попробовать, но один из нас должен все-таки туда попасть,- он задумался было, но потом сказал убежденно: Нет, дороги опасны! Нам лучше держаться вместе. До Карриса я как-нибудь вас доведу, но большего не обещаю.
      Барон был прав - на равнине скрывались солдаты Радж Ахтена, и убийцы его подстерегали вестников на всех дорогах.
      - Тогда оставьте нас где-нибудь, - предложила Аверан. - Ведь зеленая женщина бегает не за вами, а за мной. Она останется при мне. А потом вы вернетесь и заберете нас.
      Барон Полл поскреб подбородок. И до Карриса-то трудновато добраться, а девчонка хочет, чтобы они проехались туда и обратно.
      Но и у нее были основания беспокоиться за судьбу зеленой женщины.
      Барон думал недолго.
      - Это слишком опасно. Я не могу этого разрешить, - сказал он властно, надеясь положить спору конец.
      - Сначала вы не хотели брать меня в Гередон, теперь не хотите оставить здесь! А разве мое желание ничего не значит? - спросила Аверан.
      - Нет, - рассудительно ответил барон Полл. - Пускай я жирный старый рыцарь, но я - лорд, а ты нет. Мы на войне. И я стараюсь сделать так, чтобы тебе же было лучше.
      - Вы делаете так, чтобы было лучше вам, - всхлипнула Аверан. - Я для вас ничего не значу.
      - Я думаю о том, что будет лучше для людей, а не для какого-то,- он махнул в сторону зеленой женщины,- лесного чудища.
      - Я лучше знаю, что для меня лучше! - заявила девочка.
      - Да? - сказал барон. - Вечером ты дулась на меня, потому что хотела в Гередон. Сейчас злишься, потому что хочешь остаться здесь. Так что же для тебя лучше?
      - Я передумала, - повысила голос Аверан.
      - Твое дело, - сказал барон Полл, - зато я не передумаю.
      Он крепко ухватил девочку за руку и поволок к лошади. Аверан завизжала, и барон шлепнул ее пониже спины.
      - Черт побери, если на твой крик сбегутся солдаты Радж Ахтена, я тебе голову оторву, пусть даже это будет последнее, что я успею сделать в жизни!
      Он вскочил на коня и попытался затащить девочку к себе в седло.
      - Постой! - сказал Роланд. - Она едет со мной. И чтоб я больше не видел, как ты ее бьешь, и не слышал угроз оторвать ей голову.
      - О чем это ты? - спросил барон Полл. И с удивлением воззрился на Роланда, равно как и Аверан. Голос Роланда прозвучал грозно, хотя он не был воином и мечтать не мог справиться с бароном.
      - О том,- ответил Роланд, глядя на девочку.- Ночью я думал, не попросить ли мне у Палдана позволения стать ее опекуном... то есть удочерить ее.
      Неловкая пауза длилась до тех пор, пока Аверан не поняла, что Роланд ждет ее ответа. И тогда она рванулась к нему и крикнула:
      - Да!
      Он вскочил на коня, посадил девочку перед собой. Кони понеслись по склону, зеленая женщина вприпрыжку побежала следом, и барон Полл, спустившись на равнину, вдруг свернул с дороги и погнал своего скакуна по звериным тропам, пересекавшим горный отрог. Зеленая женщина не отставала. Роланда поражало, как это у нее получается. Ни один человек не сумел бы бежать с такой быстротой и ловкостью.
      Барон не решался далее ехать по дороге, и тревога его, видимо, передалась в конце концов и Аверан, ибо она больше не спорила. Летя вслед за бароном вниз по склону, Роланд откинулся в седле, крепко прижимая к себе девочку, поскольку боялся, что ремень подпруги может не выдержать, и они оба покатятся с горы. Барон же несся, не сбавляя скорости.
      Через несколько минут захватывающей дух скачки они наткнулись на старую тропу дровосеков, доехали по ней до ручья, переправились и, перескочив через изгородь, понеслись галопом по фермерскому выгону.
      Так они проскакали несколько миль, минуя большие дороги, то и дело оглядываясь по сторонам. Зеленая женщина бежала следом.
      Добравшись до большого города, они проехали его и остановились наконец на отдых. Возле дороги в ряд росли ореховые деревья. Орехи уже начинали поспевать, и Аверан, по-прежнему зябко ежась, взглянула на них с вожделением.
      - Мы собираемся сегодня есть?
      - Вот доедем до замка, там какой-нибудь обед и получишь,- сказал барон Полл.
      - Ночью вы меня обещаниями кормили и на завтрак предлагаете то же самое. Они там в замке уже позавтракали и есть не будут до вечера. А я и вчера совсем ничего не ела.
      - Вот и хорошо, - ответил барон, - зато будет стройная фигура.
      - Вы бы лучше о своей позаботились,- буркнула Аверан. - То-то ваш конь порадовался бы.
      Барон бросил на девочку грозный взгляд. Хоть у нее и был дар силы, но у барона их было несколько, так что дразнить его не стоило.
      Роланд счел, что нехорошо морить ребенка голодом.
      - Я достану тебе орехов, - предложил он и соскочил с коня.
      Зеленая женщина, немного было отставшая, догнала их и остановилась, обливаясь потом и жадно глотая воздух.
      Барон Полл, опасаясь, что девочка попытается сбежать, подъехал вплотную, сгреб ее и пересадил к себе в седло.