У молодой женщины, что, поникнув, стояла у окна, был такой отрешенный вид, что сердце Джералда сжалось. Неужели она думает об этом придурке Роде Бассете? Мечтает о нем?
      Нет, черт возьми, нет! Род женат. И пусть он несчастлив в браке – так ему, подлецу, и надо! – это к делу никак не относится. Хотя Джералд ровным счетом ничего не знал о том, что произошло между Эстеллой и Родом, но в том, что этот тип именно придурок и подлец, был уверен твердо. Еще бы не подлец, если такая девушка страдает из-за него! Еще бы не придурок, если так нагло досаждает ей!
      Джералд сжал кулаки. Невыносимо думать, что Эстелла настолько уязвима и беспомощна перед Родом, что завороженной жертвой ждет следующего его шага. Как же хотелось встряхнуть ее, заставить выбросить этого типа из головы, навеки перечеркнуть все, что стояло меж ней и свободным, не отравленным никакими страхами будущим.
      Инстинкт яростно призывал Джералда к действию. Не стой столбом! Сделай же что-нибудь, и прямо сейчас! Не трать время на бесплодные раздумья!
      Никакими разговорами, никакими размышлениями тут ничего не решить. Есть вещи, не поддающиеся логике, сказал себе Джералд, а ноги уже сами собой сделали те два шага, что отделяли его от молодой женщины. Есть вещи, понятные лишь на интуитивном уровне. Джералд поставил бокалы, что все еще держал в руках, на столик перед окном.
      – Эстелла…
      Она обернулась. В глубоких глазах ее плескалась такая неизбывная печаль, что у Джералда заныло в груди. Она не одна, она не одинока! Он не бросит ее наедине с горем. Он пришел, чтобы спасти ее, вернуть ей радость!..
      От звуков его низкого, чуть хрипловатого голоса по коже Эстеллы пробежали мурашки – столько было в нем призывной, притягательной силы. Как зачарованная, она заглянула в лицо этой силе и в мгновение ока оказалась в объятиях Джералда. Ладони Эстеллы уперлись в мускулистую мужскую грудь, бедра ощутили крепость и жар его чресл. Синие глаза испепеляли ее властным, почти гневным огнем, не позволяя даже попытки к бунту.
      Губы Джералда припали к ее устам в требовательном, яростном поцелуе, и Эстелла помимо воли ощутила, как в ответ в ней разгорается такое же требовательное и яростное желание, взрывная страсть, что сметает любые барьеры. Не думая сопротивляться, она отдалась на волю неукротимого чувства. Руки ее скользили по широким плечам Джералда, ласкали сильную шею. Все в нем дышало мужественностью, выдавало прирожденного воина, готового сражаться за ту, кого он назовет своей. Воин, защитник, заступник – и идеальный возлюбленный. Тот, на кого можно положиться всегда. Именно его так жаждала Эстелла.
      Руки Джералда, его губы, его пылкий взгляд внушали ей, что она не одинока, и разгоняли холод и тьму, что всегда сопутствуют одиночеству. Эстелла, сама не зная почему, сейчас была уверена, что ничто и никогда не встанет между ней и этим мужчиной. Он не допустит этого. Она, только она…
      Ощутив его напряженную плоть, Эстелла испытала самую, что ни на есть первобытную, примитивную радость. До чего приятно сознавать себя желанной! И до чего же не терпится подарить возлюбленному наслаждение, вместе с ним разделить восторги страсти! Позволить ему заполнить ту пустоту, что разъедала ее душу!
      Объединенные лихорадочным порывом, стремящиеся скорее избавиться от докучной помехи, они принялись торопливо раздевать друг друга. Скорее прижаться друг к другу – плоть к плоти, сердце к сердцу! Увидев Джералда во всем великолепии наготы, Эстелла невольно ахнула, предвкушая наслаждение, которое он способен подарить ей в любовной игре.
      Быстрым движением Джералд усадил ее на подоконник и раздвинул ей бедра. Эстелла обхватила его за шею, обмирая от восторга, когда он коснулся самых сокровенных, самых чувствии тельных мест ее тела. Умелые, дерзкие, дразнящие ласки Джералда в считанные секунды заставили ее достичь вершины блаженства. С тихим стоном Эстелла обвила ногами бедра возлюбленного, притягивая его к себе, умирая от желания почувствовать в себе его твердую плоть.
      Первый же толчок вознес ее к новым вершинам наслаждения. Казалось, теперь, когда тела их слились в одно, она, наконец, обрела некую утраченную частицу своего существа, по которой давно страдала, которой ей мучительно недоставало. Каждая клеточка ее существа пела от радости. Джералд снова поцеловал ее в губы и, без малейшего усилия сняв с подоконника, понес в глубь комнаты, не разъединяясь, точно и сам, наконец, обрел то, чего ему давно недоставало, и теперь боялся хоть на миг утратить обретенное.
      На Эстелле еще оставалась водолазка. И, усадив молодую женщину на краешек кровати, Джералд медленным, дразнящим движением принялся закатывать мягкую ткань, обнажая упругую высокую грудь и целуя ее так страстно, что Эстелла окончательно утратила осознание реальности, мир кругом завертелся и слился в одно яркое сверкающее пятно. Она вздрагивала в такт движениям губ возлюбленного, а когда он, наконец, поднял голову и заглянул ей в глаза, взгляд его словно проник ей в самую душу, подчиняя себе целиком, без остатка.
      Три года Эстелла цеплялась за свою независимость, три года лелеяла мечты о свободе. Но единственная свобода, о которой мечтала она сейчас, – это свобода лететь на крыльях страсти с этим мужчиной, достичь вместе с ним тех вершин, что доступны лишь им одним…
      Снова… и снова… быстрей и быстрей… Тело Эстеллы, словно само собой подчинилось этому ритму любви. Выше и выше… Восхитительная, небывалая свобода, немыслимое парение, дивные пики экстаза. Все вокруг вдруг взорвалось мириадами звезд… И больше Эстелла уже ничего не помнила.
      Но Джералд не дал ей заблудиться, пропасть в этом огненном вихре чувств. Бережно, ласково он вернул ее на землю. Голова Эстеллы покоилась на плече возлюбленного, он нежно прижимал ее к груди, точно баюкал ребенка. Изнеможенная, счастливая, она покрывала бесчисленными поцелуями его шею и грудь…
      Наверное, сейчас это было не совсем уместно, но в голову невольно полезли сравнения – Род и Джералд. И по всем параметрам Род безнадежно проигрывал.
      Джералд Фергюссон… Эстелла нежно улыбнулась ему, и он вернул ей улыбку. Привстав на локте, он провел пальцем по ее чуть припухшим от поцелуев губам, очерчивая их изящные контуры. Какой пустяк – а тело ее вновь затрепетало от страсти и восторга.
      – Ну что, теперь тебя получше? – Шутливый вопрос прозвучал до смешного серьезно.
      – Да, – просто ответила Эстелла.
      Отчего так, думать она не хотела. Во всяком случае, пока. Быть может, боялась ответа. Быть может, страшилась возвращения из того царства грез, где сейчас пребывала. Пусть грядущее таит неизвестность, а возможно, и крах, сейчас Эстелла не хотела думать ни о чем, кроме настоящего.
      Улыбка Джералда чуть поблекла.
      – Боюсь, мы с тобой слегка погорячились. Я напрочь забыл о возможных последствиях.
      Эстелла нахмурилась. Ей эта здравая мысль даже не пришла в голову. Реальность безжалостно врывалась в мир мечты, и игнорировать ее было нельзя.
      – Насчет меня можешь не тревожиться, – торопливо заверила она. Неловко, конечно, спрашивать, но благоразумие все же требовало. – Полагаю, ты тоже…
      – Совершенно здоров. Но я имел в виду беременность.
      Быстрый подсчет успокоил Эстеллу и на сей счет.
      – Полностью безопасно.
      – Ты пьешь таблетки?
      – Нет. – Увидев, как взметнулись вверх брови Джералда, она быстро добавила: – Не было необходимости. Я три года ни с кем не встречалась…
      Брови Джералда поползли еще выше.
      – Три года?
      Похоже, столь долгое воздержание казалось ему противоестественным. Эстелла пожала плечами.
      – Да мне и не хотелось.
      – А со мной? Захотелось?
      – Да.
      – И как, довольна?
      – О, да.
      А разве могло быть иначе, когда такой великолепный мужчина столь пылко хотел ее близости?
      Лицо Джералда просветлело.
      – Я тоже, – усмехнулся он. – Должен признаться, Эстелла Джованни, что я начал сходить по тебе с ума с первого же мига знакомства.
      – Ты, сходить с ума? – недоверчиво переспросила она. – А я-то думала, что вообще тебе не понравилась.
      – Не ты, а сама ситуация. Знаешь ли, есть одно хорошее правило: никогда не смешивай дело с удовольствием. А при одном взгляде на тебя меня в дрожь бросает.
      Эстелла вдруг все поняла.
      – Ох, Джерри, честное слово, я не воспользуюсь твоим отношением ко мне в ущерб тебе или делу.
      – Верю. – Он ласково погладил ее по щеке. – По тебе сразу видно, что ты не из породы стяжательниц.
      Она знала: он тоже не из породы хищников. Все в нем говорило о безграничной честности и порядочности. Помнится, Бетти упоминала об этом, но лишь теперь Эстелла осознала, что та имела в виду. Наверняка Джералд понимал, что их влечение взаимно, и лишь потому так повел себя с ней.
      Ну и денек: с утра мечтать о Джералде, а вечером уже лежать в его объятиях! А в середине Род и Моника, а с ними – воспоминания о боли и предательстве…
      Счастливый огонек в глазах Эстеллы померк, ресницы дрогнули и опустились. Она снова отдалилась от Джералда, перенеслась в тот унылый мир, что не хотела делить с ним.
      Джералд невольно встревожился и задумался над словами, что говорил ей.
      «Ты не из породы стяжательниц…»
      Но Моника Бассет была именно стяжательницей. С другой стороны, целомудренная жизнь. Возможно, женщина может прожить три года без секса и не испытывать особых мучений. Возможно. Женщины вообще загадочные существа. Но в данном случае не требовалось особого знания психологии, чтобы усмотреть связь между подобным отречением от своего женского естества и некой драмой, что разыгралась три года назад. Эстелла, несомненно, пережила душевную травму, и виной тому был Род Бассет.
      Черт возьми, неужели она и сейчас думает о нем? Быть может, сравнивает?..
      Яростное первобытное чувство взыграло в нем, требуя немедленно укрепиться в своих правах на эту женщину, свершить некий символический обряд, отсекающий ее от прошлого.
      – Распусти волосы!
      Повелительный голос в мгновение ока вернул Эстеллу из мира тягостных воспоминаний в эту комнату, в эту постель, к Джералду… в чьих глазах горело столь пылкое желание, что Эстелла тотчас же вновь воспылала страстью. Это неистовое пламя безумно возбуждало ее, наполняло восторгом.
      – Волосы? – срывающимся голосом пролепетала она, поражаясь силе, с которой Джералд желал ее.
      – Именно. Я хочу развязать все, что было связано до сего дня, – с вызывающей полуулыбкой пояснил он. – Хочу видеть, как они свободно струятся по твоим плечам.
      «Свободно» – волшебное, магическое слово. Джералд явился в мир Эстеллы подобно герою со сверкающим мечом, что освобождает пленную красавицу от гнусного спрута, перерубает опутывающие ее щупальца. И таким спрутом для нее было все, связанное с Родом.
      Сев в постели, она обеими руками расстегнула массивную заколку и тряхнула головой, чтобы густые тяжелые пряди вольным потоком упали на плечи и грудь.
      Джералд быстрым движением обхватил ее за талию и легко, точно перышко, усадил на себя. Глаза его лукаво сверкнули.
      – Дай на тебя полюбоваться, леди Годива.
      Эстелла не сдержала счастливого смеха. Та ненасытная жажда, что одолела ее после первых ласк Джералда там, на подоконнике, вернулась вновь. Но теперь к ней примешивалась радость – трагический надрыв первых объятий исчез без следа.
      Легкое, провоцирующее движение ее бедер – иного побуждения Джералду не требовалось. На дразнящую ласку он ответил не менее дразнящей лаской, и скоро оба уже погрузились в вихрь взаимного наслаждения. Взгляд Джералда с таким откровенным восторгом вбирал в себя все выпуклости и изгибы ее тела, что Эстелла напрочь забыла о какой бы то ни было скованности или стыде.
      Восхищение возлюбленного заставляло ее чувствовать себя невероятно сексуальной, прекрасной и желанной. Нагнувшись, она щекотала кончиками волос грудь Джералда, а он ласкал розовые бутоны ее сосков. Вот он, не выдержав, привлек ее к себе, прильнув поцелуем к губам, и густая масса черных волос окутала обоих, отгораживая от окружающего, заключая в предназначенный лишь им одним мирок.
      – Будь моей!
      Со вздохом блаженства Эстелла, чуть привстав, опустилась на напряженную плоть Джералда. Испытанное ею восхитительное ощущение нельзя было описать никакими словами. Вновь обрела она утраченную частицу себя.
      Полностью утратив контроль над собой, они снова мчались на гребнях безудержного наслаждения, достигая все новых и новых немыслимых далей. Ни она, ни он не закрывали глаз – взгляды их были неразрывно прикованы друг к другу. Эстелла чувствовала, как уносится по жаркому морю чувственного экстаза, а Джералд целовал ее, целовал, целовал…
      Сейчас он любит меня, а не просто занимается со мной сексом, невольно подумалось ей. А ведь мы знаем друг друга всего несколько дней! Но внутренний голос снова зашептал: «Не надо, не думай об этом, не загадывай на будущее. Живи моментом, лови миг наслаждения».
      Жизнь преподнесла ей жестокий урок. Чем окончились все ее планы и мечты три года назад? Крахом и предательством. Так что толку пытаться заглянуть в завтрашний день. Сейчас Эстелла хотела думать лишь об одном. Джералд! О, Джералд!

      Леди Энн Элизабет раздраженно покосилась на часы. Куда же задевался непутевый внук? Она специально просила Джералда сегодня заехать на чай и рассказать, как обстоят дела у новой поварихи «Мечты». Надо же подогревать интерес мальчика к этой Эстелле. Пусть обращает на нее внимание, пусть почаще думает о ней. И пусть говорит о ней – хотя бы с любимой бабушкой. Уж она-то сумеет, как бы невзначай пробудить в нем желание побольше общаться с Эстеллой.
      Если этому шалопаю пока еще не хватило мозгов понять, что эта женщина создана для него, надо слегка поднажать – пусть у него появится повод лишний раз приглядеться к ней. Не слепой же он, в конце концов!
      Еще в первый раз от проницательного взгляда леди Фергюссон не укрылось: Джералд и Эстелла произвели друг на друга сильное впечатление. Химия, как теперь модно говорить. Что ж, пусть эта самая химия и влечет их друг к другу, чтобы у них появилась возможность понять и разглядеть внутренний мир друг друга.
      Больше всего сейчас леди Энн Элизабет волновало, не возникло ли каких-то случайных преград на пути внука к семейному счастью. И не может ли она как-то эти преграды уничтожить. А как их уничтожать, когда неизвестно, что происходит и в каком именно направлении эти преграды искать? Тут бы Джералд и пригодился, а он взял да и не пришел, оставив ее томиться в неведении. Странно, вообще-то это на него не похоже.
      Желая излить душу верной подруге и компаньонке, леди Энн побрела в кухню. Наверняка Матильда сейчас там, готовит какое-нибудь лакомство на случай, если Джералд явится хотя бы к ужину. Матильда совсем разбаловала всех троих – и Уилла, и Джерри, и, конечно же, Берти. Теперь они особенно требовательны к кулинарным способностям своих избранниц. А ведь мало кому из нынешней молодежи под силу тягаться со старой гвардией по части стряпни.
      Сердитая на весь мир почтенная дама вошла в кухню – и остолбенела. Одновременно с ней туда через черный ход влетел Джерри – да еще с таким видом, точно у него земля горит под ногами. Всклокоченный, взбудораженный и в придачу в морской форме, как будто только что с «Мечты». Не останавливаясь, он пролетел мимо бабушки к висящему на стене телефону.
      – Привет, Энни-Грэнни, прости за опоздание. Так, случилось кое-что. Мне надо позвонить. Я на минутку. Нет, Тильди, спасибо, я есть не буду. Ужинаю в городе.
      Эту бессвязную тираду он произнес, уже набирая номер. Леди Энн Элизабет открыла было рот, чтобы как следует выбранить внука, но передумала. От Джералда, всегда очень деятельного, сегодня исходили прямо-таки волны неуемной энергии. Сколько раз она видела это выражение на его лице. И означало оно одно: внук что-то задумал, и ничто на свете не способно его остановить на пути к цели.
      Леди Энн Элизабет переглянулась с Матильдой, которая, стоя у плиты, деловито помешивала что-то в маленькой кастрюльке. В глазах обеих старушек застыла тревога – обе отлично знали, каким бывает Джералд, когда его что-то всерьез занимает.
      Желание во что бы то ни стало добиться желаемого частенько заставляло его забывать о благоразумии, идти на риск, на который человек поосмотрительнее ни за что не пошел бы. И чаще всего ему все удавалось. Воля к победе выручала Джералда в ситуациях, где любой другой спасовал бы. Случались, однако, и промахи, впрочем, редко. Но и бабушка Энни-Грэнни, и Матильда очень боялись, когда Джералда обуревали какие-то сумасбродные идеи.
      – «Посейдон»? – говорил он меж тем в трубку.
      Леди Фергюссон нахмурилась. «Посейдон»? Самый роскошный ресторан в городе?
      – Это Джералд Фергюссон. Сегодня у нас на «Мечте» была одна супружеская пара, Бассеты, Род и Моника. Они упоминали, что заказали у вас столик на вечер. Не могли бы вы проверить, так ли это?
      Голос его звучал довольно небрежно – никаких тебе воинственных ноток. Просто один бизнесмен просит другого о маленькой услуге, только и всего.
      – Спасибо. А во сколько вы их ждете?
      Джералд взглянул на часы и кивнул.
      – Видите ли, мне бы и самому хотелось у вас сегодня отужинать. Не могли бы раздобыть еще один столик на двоих? Понимаю, что звоню в последнюю минуту, но буду весьма признателен…
      Выражение угрюмого удовлетворения на лице Джералда сказало леди Энн Элизабет, что тот своего добился. И кого же, интересно знать, внук собирается сегодня вести в ресторан? Неужели на сцене появилась еще какая-то женщина? Очередное ничего не значащее увлечение Джералда?
      – Спасибо. Мы появимся в восемь тридцать. И еще одна маленькая просьба… Нельзя ли посадить нас подальше от Бассетов? Они доставили мне сегодня кое-какие неприятности.
      Неприятности… Так к чему напрашиваться на новые? Леди Фергюссон неодобрительно покачала головой.
      – Что? А, отлично. Спасибо, огромное спасибо.
      Джералд повесил трубку. Глаза его победоносно сверкали. Поле битвы найдено. Но из-за чего, собственно, все это затевается?
      – Джералд… – строго начала леди Энн Элизабет.
      Ему хватило наглости весело подмигнуть ей.
      – Энни-Грэнни, мне пора бежать. Принять душ, побриться, переодеться и все такое. Я обязательно заеду поболтать с тобой завтра. Честное слово!
      – Нет уж, – решительно возразила она. – Две минутки уделить своей старой бабушке ты можешь в любом случае. У тебя в запасе больше часа, еще десять раз успеешь собраться.
      – Ну ладно. И что именно ты хочешь узнать от меня за две минуты?
      Больше всего Джералду хотелось сейчас оказаться у себя и как следует обдумать план действий. И хотя он прислонился к стене, скрестив руки на груди, с таким видом, будто все время мира в его распоряжении, леди Энн Элизабет видела: внук сейчас что натянутая струна – того и гляди сорвется.
      – Эстелла Джованни, – как ни в чем не бывало произнесла она и, увидев, как судорожно дернулся мускул на щеке Джералда, с радостью поняла, что попала в цель.
      Мальчик явно неравнодушен к Эстелле. Интересно, имеет ли сегодняшняя заварушка какое-то отношение к этой девушке?
      – Как она там, справляется?
      – Великолепно! – резковато отозвался Джералд. – С командой поладила. Готовить умеет. Я ее увольнять не собираюсь. Ну что, довольна?
      И, решив, что сказал достаточно, двинулся к двери.
      – Насколько я понимаю, она все еще живет в гостевых апартаментах?
      – Да, а что? – Джералд остановился и недоуменно нахмурился. – У нее же первый выходной только в понедельник. Пока она слишком занята, чтобы искать квартиру.
      – Да ничего-ничего, я просто подумывала позвонить ей. Чисто по-дружески поболтать. Раз ты телефон уже освободил и слишком занят, чтобы развлекать старуху…
      – Не надо! – Короткий возглас сорвался с губ Джералда, резкий, как выстрел.
      С непередаваемым величием леди Фергюссон выпрямилась и смерила внука взглядом оскорбленного достоинства.
      – Прошу прощения?
      Джералд мигом убавил прыти и с извиняющимся видом пожал плечами. И в самом деле, какое он имеет право тут командовать?
      – Прости, Энни-Грэнни, просто с Эстеллой вышла неприятная история, которую теперь надо деликатно уладить. Если хочешь поговорить с ней, позвони завтра, а?
      – Ты же только что заверил меня, что у нее все прекрасно.
      – Будет прекрасно, – мрачно пробормотал Джералд.
      – Однако сейчас дела обстоят не слишком-то хорошо, – констатировала леди Фергюссон.
      Последовал резкий, досадливый взмах руки.
      – Эстелла сегодня едва не бросила работу – и все из-за парочки пассажиров. Похоже, они когда-то были знакомы, но теперь Эстелла на них и глядеть не хочет, не то, что разговаривать о прошлом. А они никак не желали уняться. Так и вцепились в нее. Я, разумеется, не мог им такого спустить.
      – Так, значит… это Эстеллу ты ведешь ужинать в «Посейдон»?
      – Именно. – Глаза Джералда сузились в твердой решимости. – Она должна освободиться от власти этой пары. Так или иначе, но я их игры расстрою.
      – Джерри, а Эстелла в курсе твоих планов? – осторожно поинтересовалась леди Фергюссон.
      – Она там будет со мной, – заявил Джералд с таким воинственным блеском в глазах, что леди Фергюссон поняла: внук твердо решил кинуться в бой очертя голову.
      – И ты столкнешь ее с людьми, которых она пытается избегать, что называется, лоб в лоб?
      – А разве бегство может хоть что-то решить? – возразил Джералд. – Она уже три года бежит от них и сбежала бы снова, не догляди я нынче утром.
      Леди Энн Элизабет покачала головой. Странно. На нее Эстелла отнюдь не произвела впечатление глупышки, готовой бежать от проблем. Такая, казалось бы, уверенная в себе, спокойная, жизнерадостная молодая женщина…
      – Ты уверен, Джерри?
      Он мрачно кивнул.
      – Но сегодня это закончится. Эстелла останется со мной.
      Властная, собственническая нотка в его голосе обрадовала леди Энн Элизабет. Неужели Джерри, наконец, нашел женщину, что задела его за сердце? Но опять-таки говорить о чем-то конкретном пока слишком рано, ведь ничего толком не известно. Как же дознаться до истины?
      – Я понимаю, ты поступаешь так, как считаешь правильным. Как тебе хочется. Но чего хочет Эстелла? По твоим словам, она ничего не рассказывала тебе о своем прошлом. А ты собираешься свести ее с врагами, даже не зная, что те ей сделали.
      – Зато я знаю, что мысли о них преследуют ее, точно стая гончих псов, – упрямо возразил внук. – И для меня этого достаточно, чтобы заставить Эстеллу взглянуть им в лицо – взглянуть в лицо своим страхам. Только так она сможет от них избавиться.
      – Все же, Джерри, тебе следовало бы спросить ее, – не отступала леди Фергюссон. – Узнай, чего она сама-то хочет.
      – Энни-Грэнни, пожалуйста, не вмешивайся. – В голосе Джералда звучало еле слышное предупреждение. – Не вмешивайся. Все будет так, как я решил.
      И, не желая продолжать спор, он решительно вышел из кухни.
      – Джерри хочет спасти ее, – негромко произнесла Матильда.
      – Возможно. Но ты только посмотри, как он действует. Идет напролом, не замечая перед собой никаких преград. Как лось, завидевший соперника.
      – То есть просто-напросто отстаивает свою территорию?
      Леди Энн Элизабет тяжело вздохнула.
      – Боюсь, все это плохо кончится.
      – Неужели Джерри может проиграть?
      – А что, по-твоему, может заставить молодую женщину избегать встреч с супружеской парой? Что, если Эстеллу мучит безответная любовь? Запретная любовь?
      Почтенная дама покачала головой, снова горько жалея, что практически ничего не знает о ситуации.
      – Тому, что Эстелла отказывается даже разговаривать с этими людьми, имеется какая-то веская и вполне определенная причина.
      – Если тот, кого она любит, женат, ей все равно надеяться не на что, – заметила Матильда, помешивая в кастрюльке с такой яростью, словно ей передалась частица кипучей энергии Джералда. Да и вообще после его ухода атмосфера в кухне заметно наэлектризовалась.
      – Ну, вполне возможно, что этот Род Бассет не так уж и счастлив в браке, – возразила леди Фергюссон. – Да и Джерри явно видит в нем некую угрозу. Счастливый же муж никакой угрозы не представляет. И если этот тип собирается развестись…
      – В разводе нет ничего хорошего, – сурово заметила Матильда, с прежней яростью принимаясь нарезать зелень. – Надеюсь, Джерри спасет бедняжку от романа с разведенным.
      Но весь вопрос в том, желает ли Эстелла, чтобы ее спасали. Леди Фергюссон прекрасно знала, что даже во времена ее юности многие молодые женщины предпочитали самим решать свою судьбу, а не ждать рыцаря-спасителя.
      Вообще-то, самой леди Энн Элизабет куда более импонировала иная модель взаимоотношений между молодыми людьми, более традиционная. Мужчина должен сразиться за свою женщину, завоевать ее, а потом всячески стараться, чтобы ей жилось как можно лучше. А жена должна заниматься домом и ребятишками. Насколько бы проще и приятнее стал мир, если бы все было устроено по этому нехитрому принципу.
      Матильда поглядела на госпожу умудренным опытом взглядом.
      – Энни, все равно Джерри не остановишь и не образумишь. Сама знаешь. Так что чему быть, того не миновать.
      Но сия фаталистическая точка зрения леди Фергюссон нисколько не утешала.
      – Все равно не очень-то умно с его стороны заставлять Эстеллу подчиняться его воле. Слишком уж быстро все происходит. Так нельзя. Он сам все погубит.
      – Ты и про Уильяма с Клэр то же самое говорила. А он ничего не загубил, – напомнила ей компаньонка.
      – Да, но в той истории мы все знали. И знали, что ему по плечу справиться с ее страхами.
      – Про Эстеллу Джованни мы тоже кое-что знаем. Ну, например, что она из большой семьи и воспитана в строгих правилах. Никаких разводов. Она не из тех, кто превращает свою жизнь в неизвестно что. Думаю, Джерри прав: за такую девушку надо сражаться в открытую.
      – Это риск. А рисковать ему нельзя.
      – Таков уж он – настоящий мужчина. И если ей это не подходит, значит, он вообще для нее не подходит и вместе им счастливыми не быть.
      Пожалуй, против этого леди Энн Элизабет возразить было нечего.
      Джералд и в самом деле такой – сплошная сила стихии. Сколько ни пыталась она придать ему светского глянца – без толку. Разве что еле заметная лакировка осталась. Весь в своего деда, ее покойного мужа, чьи властность и энергия когда-то с первого взгляда покорили юную Энн Элизабет.
      Но ведь то происходило более полувека назад. Нравы сильно изменились. И что касается Джералда и Эстеллы, то только время даст ответ, суждено ли им обрести друг друга.

      Как всегда, при виде Эстеллы у Джералда перехватило дыхание от восхищения, а кровь быстрее заструилась по жилам. Эта женщина была хороша даже в повседневной одежде. Но сейчас, в вечернем платье, она показалась ему восхитительной.
      Длинное, облегающее, простого покроя, это платье могло бы сойти за скромное, если бы не вызывающий алый цвет, так идущий к смуглой коже и черным волосам Эстеллы. И если бы не разрез, что доходил чуть ли не до бедра. Мягкая ткань льнула к телу, обрисовывая все его восхитительные изгибы.
      Пышные черные локоны блестящими волнами падали на полуобнаженные плечи молодой женщины. Их украшала одна-единственная алая, в тон платья, роза. Ослепленному Джералду Эстелла вновь напомнила диковинную райскую птицу. Интересно, промелькнула шальная мысль, захочет ли эта пташка свить гнездо здесь, в холодной Шотландии?
      Он распахнул перед ней дверцу «ягуара», любуясь фацией, с которой Эстелла скользнула на место рядом с водителем. Салон машины тотчас наполнился свежим благоуханием цветов. О, как Джералд предвкушал сейчас миг, когда снова зароется лицом в эти роскошные кудри, насладится близостью этого нежного, упругого тела.
      Рука Эстеллы на мгновение коснулась руки Джералда. И это прикосновение наполнило его сердце сладостной мукой…
      Когда он помог ей выйти из машины возле ресторана, она виновато улыбнулась.
      – Давно не носила туфли на высоких каблуках. Боюсь, мне придется бессовестно висеть на тебе.
      Джералд засмеялся в ответ.
      – Когда мужчине так повезет и на нем повиснет красавица вроде тебя, будь уверена, он ее больше не отпустит. – В подтверждение своих слов Джералд властно обвил рукой талию спутницы. – Хочу, чтобы все кругом знали: ты моя, Эстелла Джованни!
      Карие глаза светились таинственным золотым светом.
      – Я тоже с радостью продемонстрирую, что и ты мой, Джерри Фергюссон.
      – Исключительно правильная мысль! Вот ее и держись! – с глубокой убежденностью произнес Джералд.
      Смеющаяся Эстелла даже не подозревала, насколько серьезно он говорит.
      Однако когда они входили в ресторан, Джералду внезапно стало не по себе. Правильно ли он поступил, приведя Эстеллу сюда, даже не предупредив, что ее ждет? Почему-то сейчас это показалось ему едва ли не предательством. Она выглядела такой счастливой и беззаботной, так и лучилась предвкушением приятного вечера! Не лучше ли было бы пойти с ней в какое-нибудь другое место и строить новые отношения, не пытаясь до конца разрушить старые? Быть может, любовь – лучшее лекарство от душевных ран прошлого?