— Нет. Я считаю, что мы должны сказать сыну правду! — не согласилась с мужем Полина.

— Нет, Полина-, Алеше мы ничего говорить не будем. — Да, мы обманывали его насчет Маши. Но что было, то было.

— Мы можем попытаться исправить нашу ошибку.

— Если мы сейчас будем пытаться что-то исправлять, мы можем сделать только хуже. Алеша вообще перестанет нам верить.

— Как мне это все надоело! — не выдержала Полина. — Ты постоянно заставляешь меня всем врать, выкручиваться! Я не хочу больше этого!

— Но ты же не хочешь, чтобы отношения в нашей семье накалились перед самым юбилеем?

— Каким юбилеем? О чем ты? — Полина даже не поняла, о чем речь.

— Через две недели юбилей нашей свадьбы.

— Я совсем забыла про него. Столько всего навалилось. Слушай, давай не будем ничего затевать.

— Мы не можем. Я позвал все начальство, они уже подарки нам готовят. Да и вообще, неудобно!

Самойлов достал из внутреннего кармана пиджака пачку приглашений.

— Что это? — спросила Полина.

— Это приглашения на юбилей. Список вот. Их надо заполнить и разослать. Займись этим, пожалуйста.

— Я не хочу этим заниматься! Не могу! — Ну не лежала у Полины душа к этому юбилею.

— Хорошо, я заполню их сам. А ты тогда сходи закажи банкет в ресторане на пятьдесят человек. Утверди меню…

— Ты что, меня не слышишь, Борис? Это похоже на пир во время чумы!

— Полина! Возьми себя в руки! — Самойлов не привык, чтобы жена так долго настаивала на своем. — Займись рестораном, я тебя прошу! Это не дружеские посиделки, а важное мероприятие!

— В том-то и дело, что не дружеские… — тихо сказала Полина. — Хорошо, я займусь рестораном.

Как хорошо вернуться домой! А если это возвращение из тюрьмы, то радость становится особой. Маша прошлась по дому, прикасаясь к любимым вещам, поправляя занавески на окнах и радуясь как ребенок.

— Как я соскучилась по своей комнате. Такое ощущение, что я не была здесь целую вечность. Какое все родное, милое.

— Как хорошо, что все разрешилось, и тебя отпустили. Все-таки есть на свете справедливость! — радовалась Зинаида.

— Значит, можно доверять нашим правоохранительным органам! — решил Сан Саныч.

— Чтоб они отсохли, эти органы! — плюнула Зинаида. — Столько времени невиновного человека в тюрьме продержали!

— Все позади, бабушка.

— Ой, да что же это я! — спохватилась Зинаида. — Внученька! Тебя же там не кормили толком! Пойдем на кухню, я тебе борща разогрею!

— Вот это точно! Подкрепиться неплохо бы! — поддержал Сан Саныч и добавил: — Да и по чарочке за такое дело… А, Зин?

— Тебе лишь бы по чарочке… — хотела было поругаться Зинаида, но вдруг улыбнулась: — Хотя за Машино освобождение…

Сан Саныч был всем доволен. И выпить можно, и бриллианты не надо на деньги обменивать. Все так удачно сложилось…

Сан Саныч выпил рюмочку и стал с удовольствием есть. Зинаида все подливала Маше борща.

— Кушай, Машенька, кушай. Где тебя еще так накормят.

— Спасибо, бабушка, очень вкусно.

— Ты у нас мастерица на борщи, Зина, — похвалил Сан Саныч.

Зинаида убрала со стола бутылку и сказала:

— Не подлизывайся. Достаточно тебе.

— А вы не знаете, как там Леша? — вдруг опросила Маша.

— Да у него… — начал Сан Саныч. Но Зинаида его сердито перебила:

— Опять ты за свое! Я тебе сто раз говорила, забудь про эту семью! Слышать о них не хочу!

— Они неплохие люди… — напомнила Маша.

— Как они могли подумать, что ты в чем-то виновата! Ты столько сил на их Лешу положила! Гады они последние!

— Зина! Ну зачем ты так! — попытался остановить Зинаиду Сан Саныч.

— А ты вообще молчи! — командным голосом сказала Зинаида. — И не спорьте со мной в этот светлый день! Зла никакого не хватает.

Она с грохотом бросила поварешку в раковину.

Маша и Сан Саныч замолчали. Они знали, что Зинаида быстро отходит. Через какое-то время Маша решилась нарушить молчание:

— Бабушка, я должна тебе признаться. Только не обижайся.

— Что такое?

— Ты тогда отказалась передать письмо Леше, но я все-таки это сделала…

— Какое письмо? — Сан Саныч был не в курсе, но его вопрос остался без ответа.

— Я же сказала — не смей оправдываться! — возмутилась Зинаида.

— Как ты не понимаешь?! Он должен был знать, что я невиновна! Прости… бабуль… Я правда иначе не могла…

Зинаида обиженно отвернулась. Все делает по-своему, нет, чтобы послушать, что старшие говорят!

— Я понимаю, почему ты была против этого письма, — сказала Маша. — Но зато теперь Леша знает, что я была невиновна. Меня отпустили, и он поймет свою ошибку.

— Какая разница, что он сейчас думает! После того, что с тобой уже случилось!

— Он ни в чем не виноват.

— Важно то, что тебя посадили, оклеветали, и он позволил это сделать!

— Ну а что еще оставалось; когда все улики против нее? — заметил Сан Саныч. — В любом случае ампулы-то Маше подбросил не он!

— И это его извиняет? — не согласилась Зинаида.

— А при чем здесь вообще Леша? Есть какой-то другой человек, который и ампулы подложил, и в милицию позвонил, чтобы на Машу стрелки перевести! — У Сан Саныча были свои резоны. Но Зинаида видела все зло только в самом Алеше. Если бы не он, как славно бы жила ее внучка!

Юбилей приближался, и Самойлов сел заполнять приглашения. Буравин в это время работал на компьютере. Самойлов, закончив писать, взял одно приглашение, подошел и положил его перед Буравиным.

— Я заказал приглашения на наш серебряный юбилей. Вот это на тебя, Таисию и Катю.

— Спасибо… — Буравин взял приглашение.

— Я думаю, что вы должны быть втроем. Хоть на один вечер забудьте о своих проблемах.

— Ради вашего юбилея? — иронично спросил Буравин.

— И ради того, что на него приглашены много нужных нам людей. Будет вице-мэр, люди из пароходства и тому подобное. И лучше, чтобы никто не догадывался о ваших семейных неурядицах.

— Так ты затеваешь праздник для себя с Полиной или для нужных людей? — уточнил Буравин.

— Для всех сразу. Отметим дату, а заодно законтачим с кем надо. Это полезно для нашего с тобой бизнеса.

— Я не обещаю, что смогу прийти.

— Ты должен, Витя! Пойми! Ты еще будешь в офисе?

— Да, а что?

— Я хочу съездить по одному важному делу, а Людочку хочу отправить, чтобы она передала одно приглашение. Она тебе не понадобится?

— Думаю, нет. Я сейчас со своими бумагами.

— Ну что же, отлично.

Самойлов взял еще одно приглашение и отправился в приемную.

— Люда! — позвал он.

— Да, Борис Алексеевич!

— У меня к тебе просьба. Нужно отвезти вот этот конверт в мэрию. Только это нужно сделать прямо сейчас, до конца рабочего дня. Это приглашение для вице-мэра на мою серебряную свадьбу.

— Я уже иду.

— И прошу тебя: отдай конверт ему лично в руки. Ну знаешь… Чтобы не затерялся ненароком.

Никаких команд начальники не дают просто так, всегда в них есть явные и тайные смыслы.

— Я понимаю. Обязательно передам лично в руки.

Ей самой было интересно познакомиться с вице-мэром. Она привела себя в порядок и с очень деловым видом пошла в городскую администрацию. Ее приняли довольно быстро. Начальство даже поднялось со стула ей навстречу.

— Здравствуйте. У меня для вас конверт от Бориса Алексеевича Самойлова, — Людочка вложила в эту простую фразу весь свой секретарский опыт.

— Хорошо. Давайте посмотрим. Садитесь. Людочка села.

Кирилл Леонидович открыл конверт, быстро прочитал приглашение, посмотрел на Людочку и проникновенно сказал:

— Спасибо.

Он с удовольствием разглядывал хорошенькую секретаршу Самойлова, отдавая должное его изысканному вкусу. Людочка даже почувствовала себя немного неуютно, настолько откровенным был взгляд у вице-мэра.

— Ну я пойду? — спросила она, вставая.

— Нет, нет. Я попрошу вас задержаться. Кирилл Леонидович не хотел отпускать такую очаровательную женщину так быстро. Он нажал кнопку селектора и попросил:

— Принесите нам два кофе. Ну и печенье там, конфеты.

Тут Людочка стала торопиться.

— Ой, что вы! Не надо! Мне нужно вернуться на работу. — Она снова попыталась встать.

Но тут Кирилл Леонидович перешел на немного вкрадчивый, доверительный тон, который всегда действовал на женщин безотказно:

— Подождите. Уважьте вице-мэра. Посидите немного. С вашей работой я все улажу. Поверьте, у Бориса Алексеевича не будет к вам претензий, если вы немного задержитесь у меня.

— Хорошо, я посижу, — тихо согласилась Людочка.

— Вот и славно. А то что же получается, отдали приглашение и бежать. Кстати, передайте Борису, что я обязательно буду. Правда, без жены. — На последней фразе Кирилл Леонидович сделал небольшой акцент.

— Хорошо, я передам.

— А вы тоже приглашены?

— Нет, — смутилась Людочка. — Я ведь просто секретарша.

— Ай-яй-яй! Непорядок. Я скажу Боре, чтобы он вас тоже пригласил. Обязательно.

— Ну что вы… — начала было Людочка.

— Мне очень приятно, что именно вы принесли мне приглашение, — мягко перебил ее Кирилл Леонидович.

Впервые не Людочка приносила кофе, а ей его принесли. Нельзя сказать, что это было легкое мероприятие — пить кофе у вице-мэра в кабинете. Но Людочка вложила в эту простую процедуру все свое женское умение и выдержала это испытание с честью.

— Спасибо за кофе, но мне правда пора, — сказала она, аккуратно поставив чашечку на блюдце.

— Очень жаль, что вы меня покидаете… — Голос вице-мэра был действительно грустным, как будто он терял кого-то родного.

— Работа есть работа, — по-деловому ответила Людочка.

— Я понимаю. Но, надеюсь, мы еще с вами увидимся?

Людочка потихоньку пятилась к двери:

— Да, да. Конечно. Как только будет необходимость… До свидания.

Кирилл Леонидович посмотрел на закрывшуюся дверь с задумчивой улыбкой.

— До свидания, — сказал он поблескивающей двери.

А возбужденная неожиданно ласковым приемом начальства Людочка стала срочно звонить Самойлову.

— Борис Алексеевич, я звоню, чтобы сказать, что отдала приглашение вице-мэру.

— Секретарше или лично в руки? — уточнил Самойлов.

— Лично в руки. Как вы и просили.

— Отлично. Хорошо, что ты его застала.

— Да… — замялась Людочка.

— Что-то не так? Говори.

— Понимаете, мне показалось, что он как-то странно себя со мной вел…

— В каком смысле?

— Ну… Был как-то чересчур внимателен, что ли… — Людочка никак не могла подобрать слова.

— А! Клеился, что ли? — догадался Самойлов.

— Ну да, можно и так сказать, — подтвердила его догадку Людочка.

— Людочка, не обращай внимания. Кирилл Леонидович просто очень любит комплименты девушкам говорить… Но не более того. Так что успокойся, не обращай внимания.

— Я поняла, — с облегчением ответила Людочка.

Смотритель решил основательно пропесочить нерадивых сыновей, которые все делали по-своему, стало быть по-глупому, а не так, как отец учит.

— Ну как дела? В катакомбы больше не тянет? Денежки мои поискать? — спросил он их после длительной и суровой беседы. Оба сына сидели перед ним, понурив головы, и молчали.

— Я вас спрашиваю! Языки, что ли, проглотили?

— Нет, не тянет, — выдавил Толик.

— То-то же. Уже хорошо. А делами вы собираетесь заниматься? Отвечайте!

— Собираемся, — сказал Жора.

— Долго собираетесь! Я вам за инвалидом сказал следить! И почему после этого я вижу вас здесь?

— Да куда он денется… — отмахнулся Жора. — Он же калека!

— Ага, калека. А не вы собственными глазами видели, как этот инвалид в парке с девкой отплясывал? Так вот, если мог танцевать, сможет при случае и деру дать. А мне скоро ответ перед человеком держать, про бриллианты докладывать. Причем на такую сумму, что если вы ее во сне увидите, то не проснетесь!

— Мы завтра с утра начнем, — пообещал Жора.

— И займитесь им вплотную! Хватайте его за жабры и волоките ко мне срочно! Усвоили?

— Да… — подтвердил Толик.

— Приволочь сюда этого Лешу не проблема, — сказал Жора. — Только он же один не остается.

— Возможно, — согласился смотритель. — И что? Да, допустим, вчера он гулял со своей девкой. Пусть даже так. Вы что, вдвоем с девкой не справитесь?

— С какой девкой? С сиделкой? — уточнил Толик.

— На хрена ему теперь сиделка? С невестой своей. С Катей, кажется.

— Реально поправился паренек, — усмехнулся Жора.

— А сиделка его в СИЗО уже который день. Весь город знает, — проинформировал Толика отец.

— В тюряге? За что? — удивился Толик.

— Не важно. Главное, нет ее рядом с инвалидом. Осталась только невеста. С ней одной вы легко справитесь. Все! Инструктаж окончен.

Смотритель ушел, очень довольный проведенной беседой.

— Круто! — сказал Жора Толику, когда отец ушел. — Я не знал. Твою-то посадили. Наверное, рыльце в пушку. А на вид и не скажешь, что девка из наших.

— Я должен ее навестить, — решил Толик.

Он отправился в милицию, купив по дороге букет цветов. Более глупую покупку перед походом в СИЗО трудно было сделать. Но Толик поступал не по логике вещей, а по велению своего любящего сердца.

Так с цветами он и зашел в приемную и натолкнулся там на следователя.

— День добрый! А как тут можно на свидание попасть? К арестованным? — просто спросил он, не замечая комичности ситуации.

— На свидание? — переспросил следователь, внимательно рассматривая букет у Толика в руках. — К кому?

— К Маше. Никитенко.

— Нет здесь твоей Маши, — сообщил следователь.

— Как нет? Мне сказали, что она арестована.

— Отпустил я ее. Дело закрыто.

— Да? — обрадовался Толик. — А давно отпустили?

— Сегодня. Сходи к ней домой, она, наверное, уже там, — посоветовал ему следователь.

— Хорошо! Спасибо!

— Не за что.

Толик ушел, размахивая букетом и улыбаясь. Он решил сразу же пойти к Маше домой. Но возле ее дома он увидел машину Самойлова. Остановился, долго думал, а потом отправился восвояси, так и не решившись зайти.

Костя лежал на кровати в наушниках и слушал музыку, когда к нему зашел Алексей.

— Костя!

Но Костя сделал вид, что не слышит брата. Алеша подошел и тронул Костика за плечо.

— Костя, я хочу тебе объяснить… Не надо дуться. Я понимаю, что тебе тяжело встречаться с Катей. Особенно теперь, когда она живет у нас."Но мы же с тобой договорились, что она сама должна сделать выбор. И Катя выбрала меня. Потерпи. Когда мы поженимся, мы уйдем жить в другую квартиру. Катя тоже чувствует себя неудобно, но…

— Я ничего не хочу слышать про твою шалашовку! — сказал Костя тихо сквозь зубы.

— Что? — не понял Алеша.

— Да плевать я хотел на твою дешевую проститутку! — выругался Костя.

— Повтори, что ты сказал! — Алексей наконец понял, что его любимую оскорбляют.

— Я сказал, что ты привел в наш дом проститутку! — с вызовом повторил Костя.

— Ты не имеешь никакого права так говорить о Кате! Возьми свои слова обратно! — потребовал Алеша.

— Я не только не возьму их обратно. Я готов повторить их! Твоя Катя — шлюха! — Костя с каким-то непонятным удовольствием повторял это оскорбительное слово.

Алеша бросился на него с кулаками.

— Как ты можешь!

— Что, не нравится? А это так! Она…

— Замолчи!

На шум в комнату прибежала Катя — с кухонным ножом в руках, которым только что резала мясо для борща.

— Вы что? Прекратите немедленно!

Но Костя и Алеша дрались, не обращая на нее внимания.

— Да что же это такое?! Разойдитесь! — закричала Катя.

Она бросилась к братьям и стала отталкивать Костю от Алеши.

— Костя! Отпусти Алешу! Он еще нездоров!

Но как только Катя толкнула Костю, он упал на пол и замер. Катя недоуменно посмотрела на Костю, потом на Алешу. И тут Алеша заметил в ее руке окровавленный нож.

— Катя! Что ты наделала! — в ужасе закричал он. Катя тоже опустила глаза и увидела у себя в руке нож.

— Аи, мама! — только и сказала она. Алеша бросился к Косте, стал его трясти:

— Костя! Ты меня слышишь? Костя не отвечал.

— Леша, я не виновата, — испуганно сказала Катя. — Не знаю, как это вышло. Я забыла про нож, я мясо резала…

Но тут Костя открыл глаза и встал.

— Напугал? А я живой! Ну и лица у вас, любовнички! — сказал он, оглядев обоих, и обратился к Кате: — Нож нужно оставлять в кухне, девочка.

— Придурок! — обругала его переволновавшаяся Катя. — И шутки у тебя идиотские!

И она ушла обратно на кухню. Алеша тяжело вздохнул и спросил:

— Ты что, с ума сошел?

— А тебе не смешно? Вы с Катей шуток не понимаете?

— Я с тобой как с человеком хотел поговорить, а ты цирк устраиваешь!

— Ничего себе разговорчики! Ни с того ни с сего с кулаками на меня набрасываешься.

— Не смей оскорблять мою невесту! Никак не можешь успокоиться, что она выбрала меня и мы собираемся пожениться? Тебе придется с этим смириться. И чем скорее, тем лучше.

— Значит, так, братец, слушай сюда, — чеканя слова, сказал Костя. — Запомни и не говори, что был не в курсе. Я сделаю все, чтобы ваша с Катей свадьба не состоялась. Ты понял?

Алеша опустил голову и ушел к Кате в кухню, чтобы успокоить ее.

Катя сразу кинулась к нему со слезами на глазах:

— Лешка! Я так испугалась!

— Ты плачешь? Ну что ты, успокойся. Алеша погладил Катю по голове.

— Это ужасно! Нож в крови, Костя лежит…

— Ты же знаешь, как он иногда по-дурацки шутит. Не расстраивайся.

Катя кивнула и теснее прижалась к Леше.

— А из-за чего вы подрались?

— Да не важно.

— Скажи правду: это из-за меня, да?

— Это наши с Костей дела, Катюша. Не бери в голову.

— Значит, из-за меня, — грустно заметила Катя.

— Не переживай. Больше такое не повторится.

— Может, мы с тобой все-таки уйдем жить в нашу квартиру? — предложила Катя. — Иначе ты так и будешь каждый день с братом драться. Я знаю Костю.

— Кать, давай мы с Костей сами все решим. Главное — мы с тобой вместе. Правда?

— Правда.

Они обнялись и поцеловались.

Когда Таисия увидела на пороге дома Буравина, то ее сердце прямо обмерло. Вернулся! Она так обрадовалась!

— Ты… вернулся! Обедать будешь?

— Нет. Я заехал на минутку. По делу. Таисия сразу потухла.

— Что-то случилось?

Буравин достал из внутреннего кармана пиджака конверт и протянул Таисии.

— Самойлов нас всех приглашает.

— Куда приглашает? — Спросила Таисия, беря конверт.

— На юбилей своей свадьбы. Причем настаивает, чтобы мы пришли все вместе.

Таисия открыла конверт и достала приглашение.

— В общем, имей в виду… Мы должны пойти… несмотря на наши отношения….

Таисия поняла, что в ее руках — не просто приглашение, а надежда.

— Красивое приглашение… — сказала она не без зависти. — Молодцы Самойловы, все-таки отмечают свое двадцатипятилетие. Скажи, это Боря настоял, чтобы мы пришли вместе?

— Да, — подтвердил Буравин. — Надо соблюсти внешние приличия. Борис пригласил кучу всякого начальства… Ну, и лучше, если по нашему поводу не будет никаких вопросов и сплетен…

— Понятно… — помрачнела Таисия. — Нам нужно делать вид, что все хорошо…

— Да. И ты не должна из нашего совместного похода делать какие-то выводы. По поводу наших отношений. Ничего не меняется, домой я не вернусь.

— Хочешь устроить спектакль? — с горечью уточнила Таисия.

— Ну, можно назвать и так… Да, спектакль. — Буравину вдруг стало неловко.

— Я плохая актриса, Витя. Я не смогу притворяться так, как всю жизнь притворяется твоя Полина! — нанесла она первый удар в супружеской дуэли.

— Если тебе так претит пару часов изображать из себя мою счастливую супругу, можешь этого не делать, — отпарировал Буравин.

— Не заставляй меня врать людям! — Таисия повысила голос.

— Мой приезд сюда был ошибкой. Извини. — Буравин попытался уйти.

— Витя, постой. Кому нужно, чтобы мы казались счастливой парой? Если это нужно тебе, я согласна пойти.

— Это нужно нашей с Борисом компании. Для будущего нашего бизнеса, — откровенно признался он.

— Понятно… Если бы это было нужно лично тебе, я бы согласилась. А так, для бизнеса — нет, Витя. Не пойду. Прости.

— Я должен был и сам понять, что приходить к тебе с подобными просьбами глупо.

Таисия решила обсудить кое-что еще, пока Буравин не ушел.

— Витя, а ты в курсе, что Катя живет у Самойловых?

— Да.

— И тебя это не смущает?

— Нет. Катя и Леша — жених и невеста. А что смущает тебя?

— Катю надо убедить вернуться домой! — попросила Таисия. — Как мать, которая беспокоится о будущем дочери, я считаю: она не должна выходить замуж за Лешу!

— Ну почему ты постоянно лезешь в Катину жизнь? — завелся Буравин.

— Я имею право на собственное мнение? — Разговор снова пошел на повышенных тонах.

— Имеешь. Но ты не должна решать за Катю, что для нее лучше. Катя — взрослый человек.

— Но она сейчас совершает большую ошибку!

— Пусть даже так. Но она должна сама это понять, сама приобрести свой жизненный опыт. Своими советами и наставлениями ты все портишь. Ты же не хочешь сломать ее жизнь? Твоя дочь счастлива, она любит Лешу. Не мешай ей, прошу тебя.

Буравин ушел, а Таисия так и осталась стоять у двери с приглашением в Руках.

Зинаида, Сан Саныч и Маша пили чай, когда раздался звонок.

— Я открою. Сидите, — скомандовала Зинаида и пошла открывать. Пока она ходила, Сан Саныч сообщил Маше на ушко новости, которые при Зинаиде говорить не стоило во избежание скандала:

— С Лешкой все нормально. Он уже ходит хорошо. Поправляется, одним словом. Ш-ш-ш! Обратно идет.

Сан Саныч отстранился от Маши и сделал вид, что присматривает себе пирожок поподжаристее. Ни Маша, ни Сан Саныч не ожидали, что Зинаида вернется вместе с Самойловым.

— Здравствуйте, — сказал Самойлов, чувствуя себя неловко.

Сан Саныч встал и бодро пожал Самойлову руку:

— Вот неожиданность! Вечер добрый! Зинаиде не понравилась эта готовность Сан Саныча общаться с Самойловым, и она грозно посмотрела на мужа.

— Здравствуйте, — тихо поздоровалась Маша.

— Я, собственно… пришёл, чтобы пригласить вас на серебряную свадьбу. Это праздник для нашей семьи, и мне бы хотелось, чтобы вы тоже на нем присутствовали. Чтобы вы пришли к нам все вместе.

— Конечно, Борис! Мы придем! — радостно ответил Сан Саныч, невзирая на недовольство Зинаиды. — Я еще на твоей свадьбе гулял, и сейчас грех не поздравить.

— Спасибо за приглашение, — немного смутилась Маша. Ей очень хотелось встретиться с Алешей, и это приглашение было просто подарком.

Самойлов, видя такой прием, немного приободрился.

— Да, и еще. Самое главное… Я бы хотел принести вам свои извинения. Как выяснило следствие, Маша ни в чем не виновата. Это был несчастный случай.

— Мы с самого начала это знали, — обиженно поджала губы Зинаида.

— Простите еще раз. Я забрал свое заявление из милиции. Дело закрыто.

— Спасибо… — сказала Маша.

— Мне очень жаль, что так получилось и что Маша пострадала… В знак компенсации… Вот, возьмите… — Самойлов замялся, достал из кармана конверт и положил его на стол.

— Что это, Борис Алексеевич? — изумилась Маша.

— Я понимаю: невозможно компенсировать то, что вы все пережили… Но я хочу хотя бы частично…

— Ты что, деньги принес? — нахмурился— Сан Саныч.

— Это, конечно, слишком скромная сумма… — начал было Самойлов.

— Вы хотите нас подкупить? Хотите заплатить Маше за ее страдания в тюрьме? — прервала его Зинаида.

— Поверьте, я не подкупаю, я пытаюсь хоть как-то сгладить… — Самойлов был искренен.

— Уберите ваши деньги, — твердо сказала Зинаида. — Мы люди бедные, но своя гордость у нас есть.

— Ни в коем случае не хотел вас обидеть, — стал горячо убеждать Самойлов. — Я пришел все объяснить, извиниться…

— Ваши извинения нам не нужны, — сухо сказала Зинаида.

Сан Саныч решительно взял конверт со стола и потянул Самойлова за рукав к двери:

— Ну-ка, давай выйдем, поговорим на свежем воздухе.

— Подождите! — попросила Маша. — У меня к вам есть один вопрос. Скажите, как Леша? Я слышала, он уже может самостоятельно ходить?

— Да, это так. У Леши все хорошо. И в этом, конечно, ваша огромная заслуга, Маша.

— А… он не спрашивал обо мне? Как он отнесся к тому, что меня подозревали… в покушении?

— Маша, все мы, и Леша тоже, знаем, что вы не имеете никакого отношения к аварии!

— Значит, Леша выздоравливает… — улыбнулась Маша.

— Да! Еще раз вам огромное спасибо за помощь! И… в общем, мы думаем, что сиделка ему больше не понадобится.

Сан Саныч снова взял Самойлова за рукав и повторил:

— А теперь все-таки пошли на улицу. Поговорим, друг любезный…

Как только они вышли из дома, Сан Саныч раздраженно сунул Самойлову в руки конверт с деньгами.

— Забери. И как тебе только в голову могло такое прийти?!

— Прости, Сан Саныч. Я извиниться хотел…

— Извиниться? За то, что девка ни в чем не повинная в тюрьме сидела?! Ты хоть понимаешь, что это для нее было?

— Я понимаю…

— Нет, не понимаешь! Вы ей чуть жизнь не сломали!

— Саныч, это недоразумение.

— Что? Недоразумение? Ты думаешь, мы все тут идиоты? Не поняли, откуда у Маши ампулы взялись? Да от сынка твоего, Костика, и взялись! Он их Маше подкинул!

— Он ничего плохого не хотел. Просто испугался, растерялся…

— Не рассказывай мне сказки. Я хорошо твоего старшего сына знаю. Он всегда умудряется сухим из воды выходить.

— Саныч, давай спокойно поговорим.

Я знаю, зачем ты сюда пришел. Это такой хитрый, упреждающий маневр: решил проверить, не будем ли мы жаловаться. И, если что, задобрить, рот деньгами заткнуть.

— Сан Саныч, поверь: Костя ужасно переживает, что так получилось.

— Мне плевать на его переживания. Скажи: он ответит за все, что Маше сделал?

Самойлов молчал.

— Нет? — понял Сан Саныч. — Я так и думал. Значит, благодаря тебе и твоим связям в милиции он останется безнаказанным.

— Я должен был ему помочь.

— Значит, так: вот твое приглашение на свадьбу, и уходи. Я знать тебя больше не хочу, — решительно заявил Сан Саныч.

— Саныч, постой. Пойми, Костя — мой сын. Кто еще его пожалеет, если не я?

— А эту девочку тебе не жаль? — укоризненно спросил Сан Саныч. Больше ему не о чем было говорить со своим старым другом Самойловым, и он ушел в дом.

Самойлов постоял немного, повертел в руках конверт, положил его обратно во внутренний карман пиджака и пошел к машине.

Сан Саныч вернулся к Зинаиде и сказал:

— Никогда не думал, что деньги так меняют человека. Я же Борьку с молодости знаю, другом его считал…

— Неужели он не понимает, как обидел этими деньгами и нас, и Машу.

— Я теперь даже не знаю, как дальше с ним общаться… — признался Сан Саныч.

— А мне Машу жалко. Она больше всех в этой ситуации пострадала. И продолжает переживать из-за этого Леши. Наверное, плачет сейчас у себя в комнате… — прислушалась Зинаида.

Старики, не сговариваясь, дружно поднялись и пошли в Машину комнату. Маша не плакала, но и радости в ее глазах не было.

— Как ты, Машенька? — Зинаида присела к ней на кровать. — Очень расстроилась?

— Да нет. Я рада, что Леша выздоровел, сам ходит…

— Повезло парню, — отметил Сан Саныч. — Все могло бы закончиться гораздо хуже.

— С другой стороны, он во мне теперь не нуждается, и я его больше не увижу… — продолжила свою мысль Маша.

— И очень хорошо! — уверенно сказала Зинаида. — Я точно говорю, Машенька! Видишь, что за семейка? Брат Леши тебя оклеветал, отец взятку хотел дать… Но нет худа без добра. Зато мы увидели, что они нам не ровня. Их деньги испортили. А мы люди честные.

— Ладно, Зин, что ты их всех в подлецы записываешь? Борис — хороший мужик, да и Леха тоже парень хоть куда, — вступился за друзей Сан Саныч.

— А Костя? — возмутилась Зинаида.

— Костя с гнильцой, это — да. Борис из-за него и растерялся, стал творить не пойми что.

— Помолчи, Саныч, — остановила его Зинаида. Она погладила Машу по голове и сказала:

— Никто из этой семьи нам не нужен. Хватит грустить, внучка. Всякое в жизни бывает. Главное — забыть плохое и жить дальше. Пошла бы ты, погуляла, развеялась.

— Я и сама об этом подумала. Хочу с Ксюхой увидеться. Соскучилась.

— Правильно! У нее, наверное, как обычно, куча новостей.

— Интересно, как она? Не заходила к нам, пока я… пока меня не было?

— Нет, не заходила. Видно, работы как всегда невпроворот. Она ничего не знает о тебе, Машенька. Ни про ампулы, ни про милицию… Мы с Санычем эту ситуацию не афишировали…

Полина решила, что пора выполнять то, что обещала мужу: заказывать банкет. Она пришла в ресторан «Эдельвейс» и нашла Леву.

— Добрый день, Лев Давидович. Лева, улыбаясь, шел ей навстречу:

— Мое почтение, Полина Константиновна. Что угодно? Мне кажется, вы желаете сделать заказ.

— Угадали. Намечается один юбилей. На ближайшие выходные.

На Левином лице изобразилась максимальная готовность сделать все и даже больше, чем все.

— Организуем по высшему разряду. Если не секрет, что празднуем? — поинтересовался он.„— День рождения?

— Нет. Серебряную свадьбу, — без особой радости сообщила Полина.

— Вашу с Борисом Алексеевичем? Поздравляю!

— Спасибо. Стол нужен на пятьдесят человек. Рассаживать по протоколу. Меню составьте, пожалуйста, сами. Я подготовила список гостей, чтобы вам было легче.

Полина передала Леве список, Лева стал его читать, и было видно по его лицу, что фамилии ему знакомы: