Глава 27

Лениво бродя по своему хэнту, Оппак просматривал видеолинки. Его плечи и спина выгибались в неприкрытой ярости. После того, как за дело взялись джинау, сражение проходило куда успешнее, чем он ожидал.

И это было оскорбительно. Мало того, что Плутрак назначил на такой пост гладкомордого отпрыска. Как будто управлять миром — простая задача, с которой может справиться даже детеныш, еще не покинувший пруда рождения! А теперь юный выскочка со своими туземцами доказывает, что это действительно так, делая унижение Оппака еще более болезненным.

Будь его воля, он стер бы в порошок их кости, прежде чем они уничтожат его самого! Истребил их молодняк, очистил бы эту землю пламенем! Он…

Сделав над собой усилие, Оппак вырвался из мечтаний. Положение становится угрожающим, теперь Плутрак открыто бросает ему вызов. Как бы ни хотелось дать волю гневу, на это просто нет времени.

Но еще больше Оппаку хотелось вернуться во дворец и вдоволь поплавать. В огромном бассейне, который обустроен по его вкусу, а не в этой жалкой тесной емкости — ничего лучшего в хэнте соорудить не удалось. Что же до естественных водоемов планеты, то вода там никуда не годится. Слишком много солей… да и просто грязи. Чтобы восстановить внутреннее равновесие, нужны запахи и тактильные ощущения родного мира Нарво, хотя бы созданные искусственно.

Он не заметил, как в помещении появился служитель-джао.

— Прибыл Каул кринну ава Дэно, — сообщил он. — И желает с вами поговорить.

Еще бы ему не желать, брезгливо подумал Оппак. Главнокомандующий слишком беспокоится об интересах своего кочена, чтобы упустить случай выяснить, какие перспективы обещает ситуация.

— Пусть войдет.

Оппак делал отчаянные попытки погасить тлеющий гнев. Это оказалось непросто. Давно прошло время, когда он наслаждался, лавируя в течениях нескончаемых тактических пикировок, которыми обменивались соперничающие кочены, и упивался своей ловкостью. За годы жизни на Земле Оппак потерял вкус к подобным развлечениям — впрочем, и не только к ним. Теперь игры коченов казались ему, в лучшем случае, нудными и утомительными.

Дэно, как всегда, был прям.

— Ава Плутрак возносится, — сказал он. — И победа, добытая так скоро и такими способами, вознесет его еще выше. Не усложняйте положение, не бросайте ему вызов. Выждите, пока он споткнется. Он одарен, но молод и порывист. Вот мой совет.

Оппак почувствовал, как внутри вновь нарастает ярость, но заставил себя справиться с ней. Он не может позволить себе оскорбить Дэно. Да, Плутрак и Нарво всегда были первыми. Но Дэно тоже входит в число великих Изначальных коченов. Прибыв на Землю несколько орбитальных циклов назад, Каул почти всегда оставался верным союзником Оппака. Субкомендант Эйлле стремительно укрепляет свои позиции, и Оппаку как никогда нужно было сохранить доверие военного командования этой планетной системы.

Однако все, что Губернатору удалось — это невнятно хмыкнуть в ответ. Что могло означать согласие… равно как и несогласие.

Некоторое время Дэно задумчиво разглядывал Губернатора, затем принял позу «чувство-долга-и-исполнительность» со слегка скептическим наклоном ушей и удалился.

Оппак раздраженно подозвал служителя и стал надевать перевязь. Он последует совету Дэно. По крайней мере, дождется, пока Эйлле кринну ава Плутрак рапортует ему о победе.

— И… ? — спросил Джатре кринну Кио вау Дэно, фрагта Каула.

Теперь, оказавшись вне поля зрения Губернатора, Главнокомандующий позволил себе более резкие и откровенные позы.

— Может, когда-то Оппак и был налип камити, — он изобразил «свидетельство-глупости», — но сейчас в это трудно поверить. Течение несет его все дальше в безумие. Он уподобился бешеному ларрету.

Джатре осмотрительно бросил взгляд на вход в хэнт Губернатора. Ларрет… Старый матерый самец одного из видов крупных травоядных, обитающих на Хадире, родной планете кочена Дэно. У них случаются приступы безумной ярости; бывали случаи, когда они в припадке бешенства бросались на боевые машины.

— Если Плутрак оценил ситуацию, — заметил Джатре, — а в этом можно не сомневаться, учитывая, какой у него фрагта, — он станет раскачивать лодку. Вернее, стал раскачивать.

— Рискованно, — пробормотал Каул. — Очень рискованно. Такой тактикой любят пользоваться отчаянные молодые отпрыски, уверенные в себе — а чаще слишком самоуверенные. Я слышал, что он тоже намт камити. Но… не слишком ли неосторожно?

Он смолк, размышляя над словами своего фрагты. «Раскачивание лодки» — тактика, которую часто вспоминают, рассуждая о противостоянии коченов, но редко применяют на деле, и причина тому — сопряженный с этим риск. Один из коченов склоняет другой к взаимодействию, решительно усиливая противодействие, и с каждым шагом равновесие становится все более шатким. Каждое последующее действие оказывается более решительным, чем предыдущее, и вызывает еще более решительные ответные меры. И так до тех пор, пока один из них не совершит непоправимую ошибку, нарушив обычай.

Это красивая тактика. Но слишком велика вероятность, что один из тех, кто исполняет этот танец на краю пропасти, промахнется и рухнет в бездну.

— И что нам следует делать?

— Пока ничего. Только наблюдать.

Откуда-то донесся шум двигателя. Уши Джатре поднялись, вибрисы дрогнули.

— А вот и ава Плутрак.

Вскоре машина подъехала ближе. Это был транспорт джинау — и, судя по опознавательным знакам на борту, ни много ни мало личный транспорт командующего Тихоокеанской дивизии. Потом Дэно заметил и самого Кларика, а рядом с ним — Эйлле.

Смысл происходящего был очевиден.

— Я был прав, — констатировал Джатре. — Раскачивание лодки. Теперь он намеренно провоцирует ава Нарво.

Его подопечный наблюдал за хэнтом Губернатора. В дверном проеме показался Оппак, и его поза была более чем красноречива.

— И у него это получится, — мрачно заметил главнокомандующий.

Эйлле справился, и это не отняло у него много времени. Каул и Джатре благоразумно приняли роль сторонних наблюдателей. Стоило Субкоменданту начать рапорт, как Оппак перебил:

— Свои бессвязные сентенции представите мне позже, в письменном виде. Сейчас я хочу получить отчет только о карательных мерах.

— Разрушение города продолжается, Губернатор, и…

— Сколько этих тварей убиты? — рявкнул Оппак. Приняв позу кротости, Эйлле поглядел на генерала джинау, который стоял рядом. Кларик прочистил горло.

— Нами обнаружено сто семьдесят два мертвых мятежника, сэр. Несомненно, их число больше — большинство погибли при разрушении зданий, и их тела вряд ли будут найдены. По моей оценке, общие потери противника — не менее трех сотен убитыми, около сорока взяты в плен, большинство из них ранены.

— Три сотни?! В таком крупном населенном пункте?! Кларик твердо смотрел поверх головы Губернатора, не встречаясь взглядом с его глазами, в которых прыгали зеленые искры ярости.

— Так точно, сэр.

— Почему не больше? Их должно быть тысячи… нет, десятки тысяч!

— Полагаю, большинство горожан эвакуировалось, как только стало ясно, что наши войска будут штурмовать город, — спокойно объяснил Кларик. Он стоял по стойке «смирно», его выправка был безупречна, а бау зажат подмышкой и даже не шевелился. Встопорщив вибрисы, Оппак метнулся к Эйлле.

— И вы этому не воспрепятствовали?

— Вы приказали разрушить город, — заявил Эйлле. — Вы ничего не говорили о населении.

— У вас был приказ!

— И я его выполнил, — ответил Эйлле. Его поза плавно изменилась и выражала «спокойствие-и-уверенность» в одном из самых утонченных вариантов, что сейчас было весьма уместно — как и тон речи, кроткий, но твердый. — Ваша мудрость меня восхитила. Наказать местных жителей, уничтожив их имущество, при этом не озлобив их гибелью чрезмерного количества людей.

— Вы издеваетесь!

Оппак как будто стал еще выше, каждый изгиб его тела воплощал кричащий вызов. Будучи старше Эйлле, он отличался чрезвычайно мощным для своего роста сложением. Каул вспомнил слова Джатре и чуть заметно кивнул. Ава Нарво действительно очень напоминал разъяренного ларрета.

Однако Субкомендант словно не замечал его гнева. Спокойная поза не изменилась, а голос звучал так же ровно.

— Разве? Я хочу лишь служить Губернатору, как и все, кто здесь находится — и джао и джинау. Сегодня мы многому научились.

— О да, — выдохнул Оппак, — это был прекрасный урок. И вот вам еще один: не надейтесь, что я это забуду!

Он повернулся, чтобы уйти, и Каул уже был готов вздохнуть с облегчением. Скверно, но могло быть куда хуже. Но почему Джатре до сих пор в напряжении? Неужели отпрыск Плутрака сделает что-то еще?

Генерал джинау шагнул вперед. Как обычно, прочесть его позу и выражение лица было почти невозможно, но в приподнятых плечах угадывалось напряжение. Кларик еще не успел потянуться к своему бау, когда Каул понял, что задумал Субкомендант.

— Подождите немного, Губернатор, — произнес Эйлле, не меняя тона. — На бау Кларика полагается добавить нарезку. Разумеется, как отпрыск Плутрака, я имею право сделать ее сам, но эта честь по праву принадлежит Нарво.

Губернатор замер на середине движения и уставился на жезл, который протягивал ему Кларик. Молчание тянулось несколько секунд. Внезапно с яростным возгласом Оппак выхватил бау, сломал его пополам и швырнул обломки к ногам Эйлле, а потом помчался к своему хэнту, распихивая людей и джао.

Эйлле поглядел на сломанный бау у своих ног и перевел взгляд на Дэно.

При всем желании Каул не смог бы сделать вид, что ничего не заметил, к тому же Джатре вряд ли позволил бы ему изображать отсутствие. Да, Дэно — старый союзник Нарво. Но великий кочен остается великим коченом, пока в нем ценится честь. И превыше всех заботятся о чести кочена его фрагты — таков их витрик.

— Я видел. И сообщу обо всем в Наукре… — и сделает это, даже если придется несколько изменить свои планы. — … если эта новость вообще достигнет их ушей.

— Достигнет, будьте уверены, — Яут мрачно шевельнул ушами. — Битва между Плутраком и Нарво началась давно. Просто теперь они сражаются открыто, и исход может быть лишь один.

Об этом можно было и не говорить. Каул и Джатре не обменялись ни словом, ни жестом, пока не сели в свой корабль, чтобы вернуться в Паскагулу.

— Да, теперь они сражаются открыто, — нарушил молчание Каул. — И мы должны заботиться о Дэно. Только о Дэно.

— Воистину, — согласился фрагта.

После того, как Оппак и Дэно удалились, Эйлле позволил своему телу выразить «возмущение-несправедливостью». Обломки бау по-прежнему валялись на земле, и при виде уничтоженного жезла его поза становилась жестче.

— Это было опасно, — изрек Яут без тени упрека. — Он мог потребовать вашу жизнь.

— У него нет достаточно веских причин, — тихо возразил Эйлле. — Я бы отказался. Если бы Оппаку хватило глупости вынести дело на рассмотрение Наукры, меня бы там поддержали. А если бы Наукра заколебалась, свое слово сказала бы Свора Эбезона. Сломать бау\

Он коротко махнул рукой в сторону обломков. Выходка Оппака была не просто нарушением обычаев джао. Дарование бау — право кочена. Разумеется, Оппак мог отказать в нарезке. Но он посмел оспаривать право Плутрака даровать бау, а это было неслыханным оскорблением. Противостояние коченов неизбежно, но оно должно оставаться в определенных границах. Именно для этого в первую очередь существовали Наукра и Свора Эбезона — орудие ее воли, способное действовать не только убеждением, но и силой. Свора обладала весьма широкими полномочиями и никогда не отказывалась ими воспользоваться. Порой Гончие вмешивались, не дожидаясь решения Наукры — особенно когда ситуация была настолько понятной, как сейчас. Высокомерие и наглость отпрыска Нарво вышли за пределы разумного, и никому бы не пришло в голову это отрицать — даже Дэно.

Эйлле посмотрел на город. Завеса дождя превращала зарево над пылающими зданиями в зловещее пятно — оранжевое, как кровь.

Если хочешь приносить пользу — действительно приносить пользу, — ты должен поступать, как считаешь необходимым, и быть готовым ответить за последствия своих действий. Особенно если ты отпрыск Плутрака. Не в обычае Плутрака поддаваться на провокации. Тем более на провокации Нарво. И таких, как Оппак. Едва познакомившись с Губернатором, Эйлле задал себе вопрос: почему Нарво направил его сюда? Ответа на этот вопрос по-прежнему не было.

Кларик склонился, чтобы подобрать обломки бау.

— Простите, сэр.

«Простите»?! Генерал в точности выполнил все, что приказал ему Эйлле, хотя никто не объяснил ему, зачем это делается. Обычно в таких случаях люди не догадываются о скрытых целях командования или ограничиваются смутными догадками.

— Нет нужды извиняться, — успокоил его Эйлле. — Вы не совершили ничего недостойного, Эд Кларик. Это Оппак опозорил себя. Я позабочусь о том, чтобы для вас изготовили новый бау, уже с нарезкой за победу при Салеме. Губернатор не имел права так поступать. Я хочу, чтобы вы знали: вражда между Плутраком и Нарво началась давно, задолго до того, как родился кто-либо из ныне живущих. И рано или поздно это закончится.

— Понимаю, сэр, — отчеканил Кларик, но в его глазах Эйлле заметил тревогу.

Эта тревога оправдана, подумал молодой Субкомендант. По большому счету, Оппак прав. Его приказ допускал несколько вариантов толкования, и Эйлле выбрал именно тот, который провоцировал столкновение. Но иначе нельзя. Выбор действий определяет витрик, он еще важнее, чем логика «раскачивания лодки». Управление людьми требует легкой руки, если мы в дальнейшем рассчитываем на союз. Как именно и каким образом это надлежит делать, остается неясным. Но продолжать по-прежнему — значит не выполнить то, что требует витрик. Витрик, каким его понимает Плутрак, а не Нарво. Эйлле вспоминал события последних дней, и многое вставало на свои места.

Например, китовая охота. Устроив ее, Оппак просто пренебрег обычаями некоторой части туземного населения. У людей даже не было единого мнения на этот счет. Достаточно выбрать другую добычу или другое место — и большинство туземцев вообще ничего бы не заметили. Вместо этого Губернатор спровоцировал акт протеста, подставив под удар не только себя, но и всех, кто был с ним. Приказав в наказание уничтожить Салем, он совершил еще одну ошибку, только усугубив ситуацию. Для начала можно было бы потребовать выдачи мятежников, которые там скрывались. На этот раз потери среди джао оказались еще более высоки, а к ним прибавились бессмысленные человеческие жертвы. Кларик прав: повстанцы заманили нас в ловушку, подумал Эйлле. И это был весьма искусный маневр. Они словно приняли в расчет безрассудный гнев Оппака и сумели предугадать его удар. Если бы Эйлле не поручил бы решить задачу джинау, джао не отделались столь легкими потерями. Конечно, в итоге победа была бы за ними. Но бой оказался бы куда более кровопролитным, как говорят люди. И Сопротивление воспользовалось бы этим, чтобы получить поддержку среди туземцев.

Он снова посмотрел на сломанный бау. Вот так действуют Нарво. И это ведет к поражению. Значит, отпрыскам Плутрака следует выбирать свой путь.

Теперь они схватились в открытую, и исход может быть лишь один. В этом Яут совершенно прав.

Часть 5

ИНТЕРДИКТ [11]