— Что там новенький?

— Готовим к санобработке!

— Подождите, я переговорить с ним хочу. Это недолго. Я спущусь в пятнадцатый кабинет.

Спустя пару минут Вадим снова оказался перед Иваном. Здоровенные медбратья, не видевшие подвигов старшего сержанта в РОВД, не стали связывать Ивану рук, а наручники милиционеры увезли с собой.

— Выйдите, мы уже подружились! — скомандовал Вадим.

Как только дверь за медбратьями закрылась, он продолжил:

— Иван, я тебя хочу попросить о двух вещах. Первое: не пытайся сбежать. Это только все осложнит, потому что в одиночку ты ничего не достигнешь. Ты не знаешь, где искать врага, как с ним справиться, не знаешь даже, кто он. И второе: в протоколах я прочел, что ты, кроме физических ударов, чувствовал что-то еще. Расскажи поподробнее.

Прежде чем ответить, Иван смерил врача долгим взглядом. Он не удивился. Внутренняя собранность и готовность ко всему напрочь отключила подобные чувства.

— Вы мне верите или это часть лечения?

— Я думаю, что ты не нуждаешься влечении. Но так здесь думаю только я. Мы еще поговорим об этом, но мне нужен еще день, может быть, два. Тогда я найду еще людей, которые тебе поверят. Не делай больше глупостей. А пока: что ты чувствовал?

Иван еще немного помолчал, рассматривая крупное лицо врача, маленькие светлые глазки, почти бесцветные брови.

— Я чувствовал, как мне словно вырывают сердце. Как будто холодные пальцы схватили его и дернули, со всей силы. Но оно почему-то не оторвалось… Смешно?

— Нет. Спасибо, Иван. Сейчас тебя будут мыть, переодевать, потом покормят — ты уж, пожалуйста, слушайся. И жди меня.

А в Москве в это время информация бежала по каналам Братства. Одиночный след нелюдя — это важно, можно попробовать захватить тварь. Случай людоедства — достаточная причина погнать в область бригаду из ФСБ. Сейчас она срочно формировалась, надо было постараться включить в нее побольше своих людей и не допустить тех, кто находился хоть под малейшим подозрением в связях с каким-то из нелюдских Сообществ.

Уже вечером, пройдя сквозь выставленное милицейское оцепление, на место трагедии прибыли московские специалисты. Они брали пробы почвы, собирали медвежьи волоски, замеряли всевозможные расстояния, фотографировали… Но по-настоящему важным делом занимались лишь двое: высокий пожилой мужчина в кожаной куртке и совсем молоденькая девушка с фотоаппаратом на шее, не сделавшая ни одного снимка.

— Что думаешь, Настя? — спросил ее пожилой.

— Оборотень, конечно. Да любой эксперт покажет, что это не медведь! А вот куда он пошел… Я не знаю.

— На северо-запад, — подсказал пожилой.

— Нет, я имею в виду — куда он пошел потом, — уточнила Настя. — Девушку задрал, наверняка использовав «вселение ужаса». А ее друга убил чем-то очень сильным. Видимо, «вырванное сердце».

— Ты думаешь? — скептически приподнял брови ее собеседник. — Нет, Настя, ошибаешься.

— Почему?

— Потому что этот парень жив.

— Но я… Я уверена, что применялось заклинание «вырванного сердца», Все остаточные следы в энергетике этою места указывают на это, — нахмурилась Настя и поежилась. — Может быть, оборотень убил здесь кого-то другого?

— Нет, здесь были только два человека и один нелюдь, — покачал головой пожилой. — В любом случае надо ехать к выжившему парню. Останешься? Нет срочных дел в Москве?

— Останусь, — вздохнула девушка. — Вот только проку от меня… Не понимаю, куда он шел, чего хотел…

— Да не расстраивайся, еще придумаем что-нибудь. Главное, что нет следов его одежды — он сюда не приехал на автобусе и не уедет. Где-то рядом, чую…

Обедали они вместе с Вадимом в кафе поблизости °т психиатрической больницы. Врач не спеша пересказал им все, что успел узнать сам, в том числе и о «холодных пальцах, схвативших за сердце».

— Не может быть! — положила вилку Настя, вяло ковырявшая салат. — Да Артур Мамедович?

— Все может быть, Настенька. В деле, которым мы занимаемся, быть может все… — устало заметил ее пожилой спутник. — Но что мы так грустим?! Если парень и вправду выдержал такой удар, то это удача, что он у нас.

— Разве так бывает? — не унималась Настя. — Есть предел человеческой выносливости, и…

— Нет такого предела! Есть пределы индивидуальные, — поправил ее Артур Мамедович. — Идем, Вадим, показывай его. Кстати, у тебя есть знакомые журналисты?

— Есть, конечно, у нас город небольшой, — удивился Вадим. — Но я ни полслова…

— И напрасно! Тварь где-то там, в этом Богом забытом райцентре, или в поселках поблизости. В общем, как руководитель операции я даю распоряжение: используй все возможности, чтобы эта история попала в прессу. И чем желтее пресса, тем лучше.

— Паника будет… — нахмурился врач.

— Да брось, люди газетам давно не верят! Но самое важное, что должно быть в этих статьях: парень жив. И вот-вот выйдет из больницы. И подробно его адрес: где живет, как найти, сколько раз стучать… Ну, ты понял.

— На живца брать хотите? — Вадим переглянулся с насторожившейся Настей. — А не боитесь, что…

— Никто не вмешается, — покачал головой Артур Мамедович. — По опыту знаю, оборотни за своих редко вступаются, каждый сам за себя. А этот еще и одиночка. Но придет обязательно, незаконченное дело — это как оскорбление. Вызов его чувству превосходства. Придет, гадина!

— А если все-таки ему помогут? — упрямился Вадим.

— Тогда мы с Настей это почувствуем и уберем наших людей из-под удара. Не волнуйся, тут командую я.

— Понимаю… — смутился врач. — Просто вы своих людей уберете, а этот парень, Иван…

— Этот парень уже должен был умереть, а он жив, — решительно поднялся Артур Мамедович. — Так что не спеши его хоронить! И пойдем-ка для начала попробуем выяснить, как же он выжил-то.

Вадим пользовался в больнице достаточным авторитетом, чтобы без разрешения главврача провести гостей в бокс к Ивану. Непорядок, нарушение… А куда в России без них? Парень сидел на прикрученной к полу койке, на вошедших посмотрел настороженно.

— Знакомьтесь, Иван! — представил товарищей Вадим. — А это…

Он ожидал, что члены эзотерического Братства используют псевдонимы, но старший, сразу подойдя к Ивану, протянул руку и назвал настоящее имя:

— Артур Мамедович. А это — Анастасия. Фамилии наши тебе ни к чему, бумаг писать не придется. Ты, значит, Иван? Таджикистан, спецназ…

«Больной» молчал, выжидая. Пребывание в закрытом боксе действовало удручающе, больше всего хотелось сейчас дать волю рукам, разбросать отделяющую от двери троицу и вырваться на свободу… Но пока Иван старался верить Вадиму Петровичу.

— Ты чувствуешь, Настенька? — почти благоговейно произнес Артур Мамедович и провел рукой над головой Ивана. — Чувствуешь? Видишь?

— Я только слышала о таком… — пролепетала побледневшая девушка, глядя будто сквозь парня. — У него ведь не было ни малейшей защиты!

— Это, Иван, твои друзья, — решил немного пояснить для подопечного происходящее Вадим. — Ты не волнуйся, не удивляйся…

— Я не волнуюсь, доктор, — наконец разлепил губы Иван. — И не собираюсь удивляться. Но я хочу знать, с кем мы встретились в лесу. Я хочу убить его и убью, а после делайте со мной что хотите.

— Видишь ли в чем дело.. — вздохнул руководитель операции. — Мы представляем здесь некую структуру, которая заинтересована примерно в том же…

— Осторожнее! — вырвалось у Насти.

Артур Мамедович обернулся к ней с успокаивающей улыбкой на тонких губах. Он знал, что она имеет в виду: парень сделал невозможное, выжил после заклинания «вырванное сердце». Настя подозревала, что Иван — не человек, а метаморф, лишь принявший обличье человека. Ей не хватало опыта… Зато Артур Мамедович знал, с кем имеет дело.

— Мне все равно, что у вас за организация, — буркнул Иван. — ФСБ, ГРУ. хоть ЦРУ. Я убью эту тварь. Если вы тоже этого хотите — помогите мне! Дайте оружие, свободу и, если можно, — транспорт.

— Этого будет мало… — старший протянул руку, будто хотел по-отечески погладить короткие русые волосы Ивана, но остановил ее в паре сантиметров. — В общем, так: план остается в силе, но приоритеты меняются, ребята. Этот парень — один из признаков просыпающегося эгрегориального иммунитета человечества, я еще поговорю о нем с Татьяной. Иван ценен для нас не менее, чем оборотень. И все же будем ловить на живца, по-другому не выйдет. Мы сейчас уйдем, Вадим, а ты, пожалуйста, поговори с журналюгами, чтобы утечка произошла… Скажем так, наиболее естественным образом. Я со своей стороны свяжусь с Москвой.

Сказав это, Артур Мамедович повернулся к Ивану и, посмотрев ему прямо в глаза, спросил:

— Ты готов вернуться домой и ждать там прихода оборотня? Узнав, что ты жив, он вернется, чтобы тебя добить, клянусь.

— Оружие! — Глаза Ивана вспыхнули мрачным огнем. — «Калаш» с подствольником — больше ничего не нужно! Хотя нет, еще бы нож хороший… У меня денег сейчас совсем нет…

— С деньгами поможем, не о том речь. Вадим, выпусти его прямо сегодня — это возможно?

— Я, конечно, помогу Ивану пройти экспертизу, не в первый раз… — задумался врач. — Нет, сегодня не выйдет, главный уедет скоро, вернется поздно… Завтра до обеда можно попробовать. Но Ивану придется раз в неделю к нам заезжать — анализы, профилактические беседы, вот так.

— Хорошо. Идем, Настенька. Да! — уже в дверях Артур Мамедович остановился. — Иван, не подведи нас! Слушайся Вадима.

— Так оружие-то дадите?.. — Воспрявший духом Иван привстал. — Только с подствольником, он очень сильный, этот гад!

— Нет, оружия не будет! — отрезал старший. — Будешь работать живцом. А уж мы постараемся, чтобы оборотень от нас не ушел, все время будем рядом. Ты, главное, верь, ну и будь ко всему готов. Прощай пока.

Он вышел к ожидавшей его в коридоре Насте, вскоре их шаги стихли. Иван вопросительно посмотрел на врача, тот пожал плечами:

— Ты все слышал.

— Кто это?

— Ты все слышал, — повторил Вадим. — Разве ты слышал, чтобы Артур Мамедович уполномочивал меня тебе что-то объяснять? Ложись и отдыхай, завтра утром тебе надо быть очень спокойным, сдержанным, только не перебарщивай! Я помогу, но если будешь выглядеть таким же мрачным, как сегодня, то главному это не понравится, какими бы ни вышли тесты. И вот еще: скажешь, что не можешь толком понять, кого видел в лесу. Тебя ударили по голове, потом еще раз. Скажи: «Вчера я был уверен, что видел оборотня, а сегодня кажется, что мне все привиделось. Сам не могу понять, что произошло. Наверное, медведь… Но я не помню!» Вот примерно так. Я буду рядом, следи за подсказками. А сейчас у меня дела.

Когда за врачом захлопнулась дверь, Иван прошелся по тесному боксу, потом кинулся на кровать. Быть спокойным, «нормальным»? Солгать? Он был готов даже улыбаться, чтобы не выглядеть «чересчур мрачным». Только бы выйти и убить ту тварь. А желание дать в рыло этому врачуге, который думает, что быть мрачным после того, как сожрали твою любимую, — признак ненормальности, это мелочь. Про такие желания теперь самое время забыть. Должна быть только одна цель.

Иван заставил себя уснуть, а утром все произошло именно так, как ему обещали. Он подвергся тщательному медицинскому осмотру, потом его долго расспрашивали сразу несколько врачей, в том числе Вадим. Подсказывать не пришлось — Иван выдержал экзамен на отлично. Врачи прониклись к нему сочувствием, кивали.

Наконец Иван вышел на улицу, имея в кармане горсть таблеток, какие-то порошки, завернутые в бумажку, и письменное напоминание о необходимости явиться сюда, в больницу, через три дня. Лекарства отправились в первую же попавшуюся урну. Оставшихся денег вполне хватило на дорогу домой, до жилья Иван дошагал пешком уже в сумерках, дверь открыл своим ключом.

— Ты где пропадал?.. — высунулась с кухни Наталья. — Мы уж думали, подался куда-нибудь, а нам не сказал.

— Да вышла там у меня… История одна.

— Что у тебя с лицом? — сощурилась соседка, и Иван только теперь вспомнил о кровоподтеках, покрывавших всю левую сторону. Вот почему на вокзале и в поезде все так косились. — Избили?

— Есть маленько. Он прошел мимо нее к себе в комнату, хотел закрыть дверь.

— Давай полечу-то! Армен рассказывал, какая-то история в райцентре вышла с милицией… Не у тебя?

— У меня. Не надо меня лечить, Наташа, спать хочу! — попросился Иван.

— Ну, ладно… Да, менты у нас хуже бандитов любого отделают! Будто заняться им больше нечем, как только пьяных ловить… — сделала вывод соседка и наконец оставила его в покое.

Прежде всего Иван позаботился об оружии. Поскольку привык, что в бою следует полагаться не только на помощь друзей и коллег, но и на свои навыки и оружие. Поднявшись с постели и зайдя в чулан, Иван принялся искать, что можно приспособить в качестве оружия. Удивительно, но в захламленном дальнем углу он нашел сварочную пасту, которую покупал еще до армии. Срок годности уже истек, но, скорее всего, она еще вполне могла при горении давать достаточную температуру. Отыскав еще несколько арматурных прутьев, оставшихся, видимо, от какою-то ремонта, и напильник, Иван зажал в находившихся там же тисках прут и стал его затачивать. Доведя один из концов прута до сравнительно острого состояния, Иван обмотал арматурину медной проволокой, густо обмазал проволоку сварочной пастой и с усилием вставил получившийся «бутерброд» в обрезок водопроводной трубы. Потом вертикально зажал трубу с торчащим из нее прутом в тиски, вставил прилагающийся к пасте запальный шнур и поджег. Отойдя на пару шагов, Иван прикрыл глаза ладонью и стал смотреть, как из трубы полетели искры и забил фонтан огня. Спустя примерно секунд сорок, когда маленькое «извержение вулкана» прекратилось, Иван подошел и увидел, как расплав меди прочно закрепил арматурный прут в трубе. Теперь оставалось только обернуть другой конец трубы изолентой, чтобы получилась острога, достаточно прочная и в то же время острая. А спустя еще полчаса усилий, вновь использовав остатки сварочной пасты, Иван соорудил себе из двух обрезков водопроводных труб и обрывка цепочки, которыми обычно крепились ручки к сливным бачкам старой конструкции, некое подобие нунчаку. Этим оружием он, благодаря майору Северцеву, научился довольно-таки неплохо владеть. Взяв острогу и нунчаку, Иван принес их в свою комнатушку и, приспособив так, чтобы из любой точки комнаты мог до них добраться одним прыжком, стал терпеливо ждать, читая старые журналы «Вокруг света», которые выписывала, царство ей небесное, его мать.

Уже ночью явился с каких-то подработок Армен, и они с Наташей принялись негромко разговаривать на кухне. Иван, особо не напрягаясь, мог разобрать свое имя и предположил, что новости наконец распространяются. Придется попросить другой одежды у соседей — китель изодран, заляпан кровью, да еще каждая бабка будет знать о «парне в форме, у которого в райцентре девку медведь сожрал». Подумав об этом, Иван сообразил, что еще не придумал, как брать с собой оружие, выходя из дома. Понятно, что острога отпадала. Оставались только нунчаку. А значит, надо придумать, как закреплять их под одеждой, чтобы и видно не было, и выхватить можно было одним движением. Подумав немного, решил, что лучше всего сделать из не очень прочной веревочки петлю, которую можно будет накинуть на плечо, потом надеть сверху куртку, а нунчаку перебросить через петлю так, чтобы висела на цепочке. Тогда в случае чего одним рывком порвав петлю, сразу получаешь оружие в руки. Поэкспериментировав, Иван сделал наконец петлю нужной длины и прочности.

Было уже поздно, Иван, завершив необходимые приготовления к встрече врага, решил выспаться. Положив рядом с собой под одеяло и острогу, и нунчаку, он прикрыл глаза и обратным счетом заставил себя успокоиться, очистить голову от мыслей. И все же, уже проваливаясь в сон, подумал невесело, что ему. видно, на роду написано спать в обнимку с оружием, а не с любимой девушкой.

Утром, когда Иван толкнулся к Наталье, ее дверь оказалась заперта. Раньше-то он всегда просто приоткрывал ее немного и спрашивал разрешения войти, а теперь вот… Значит, Армен рассказал ей немало. К удивлению Ивана, и сам сосед тоже оказался дома.

— Здорово! — подтягивая тренировочные штаны он выскочил в коридор и тут же отступил на шаг, увеличивая дистанцию. Глаз Армен не поднимал. — Как дела?

— У тебя старая одежда есть какая-нибудь? Мне бы переодеться… Ну, хотя бы сверху куртку какую-нибудь накинуть. Китель порвал, а свитера старые малы.

— Найдется, — просветлел Армен. — Наташа! Дай что-нибудь Ване, слышала?

Ивану досталась потертая джинсовая куртка и залатанные под коленом брюки. Посмотрев на себя в зеркало, Иван от чужих штанов решил все же отказаться: подумалось, что оборотень, который должен его искать, может не узнать жертву. Вот только как же он, такой большой, голый, лохматый, придет в поселок?.. Странные люди в больнице ничего не сказали на этот счет.

Проверив свой небогатый арсенал, Иван услышал, как хлопнула входная дверь. Подошел к окну и увидел, как Армен, держа в каждой руке по чемодану, повел всю семью в сторону дороги. Решил, видимо, на время примириться с тещей, только бы не оставаться в квартире с психом… Наталья несколько раз оглянулась на окна, но Иван спрятался за пыльную штору.

— Ну и молодец, — вслух одобрил он поступок Ар-мена. — Мало ли кто сюда за мной придет… Только бы не обманули.

Сомнения лезли в голову. Может быть, это были врачи, провели с ним какой-то хитрый сеанс терапии? Только не это! Уже собираясь выходить, Иван сообразил, что обычный кошмар этой ночью не пришел, да и в больнице гортанные голоса не искали его в «зеленке». Новый ужас вытеснил старый.

Старухи, кучкой собравшиеся у здания почты, действительно проводили Ивана настороженными взглядами. Их курткой не обманешь! Да и знают его в лицо наверняка, им делать больше нечего, как соседей обсуждать. Иван обошел «новые» дома стороной, по тропинке через овраг вошел в лес.

Тут не то что в райцентре, выбор небогат: одна тропинка уводит к станции, за три километра, другая к городу, эта куда длиннее. Иван поразмыслил, куда ему направиться, и решил, что лучше сходить сперва в одну, потом в другую сторону. Мысли он гнал из головы, старательно считая шаги и поглядывая на часы через каждую тысячу. Хуже всего ждать — хуже даже, чем догонять.

Медленно приближался вечер. Иван упрямо бродил по лесу, несколько раз возвращался к дому и делал там крюк, а потом снова уходил за овраг, приглашая неведомого врага к преследованию. Ничего не происходило. В три часа ночи он решил, что слишком устал и теперь не готов схватиться с могучей тварью.

На кухне оказалась не замеченная с утра записка от Натальи: она оставила в холодильнике еды, объясняла, что надо съесть сначала. Перекусив, Иван не раздеваясь лег на пол, под окно, и забылся в тревожной дреме. Сны опять не пришли, таджикский кошмар оставил его. Но не снился и оборотень, просто потому, наверное, что существовал наяву, где-то рядом, и был страшнее всего, что прежде видел старший сержант. Страшнее и ненавистнее.

Перед рассветом стало зябко, ныла от долгого неподвижного лежания на голых досках спина. Одеяло Иван умышленно не подстелил. Ему не должно быть удобно теперь, когда умерла Света. Прямо на его глазах… А он ничего не смог сделать. Ни-че-го!

Иван сел, обхватил руками колени. Хотелось курить — зачем-то начал в учебке, потом бросил, а след остался. Даже не покурить, а просто занять чем-то руки и губы, отогнать наседающие мысли. Не думать! Иначе можно сойти с ума.

За окном раздался шорох. Близкий, будто какая-то белка вдруг забралась по стене дома к окну второго этажа. Затаив дыхание, Иван чуть отполз в сторону — неужели? Тварь смогла бы влезть по стене, у оборотня крепкие когти. Смущала только почти полная бесшумность гостя. Еще шорох, ближе. Потом будто что-то царапнуло жестяной карниз. Подтянув к себе острогу, Иван приготовился выставить ее вперед и насадить незваного гостя на острие прямо в тот миг, когда он полезет через окно. Странно было то, что, читавший одно время в библиотеке части неведомо как попавшую туда газету «Тайная власть, незримая сила» про мощь и жизнестойкость оборотней, сейчас Иван совершенно ничего не боялся. Переполнившая, буквально затопившая его душу и разум ненависть просто не оставила места страху. Он жаждал мести!

Еле слышно дрогнуло стекло — кто-то притронулся к нему о той стороны, чуть нажал. Окно закрыто — Иван мысленно выругал себя за непредусмотрительность. Кто же так гостей встречает?! Далеко, в «частном секторе», залаяла собака. Иван вдруг почувствовал, как 3 груди натянулась струна. Неужели все-таки появился страх?.. Нет, он не боялся, но страх был, он словно жил отдельно от сознания парня. И очень хотел проникнуть ближе к сердцу, обхватить его, сжать.. Почти как тогда, в лесу!

Иван чуть передернул плечами и избавился от неприятного ощущения. Он упер конец остроги в щель между рассохшимися досками пола, чтобы в нужный момент вздернуть ее вверх и насадить ввалившегося в комнату оборотня — в его представлении он должен был поступить именно так. Но тварь продолжала возиться снаружи, послышался тихий противный скрип. Потом щелчок, почти сразу еще один, и окно распахнулось!

«Когти оборотня раскрошили раму, добрались до шпингалетов», — понял Иван. Темная крупная фигура по высокой дуге взлетела прямо под потолок и, перелетев вздернутую Иваном вверх острогу, обрушилась на диван, одним ударом лапы вспоров обшивку. Иван крутнулся на полу и попытался острогой ударить врага в спину. А тот, уже понявший, что противник ждал его, с немыслимой скоростью развернулся, и Иван почувствовал, что какая-то сила отшвырнула его в дальний угол, туда, где стояли ящики с Арменовым барахлом. Но ведь противник его ничем не ударил, даже не коснулся!

Еще падая, Иван видел, как рухнула под могучим ударом дверь в комнату. Она была открыта, но тот, кто стоял за ней, обладал такой мощью, что проще и быстрее оказалось ее вышибить. Нет, дверь даже не рухнула — она пролетела через комнату, громко хлопнула о голую стену и развалилась! Будь она из ДСП, а не из крепких досок, новый участник ночных событий просто прошел бы ее насквозь.

Их оказалось несколько, но сколько — Иван определить не мог. Словно в замедленном фильме он продолжал падать, а несколько фигур метнулись к дивану окружив оборотня. Появление новых врагов не смутило нелюдя, не заставило замереть в замешательстве. Оборотень сразу попытался прорваться обратно к окну, но появившиеся в комнате фигуры оказались еще быстрее. Оценить произошедшее в течение буквально полутора следующих секунд Иван просто не сумел, все слилось перед ним в размазанный калейдоскоп движений нескольких тел. Немыслимо быстрая схватка завершилась еще до того, как его падение на ящики наконец кончилось. Иван тут же вскочил, внезапно почувствовав резкую боль в грудине, и оказался лицом к лицу с двумя мрачного вида парнями.

— Где выключатель? Свет включите! — негромко приказал Артур Мамедович, входя в комнату. — Молодцы, ребята.

— Да он почти не рыпался… — пробасил один из этих странно быстрых бойцов, протягивая руку и включая лампочку. — Тихо все прошло.

— Мы с Настей его придержали, но все равно вы молодцы. Отлично.

Артур Мамедович нагнулся над спеленутым широкими ремнями оборотнем, поводил руками у него над головой. Тот дернулся, будто от боли, обмяк.

— Вот так… Не больно-то важная птица, но нам очень нужная. Охотник-одиночка нашелся! Спустите сами вниз?

— Не обернется? — с опаской поинтересовался второй боец, берясь за задние лапы покрытой серым мехом твари.

— Не обернется, берись смело. Настя вас проводит До машины, так что все в порядке. Он сейчас в промежуточной стадии, ему так удобнее было с окном разобраться. А уже в комнате он просто не успел… Тем лучше, Ваня, — старший обернулся к застывшему в стойке Ивану, — он ведь снова тебя заклинанием шарахнул.

А ты опять на ноги встал — прям как былинный добрый молодей! Голову-то не ушиб, ребра целы?

— Заклинанием? Магией, что ли? — переспросил Иван. — Ну ни хрена себе! А куда вы его теперь забираете?

— У нас тут есть одно уютное местечко, где мы с ним и потолкуем… В городке, забыл, как он называется. Едем с нами.

— Зачем? Я его здесь убью! — Иван шагнул к выносившим оборотня бойцам, но Артур Мамедович загородил собой дорогу.

— Убивать его не нужно, ты это скоро поймешь. Ты теперь все поймешь, Ваня, потому что другой дороги у тебя нет.

— Какой дороги?.. — врага уносили и Ивану все труднее было сдерживать ярость. — Он же Светку убил! Сожрал, а сначала… Тварь!

— Успокойся! — Старший вскинул длинные руки и будто ватная стена возникла перед парнем. — Ты убедился, что мы твои друзья? Поверь, если бы все зависело только от меня, то я бы немедленно сам придушил гадину. Но есть твари куда страшнее этой, и нам нужно как можно больше о них узнать. Такой оборотень, одиночка, не поддерживающий контактов с сородичами, — настоящий подарок. Ты все поймешь… Идем в машину, это недалеко.

Пытаясь стряхнуть с себя какое-то странное чувство умиротворенности, обволакивающее мозг, Иван прихватил куртку и вышел за Артуром Мамедовичем на лестницу. Здесь ему стало легче, если только можно так назвать состояние, в котором у Ивана ненависть в буквальном смысле клокотала в горле, а разум при этом пребывал словно в наркотическом трансе (Иван мог сравнивать — во время службы он несколько раз курил «план»). Он попробовал стряхнуть странное оцепенение, и это почти удалось. Но только почти, сил не хватило.

— Какой ты прыткий! — с непонятной, ласковой интонацией пробормотал Артур Мамедович, опять поднимая руки и делая странные пассы. — Совсем ничего на тебя не действует, не удержишь… Иди вниз, вниз!

Машина оказалась в сотне метров, за соседним домом. Это был большой фургон с надписью «Ветеринарная инспекция». Появись он здесь днем, все старухи только и судачили бы о том, что у кого-то собака взбесилась. Иван вслед за старшим забрался в кузов, обнаружив там кучу аппаратуры, четырех крепких ребят, двух из которых он уже видел, кресла и странное приспособление, на котором с помощью металлических тросиков растянули оборотня. Над ним водила руками уже знакомая девушка Настя. Она на миг обернулась:

— Привет, Иван! Рада, что с тобой все в порядке.

— Кто вы такие? — хмуро выдавил из себя Иван, он все еще боролся со странным воздействием Артура Мамедовича. — Из какой конторы?

— Узнаешь! — Старший помог бойцам закрыть двери и опустился в одно из кресел. — Садись, Настенька, хватит уже. Доберемся до базы, а там примемся за работу всерьез.

Иван постоял еще немного, оглядываясь. По стенам кузова висело несколько автоматов и знакомых снайперских винтовок. Бросились в глаза установленные в углах камеры.

— Я хочу знать, куда я еду! И куда вы забираете эту тварь! Я должен убить его!

— Агрессивен… Я понимаю, Ваня, понимаю. — Артур Мамедович похлопал ладонью по креслу рядом с собой: — Садись. Сережа, налей ему чаю!

— Я ничего пить не буду, я…

— Будешь, будешь, — пообещал Артур Мамедович, снова начиная свои пассы.

Иван не видел, как за его спиной синхронно движутся руки Насти.

— Удивительно… — пробормотала она.

— Да не так уж, — заспорил старший. — Редкость, конечно. Но я уже видел таких парней Крепкий орешек.

— Крепче меня? — ревниво спросил Сергей, с помощью быстрых, точных движений готовя напиток в трясущейся машине.

— Прости, Сереженька, но крепче. Есть способности, которые мы пока не умеем тренировать… Вот, например, кулинарные. Зачем столько коньяка плеснул?! Там же травы, оболтус эдакий, а ты весь эффект ломаешь!

— Простите, Артур Мамедович, машину тряхнуло… — сконфузился боец, который про себя считал, что главным и единственным важным компонентом «чая» является именно коньяк. — Вот, готово.

Иван опустился в кресло, мутными глазами посмотрел на старшего. Тот протянул ему стаканчик.

— Пей! Пей и верь нам, мы друзья!

— Я хочу знать… — Иван отхлебнул. — Кто вы?

— Братство Зрячих, — Артур Мамедович спокойно улыбнулся. — Пей до дна… Ты крепкий, нужный нам парень, Ванюша. И ты еще будешь побеждать вот таких тварей и других тоже. Это я тебе обещаю, не волнуйся.

— Я хочу убить этого… — все еще боролся Иван, но на глазах его блеснули слезы. — Он Светку… Невесту мою… А она еще школу даже не окончила…

— Ты это запомни, — посерьезнел старший. — Помни, не забывай. А об остальном на базе поговорим, пока ложись, подремли.

По приезде его разбудили, и Иван почувствовал себя неожиданно бодрым, уверенным. Откуда-то пришла убежденность, что люди, захватившие оборотня, знают, что делают.

«Да и не справился бы я с ним один… — мысленно признался себе Иван. — Хотя, может быть, так было бы даже и лучше…»

Боль мучила по-прежнему, но теперь с ней соперничало любопытство. Кто эти ребята? Что за тварь лежит на странном станке, который по рельсам скатили на землю? Иван спрыгнул из кузова вниз, попробовал сообразить, где находится, но, хотя уже светало, не узнал места.

— А это еще кто?! — вдруг раздраженно буркнул беседовавший с Артуром Мамедовичем здоровенный бородатый мужик, похожий на сибирского купца или старовера, какими их привыкли изображать в кино. — Тот самый?!

— Да. Я же говорю: парень изумительный!

— Изумительный, я верю, но сюда-то зачем его тащить?! Ты смотри, сколько людей сразу спалилось!

— Да он же наш, Илларион, я не ошибаюсь! — оправдывался старший — или теперь уже не старший? — На его глазах все случилось, пойми. Состояние соответствующее, да еще агрессии вагон, было где и до этого ей накачаться. Ну куда бы он делся? Только в психушку или того хуже. Ты посмотришь сам — еще спасибо скажешь.

— Не скажу! — упрямо вздернул вверх бороду Илларион. — Развели детский сад! Хоть бы маски на людей надел! А если не подойдет? Что тогда?

Иван, сделав пару медленных шагов, встал перед негодующим мужиком. Он не привык, чтобы за него отвечали другие.

— Что это вы обо мне говорите так, словно меня здесь и нет! Кто вы вообще такой?