О, призрак матери... О, не бреди по снегу
      Ночною нищенкой под окна хуторов.
      ***
      Расцвел зимой шиповник по ошибке,
      Но холод быстро заявил права.
      Ты беспокойна? Где твои слова,
      Что были так обманчивы, так зыбки?
      Вот мы бредем неведомо куда,
      Воздушному стоять недолго замку.
      Твои глаза в мои вошли, как в рамку,
      Как быстро стала в них видна беда!
      Снежинки над тобой и надо мной
      Меж тем акрополь строят ледяной,
      Мир одевая пологом печальным,
      О, этот снег, похожий на фату!..
      Зачем сегодня небеса в цвету
      И хмелем осыпают нас венчальным?
      ФЕРНАНДО ПЕССОА
      (1888-1935)
      ВИДЕНИЕ
      Есть некая огромная страна,
      Недостижимая для морехода;
      Животворит и властвует она,
      И от нее свой род ведет Природа.
      Под небом там покой и тишина,
      Там не грозит малейшая невзгода,
      И мысли нет, что тучка хоть одна
      Там проскользнет по глади небосвода.
      Но это все же не земля, о нет,
      Страну сию, лишенную примет,
      Душа узрит столь странной, столь холодной:
      Безмолвно простирается вокруг
      Один лишь лес кроваво-красных рук,
      Воздетых к небу грозно и бесплодно.
      АБСУРДНЫЙ ЧАС
      Молчанье твое - каравелла под парусом белым...
      Улыбка твоя - словно вымпел в руках ветерка...
      Молчанье твое почитает насущнейшим делом,
      Чтоб я на ходули взобрался у края райка...
      Я сердце мое уподоблю разбитой амфоре...
      Молчанье твое сберегает тончайшую грань...
      Но мысль о тебе - словно тело, которое море
      Выносит на берег... Искусство, бесплотная ткань...
      Распахнуты двери, и ветер приходит с разбоем
      И мысль похищает про дым, про салонный досуг...
      Душа моя - просто пещера, больная прибоем...
      Я вижу тебя, и привал, и гимнастов вокруг...
      Как дождь, тускловатое золото... Нет, не снаружи
      Во мне: ибо я - это час и чудес, и беды...
      Я вижу вдову, что вовеки не плачет о муже...
      На внутреннем небе моем - ни единой звезды...
      Сейчас небеса - будто мысль, что корабль не причалит...
      И дождь моросит... Продолжается Час в тишине...
      Ни койки в каюте!.. О, как бесконечно печалит
      Твой взгляд отчужденный, - ни мысли в нем нет обо мне...
      Продляется Час и становится яшмою черной
      Томления - мрамором, зыбким, как выдох и вдох...
      О нет, не веселье, не боль - это праздник позорный,
      И миг доброты для меня не хорош и не плох...
      Вот фасции ликторов вижу у края дороги...
      Знамена победы не взяты в крестовый поход...
      Ин-фолио - стали стеной баррикады в итоге...
      Трава на железных дорогах коварно растет...
      Ах, время состарилось!.. Нет на воде ни фрегата!..
      Обрывки снастей и куски парусины одни
      Вдоль берега шепчутся... Где-то на Юге, когда-то,
      Нам сны примерещились, - о, как печальны они...
      Дворец обветшал... О, как больно - в саду замолчали
      Фонтаны... Как скорбно увидеть с осенней тоской
      Прибежище вечной, ни с чем не сравнимой печали...
      Пейзаж обернулся запиской с прекрасной строкой...
      Да, все жирандоли безумство разбило в юдоли,
      Клочками конвертов испачкана гладь озерца...
      Душа моя - свет, что не вспыхнет ни в чьей жирандоли...
      О ветер скорбей, иль тебе не бывает конца?..
      Зачем я хвораю?.. Доверясь олуненным пущам,
      Спят нимфы нагие... Заря догорела дотла...
      Молчанье твое - это мысль о крушенье грядущем,
      И ложному Фебу твоя вознесется хвала...
      Павлин оперенья глазастого в прошлом не прячет...
      О грустные тени!.. Мерещатся в недрах аллей
      Следы одеяний наставниц, быть может, и плачет
      Услышавший эхо шагов меж пустых тополей...
      Закаты в душе растопились подобием воска...
      Босыми ногами - по травам ушедших годов...
      Мечта о покое лишилась последнего лоска,
      И память о ней - это гавань ушедших судов...
      Все весла взлетели... По золоту зрелой пшеницы
      Промчалась печаль отчужденья от моря... Гляди:
      Пред троном моим отреченным - личин вереницы...
      Как лампа, душа угасает и стынет в груди...
      Молчанье твое - только взлет силуэтов неполных!..
      Принцессы почуяли разом, что грудь стеснена...
      Взглянуть на бойницы в стене цитадели - подсолнух
      Виднеется, напоминая о странностях сна...
      В неволе зачатые львы!.. Размышлять ли о Часе?..
      Звонят с колоколен в Соседней Долине?.. Навряд...
      Вот колледж пылает, а мальчики заперты в классе...
      Что ж Север доселе не Юг? Отверзание врат?..
      Но грежу... Пытаюсь проснуться... Все резче и резче...
      Молчанье твое - не моя ль слепота? Я в бреду?
      На свете бывают и кобры, и рдяные вещи...
      Я мыслю, и ужас на вкус опознаю, найду...
      Отвергнуть тебя? Дожидаться ли верного знака?
      Молчанье твое - это веер, ласкающий глаз...
      Да, веер, да, веер закрытый, прелестный, однако
      Откроешь его ненароком - сломается Час...
      Скрещенные руки уже коченеют заране...
      Как много цветов, как неждан их бегучий багрец...
      Любовь моя - просто коллекция тайных молчаний,
      И сны мои - лестница: вместо начала - конец...
      Вот в дверь постучались... И воздух улыбкою сводит...
      На саваны девственниц птицами скалится мрак...
      Досада - как статуя женщины, что не приходит,
      И если бы астры запахли, то именно так...
      Как можно скорее сломить осторожность понтонов,
      Пейзажи одеть отчужденьем незнаемой мглы,
      Спрямить горизонты, при этом пространства не тронув,
      И плакать о жизни, подобной визжанью пилы...
      Как мало влюбленных в пейзажи людского рассудка!..
      Умрешь, как ни сетуй, - а жизнь-то войдет в колею...
      Молчанье твое - не туман: да не станет мне жутко,
      Низвергнутый ангел, - вступаю в улыбку твою...
      Столь нежная ночь приготовила небо как ложе...
      Окончился дождь и улыбкою воздух облек...
      Столь мысли о мыслях твоих на улыбку похожи,
      А знанье улыбки твоей - это вялый цветок...
      Два лика в витраже, о, если б возникнуть посмели!..
      Двуцветное знамя - однако победа одна!..
      Безглавая статуя в пыльном углу близ купели,
      *Победа!* - на стяге поверженном надпись видна...
      Что мучит меня?.. Для чего ты в рассудок мой целишь
      Отравою опия, - опыт подобный не нов...
      Не знаю... Ведь я же безумец, что страшен себе лишь...
      Меня полюбили в стране за пределами снов...
      ***
      Дождь? Да нет, покуда сухо.
      Лишь однажды на веку
      Сердцу дождь навеял глухо
      Бесполезную тоску.
      Где же рокот струй унылых,
      Дождь, куда же ты исчез?
      Улыбнуться я не в силах
      Счастью голубых небес.
      Льнет завеса дождевая
      К сердцу, к мыслям день и ночь.
      Я - незримая кривая
      На ветру, летящем прочь.
      Небосвод, твоя окраска
      Сердце ранит. Для меня
      Нереален, словно маска,
      Горний свет живого дня.
      В сердце - пропасти, в которых
      Солнце спит, не восходя,
      И не умолкает шорох
      Бесконечного дождя.
      Где ж ты, друг, со мной не дружный?
      Заалей, заголубей,
      Свет небесный, свет наружный,
      Гибель всех моих скорбей!
      ***
      Всю ночь заснуть не мог. Как мрачен и угрюм
      Лучится в глубине
      Небесной пропасти - светила зрак холодный.
      Что делать в мире мне?
      И полночь, и рассвет переполняют ум
      Заботою бесплодной.
      В тоске бессонницы не зная забытья,
      Слежу, смиряя дрожь:
      Приходит новый день, но он сулит все то же
      Обыденную ложь;
      Он равен прошлым дням, у них одна семья
      Как все они похожи!
      Нет, символ света пусть не ослепляет глаз!
      Рассвета дивный миг
      Не увлажнит слезой измученные вежды;
      Кто сердцем ночь постиг
      И кто надеялся напрасно столько раз
      Свободен от надежды.
      ***
      Спать! Забыв минуты и часы,
      Облако плывет в небесной сини.
      Волосы неведомой богини
      В две прозрачных заплелись косы.
      Но затишья миги нелегки:
      Снидут, сгинут - словно передумав.
      Лабиринты сна, блужданье шумов,
      Доброты отжившие зрачки.
      О счастливый миг небытия!
      Радость или боль? К оцепененью
      Жизнь потянется обманной тенью
      С ней могу и не считаться я.
      Я ли это? Как постичь во сне,
      На которые заброшен кр*ги?
      В смутном и томительном досуге,
      Кажется, черед растаять мне.
      Сохнет мысль, как летние ручьи.
      Будто веер, жизнь моя закрыта.
      Вот - цветы, но где для них защита?
      Быстро вянут все цветы мои.
      Неосознаваемая страсть
      Не желать... запутанные тропки,
      Что ведут от жизни прочь, за скобки...
      ***
      Навевая сумрак смутный,
      Землю осень пожелтила
      Дуновением своим.
      Ветер, странник бесприютный,
      Как во сне, бредет уныло,
      Одиночеством томим.
      Вижу листьев желтых вьюгу:
      Поднимаются бесцельно,
      Падают, скользя к земле
      По незамкнутому кругу,
      Только ветр в тоске смертельной
      Мертвенно бредет в мгле.
      И надежда не тревожит,
      И мечты все безнадежней,
      Но из собственных же уст
      Завтра мне уже, быть может,
      Прозвучит: "О, где ты, прежний!"
      Ветер хладен, ветер пуст.
      ***
      Кротко и нежно взлетев,
      Птичий напев
      Возвещает начало дня,
      Звеня.
      Слушаю - вот и исчезло оно...
      Лишь потому, что я слушал, звучать
      Было ему дано.
      Везде и всюду - зря
      Всходила бы заря,
      Догорал бы закат, восходил бы рассвет,
      Если бы я вослед
      От них удовольствия не получал:
      Все потеряло бы смысл, когда не чередованье
      Концов и начал.
      ***
      Я иду с тобою рядом.
      Что ни слово - в сердце жалит
      Сгустком горечи и зла.
      Все пронизано разладом.
      Боль вчерашняя печалит
      Тем, что мимо не прошла.
      Да, сегодня день погожий,
      Но ненужный, неуместный,
      Жизни подлинной вразрез.
      Не глазами и не кожей
      Ощущаю: свод небесный
      Только тень иных небес.
      Не избыть печаль такую.
      Нет, не спрашивай ответа
      Что случилось там, в ночи?
      В одиночестве тоскую.
      Сон ли это? Смерть ли это?
      Все напрасно. Помолчи.
      ПОСЛЕ ЯРМАРКИ
      Кто знает, чем гонимы
      Неверной ли мечтой,
      Иль жаждой одержимы,
      Иль верою пустой
      Идут шуты и мимы,
      Звучит напев простой.
      Бредут поодиночке,
      Попарно и толпой
      Спешат без проволочки
      Незнаемой тропой.
      Кто первым вспомнит строчки,
      Тот первым их и спой.
      Пажи легенды бренной,
      Поведанной не раз,
      Уйдя в самозабвенный
      Лирический экстаз,
      Не знайте о Вселенной,
      Не знающей о вас.
      ***
      Смех, рождаемый листвой.
      Ты со мной - как ветер зыбкий.
      Ловишь взор - поймаю твой.
      Обойтись ли без улыбки?
      Смейся, не страшись ошибки.
      Смейся вправду, наяву,
      Не подсматривай неловко,
      Как ласкает ветр листву,
      У него на то - сноровка.
      Все - лишь ветр, лишь маскировка.
      Взора не встречает взор,
      Но на сердце полегчало;
      Возникает разговор,
      Хоть ничто не прозвучало.
      Где конец и где начало?
      ВОЗВЕДЕНИЕ ЛЕСОВ
      Я часто вижу сны о том,
      Как чахнут прежней жизни всходы.
      Я написать сумел бы том
      Про то, как миновали годы
      В мечтах о будущем пустом.
      Ручей - подобьем вижу я
      Всего, что пережил доселе:
      Спешит прозрачная струя,
      Изображая бытия
      Бесстрастный бег, лишенный цели.
      Надежда, нужен ли отгадчик,
      Чтоб распознать, как ты слаба?
      Взлетает выше детский мячик,
      Чем ты, и не хочу подачек,
      Что мне еще сулит судьба.
      Вода быстробегущих рек
      Вода ли ты ль сон текучий?
      Проходит час, проходит век,
      Иссохнет зелень, сгинет снег,
      Чуть сгинуть подвернется случай.
      Иллюзия так долго длилась:
      Быть королевой - чем не роль?
      Но вот она явила милость,
      Пред королем разоблачилась
      И умер в тот же час король.
      Как нежно, берег размывая,
      Журчать доводится волне!
      О, эта память чуть живая,
      Туманная и вековая,
      И сон, приснившийся во сне!
      Что сделал я с самим собой?
      В итоге встречи слишком поздней,
      Решив не лезть в бесплодный бой,
      Оставил я вдвоем с судьбой
      Безумца, жертву темных козней.
      Как мертвая, течет вода,
      Не зажурчит, пути не спросит;
      Воспоминанья без следа
      Она смывает в никуда,
      Надежды - губит и уносит.
      Я сгину через миг короткий,
      Я жив, покуда сном объят,
      О сон несвязный и нечеткий,
      В нем только стены и решетки,
      Мой окружающие сад.
      О волны, в море через мол
      Да будет жизнь моя влекома
      Туда, где мне сужден прикол,
      Туда, где я леса возвел,
      Однако не построил дома.
      ***
      Лазурен, изумруден и лилов
      В закатный час, в багряности сусальной,
      О море, твой изменчивый покров,
      Порою - взвихренный, порой - зеркальный;
      В годину старости печальной
      Зову тебя в душе, простор морской,
      Для капитанов и для моряков
      Один причал в воде глубин стоячей,
      Где спят они, наперсники веков,
      Забвения и горькой неудачи.
      Лишь для немногих все иначе,
      Когда взнесет валы простор морской
      И прогремит о них за упокой.
      Я грежу... Море - попросту вода,
      Окованная сумрачным экстазом,
      Он, как стихи, приходит иногда,
      Уходит вновь, послушен лунным фазам.
      Но если слушать - с каждым разом
      Бормочем все ясней прибой морской:
      Он лишь отлива жаждет день-деньской.
      Что есть душа? Чему она дана,
      Дана ли вообще, по крайней мере?
      Тревожна мысль, но истина темна.
      В пустой простор отворены ли двери?
      О греза, дай прийти мне к вере,
      Что если не внимать волне морской,
      То к сердцу снидут благость и покой.
      Вы, капитаны пролетевших лет,
      Вы, боцманы, - к которой смутной цели,
      Мелодии неведомой вослед
      Сквозь океаны кочевать посмели?
      Быть может, вам сирены пели,
      Но встречи не судил простор морской
      С сиренами - лишь с песней колдовской.
      Кто посылал вам из-за моря весть,
      Тот все предвидел, несомненно зная,
      Что не один лишь зов богатства есть
      Для вас и не одна алчба земная,
      Но жажда есть еще иная
      Желанье вслушаться в простор морской
      И вознестись над суетой мирской.
      Но если истину проведал я,
      Что суть одна и в вас и в океане,
      И мысль о вас - превыше бытия,
      А за пределом самой тайной грани
      Душа, которую заране
      Вместить не в силах весь простор морской,
      К чему томлюсь сомненьем и тоской?
      Пусть в аргонавта превратится дух,
      Пусть ноше древней я подставлю плечи
      И песне прежней мой внимает слух,
      Пусть донесутся звуки издалече
      Старинной португальской речи,
      Ее от века слышит род людской
      В извечном шорохе волны морской!
      ***
      В расплесканной пучине злата,
      В предощущенье мертвой мглы,
      В непрошеном огне заката
      И золоте золы,
      В разливе зелени безгласной,
      В золотоносной тишине
      Я помню. Ты была прекрасна,
      Ты все еще во мне.
      Перед разлукой неизбежной
      Лицо еще хоть раз яви!
      Ты - словно ветерок прибрежный,
      Ты - слезы о любви.
      Непостижимая утрата,
      Где сновиденье вторглось в явь.
      Но все небывшее когда-то
      На память мне оставь:
      Любви не преступлю запрета,
      Я знаю, мыслью ни одной
      Но да не снидет час рассвета
      К томленью тьмы ночной.
      ***
      Системы, идеалы, мифы, сны...
      Щербинки на поверхности волны
      Здесь, под причалом, - как клочки бумаги,
      Судьбой врученные тяжелой влаге;
      Гляжу на них, гляжу со стороны
      Глазами равнодушного бродяги.
      Я нахожу в них радость и ответ
      На множество болезненных сомнений,
      И это я, за столько долгих лет
      Обретший только тени, только тени,
      Уставший от надежд, и от сует,
      И даже от богов, которых нет!
      ИЗ СБОРНИКА "35 СОНЕТОВ"
      1
      Ни взгляд, ни разговор, ни письмена
      Нас передать не могут. Наша суть
      Не может в книгу быть заключена.
      Душа к душе найти не в силах путь.
      Бессмысленно желанье: без конца
      Пытаться о себе сплести рассказ.
      Как прежде, связи лишены сердца,
      И сущности души не видит глаз.
      Меж душами не создадут моста
      Ни колкость, ни софизм, ни каламбур,
      Передавая мысль, солгут уста,
      Рассудок слаб и косен чересчур.
      Мы - сновиденья, зримые душой,
      И непостижен сон души чужой.
      2
      Когда б не плотским оком обозреть
      Живую долю прелести земной.
      Я полагаю, блага жизни впредь
      Предстанут только ширмой расписной.
      Непреходящих форм в природе нет,
      Непостижима Истина извне.
      Возможно, мир - всего лишь странный бред,
      Глазам закрытым явленный во сне.
      Где жизни подтверждение? Нигде,
      Все - лишь обманный сумрак бытия,
      И ложь сравнения - в ее вреде
      Сомнений нет. И ощущаю я
      Лишь тело, что погрязло в маете,
      И ненависть души к своей мечте.
      9
      Бездействие, возвышенный удел!
      Бездействую, сгорая со стыда.
      Сколь сильно бы трудиться ни хотел
      Не приступаю к делу никогда.
      Как лютый зверь, забравшийся в нору,
      Бездействием томлюсь, оцепенев:
      Впадаю в безысходную хандру
      И на нее же низвергаю гнев.
      Так путнику не выйти из песка,
      Из ласковых, предательских зыбей:
      Вотще за воздух держится рука,
      Она слаба, а мысль еще слабей.
      Иной судьбы не знаю искони:
      Средь мертвых дел за днями длятся дни.
      11
      Людские души - те же корабли,
      Скользящие по вспененным волнам.
      Мы тем верней доходим до земли,
      Чем больше тягот выпадает нам.
      И если шторм в безумье одичал
      Грохочет сердце, наполняя грудь.
      Чем с каждым часом далее отчал,
      Тем ближе порт, куда нацелен путь.
      Мы пожинаем знание с лихвой,
      Там, где лишь смерть маячила сперва.
      Нам ведомо - за бездной штормовой
      Встает небес далеких синева.
      Черед за малым: чтоб от слов людских
      Меняли путь громады волн морских.
      14
      Родясь в ночи, до утра гибнем мы,
      Один лишь мрак успев познать вполне.
      Откуда же у нас, питомцев тьмы,
      Берется мысль о лучезарном дне?
      Да, это звезд слепые огоньки
      Наводят нас на чуть заметный след,
      Сквозь маску ночи смотрят их зрачки,
      Сказать не в силах, что такое свет.
      Зачем такую крохотную весть
      Во искушенье небо нам дало?
      Зачем всегда должны мы предпочесть
      Большому небу - то, что так мало?
      Длиннеет ночь, рассудок наш дразня,
      И в темноте смутнеет образ дня.
      22
      Моя душа - ег*птян череда,
      Блюдущая неведомый устав.
      Кто сделал эту роспись и когда,
      Сработал склеп, поставил кенотаф?
      Но что б ни значил этот ритуал,
      Он, несомненно, вдвое старше тех,
      Кто на Земле близ Господа стоял,
      Кто в знанье видел величайший грех.
      Я действо древнее хочу порой
      Постичь сквозь вековую немоту
      Но вижу лишь людей застывший строй
      И смысла ни на миг не обрету.
      И память столь же бесполезна мне,
      Как лицезренье фрески на стене.
      28
      Шипит волна, в пути меняя цвет,
      Чтоб пеной стать и на песке осесть.
      Не может быть, чтоб это не был бред,
      Но где-то есть же то, что все же есть!
      Лазурь - и в глубине и в вышине,
      Которую в душе боготворим,
      Лишь странный образ, явленный извне:
      Он невозможен, потому что зрим.
      Хоть жаль почесть реальностью пустой
      Весь этот яркий, грубо-вещный сон,
      Я пью мечту - магический настой:
      Пусть к истине меня приблизит он.
      И отметаю, горечь затая,
      Всеобщий сон людского бытия.
      31
      Я старше времени во много раз,
      Взрослей во много раз, чем мир земной.
      Я позабыл о родине сейчас,
      Но родина по-прежнему со мной.
      Как часто посреди земных забот
      И суеты - случайно, на бегу
      Передо мною образ предстает
      Страны, которой вспомнить не могу.
      Мечты ребячьей свет и тяжкий груз,
      Его не отмету, покуда жив:
      Все обретает струй летейских вкус,
      И целый мир становится фальшив.
      Надежды нет, меня объемлет мрак
      Но что, как не надежда, мой маяк?
      ПОСЛЕДНЕЕ КОЛДОВСТВО
      "Истаяло магическое слово,
      Развеяно могущество Богини.
      Молитва снова прочтена и снова,
      Чтоб кануть в пропасть ветреного гула.
      Ответа нет ни в небе, ни в пучине,
      Ко мне лишь ветер прилетает ныне.
      В завороженном мире все устало.
      Скудеют мощью древние заклятья,
      А ведь когда-то чарой, наговором
      Умела без усилья разбивать я
      Природной формы косные оковы,
      Я видела немало фей, которым
      Повелевала голосом и взором,
      И лес в восторге обновлял покровы.
      Мой жезл, склонявший столько сил природы,
      Был преисполнен истиною вящей,
      Неведомою в нынешние годы,
      Я круг черчу, его бессилье зная,
      Мне только ветра слышен стон щемящий,
      И вот луна восходит вновь над чащей
      Но для меня враждебна глушь лесная.
      Я не владею приворотным даром,
      А некогда бывала чудной свитой
      Окружена, доверясь тайным чарам;
      Ко мне рукам уже не влечься юным;
      Не служит солнце больше мне защитой,
      Навек угасла власть волшбы забытой,
      Свершавшейся в лесах при свете лунном.
      Таинственным скипетродержцам ада,
      Что спят в безблагодатности великой,
      Теперь покорствовать уже не надо
      Моим приказам грозным - как доселе.
      Мой гимн оставлен звездною музыкой,
      Мой звездный гнев стал только злобой дикой,
      И бога нет в моем спокойном теле.
      Таинственные духи темной бездны,
      Любови алча, прежде ждали зова,
      Но все мои заклятья бесполезны
      Стал каждый ныне лишь безмолвной тенью,
      Рабов презренных таинства ночного
      Теперь, незваных, созерцаю снова
      И к гибели готовлюсь, к искупленью.
      Ты, солнце, мне лучей дарило злато,
      Твоей, луна, я знала пламя страсти,
      Лишаюсь я столь щедро мне когда-то
      Распределенной вами благостыни:
      Мертвеет мощь моей волшебной власти,
      Лишь телу бытие дано отныне!
      Но да не тщетной быть моей надежде:
      Да обращусь я в статую живую!
      Умрет лишь та, что днесь - не та, что прежде,
      Последнему да совершиться чуду!
      Избыв любовь и муку вековую,
      Я в гибели такой восторжествую:
      Не будучи ничем, я все же буду!"
      ЭРОТ И ПСИХЕЯ
      ...Итак, ты видишь, брат мой, что истины, данные тебе в степени Новопосвященного и данные тебе в степени Младшего Ученика суть, хотя противоречивы, все та же истина.
      Из ритуала при облачении степенью Мастера Входа в Ордене Храмовников в Португалии
      В некой сказочной стране,
      В древнем замке, в дивой чаще
      Спит принцесса, - в тишине
      Принца ждет в волшебном сне:
      Только он поможет спящей.
      Силы исчерпав почти,
      Он войдет в глубины леса,
      Чтоб, добро и зло в пути
      Одолев, тропу найти
      В тот чертог, где спит принцесса.
      Сон принцессы - долгий плен,
      Но в глуби его бездонной
      Луч надежды сокровен.
      Вкруг принцессы с древних стен
      Виснет плющ темно-зеленый.
      Благородным смельчаком
      Принц идет, противясь бедам,
      То в обход, то прямиком.
      Он с принцессой незнаком.
      И принцессе он неведом.
      Все назначено Судьбой:
      Ей - до срока спать в чертоге,
      А ему - ценой любой
      Победить, вступивши в бой,
      Обрести конец дороге.
      Пусть вокруг темным-темно,
      Но, отринув страх вчерашний
      И сомненья заодно,
      Принц достигнет все равно
      Тайного чертога в башне,
      Для того, чтоб, не ропща,
      Встать за тайною завесой
      В полутьме, среди плюща,
      И постигнуть, трепеща:
      Он-то сам и был принцессой.
      ***
      Мы - в этом мире превратном,
      Где и живем и творим,
      Тени, подобные пятнам.
      Облики принадлежат нам
      В мире, который незрим.
      Грустная ложь камуфляжа
      Мир, обступающий нас.
      Так и живем мы, бродяжа
      Маревом, дымкой миража
      Средь ненавистных гримас.
      Разве что с болью щемящей
      Некто порой различит
      В тени снующей, скользящей
      Облик иной, настоящий,
      Тот. что от взора сокрыт.
      Зрящий пришел к переправе,
      Зренье дающей уму,
      Но не вернуться не вправе
      К прежней, томительной яви,
      Чуждой отныне ему.
      Ныне тоске неизбывной
      Он навсегда обречен,
      Связанный с истиной дивной,
      Но заточен в примитивной
      Смуте пространств и времен.
      ГОРИЗОНТ
      О море, ты, что было прежде нас,
      Ты бережно таишь от наших глаз
      И заросли, и берега, и мели
      Ниспала мгла, разверзлась даль в цвету,
      И мореход по Южному Кресту
      Уверенно следил дорогу к цели.
      Едва приметный контур берегов
      Всегда сперва и скуден и суров.
      Но, море, лишь приблизиться позволишь
      К земле - предстанут травы, и цветы,
      И птицы драгоценной красоты
      Там, где тянулась линия всего лишь.
      Об этих тайных формах только сну
      Дано мечту взлелеять не одну,
      И только волей и надеждой надо
      Искать на грани неба и воды
      Ручьи, цветы, деревья и плоды.
      Лобзанья Истины - твоя награда.
      ПОРТУГАЛЬСКОЕ МОРЕ
      О соленого моря седая волна,
      От слезы Португалии он солона!
      Слезы лить матерям суждено в три ручья
      Ибо в море уходят навек сыновья,
      И невестам уже не увидеть венца
      Все затем, чтоб тебя покорить до конца!
      А к чему? Жертвы только тогда хороши,
      Если есть настоящая ширь у души.
      Кто отринет скорбей сухопутных юдоль
      Тот морскую познает, великую боль.
      Ты искусно, о море, в коварной волшбе,
      Но зато отражается небо в тебе!
      ОСТРОВА СЧАСТЛИВЫХ
      Что за голос вдали раздается,
      Что за тайное волн волшебство?
      Он звучит, он легко ускользает,
      Лишь прислушайся - он исчезает,
      Ибо мы услыхали его.
      Лишь порой ненадолго, сквозь дрему,
      Он становится внятен вполне.
      Он прекрасней всех звуков на свете,
      И надежде на счастье, как дети,
      Улыбаемся мы в полусне.
      Это сказочный Остров Счастливых
      Путь к нему земнородным закрыт.
      Чуть проснешься, попробуешь снова
      Внять звучанью далекого зова
      Молкнут голос. Лишь море шумит.
      ***
      Жизнь моя, ты откуда идешь и куда?
      Отчего мне мой путь столь неясен и таен?
      Для чего я не ведаю цели труда?
      Почему я влеченьям своим не хозяин?
      Я размеренно двигаюсь - вверх или вниз,
      И свое назначенье исполнить способен,
      Но сознанье мое - неумелый эскиз:
      Я подвластен ему, но ему не подобен.
      Ничего не поняв ни внутри, ни вовне,
      Не пытаюсь достичь понимания даже,
      И не боль и не радость сопутствуют мне.
      Я меняюсь душой, но изнанка все та же.
      Кто же есмь я, о Господи, в этакой мгле?
      Что постигну, мечась в утомительной смуте?
      Для чего я куда-то иду по земле,
      Оставаясь недвижимым в собственной сути?
      Путь мой пуст и бесплоден, - так нужен ли он,
      Если смысл от деяний моих отодвинут?
      Для чего мне сознанье, которое - сон?
      Для чего я в реальность жестокую кинут?
      Да пребуду сознаньем и слеп я, и нем.
      О иллюзии! Стану под вашей защитой
      Пребывать в тишине, наслаждаться ничем
      И дремать бестревожно, как берег забытый.
      ***
      Рассудок мой - подземная река.
      Куда струится он, да и откуда?
      Не знаю... Ночью, словно из-под спуда
      В нем возникает шум, - изглубока,
      Из лона Тайны мысль спешит в дорогу
      Так мнится мне... Не ведает никто
      Путей на зачарованном плато
      Мгновенья, устремившегося к Богу...
      Как маяки в незнаемых просторах,
      Печаль мою пронзают вспышки грез,
      Они мерцают нехотя, вразброс,
      И лишь волны не умолкает шорох...
      И воскресают прежние года;
      Былых иллюзий пересчет бесцелен,
      Но, в памяти воспряв, бушует зелень,