– Как я сказал… – говорит он, – я усиленно пытался вспомнить. Как жаль. Как жаль. Как жаль… Но чего жаль? Вопрос не выходил у меня из головы. Я не знал, о чем я жалел. Я имею в виду – мне было пятьдесят лет, и я умирал, и моя жена находилась рядом, и мой сын, и они с минуты на минуту ждали моей смерти. И я был не лучшим мужем на свете, и не лучшим отцом. И вот он настал, последний момент моей жизни. Тогда мне показалось, будто сейчас что-то должно произойти. Нечто такое, что все объяснит им, мне…

– Обычное дело, – говорит Бетти. Она вопросительно смотрит на него, словно ожидая подтверждения своим словам.

Рэй вздыхает.

– Потом я вспомнил, – говорит он, и лицо у него проясняется. – Я вспомнил, что хотел сказать перед смертью. Вот почему я вернулся. Чтобы сказать вам. Сказать всем.

Очень трогательно, конечно. Стелла растрогана буквально до слез. Глаза у нее влажно блестят. Но что касается остальных, то, честно говоря, мы уже не раз слышали нечто подобное. На самом деле никто не хотел говорить этого Рэю поначалу, но возможно ли придумать более заурядные последние слова, чем «как жаль»? Нет, боюсь, нельзя. «Как жаль» стоят на первом месте в хит-параде последних слов. Ибо что еще остается у человека, прожившего исключительно бессмысленную и бездарную жизнь, – что, кроме сожаления?

И я готовлюсь, как и все остальные, изобразить понимание и сочувствие, когда Рэй сообщит нам, что хотел сказать жене и сыну, как жаль, что был не очень хорошим отцом, или как жаль, что был не очень хорошим мужем, или как жаль, что он лгал, обманывал и использовал людей в своих интересах. Обычное дело: выразить перед смертью глубокое сожаление обо всем в надежде получить полное прощение.

Но Рэй удивляет нас. – Как жаль, что я потерял тот цент, – говорит он.

Примечания