Глава 1

Хью Холмс, президент «Банка Делано» и председатель городского совета Делано, был человеком, в большей степени, чем все прочие, поверявшим настоящее будущим. Это служило ему надежной опорой как на банковском поприще, так и в области политики, однако, холодным декабрьским утром 1919 года это качество ему изменило. И пройдет еще немало лет, прежде, чем он хотя бы осознает, как круто переменило его судьбу это утро.

Холмс гордился тем, что ему достаточно было лишь взглянуть на человека, входившего в банк, чтобы угадать, чего этот человек хочет. В то утро, наблюдая за происходящим сквозь окошко, прорезанное в стене, разделявшей его кабинет и операционный зал банка, Холмс заметил входившего Уилла Генри Ли и занялся обычным для него прогнозированием событий. Уилл Генри Ли был фермером, выращивающим хлопок; первый день наступающего года был датой платежей по постоянной закладной, и он, по-видимому, захочет в очередной раз продлить срок ее действия. За считанные секунды Холмс просчитал ситуацию в уме: сумма задолженности Уилла Генри составляла тридцать пять процентов стоимости его фермы при сравнительно благоприятной конъюнктуре. Это был самый низкий относительный уровень задолженности по сравнению с большинством фермеров, к тому же, Уилл Генри выплачивал проценты в срок и даже совершил два взноса в счет основного долга.

Холмс, однако, был уверен в том, что, вследствие нападения на хлопковые поля плодового долгоносика, следующий урожай у Уилла Генри будет хуже некуда. И все же он относился к этому человеку с уважением, даже, можно сказать, с любовью; и потому решил продлить срок действия его закладной. Холмс склонился над столом, делая вид, будто читает письмо, уверенный в том, что точно предугадал суть предстоящих переговоров и заготовил правильный ответ. Уилл Генри постучал в открытую дверь, сел, они обменялись любезностями, и тут Уилл Генри обратился к Холмсу с просьбой предоставить ему должность начальника полиции.

Холмс был потрясен, что просьба оказалась совершенно неожиданной, что система заблаговременного оповещения, встроенная в его организм, дала полный отказ. Мозг его не привык к подобным сюрпризам, результатом чего стало длительное молчание, пока он переваривал столь неординарную информацию и трансформировал ее, укладывая в упорядоченные мыслительные рамки. Однако ничего не получилось. Чтобы выиграть дополнительное время на обдумывание, Холмс решил пойти по проторенной дорожке.

– Ну, что ж, Уилл Генри, по ферме у вас нет никаких просрочек. Так что, возможно, мы проведем вас еще через один сезон, несмотря на нынешнюю ситуацию с хлопком.

К чести Холмса, следует отметить, что все это время он держался как и подобает исполненному достоинства банкиру.

– Хью, если бы я согласился на продление закладной, мне бы потребовался дополнительный капитал, иными словами, я бы еще больше задолжал банку. Скажу больше: будущий урожай вряд ли сможет спасти положение. Более опытные фермеры – и те идут ко дну. Думаю, что для банка самое выгодное сейчас забрать у меня ферму и продать ее. Может быть, после уплаты по закладной и мне что-нибудь достанется. Честно говоря, на прошлой неделе Хосс Спенсер предложил мне за нее почти столько же, сколько я должен банку, но по мне пусть лучше ее забирает банк, чем покупает человек, дающий только треть того, что она стоит на самом деле. Там, где раньше рос хлопок, Хосс развел бы скот и персики, а я бы предпочел, чтобы мою землю под это не использовали. – Он умолк, поглядел на Холмса и стал ждать ответа.

А голова Холмса в это время заработала на полную мощность. Пункт первый: Уилл Генри абсолютно прав относительно позиции банка; если ферму забрать сейчас, то ее реализация принесет большую выгоду, ибо в будущем году ситуация может существенно ухудшиться. Пункт второй: город Делано уже давно разросся до такой степени, что нуждается в собственном начальнике полиции, но еще не до такой степени, чтобы стать привлекательным для опытного полицейского, несущего службу в другом месте. Как председатель городского совета, Холмс вот уже несколько месяцев активно подыскивал подходящую кандидатуру. А начальник полиции в городе Лагрейндж прямо ему заявил:

– Мистер Холмс, скажу вам чистую правду: сейчас Делано не может заинтересовать даже рядового патрульного из более крупного города, не говоря уже о сержанте. Я бы посоветовал вам поискать человека из местных, пользующегося уважением жителей, и дать ему это место. В городке, подобном Делано, примерно девяносто процентов работы можно сделать, опираясь, исключительно на уважение жителей.

Холмс поглядел через стол на Уилла Генри. Этого, человека он уважал, а его уважение было непросто заслужить. Уилла Генри хорошо знали в городе, хотя и он, и его отец были типичными сельскими жителями. Возможно, именно его постоянное проживание за городом, послужит залогом истинного уважения со стороны горожан, построенного, с одной стороны, на дружеском расположении, а с другой стороны, на отсутствии какой бы то ни было фамильярности, свойственной близко знакомым людям. Холмс едва сдержался, чтобы не пожать обеими руками руку Уилла Генри и не прицепить ему прямо здесь, в банке, полицейский значок. Пет, надо беречь репутацию человека осмотрительного, и, кроме всего прочего, единоличное решение он принимать не вправе.

– Что ж, вынесу этот вопрос на первое же заседание совета, – проговорил Холмс и, помолчав некоторое время, добавил: – Уилл Генри, а с Кэрри вы об этом говорили?

– Нет. Сначала я хотел переговорить с вами. Кэрри готова перетерпеть еще один неурожай, но думаю, она вздохнет с облегчением, когда узнает, что с фермой покончено. Нам надо будет найти дом в городе, и думаю, ей понравится приводить его в порядок. В душе она всегда была горожанкой. Хью, а каково ваше мнение: у меня есть шансы получить это место? Холмс прочистил горло.

– Ну, мне представляется, вы могли бы считать это дело вполне реальным. Я прослежу за тем, чтобы совет рассмотрел это предложение самым серьезным образом. – Мужчины встали и пожали друг другу руки. – Я также смог бы помочь вам отыскать дом в городе. – У него уже появилась идея. Теперь уже мозг банкира работал на предельных оборотах.

Но это было всего лишь начало рабочего дня. Когда он отворил дверь кабинета, провожая Уилла Генри, то обнаружил, что его ожидает еще один человек. Это был Фрэнсис Фандерберк, более известный в Делано и в графстве Меривезер как «Фокси», прозванный так из-за своего необычайного сходства с лисой[1]. Он ждал банкира, стоя по стойке «вольно» в ее парадном варианте. Этот коренастый, жилистый, низкорослый мужчина, одетый в сильно накрахмаленный, плотно облегающий костюм цвета хаки, брюки которого были заправлены в голенища рабочих сапог, стоял в остроконечной фуражке армейского образца, надвинутой на лоб и прикрывавшей близко посаженные глаза, и обликом своим напоминал чуть-чуть свихнувшегося лесного объездчика или престарелого бойскаута.

– Фокси, как дела? – спросил Уилл Генри. Фокси исподлобья поглядел на фермера.

– А, это ты, Ли, – проговорил он и тут же обратился к банкиру: – Холмс, надо поговорить.

Ко всем мужчинам Фокси обращался по фамилии, опуская все прочее, причем, как правило, тоном офицера высокого ранга, разговаривающего с новобранцем. К именам женщин, независимо от возраста и семейного положения, он прибавлял нечленораздельное «м-м-з-з». Когда Холмс виделся с Фокси, у него появлялось ощущение, словно его вызвали куда-то, а не пришли к нему с просьбой, причем собираются отчитывать за нарушение неких неведомых правил. Он попросил Фандерберка войти в кабинет, смутно ощущая, что этот день не заладился с самого утра. Он был недалек от истины.

Прежде чем они успели сесть, Фокси заявил:

– Холмс, я хочу эту работу.

– Какую, Фокси? – спросил Холмс, с горечью предвидя точный ответ.

– Само собой, начальника полиции, – проговорил Фокси, всем своим тоном показывая, что Холмс пытается утаить информацию. – Я знаю, что вы долго искали человека, обладающего необходимым опытом, но так и не нашли. Что ж, это означает, что вам придется взять на эту работу гражданское лицо. Поскольку я обладаю военным опытом и знанием огнестрельного оружия, то именно я и подхожу для этой работы. – Фокси действительно служил недолго во Франции в интендантских войсках в звании младшего лейтенанта. Его откомандировали на родину, когда перевернувшийся фургон приземлился на его ногу. Из-за этой травмы он был демобилизован по медицинским показаниям. В изложении Фокси все это превращалось в боевое ранение, в чем, кстати, сам он был абсолютно уверен.

Холмс вновь напряг свои умственные способности.

– Не вижу связи.

– Меня обучали. Я знаю, как вести за собой людей.

– Ну, ладно, Фокси, начальник полиции города Делано не должен никого за собой вести. Весь его департамент будет состоять из него самого.

– Управление разрастется. Кроме того, город будет нуждаться в дисциплине.

– В дисциплине, – ровным голосом повторил Холмс.

– Люди обязаны будут научиться уважать начальника полиции.

И вновь всплыло это понятие: уважение. Холмс не мог не признать, что Фокси, действительно, пользовался определенным уважением в обществе. Отец оставил ему в наследство небольшой пакет самых первых акций фирмы «Кока-кола», который, по расчетам Холмса, оценивался в значительную сумму, если судить по размерам чеков с дивидендами, которые Фокси зачислял на свой банковский счет. Богатство обеспечивало определенное уважение.

Фокси послужил своей стране в военное время, и это тоже вызывало уважение, хотя детали его службы оставались в тени. Вдобавок, Фокси был сверхамериканцем. В результате приступа патриотических чувств он собственными руками построил дом из бревен и стал жить в нем. По правде говоря, достройка, последовательно производившаяся группами профессиональных строителей, сделала этот бревенчатый дом самым дорогим сооружением подобного рода за всю американскую историю, и все же Фокси имел право заявлять, что этот дом он выстроил собственными руками.

Итак, люди уважали Фокси. Но вместе с тем считали его чокнутым. Фокси, конечно, был человеком эксцентричным, но к эксцентричности в небольших городках типа Делано, штат Джорджия, относились достаточно терпимо. Дисциплина? Фокси был органически неспособен что-то от кого-то требовать. В голове Холмса внезапно родились картины того, как люди гоняют машины по тротуарам и стреляют друг в друга просто для того, чтобы насолить Фокси.

– Знаешь, Фокси, я не имею полномочий нанимать кого бы то ни было. Я лишь по заданию совета вел поиск. Так что подай в совет заявление в письменной форме, а я уж прослежу за тем, чтобы оно было рассмотрено самым внимательным образом.

Фокси воспринял это как правильную и небесполезную процедуру.

– Заявление, Холмс, будет готово сегодня, – пролаял Фокси и, сдержанно кивнув на прощание, промаршировал шагом к выходу из кабинета, а затем из здания банка.

Холмс снял очки и помассировал переносицу. А люди еще удивляются, почему он в сорок пять почти совершенно седой!

Один из кассиров высунулся и проговорил:

– Тут один человек пришел открыть счет.

Услышав привычную просьбу, Холмс воспрял духом.

Он тепло приветствовал нового клиента. Он даже готов был его расцеловать.

Глава 2

Регулярное еженедельное заседание городского совета Делано было в очередной раз надлежащим образом открыто 31 декабря 1919 года в четыре часа дня. Присутствовали: Хью Холмс, банкир; Дж. П. Джонсон, завод по разливу кока-колы в бутылки: Фрэнк Мадтер, доктор медицины; Бен Бердсонг, аптекарь; Уиллис Грир, управляющий городским хозяйством и почетный член совета; Ламар Мэддокс, владелец похоронного бюро (или, как он предпочитал себя называть, директор-распорядитель погребений); и Идеc Брэй, фермер, выращивающий персики, домовладелец, частный заимодавец и совладелец телефонной компании города Делано.

Были зачитаны и одобрены протоколы предыдущего заседания совета, был зачитан и одобрен доклад городского казначея (Бена Бердсонга), где указывалось, что на конец года поступления превысят траты примерно на 6 300 долларов, и было внесено, поддержано и одобрено всеми, кроме Идеса Брэя, предложение о продлении системы городской канализации на Нижнюю Четвертую улицу, однако. Идес Брэй изменил свое решение, когда ему дали понять, что вслед за новой линией канализации последуют новые дома, и в них новые телефоны. Хью Холмс в качестве председателя задал вопрос, есть ли еще какие-либо предложения. Таковых не оказалось. Холмс откашлялся, и на лице его появилось выражение, означавшее, как уже хорошо знали присутствующие на заседании, что сейчас будет разбираться действительно серьезный вопрос, который лучше решить именно так, как того захочет Холмс, и тогда заседание можно будет закрыть.

– В совет поступило два заявления с просьбой о зачислении на должность начальника городской полиции. – Идес Брэй громко вздохнул. Заскрипели стулья: те, кто сидели на них, переменили позу, желая тем самым выказать готовность рассмотреть и решить вопрос, находившийся в подвешенном состоянии почти целый год.

Идес Брэй резко проговорил:

– Опять все сначала, Хью? У нашего графства есть шериф. Хороший шериф.

Тут вмешался Дж. П. Джонсон.

– Скитер Уиллис живет в Гринвилле. Это в двадцати двух милях от нас, и все мы великолепно знаем, что Скитера можно вытащить из постели разве что стрельбой.

– Джентльмены, – прервал спор Холмс, – восемь месяцев назад данный совет проголосовал за резолюцию об учреждении поста начальника полиции города Делано и подборе кандидата на эту должность. Если никто не желает внести предложение об отмене этой резолюции, то дискуссия по этому вопросу неуместна. В данный момент совету предстоит решить, кто персонально займет эту должность. Как я уже сказал, у нас две кандидатуры.

– Это люди с опытом? – спросил Бен Бердсонг. Ответ Холмса оказался исчерпывающим:

– В течение последних восьми месяцев я провел переговоры как лично, так и по телефону, с двадцатью одним начальником полиции как у нас в штате, так и в Алабаме, и просил их порекомендовать кого-нибудь. Всего было названо четырнадцать фамилий. Шесть заинтересовались в достаточной степени, чтобы лично прибыть на переговоры со мной. Никто из этих шестерых не пожелал занять эту должность. И я пришел к выводу, что привлечь в Делано опытного полицейского с хорошей репутацией можно, лишь установив оклад на пятьдесят процентов больше, чем мы можем себе позволить. Самый лучший совет мне дал начальник полиции Лагрейнджа. По его мнению, проблемы, которые предстоит решать начальнику полиции в Делано, скорее будут по плечу кому-либо из достойных доверия местных жители, естественно при поддержке совета и помощи со стороны шерифа и патрульной службы полиции штата, если в этом появится необходимость. Я придерживаюсь того же мнения.

Слово взял Фрэнк Мадтер.

– Наши проблемы – это регулирование дорожного движения и мелкие правонарушения, а также время от времени наведение порядка в Брэйтауне. Любой, кто имеет голову на плечах и крепкие руки, способен справиться с этой работой.

Послышались одобрительные реплики со стороны Бердсонга и Мэддокса.

– Кто подал заявления? – спросил Идес Брэй. Холмс глубоко вздохнул.

– Мне бы хотелось, чтобы совет первым рассмотрел заявление Фрэнсиса Фандерберка. – На миг воцарилось молчание, а затем раздался громкий смех. Один Холмс сохранял серьезное выражение на лице. – Фокси полагает, что его военный опыт и умение обращаться с огнестрельным оружием дают ему право занимать эту должность.

Бен Бердсонг улыбнулся.

– Ну, если нам захочется кого-нибудь застрелить, то полагаю, что Фокси – именно тот человек, который нам нужен.

– Скорее наоборот: застрелят именно его, – заявил Идес.

Но Холмс был неумолим:

– Я обещал Фокси, что прослежу за тем, чтобы его заявление было рассмотрено самым внимательным образом.

– Вот и будем считать его рассмотренным, – произнес Бен Бердсонг. Хором прозвучали слова одобрения.

– Ставлю на голосование заявление Фрэнсиса Фандерберка о предоставлении ему должности начальника полиции, – объявил Холмс.

– Поддерживаю, – произнес доктор Мадтер.

– Все, кто желает удовлетворить просьбу, изложенную в заявлении, произнесите слово «Да». Последовало молчание.

– Все, кто возражает против удовлетворения просьбы, изложенной в заявлении, произнесите слово «Нет». Последовало наперебой сказанное «Нет».

– Я тоже говорю «Нет», и это означает, что совет единодушно отклоняет заявление Фрэнсиса Фандерберка.

Холмс отложил в сторону письмо Фокси и взял со стола другой лист бумаги.

– Следующий кандидат на должность начальника полиции – Уильям Генри Ли.

После многозначительной паузы началось обсуждение:

– Как, Уилл Генри?

– Долгоносик его донял?

– Да.

– Ну, зато он абсолютно честен, как и его отец.

– Умеет убеждать. На заседаниях церковного совета он в состоянии проводить резолюции, не разозлив народ.

– А он сможет себя защитить?

– Я учился вместе с ним в деревенской школе и насколько я помню, он никогда первым не лез в драку, но и никогда никому не позволял взять над собой верх.

– А он будет работать за эти деньги?

– Будет, – пояснил Холмс. – Но если работы прибавится, то думаю, что мы заранее должны предусмотреть возможность прибавки. Ведь у него семья.

– Ас оружием он умеет обращаться?

– Из ружья ему стрелять, конечно, не придется, но я наблюдал, как ловко он стреляет белок из двадцать второго калибра.

– Он добрый прихожанин. Думаю, он пользуется таким же уважением, как и любой из сидящих здесь его сверстников.

– А кстати, сколько Уиллу Генри лет?

– Около тридцати. Он года на два меня младше. И опять воцарилась тишина. До сих пор Холмс не высказывался, а только отвечал на вопросы. Зато теперь он решил сказать свое слово:

– Уилл Генри – человек ответственный. Он неглуп и, думаю, никогда не будет использовать свою должность кому-нибудь во зло, на что Фокси вполне способен. Он аккуратно платит по счетам, и семья его давно укоренилась в графстве Меривезер. Особенно удачливым фермером он никогда не был, но у него хватало смекалки, чтобы оставаться на плаву, пока не появился долгоносик. Ну, а когда это случилось, у него хватило ума покончить с этим, не дожидаясь, пока окажется по уши в долгах. Все знают, что он человек с характером и добрый христианин. Раньше он не занимался ничем, кроме фермерства, но полагаю, что если его назначат на эту должность, он будет чувствовать себя обязанным отдавать ей всего себя, и думаю, что это хорошо. Считаю, что нам следует принять его на работу.

– Ставится на голосование, – без колебаний заявил Фрэнк Мадтер.

– Постановку на голосование поддерживаю, – проговорил Бен Бердсонг.

– Все, кто «за», скажите «Да».

Раздалось дружное «Да». Промолчал лишь Идес Брэй, который счел нужным сделать отдельное заявление.

– Ну, раз уж вы решили, что вам непременно нужен начальник полиции, назначение Уилла Генри станет наименьшим злом. Итак, «Да».

– Следовательно, совет принимает единодушное решение удовлетворить просьбу Уильяма Генри Ли и назначить его на пост начальника полиции, – проговорил Холмс. Послышался шум отодвигаемых стульев. – Есть еще один вопрос. В первый раз город нанимает человека на должность, где исполнение служебных обязанностей может быть сопряжено с опасностью для жизни и здоровья. Мы просим этого человека носить оружие, чтобы защищать нас, и в любой момент может случиться так, что, исполняя это поручение, он будет убит. Полагаю, что нам следует что-нибудь предпринять в отношении страховки, которая помогла бы его семье в случае, если он, выполняя свой долг, будет убит или станет инвалидом.

– Не думаю, – проговорил Идес Брэй, – чтобы город должен был приобретать за свой счет страховые полисы для своих служащих. Вижу в этом нежелательный прецедент.

– А почему бы нам не увеличить ему оклад на десять долларов в месяц с условием, что эта прибавка имеет целевое назначение и должна быть истрачена на оплату страховки? – высказался Бен Бердсонг.

– Ставится на голосование, – заявил Фрэнк Мадтер.

– Постановка на голосование поддерживается, – произнес Ламар Мэддокс.

– Кто за то, чтобы принять это предложение?

– "Да"! – проговорили четверо.

– Кто против?

– "Нет"! – раздался одинокий голос Идеса Брэя. – Это дурной прецедент.

– Предложение принято, – заявил Холмс. – Других вопросов нет?

– Есть предложение закрыть заседание.

– Предложение поддержано.

– Кто за то, чтобы принять его?

– "Да"! – хором воскликнули все.

– Тогда с Новым годом, с новым счастьем, джентльмены!

Глава 3

Уилл Генри Ли спустился с фасадного крыльца, обуреваемый страхом и преисполненный решимостью человека, наконец-то рискнувшего броситься с огромной высоты в неведомые воды. Знание истории семьи подсказывало ему, что пять ступенек, по которым он должен был спуститься, чтобы выйти во двор, – это путь, пройдя который, он переменит не только собственную жизнь, но и судьбы следующих поколений. Где-то в одном из ящиков, стоящих на гладком полу фургона, лежит Библия, владельцы которой прослеживаются вплоть до 1798 года, а теперь, во второй половине последнего дня 1919 года, он становится первым из семьи, кто покидает землю, не идя при этом на войну.

Он подошел к небольшой группе людей, дрожавших от холода возле работавшей на холостом ходу машины. Двое чернокожих попрощались и отошли, направившись по промерзшей земле к одному из маленьких некрашеных домиков в нескольких ярдах оттуда. Двое других произносили последние прощальные слова. Чернокожая женщина утирала слезы.

– Ну, Флосси, не надо, – произнес Уилл Генри. – Ты же знаешь, что очень скоро опять будешь с нами.

– Это правда, Флосси, – подтвердила жена Уилла Генри, Кэрри, в свою очередь вытирая глаза. – Ты же знаешь, что без тебя и Роберта нам не обойтись.

– Да, мэм, – отвечала Флосси. Она, чтобы отвлечься, поглядела на детей. Крошечная девочка, младшая из двоих, осторожно несла коробку, перевязанную бечевкой. – Смотрите, дети, не ешьте лимонный кекс с сыром весь сразу. Я не скоро смогу испечь новый. И, Элоиза, проследи, чтобы Билли не съел его один, слышишь?

– Не надо об этом беспокоиться, Флосси, – твердо заявила девочка.

Уилл Генри отозвал в сторону Роберта, мужа Флосси.

– Пока не говори ничего Флосси, но думаю, через неделю или дней через десять все встанет на место. И я еще разок переговорю в банке с мистером Холмсом, чтобы мы вместе подобрали для вас дом в городе. Мистер Холмс хотел бы, чтобы Джесс и Нелли оставались на ферме до тех пор, пока банк не найдет покупателя. – Джесс и Нелли были единственными из оставшихся на ферме работников. Нелли была сестрой Флосси.

– Это замечательно, мистер Уилл Генри, ну, просто замечательно. А я довезу все ваши вещи в город так быстро, как быстро ходит мул.

Мужчины пожали друг другу руки в первый раз в жизни. Роберт на мгновение задержал руку Уилла Генри в своей.

– Мистер Уилл Генри, вы хороший фермер, вы хороший фермер.

Уилл Генри благодарно улыбнулся, хотя и знал, что это неправда.

– Лучше не бывает, – проговорил Роберт. – Никто не может победить долгоносика, только богатый человек, только страшно богатый человек.

Когда семья садилась в «форд», Уилл Генри в последний раз окинул взглядом дом и двор. В эту холодную погоду все вокруг казалось насквозь промерзшим. Весной станет веселее, если будет, кому смотреть на это весной. Он заставил себя не думать о случившемся с ним на этой земле, о том, как тут жили отец и дед. Об этом он подумает, наедине с собой. Он вывел машину со двора, аккуратно двигаясь по раскисшему краснозему в сторону основной дороги на Делано. В подпрыгивающем зеркале он увидел на мгновение, как Флосси и Роберт стоят во дворе и глядят им вслед. Он быстро отвел глаза. В машине Билли вцепился в переднее сиденье.

– Мама, почему в городе у меня не будет своей комнаты? Не хочу, чтобы Элоиза занимала половину моей комнаты. – Уилл Генри услышал, как Билли осекся, боясь, что его сочтут эгоистом. Он решил переменить тактику. – Не могу спать в одной комнате с Элоизой, – продолжал он. – Она храпит.

Столь прозрачный намек встретил лишь укоризненный взгляд Кэрри.

– Билли, ты же знаешь, что нам потребуется гостиная.

– Но к нам почти никто не ходит; она просто будет стоять пус...

– Билли!

Мальчик откинулся на заднем сиденье, грустно глядя матери в затылок. А Элоиза показала ему язык.

Уилл Генри бросил взгляд на Кэрри. Он понимал, что она одновременно и страшится, и с нетерпением ждет их будущей жизни в Делано. Ей понравится, что к подругам можно будет пройти пешком, но без фермы она какое-то время будет чувствовать себя неуверенно. Тем более, он ей четко объяснил, в чем будет заключаться его работа. Сказал только, что будет работать «городским служащим», а что конкретно будет входить в его служебные обязанности – об этом он пока умолчал. Но на данный момент ей этого оказалось достаточно. Пока что он еще не представлял себе, как ей обо всем расскажет.

Сидя за рулем автомобиля, Уилл Генри погрузился в размышления. Он стал отбивать пальцами по баранке руля ритм одного из баптистских гимнов и напевать его себе под нос.

Он чувствовал себя так, как некоторые чувствуют себя, демобилизуясь из армии; как некоторые чувствуют себя, расплатившись с долгами; как чувствуют себя все, очутившись на свободе.

И он громко запел последнюю, бодрящую строку гимна.

Глава 4

Хью Холмс предвидел исход заседания городского совета, вплоть до того, в какой форме совет согласится оплатить страховой полис. Он заранее ожидал возражений со стороны Идеса Брэя, но готов был в качестве компромисса предложить целевую надбавку к окладу. И обрадовался, когда это сделал другой.

Он был настолько уверен в таком результате голосования, что уже на следующий день после Рождества предоставил Уиллу Генри Ли годичную аренду на дом, не так давно ставший собственностью банка в силу исчезновения владельца, попросту сбежавшего из-за неурожая зерновых и фуражных культур. Холмс направил собственную экономку прибрать дом к приезду семьи Ли. Он знал, что Кэрри после сборов и переезда приедет усталой и устанет еще больше, распаковывая вещи, так что у нее просто не хватит сил привести пустовавший несколько месяцев дом в порядок. Еще до подписания арендного договора Холмс затронул вопрос страховки.

– Уилл Генри, вы не подумали о возможности гибели на новой работе?

– Ну, полагаю, что буду иметь при себе оружие. Риск – часть этой работы. Хотя думаю, что с таким же успехом меня может залягать насмерть мул, когда я в субботу днем буду регулировать движение на Главной улице. Шансы на это и на гибель от выстрела равны.

– По-видимому, вы правы, но, честно говоря, ношение оружия, а иметь при себе оружие обязательно, люди не поймут, если будет иначе, – так вот, наличие оружия лишь увеличивает шансы возможного выстрела в вас. Вы наверное знаете, что английские полисмены, как они называют себя, «бобби», огнестрельного оружия при себе не имеют. Они считают, что коль скоро преступникам известно, что полиция не будет стрелять, то и сами они, скорее всего, постараются обойтись без его применения, и мне представляется, что они правы, по крайней мере, в условиях Англии. Но мы, американцы, особенно южане, смотрим на это дело по-иному. Мы не слишком ушли от того времени, когда в человека могли выстрелить именно потому, что он не вооружен, и не скоро позабудем об этом. Так что я думаю, нельзя сбрасывать со счетов возможность покушения с применением огнестрельного оружия. Вот почему я хочу, чтобы вы пообещали мне сейчас одну вещь, и если вы мне не дадите этого обещания, то я не буду рекомендовать вас на эту должность.

– Что именно, Хью?

– Хочу, чтобы вы согласились на страховку на сумму в десять тысяч долларов. Организацию этого дела я возьму на себя. – Холмс уже представлял себе, как все это будет организовано.