ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Вскоре Майхак и Джейро вернулись в палаццо Карлеоне, где спустя полчаса к ним присоединился Морлок в компании трех высокопоставленных советников. Адриан провел своих гостей в конференц-зал, отделанный панелями бледно-зеленого дерева и украшенный портретами предков. Все расселись вокруг большого овального стола, где важный мажордом Фанчо немедленно подал им угощение.

Открыв заседание, Морлок сразу же сделал официальное заявление:

— Может быть, собравшимся будет интересно узнать, что сегодня ночью я подверг Азрубала из дома Урд домашнему аресту до формального суда.

Новость вызвала у советников удивленные восклицания.

— Да что вы говорите!

— Какая свехординарная мера!

— Вы рассматриваете это как шутку или как фарс?

— Напротив, я совершенно серьезен, — ответил Морлок. — Он обвинен в совершении нескольких преступлений, в мошенничестве, спекуляции и убийстве.

Советники заволновались всерьез.

— Вы уверены, что не стали жертвой провокации!? — спросил Феродик Урд, высокий темнолицый господин с нависшими веками. — Азрубал — мой родственник!

Креван из дома Немери тоже возвысил голос.

— Воистину, Морлок! Вы действуете с непростительной поспешностью!

— Господа! Если вы в состоянии взять себя в руки, я объясню ситуацию более подробно.

— Просим, просим! Мы все внимание!

Неспешным монотонным голосом Морлок описал причины взятия Азрубала под следствие. Советники слушали его с явным скептицизмом на лицах.

— В конце концов, все еще можно переиграть, — заметил Эсмор из дома Слайфорд. — Разве нельзя этот вопрос уладить более мирными средствами?

— Вы называете «вопросом» убийство моей дочери? — не выдержал Адриан.

— Ах, нет, совсем нет!

Феродик взмахнул костлявыми ручками.

— Но надо придерживаться логики! Еще ничего не доказано! Все может оказаться лишь фантасмагорией!

— В таком случае, не считаете ли вы этих двух джентльменов из другого мира сумасшедшими лунатиками? Или, может быть, они, на ваш взгляд, являются призраками?

Феродик бросил быстрый взгляд в сторону Майхака.

— Не могу судить об их подлинности, слишком коротко время знакомства. Но то, что они люди из другого мира, стоит подчеркнуть.

— Что же касается дела с агентством Лорквин, — подхватил Креван, — то я не понимаю, стоит ли и вообще поднимать такую шумиху из-за нескольких утаенных солов.

— За определением «несколько» скрывается более полумиллиона солов — вполне нетривиальная сумма, не правда ли? — вежливо заметил Майхак.

— Итак, обвинения предъявлены и должны быть доказаны, — подытожил Морлок. — Завтра же утром я буду просить Совет о возбуждении против Азрубала уголовного дела. Совещание по этому вопросу состоится завтра в полдень.

— Так быстро? — вскричал Феродик. — Что за рвение?

— Подобным недостатком не страдаю, — отрезал Морлок. — Я только хочу как можно быстрее установить истину.

— В таком случае мне нужно обдумать ситуацию, потому я покидаю вас немедленно, — родственник Азрубала поднялся и вышел из комнаты.

За ним последовали и остальные советники. Адриан проводил их до самого парадного выхода.

Потом собрались уходить и Майхак с Джейро. Оба роума с любопытством смотрели, как Джейро подгоняет с помощью рации флиттер.

— К утру вернетесь? — тихо спросил Адриан.

— Если прикажете.

— В таком случае — до утра.

На следующий день отец и сын снова прибыли в Роумарт, но на этот раз вместе со Скёрл. Гайинг остался на радиосвязи на борту «Фарсана». Все трое сразу же отправились в Коллоквари, где уже присутствовал кворум. Люди в своих старинных пышных костюмах казались частью грандиозного спектакля.

Там начался процесс, показавшийся всем троим чрезвычайно удивительным. После сообщения Морлока о том, что имя Азрубала замешано в таких преступлениях, продолжавшихся столько времени. Совет счел за лучшее начать выяснение обстоятельств тотчас же.

— Откуда у вас эта информация? — потребовал Феродик Урд.

— От господина, стоящего перед вами.

— Разве он не пришелец с дальнего края Сферы Гаеана?

— Вы правы.

— Хм. В таком случае его свидетельства сомнительны.

— Вряд ли.

Феродик продолжал ворчать, но Морлок не стал с ним спорить. Советники обменивались замечаниями, порой загадочными, а порой и вовсе не относящимися к делу. Время от времени они задавали вопросы Морлоку, который отвечал на них чрезвычайно кратко. Потом один из советников вдруг обратился к Скёрл с просьбой изложить всем события своей жизни. Скёрл охотно согласилась и описала Сассун Ойри в Тайнете, дворец матери Пайрай-пайрай на Мармоне, затем объявила, что является членом клуба Конверт, находящегося на одном уровне с клубами Кванторси и Вертопрах, чей статус, как всем в Тайнете известно, недосягаемо высок. Она попыталась дать и сравнительную характеристику условий жизни в Тайнете и Роумарте, но сбилась, поскольку цивилизованная система социальных статусов и клубного членства в последнем были ей неизвестны. Но, тем не менее, она предположила, что наличие высокого рашудо должно, вероятно, соотноситься с уровнем Квадратуры Круга или, на худой конец, с уровнем Печальных Цыплят. Потом она перешла к разнообразию условий жизни в Тайнете, где большинство людей занято интересной работой, многие жители владеют космическими яхтами, позволяющими им с комфортом путешествовать по всей Сфере. Разумеется, она с друзьями тоже прибыла на Фадер на такой яхте, которая в данный момент находится в нескольких милях от Роумарта.

Советники слушали девушку молча, но в конце концов остановили ее, попросив рассказать о себе Джейро, только вкратце. Юноша описал свою жизнь, добавив, что только недавно узнал тайну своего рождения. Его рассказ окончательно вогнал советников в скуку. Они начали переговариваться друг с другом, смотреть какие-то записи и вертеться в креслах. Заметив это, Джейро оборвал себя на полуслове и сел. Этого, казалось, никто даже не заметил.

— Теперь твоя очередь, — шепнул он Майхаку.

— Я думаю, они мало что услышали, — ответил тот. — Теперь их занимает проблема ланча.

— Ничего не понимаю! — возмутился Джейро.

— И не надо. Они следуют традиции, а наше дело — следовать им.

— Но они ничего не спросили об Азрубале!

— Они и так знают все, что им нужно, то есть, что Морлок просил их разрешения на уголовное разбирательство. Этого довольно, сейчас гораздо более важен ланч. Что делать — дела здесь делаются именно и только так.

— Да уж вижу!

После полудня все встали, и главный Канцлер объявил:

— Азрубал из дома Урд, обвиняемый в чудовищных преступлениях, предстанет перед судом, который решит, кто будет наказан: обвиняемый или обвиняющий.

— Что они хотят этим сказать? — вскинулся Джейро.

— Ну, в данном случае, это формальность. По традиции роумовской юстиции, если предъявленное обвинение не подтвердится, а обвиняемый будет признан невиновным, наказание падает на обвинявшего, дабы навсегда отучить его от лжесвидетельств. Но к нам эта ситуация не относится, тем более, что у нас есть Гайинг и «Фарсан».

— Но сама идея все же нехороша.

— Увы. Таковы порядки в Роумарте.

К ним подошел Адриан.

— Пока все. Продолжение совещания состоится после обеда. Буду рад, если вы присоединитесь к моему ланчу. В силу соблюдения и ваших интересов, и правил гостеприимства, я хотел бы позавтракать не здесь, а в Карлеоне.

— Спасибо. Думаю, сказав, что мы рады принять ваше предложение, я выражу мнение всех нас, — ответил Майхак.

— Так тому и быть.

В полдень пятеро судей встретились снова, но не в Коллоквари, а в большом зале дворца Варциал в надежде, что Азрубал предоставит для грядущего процесса нужные факты. Они сидели по одну сторону длинного стола, который сейшани мгновенно уставили кувшинами, бутылками, подносами с закусками, соленой рыбой, птичьей печенкой и тому подобными вещами, заслужив одобрение высокородных гостей, отличавшихся комплекцией, ростом и возрастом и имевших неизменно высокое рашудо. Главный судья, известный более как Магистр, был не только старшим среди этой группы сенаторов, но и обладал наиболее значительной наружностью. Он сидел, навалившись на стол и широко расставив тощие локти; лысый череп едва прикрывали несколько седых волосков, а длинные уши, тяжелые веки и тонкий нос придавали ему вид старой усталой совы. Он оглядел зал, убедился, что все в порядке, ударил в маленький гонг и провозгласил:

— Совет Судей объявляю открытым. Прошу соблюдать полный порядок. Введите подсудимого!

Пара солдат привела Азрубала, который уселся в массивное кресло у стены.

— Перед вами суд высшей справедливости, — важно заговорил Магистр. — Суд неподкупный и торжественный, суд, не признающий ни рождения, ни дома, ни рашудо, суд признающий только справедливость. Часто бывает так, что вердикт выносится в сердцах еще до того, как представлены все доказательства, но мы не допускаем никаких эмоций. Итак, мы начинаем! Юстициарий Морлок, прошу вас изложить обвинения.

Морлок совершенно бесстрастно описал преступления, в которых обвинялся Азрубал. Последний выслушал обвинения тоже бесстрастно, спокойно глядя на Морлока круглыми черными глазами.

После провозглашения обвинения к допросу был вызван Джейро. Ему задавали вопросы поочередно — сам Морлок, несколько судей и Барванг, затем адвокат подсудимого. Одни вопросы касались дела непосредственно, другие никакого отношения к делу не имели. Никакой дисциплины не соблюдалось, и Джейро порой задавали по три вопроса хором. Тем не менее, юноша удивился глубокой осведомленности суда, несмотря на то, что в прошлый раз никто, казалось, его не слушал. Может быть, оправданием этому служило их тщеславие, может быть, привычка. Как бы то ни было, Джейро тщательно взвешивал свои слова и отвечал на все вопросы как можно подробнее. Порой судьи поглядывали в сторону Азрубала, как бы приглашая его прокомментировать происходящее, но тот лишь слегка усмехался, иногда все же позволяя себе возмущенные возгласы типа: «Ерунда, все ерунда, разве вы не слышите?» или «Чушь, мыльный пузырь!» и «Он лжец и подлый скорпион, вышвырните его отсюда!»

Азрубала представлял в суде его родственник Барванг Урд, цветущий человек средних лет, с большими карими глазами, шелковыми усами, такими же кудрями и круглым животиком, который он пытался скрыть просторной вельветовой накидкой. Но самое главное — адвокат был весьма остер на язык, что вместе с вызывающе равнодушной манерой его поведения безумно раздражало Джейро. Барванг беспрестанно ходил по залу, останавливаясь, прислушиваясь к чему-то то там, то тут, подходил к Азрубалу и обменивался с ним мнениями, а и то и вовсе выходил куда-то, а потом возвращался и начинал возмущаться.

— Ваша честь! Мы с Азрубалом уже достаточно наслушались этой ерунды! Сплошная клевета и полный абсурд! Отзовите обвинение, и давайте не будем больше тратить наше драгоценное время!

Судьи выслушивали эти реплики с таким же вниманием, как и все остальное. Но, наконец, один из них не выдержал.

— Реплики Барванга напомнили мне, что действительно пора заканчивать. Гранд Урд требует скорого окончания суда, к тому же мы не можем держать Азрубала под арестом дольше, чем положено. Так что встречаемся снова через неделю.

Майхак, Джейро и Скёрл вернулись в палаццо Карлеоне, где им показали их личные апартаменты. Приняв ванну, все оделись в элегантные вечерние костюмы, приготовленные вездесущими сейшани.

В малой гостиной к ним присоединился и сам Адриан, по-прежнему упражнявшийся в искусстве составления коктейлей. Целый час все четверо обсуждали события дня. Джейро не преминул заметить, что роумовская юстиция оставила у него самые невыгодные впечатления.

— Все гораздо проще, чем кажется, — объяснил Адриан. — Суд специально находится в весьма расслабленном состоянии; они слушают, наблюдают, впитывают и ассимилируют. Некий меланж информации воспринимается мозгом на подсознательном уровне до тех пор, пока все не расставится на свои места и, таким образом, позволит вынести честный приговор.

— Но зачем такие перерывы в заседаниях? — удивилась Скёрл.

— Порой судьи бывают капризны. Может быть, они устали или чем-то расстроены, или хотят отдаться некоему внутреннему ритму событий. В любом случае, теперь у вас есть неделя свободного времени, чтобы познать красоты Роумарта и его экстравагантного социума. Только помните, опасно посещать в одиночку заброшенные дворцы, поскольку белые вампиры совершенно непредсказуемы и нападают без предупреждения. Но и с эскортом вы не находитесь в полной безопасности. — Он встал. — А теперь прошу в столовую. Сегодня вы познакомитесь с некоторыми из моих друзей и родственников. Держитесь спокойно, и если их стиль поведения вызовет у вас удивление или неприятие, не выказывайте этого, прошу вас.

— Буду осторожен, — согласился Джейро. — Но за Скёрл я ручаться не могу, конечно. Она член Конверта и достаточно трудна в любом обществе. Может быть, вы как-нибудь предупредите и своих родственников?

Адриан с сомнением посмотрел на девушку.

— Она кажется вполне спокойной особой. Даже больше — она не похожа на обыкновенную женщину из другого мира.

— Тем не менее, это взрывоопасная смесь.

— Да, я крайне взрывоопасна, — подтвердила девушка. Однако вечер прошел без единого инцидента. Роумы всячески выказывали интерес к жизни в другом мире.

— Везде все по-разному, — говорил Майхак. — ИПКЦ повсюду поддерживает более или менее единообразное законодательство, так что путешественник повсюду может чувствовать себя более или менее защищенным. Тем не менее разнообразия достаточно для того, чтобы не заскучать.

— Как жаль, что путешествия так дороги, — вздохнула одна молодая дама.

— Если бы Азрубал Урд не был таким вором, у вас имелось бы достаточно денег, чтобы путешествовать с комфортом.

— Ваше замечание несколько невежливо, — вмешался Брой, шевалье из дома Каррау. — Азрубал — гранд с высоким рашудо, и потому никому из пришельцев не дозволено использовать в его отношении подобные определения.

— Извините, я не имел намерения оскорбить вас, — как можно вежливей согласился юноша.

Над столом повисла неловкая тишина, но в конце концов Брой сухо кивнул.

— Я лично не оскорблен, и говорить об этом — очередная дерзость. Я только хотел дать вам понять, чтобы в определенных случаях вы держали язык за зубами.

— Буду стараться, — покорно ответил Джейро, заметив, что и Майхак, и Адриан спокойно улыбаются, слушая эти речи. Только Скёрл с презрением переводила взгляды с Броя на Джейро и обратно, но и ей удалось удержать себя в руках. Вечер продолжался, но выглядел столь же официально, как и раньше.

Позже Адриан сказал Джейро и Скёрл:

— Вы вели себя правильно, именно так, как я того и хотел. Брой Каррау — задиристый молодой повеса, и у него крепкие связи с кланом Урд. На вас он мог сделать себе скандальную репутацию. Но об этом не стоит больше думать, весь инцидент ничего не значит.

— Я и не думаю так, — подхватил Джейро. — Я был только удивлен — и все. Ведь он никак не угрожал мне!

— А вот в этом вы заблуждаетесь! У него крайне неуравновешенный темперамент, и фехтовальщик он отличный.

— Постараюсь его больше не провоцировать.

На следующий день гости отправились осматривать заброшенный дворец Сомар; их сопровождала пара шевалье из дома Рами и два офицера из дома Иммир. С замиранием сердца молодые люди продвигались по сумрачным залам. В библиотеке Скёрл задержалась, чтобы получше рассмотреть книги, в изобилии стоявшие на полках. Все они были толстыми и роскошно изданными, в переплетах из тисненой кожи и с авторскими иллюстрациями.

Рядом с девушкой остановился и Робли Иммир, оказывавший ей недвусмысленное внимание. Остальные прошли дальше в большой салон. Скёрл и Робли погрузились в изучение книг.

— Когда-то у каждого был каталог подобных книг, — объяснял Робли. — В каждой из них описана история чьей-нибудь жизни, но это больше, чем простые дневники — это прекрасные образцы творчества, перемежающиеся стихами и интимными откровениями, которые хроникер мог заносить туда без всякого стеснения, поскольку общедоступными эти книги становились лишь после смерти владельца. Каждый рисунок делался с любовью, с использованием самых утонченных оттенков и техник, порой в резком, шокирующем или же мягком пастельном стиле. Костюмы, конечно, архаичны, но если вы прочтете текст, люди на картинах буквально оживут и пройдут перед вами со всеми своими победами и поражениями. Иллюстрации, как вы видите, совершенно разные, поскольку отражают характер исполнителя; иногда они кажутся наивными, словно их делал ребенок, но иногда — откровенно эротичны. У нас часто говорят, что эти книги на самом деле выражают стремление людей жить вечно. И действительно, люди верят, что, создавая такую книгу, они переносят в нее часть себя. Такая книга живет вечно, и ее создатель живет на ее страницах, сотворенных им некогда с нежностью и любовью. — Робли вздохнул. — Надо сказать, что при посещении таких дворцов мы относимся к хранящимся в них книгам очень ревниво и бережно.

— А сколько им лет?

— Обычай появился около трех тысяч лет назад, но полного расцвета достиг лишь спустя две тысячи. Потом совершенно неожиданно эта традиция умерла, и теперь никто уже не отдает столько внимания и заботы книгам.

— Но вы и жизни своей не отдаете ни внимания, ни заботы.

— Вы правы, — снова горестно вздохнул Робли. — Вы совершенно правы. — Он взял книгу из рук девушки и лениво полистал страницы, останавливаясь лишь для того, чтобы рассмотреть какую-нибудь изящную картинку. — Наши предки были очень похожи на нас, но теперь уже так странно видеть эти старинные одежды и так трудно прочувствовать ту жизнь. О, они были счастливыми людьми или, по крайней мере, таковыми казались. Теперь всюду царит слабость. Роумарт умирает и уже никогда не вернется к своей былой славе. — Офицер поставил книгу обратно на полку. — Я редко смотрю эти книги, они наводят на меня некое тоскливое очарование, и потом до конца дня я пребываю в задумчивости и бездействии.

— Очень плохо, — ответила Скёрл. — Будь я на вашем месте, я бы уехала отсюда и узнала настоящие миры Сферы. Как знать, возможно, я нашла бы подходящее для жизни место.

— Это означает, что я вынужден буду работать, чтобы получать кров и пищу, — печально улыбнулся Робли.

— Но это тоже может быть интересно.

— Неужели? Здесь я живу во дворце и каждый день имею изысканный обед. От этого трудно отказаться.

— Вы живете, как в скорлупе! — рассмеялась Скёрл. — Как улитка в раковине!

Робли вскинул тонкие брови.

— О, вы не говорили бы так, если бы знали меня лучше! Я выиграл четыре дуэли и дважды сражался с вампирами! Я капитан драгун и… Но хватит обо мне. Давайте лучше говорить о вас. Например, о том, что очень для меня важно: связали ли вы уже свою судьбу с кем-нибудь?

Скёрл бросила на юношу быстрый взгляд.

— Наверное, я не совсем поняла вас, — начала она, хотя, конечно, прекрасно поняла все. И подумала: Робли очарователен, красив и галантен, и в легком флирте с ним нет никакого предательства. Таким образом — сказала она самой себе — я просто лучше узнаю социологию этого странного общества.

— Я имею в виду вот что… — Робли легко коснулся ее плеча. — Свободны ли вы принимать решения без чьего-либо совета?

— Разумеется! Я сама ведаю» всеми своими делами!

Робли улыбнулся.

— Вы — девушка из другого мира и, тем не менее, обладаете такой удивительной внешностью я таким обаянием, описать которые мне даже невозможно…

— Да, я экзотична, — легко призналась Скёрл. — И всю жизнь пытаюсь разгадывать мучительные тайны неведомого. — Они одновременно улыбнулись друг другу, и Робли уже протянул к ней руку, как вдруг весь передернулся и, не отрываясь, уставился на книжные полки. Скёрл показалось, что она слышит какой-то неясный тихий звук. Обернувшись и оглядев библиотеку, девушка медленно стала вытаскивать из-за пояса пистолет, взятый по упорному настоянию Майхака.

— Что такое? — быстрым полушепотом спросила она.

— Иногда за стенами есть тайные ходы, — ответил Робли, по-прежнему не отрывая глаз от полок. — Здесь, скорее всего, тоже, хотя Сомар и считается безопасным местом. Но ни в чем нельзя быть уверенным, вампиры подобны паукам: стоит зазеваться, и ты пропал. Они животные бессердечные, так что нам лучше присоединиться к остальным, пока не поздно.

На следующий день Майхака и Джейро вызвали в Коллоквари для консультации с Морлоком и еще парой судей. По словам Адриана, это означало, что судьи восприняли дело Азрубала крайне серьезно. Ничем не занятая Скёрл отправилась гулять по бульварам. Через час девушка зашла перекусить в кафе на краю площади Гамбойе, куда буквально через пару минут зашел и Робли Иммир.

— Я вижу, вы скучаете в одиночестве, и решил присоединиться к вам, чтобы продолжить наш вчерашний разговор, прерванный скрипом старого дерева, — улыбнулся молодой офицер.

— Это было больше, чем скрип, — усмехнулась девушка. — Белый вампир принял нас за свой обед.

Робли поперхнулся.

— Может быть, и так, хотя я не склонен так думать. В Сомаре пока что было безопасно, поскольку рядом только обитаемые дворцы.

— Но почему же вы не истребите их раз и навсегда? Если б такое происходило на Галингейле, то мы знали бы, как покончить с этим делом.

— Мы посылали карательные экспедиции, но, попадая в склепы, все, естественно» становятся кране уязвимы, там начинаются галлюцинации, расставлены хитрые ловушки, и наши отряды полностью теряют боеспособность.

— А ваш Фундамант — какова его роль?

Робли поморщился и быстро оглянулся.

— Об этом не нужно говорить, это выходит за рамки приличного разговора. Надо сказать, что это место вообще не принято замечать.

— Но за моим вопросом не кроется никакой вульгарности — просто любопытство. Может быть, мы с вами посетим его и увидим все собственными глазами?

Робли был откровенно изумлен и с недоумением уставился на далекие зеленые купола за рекой.

— Такая мысль никогда даже не приходила мне в голову, но, думаю, помешать этому желанию ничто не может. Вход туда расположен как раз напротив Эспланады, что весьма удобно.