Исцеление любовью (№3) - Тернистый путь

— Маша арестована? Не могу поверить!

— Вот и я не могу… — Зинаида села и заплакала.

— Боже, как я вам сочувствую! Маша мне показалась такой чистой девочкой! Она не может быть замешана ни в чем плохом.

— Конечно, не может! Я уж следователю об этом все уши прожужжала! А он… все равно арестовал мою деточку… Да еще и опозорил на всю улицу! Пришли с обыском… как к преступникам каким… — рассказывала сквозь слезы Зинаида.

— С обыском? — насторожилась Римма. — И что, нашли что-нибудь?

— Нашли, — подтвердила Зинаида.

Да, гадание — дело серьезное. Ничего-то случайного не бывает.

— А что они нашли? — упавшим голосом спросила Римма.

— Да ампулы какие-то! Такой шум подняли… Говорят, Маша лекарство украла и им Лешу убить хотела.

— Что вы говорите? — Вот здесь Римма еще больше удивилась.

— Ну кто в это поверит? Все мою Машеньку прекрасно знают. Не могла она ничего украсть! И на Лешу ей покушаться незачем! Она же так его выхаживала… всю душу отдавала…

Римма уже успокоилась, поскольку поняла, что ампулы — это не предмет ее поиска.

— Господи, кто придумал такой бред?! Конечно, ваша внучка ни в чем не виновата! — уверенно сказала она. И у нее были на то веские основания. Она хорошо разбиралась в людях как профессиональная гадалка.

— Ну вот! И вы так же думаете! — обрадовалась Зинаида.

— Я это ясно вижу. — Римма напомнила о своих экстрасенсорных возможностях. — И уверяю вас: все скоро выяснится. Так что не переживайте зря…

В кухню зашел Сан Саныч и недовольно взглянул на Римму.

— День добрый. У нас гости, Зина? — спросил он хмуро.

— Да это…

Римма перебила Зинаиду:

— Нет-нет, не гости, я на минутку забежала. У меня еще дел куча, очень тороплюсь. До свидания.

И она торопливо ушла. А Сан Саныч присел рядом с Зинаидой и продолжил их бесконечный разговор о Маше:

— Успокойся, Зина. Слезами горю не поможешь. Я этого Буряка знаю, он мужик умный. Уверен, что скоро он во всем разберется.

— Ох, и наивный ты у меня! Знаешь ведь нашу милицию! Они и разбираться не будут. Вон, ампулы нашли — и довольны. Галочку поставят, что дело раскрыли. А что невинный человек будет в тюрьме маяться, им и дела нет! — Зинаида хорошо знала жизнь.

— Улики, конечно, против Маши серьезные… Но надо же разобраться, как к ней эти ампулы попали. Надо думать, как нам ее выручить… — Сан Саныч обнял Зинаиду.

— Ой, боюсь я, что ничего мы не сможем, Саня. Ведь предсказывала цыганка Маше, что все несчастья ее будут из-за парня… И точно: все беды — из-за этого Леши!

— Ну ты же умная женщина, Зина! — разозлился Сан Саныч. — Что ж чепуху-то несешь?! Какая еще цыганка? Какие предсказания? Зачем ты к этим гадалкам бегаешь?

— Я не бегаю… — виновато сказала Зинаида.

— Ну не ты, так Анфиска твоя. Вам какая-то дура сказала, чтоб ждали беды, вы и ждете… А нам не страдать, а действовать надо!

— А как, Сань? Что делать?

— Надо идти к следователю, — решительно сказал Сан Саныч.

— Так ходили уже…

— Так не с пустыми руками! Взятку надо дать. Тогда, может, быстрее сообразит, как дело закрыть. — Сан Саныч знал жизнь не хуже Зинаиды.

— Ты сам себе противоречишь, Саныч, — возразила та. — То говоришь, что следователь умный и сам разберется, то взятку ему предлагаешь сунуть.

— А по-твоему, Зина, умные денег не берут? — иронично спросил Сан Саныч-.

— Порядочные не берут, Саня. Разве может справедливый следователь взятки брать? Тогда он тебе любое дело подтасует, по принципу: кто больше даст. Лучше я к Маше схожу. Поговорю с ней серьезно. Ведь улики действительно против нее. Это я знаю, что она не могла такого сделать. А остальные верят не словам, а фактам…

Сказано — сделано. Зинаида добилась встречи с Машей.

— Бабушка! Как хорошо, что ты пришла! — обрадовалась Маша.

— Родная моя! Деточка! Похудела, осунулась… Господи, что они тут с тобой сделали! — запричитала бабушка.

— Бабуля, как твое сердце? Приступа не было? Я так за тебя волновалась! — Маша действительно больше волновалась за других, чем за себя.

Бабушка с внучкой обнялись и расплакались. Через какое-то время, успокоившись, они смогли наконец-то поговорить.

— Внученька моя, деточка, как ты тут?

— Бабушка! Я ни в чем не виновата! Ты мне веришь? — Маша сразу заговорила о самом важном для нее.

— Верю. Конечно, верю. Разве ты можешь в этом сомневаться? Я же тебя с пеленок знаю. Ты отродясь чужого не брала.

— И ампулы эти я не брала, бабушка! Честное слово!

— Но ведь они как-то оказались у тебя в комнате. Как, Маша? Давай вместе подумаем! .

— Я уже думала! Бесполезно! Я понятия не имею, как они там оказались! Может, кто-то мне их подкинул, пока меня дома не было? — предположила Маша.

— Но кто? Кому тебя надо было в тюрьму засадить? Ты ж никому зла не делала…

— Не знаю… Я сама ничего не понимаю, бабуля… — жалобно сказала Маша.

— Но кто-то же тебе подкинул эти ампулы! Кто-то хотел обвинить тебя в том, что ты покушалась на Лешу! Ты все силы ему отдавала, Машенька, и вот как тебе за это отплатили. Эх, чуяло мое сердце, что не надо тебе с этой семьей связываться, что непременно беда какая-нибудь случится… И вот, пожалуйста!

— Нет, бабушка, ты не права. При чем здесь Самойловы? У них прекрасная семья, — Маша тяжело вздохнула. — И именно поэтому мне теперь так тяжело…

— Не пошла бы ты к ним работать — ничего и не случилось бы. Никто тебя ни в чем не смог бы обвинить! — сказала Зинаида.

Но Маша думала о своем:

— Бабушка, а как ты считаешь, Леша поверит в то, что я хотела его убить?

— Господь с тобой! Он же разумный парень! Да кто же в здравом уме в такую чушь поверит!

— Но ведь есть улики. Ампулы эти проклятые… Вот и брат его поверил… Вдруг он и Лешу сумеет убедить, что это я виновата в его инвалидности?! Бабушка, я не переживу этого!

— Не плачь, Машенька. Скоро все выяснится. Не может такого быть, чтоб правда не раскрылась. Ты лучше к себе прислушайся… Может, ты сама почувствуешь, кто тебе лекарство подкинул? У тебя все же есть способности к этому…

— Я уже пробовала. Ничего не получается.

* * *

Римма пыталась осмыслить полученную от бабы Зины информацию, когда к ней пришел Лева. Римма, в общем-то, понимала, что он должен прийти, поэтому привела себя в порядок и приготовилась к словесной дуэли.

— Что, Левчик, не терпится узнать, как я сходила к Никитенкам? — с легкой издевочкой спросила она.

— Не язви, Римка. Расскажи по-человечески. Ты говорила с этой, как ее… Машей?

— Нет.

— Почему?

Римма выдержала соответствующую паузу:

— Потому что Маша в тюрьме. Эффект не получился.

— В тюрьме? За какие такие грехи? Значит, фуфло все это твое гадание. Ничего ты не нашла.

— Нет, не фуфло! — обиженно сказала Римма. — Я тебе это докажу!

— Как?

— Узнаю у Маши, где твоя пропажа…

— Так она же в тюрьме.

— Ну и что? Тоже мне, проблема! — Римма была настроена более чем решительно. Лева посмотрел на нее с восхищением.

— Риммочка, мне так показалось, что ты готова сесть в тюрьму, лишь бы утереть мне нос?

— Ты с ума сошел, Левчик? Я что, должна пойти в тюрьму?

— Конечно, Риммочка. У нас в предвариловке только одна женская камера, и тебя непременно посадят с Машей. Так что, если хочешь, чтобы я тебе поверил…

— Всегда знала, что ты идиот, поэтому с тобой и разошлась! — возмущенно сказала Римма.

— Ты искажаешь факты, милая. Во-первых, это я с тобой разошелся, а не ты. А во-вторых, мне уже осточертело, что ты надуваешь щеки и строищь из себя всезнайку. Ты своим клиентам головы морочь, а мне не надо! — Лева знал, что говорить, чтобы подзадорить бывшую жену!

— Я не морочу тебе голову! Я могу доказать, если ты не веришь! То, что ты ищешь, действительно может быть у Маши Никитенко!

— В общем, зря я к тебе обратился, — притворно вздохнул Лева. — Придется поискать более опытного экстрасенса…

Это был очень правильный ход со стороны Левы.

— Ладно, я согласна! Я сяду в тюрьму и все узнаю у этой Маши! Но ты, Левчик, должен мне сказать, что ты ищешь! — Римма уже приступила к делу.

— Ну… это одна, скажем так, ценная вещь… — уклончиво начал Лева.

— Какая вещь? Конкретнее, — пытливо спросила Римма.

— Вот найди — и тогда сама узнаешь, — вывернулся Лева. Ну не хотелось ему раскрывать перед Риммой карты!

— Лева, не морочь мне голову! Нашел дуру! Имей в виду, если ты не скажешь, я палец о палец не ударю!

— Я так и знал, что ты блефуешь. Испугалась в тюрьму садиться?

— Я не испугалась! — в запале ответила Римма. — Сказала — сяду, значит, сяду! А вот ты сейчас действительно пойдешь искать других экстрасенсов. И уж они-то тебя обдерут как липку! Будь уверен.

И Лева сдался:

— Ладно, змея. Я скажу тебе, что я ищу. Лучше уж родной бывшей жене довериться, чем каким-то посторонним…

— Так что это, Левчик? — нежно спросила Римма.

— Это бриллианты, — со вздохом признался Лева.

— Левчик, я не ослышалась? Ты сказал: бриллианты?

— Совершенно верно, милая.

— Ну и сколько их там? Два? Три?

Лева показал сложенными вместе ладонями приличную кучку.

— Примерно столько…

— Так много? И ты их потерял?! Господи, какой олух! Я знала, что ты растяпа, но никогда не думала, что ты такой раздолбай!

— Давай без оскорблений, Риммочка. Ты почему-то ругаешь меня за то, что я их потерял. А то, что у меня могла быть такая милая блестящая компания, не заслуживает похвалы?

Римма стала возбужденно ходить по комнате.

— Значит, ты считаешь, что Маша Никитенко может знать, куда делись твои брюлики?

— Это ты так считаешь. Ты же сама ворожила…

— Это не важно! Важно, что Маша в тюрьме… И значит, мне действительно придется туда сесть!

— Заметь, не я это предложил, — осторожно отметил Лева. — Не говори потом, что я тебя заставил.

Да ладно, Лева, не мелочись! — отмахнулась Римма. — Вопрос в другом. Как мне попасть в тюрьму? Не могу же я прийти и сама попроситься в камеру. Это будет выглядеть странно.

— Боюсь, тогда тебя вместо тюрьмы могут упечь в психушку.

— Вот именно. Тогда… Может, мне что-нибудь украсть?

— Тогда ты просидишь там лет пять, не меньше…

— Нет, меня это не устраивает, — Римма призадумалась. — А что, если разбить что-нибудь у тебя в ресторане?

Тут Лева заволновался:

— Ну зачем же разбивать? Содержание ресторана, между прочим, мне недешево обходится… Римма рассмеялась:

— Ну и жмот же ты, Левчик! Хочешь получить кучу брюликов, а кусок стекла жалеешь!

Она вдруг замолчала и внимательно посмотрела на Леву. Он прекрасно помнил этот взгляд. Обычно он ничего хорошего Леве не предвещал.

— Ты что, Римма? Что ты задумала? — заволновался экс-муж.

— У меня гениальная мысль! — мечтательно сказала Римма. — Если тебе жалко бить посуду, я разобью тебе физиономию!

— Нет, это плохая идея… — У Левы похолодело в груди.

— Это прекрасная идея! — все больше и больше заводилась Римма. — Я дам тебе по морде при большом количестве свидетелей, ты напишешь заявление, и меня упекут за хулиганство. Посижу денек, поговорю с Машей…

— Нет, Римма, давай придумаем что-нибудь другое… — волновался за себя Лева.

— Да что тут думать?!" Все решено! — Глаза у Риммы горели.

— Нет, дорогуша, я категорически против. Я совершенно не хочу, чтобы мне прилюдно били морду.

— Тогда поищи помощи в другом месте! — отрезала Римма.

— И поищу. Таких экстрасенсов как собак нерезаных! В каждой газете по сто объявлений!

Он повернулся и сделал вид, что собирается уходить.

— Ну, если ты такой неженка, давай я тебя понарошку стукну!

— Понарошку? — заинтересовался Лева.

— Ну да. Мы, типа, устроим семейную сцену, прямо в ресторане! Я начну визжать и махать руками, а ты вызовешь милицию…

Лева задумался:

— Ну ладно, только руками тоже не слишком маши. А то я тебя знаю — разойдешься, потом не остановишь!

Римма улыбнулась, предвкушая удовольствие.

Катя после визита к Самойловым пришла домой расстроенная. Она вошла в гостиную, с размаху швырнула сумочку и села в кресло.

— Ты где была, дочка? На тебе лица нет. Что случилось? — заволновалась Таисия.

— Мама, я ходила к Самойловым, — выдохнула Катя.

— Зачем? — поразилась Таисия.

— Поговорить с этой дрянью, с Полиной! Таисия почувствовала поддержку дочери и обрадовалась.

— И что? Вы говорили один на один?

— Конечно, нет! При Косте и Леше. Я специально высказала все при них! Пусть знают»какая шлюха их драгоценная мамочка!

— Молодец, Катюша! Спасибо тебе! Ты одна у меня теперь поддержка и опора… — сказала Таисия и поцеловала дочку в макушку. — Интересно, какое у Полины при этом было лицо?

— Противное, мамуля. Она хотела прикинуться оскорбленной невинностью, но ее подлое нутро все равно себя выдает.

— А Леша с Костей тебе поверили?

— По-моему, да.

— Ну, подробнее, дочка. Расскажи мне все по порядку. — И Таисия усадила дочь рядом с собой.

— Да что рассказывать, мам? Мальчишки обалдели. Полина растерялась, испугалась, начала оправдываться, лепетать что-то…

— Ну…

— Ну и все. Потому что пришел дядя Боря и начал ее выгораживать.

— Подожди, Борис что, не поверил тебе?

— В том-то и дело! Он велел мне не совать нос в чужие дела! А сам принялся разыгрывать благородного рыцаря! Тупица! Неужели он так глуп, что не видит очевидного?!

— Все он видит, Катя… Просто не хочет верить в это. Прячется от проблемы, как страус. Бедный… как мне его жаль.

— А с какой стати ты его жалеешь? — удивилась Катя.

— Самойлов блаженный. Он не хочет видеть очевидного. Скоро над ним уже весь город смеяться будет.

— Я ему то же самое сказала, — кивнула Катя.

— И правильно сделала. Давно пора открыть ему глаза. Надеюсь, теперь он примет меры, чтобы его жена не вильнула хвостом и не нанесла ему удар в спину!

— Мама, ты думаешь, это поможет?

— Конечно. Ведь твой отец ушел от нас в надежде, что Полина последует его примеру, — предположила Полина.

— Ну да. Я тоже так думаю. Они наверняка собирались жить вместе.

Они решили, что через своих близких можно перешагнуть, что с нашими интересами и чувствами можно не считаться! Но тут-то они и ошиблись! Теперь у них ничегошеньки не выйдет! — Таисия решительно поднялась.

— Потому что теперь дядя Боря в курсе, что Полина может уйти…

— И Костя с Лешей тоже! И теперь они удержат ее в семье! Теперь она никуда не денется! И муж, и дети будут следить за каждым ее шагом!

И дочь с матерью обнялись.

Не так-то просто человеку в возрасте уйти из семьи. Буравин чувствовал, что впереди его ждут испытания, а пока он столкнулся просто с неудобствами. Он решил остаться в офисе, но не хотел, чтобы об этом знали. Людочка, как назло, долго возилась с бумагами, а потом заглянула в его кабинет и спросила:

— Виктор Гаврилович, вы еще долго? Буравину не хотелось ничего объяснять секретарше, и он ответил уклончиво:

— Да. А что такое?

— Рабочий день окончен. Я ухожу…

— Да, Люда. Иди.

Вот и хорошо, пусть уходит, а он немного отдохнет, соберется с мыслями.

— А вы?

— Я еще поработаю. Ты не волнуйся, я сам офис закрою.

Буравин подумал, что Людочка совсем некстати проявляет интерес к нему.

— Ну ладно. Тогда я побежала. До завтра.

— До свидания, Люда.

Буравин сделал вид, что работает с бумагами, но когда звук Людочкиных шагов затих, он встал, достал из шкафа чемодан и переоделся в домашнюю одежду. Он удобно разместился на диване и открыл газету.

Но ему не удалось провести этот вечер спокойно, потому что Людочка, как назло, что-то забыла, вернулась в офис и, увидев в его кабинете свет, заглянула туда.

— Виктор Гаврилович? Вы еще не ушли? Все работаете? — удивилась она. И тут заметила его домашнюю одежду, развернутую газету и поняла, что он расположился на всю ночь.

— Может, вам кофе сварить? — предложила она.

— Нет… не надо… спасибо… — забормотал Буравин, недовольный ее появлением.

— Виктор Гаврилович, вы что, с женой поругались? — решилась спросить Людочка.

— Ну… в общем… — замялся Буравин.

Такого подарка судьбы Людочка даже не ожидала. Не в ее правилах было оставлять в беде приятного мужчину.

— Я понимаю… Дело житейское. У всех бывает… — Людочка вздохнула. — Только зачем же вы здесь остались? Вам же тут неудобно… Вон и диван короткий… Пойдемте лучше ко мне ночевать, а?

Буравин удивленно вскинул брови.

— Ой, вы только не подумайте чего! Я вас просто так зову, по-человечески… — объяснила Людочка.

— Нет, Людочка, большое спасибо, но не хочу тебя стеснять. Я уж тут как-нибудь устроюсь….

Но было поздно, он уже попал под каток Людочкиной заботливости.

— Тогда я сейчас быстренько домой сбегаю и вам подушку принесу! Я тут недалеко живу! Одна нога здесь, другая там! — заявила Людочка и собралась бежать. — Я мигом! А может, и плед захватить?

Буравин сурово посмотрел на Людочку и сказал:

— Люда! Ничего мне не надо. Я сам решу мои проблемы.

Редкий мужчина отказывается от внимания к себе, но Буравину в этот вечер удалось это сделать.

Катин голос все еще звучал в ушах Полины. Ей хотелось отдохнуть. Но главное, что Полина увидела, как нежно отнесся к ней Самойлов. Она пошла поблагодарить мужа.

— Спасибо тебе, Боря. Я не ожидала, что ты за меня заступишься, — сказала она.

— Почему не ожидала? Все-таки ты моя жена, Полина. И я не позволю оскорблять тебя какой-то вздорной девчонке.

— Но Катю тоже можно понять. Для ребенка шок, что отец ушел из семьи… Она была сама не своя, наговорила глупостей, грубостей… — пыталась оправдать Катю Полина.

— Скажи честно, наверное, ты рада, что Виктор ушел от Таисии, а? Ты этого ждала? — вдруг спросил Самойлов.

Полина не ожидала такого вопроса.

— Нет, Боря. Я этого совсем не хотела. Это ужасно! Витя не имел права разрушать семью. Представляю, как сейчас страдает Тася… и Катю мне очень жалко. Это жестоко по отношению к ним. Но я никогда не думала, что кому-то придет в голову обвинить в этом меня. Это так неприятно… Я даже не знала, что ей ответить…

Полина обняла Самойлова и прижалась щекой к его плечу.

— И я так рада, что ты мне веришь. Спасибо тебе…

— А кто тебе сказал, что я тебе верю? — жестко спросил Самойлов.

Полина растерялась:

— Я не понимаю тебя, Боря. Почему же тогда ты защищал меня перед Катей. Ты ясно дал ей понять, что она не права.

— А что я, по-твоему, должен был говорить? Я что, должен был при Кате и при наших детях подтвердить, что ты нас всех предала?! Что вы с Буравиным больше двадцати лет любите друг друга?! Я это должен был сказать?!

— Я тебя не предавала, Боря. У меня с Виктором ничего нет.

— Это же позор, что теперь все знают о ваших отношениях! — завелся Самойлов. — Виктор ушел из семьи, и всем известно, что он сделал это из-за тебя! Да если честно, мне стыдно смотреть в глаза Таисии и Кате!

— Но я не виновата в том, что он ушел. Я уговаривала его не делать этого. Я считаю, что Витя должен был сохранить семью…

— Ага! Вот ты и проговорилась! Значит, у вас были такие разговоры?! Вы думали об этом! И ты тоже собиралась уйти?!

— Боря, я люблю нашу семью. И не брошу ее, — твердо сказала Полина.

Самойлов махнул рукой и вышел из комнаты. Полина уже укладывалась спать, когда к ней в спальню пришел Алеша.

— Это ты, сынок? Пришел пожелать мне спокойной ночи?

Сын наклонился к ней, и она его поцеловала.

— Знаешь, в чем счастье, Алеша?

— В чем?

— В том, что ты сейчас сюда вошел своими ногами, чтобы поцеловать меня перед сном… Совсем как раньше…

— Я пришел с тобой поговорить, мама… Только пообещай, что ты ответишь честно.

— Разве я тебя когда-нибудь обманывала? О чем ты хочешь спросить, сынок?

— Мама, неужели это правда, что ты любишь другого человека? Не папу?

— Алеша, ты же знаешь, как я люблю вас с Костей. Вы для меня — самое Дорогое в жизни…

— Мама, ты обещала… — перебил ее Алеша. — Ответь на конкретный вопрос. Ты любишь Буравина?

— Да. Это правда. Я люблю его… — призналась Полина.

Зинаида беседовала на кухне с соседкой Анфисой.

— У меня сердце разрывается, так Машу жалко. Бедная девочка! Ну как им доказать, что она не виновата? — причитала Анфиса.

— А никак не докажешь, — обреченно вздохнула Зинаида. — И улики все против нее, и даже мотив нашли: безответная любовь.

— К этому Леше?

— Все из-за него! — в сердцах сказала Зинаида. — Сколько она ему помогала, сколько души вкладывала. На ноги его поставила!

— А сначала от ревности чуть не убила? — Анфиса даже руками всплеснула.

— А Маша все переживает, как бы Леша не поверил, что она хотела его убить.

— А может, и к лучшему, если Леша так подумает? — решила Анфиса.

— Пусть думает что хочет, лишь бы держался от Маши подальше, — сказала Зинаида.

— А ведь нет худа без добра, Зина! — воодушевилась Анфиса. — Леша Машу не простит, они больше не будут встречаться. И Маша со временем его забудет.

— А пока это время пройдет, моя девочка так и будет в тюрьме томиться? — возмутилась Зинаида. — За что?

— Вот что, из тюрьмы ее нужно»вытаскивать, — решительно сказала Анфиса. — Она же никакого преступления не совершала!

— И как мы ее вытащим? Я же тебе сказала: все против Маши.

— Нельзя сидеть сложа руки и ждать, пока Машу осудят. Нужно найти адвоката.

— Адвокат — дорогая услуга. У нас нет на него денег. — вздохнула Зинаида.

В это время на кухню пришел Сан Саныч.

— День добрый, девочки. О чем совет?

— Здравствуй, Сан Саныч, — сказала Анфиса. — Вот думаем, как Маше помочь. Если адвокат нам не по карману, может, взятку кому-нибудь дать?

— И ты туда же! Саныч уже про взятку говорил… Но это ведь тоже деньги! Да и нас самих за это посадить могут, — заволновалась Зинаида.

— Значит, нужен адвокат, — настаивала Анфиса.

— Как ни крути, без денег ничего не сделаешь, — вздохнула Зинаида.

Сан Саныч задумался, потом встал и решительно сказал:

— Я найду деньги, Зина!

— Где, Саныч? — удивилась Зинаида.

— А вот найду, увидишь! — заверил ее Сан Саныч. — И на адвоката, и на взятку, если сунуть кому понадобится. Не волнуйся. Деньги будут.

Зинаида посмотрела на Сан Саныча с удивлением, а Анфиса — с уважением. Мужик. Знает, что делает. Вдруг на самом деле поможет?

А Сан Саныч принялся за осуществление плана, по которому имеющиеся у него бриллианты можно превратить в деньги. Он зашел на чердак, взял с полки мешочек с бриллиантами и присел на кровать. Высыпав на ладонь бриллианты, он внимательно рассмотрел их, выбрал один побольше и положил его в карман пиджака.

Лева и Римма выбирали место для скандала, который по их плану должен закончиться для Риммы приводом в милицию. Когда они подошли к Левиному ресторану, Римма остановилась:

— Я хочу здесь, на улице. Есть где развернуться.

— Риммочка, тебе нужно просто пару раз шлепнуть меня по лицу. Чтобы следы остались, — миролюбиво напомнил Лева.

— Нет, Левик. Это будет как-то не по-настоящему. Женщины обычно страшны в гневе, крушат все вокруг.

— Например? — напрягся Лева в ожидании неприятностей. — Что ты собралась крушить?

— Витрину, Левик, — воодушевленно сказала Римма. — Представь: я тебя сильно толкаю, ты ее разбиваешь спиной. Жуткий грохот, осколки, милиция… Короче, полный скандал!

Римма сияла. Но Лева не разделял ее радости.

— Риммочка, я понял. Мы должны это сделать внутри.

— Я хочу на улице! — закапризничала Римма.

— Нет, детка. Внутри получится лучше. Пойдем.

— Но почему? Какая тебе разница?

— Не мне, а нам, Риммочка, разница. Большая. — Лева стал судорожно искать аргументы. — Внутри больше свидетелей. Тебя загребут мгновенно. А нам ведь это нужно?

Римма подумала и согласилась. Они зашли в ресторан, выбрали столик и расположились за ним. Вид у Риммы был недовольный. Но Лева не обращал на это внимания.

— Риммочка, начинай свой скандал, — предложил он.

— Я уже начинаю. Нужна же какая-то подготовка! Не сразу же мне ругаться с тобой.

— Ты права, — согласился Лева. — Если сразу — подозрительно. Подуйся немножко, потом начинай.

Римма кивнула.

— Кричи погромче, побей меня. Только аккуратно, без увечий, — предупредил Лева.

— Без увечий сложно, — призналась Римма.

— А ты постарайся. И желательно не больно. Римма еще раз прикинула обстановку и воодушевленно спросила:

— А можно я что-нибудь из посуды разобью? Стакан, например. Один.

— Не нужно этого! — Леве ее мысль не понравилась. — Кричи и скандаль погромче — и вполне достаточно!

— Ну хотя бы тарелку разбить я могу? — просяще протянула Римма.

— Нет, нельзя. Мы так не договаривались, — отрезал Лева и продолжил уже помягче: — Риммочка, ну зачем бить посуду? У нас, между прочим, семейная ссора, а не бандитский налет. А ты приличная женщина, что у тебя за замашки?

Римма надулась. Ей не давали размахнуться. Какое убогое будет тогда зрелище.

— Пора начинать, — мягко скомандовал Лева.

— Да не могу я ничего начинать, — раздраженно заявила Римма. — Это семейный скандал или что?! Чем мне настроение создать?! А потом и поддержать.

Лева пошел на уступки:

— Ладно. Одну тарелку разбить можешь. Но только одну! Риммочка, не тяни. Начинай скандалить.

— Сейчас! Я же должна скандалить на какую-то тему! О чем, Лева? Подскажи!

— Сколько угодно, дорогая! — услужливо предложил Лева. — Например, представь, что мы снова женаты…

— Ой, ужас! — поморщилась Римма.

— Я не выполнил ни одного из твоих десяти поручений, не позвонил, когда обещал, да еще и домой пришел под утро…

— Да зачем представлять? — возмущенно сказала Римма. — Я все это прекрасно помню!

— И пришел я весь благоухающий женскими духами, все щеки и рубашка у меня в губной помаде, — продолжал Лева, не ведая, что творит.

— Никогда тебе этого не прощу! — зловеще сказала Римма.

Она набрала в легкие воздуха, вскочила со стула и заорала:

— Ты гад, изменник! Ты кобель!

Она театрально отшвырнула от себя стул. На грохот обернулись едва ли не все, кто был в зале. Лева схватил Римму за руки и шепотом сказал:

— Римма, ты что?! Аккуратней!

Но Римма вырвалась и ударила Леву по лицу.

— Ой, полегче! Больно же! — предупредил Лева.

— Больно?! Так тебе и надо! А как ты хотел, нежно и ласково? Нет уж, получи! — И Римма залепила ему еще одну пощечину.

Теперь уже все присутствующие с интересом наблюдали за семейным скандалом.

— Римма, прекрати драться! — закричал Лева, понимая, что дело принимает серьезный для него оборот.

— Нет уж! Я столько времени ждала, чтобы тебе за все отомстить!

Римма снова ринулась на Леву, но в этот раз он увернулся:

— Римма, я не позволю себя калечить!

— Ах, так? Тогда берегись!

Римма вошла в раж. Она сорвала скатерть с посудой с одного стола, потом с другого. Посуда полетела на пол, зазвенели осколки.

— Ты у меня за все ответишь! — кричала Римма.

Лева понял, что может остаться без своего любимого ресторана, потому что Римма не остановится, пока все не перебьет.

— Она же сейчас все разгромит! — заорал он в панике и обратился за помощью к посетителям. — Вызовите милицию!

Вот теперь Леве пришлось побегать от разъяренной фурии.

— Я тебе за все отомщу! Я тут все перебью! — кричала Римма, гоняясь за ним по ресторану.

— Римма, остановись!

Римма послушно остановилась перед каким-то столиком, взяла с него тарелку и с размаху бросила на пол:

— Это тебе за мои бессонные ночи!

Вторая тарелка была разбита за то, что Лева когда-то назвал Римму дурой и истеричкой.

— Вы видите? — обратился Лева к посетителям. — Она же самая настоящая истеричка! Я был прав!

— Нет! Это ты меня всегда провоцировал на скандалы! Своим свинским отношением! — заявила Римма и разбила большое блюдо.

— Остановите ее кто-нибудь! — в отчаянии закричал Лева. Но публика не двигалась с места, с интересом наблюдая за происходящим.

— Вот видишь? — воодушевилась Римма. — Люди на моей стороне! Давай, вызывай милицию! У меня хватит времени!

И она бросилась к барной стойке, где ее ждал поднос со стаканами. Римма стала методично бить эти стаканы о стену бара.

Тут наконец-то кто-то из посетителей достал мобильник и стал звонить в милицию.

— Я тут все с землей сровняю! — распалялась Римма. — Я с твоим поганым рестораном сделаю то, что ты сделал с моей жизнью!

— Вы — свидетели. Перед вами — злостная хулиганка. Сейчас прибудет милиция и ее задержат за вандализм! — объявил Лева.

— Давай-давай, вызывай!

Римма продолжала бить стаканы, но вскоре ей пришлось оставить это увлекательное занятие в связи с появлением милиции.

Лева был рад представителям власти, как никто другой:

— Прошу вас, господа, присаживайтесь. Милиционер приступил к делу:

— Значит, так и пишем — хулиганка.

— Злостная! — подтвердил Лева. — Вот какой синяк мне сотворила!

— Ты еще мало получил! — со злостью сказала Римма. — Надо было раз в пять больше!

— Еще моя бывшая жена нанесла значительный материальный ущерб ресторану! Вы посмотрите, что она натворила! — Лева указал следователю на разгромленный зал.

— Значит, оформляем задержание, — кивнул милиционер.

— Конечно! Я напишу заявление! — обрадовался Лева. — Пусть посидит в тюрьме. Пусть подумает, что она натворила!

— Я ни о чем не жалею! — театрально заявила Римма. — Сажай меня. А я потом выйду и еще тебе всыплю!