Год службы социалистов капиталистам

И несмотря на то, что еще до выступления Муравьева ряд членов лево-эсеровского Центрального комитета в дни мятежа хвастались всеми "подвигами", которые тогда Муравьев лишь собирался совершить (см. вышеприведенные показания. тт. Дзержинского и Лациса), совет партии левых эсеров1) со свойственной ему лживостью заявил2), что Муравьев членом партии левых эсеров не состоял и что "выступление его совет партии рассматривает как акт контр-революционный". Вслед за подавлением мятежа левых эсеров в Ленинграде были разоружены левые эсеры и в Ленинграде, при чем, когда разоружили их "боевую дружину", красноармейцы были встречены пулеметным огнем и ручными гранатами. Всего было убито 10 человек и ранено 40 В некоторых городах (Орша) разоружение сопровождалось иногда временным захватом власти в городе левыми эсерами и разгоном совета. Идеологически еще ранее, к V съезду советов, партия левых эсеров уже потеряла почти совсем свое влияние на большинство мелкой буржуазии. Сравнительно значительное число ее делегатов на V съезде советов объяснялось, во-первых, тем, что на нем целиком участвовала вся крестьянская часть Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета, где, по признанию Спиридоновой, большевики дали левым эсерам в 2-3 раза больше мест, чем те могли требовать по составу январского крестьянского съезда, а затем политической отсталостью периферии.
      ____________________ 1) Бывший с 23 по 30 сентября 1918 года. 2) Опубликовано в газете "Знамя Борьбы", No 1, Ленинград. ____________________
      В городах влияние левых эсеров совершенно пало. Так, при перевыборах в Московский совет в начале апреля большевики получили 386 мест, левые эсеры-27, меньшевики-42, правые эсеры-12. А из 544 переизбранных в июне делегатов в Ленинградский совет 436 мест получили коммунисты и лишь 51 левые эсеры. Так же катастрофически падало число членов партии левых эсеров в других городах. На III их съезде1), по докладу ленинградской организации в последней было лишь 4 500 человек, это-вместо 40 тысяч, о которых говорилось на их съезде в декабре (см. часть II, главу "Левые эсеры"). А боевая организация их насчитывала там едва 200 штыков. Аналогичная картина была и в других промышленных центрах. Деревня уже в январе определила свое место по отношению к левым эсерам, послав на III съезд огромное большинство большевиков. И чем яростней нападают на Совет народных комиссаров и партию большевиков левые эсеры после Бреста, тем сильнее тают их ряды и скорее отходят от них крестьянство и мелкая буржуазия городов, уже экономически заинтересованные в победе Октября, уже тесно спаянные с пролетариатом. Видя свое политическое банкротство и отход масс, верхушка партии левых эсеров и ее партийный аппарат делают резкий поворот вправо, стремясь найти новую опору своего существования в лице средней буржуазии. Начинается ставка на деревенского кулака. В противовес политике партии большевиков, которая, проводя продовольственную диктатуру, расслояла деревню, опираясь на бедняка и нейтрализуя середняка, партия левых эсеров со всей истеричностью и бешенством, на которые она была способна, накидывается на эту продовольственную политику и берет под свою защиту деревенского кулака. 5 июля на V съезде советов Спиридонова заявляла: "В вопросе о крестьянстве мы готовы дать бой. Мы будем бороться на местах, и комитеты деревенской бедноты места себе не будут иметь!". Ее сподвижник Камков не менее энергично тогда же говорил: "Съезды этих комитетов (деревенской бедноты.-В. В.), бывшие в Костроме и Уфе, мы справедливо называем съездами деревенских лодырей, ибо кроме лодырей никто туда не пошел. Мы открыто заявляем, что не только наши отряды (продовольственные. - В. В.), но и ваши комитеты бедноты мы выбросим за шиворот вон!". Таким образом поднимающееся против советской власти повсеместно кулачество получило своих новых идеологов в лице левых эсеров. Июльская авантюра окончательно разгромила партию левых эсеров, как таковую. Громадное количество ее членов после этого ушло из партии и заявило о своем желании вступить в коммунистическую партию. И прежде всего отход начался с низов.
      ____________________ 1) Съезд был с 29 июня по 1 июля 1918 года. ____________________
      Как относились рядовые эсеры к июльской авантюре Центрального комитета партии левых эсеров, видно из письма Ал. Устинова в "Знамени Труда" от 21 ноября 1918 года, где он пишет "о случае с левым с.-р., тов. В., который на одном уездном съезде, состоявшем в большинстве своем из с.-р. крестьян, в резолюции о текущем моменте предложил включить пункт об освобождении Марии Спиридоновой. При голосовании за этот пункт поднялась одна лишь рука внесшего предложение. Говоривший усматривал в этом оценку крестьянством июльских событий и антибольшевистской тактики партии левых с.-р.". Заявления о выходе из партии левых эсеров и о желании вступить в партию большевиков подавали целые собрания рабочих, газета Пестрела заявлениями отдельных членов. Такие же известия шли из провинции. С другой стороны, отдельные местные организации пытаются. объединиться, выступая против политики верхов. Так, Саратовский комитет партии левых эсеров 9 июля созывает на 20 июля в Саратове всероссийскую конференцию левых эсеров под лозунгами: единый фронт с большевиками и поворот от "национального оборончества и индивидуального террора к массовой классовой борьбе". Объединившись с группой виднейших работников, вышедших из партии левых эсеров, Саратовская группа созывает съезд своих сторонников. В газете "Воля Труда", No 1, за подписью А. Калегаева, А. Биценко, А. Устинова, М. Доброхотова, В. Безель и других появляется объявление, что они созывают на 25 сентября всероссийский съезд партии левых эсеров из членов ее, разделяющих следующие положения: "1) Недопустимость насильственного срыва Брестского мира; 2) недопустимость террористических актов на советской территории от имени советской партии; 3) недопустимость активной борьбы с правящей партией коммунистов в целях насильственного захвата власти; 4) недопустимость всей той политики, которая затемняет в массах классовый характер революции, идущей через гражданскую войну к социализму". Съезд объявил себя "партией революционного коммунизма". Одновременно в Москве формируется другая группа левых эсеров, вышедших из своей партии, и на своем организационном собрании 18 августа 1918 года объявляет себя партией "народников-коммунистов". Обе новоявленные партии имели ничтожный политический вес, и большинство членов их, одни ранее, другие позднее, вошли в коммунистическую партию; образование их явилось лишь характерным моментом распада партии левых эсеров. Вместе с отходом ряда белее революционно настроенных интеллигентных работников и массы рядовых членов оставшаяся часть партии левых эсеров, стоящая на позиции Спиридоновой, становится все агрессивней. Она уже не довольствуется террором по отношению к представителям германского империализма: она угрожает террором и партии большевиков. 4 августа 1-й совет партии левых эсеров принял резолюцию, где говорится1), что "Мирбах убит по постановлению Центрального комитета партии, согласно директивам, полученным Центральным комитетом на партийном съезде"... Дальше резолюция заявляла, что исключением из советов фракции левых эсеров советы разгромлены, требовала "истинных советов" и указывала, что левые эсеры политике большевиков дадут отпор "всеми средствами". А на расстрелы членов партии левых эсеров "будут считать возможным ответить на расстрелы террором". Местные организации довольно своеобразно "углубляли" политику своего Центрального комитета. Витебская организация, например, занялась организацией убийств германских военнопленных на западной границе, с целью таким путем вызвать новые поводы к войне с Германией. В то же время конференция Юго-западной области левых эсеров выносит резолюцию (19-20 августа), где выставляет требование к советской власти: прекратить преследования по отношению к левым эсерам и говорит, что отказ в этом "принудит партию в широком размере применять террор не только по отношению к империалистам, но и к их пособникам в лице большевистской партии". Лево-эсеровские организации центра советской России, стоящие на платформе Центрального комитета, ушли почти целиком в подполье, оставив лишь для видимости легальными свои городские комитеты. Подполье нужно им было, чтоб вести организацию восстаний против советской власти. Все свои помыслы они обращают на кулацкие восстания которые, начиная с июля, кольцом горят вокруг Москвы. На заседании Московского областного совета партии левых эсеров 2 ноября 1918 года делегаты от Тверской, Владимирской, Калужской, Рязанской, Тульской, Костромской и Ярославской губерний, выявляя картину работы левых эсеров в области, указывали2), что "работа руководится лозунгами: "долой комиссародержавие" и "долой чрезвычайки". На декабрьском 2-м совете партии левых эсеров докладчики с мест указывали, что все надежды организации3) "были направлены на (кулацкие. В. В.) восстания крестьян. К с.-р. крестьяне обращались за директивами".
      ____________________ 1) Архив Центрального комитета партии левых эсеров. 2) См. протоколы;-архив Центрального комитета партии левых эсеров. 3) В кавычках-из протокола заседания;-архив Центрального комитета партии левых эсеров. ____________________
      Тогда же по докладу Спиридоновой была принята резолюция, которая говорила по поводу кулацких восстаний1): "Крестьянство смело объявило против насильников святой бунт2), крестьянство дерзко восстало по всей республике" и т. д. Резолюция по текущему моменту, принятая тогда же, обрушиваясь бранью на большевиков, требовала упразднения: Совнаркома, смертной казни, чрезвычайных комиссий, упразднения системы реквизиции и перевыборов советов. Таким образом Центральный комитет партии левых эсеров и шедшие за ним группы перешли твердо на контр-революционные позиции, сомкнув общий фронт с белогвардейщиной, правыми эсерами и меньшевиками. В городе им не на кого было больше опираться, так как ни офицерство, ни буржуазная интеллигенция не могли бы простить им октябрьские грехи и прошлое вхождение в Совет народных комиссаров и ВЧК. Поэтому тут они таяли численно и были бессильны. Один только раз, и притом последний, смогли они вызвать нечто вроде бунта среди дезорганизованной части матросов в Ленинграде. Это было в октябре 1918 года. Пользуясь мобилизацией, объявленной среди моряков, левые эсеры развили усиленную работу среди только что мобилизованных матросов 2-го Балтийского экипажа. 13 октября на митинге экипажа численностью около 1 500 человек была после докладов и агитации принята резолюция левых эсеров, которая гласила: "...Мы требуем немедленного разрыва позорного для революционного народа Брестского договора" и т. д. Кроме того, вместо комиссара большевика митинг избрал своим комиссаром левого эсера Шанина. Окрыленные победой, левые эсеры послали свою делегацию с митинга на заседавшую в тот день 14-ю ленинградскую конференцию левых эсеров; там была оглашена принятая матросами резолюция и сделан соответственный доклад. Конференция, в свою очередь, пришла в большое ликование от полученных сообщений и послала митингу следующее письмо: "14-я ленинградская конференция партии левых с.-р., заслушав доклад о настроениях моряков 2-го Балтийского экипажа, шлет свой горячий привет авангарду революционных борцов - военным морякам. Товарищи матросы... вы всегда были поистине красой и гордостью революции... Вы знаете хорошо, что власть советов подменена диктатурой чиновников-комисаров... Сплотившись в мощную организованную силу, вы должны властной рукой положить всему этому конец... Организуйтесь, товарищи... Борцы, готовьтесь к бою!".
      ____________________ 1) См. протоколы - архив Центрального комитета партии левых эсеров. 2) Курсив мой. ____________________
      Получив это письмо, митинг 2-го Балтийского экипажа отправился по набережной с целью присоединить к себе матросов с кораблей и по дороге избил главного комиссара Балтийского флота тов. Флеровского. Однако попытка присоединить матросов с кораблей не удалась, и толпа вернулась в свои казармы. В это время появилась группа красноармейцев в 30 человек с пулеметом на грузовике, и выступление было ликвидировано. Участники его частью попрятались, частью разбежались, частью сдали оружие. Между тем избранный митингом новый комиссар - левый эсер Шанин-успел уже отпечатать 2 приказа. Приказ No 1 гласил: "При сем объявляю по вверенному мне экипажу мобилизованых моряков 2-го Балтийского флотского экипажа, что на должность комиссара мобилизованных моряков выбран т. Шанин, помощником его по хозяйственной части - т. Хлебников... Все издаваемые приказы старыми комиссарами считать недействительными с 12 часов дня 14 октября и более от них исходящих приказов и циркуляров не признавать. Комиссар Шанин". В приказе No 2 говорилось: "Предлагаю поставленной охране у 2-го Балтийского флотского экипажа без .разрешения новой власти никого со двора, как автомобилей и лошадей, не пропускать. Комиссар Шанин". Хотя само выступление показало полное нежелание даже сагитированных левыми эсерами матросов серьезно бороться за их призывы, однако это было в то время, когда советская власть вела отчаянную борьбу, окруженная кольцом белогвардейских фронтов, и допускать подобные шутки в одной из своих столиц она не могла. Поэтому в ответ на лево-эсеровскую попытку поднять матросов на восстание Ленинградская чрезвычайная комиссия расстреляла 11 вожаков выступления.
      Кулацкие восстания.
      Вооруженные выступления противников советской власти не ограничивались городами. Размах Октябрьской революции был так .велик, что гражданская война быстро перекинулась в деревню. Аграрная революция шла полным ходом. Выгнав к лету 1918 года помещиков и разрушив их гнезда, крестьянская революция в деревне переходит в следующую фазу. Начинается резкое расслоение деревни. Беднота поднимается против кулачества. Огромный толчок в этом направлении дала продовольственная политика советской власти. Разруха, принявшая в последние месяцы керенщины катастрофический характер, была усилена после Октября саботажем продовольственного, кооперативного и транспортного аппаратов. Положение стало угрожающим к весне 1918 года, когда хлебные источники - Украина, Дон, Кубань и Сибирь - были захвачены белогвардейцами. Обе столицы, десятки уездов неземледельческой России жестоко голодали. Были моменты (в апреле-мае), когда в столицах выдавали хлеба по 1/8 фунта в день. Голод грозил полным распылением промышленных центров. Только решительные революционные меры могли спасти положение, и советской властью было решено собрать для общего пользования все хлебные и продовольственные излишки не только в городе, но и в деревне. 15 мая Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет издал декрет, где говорилось, что беднота и город голодают, а деревенская буржуазия кулачество - ждет повышения хлебных цен и не везет хлеб в ссыпные пункты. "Ни один пуд хлеба не должен оставаться на руках держателей, за исключением количества, необходимого для обсеменения полей и на продовольствие его семьи до нового урожая...". Декрет подтверждал незыблемость хлебной монополии и твердых цен и в то же время обязывал каждого владельца хлеба сдать весь излишек. Те, кто не сдадут хлеба или будут курить самогонку, объявлялись врагами народа, заключались в тюрьму на срок "не менее 10 лет" с конфискацией всего имущества. Для проведения декрета в жизнь советское правительство призывало всех трудящихся и неимущих крестьян объединяться в комитеты деревенской бедноты "для беспощадной борьбы с кулаками". Кроме того в деревню были брошены для сбора хлеба и попутно для помощи в организации комитетам деревенской бедноты сотни пролетарских отрядов. Насколько борьба с голодом велась серьезно, видно из доклада тов. Свидерского. На заседании Московского совета в конце июля он докладывал, что с 23 мая было собрано в продовольственные отряды 10140 человек, из которых в разных губерниях (Тамбовской, Воронежской, Пензенской, Черниговской, Саратовской, Симбирской, Орловской и др.) работало 8 000 человек. Всего отряды успели реквизировать и ссыпать 2045215 пудов. Больше всего и прежде всего продовольственная разверстка и реквизиция излишков легли на деревенское кулачество и подняли его из политической спячки. Кулачество и явилось тем материалом, который использовали антисоветские партии в качестве застрельщиков крестьянских волнений летом и осенью 1918 года. Разгар кулацких восстаний, которые кольцом горели тогда вокруг Москвы, приходится на лето. По сводкам Наркомвнудела1), в июле было всего 26 крестьянских восстаний. Из них в 9 местах были вполне точно установлены руководство и агитация со стороны правых партий: кадетов, духовенства, правых эсеров, меньшевиков и левых эсеров. В 8 местах движением руководили местные кулаки, и связь их с той или иной антисоветской партией осталась невыясненной, организаторы остальных восстаний точно не установлены. За август кулацкие восстания были уже в 47 местах. Из них во главе 14 восстаний стояли всякого рода белогвардейцы, 18-возглавлялись местными богатеями, а остальные - неизвестно. Общее число восстаний за сентябрь было 35; из них во главе 12 были белогвардейцы (начиная с попов и кончая левыми эсэрами), 13 восстаний организовали кулаки, и остальные-не выяснено. В октябре всего было 7 восстаний, в ноябре - 24 и т. д.
      Лозунги кулацких восстаний имели самый разнообразный характер. Самые распространенные, это - "долой комитеты бедноты и советскую власть, долой коммунистов". Многие восстания начинались еврейскими погромами. А были места, где во главе движения стояли агенты добровольческой армии и на знамени восставших значилась: или "да здравствует генерал Алексеев" или "да здравствует партия народной свободы". Найденные документы и приказы показывали, что восстания в ряде губерний были организованы по общему плану при содействии англо-французской миссии и имели целью отрезать Москву от всей остальной советской России. Во многих местах при подавлении восстаний находили не только листки и воззвания антисоветских партий, но также большие партии оружия. И везде правые эсеры выступали совместным фронтом с монархическим генералитетом и офицерством. Бело-эсеровский террор (покушение на тов. Ленина, убийство тт. Урицкого и Володарского). Из предыдущего мы видели, что партия правых эсеров превратилась в продажную группу авантюристов при международной буржуазии.
      ____________________ 1) Архив Наркомвнудела. ____________________
      На деньги Антанты она работала, ее директивы исполняла беспрекословно и... старалась прикрыть свою истинную физиономию всем, чем только можно. Прикрывалась героическим знаменем борцов "Народной Воли"-не верили. Прикрывалась "демократизмом"-не верили: солдаты и рабочие предпочитали свою пролетарскую власть. Прикрывалась мелкобуржуазным патриотизмом и с пеной у рта кричала о немецком засильи, - а потихоньку брала деньги и работала в контакте с германскими шпионскими организациями. А в общем лгала, лгала и лгала, рассчитывая скрыть таким образом свою работу на пользу буржуазии. Союзный дипломатический корпус понимал, что произвести непосредственно монархический переворот было в тот момент немыслимо, и поэтому пускал партию эсеров вперед. Она должна была сгруппировать вокруг себя все, что еще было возможно из отсталых и усталых групп мелкой и средней буржуазии и своим знаменем прикрыть хищные вожделения буржуазных собственников. И партия эсеров, в лице своих руководящих центров, старалась не за страх, а за совесть. Именно из этой задачи, которую возложила на нее буржуазная контр-революция, вытекала чрезвычайная лживость и запутанность, которую проводил в своей тактике эсеровский Центральный комитет. Постоянное публичное отрицание своих собственных действий и постановлений являлось основной чертой его политики. Подняв юнкерское восстание в Ленинграде, он на другой же день после его подавления от него отрекся. Ведя свою работу на деньги союзников, он лицемерно заявлял устами Чернова в своей газете "Революционная Россия", что "получение денег от союзников являлось бы политическим самоубийством для партии". Даже от своих ответственных работников эсеровский Центральный комитет скрывает источники своего существования. Так, член Московского бюро Центрального комитета Ратнер рассказывает1): "На мои сомнения и попытки узнать от моих сотоварищей по Центральному комитету сущность взаимоотношений партии с союзниками мне отвечали, что я могу быть вполне спокойным за чистоту партийных риз и что никакого политического контакта и никакой финансовой связи у Центрального комитета с союзниками быть не может".
      ____________________ 1) Показания на процессе эсеров. ____________________
      А между тем средства на издание эсеровских газет Центральный комитет заимствовал из 2-миллионного фонда, полученного Брешко-Брешковской от американской буржуазии" (см. часть II, гл. "Печать"). Мы видели, что Илья Минор по поручению Донского ходил в миссию и получал от союзников деньги "на работу" военной организации эсеров в Москве (см. часть III, гл. "Работа военных организаций "Союза возрождения" и эсеров в Ленинграде и Москве"). В своих показаниях о работе военной комиссии в Ленинграде ее руководитель Семенов говорить, что когда Гоц предложил военной комиссии войти в контакт с военной комиссией "Союза возрождения", то одновременно он предложил выработать смету, "так как "Союз возрождения" будет финансировать военную комиссию с.-р.". Игнатьев, получая деньги от "Союза возрождения", делил их поровну с эсеровской военной комиссией (см. там же). А в происхождении денег "Союза возрождения" разногласий нет: все единогласно показывают, что он существовал на деньги союзников. Непосредственно на деньги союзников существовала фракция эсеров Учредительного собрания, и члены ее получали от них солидное содержание, по 500 рублей в месяц, пока не перекочевали в Самару, и т. д. и т. п. Чтобы замаскировать свое существование на деньги международного империализма, Центральный комитет партии эсеров принял соответственную "гибкую" мотивировку. Игнатьев о ней рассказывает1): Вопрос о возможности пользоваться иностранными деньгами и вообще помощью союзников обсуждался с принципиальной стороны в ответственных политических кругах и в центральных партийных комитетах, и было признано допустимым для членов партии2) принимать участие в пользовании иностранными силами и деньгами в процессе борьбы с советской властью". Так же "гибко" разрешил Центральный комитет партии эсеров вопрос о совместной работе с партией к.-д. в "Союзе возрождения". Даже ряд членов эсеровского Центрального комитета участвовал в этом центре контр-революции, поднявшем совместно с союзниками чешское восстание, а Центральный комитет как будто ничего не знал. Он разрешил "персонально" вступать в эту организацию членам своей партии, а сам оставался с незапятнанными ризами. И когда летом 1918 года "Союз возрождения" объединился с монархическим "Национальным центром", Центральный комитет партии эсеров опять был как будто "ни при чем".
      ____________________ 1) См. его предварительные показания на следствии, т. I, л. д. 171. 2) Курсив мой. ____________________
      Таким образом, если принято считать, что "лицемерие есть первая дань добродетели", то здесь оно было лишь необходимым прикрытием предательства. Особенно ярко выявились это лицемерие, лживость и трусость вождей в вопросе о терроре. Несмотря на то, что Центральный комитет создал при себе боевую группу специально для убийства вождей пролетарской революции, и несмотря на то, что по указаниям и под непосредственным руководством Центрального комитета группа делала целый ряд покушений и в том числе убила тов. Володарского и тяжело ранила тов. Ленина, - каждый раз на следующий день после события в печати появлялось торжественное заверение Центрального комитета эсеров о полной непричастности партии к покушению и убийству. Работая ряд лет как грязная фашистская шайка, которая по приказу и на деньги союзного капитала стремилась обезглавить русский пролетариат, убивая его вождей, партия эсеров еще раз имела сомнительную смелость заявить 5 декабря 1920 года1), что "партия с.-р. в своей борьбе с диктатурой коммунистической партии никогда не прибегала к террору". Вопрос о терроре был поднят Гоцем и Черновым еще на IV съезде партии эсеров. Выступление двух виднейших вождей, членов Центрального комитета партии эсеров, было равнозначаще официальному заявлению партии о необходимости террористической борьбы против советской власти. Естественно, что это вызвало стремление среди известных кругов эсеров претворить директиву в дело. К таковой попытке надо отнести первое покушение на тов. Ленина, которое, видимо, организовал эсер Онипко (см. часть III, главу "Первое покушение на В. И. Ленина и на тов. Урицкого"). Затем сам Центральный комитет начал подумывать о создании боевой группы для террора. Выделить ее предполагали из рабочих боевых дружин, созданных в декабре и имевших во всем Ленинграде 50- 60 человек. Организатор дружин Кононов, стоявший во главе этого дела с февраля 1918 года до начала апреля, говорит2), что "от членов военной комиссии и от членов Центрального комитета я знал, что боевая дружина будет заниматься таким же делом, которым она занималась во время царизма, а именно: террористическими актами". Однако прежде чем была создана центральная боевая группа. Ленинградский губернский комитет по личной инициативе решил организовать взрыв поезда, в котором переезжал из Ленинграда в Москву Совнарком 3).
      ____________________ 1) См. прокламацию-протест, обращенный от имени Центрального комитета партии эсеров к Совету народных комиссаров. 2) См. его показания по процессу эсеров, т. I, л. 124. 3) Эвакуация Ленинграда была решена 22 февраля. ____________________
      Коноплева, тогда член Ленинградского губернского комитета, говорит1), что на одном из его заседаний в ее присутствии был поднят вопрос об организации террористических актов против Совета народных комиссаров. На заседании присутствовали при обсуждении вопроса: Брюлов, Шаскольский, Эстрин, Коноплева и 2 представителя от уездов. План состоял в том, чтобы устроить крушение поезда Совнаркома. Он был принят всеми против Коноплевой. Свое голосование против последняя объясняла неконспиративным характером постановки вопроса. Проведение предприятия в жизнь было поручено члену Ленинградского губкома партии эсеров Эстрину. О его хлопотах Семенов рассказывает2): "Перед отъездом Совета народных комиссаров в Москву ко мне пришел Эстрин и просил 2 пуда пироксилина для какого-то важного боевого предприятия, которое делается с ведома Центрального комитета партии социалистов-революционеров, в частности-Донского и Гоца. Я ему отказал". Предполагаемый план взрыва поезда Совнаркома был тотчас же доложен Центральному комитету партии социалистов-революционеров, и члены его, Гоц и Рабинович, познакомились с организатором взрыва Эстриным. Центральный комитет медлил дать свое разрешение на это дело. О причинах заминки Коноплева рассказывает3), что в одной из бесед своих с Рабиновичем, с которым она познакомила Эстрина, Рабинович сообщил ей, что Эстрину не было дано окончательного ответа на вопрос о попытке взрыва поезда Совнаркома, ибо на Эстрина не надеялись как на боевика. Рабинович рассказывал Коноплевой, что они с Гоцем решили испытать Эстрина и однажды предложили ему отправиться на митинг и стрелять в Троцкого, который должен был там выступать. Эстрин отказался, что заставило Гоца и Рабиновича прекратить с ним вообще переговоры на эту тему. Об этом же покушении мы имеем и ряд других показаний, которые его подтверждают: таковы показания Н. Иванова, члена Центрального комитета партии социалистов-революционеров, и воспоминания боевика Тесленко, опубликованные в заграничной прессе. Н. Иванов, рассказывая об этом покушении, добавляет, что "эта попытка не получила осуществления ввиду недостаточной подготовленности дела и преждевременного отъезда Совнаркома". А Тесленко хвастался, что именно для этого дела он достал и привез 6 пудов динамита.
      ____________________ 1) См. ее показания на процессе эсеров. Стенограммы суда от 14 июля 1922 г., т. IX. 2) См. его показания там же. 3) См. ее дополнительные показания. ____________________
      Почти одновременно с этим покушением была начата подготовка второго покушения на В. И. Ленина, которое велось уже не только с ведома, но и под руководством эсеровского Центрального комитета. Главная роль в этом покушении должна была принадлежать члену военной комиссии эсерке Коноплевой. Она сама рассказывает о нем следующее: "В половине февраля по старому стилю я обратилась к представителю Центрального комитета в военной комиссии Б. Н. Рабиновичу с предложением организовать дело покушения на Ленина, беря на себя роль исполнительницы... В то время в Ленинграде было несколько членов Центрального комитета, остальные члены Центрального комитета и бюро Центрального комитета находились в Москве1). Рабинович говорил с видными членами партии и ответил мне, что к этому отношение положительное и Гоц хочет со мной поговорить. И я и Гоц сходились на том, что акт должен носить индивидуальный характер, так как в противном случае партии пришлось бы перейти на нелегальное положение. Все это было до отъезда Совнаркома в Москву. Решено было для этой работы привлечь еще кого-нибудь. Рабиновичем были приглашены Ефимов и Елена Иванова. Вскоре Иванова отошла от боевой организации: остались я, Ефимов и Рабинович, как руководитель2). Мы начали слежку за Лениным, а я проходила практический курс стрельбы из револьвера. "В это время Совнарком переехал в Москву, туда же поехал Рабинович, чтоб получить разрешение на террор в Московском бюро Центрального комитета. Последнее согласилось и для руководства этой работой выдвинуло члена Центрального комитета В. Н. Рихтера. Он должен был собрать нужные сведения, наладить слежку, чтобы к нашему приезду все было готово. На дорогу я получила от Рабиновича деньги в размере 1 000 рублей, а Ефимов - личный адрес Рихтера. Рабинович отдал для террористического акта свой собственный браунинг и предложил мне отравить пули, говоря, что яд я могу получить для этого у Рихтера. "Мы приехали в Москву в 20-х числах марта. Рихтер отправил нас на найденные квартиры. В смысле слежки он ничего не сделал, а дал для этого в помощь какого-то своего знакомого, офицерского типа, который по разговорам произвел на меня впечатление белогвардейца, и я от него отказалась. Рихтер достал яд кураре.
      ____________________ 1) Приводимый текст - по предварительным показаниям, т. I, л. д. 67,. далее - по показаниям на процессе эсеров. Стенограммы суда, т. IX, заседание 14 июля 1922 г. 2) В скобках вставлена фраза из показаний на следствии. ____________________