Матотаупа разжег маленький костер. Отец и сын сидели у огня и курили, у обоих было теперь время рассмотреть друг друга по-настоящему. Оба были примерно одинакового роста, только Рогатый Камень — несколько стройнее отца. Молодому воину было двадцать, отцу — сорок два года, но оба выглядели старше своих лет, и каждый на свой лад. Сын казался более суровым и замкнутым, чем надо бы человеку его возраста. Отец просто сильно постарел. Седые пряди волос делали его похожим на пятидесятилетнего. Ссутулившись, с опущенной головой сидел он у костра и казался невероятно уставшим.

Матотаупа поднял голову.

— Я уже не разведчик. Я приехал и услышал о предстоящем празднике. Я решил узнать, примут ли меня сиксики. Я хотел увидеть Тачунку Витко и сразиться с ним. Сиксики меня приняли… — Матотаупа сделал паузу. — И тебя я хотел видеть, — откровенно сказал он. — Я уже знал, что ты должен стать воином.

— Ты снова отправишься к сиксикам?

Матотаупа перебирал веточки, которые лежали рядом, но не бросал их в костер, и огонь тлел, не получая новой пищи, только красноватые отблески играли в золе. Матотаупа уже знал, что он ответит на этот вопрос» нет «, но может ли он объяснить, что не пойдет к сиксикам, потому что их жрец хотел убить его сына, может ли сказать, что не в состоянии жить среди черноногих, потому что у них нет виски, а он все время думает о виски и, почуяв запах виски, готов хотя бы за одной каплей его ехать хоть на край света.

— Нет, к сиксикам я не поеду, — наконец сказал Матотаупа. — Они борются с дакота, но не из-за меня, а из-за бизонов.

Матотаупа бросил в костер пучок веток и спросил сына:

— Что ты собираешься делать?

— Я поеду в Блэк Хилс. Там я буду вести жизнь такую же, как ведут рыси в Лесу. Я буду убивать каждого, кто придет искать золото. Каждого, ты понял меня?

Матотаупа наморщил лоб.

— Хау. Я тебя понял. Еще будучи мальчиком, ты мне поклялся, что не убьешь моего белого брата, прежде чем я этого сам не пожелаю. Пусть будет так, но если ты встретишь его около нашей пещеры, убей и его. Только ты его не встретишь, потому» что он не ищет золота.

После долгого молчания Рогатый Камень задал еще один вопрос:

— Что будешь делать ты, Матотаупа?

— Ты должен знать, что я буду делать. Путь огненного коня, строительство которого мы защищали, я буду разрушать. Они мне сказали, что им не нужна больше охрана. Хорошо. Пусть они увидят, что произойдет без разведчиков.

— Значит, ты тоже будешь бороться против белых? — Скрытая надежда ожила в молодом воине, ему показалось, что они снова смогут быть вместе, вместе действовать против общего врага.

— Белые люди не меньше дерутся друг с другом, чем краснокожие, — мрачно объяснил Матотаупа. — И с тем, кто будет мне братом, я буду бороться против других.

Рушились надежды Рогатого Камня.

— Скажи, отец, а с тем, кто будет твоим белым братом, ты снова будешь пить виски?

Матотаупа вспыхнул: сын наступил на его больное место.

— Да, буду! Говорю тебе: буду! Хау! — И он начал смеяться, точно издеваясь над самим собой; на его лице опять появилось непонятное и страшное для сына выражение. — Ну и что же, теперь ты навсегда расстанешься со своим отцом? — вдруг спросил он.

— Мы можем иногда встречаться, — сказал Рогатый Камень, — когда ты будешь трезв, когда ты будешь один, без Рэда Джима…

— Я еду к блокгаузу Беззубого Бена и пробуду там зиму. Мы встретимся? — спросил отец.

— Когда придет месяц, слепящий глаза(Март.), — предложил Рогатый Камень, сделав вид, что не понял отца, который рассчитывал встретиться еще зимой. — Там, где когда-то был лагерь изыскателей.

Матотаупа согласился.

Рогатый Камень провожал своего отца взглядом до тех пор, пока тот не исчез за горизонтом.

Овеянная первыми метелями прерия была пустынна, дакота нигде не было видно, но Рогатый Камень собирался двигаться к Блэк Хилсу, куда они приходят на зимнее время.

Когда наступила ночь, он отпустил коня на волю, весь груз переложил на собственные плечи и стал на лыжах пробираться из долины в долину к горам, покрытым лесами.

Однажды около полуночи внимание Харки привлек шум. Он приложил ухо к земле и определил, что по направлению к Блэк Хилсу движутся всадники. Рогатый Камень был уверен, что это индейцы; по звуку можно было установить, что кони их не подкованы и что их не менее трех.

Рогатый Камень подобрал у небольшого ручейка штук пять камней, сунул их в мешочек у пояса. Все свое имущество и даже лук он положил на землю. Затем, пригнувшись, побежал навстречу всадникам.

По звуку копыт было ясно, что всадники уже близко. Рогатый Камень спрятался в заснеженном шиповнике и приготовил камни.

Приближались три всадника. Это были дакота, молодые, но, по-видимому, уже бывалые воины, о чем говорили перья в их прическах. Едва последний из них миновал куст, Рогатый Камень выскочил и со всей силы бросил камень в голову последнего всадника и сразу же в затылок второго, оба без звука свалились с лошадей. Едущий впереди услышал, что позади что-то неладно, и повернул назад но в тот же момент его охватила петля лассо. Прежде чем он смог сообразить, что произошло, руки и ноги его были скручены.

Рогатый Камень вернулся к двум упавшим позади. Один из них что-то мычал и переворачивался на живот, другой делал попытку встать на колени. Рогатый Камень успел связать обоих. Он собрал оружие своих пленников и направился к молодому воину, который, видимо, был вожаком группы. Тот лежал с открытыми глазами на промерзшей земле. Победитель сложил оружие в кучу перед пленником, затем принес сюда свои собственные вещи, сел рядом и спокойно набил трубку.

Связанному воину было не больше двадцати пяти лет. Его кожаные мокасины, легины, кушак были тщательно выделаны. На нем было ожерелье из когтей медведя, но не гризли. И Рогатый Камень узнал его. Этот молодой воин участвовал в большом торжестве. Он был родственником Макпиалюты — верховного вождя, который пользовался не меньшим уважением, чем Тачунка Витко. Несомненно, и пленник узнал Рогатого Камня, но не показывал вида.

— Мы знаем друг друга, — сказал Рогатый Камень. — Ты — Орлиный Глаз, сын брата Макпиалюты. Я — Токей Ито, сын Матотаупы. Твоих воинов и тебя я взял в плен, чтобы кое-что вам сообщить, и вы должны спокойно выслушать все, что я вам скажу.

Связанный воин приподнялся.

— Ты можешь говорить, что хочешь, — ответил он заносчиво и высокомерно, так, как будто он был победителем. — Твой язык всегда раздвоен. Я никогда не поверю словам человека, отец которого предатель.

— Будешь ты мне верить или нет, для меня не имеет значения, — возразил Рогатый Камень. — Тебя и твоих воинов я отпущу, хотя мог убить и снять скальпы. Но я не хочу. Ты должен выслушать меня. А так как тебе нужно будет сообщить вождям, что с тобой произошло, тебе придется передать и мои слова. Так я хочу. Только ради этого я и поймал вас. Вы были неосторожны. Вы думали, что койоты и коршуны насытились моим мясом в прериях у реки Желтых Камней, но вы ошиблись. Итак, слушайте: я приехал в Блэк Хилс, я буду жить в пещере на южном склоне у обрыва. Я буду убивать каждого белого, которого встречу в лесах Блэк Хилса. Дакота я не буду убивать. Я сказал, хау! Передай это вождям Татанке Йотанке и Макпиалюте, и прежде всего — Тачунке Витко. Если Тачунка Витко еще имеет желание вступить со мной в единоборство, я готов. Достаточно ему нарисовать свой тотем на утесе перед пещерой, и на следующий же день я буду там. Вы можете попробовать меня обложить, как обкладывают дичь во время облавы, и убить меня. Но на это вам потребуется несколько дней, и вам придется пожертвовать многими воинами. Вы можете оставить меня живым, и тогда умрет много белых людей, которые стремятся к золоту. Выбирайте! К вашим палаткам я не вернусь, так как вы не верите Матотаупе. Я не сын предателя. Я сказал, хау! Ну, а теперь можете ехать домой. — И он развязал пленников…

Только через два дня Рогатый Камень достиг рощ горного массива Блэк Хилса. Он избрал себе долю отшельника. Не было у него друзей и близких людей. Он избрал борьбу и должен был вести ее в одиночку. Единственное, что он мог делать, — это убивать белых людей. Он знал и то, что белых людей будет приходить все больше и больше и всех уничтожить он не сможет.

И вот уже второе утро встречает Рогатый Камень в Блэк Хилсе. Туман, повисший между ветками деревьев, окутывал все серой дымкой, и только на ближайших склонах блестел снег. Индеец достиг скалистой стены, лег на один, из уступов и стал наблюдать. Здесь были видны свежие следы — отпечатки ног. Четко вырисовывались каблуки и подметки сапог белого человека. Следы вели к лесу. Рогатый Камень спустился ниже и хотел сейчас же идти по следу. Это было нетрудно, легко было и догнать этого человека, но, соблюдая привычную осторожность, он оглянулся.

Из леса, из-за дерева, на него было направлено дуло ружья.

Индеец моментально упал, и в тот же миг раздался звук выстрела. Рогатый Камень почувствовал удар в голову, вскочил, перекинулся через камень и покатился вниз по склону. Защищая голову от ударов, он свернулся в клубок. Это было его спасеньем.

Кровь сочилась из головы Рогатого Камня, ломило ушибленное тело. Только теперь он понял, что произошло и что ему теперь делать. Он должен найти врага!

Рогатый Камень прислушался, так как ждал, что враг будет его преследовать. К своему удивлению, он обнаружил, что тот бежит вниз по склону, не соблюдая никакой осторожности. Индеец готов был преследовать врага, но рассудил, что, раненый и избитый при падении, он не сумеет догнать его, не сможет одолеть. Пришлось довольствоваться хотя бы тем, что враг бежит.

В тишине зимнего утра он долго прислушивался, как убегал человек. Потом до него донеслись звуки погони.

Рогатый Камень так и подумал, что дакота не дадут уйти этому человеку. Однако надежды не оправдались. Через некоторое время послышался свисток, призывающий дакота вернуться. По крикам возвращающихся мужчин Рогатый Камень понял, что враг ускакал на своем коне. Трое воинов прошли совсем недалеко, и хотя Рогатый Камень спрятался за скалу, они не могли его не заметить. Скорее всего они только сделали вид, что не видели. Но уже и то, что они не трогали его, было вполне достаточно. Пусть будет хотя бы такое перемирие.

Медленно потащился молодой воин назад. По дороге он посвистел Буланого, и конь прибежал к нему. Чтобы сберечь силы, индеец отправился дальше верхом. По дороге он наткнулся на следы борьбы. Видимо, убегавший пытался овладеть Буланым, но получил отпор. Пошарив по кустам, Рогатый Камень нашел ружье — прекрасную двустволку. Он удивился, что дакота прозевали такой трофей, и захватил ее с собой…

На следующий день в заснеженном блокгаузе Беззубого Бена появился гость. Он сел за стол рядом с Беном, который ничуть не изменился за эти годы. К ним подсела и хозяйка — Мэри; ради такого случая она даже оставила свою обычную работу по дому. Их дочь Дженни поставила на стол бутылку виски. Гость этот был им давно знаком.

Опрокинув стакан виски, он жадно пожирал бизонью грудинку. Он был очень усталый, жесткая рыжая щетина покрывала его подбородок. Густые рыжие волосы космами нависали надо лбом.

— То, что я пережил, тебе и не снилось никогда, блокгаузный клоп! Прямо в ухо тебе ревет медведь!.. И я бегу, как только могу бежать… — громко говорил гость, пододвигая хозяину пустой стакан.

— Зачем же ты опять полез в проклятую пещеру?..

— Захлопни свою беззубую пасть, я тебе говорю! Едва я выскочил оттуда, на мне повис Гарри. Стрелять я не хотел, потому что близко дакота. Гарри сам сунулся пряма под ружье…

— И?.. — Бен застыл с открытым от ожидания ртом, потом, не вытерпев, опять зашлепал губами: — Ты… ты все-таки выстрелил?

— Это я сделал, но я не очень уверен, мертв ли он. А тут еще эта чертова тварь!

— Олень?

— Ты сам олень. Мустанг! Да такой, какого ты никогда не видел! Я на него! А он в сторону и копытами меня, копытами…

— Черт возьми! Бывает же такое!

— Я тебе говорю, ты не видел таких мустангов! И эта проклятая бестия не отставала от меня.

— Ха-ха-ха! И ты побежал… — Бен даже закачался от хохота.

— Ну, побежал. Даже самому смешно — Рэд Джим бежит от мустанга! Такого еще не бывало.

— Не бывало, не бывало, — закивал головой успокоившийся Бен. — Подумать только… Значит, тебе нужны и новая куртка, и новое ружье? Ну, а золото-то ты хоть нашел?

— Какое золото?.. Медведица, безумный мустанг, Гарри…

— Ну, может быть, он мертв, — попытался Бен успокоить гостя. — Кстати, его отец только что тут болтался.

— Отец? Топ?

— Два дня назад был.

— Так, так… Ну вот и еще шанс… И Топ собирается еще появиться?

— Сказал, через три дня заедет. А потом хочет поселиться у меня на зиму.

— Он платит?

— Топ всегда платит, — ядовито заметила Мэри.

— Послушай, Бен, ты, конечно, прав, когда говоришь, что не стоит одному лазать в эту проклятую пещеру… Пойдешь со мной, Бен?

— Нет, — ответил хозяин, прежде чем его Мэри успела открыть рот. — Поищи кого-нибудь другого.

Джим тянул виски, что-то обдумывая.

— Знаешь, Бен, главное, чтобы ты передал Топу, когда он снова появится…

— А ты не хочешь его подождать?

— Нет, не хочу. Он своими вопросами приводит меня в ярость. Лучше ты. Тебе не надо знать всех подробностей, но… Итак, ты… ты скажешь Топу, что я хотел поохотиться, понял ты, поохотиться. А Гарри на меня напал. Напал, понял, хотя у него для этого не было никакого основания. Спасая свою жизнь, я стрелял. А затем прибежал к тебе. Ты понимаешь?

— А, так… да, да, понимаю, — сказал Бен. — Ну, а если Топ спросит, где тебя найти, что мне отвечать?

— Скажешь, что не знаешь. Мне нужно сначала собрать парней, с которыми бы я мог провернуть дело. Подходящих найти трудно, но есть у меня кое-кто на примете.

— Кровавый Билл?

— Где он запропал?

— В Омахе. Я тебе могу кое-что о. нем рассказать.

— А где болтается Том?

— Том Без Шляпы И Сапог? Ну, этот стал солидным человеком, открыл в городе торговлю.

— Солидные люди — еще лучше. Они поострее чувствуют, где можно заработать.

— М-да… Тома и Тэо.

— Ах, у этого Адамсона? Далековато, да и тяжелы они на подъем. Но у Адамсона есть сын — молодой парень… Надо подумать.

— Ну а малыш-грязнуля?

— А-а, малютка Джозеф. Не следует и им пренебрегать. — Рэд Джим выпил еще стакан. — А может быть, Гарри остался жив?.. Живуч как кошка. Лучше пока скрыться, а через год, через два я вернусь с подходящей оравой. — Он поднялся. — Слушай, Бен, дай-ка мне ружье, из которого можно стрелять.

— Заплати, — сказала Мэри.

— Топ заплатит, — крикнул Джим. — Всего!

Он стукнул кулаком Мэри, которая хотела его удержать, подпрыгнул к Бену, схватил его ружье, стоящее у стены, и с ружьем в руках спокойно вышел в дверь. Шагнув через порог, он обернулся и послал воздушный поцелуй Дженни.

Пока на лице Бена расплывалась кисленькая улыбочка, Рэд Джим спокойно вошел в загон, где стояли кони, и вместо своего загнанного мустанга взял молодого коричневого жеребца и, держа револьвер в руке, проехал мимо открытой двери. Миновав дверь, он поднял лошадь в галоп и направился на восток.

— Проклятый вымогатель! — заорала Мэри, когда вдали затих топот копыт. — Все ему дай задарма! Общиплет нас как гусей.

— Топ заплатит. Засохни и приведи в порядок помещение.

— Я расскажу Топу все как есть! Все расскажу ему!

— Будешь молчать! Понятно?!

— Скажу!

Бен ударил Мэри по лицу, замахнулся еще раз, но между ними бросилась Дженни.

— Оставь мать в покое! Пьяница, бандит! Мы уйдем от тебя! Хватит с нас! Мы больше заработаем у чужих, чем у тебя, живодер!

— Убирайтесь! — орал Бен. — Целый день только набиваете брюхо! Я не нуждаюсь в вас! Убирайтесь!

Мэри молча посмотрела на мужа, повернулась и вышла. Они с дочерью собрали свой скарб, завязали в узлы, заткнули за пояса револьверы и пошли за конями. Бен вышел из дома.

— Ну, без глупостей, вы, бабы!

Но Мэри даже не удостоила его взглядом.

— Не сумасшествуйте! — кричал Беззубый. — Из-за какой-то оплеухи серьезные женщины не убегают!

Мэри обернулась к мужу.

— Не только из-за этого, — сказала она спокойно и решительно, так что Бен потерял всякую надежду. — Работу мы найдем в другом месте. Там Дженни подыщет себе и мужа получше, чем твои головорезы. Запомни, Бен, дерево не падает от сотни ударов топора, но от последнего удара оно падает. Боюсь, что ты плохо кончишь. Будь здоров!

Женщины поехали и скрылись за поворотом реки.

— Проклятое бабье! — ругался Беззубый. — Посреди зимы со всем хозяйством остаться одному!

Он вернулся в дом, поднял веник, который бросила Мэри, и принялся подметать. Он почистил посуду, помыл ее, расставил по местам, а потом пошел в пристройку, чтобы найти там какое-нибудь ружье.

— Ну, пожалуй, вот это, — сказал он, когда наконец подобрал подходящее оружие, и, подбадривая себя, добавил: — Топ за все заплатит, я ему такую историю поднесу, что у него слезы будут литься. А на зиму я ему предоставлю жилье. По крайней мере не буду один в этой проклятой дыре. Он платит за все. Это тот человек, который мне нужен. Вот так-то.