Если до того, как здесь появился чертов колдун, коридор был в довольно плачевном состоянии, то теперь все вокруг напоминало руины. Глубокие каверны в стенах, искореженные плиты потолка, готовые в любой момент рухнуть на голову… И сумасшедший старик, упрямо продолжающий свое бессмысленное, тупое наступление.

Радовало только то, что Таяны не было рядом. Как бы осторожна она ни была, в этом хаосе вряд ли ей удалось бы уцелеть. И тьер погиб… в это было трудно поверить, но он видел смерть товарища собственными глазами. Правда, можно было надеяться, что даже такая травма не является для Тернера смертельной… или все же является? Этого он не знал. Только вот Тернер говорил, что его способность к регенерации сильно ослабла. Жаров бросил взгляд туда, где рухнуло тело его спутника, и криво усмехнулся — кажется, кое-что Зорген не учел. Голова и отсеченная рука-лапа тьера лежали там же, где и раньше, а вот тела на этом месте уже не было.

В голову пришла мысль, которая, вероятно, могла стать спасительной. Денис бросился вперед, нанося серию ударов, которые — он это уже знал по прошлому опыту — не принесут ощутимого эффекта. Зорген отреагировал мгновенно, Жаров привычно поставил блок — и взвыл, левая рука хрустнула, не спасли и доспехи… он упал, чувствуя, как темнеет в глазах от боли. Но бросок достиг цели — ладонь правой руки легла на рукоять меча. Меча, что без малейшего усилия рассек броню тьера и способен, вероятно, пробить и его, Жарова, доспехи. Справится ли меч с защитой, что окружает безумного волшебника? Денис медленно поднялся, держа меч перед собой. Левая рука безжизненно повисла.

В глазах Зоргена впервые мелькнуло что-то, кроме ненависти. Это был даже не страх… скорее удивление от самой мысли, что кто-то смеет ему угрожать его же собственным оружием.

— Старик, остановись! — Почувствовав в руке успокаивающую тяжесть оружия, Денис снова вспомнил о том, что не собирался убивать волшебника. — Остановись, я хочу просто поговорить. Давай прекратим эту драку, волшебник! Давай просто побеседуем… Вразуми тебя Эрнис, ты что, не слышишь? Стой, говорю…

— Ты думаешь, что, завладев моим имуществом, станешь сильнее, Зарид? — прохрипел Ульрих дер Зорген, все так же неуклонно двигаясь к непрерывно отступающему Денису. Тот вдруг понял, что и впрямь перебил старику горло… и все же тот, кому уже положено быть трупом, выглядел более чем живым. — Ты проник в мой дом, Зарид, ты обокрал меня… ты поднял на меня руку. Ты умрешь.

— Старик, Зарид дер Рэй умер. Опомнись!

— Ты зря надеешься обмануть меня своими лживыми речами, Зарид.

— Я не Зарид…

Старый волшебник хрипло рассмеялся.

— Ты струсил, Зарид… ты запер меня здесь на все эти годы, а теперь трясешься от страха? Будь мужчиной, прими смерть достойно.

Таяна прижалась спиной к стене и медленно сползла на пол. Перед глазами было темно, одежда взмокла от пота. Обсидиановая дверь лежала грудой обломков.

Она все-таки сумела — и сейчас нужно было встать и заставить непослушное тело сделать еще несколько шагов, последних. Найти этот проклятый схрон. Уничтожить его… и тогда, наверное, у Дьена будет шанс. Только вот тело отказывалось подчиняться ей. Лишь один раз в жизни она испытывала нечто подобное — еще в Академии, когда им показали, что чувствует маг, исчерпавший свои силы. После того урока она лежала пластом три дня, ее отпаивали наваристым бульоном, а сама она не могла даже поднять руку, чтобы удержать чашку.

Сейчас рядом не было нянечки с чашкой горячего, дающего силы бульона. Сейчас рядом не было ничего — а значит, нужно найти в себе силы встать. Эрнис говорила, что Страж Границ не обязательно должен быть сильнейшим из живущих магов и искуснейшим из воинов. Главное — знать цель и суметь достичь ее. Через слабость, через боль, через бессилие…

Вся магия в этом месте подчинялась только Зоргену, только ему — и никому больше. Тэй могла рассчитывать только на свои собственные, внутренние ресурсы, отнюдь не беспредельные и сейчас вычерпанные до дна. А мимо текла могучая река чужой Силы… до которой никак не удавалось дотянуться.

Она перевалилась на колени, затем медленно поднялась, держась рукой за стену. Сделала шаг, еще один… Ноги снова подогнулись, она упала лицом вперед, запоздало осознавая, что даже эти два шага сделала не в том направлении — не к дверному проему, а от него. По щекам побежали слезы — от бессилия, от жалости к себе и к Дьену, которому наверняка сейчас приходится очень плохо. И еще потому, что им так и не удалось достичь цели — они оказались плохими, ненастоящими Стражами Границ. Ведь Эрнис говорила, что Страж — это тот, кто сумел добиться успеха… или она говорила не об этом?

Что-то дотронулось до ее пальцев. Тэй с трудом разлепила веки, попыталась вглядеться — сквозь слезящиеся глаза видно было плохо, что-то темное, большое… и живое. Во всяком случае, пальцами она чувствовала, что ЭТО — живое.

Где-то внутри затеплился крошечный огонек постепенно восстанавливающейся Силы. Он становился все ярче, под его теплом отступала резь в глазах, зрение прояснилось, и Тэй увидела… Рядом с ней лежало тело Тернера. Как оно здесь оказалось — ведь тьер пал далеко отсюда? Она сама видела, как он был обезглавлен, и понимала, что Тернер мертв: никто не может выжить, лишившись головы. Но ноги вдруг конвульсивно дернулись, толкнув тело вперед еще на ладонь, а уцелевшая рука тьера еще крепче сжала ее пальцы. И Тэй ощутила, как в нее вливается Сила — тонкой, чуть заметной струйкой… и еще она почувствовала холод приближающейся смерти — не своей, чужой. Смерти существа, сейчас отдававшего ей последние капли жизненной силы, которые, возможно, могли бы его спасти. Она лежала, не в силах выдернуть руку из стиснутых пальцев тьера, да это и вряд ли было возможно, у нее почти не было сил, а хватка когтистой лапы была все еще крепка. А потом когти разжались, и изуродованное тело, последний раз вздрогнув, затихло. Навсегда — только теперь она со всей отчетливостью поняла это. Тьер сделал то, что должен был, о чем мечтал столько лет: не сумев справиться с Зоргеном в открытом бою, он давал шанс ей — шанс победить и шанс отомстить за него.

Она встала. Голова чуть кружилась, и слабость еще не ушла — но теперь можно было идти дальше. Бросив последний взгляд на распростертый у ее ног труп Тернера, она повернулась и, чуть пошатываясь, двинулась к дверному проему. Цель была близка…

Комната, столь надежно запертая, была мечтой любого волшебника — среди преподавателей Академии нашлось бы немало таких, кто отдал бы десять лет жизни просто за то, чтобы хоть ненадолго получить доступ в это хранилище древних знаний. Несколько стеллажей с книгами — краем глаза Тэй заметила несколько названий и почувствовала, как по спине пробежал холодок. Пара книг из тех, что спокойно стояли на полках, стали уже легендой, о них говорили с благоговением и со слезой в голосе — а сам факт существования еще одного из томов, того, что был переплетен в темно-красную, цвета венозной крови, кожу и украшен массивными золотыми застежками, и вовсе подвергался сомнению со стороны большинства известных Таяне авторитетов в области магии.

В другое время она и сама с удовольствием погрузилась бы с головой в изучение древних фолиантов, хранящих давно забытые тайны Высшей магии, но сейчас девушка удостоила стеллажи лишь одним коротким взглядом. Ее интересовало другое — большой кристалл густо-синего цвета, стоящий на высоком постаменте из розового мрамора. Камень светился, пульсировал, источал страшный жар, от которого уже начал плавиться даже мрамор, — и именно от него брала начало река магической энергии, что непрерывно подпитывала Зоргена.

Тэй шагнула вперед — и тут же отпрянула. Ей показалось, что от жара сейчас пойдет пузырями кожа. Непонятно было, как до сих пор не вспыхнули книги… Девушка швырнула в синий кристалл заклинание — простенькое, но способное разбить кристалл на куски. Тщетно, сейчас вокруг схрона бушевал такой водоворот Силы, что заклинание волшебницы было просто поглощено, растворено в нем — и даже, наверное, лишь усилило поток энергии, шедший к Ульриху. Таяна беспомощно оглянулась, высматривая что-нибудь прочное и тяжелое… Как назло, ничего подходящего на глаза не попадалось, здесь были книги, свитки, разного рода колбы и реторты из тонкого прозрачного или цветного стекла, непреложный атрибут лаборатории любого мага… многочисленные банки с реагентами — но ничего такого, чем можно было бы раздробить кристалл, не приближаясь к нему.

Нужная мысль пришла, хотя и с некоторым запозданием. Девушка бросилась назад, к дверному проему, и, в кровь разрезая руки острыми гранями обсидиана, с трудом подняла тяжелый кусок разбитой двери. А затем, надсаживаясь, швырнула его прямо на сияющий синий кристалл.

Она еще успела заметить ослепительную вспышку, успела ощутить удар… а потом все заволокла чернота беспамятства.

— Старик, я убью тебя… — прошипел Жаров, чувствуя, как пульсирует боль в сломанной руке.

— Ты слаб, Зарид, — прохрипел в ответ волшебник.

Очередной взмах руки — и Денис в который уж раз ощутил, что летит… недолгий полет, жестокий удар спиной в стену. Плевать на то, что перед ним старик. Плевать, что только он, наверное, знает, в чем причина исчезновения магии в мире, когда-то бывшем для него родным. Плевать на все.

Денис бросился вперед, клинок в его руке взлетел — красивый, выверенный удар, его учитель, возможно, остался бы доволен. Лезвие ударило по запястью Зоргена — и помчалось дальше, не встретив сопротивления. Денис отпрыгнул — и посмотрел на пол, ожидая увидеть там кисть волшебника…

И напрасно — он на мгновение утратил осторожность, и тут же получил чудовищный удар в голову… крепления шлема не выдержали, и он покатился по полу… А Денис понял, что это все. Конец. Теперь Зоргену достаточно один-единственный раз швырнуть огонь.

И старик тоже понял это — он остановился, поднес к глазам руку, которой положено было валяться на полу, затем довольно осклабился.

— Что, Зарид, не ожидал? Я не зря провел здесь тысячу лет, пока ты растил своих ублюдочных деток-ургов. Теперь тебе есть чему у меня поучиться, да? Но сегодня я не принимаю учеников.

Денис тупо посмотрел на лезвие меча, которое — если верить Эрнис — должно было сокрушить все, что попадется на его пути. Должно было — но не сумело. Неужели то, что защищает Зоргена, сильнее? Что теперь делать? Бежать? Только не это…

Что-то невидимое, но невероятно сильное вдруг стиснуло его шею, перехватывая дыхание. Ульрих дер Зорген стоял в нескольких шагах от Жарова, вытянув вперед руку со скрюченными пальцами, но эти самые пальцы Денис явственно ощущал на своем горле. Он слабо махнул мечом, словно бы надеясь отсечь невидимый душащий захват — тщетно. Оружие выпало из ослабевшей руки, а старик все хохотал, сжимая костлявые пальцы…

— Как, нравится, Зарид? Нравится? Я столько лет мечтал об этом! Сегодня счастливый день, Зарид, сегодня день исполнения желаний. У тебя есть желание, Зарид? Скажи, может, я его исполню.

— Сдохни, скотина, — просипел полузадушенный Жаров.

— Это неправильно желание…

И вдруг старик вздрогнул, как будто что-то услышал. А затем… от его протянутой к горлу Дениса руки вдруг отвалилась кисть, упав на пол с противным мокрым шлепком. Тут же ударил фонтан крови — и Жаров, с горла которого тут же исчезло давление, почувствовал, как по лицу пробежало что-то теплое, липкое…

Зорген зашатался… захрипел, затем на его губах показалась кровавая пена… потом он начал заваливаться назад, на спину.

Пошатываясь, Денис подошел к неподвижно лежащему старику. Склонился над ним, внимательно осмотрел тело. С десяток перебитых костей, размозженная гортань, сломанная в двух или трех местах челюсть — все удары, что достигали цели, оставили свой след, который проявился только сейчас. Зорген был мертв…

Вздохнув, Жаров поднял с пола шлем, надел его — расслабляться не стоило, здесь могло таиться еще немало сюрпризов, способных отправить его на тот свет. И пошел искать Таяну. Он не сомневался — в том, что случилось со старым волшебником, основная заслуга принадлежала именно ей.

Найти девушку оказалось несложно — но сначала он наткнулся на тело Тернера, бездыханное, не подающее ни малейших признаков жизни. А неподалеку оказалась и Тэй — тоже без сознания. Лицо девушки порядком покраснело, словно от ожога… Когда Денис дотронулся до ее плеча, она шевельнулась и медленно открыла глаза.

— Как ты?

Ее губы растянулись в слабом подобии улыбки.

— Вроде жива. А Зорген?

— А он вроде нет… — в тон ей ответил Жаров. — Встать сможешь?

— Смогу, но не буду. — Говорила она еще с некоторым трудом. — Я вообще не хочу двигаться. Очень устала…

— Отдохни, девочка, отдохни. — Жаров сел рядом с подругой, и она, чуть сместившись в сторону, положила голову ему на колени. — Отдохни…

Он не стал говорить Таяне о том, что из слов Зоргена понял весьма грустную вещь — старик, несмотря на все свои способности, был здесь пленником все эти годы. Конечно, она узнает это — но со временем, не сейчас… сейчас девочке необходимо немного отдохнуть. Всему свой черед.

Им еще предстояло найти дневник Ульриха дер Зоргена, все шестьдесят три тома, исписанные им за тысячу лет сначала твердым и уверенным, а затем становящимся все более неразборчивым почерком. Предстояло узнать обо всем — о том, как Зарид дер Рэй поймал своего старого недруга в эту западню. О том, сколько сил приложил Ульрих дер Зорген, чтобы выбраться отсюда, — и о том, сколь тщетны были все усилия. Узнать, как постепенно сходил с ума узник тюрьмы, из которой невозможен побег.

Им предстояло убедиться, что путь, приведший их сюда, был дорогой в один конец, что заклинание, любезно проданное им в Лавке Снов, в чудесной и непонятной Гавани Семи Ветров, впустило их в Ноэль-де-Тор, но не собиралось выпускать обратно. Они так и не узнают, было ли это злым умыслом со стороны Лавочника, глупой шуткой… или они просто получили то, что просили, и ни граном больше.

Из дневников им предстояло узнать, что именно Зорген был ответственен за разрушение магических потоков в своем мире — в попытках выбраться из заключения он был готов на все. Зорген предполагал — и не было оснований сомневаться в истинности его догадок, его ненормальность проявлялась лишь в том, что касалось Зарида дер Рэя, и ни в чем ином, — что, накопив в синем кристалле достаточный запас магической энергии, он сможет пробить путь наружу, в нормальный мир — свой или любой иной… Собирать энергию из слабых, быстро истощающихся магических потоков, проходивших внутри Шпиля, было слишком долго — Зорген затратил на это века и не добился особых успехов. Потом научился тянуть Силу извне, нисколько не заботясь при этом, что своими действиями обрекает кого-то на смерть. А если бы и знал — вряд ли это его взволновало, Ульрих дер Зорген и в прежние времена был озабочен в основном своими проблемами.

Но Тэй разбила кристалл, избавив свой мир от угрозы и одновременно вынося приговор самой себе. Теперь накопить энергию было невозможно — не было подходящего схрона, способного вместить в себя нужный запас. Они обыщут весь Ноэль-де-Тор, включая подвалы, забитые бесценными книгами, — но не найдут второго кристалла. Тэй обнаружит в одной из книг его описание — Синее Пламя, редкий артефакт, способный вместить в себя невероятное количество магической энергии. Каким образом камень попал к прежнему владельцу башни, Зариду дер Рэю, оставалось тайной… Но ответ на этот вопрос никому уже не был интересен — кристалл был разрушен… Им очень повезло, что Синее Пламя было наполнено Силой лишь на ничтожную долю возможного — будь оно полно, от взрыва могло пошатнуться само мироздание…

Им еще предстояло понять, что они любят друг друга, понять то, в чем Таяна почти не сомневалась и о чем Жаров только догадывался. А еще они поймут, что им придется провести в стенах Ноэль-де-Тор всю оставшуюся жизнь, и единственное, что сможет помочь им выжить, помочь не сойти с ума — это любовь.

Пройдут годы — и часто Денис будет просыпаться среди ночи и напряженно вслушиваться в тишину погруженного в сон Ноэль-де-Тор, надеясь уловить какой-нибудь звук… и, вновь закрывая глаза, будет понимать, почему повредился рассудком прежний владелец Шпиля Познания.

Но однажды среди ночи Ноэль-де-Тор вздрогнет — и в темных тихих коридорах зазвучат тяжелые шаги…

Примечания