Рэй схватил следующую рукопись и нахмурился. Какую гадость порой приходится публиковать! Вот, например: очередные приключения Хралы. Эта серия издавалась уже двадцать лет, а пять лет назад права на ее публикацию перешли к Тарулле. Первые несколько рассказов были недурны – если вам нравится непрерывный поток логически необоснованных действий, потоки крови и секс. Нет, старина Чем Тринос – неплохой писатель. Будучи клиентом Таруллы, Тринос лично вел свою серию в течение восьми лет. Затем Тарулла купила рассказ о Храле у кого-то еще. Потом исключение стало правилом. Многие достойные писатели стали тратить время на создание новых историй о похождениях Хралы. Ныне серия приобрела всемирную популярность и породила в Ллеренитосе настоящий культ.

Храла, принцесса варваров. Больше шести футов ростом; фантастически стройная, невероятно сильная и ловкая, мстительная и чувственная. Ее приключения разворачивались на просторах пустынь в Глубине Континента, где империям и войнам нет нужды соответствовать истории скучного мира, в котором живет читатель. Храла была идолом для тысяч идиотов и образцом для подражания для тысяч идиоток.

Рэй медленно пролистывал страницы писания, которому было суждено внести свежий вклад в создание этой легенды. Хм-м… для подобного рода рассказов весьма недурно. Ладно, это дело его помощника (вернее, помощницы) – читать новые эпизоды и согласовывать их с предыдущими. Похоже, придется это купить. Рэй швырнул рукопись под стол и сделал соответствующую пометку в журнале.

Час спустя Рэй все еще корпел над кучей бумаг, которая слегка уменьшилась в размере.

Из-за окон, с палубы по-прежнему доносился шум: погрузка продовольствия шла полным ходом, члены команды покрикивали на носильщиков. Иногда сверху раздавались голоса матросов, которые занимались такелажем. Рей давно научился не обращать на это внимания. Но вскоре снаружи послышался новый звук: кто-то шел по узкому мостику вдоль борта к его офису.

Спустя мгновенье в дверном проеме появилась голова Коронадас Аскасеньи.

– Босс… У меня к вам такое дело!

О да. Когда у Кор усиливается акцент, а слова вылетают изо рта наперегонки друг с другом, это верный признак очередного приступа энтузиазма. Рэй втащил женщину в офис.

– Ну, что у вас там?

– Журналы Таруллы… они совершенно не продаются. Нам нужно что-то другое. Чтобы разбудить интерес покупателя…

Рэй кивнул. У Джеспена Таруллы было что-то вроде балаганчика, который располагался на кормовой палубе. В портах покрупнее балаганчик давал представления, причем основой для сценария служили фрагменты из последних публикаций. Кор полностью отдавала себя этой работе. Она старалась, чтобы эпизодов было как можно больше, чтобы все истории и все авторы были представлены… В этом она была хороша – даже слишком. Прирожденный публицист… Однако Рэй понимал, что главное впереди, и прервал свою помощницу.

– Так что у тебя?

– «Кто», – она отступила на шаг и махнула кому-то, стоящему за дверью. – Представляю вам Хралу, принцессу Глубинных Областей.

Кор произнесла это имя именно так, как надо – с хриплым картавым «р», от которого должно саднить горло… во всяком случае, по ушам оно резало. Однако столь громкое заявление немедленного действия не возымело. Кор отступила за дверь и заговорила, явно кого-то уговаривая. Помимо нее, снаружи находилось по меньшей мере двое. Один из них – печатник из команды Брэйли. А второй… Собеседник Кор, высокий и худощавый, шагнул вперед и встал, ссутулившись, в дверном проеме.

Рэй качнулся, едва не опрокинув свое кресло, и вытаращил глаза. Да, нечасто здесь появляются такие посетители… вернее, посетительницы. Правда, после заявления Кор он ожидал увидеть нечто иное. Девушка, хрупкие плечики, немного широковата в бедрах. И высокая. Высота потолков в кабинете Гуилла составляла шесть футов, и спутанная рыжая шевелюра девушки сметала пыль с перекрытий. Но если уменьшить эту милашку до нормальных размеров, она ничем не будет отличаться от обычной уличной попрошайки. Такая чумазая… И фонарь под глазом… Стоило ей войти, и по кабинету разлился восхитительный аромат прогорклого жира. Рэй окинул взглядом ее одежду и понял, откуда исходит этот запах. Наряд девчонки напоминал лоскутное одеяло, причем заплаты было ставить уже некуда, и повсюду зияли прорехи. Однако бродяжки в таких лохмотьях не ходят: все лоскуты были из кожи, хотя грубо и неумело обработанной. В руке девчонка держала посох, почти такой же длинный, как она сама.

Пожалуй, циркачи найдут применение такому образу, вот только Храла из нее вряд ли получится. Рэй улыбнулся девушке:

– Как тебя зовут?

Она ответила лишь робкой улыбкой, обнажив ровные, здоровые зубы. А мордашка у нее премиленькая – если отмыть всю эту грязь.

– Она не понимает ни одного слова на спра'к, босс, – Кор выглянула за дверь. – Как она себя называет, Джимми?

Голова печатника показалась в дверном проеме: кабинет был слишком тесным для четверых.

– Добрый вечер, господин Гуилл. М-м-м… это так сразу и не выговоришь. Как бы сказать, чтобы вышло по-человечески… Татя Гримм.

Девушка вскинула голову и широко улыбнулась.

– Хм-м… Где вы ее нашли?

– Удивительнейшая вещь, сударь. Мы заготавливали древесину для господина Тунса, в нескольких милях к югу отсюда. Где-то около полудня мы вышли на плоскогорье – и тут-то на нее и наткнулись. Она бродила взад и вперед, втыкая в землю свою палку. Похоже, молилась – может, ей, а может, кому-то еще: вставала на четвереньки и тыкалась носом туда, где заканчивалась тень от этой палки. Мы не могли толком разглядеть, что она там делала – нам надо было нарубить побольше дров. Но тут пришли какие-то парни из города и стали к ней приставать. Мы, понятное дело, прогнали их, прежде чем они успели натворить бед.

– И она изъявила желание последовать за вами?

– Ну да, как только поняла, что мы с Баржи. Один из наших немного говорит на хурдик, сударь. Насколько он понял, она пришла сюда из самого сердца Континента.

Три тысячи миль по земле, на которой – еще совсем недавно – бесследно исчезали все экспедиции… Рэй бросил полный недоверия взгляд на свою помощницу. Кор слегка повела плечами, как бы говоря: «Вот увидите, это будет нечто».

Печатник пропустил эту немую сцену.

– Правда, мы так и не смогли понять, чего ради ее сюда понесло. Вроде бы она ищет людей, с которыми можно поговорить…

Рэй фыркнул.

– Ну, если она говорит только на хурдик, ей точно не сюда.

Он взглянул на девушку. Во время разговора ее взгляд блуждал по кабинету. Улыбка не сходила с ее губ. Все восхищало ее: резные стенные панели, стопка рукописей по пояс высотой, телескоп Гуилла в углу. И лишь когда она смотрела на Рэя, Кор или Джимми, улыбка снова становилась робкой, а поза – нерешительной. Проклятье… Чего ради Кор это затеяла?

– Мне надо подумать, – сказал он вслух. – Джимми почему бы тебе не проводить эту… э-э-э… Татю Гримм… на общую палубу? Дай ей что-нибудь поесть.

– Слушаюсь, сэр. Татя?

Печатник жестом пригласил девушку покинуть кабинет. На миг ее плечи поникли, однако она повиновалась беспрекословно.

Кор молчала, пока их шаги не утонули в шуме, доносящемся с палубы, затем посмотрела на Гуилла.

– Вы не собираетесь давать ей работу.

Это было скорее обвинение, чем вопрос.

– Она показалась вам более несчастной, чем есть. Держу пари, девчонка из местных. Где вы слышали, чтобы у туземцев из Глубинных Областей были рыжие волосы? Понаблюдайте за ней. Мне показалось, она понимала кое-что из того, что мы говорили. Вероятно, у Джимми разыгралось воображение, вот он и решил, что она говорит на каком-то Хурдик. Бедняжка просто отстала в развитии – вероятно, какая-то проблема с железами внутренней секреции. Чем, по-вашему, объяснить рост в шесть футов у неполовозрелой девочки? Но, если я не ошибаюсь, дрессировке она поддается.

Кор уселась на кипу рукописей и закинула ногу на ногу.

– Безусловно, она не из Глубинных Областей, босс. Но и не из Надежной гавани. Местные не ходят в коже. Думаю, была изгнана из какого-то местного племени. Ну да, с мозгами у нее слабовато, но кого это волнует? Великой Храле незачем произносить длинные речи на спра'к. Я могу научить ее ходить с важным видом, размахивать мечом, издавать воинственные вопли и выкрикивать что-нибудь такое на якобы хурдике. Босс, в Ллеренитосе от нее будут без ума.

– Помилуй, Кор! Она совершенно не похожа на Хралу. Рыжие волосы…

– Купим парик. Роскошный черный парик.

– А ее фигура? У нее же нет… ну… – Гуилл сделал неопределенное движение руками.

– Нет титек? Да, это проблема… – в самом деле, проблема: настоящая Храла совершала свои подвиги в чем мать родила. – Но… мы схитрим. В секс-магазинах есть кое-что подходящее. Возьмем резиновую грудь, наденем на нашу Хралу какой-нибудь кольчужный лифчик, и публика это проглотит, – Кор выдержала выразительную паузу. – Босс, я беру это на себя. Возможно, Татя и слабоумная, но она хочет нравиться. И ей некуда податься.

Гуилл знал, что последнее не имеет никакого отношения к росту продаж; просто у Аскасеньи был мягкий характер, который побуждал ее действовать в ущерб практическим соображениям. Он повернулся, чтобы взглянуть на Надежную гавань. Портовые шаланды непрерывным потоком двигались от главной городской дамбы к глубоководной части гавани, где стояла Баржа, и обратно. Завтра в полдень мы поднимаем якорь. Пройдет два года, прежде чем «Фантазия» увидит эту часть света.

– Из-за твоих затей у нас могут возникнуть серьезные проблемы – в следующий раз, когда мы вернемся в эту дыру… Ладно. Наступает время ночного бодрствования, так что сходи в город и загляни в Королевский магистрат. Убедись, что мы не украли чужого ребенка.

– Слушаюсь.

Кор осклабилась. Она добилась своего. Гуилл, конечно, поворчит еще немного: чтобы нанять еще одну актрису, ему придется в порядке субординации обращаться к главному редактору Рэмси, а возможно, и того выше – к самому Джеспену Тарулле. Это займет не один день, будет много споров… Гуилл позволил убедить себя, что девушку можно нанять в качестве ученицы корректора. Этот ход носил оттенок пикантности: сколько писателей обвиняли Рэя в том, что корректорами у него работают неграмотные идиоты?

Напоследок он напомнил своей помощнице, что ближайший рабочий день недурно было бы посвятить подготовке выпусков, которые предстоит продавать на Остерлейсах. Кор скорчила ужасно серьезную мину и кивнула. О да, конечно. Хралой она будет заниматься исключительно в свободное от работы время. Наверно, подумала, что шеф пугает ее – когда она поворачивалась, чтобы уйти, Рэй услышал сдавленное хихиканье.

Меньше двух дней понадобилось Кор, чтобы понять, какую обузу она на себя взяла. Баржа снова плыла в море, никакие туземцы не требовали внимания. Но теперь Кор обнаружила, что ей приходится работать по тридцать часов в сутки – репетировать рекламный спектакль с новоиспеченной Хралой, просто присматривать за девушкой и (в первую очередь) составлять очередной выпуск «Фантазии».

Сколько рукописей предстояло просмотреть! Рассказы, отложенные в стопку, производили не самое тягостное впечатление, но их авторы были слишком зациклены на наукообразии. У Рэя Гуилла было несколько фаворитов, ради которых он даже покидал борт Баржи. «Фантазия» издавалась вот уже семьсот лет, и среди опубликованных на ее страницах рассказов всегда попадалось несколько, претендующих на то, чтобы оказаться пророческими. Но только в последние полвека, с подъемом науки, читатели смогли почувствовать, что будущее, в котором подобные истории могут реально произойти, действительно когда-нибудь наступит.

Рэй Гуилл был редактором «Фантазии» вот уже пятнадцать лет. За это время журнал опубликовал больше рассказов, посвященных всевозможным фантастическим изобретениям, чем за все предшествующие годы. В конце концов, Свектр Рэмси разрешил ему включать по два в каждый выпуск. И Рэй находил все больше читателей, которым были интересны только эти рассказы. Он находил все больше и больше читателей, создававших ту самую науку, на которую могли опираться создатели будущих рассказов.

Кор знала, что в глубине души Рэй видел в этих рассказах факторы изменения в себе самом. Взять хотя бы серию, посвященную спектрометрии: за последние пять лет он написал дюжину редакционных статей, которые служили рекламой новой науке («Спектрометрия проливает луч света на тайны природы»), и всячески ходатайствовал за рассказы об изобретениях. Сейчас на каждой крупной остановке ему непременно всучивали парочку таких произведений. Некоторые из них даже можно было купить. Некоторые приводили ум в смятение… А некоторые просто никуда не годились.

Аскасенья работала на Барже в течение пяти кварталов, а в качестве помощницы Рэя Гуилла – почти год. Свой первый рассказ в «Фантазии» она прочла, когда ей было пять лет. После такого трудно не испытывать благоговения перед редактором журнала, даже если он оказался капризным старым чудаком. (Гуиллу был сорок один год). Кор делала все возможное, чтобы скрывать свои чувства и превращать совещания редакторов в настоящие баталии. Одна из них состоялась этим утром. Они поднялись в кабинет Гуилла, чтобы обсудить первый выпуск для Остерлейсов. Кипа отбракованного материала уменьшилась до высоты стола, и теперь в кабинете было достаточно места, чтобы разложить отдельными стопками рукописи, которые Рэй выбрал для новой серии. Яркий свет за окнами кабинета понемногу становился багровым. Как раз начинался сезон затмений; каждые двадцать часов Сераф закрывал солнце или сам скрывался за солнечным диском. В итоге посреди каждого периода бодрствования наступала темнота, непроглядная, какая бывает ночью в нижнем полушарии. Гуилл развесил на крючках светильники из водорослей, но при таком освещении даже четкую печать читать было трудно.

– Я не понимаю тебя, Кор, – он бросил косой взгляд на рукопись Ивама Алека, отвергнутую его помощницей. – Это рассказ, который потрясет мир. Даже если мы не найдем чего-нибудь подобного для следующего выпуска, «Гордость железа» все окупит.

– Но такой топорный язык… Персонажи – не живые люди, а схемы. А от сюжета вообще уснуть можно.

– Во имя голубого сияния Серафа, Кор! Это творение делает великим идея. «Гордость железа» основывается на результатах спектрометрии, которые еще даже не появились в печати.

– Фу. На эту тему уже столько всего написано. Цикл Ти Лисо «Скрытая империя»… У него были дома, сделанные из железа, и улицы, мощеные медью.

– Такое может придумать любой, насмотревшись на драгоценные побрякушки. Здесь совсем другое дело. Алек – химик. У него металлы используются так, как их должно использовать – и для барабанного ружья, и тяжелых машин. Но красота этого рассказа – даже не в этом. Ти Лисо писал свои рассказы триста лет назад. Он просто фантазировал. Ивам Алек говорит о том, что может стать реальностью.

Рэй накрыл светильники и распахнул окно. Прохлада медленно просочилась в кабинет: во время затмений океанский бриз становился холоднее. Тысячи звезд рассыпались по небу. Заслоняемые лишь снастями Баржи, замутненные лишь легким паром, который поднимался над чанами с бумажной массой, расположенными под палубой… Даже если выйти наружу и посмотреть наверх, Сераф будет казаться просто мутным красноватым кольцом. В течение ближайшего часа звезды и только звезды будут царить на небе.

– Взгляни, Кор. Тысячи звезд. И еще миллионы тех, которые мы не можем увидеть. Все это солнца, подобные нашим, и…

– … И мы купим тысячи рассказов, которые будут начинаться с этих слов.

– Но не один не будет похож на этот. Алек знает астрономов в Крирсарке, которые подключают к телескопам спектрометры. Они получили линейные спектры множества звезд. Те звезды, что похожи на наше солнце по цвету и абсолютной величине… у них в спектре необычайно интенсивные линии железа, меди и других металлов. Впервые в истории кому-то удалось получить прямые указания на то, что должно твориться на поверхностях планет, которые вращаются вокруг других звезд. Там вполне могут быть железные дома.

Аскасенья минуту молчала. Идея была ясной, и это по-настоящему пугало.

– Получается, только у нас так плохо с металлами? – пролепетала она.

– Совершенно верно! По крайней мере, если говорить о звездах, похожих на наше солнце, которые наблюдали эти ребята.

– Хм-м… Это очень похоже на то, как божества решили сыграть с нами какую-то грандиозную шутку, – Кор была большой поклонницей политеистической фантастики, где судьбы смертных решала прихоть сверхъестественных существ. Этот жанр был популярен, когда «Фантазия» только делала свои первые шаги. По мнению Рэя, сейчас журнал не должен был печатать такие вещи, и Кор об этом знала, однако время от времени вставляла подобные замечания – на всякий случай. – Ладно. Я понимаю, почему вы хотите напечатать этот рассказ. Но он никуда не годится. Просто отвратительная писанина.

Ясно было, что ее мнение ничего не меняет. С легким раздражением Рэй снял со светильников колпаки, сел в свое кресло и пробежал глазами рукопись «Гордости железа». Но там же действительно нет фабулы! Однако – на этом этапе – он еще способен сделать так, чтобы она появилась… Кор почти видела колесики, которые вращаются у него в голове. Переписать! И тогда он сможет опубликовать рассказ еще до того, как эти идеи появятся в научной литературе. Рэй поднял глаза и воинственно ухмыльнулся.

– Да, я собираюсь это купить, Кор. Правда, благодаря нашему… как бы это сказать… анонимному сотрудничеству… рассказ станет в два раза длиннее. Теперь насчет иллюстраций…

Пятнадцать минут ушло на то, чтобы решить, кому из художников, находящихся на борту, можно поручить столь ответственную миссию. Для выпуска, который будет продаваться на Остерлеях, иллюстрации придется немного переделать.

Оставалось надеяться, что художники смогут украсить сборник парочкой шедевров, поскольку недавно проплывали через этот архипелаг.

На этом проблемы с остерлейским выпуском закончились. Несколько рассказов были изначально написаны на языке архипелага, и их даже не требовалось переводить. Основу сборника составляла фантастика, а ее украшением должны быть репродукции художников из Кроунесса и Чейнперлза. На обложке предполагалось поместить иллюстрацию к очередному безумному приключению Хралы.

– Кстати, о Храле, – сказал Рэй. – Как поживает ваш проект? Готова ваша девушка показать представление, когда мы выложим журналы на лоток?

– Конечно. Мы репетируем часами, каждый период бодрствования. Что значит выступать на сцене, она понимает, так что все пройдет на ура. Пока мы учимся работать с мечом и щитом. Ей достаточно показать один раз – и она тут же все запоминает. А какая экспрессия! Вы бы только слышали, как она кричит и размахивает своей Смертью!

«Смертью» назывался меч Хралы. Это был волшебный меч с лезвием, окованным металлом, такой тяжелый, что обычному воину поднять не под силу. «Смерть», изготовленная для подмостков Таруллы, представляла собой деревяшку, выкрашенную серебряной краской.

– А что с ее костюмом?

Правильнее это было бы назвать «отсутствием костюма».

– Костюм бесподобный. Кое-что придется переделать – резиновая грудь не очень хорошо держится – но выглядит она потрясающе. И Свектр Рэмси тоже так думает.

– Он ее уже видел? – потрясение ахнул Гуилл.

– Не беспокойтесь, босс. Главный редактор был очарован. Он просил меня передать вам поздравления с тем, что вы ее наняли.

– О… Ну, будем надеяться, мы все тоже будем очарованы, когда вы выпустите ее на сцену вместе с другими актерами.

Кор собрала рукописи, которые они отобрали. Их предстояло отнести вместе с заметками на верхнюю палубу, к оформителям.

– Нет проблем. Вы были правы, она немного понимает спра'к. Даже немного говорит. Думаю, в первый день она просто напугалась. На сцене ей предстоит нести всякую тарабарщину – главное, чтобы девочка кричала погромче: нам незачем писать новый сценарий для каждого архипелага, – она направилась к двери. – К тому же, у нас есть возможность устроить генеральную репетицию еще до того, как мы достигнем Остерлейсов. Через три дня мы прибываем в деревню Народа Термитников. Я постараюсь, чтобы к этому моменту мы были готовы.

Гуилл ухмыльнулся. Народ Термитников трудно отнести к поклонникам фантастики.

– Хорошо. Я учту.

Кор шагнула в темноту, и люк за ней закрылся. На самом деле она лишь наполовину верила в то, что только что сказала. Любой сырой материал требует обработки. Хватит ли ей времени, чтобы подготовить Татю Гримм? Девочка-великанша оказалась более странной, чем Кор осмеливалась признать – даже наедине с собой. На самом деле она не была дурочкой – просто очень замкнутой. Вероятно, она родилась в каком-то дикарском племени. Во всяком случае, ей было пять лет, когда она впервые увидела дерево. Все, что представало сейчас ее взгляду, было для нее внове – абсолютно все. А как девочка вытаращила глаза, когда Кор показала ей экземпляр «Фантазии» и объяснила, каким образом можно сохранять сказанные слова с помощью бумаги и чернил! Татя вертела журнал и так, и эдак, листала взад и вперед, восхищалась и картинками, и текстом.

Хуже всего, что Татя Гримм не имела ни малейшего представления о полемике. Вероятно, в своем племени она была последней спицей в колеснице. Смысл тех драматических скетчей, которые должны были убедить противников, а заодно и зрителей, до нее просто не доходил. Кор могла побиться об заклад: если девочка справится с этой проблемой, выступления Хралы будут иметь оглушительный успех. Если же нет… им придется отскребать со щек мышиный помет.

В тот день, когда баржа должна была причалить к деревне Народа Термитников, Рэй с самого утра не находил себе места. Он бродил по верхней редакторской палубе в поисках какого-нибудь уголка, укрытого от ветра и посторонних глаз. Впервые с тех пор, как они покинули Надежную гавань, у него будет возможность поиграть с телескопом.

Погода держалась просто на диво. Небо выглядело так, словно его тщательно протерли мокрой тряпкой, а потом по всей поверхности разбросали пухлые кучевые облака. Судно на подводных крыльях, принадлежащее Тарулле, крутилось в миле перед Баржей – плоскости подняты, паруса по большей части зарифлены. Гуилл знал, что поблизости болтается еще несколько таких красавцев; почти все их отсеки были пусты. Быстроходным лодкам всегда находилось дело. В «цивилизованных» морях они выстраивались в ряд впереди и позади Баржи – чтобы сопроводить ее до причала, выполнить необходимые распоряжения, доставить с берега готовые иллюстрации и рукописи. К востоку от Надежной гавани эти лодки выполняли другую функцию – обеспечивали охрану Баржи. Ни один пират не мог тайком подплыть к Барже. Катапульты и нефтяные бомбы были готовы задолго до того, как вражеское судно появлялось на горизонте.

До сих пор путешествие проходило мирно. Несколько раз в день навстречу попадались корабли и баржи, идущие с востока. Большинство из них принадлежало торговцам. Но лишь несколько издательских компаний, подобно компании Таруллы, могли назвать себя всемирными.

С лодок сообщили, что у причала деревни Народа Термитников стоит «Наука». Этот корабль был гораздо меньше Баржи Тарулла, но тоже издавал собственный журнал. Университеты Тсанарта оплачивали его выпуски, чтобы использовать «Науку» в качестве плавучей исследовательской базы. Рэй надеялся напроситься к ним на борт и провести там пару часов. Можно будет попробовать что-нибудь продать, наладить какие-нибудь контакты; там есть люди, которые способны оценить новинки, которые с его подачи появились на страницах «Фантазии». Что бы там ни говорила Кор про свой проект, визит на «Науку» будет главным событием во время этой остановки.

Гуилл выкатил тележку с телескопом на кормовую часть редакторской палубы. Здесь, за палубной надстройкой, в которой обитал Старик Джеспен, почти не было ветра, и при этом обзор оставался вполне приемлемым. Гуилл застопорил колесики и установил платформу горизонтально. Когда он производил эти манипуляции в Чейнпирлзе – сразу после покупки телескопа – вокруг мгновенно собралась небольшая толпа; таким образом, было положено начало импровизированной вечеринке любителей полюбоваться звездами и Серафом. Сейчас его удостоил внимания лишь случайно проходящий мимо работник – да и то чтобы бросить Рэю короткое «приветствую». Некоторые останавливались, но ненадолго. Рэй и его игрушка всецело принадлежали друг другу.

Он опустил трубу и навел се на северный горизонт. Баржа находилась в пятнадцати милях от берега. Невооруженному глазу Континент представлялся темной каемкой по краю небесного купола. Телескоп сделал картину намного богаче: Гуилл мог разглядеть отдельные скалы на серовато-коричневых крутых обрывах. Так же хорошо были видны деревья, растущие с подветренной стороны холмов. Здесь и там громоздились конусообразные глыбы – скорее всего, «башенки» диких термитов. Деревня пряталась за небольшим мысом.

Не самый впечатляющий пейзаж, который можно увидеть на самом обширном в этом мире участке суши. За этими обрывами она тянется более чем на десять тысяч миль, достигая северного полюса планеты и «перетекая» на другую сторону планеты. Если собрать вместе все острова всех архипелагов и островных цепей, не получится и сотой части этого колоссального массива. Это был настоящий океан, совершенно не изученный, за исключением узкой прибрежной полосы. Неудивительно, что эта неизвестность порождала столько небылиц. Рэй вздохнул. Как они его раздражали! В прошлые века всевозможные домыслы о том, что происходит во Внутренних Областях, могли послужить неплохой основой для фантастических рассказов. Островные цивилизации были не старше пары тысяч лет – следовательно, человеческая раса должна была возникнуть на Континенте. Также разумно предположить, что наиболее древние и наиболее развитые расы обитают в Глубинных Областях Континента. На этих просторах могли процветать бесчисленные племена монстров и полубогов.

Однако в последние тридцать лет начались весьма серьезные исследования. Бетрог Хедригс достиг центра Континента. Только за последние десять лет три экспедиции пересекли Внутренние Области. Неизвестность осталась, хотя была разрезана на куски. Мифы умерли, им на смену пришла удручающая истина: «великий океан суши» оказался «великой сушью». За прибрежной каймой исследователи обнаружили пустыни. Пустыни были разными. Пустыни песка и зноя, пустыни каменные и – на севере – холодные ледяные пустоши. Там не скрывался рай. Единственным подобием легендарных «Великих Озер» были соленые пруды, расположенные почти в центре Континента. Исследователи обнаружили, что Глубинные Области населены – но не Древней Расой. Там, в пустынях средних широт, обитали разрозненные племена. Эти люди ходили голыми и недалеко ушли от животных. Их единственными орудиями были копья и ручные топоры. Они казались миролюбивыми – но просто потому, что были слишком слабы, чтобы воевать. По сравнению с ними даже дикари Каймы казались образцом утонченности. И все эти годы сочинители продолжали утверждать, что племена хурдик – это одичавшие потомки великих обитателей Глубинных Областей.

Так что фантастику о Сердце Континента все еще писали. Каждый год Гуилл просматривал по сотне подобных творений – и примерно одно из десяти стоило того, чтобы его купить. Вот и славно. Это обеспечивало средства к существованию и давало ему шанс сказать людям кое-что более важное. Рэй выпрямился, сделал шаг назад и повернул трубу почти вертикально. На самом деле он хотел посмотреть на Сераф.

– При-вет?

Рэй испуганно оглянулся. А вот и гости пожаловали. И какие гости… Принцесса бродяг Надежной гавани собственной персоной. Девочка стояла у него за спиной, примерно в десяти футах. Однако Гуилл понял, что она наблюдала за ним вот уже несколько минут.

– Конечно, привет. Как у нас сегодня дела, госпожа Гримм?

– Хорошо.

Она робко улыбнулась и сделала шаг вперед. По сравнению с их первой встречей девочка определенно стала выглядеть лучше: личико отмыто дочиста, вместо лохмотьев из заплесневевшей кожи – форменная роба. Будь она пяти, а не шести футов ростом, получился бы очень милый ребенок.

– Тебе не надо репетировать с Кор?

– Я… у-у-у… поз-же.

– Ясно. Сейчас ты свободна.

Она покачала головой, словно не вполне понимала это выражение. Как бы то ни было, но Рэй полагал, что за Татей кто-то должен постоянно присматривать – или Кор, или кто-нибудь из сотрудников. На самом деле, возможно, не такая уж она неумеха – просто в свое время не нашлось людей, которые могли с ней нянчиться. Целыми часами она была предоставлена самой себе… и вот сейчас она, несомненно, болтается по всей Барже… Во имя Света, с ней же может случиться что угодно!

С минуту они пристально смотрели друг на друга. Девушка казалась такой вежливой… Она почти трепетала перед ним. Однако Рэй понимал, что она не уйдет, пока ей не скажешь прямым текстом: «Проваливай». Он пытался придумать подходящий повод, чтобы прогнать ее, но в голову ничего не приходило. Проклятье.

– Ну как мой новый телескоп? – буркнул он наконец.

– Хороший… Хороший…

Девушка подошла достаточно близко, чтобы коснуться прибора, и Рэй пустился в обычные объяснения. Он показал ей, как колесики крепятся к рабочему столу. Масляная ванна в основании тележки нейтрализовала качку и позволяла сохранять устойчивость оптики. Сама тележка была сделана из старого кульмана, конфискованного на оформительской палубе. Рэй снял чертежный стол и заменил зажимы, чтобы закрепить ими основание двенадцатидюймового телескопа.

Татя Гримм не произносила ни слова, но ее воодушевление было очевидно. Она склонилась над прибором, чтобы разглядеть каждую деталь, на которую указывал Рэй. Когда он начинал объяснять что-то, она замирала на мгновение, а потом качала головой и говорила:

– Да… Так славно.

Гуилл был поражен. Как он мог так ошибаться в ней?