 |
|
Популярные авторы:: Joyce James :: Эллисон Харлан :: Раззаков Федор :: Горький Максим :: Толстой Лев Николаевич :: Азимов Айзек :: Ламур Луис :: Чехов Антон Павлович :: Станюкович Константин Михайлович :: Кларк Артур Чарльз Популярные книги:: The Boarding House :: Уроки любви :: Чумные псы :: Тайна неудачного выстрела :: Влюбленный опекун :: Господство женщин :: Повесть об отплате за добро :: Хопалонг приходит на помощь :: Нежданная любовь :: Полюбить никогда не поздно |
СочиненияModernLib.Net / Поэзия / Высоцкий Владимир Семенович / Сочинения - Чтение (стр. 18)
Как знать, — но приобрел магнитофон Какой-нибудь ответственный товарищ. И, предаваясь будничной беседе В кругу семьи, где свет торшера тускл, — Тихонько, чтоб не слышали соседи, Он взял, да и нажал на кнопку «пуск». И там, не разобрав последних слов, — Прескверный дубль достали на работе — Услышал он «Охоту на волков» И кое-что еще на обороте. И все прослушав до последней ноты, И разозлясь, что слов последних нет, Он поднял трубку: "Автора «Охоты» Ко мне пришлите завтра в кабинет!" Я не хлебнул для храбрости винца, — И, подавляя частую икоту, С порога — от начала до конца — Я проорал ту самую «Охоту». Его просили дети, безусловно, Чтобы была улыбка на лице, — Но он меня прослушал благосклонно И даже аплодировал в конце. И об стакан бутылкою звеня, Которую извлек из книжной полки, Он выпалил: "Да это ж — про меня! Про нас про всех — какие, к черту, волки!" …Ну все, теперь, конечно, что-то будет — Уже три года в день по пять звонков: Меня к себе зовут большие люди — Чтоб я им пел «Охоту на волков». x x x Неизвестно одной моей бедной мамане, Что я с самого детства сижу, Что держу я какую-то фигу в кармане И вряд ли ее покажу. Горизонт Чтоб не было следов, повсюду подмели… Ругайте же меня, позорьте и трезвоньте: Мой финиш — горизонт, а лента — край земли, — Я должен первым быть на горизонте! Условия пари одобрили не все — И руки разбивали неохотно. Условье таково: чтоб ехать — по шоссе, И только по шоссе — бесповоротно. Наматываю мили на кардан И еду параллельно проводам, — Но то и дело тень перед мотором — То черный кот, то кто-то в чем-то черном. Я знаю — мне не раз в колеса палки ткнут. Догадываюсь, в чем и как меня обманут. Я знаю, где мой бег с ухмылкой пресекут И где через дорогу трос натянут. Но стрелки я топлю — на этих скоростях Песчинка обретает силу пули, — И я сжимаю руль до судорог в кистях — Успеть, пока болты не затянули! Наматываю мили на кардан И еду вертикально к проводам, — Завинчивают гайки, — побыстрее! — Не то поднимут трос как раз где шея. И плавится асфальт, протекторы кипят, Под ложечкой сосет от близости развязки. Я голой грудью рву натянутый канат, — Я жив — снимите черные повязки! Кто вынудил меня на жесткое пари — Нечистоплотный в споре и расчетах. Азарт меня пьянит, но как ни говори, Я торможу на скользких поворотах. Наматываю мили на кардан Назло канатам, тросам, проводам — Вы только проигравших урезоньте, Когда я появлюсь на горизонте! Мой финиш — горизонт — по-прежнему далек, Я ленту не порвал, но я покончил с тросом, — Канат не пересек мой шейный позвонок, Но из кустов стреляют по колесам. Меня ведь не рубли на гонку завели, — Меня просили: "Миг не проворонь ты — Узнай, а есть предел — там, на краю земли, И — можно ли раздвинуть горизонты?" Наматываю мили на кардан. Я пулю в скат влепить себе не дам. Но тормоза отказывают, — кода! — Я горизонт промахиваю с хода! Песня автозавистника Произошел необъяснимый катаклизм: Я шел домой по тихой улице своей — Глядь, мне навстречу нагло прет капитализм, Звериный лик свой скрыв под маской «Жигулей»! Я по подземным переходам не пойду: Визг тормозов мне — как романс о трех рублях, — За то ль я гиб и мерз в семнадцатом году, Чтоб частный собственник глумился в «Жигулях»! Он мне не друг и не родственник — Он мне — заклятый враг, — Очкастый частный собственник В зеленых, серых, белых «Жигулях»! Но ничего, я к старой тактике пришел: Ушел в подполье — пусть ругают за прогул! Сегодня ночью я три шины пропорол, — Так полегчало — без снотворного уснул! Дверь проломить — купил отбойный молоток, Электродрель, — попробуй крышу пропили! Не дам порочить наш совейский городок, Где пиво варят золотое «Жигули»! Он мне не друг и не родственник, Он мне — заклятый враг, — Очкастый частный собственник В зеленых, серых, белых «Жигулях»! Мне за грехи мои не будет ничего: Я в психбольнице все права завоевал. И я б их к стенке ставил через одного И направлял на них груженый самосвал! Но вскоре я машину сделаю свою — Все части есть, — а от владения уволь: Отполирую — и с разгону разобью Ее под окнами отеля «Метрополь». Нет, чтой-то екнуло — ведь части-то свои! — Недосыпал, недоедал, пил только чай… Все, — еду, еду регистрировать в ГАИ!.. Ах, черт! — «москвич» меня забрызгал, негодяй! Он мне не друг и не родственник, Он мне — заклятый враг, — Очкастый частный собственник В зеленых, серых, белых «москвичах»! Песня автомобилиста Отбросив прочь свой деревянный посох, Упав на снег и полежав ничком, Я встал — и сел в «погибель на колесах», Презрев передвижение пешком. Я не предполагал играть с судьбою, Не собирался спирт в огонь подлить, — Я просто этой быстрою ездою Намеревался жизнь себе продлить. Подошвами своих спортивных «чешек» Топтал я прежде тропы и полы — И был неуязвим я для насмешек, И был недосягаем для хулы. Но я в другие перешел разряды — Меня не примут в общую кадриль, — Я еду, я ловлю косые взгляды И на меня, и на автомобиль. Прервав общенье и рукопожатья, Отворотилась прочь моя среда, — Но кончилось глухое неприятье — И началась открытая вражда. Я в мир вкатился, чуждый нам по духу, Все правила движения поправ, — Орудовцы мне робко жали руку, Вручая две квитанции на штраф. Я во вражду включился постепенно, Я утром зрел плоды ночных атак: Морским узлом завязана антенна… То был намек: с тобою будет так! Прокравшись огородами, полями, Вонзали шила в шины, как кинжал, — Я ж отбивался целый день рублями — И не сдавался, и в боях мужал. Безлунными ночами я нередко Противника в засаде поджидал, — Но у него поставлена разведка — И он в засаду мне не попадал. И вот — как «языка» — бесшумно сняли Передний мост и унесли во тьму. Передний мост!.. Казалось бы — детали, — Но без него и задний ни к чему. Я доставал рули, мосты, колеса, — Не за глаза красивые — за мзду. И понял я: не одолеть колосса, — Назад — пока машина на ходу! Назад, к моим нетленным пешеходам! Пусти назад, о, отворись, сезам! Назад в метро, к подземным пешеходам! Разгон, руль влево и — по тормозам! …Восстану я из праха, вновь обыден, И улыбнусь, выплевывая пыль: Теперь народом я не ненавидим За то, что у меня автомобиль! {Валентину и Светлане Савич} У меня друзья очень странные, С точки зрения остальных, И я слышу речи пространные, Что я с ними пью на троих. Но позвольте самому Решать: кого любить, идти к кому… Но право, все же лучше самому. Валентин у меня есть со Светою, Что владеет всем царствием касс. На предостережения не сетую И опять не пеняю на вас. Но позвольте мне тогда Решать: куда идти, когда — Право, лучше самому навсегда! 1972 год x x x Мажорный светофор, трехцветье, трио, Палитро-палитура цвето-нот. Но где же он, мой «голубой период»? Мой «голубой период» не придет! Представьте, черный цвет невидим глазу, Все то, что мы считаем черным, — серо. Мы черноты не видели ни разу — Лишь серость пробивает атмосферу. И ультрафиолет, и инфракрасный — Ну, словом, все, что «чересчур», — не видно, — Они, как правосудье, беспристрастны, В них — все равны, прозрачны, стекловидны. И только красный, желтый цвет — бесспорны, Зеленый — тоже: зелень в хлорофилле. Поэтому трехцветны светофоры — Чтоб проезжали и переходили. Три этих цвета — в каждом организме, В любом мозгу, как яркий отпечаток. Есть, правда, отклоненье в дальтонизме, Но дальтонизм — порок и недостаток. Трехцветны музы, но, как будто серы, А «инфра», «ультра» — как всегда, в загоне, — Гуляют на свободе полумеры, И «псевдо» ходят как воры в законе. Все в трех цветах нашло отображенье, Лишь изредка меняется порядок. Три цвета избавляют от броженья — Незыблемы, как три ряда трехрядок. x x x И сегодня, и намедни — Только бредни, только бредни, И третьего тоже дни Снова бредни — все они. x x x Поздно говорить и смешно — Не хотела, но Что теперь скрывать — все равно Дело сделано… Все надежды вдруг Выпали из рук, Как цветы запоздалые, А свою весну — Вечную, одну — Ах, прозевала я. Весна!.. Не дури — Ни за что не пей вина на пари, Никогда не вешай ключ на двери, Ставни затвори, Цветы — не бери, Не бери да и сама не дари, Если даже без ума — не смотри, — Затаись, замри! Холода всю зиму подряд — Невозможные, — Зимняя любовь, говорят, Понадежнее. Но надежды вдруг Выпали из рук, Как цветы запоздалые, И свою весну — Первую, одну — Знать, прозевала я. Ах, черт побери, Если хочешь — пей вино на пари, Если хочешь — вешай ключ на двери И в глаза смотри, — Не то в январи Подкрадутся вновь сугробы к двери, Вновь увидишь из окна пустыри, — Двери отвори! И пой до зари, И цветы — когда от сердца — бери, Если хочешь подарить — подари, Подожгут — гори! x x x Снег удлинил в два раза все столбы, А ветер сбросил мощь свою со счетов И не сметает снежные грибы, Высокие, как шапки звездочетов, — Ни с указателей верст, Ни с труб, ни с низеньких кочек, Как будто насмерть замерз И шевельнуться не хочет. В лабиринте Миф этот в детстве каждый прочел — Черт побери! — Парень один к счастью пришел Сквозь лабиринт. Кто-то хотел парня убить — Видно, со зла, Но царская дочь путеводную нить Парню дала. С древним сюжетом Знаком не один ты: В городе этом — Сплошь лабиринты, Трудно дышать, Не отыскать Воздух и свет. И у меня дело неладно — Я потерял нить Ариадны… Словно в час пик Всюду тупик, — Выхода нет! Древний герой ниточку ту Крепко держал, И слепоту, и немоту — Все испытал, И духоту, и черноту Жадно глотал. И долго руками одну пустоту Парень хватал. Сколько их бьется, Людей одиноких, Словно в колодцах Улиц глубоких! Я тороплюсь, В горло вцеплюсь — Вырву ответ! Слышится смех: "Зря вы спешите: Поздно! У всех — порваны нити!" Хаос, возня — И у меня Выхода нет! Злобный король в этой стране Повелевал, Бык Минотавр ждал в тишине И убивал. Лишь одному это дано — Смерть миновать: Только одно, только одно — Нить не порвать! Кончилось лето, Зима на подходе, Люди одеты Не по погоде — Видно подолгу Ищут без толку Слабый просвет. Холодно — пусть! Все заберите. Я задохнусь: здесь, в лабиринте Наверняка Из тупика Выхода нет! Древним затея не удалась! Ну и дела! Нитка любви не порвалась, Не подвела. Свет впереди! Именно там На холодок Вышел герой, а Минотавр С голода сдох! Здесь, в лабиринте, Мечутся люди — Рядом, смотрите, Жертвы и судьи: Здесь, в темноте, Эти и те Чувствуют ночь. Крики и вопли — все без вниманья, Я не желаю в эту компанью. Кто меня ждет — Знаю, придет, Выведет прочь! Только пришла бы, Только нашла бы! И поняла бы — Нитка ослабла! Да! Так и есть: Ты уже здесь — Будет и свет. Руки сцепились до миллиметра, Все! Мы уходим к свету и ветру, Прямо сквозь тьму, Где одному Выхода нет! x x x Проделав брешь в затишьи, Весна идет в штыки, И высунули крыши Из снега языки. Голодная до драки, Оскалилась весна, — Как с языка собаки, Стекает с крыш слюна. Весенние армии жаждут успеха, Все ясно, и стрелы на карте прямы, И воины в легких небесных доспехах Врубаются в белые рати зимы. Но рано веселиться! Сам зимний генерал Никак своих позиций Без боя не сдавал. Тайком под белым флагом Он собирал войска, И вдруг ударил с фланга Мороз исподтишка. И битва идет с переменным успехом: Где — свет и ручьи, где — поземка и мгла. И воины в легких небесных доспехах С потерями вышли назад из котла. Морозу удирать бы, А он впадает в раж: Играет с вьюгой свадьбу, Не свадьбу, а шабаш. Окно скрипит фрамугой — То ветер перебрал. Но он напрасно с вьюгой Победу пировал. А в зимнем тылу говорят об успехах, И наглые сводки приходят из тьмы, Но воины в легких небесных доспехах Врубаются клиньями в царство зимы. Откуда что берется, — Сжимается без слов Рука тепла и солнца На горле холодов. Не совершиться чуду — Снег виден лишь в тылах. Войска зимы повсюду Бросают белый флаг. И дальше на север идет наступленье, Запела вода, пробуждаясь от сна. Весна неизбежна — ну, как обновленье, И необходима, как просто весна. Кто славно жил в морозы — Тот ждет и точит зуб, И проливает слезы Из водосточных труб. Но только грош им, нищим, В базарный день цена — На эту землю свыше Ниспослана весна. Два слова войскам — несмотря на успехи Не прячьте в чулан или старый комод Небесные легкие ваши доспехи — Они пригодятся еще через год. x x x Сорняков, когда созреют, — Всякий опасается. Дураков никто не сеет — Сами нарождаются. x x x Я загадочен, как марсианин, Я пугливый: чуть что — и дрожу. Но фигу, что держу в кармане, Не покажу! Белое безмолвие Все года, и века, и эпохи подряд — Все стремится к теплу от морозов и вьюг, — Почему ж эти птицы на север летят, Если птицам положено — только на юг? Слава им не нужна — и величие, Вот под крыльями кончится лед — И найдут они счастие птичее, Как награду за дерзкий полет! Что же нам не жилось, что же нам не спалось? Что нас выгнало в путь по высокой волне? Нам сиянье пока наблюдать не пришлось, — Это редко бывает — сиянья в цене! Тишина… Только чайки — как молнии, — Пустотой мы их кормим из рук. Но наградою нам за безмолвие Обязательно будет звук! Как давно снятся нам только белые сны — Все другие оттенки снега занесли, — Мы ослепли — темно от такой белизны, — Но прозреем от черной полоски земли. Наше горло отпустит молчание, Наша слабость растает как тень, — И наградой за ночи отчаянья Будет вечный полярный день! Север, воля, надежда — страна без границ, Снег без грязи — как долгая жизнь без вранья. Воронье нам не выклюет глаз из глазниц — Потому, что не водится здесь воронья. Кто не верил в дурные пророчества, В снег не лег ни на миг отдохнуть — Тем наградою за одиночество Должен встретиться кто-нибудь! Кони привередливые Вдоль обрыва, по-над пропастью, по самому краю Я коней своих нагайкою стегаю, погоняю… Что-то воздуху мне мало — ветер пью, туман глотаю, — Чую с гибельным восторгом: пропадаю, пропадаю! Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее! Вы тугую не слушайте плеть! Но что-то кони мне попались привередливые — И дожить не успел, мне допеть не успеть. Я коней напою, я куплет допою — Хоть мгновенье еще постою на краю… Сгину я — меня пушинкой ураган сметет с ладони, И в санях меня галопом повлекут по снегу утром, — Вы на шаг неторопливый перейдите, мои кони, Хоть немного, но продлите путь к последнему приюту! Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее! Не указчики вам кнут и плеть! Но что-то кони мне попались привередливые — И дожить не успел, мне допеть не успеть. Я коней напою, я куплет допою — Хоть мгновенье еще постою на краю… Мы успели: в гости к Богу не бывает опозданий, — Так, что ж там ангелы поют такими злыми голосами?! Или это колокольчик весь зашелся от рыданий, Или я кричу коням, чтоб не несли так быстро сани?! Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее! Умоляю вас вскачь не лететь! Но что-то кони мне попались привередливые… Коль дожить не успел, так хотя бы — допеть! Я коней напою, я куплет допою — Хоть мгновенье еще постою на краю… Песня про белого слона Жили-были в Индии с древней старины Дикие огромные серые слоны — Слоны слонялись в джунглях без маршрута, — Один из них был белый почему-то. Добрым глазом, тихим нравом отличался он, И умом, и мастью благородной, — Средь своих собратьев серых — белый слон Был, конечно, белою вороной. И владыка Индии — были времена — Мне из уважения подарил слона. «Зачем мне слон?» — Спросил я иноверца, А он сказал: «В слоне — большое сердце…» Слон мне делал реверанс, а я ему — поклон, Речь моя была незлой и тихой, — Потому что этот самый — белый слон Был к тому же белою слонихой. Я прекрасно выглядел, сидя на слоне, Ездил я по Индии — сказочной стране, — Ах, где мы только вместе не скитались! И в тесноте отлично уживались. И бывало, шли мы петь под чей-нибудь балкон, — Дамы так и прыгали из спален… Надо вам сказать, что этот белый слон Был необычайно музыкален. Карту мира видели вы наверняка — Знаете, что в Индии тоже есть река, — Мой слон и я питались соком манго, И как-то потерялись в дебрях Ганга. Я метался по реке, забыв покой и сон, Безвозвратно подорвал здоровье… А потом сказали мне: "Твой белый слон Встретил стадо белое слоновье…" Долго был в обиде я, только — вот те на! — Мне владыка Индии вновь прислал слона: В виде украшения на трости — Белый слон, но из слоновой кости. Говорят, что семь слонов иметь — хороший тон, — На шкафу, как средство от напастей… Пусть гуляет лучше в белом стаде белый слон — Пусть он лучше не приносит счастья! Честь шахматной короны I. Подготовка Я кричал: "Вы что там, обалдели? — Уронили шахматный престиж!" Мне сказали в нашем спортотделе: "Ага, прекрасно — ты и защитишь! Но учти, что Фишер очень ярок, — Даже спит с доскою — сила в ем, Он играет чисто, без помарок…" Ничего, я тоже не подарок, — У меня в запасе — ход конем. Ох, вы мускулы стальные, Пальцы цепкие мои! Эх, резные, расписные Деревянные ладьи! Друг мой, футболист, учил: "Не бойся, — Он к таким партнерам не привык. За тылы и центр не беспокойся, А играй по краю — напрямик!.." Я налег на бег, на стометровки, В бане вес согнал, отлично сплю, Были по хоккею тренировки… В общем, после этой подготовки — Я его без мата задавлю! Ох, вы сильные ладони, Мышцы крепкие спины! Эх, вы кони мои, кони, Ох, вы милые слоны! "Не спеши и, главное, не горбись, — Так боксер беседовал со мной, — В ближний бой не лезь, работай в корпус, Помни, что коронный твой — прямой". Честь короны шахматной — на карте, — Он от пораженья не уйдет: Мы сыграли с Талем десять партий — В преферанс, в очко и на биллиарде, — Таль сказал: «Такой не подведет!» Ох, рельеф мускулатуры! Дельтовидные — сильны! Что мне его легкие фигуры, Эти кони да слоны! И в буфете, для других закрытом, Повар успокоил: "Не робей! Ты с таким прекрасным аппетитом — Враз проглотишь всех его коней! Ты присядь перед дорогой дальней — И бери с питанием рюкзак. На двоих готовь пирог пасхальный: Этот Шифер — хоть и гениальный, — А небось покушать не дурак!" Ох мы — крепкие орешки! Мы корону — привезем! Спать ложусь я — вроде пешки, Просыпаюся — ферзем! II. Игра Только прилетели — сразу сели. Фишки все заранее стоят. Фоторепортеры налетели — И слепят, и с толку сбить хотят. Но меня и дома — кто положит? Репортерам с ног меня не сбить!.. Мне же неумение поможет: Этот Шифер ни за что не сможет Угадать, чем буду я ходить. Выпало ходить ему, задире, — Говорят, он белыми мастак! — Сделал ход с е2 на е4… Что-то мне знакомое… Так-так! Ход за мной — что делать!? Надо, Сева, — Наугад, как ночью по тайге… Помню — всех главнее королева: Ходит взад-вперед и вправо-влево, — Ну а кони вроде — только буквой "Г". Эх, спасибо заводскому другу — Научил, как ходят, как сдают… Выяснилось позже — я с испугу Разыграл классический дебют! Все следил, чтоб не было промашки, Вспоминал все повара в тоске. Эх, сменить бы пешки на рюмашки — Живо б прояснилось на доске! Вижу, он нацеливает вилку — Хочет съесть, — и я бы съел ферзя… Под такой бы закусь — да бутылку! Но во время матча пить нельзя. Я голодный, посудите сами: Здесь у них лишь кофе да омлет, — Клетки — как круги перед глазами, Королей я путаю с тузами И с дебютом путаю дуплет. Есть примета — вот я и рискую: В первый раз должно мне повезти. Да я его замучу, зашахую — Мне бы только дамку провести! Не мычу не телюсь, весь — как вата. Надо что-то бить — уже пора! Чем же бить? Ладьею — страшновато, Справа в челюсть — вроде рановато, Неудобно — первая игра. …Он мою защиту разрушает — Старую индийскую — в момент, — Это смутно мне напоминает Индо-пакистанский инцидент. Только зря он шутит с нашим братом, У меня есть мера, даже две: Если он меня прикончит матом, Так я его — через бедро с захватом, Или — ход конем — по голове! Я еще чуток добавил прыти — Все не так уж сумрачно вблизи: В мире шахмат пешка может выйти — Если тренируется — в ферзи! Шифер стал на хитрости пускаться: Встанет, пробежится и — назад; Предложил турами поменяться, — Ну, еще б ему меня не опасаться — Я же лежа жму сто пятьдесят! Я его фигурку смерил оком, И когда он объявил мне шах — Обнажил я бицепс ненароком, Даже снял для верности пиджак. И мгновенно в зале стало тише, Он заметил, что я привстаю… Видно, ему стало не до фишек — И хваленый пресловутый Фишер Тут же согласился на ничью. x x x Так случилось — мужчины ушли, Побросали посевы до срока, — Вот их больше не видно из окон — Растворились в дорожной пыли. Вытекают из колоса зерна — Это слезы несжатых полей, И холодные ветры проворно Потекли из щелей. Мы вас ждем — торопите коней! В добрый час, в добрый час, в добрый час! Пусть попутные ветры не бьют, а ласкают вам спины… А потом возвращайтесь скорей: Ивы плачут по вас, И без ваших улыбок бледнеют и сохнут рябины. Мы в высоких живем теремах — Входа нет никому в эти зданья: Одиночество и ожиданье Вместо вас поселилось в домах. Потеряла и свежесть и прелесть Белизна ненадетых рубах. Да и старые песни приелись И навязли в зубах. Мы вас ждем — торопите коней! В добрый час, в добрый час, в добрый час! Пусть попутные ветры не бьют, а ласкают вам спины… А потом возвращайтесь скорей: Ивы плачут по вас, И без ваших улыбок бледнеют и сохнут рябины. Все единою болью болит, И звучит с каждым днем непрестанней Вековечный надрыв причитаний Отголоском старинных молитв. Мы вас встретим и пеших, и конных, Утомленных, нецелых — любых, — Только б не пустота похоронных, Не предчувствие их! Мы вас ждем — торопите коней! В добрый час, в добрый час, в добрый час! 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35 |
|||||||