Анатомия комплексов - Фея Лоан

 

Глава 7

 
      Что-то изменилось в Эйфии под гнетом последних событий. Девушка выглядела замкнутой и через чур серьезной. Осунувшееся личико вызывало у Рейсли желание обнять ее и успокоить, как бывало когда-то исполнить пару ее капризов и увидеть вновь, как расцветает наивной восторженностью взгляд дочери. Но он запретил себе даже думать о том. Девочка давно уже женщина и если бы не его привязанность к старшей дочери, Эя давно бы заняла свое место во взрослой жизни, и не так болезненно проходила ее ломка.
      Рей щипал мокколи и задумчиво оглядывал свое семейство, собравшееся за ужином в большой столовой.
      Марина. Младшая и слишком своевольная, слишком сильно развращенная кровью Лоан. Стоит заменить ей всех рабов на земных тэн и может быть тогда хоть немного эта дикая кошка станет более похожа на женщину.
      Ренни. С ним все ясно. Он гордость Рэйсли. Его путь предрешен. Ему править после отца, и Альцина, гордая и свободолюбивая цигрунка, не худшая партия для сына.
      Вейлиф. Умен не по годам. Тих и спокоен, рассудителен. Но слишком вдумчив и оттого, словно не живет, а спит. Витает в облаках и пишет день и ночь научные труды по философии миров. Его влечет кьет, статус жреца, а жизнь мирская отталкивает. Жаль, но Модраш нужно заплатить тот долг, что Рэйсли должен за жизнь и крепкую большую семью. Алена вновь беременна и значит скоро, как только разлетятся сыновья и дочери уедут к мужьям, под сводами тугласа родятся наследники Лоан. Жизнь вновь пойдет вперед.
      Констант. Хлопот доставляет немало, но парень хоть куда, и честь и мужество в крови, а верность долгу и семье хоть и прихрамывает от беззаботности, все же укоренилась и сплавилась с его нелегким взрывным как у Рэйсли характером. Пожалуй, его стоит отправить с Монторрионом в экспедицию. Пора сыну понять, что он мужчина и наследник. Легкомыслие пора оставить и дружеские вечеринки с махо тоже. Да, в этом он в Иллана. Тот до сих пор падок на веселые вечеринки и влюблен в Алену.
      Эйфия. В ней, пожалуй, единственной, больше от матери, чем от отца. Слишком поздно Рэйсли понял это и прекратил контакты с земными тэн. Но патологическая привязанность на генном уровне все равно влечет ее к ним. Пусть. Хоть в этой малости она вольна. Тот новенький даст ей то, что она хочет, а цигрун не позволит размягчить ее характер, закалит и отточит данное от природы.
      От Рэя не укрылись взгляды цигруна и слишком навязчивое внимание к невесте. Но он пенять не стал - вспомнил себя, как много лет назад мгновенно привязался к Алене.
      - Отец, когда мы увидим маму? - спросил Вейлиф.
      - На праздничном ужине в честь помолвки.
      - Опять поссорились? - позволил себе полюбопытствовать Констант.
      Рей одарил его тяжелым взглядом и парень сник.
      - Зашел бы и узнал, - посоветовал Рэйнгольф. - А то время на развлечения находишь, а маму навестить нет.
      - Я бы зашла, но меня не пускают, - с укором посмотрела на сегюр Фея.
      Тот промолчал, сделав вид, что не видит и не слышит дочери. Девушка расстроено уткнулась в свою тарелку и почувствовала, как цигрун сжал ее ладонь, подбадривая. Это вывело ее из себя: мало этот наглец не выпускает ее и держит за руку, заставляет слушать свои бредни и мириться с взглядами, которые раз пять уже женились и подтвердили союз, так он еще смеет напоминать о себе даже за столом, лезть в семейные разговоры.
      - Оставьте меня, в конце концов! - зашипела, выдергивая ладонь из его руки. Рей хмуро уставился на девушку, усмиряя бунт взглядом, и Эя вздохнув, вновь отдала свою ладонь Ван-Джук. Тот примеряющее улыбнулся ей:
      - Обещаю подарить тебе поездку к родителям, как только родится наш первенец.
      - Благодарю! - не сдержала сарказма сейти. Констант хмыкнул, недобро глянув на будущего родственника.
      - Не слишком далеко заглядываете?
      - Констант! - оборвал его Рэй. - Помолвка Ван-Джук и вашей сестры назначена на послезавтра. Вопрос решен и будь любезен проявлять уважение к новому родственнику.
      Видал я этого родственника! - скривился парень, окинув цигруна презрительным взглядом. Люйстик закаменев лицом, в упор уставился на мальчишку и процедил:
      - Если бы не уважение к дому, что тепло принял меня и одарил Божественным Цветком, я бы пригласил вас на встречу.
      - В полночь, - кивнул парень. - В кьете Модраш. Держу пари, вы сбежите раньше, чем начнутся празднования в честь вашей помолвки.
      - Мой Бог не строит себе кьетов и не просит жертв.
      - Он берет их сам. Вашим интеллектом. Поэтому вы с ужасом взираете даже на сейфера. Отсталые приматы, - скривился парень. Это было слишком, и Ван-Джук встал, вытянувшись во весь немалый рост. - Сегодня в полночь я жду вас на террасе.
      - Оружие? - как ни в чем не бывало, спросил Констант. Для него дуэль была всего лишь развлечением.
      - Не пристало мужчине марать руки о глупого мальчишку. Мы решим спор иначе - каленым железом, - и, слегка кивнув Лоан, покинул столовую.
      - Варвары, - качнул головой Вейлиф.
      - Это как - железом? - озадачился Констант.
      - Перед полночью узнаешь, - бросил Рэйсли и качнул головой. - Вон.
      Парень нехотя вылез из-за стола, понимая, что разозлил отца и благодаря Модраш, что обошлось лишением ужина. Эйфия с укором посмотрела на забияку - к чему задираться? Какой смысл если ничего это не изменит?
 
      После ужина Эйфия зашла в покои брата:
      - Зачем ты это сделал Констант?
      - Не поверишь, но мне до смерти надоел этот напыщенный истукан, расписанный, словно купол исторического музея! Как ты находишь с ним общий язык?
      - Не нахожу, - качнула головой девушка и присела на край подоконника. - Если бы ты знал, как он надоел мне. Я бы устроила себе сен-сеш лишь бы не выходить за него замуж…
      - Не выдумывай, - испугался Констант, подошел к сестре и заглянул в глаза, приподняв девушке подбородок. - Совсем-совсем все плохо?
      - Хуже времен я не знала. Я даже пыталась уйти в кьет и стать жрицей Модраш, но Поттан погнал меня, да еще и опозорил. Отец меня не хочет слышать: Марина сказала ему, что я готова сбежать только, чтобы не заключать союз, хотя сама мне это предложила в надежде соединиться с Монторрионом. К маме не пускают. Привели земного раба, а тот зол как лауг, того и смотри, кинется. Ренни считает, что я привяжусь к Люйстик как только мы скрепим наш союз. А я видеть его не могу! Нудный, уродливый, липкий! Я бы убила его!
      - Этим лучше заняться мужчине. Убийство целое искусство Фея. Позволь я решу все за тебя.
      - Ты один понимаешь меня Констант.
      - Положись на меня, сестренка, я что-нибудь придумаю. Не такой уж я ветреник, каким меня считает Рэйнгольф, - утешая, обнял сестру.
      - Не делай ничего Констант. Бесполезно и опасно. Убрать цигруна нельзя - он нужен отцу, вернее его трон и влияние. Он не простит нас, если мы нарушим его планы.
      Парень отошел, закружил в раздумьях по зале:
      - Необязательно подставлять себя, можно подставить другого. Например Алорну. Я видел эту жуткую образину сегодня. Кажется, ее приставили к тебе? Вот уж действительно кошмар. Я знаешь даже рад, что лечу с Монти, чем с тобой, иначе я бы убил и ее и твоего жениха. Вот уж была бы пара! Почему отцу не соединить их, и не оставить тебя в покое?
      - Посоветуй, - невесело улыбнулась девушка.
      - А он послушает, - скривился парень. Качнулся к панели, меняя интерьер залы, и включил освещение. Плюхнулся на софу, вытянув ноги. - А может тебе с нами, а? - подмигнул.
      Эя с непониманием уставилась на него: шутишь? Да отец убьет обоих!
      - А кто узнает? - тихо спросил Констант, серьезно поглядывая на сестру. - Из порта уйдет сразу три гофита. Один наш, один цигруна и корабль сопровождения. Можно сказаться утомленной, чин-чином сесть в гоффит и… вылезти через сброс отсек. Сесть к нам и лететь.
      - Не уверена, что это умная мысль.
      - Рисковая. В опрос готова ли ты рискнуть, сестренка, или предпочтешь безропотно отдаться какому-то уроду, рожать от него детей. Бр-р! Самой не противно? Представь этот дегенерат с мышлением червяка будет владеть тобой из ночи в ночь, обнимать, целовать, - вскочил и пошел на сестру кривляясь и показывая как цигрун будет ее обнимать. Эю передернуло:
      - Прекрати сейчас же! Мне не смешно Констант! Я, какой день сама не своя. А сегодня отец позволил ему держать меня за руку! Я чуть не умерла от брезгливости. Этот безумец ни на минуту не выпустил моей руки.
      Лицо парня вытянулось от ненависти и отвращения:
      - Модраш его побери! Как отец допустил такое?! Я понятия не имел, что все настолько плохо, - парень успокаивающе обнял девушку и начал кружить, с натянутой улыбкой заглядывая в печальные глаза. - Улыбнись сестрица! Расслабься и забудь этого урода! Не давай ему испортить тебе жизнь! Мне неприятно видеть тебя грустной. Это так непохоже на тебя. А давай слетаем в город?
      - Не отпустят. Стейпфил лично следит, чтобы я не могла отлучиться. И потом у тебя кажется дуэль с Люйстик.
      - Ерунда, - отмахнулся. - Разделаю его в пять минут, и можем лететь. От Стейпфила тоже не проблема избавится.
      - Как? Через половину дяди Иллана? Он не позволит, не станет связываться с отцом.
      - Нет, я решительно тебя не узнаю! И это после пары дней общения с этим приматом, а что будет через год? Ты превратишься в забитую, озабоченную потомством…
      - Перестань! - скривилась девушка. - Мне от одной мысли плохо!
      - Тогда решай! Рискуешь или нет?
      - Сейчас, здесь?
      - Хорошо, после свадьбы, - поджал губы с осуждением Констант. - Очнись, сестренка! У тебя времени - сутки! Потом конец. Ренни с тебя глаз не спустит, да и не уйти из Пононции, не вырваться ни из лап цигруна, ни с его отсталой планетки!
      - Ты сумасшедший Констант! - невольно улыбнулась Эя, повеселев от мысли, что сможет ускользнуть из рук Ван-Джук. Свобода! Сво-бо-да!
      То, что казалось невозможным еще вчера, сейчас воспринималось как единственно верное решение. Оно и понятно, связываться с Мариной Эя не хотела интуитивно и оказалась права. Констант же другое: он мужчина, к тому же никогда сестру не подводил и не предавал, как и она его.
      - Ну?! - скорчил ей рожицу парень, подгоняя с принятием решения. - Лоан ты или какая-нибудь Хоши?
      - Я Лоан и у меня самый замечательный брат на свете! - бросилась ему на шею девушка. - Я согласна и будь, что будет!
      - Да будет так! - парень, пнув носком мокасина в панель, включил музыку и закружил сестру. - Есть люди, которые не созданы для союза! Дядя Иллан например! Я и ты!
      - Мы слишком свободолюбивы!
      - Правильно! И любим приключения! К стати Земля недалеко от Фарагоста, а там живет мамин брат, наш дядя. Тебя можно легко отправить туда челноком и устроить у него.
      - Ты знаешь, где он живет? Я смутно помню лишь дом, высокий как наш туглос, но отчего-то в нем жил не только дядя Саша, а масса совсем незнакомых друг с другом людей.
      - Земляне отсталы, - отмахнулся Констант. - Это нам на руку. Купим тебе небольшой шигон и живи на здоровье! И никто не найдет! Кому придет в голову, что ты на Земле?
      - Кошмар, что мы задумали, - удивилась собственной смелости Фея и от души порадовалась. Несмотря на опасность и возмутительность плана Константа, она чувствовала себя счастливой и готова была рисковать. - Наверное, именно этого мне и не хватало!
      - Конечно! Вспомни, как ты кричала от радости, когда пошла на таран сейфером на Ренни?! Вот это жизнь! А сидеть в туглосе…
      - Мейнце!…
      - Какая разница?! Все одно - тоска! Это не для нас, сестренка! Мы Лоан, риск у нас в крови!
 
      К полуночи Эя пошла вместе с братом на террасу и укрепилась в желании бежать подальше от цигруна. Воистину варвар! Испытание состояло в том, чтобы держать раскаленный до красна кинжал на вытянутой руке, и тот, кто первым не выдержит, считается проигравшим.
      Констант презрительно скривился:
      - Умнее ничего в своей берлоге не придумали?
      Цигрун ничего не сказал, только недовольно посмотрел на Эйфию, которая стояла рядом с братом, а не рядом с ним, как подобает невесте. Рейсли равнодушно смотрел на обоих и потягивал шеврио, сидя на перилах. Он не собирался вмешиваться: сын напросился сам, сам пусть и отвечает.
      Рэйнгольф распорядился накалить оружие.
      Когда по знаку агнолики положили на вытянутые ладони мужчин красные клинки, Констант лишь поморщился, Ван-Джук же и ресницей не повел. Лицо - маска степцера, а взгляд голодного лауга. Парень же через пару секунд начал морщиться, лицо искривила судорога.
      Эйфия всей душой болела за брата и молила Модраш помочь ему, прекрасно понимая как опасна для флэтонца подобная затея. В тот момент, когда Констант качнулся, она не выдержала и поддержала его, подхватив под локоть, чем вызвала судорогу недовольства на лице цигруна.
      Констант покрылся испариной, и взгляд его стал мутным. Девушка поняла, что он упадет, а может и умрет от жара, и не думая, накрыла кинжал своей рукой, перевернула ладонь брата, забирая раскаленное железо себе.
      Невольный крик от жуткой боли, пронзившей ее и мгновенно ослабевшей, показался всем стоном самих небес, возмущенных за девушку.
      В тот же миг цигрун откинул свой кинжал, давай понять, что сдался и бросился к невесте.
      Констант возмущенно уставился на Эю: зачем?! Рэйсли крикнул кафира, вскочив и силой вытряхнув из руки дочери клинок. Ренни побледнел и замер, не понимая, как сестра могла решиться на такое.
      - Что же ты делаешь? - в ужасе уставился на красное пятно на руке невесты Люйстик.
      - Это называется верность семье! - гордо заявил Констант и на ватных ногах пошел прочь. Только завернул за угол как был подхвачен агноликами и перенесен в свои покои, где уже ждал кафир.
      Эя же удивленно разглядывала рану и чувствовала легкое головокружение и боль, что токами билась в мгновенно вспухшей ладони и разливалась по телу, делая его чужим.
      Рэйсли подхватил девушку на руки, и понес на женскую половину по дороге, отдав распоряжение:
      - Кафира и допинг! Срочно!
      Он не упрекнул дочь за безрассудный поступок, потому что в тайне понимал - он поступил бы так сам. И был горд своей отважной Эйфией.
      - К утру от ранки не останется и следа, - заверил ее, укладывая на постель.
      - Знаю, - и улыбнулась через силу. - Ты разговариваешь со мной отец.
      Рэй улыбнулся в ответ: он не мог сердится на нее долго:
      - Ты заслужила, - и вышел, пропустив Алорну и кафира.
      Кафир обработал рану Эйфии и, заверив как сегюр, что завтра от нее останется лишь воспоминание, ушел, а Алорна вызвала раба.
      - Нужно восстановиться госпожа.
      Фея, чувствуя себя сонной и уставшей, словно сражалась с роботехами весь день, уставилась на землянина.
      - Он понимает по-флэтонски?
      - Почему это вас интересует госпожа?
      - Не задавай глупых вопросов Алорна, ответь.
      - Не знаю. Меня не интересует знания языка у рабов.
      - Конечно, - и махнув рукой, приказала всем удалиться, оставив тэн.
      Алорна нехотя вышла вместе с одним агноликом, но второй застыл у входа, всем видом показывая, что безопасность сейти превыше любых приказов. Девушка не стала ему пенять: стоит и пусть стоит, и с трудом поднявшись с постели, подошла к мужчине.
      - Встань, - попросила жестом. Затравленный и подозрительный взгляд его темных глаз говорил ей о том, что он не знает, как реагировать на ее вполне лояльное отношение. Он поднялся с колен и более спокойно посмотрел на девушку.
      Она обошла его, разглядывая и оценивая. Очень скоро ей предстоит жить среди вот таких же существ и нужно понять, чем они плохи, чем хороши, и вообще, что из себя представляют. Она изначально желала разобраться в земной нации, да с этой историей на счет союза с цигруном, совсем о том забыла.
      - Ты высок и вполне симпатичен, отчего же дик твой взгляд, словно ты не с земли, а с цигруна?
      Мужчина ничего не понял, но насторожился сильнее и начал провожать девушку взглядом, стараясь не выпускать ее из вида, даже когда она заходила ему за спину:
      - Почему отец считает вас опасными? Да вы примитивны и неорганизованны, но мне не верится, что вы способны лишь на агрессию. Хотя сколько вас знаю, у вас одно на уме: напасть. Почему?
       - Бу-бу-бу, бу-бу-бу. Чего тебе надо, большеглазая? Что ты меня как жеребца оглядываешь? Трахнуться хочешь? Я б тебя трахнул… головой о стену!- процедил мужчина, с презрением скривив губы.
      Эя покачнулась, учуяв аромат ненависти, и вздохнула: нет, на исследования загадок землян ее сегодня не хватит. Ослабла и видно приболела: тело начало ломить, во рту сохнуть и голова стала тяжелой. Прав отец, срочно нужен допинг.
      Девушка взглядом позвала на помощь агнолика, и тот поспешил поддержать госпожу, нежно усадил на край постели:
      - Вы совсем ослабли. Возьмите его, госпожа, пока жар не проник в ваше тело.
      -  Больная какая-то,- пробурчал тэн. В голосе слышались странные нотки, какие появлялись у мамы, когда Эя ненароком расшибала колено, играя с братьями, или заболевала, вовремя не приняв и-цы. Как-то Алена называло это чувство, но как - не вспомнить. Мутно в голове, пелена перед глазами.
      Агнолик нажав на пластину в своем браслете, вызвал второго и уже вдвоем они попытались поставить раба на колени перед девушкой. Тот дернулся и встал сам, исподлобья поглядывая на посеревшую Фею.
      -  Делай, что хотела,- проворчал, скрывая сочувствие к маленькой больной девчонке, такой хрупкой с виду, что можно одним ударом переломить и настолько красивой, что Валерий был не против вновь почувствовать прикосновение ее губ к своим губам. Была бы на ее месте другая, он бы ее лучше загрыз зубами, чем позволил прикоснуться, но эта отчего-то вызывала в нем сострадание, хоть он и усиленно гнал от себя подобную мысль.
      Эя с помощью агнолика склонилась над мужчиной и легко коснулась его губ. В голове мужчины помутилось и стало легко и приятно. Потом будет жутко болеть голова и навалится слабость, но это потом, а сейчас ему было хорошо.
      - Дайте ему фэй, - приказала Эйфия слугам, когда те потащили мужчину прочь из спальни. Служанки помогли ей раздеться и уложили в постель, а агнолики заняли свои места за дверью. Теперь никто не потревожит сейти и она восстановится.
 
      Утром ей стало не намного лучше и ей вновь привели тэн.
      После заглянул Констант здоровый веселый, хоть и с повязкой на руке. Впрочем, Эйфия понимала, что именно повязка и радует брата. Он считает себя пострадавшим за святое и потому весел и раздут от гордости.
      - А ты все лежишь! Твой татуированный кошмар вокруг женской половины тропу протоптал. Бродит и бродит.
      - Пускай, - вяло отмахнулась девушка.
      - Плохо? - озабоченно нахмурился Констант. - Выглядишь ты сносно, но пару чашек фэй и два-три раба не помешало бы.
      Девушка с грустью посмотрела на него: как она сможет бежать ночью, если пока и встать не может? И долго ли протянет без допинга на гофите?
      Но брат оказывается, уже все обдумал. Качнулся к ней и еле слышно зашептал в ухо:
      - Через пару часов начнется отправка оборудования в порт. Я попросил Монти взять для меня рабов посильнее. Но ты же знаешь, у них только земляне. Ничего?
      - Вполне.
      - Мама со мной своего любимого слугу отправляет.
      - Сергея?
      - Ага. Нормальный канно, с ним договорится можно. Главное выздоравливай. И помни: старт нашего гофита следом за вашим. Ты должна успеть выбраться минут за десять до старта. Я буду ждать до последнего. Соберись, сестричка.
      - Церемония помолвки назначена на вечер. Приглашенных, наверное, будет много.
      - Уже подтягиваются. Кажется, твой цигрун переживает, что по состоянию твоего здоровья придется перенести помолвку. Очень ему этого не хочется.
      - Я встану. Мне уже лучше.
      - Надеюсь. Отец уже спрашивал, а мама уже успела покричать на него. В общем, родители в своем духе. Ладно, я пошел, - и, подмигнув сестре, вышел из спальни.
 

Глава 8

 
      Сегюр пришел в покои дочери, чтобы пообедать с ней, а потом лично проследить за подготовкой к церемонии:
      - А мама? - спросила Эя. Ей хотелось поговорить с родительницей, узнать то, что никак не удавалось за все время - о земле, и попрощаться. Грустно покидать родной дом и подумать только - страшно. Куда она решила бежать, как согласилась?
      - Алэна подойдет после.
      - После чего?
      - После обеда. Поможет тебе одеться. Как твое самочувствие?
      - Прекрасно.
      - Рана?
      - Не болит, почти прошла.
      - Не хочешь обновить впечатление?
      - Нет, - замотала головой девушка. - Не знала, что какой-то маленький ожог может вызвать настолько сильные и неприятные ощущения.
      - Бич флэтонцев гипертермия. Мы можем справиться с холодом, но не можем с огнем. Помни это и береги себя на Цигруне, - сказал, задумчиво поглядывая на дочь. Девушка кивнула: слышу, отец, поняла. Лоан поощрил взглядом: молодец, и принялся за десерт. - В Пононции приятный климат, но на остальных континентах Цигруна жарко. Старайся там не появляться.
      - Хорошо.
      - Слушайся Ван-Джук.
      "Это вряд ли".
      - Хорошо, папа.
      - Он сумеет тебя сберечь. Ренни поможет на первых порах, а к свадьбе мы с мамой прилетим.
      - Если мне не понравится в Пононции?
      - Эйфия, Ван-Джук твой муж. Привыкни к этой мысли.
      - Пока даже не жених.
      - Сегодня станет. Постарайся увидеть в нем не только недостатки, но и достоинства. Оцени его объективно.
      - Пыталась.
      - Не упрямься, дочь. Люйстик очень выгодная партия. Поверь мне, ты будешь довольна мужем. Я так же ничего не имею против, если свадьба состоится раньше.
      Эя уставилась на отца: что это значит?
      - Ты сказал ему об этом?
      - Да.
      У девушки руки опустились. И стало ясно, что колебаний быть не может. Бежать, только бежать.
      - Отношения между супругами прекрасны…
      Конечно. Именно эти отношения Ван-Джук и начнет, стоит Эйфии оказаться с ним один на один без защиты агноликов и сегюр. Который уже благословил зятя.
      - … Алорна объяснила тебе их суть?
      - А? Да-а, - нахмурилась девушка, отодвигая тарелку: кушать расхотелось.
      - Она летит с тобой. Тэн уже грузят на гофит. Ты не будешь ни в чем нуждаться. Если что, Ренни решит любые вопросы. Обратись к нему.
      Угу. Что отец, что Рейнгольф - один в один. Уверены, что Ван-Джук подарок для Эйфии.
      Кому бы его передарить?
      - Не перечь мужу и постарайся влиять на него аккуратно. Он должен стать ручным, Эя. У тебя это легко получится. Он согласился на все условия, что я ему выдвинул. Ты вскружила ему голову дочь, - улыбнулся Рэй. - Вынеси из этого урок: не привязывайся сама, сохрани автономность. Ван-Джук очень твердый и бескомпромиссный правитель, но в твоих руках стал мягким и управляемым. Запомни, в союзе не бывает двух императоров, власть достается лишь одному. Стань его императрицей и станешь сегюр Цигруна.
      - Я поняла, - заверила, мечтая избежать разговора. Впрочем, она бы и церемонии с удовольствием избежала. Но еще одну встречу с цигруном уж как-нибудь переживет.
      - Плохо покушала. Волнуешься?
      - Немного.
      - Это естественно. Главное, не давай волю эмоциям и доверься Ван-Джук. Он мужчина и знает, что делает.
      - Папа, я все поняла, - это невыносимо!
      - Ты умница, - улыбнулся ей Рэй. - Марина уже примеряет наряды. Беги и ты. Наверняка не терпится посмотреть подарки жениха и примерить наряд, приготовленный к церемонии?
      - Да.
      Вымучила ответную улыбку девушка и поспешила выйти из-за стола.
      - Я присоединюсь, как только подойдет Ван-Джук.
      - Я буду одеваться при нем? - похолодела Эя.
      - Естественно. Он должен быть уверен, что у тебя нет изъянов, чтобы потом не пенял на придуманное нам. Это древняя традиции и твои вопросы на этот счет неуместны.
      Эя тряхнула волосами и пошла из залы.
      Традиции, будь они неладны! Теперь она и мокасин без Ван-Джук не оденет! Хорошо хоть не он, а служанки будут наряжать невесту. И все равно жутко представить, что этот дикарь будет пожирать ее взглядом, пока она натянет на себя груду газовых хламид. Кто придумал эту традицию? Изъяны? Среди флэтонок уродов и калек нет и не было! Вот если бы этот разделся, можно было сотню минусов найти!
 
      Служанки искупали сейти в настое молочной травы и помогли лечь на столик. Начали массировать тело, втирая благовония. Терпкий запах кружил девушке голову и рождал желание, но любая мысль о том, что ею будет владеть цигрун, вызывала отторжение, превращая приятное волнение в неприятное. Ей так и хотелось приказать служанкам натереть ее маслом амбразии. Запах - жуть! Пусть бы нареченный задыхался! Хотя с обонянием у цигрунов плохо, и зрение так себе, и слух чуть выше среднего. Нет, прав Констант - приматы они и есть приматы.
      Когда служанки заканчивали умащивать стопы ног сейти в комнату вошли Люйстик и Лоан.
      Эйфия дрогнула, встретившись с горящими глазами жениха. Тот не скрывая, пожирал ее взглядом и спрятал руки за спиной, видно, чтобы не схватить. Его страсть имела отвратительный запах мускуса, расплавленного как песок от зноя.
      Рэйсли помог дочери встать и покрутил перед цигруном. Унижение настолько остро отдалось в девушке, что та, покраснев от лица до пят, невольно прикрылась волосами. Но сегюр убрал пряди, чтобы жених не пропустил ни одной клетки ее тела и прилюдно удостоверил: невеста без изъянов.
      Но тот медлил, забыв речь. Что-то зашептал на цигрунском прицокивая языком, и Эя была вынуждена ждать, когда же нареченный очнется и выдаст нужную фразу.
      - Э-э… Я доволен. Моя невеста совершенна, - выдавил, наконец, хрипло.
      Рэй просто кивнул, приглашая служанок заняться делом и сел в кресло. Люйстик же не пошевелился. Так и стоял, не спуская взгляда с невесты. Его национальная одежда в серо-оранжево-белых тонах удивительно не шла ему, делая татуировки на лице еще более яркими и устрашающими, широкий пояс от грудины до паха слишком явно подчеркивал естественные выступы, что стали сейчас противоестественными и чуть заинтересовали Фею, но собранные в косичку волосы на затылке были перевязаны лентой с множеством амулетов, и свисая по груди смущали, не давая взгляду задержаться на достоинствах фигуры. Фон от них шел отталкивающий. Видно от сглаза нацепил всю бижутерию прабабушки.
      Девушка поморщилась и отвернулась, Люйстик осел в кресло.
      Служанки медленно одели девушку, так чтобы жених видел, что в кипе газовых нарядов нет ничего опасного для нее и для него. Показали каждое украшение, дали потрогать накидки на голову и женский обруч. Но когда дело дошло до мокасин, которые по традиции жених должен был лично зашнуровать невесте, Эя опередила цигруна, не позволив ему прикоснуться и к носку обуви. Мужчина уже вставший перед ней на колени растерянно посмотрел на девушку. Рэй нахмурился, но промолчал: пусть капризничает девочка, пока можно.
      Ну вот и все: золотисто синий шарф обернул волосы и был закреплен обручем на голове.
      Сейти предстала перед мужчинами в национальном наряде, как и подобает пока еще невесте, а не жене, укутанная от шеи до ступней. Ван-Джук поморщился, не видя прекрасных волос Эйфии, и подал ей руку, приглашая в путь. Гофри уже был не нужен, но длинные рукава заменяли его, не давая жениху, раньше времени коснуться кожи невесты, поэтому девушка смело вложила свою ладонь в его. Ван-Джук попытался убрать ткань и все же добраться до руки Эйфии, но Рэйсли рассмеявшись бросил:
      - Не спешите.
      Пришлось смириться.
      Это Люйстик тоже не понравилось, но он смолчал.
 
      Первая церемония помолвки проходила по традиции цигрунов, в присутствии слуг и почетных гостей. Эйфия увидела мать, сестру и братьев, выстроившихся в ряд, но не имеющих возможности подойти к ней, и вздохнула: ну до чего глупо все.
      Молодые встали посреди гостевой залы в круг из кристаллов. Люйстик жадно прижал к себе Эйфию, буквально спеленав руками, и кивнул, приказывая начинать помолвку, пожилому, худому старику - жрецу с длинной подсиненной бородой с навитыми на нее бусинами.
      Тот встал за кругом и, воскурив довольно приятные благовония, начал вещать на гортанном языке, вскидывая руки к потолку, вслед дыму. Эя слабо понимала что происходит. Она пыталась слушать, что говорит жрец, но чувствовала руки цигруна на своем теле, слишком властные, слишком наглые и жаркие настолько, что они жгли даже через ткань, и не могла сосредоточиться. Дыхание жениха касалось ее щеки, а пальцы мяли одежду, и девушке казалось, что сейчас произойдет что-то возмутительное: то ли он не сдержится и сорвет с нее одежду, то ли возьмет прямо при свидетелях, наплевав на церемонию.
      Бубнеж старика начал надоедать, от благовоний начала кружится голова, и ноги еле держали от волнения и переживания. Сейти косилась на родных, ища поддержки, и видела подбадривающую улыбку мамы, хмурые физиономии Марины и Констанса, довольную отца и Ренни. Напыщенные фагосто стояли чинно со строгими лицами и прятали презрение к варварским традициям цигрунов. Вот их чувства Эя прекрасно понимала.
      В конце помолвки, когда Фея уже и стоять не могла, а почти висела на руках жениха, чем доставляла ему немалое удовольствие, жрец осыпал их какими-то зернами и сухими травами, помазал лбы красноватым маслом из серебряной чашечки.
      Неужели все? - не поверила девушка.
      - Теперь ты моя невеста перед Богами, - с нажимом прошептал ей на ухо Ван-Джук и выпустив из объятий, вытащил кинжал из ножен на поясе. Выставил его, оповещая на своем языке всех присутствующих. Поцеловал сталь в знак клятвы и резко вспоров себе ладонь клинком, приложил ее к ладони невесты, показав всем как его кровь окрашивает ткань наряда девушки.
      Констант брезгливо поморщился, Марина ехидно улыбнулась. Фея беспомощно посмотрела на мать и почувствовала, что та переживает за нее, беспокоится, что нравится ей все происходящее не больше, чем дочери. Пришлось вымучить улыбку, чтобы не тревожить ее, а хотелось броситься ей на грудь и высказать все волнения прошедших дней.