Конан и карусель богов

      - Что ж, может, оно и к лучшему... - задумчиво пробормотал Конан. Он остался прежним, двадцатипятилетним Конаном - дар Неведомых остался при нем.
      Он уже простился с сыном - краткое ночное видение, не больше - но Конн проснется с твердым убеждением, что рассказ явившегося во сне отца - чистая правда. И он будет править справедливо и мудро и - кто знает? - быть может, Конан найдет способ послать ему весточку и из иных миров?
      - Время пришло, - прозвучали слова посланца. - Врата открываются.
      Над морем, возле самого горизонта, куда уводила серебристая лунная дорожка, появилось неяркое жемчужно-сероватое мерцание. Разговор пресекся; все семеро в молчании смотрели на открывшееся их взорам чудо.
      - Пора идти, - просто сказал посланец. - Путь открыт.
      - А ты? - спросил Конан.
      - Я? - Я возвращаюсь к нашему Отцу. Моя служба еще не окончена; и еще не скоро окончится, - киммерийцу показалось, что в голосе его прозвучала едва заметная грусть.
      - Так что же... идем? - осторожно произнесла Карела, с некоторой опаской косясь на жемчужную арку подле самого края земли, где море сливалось с небом.
      - Идем, - глухо промолвил Конан и первым осторожно ступил на серебро лунной дорожки. К его удивлению, нога не погрузилась в воду, - он словно стоял на твердом, холодном камне...
      И они двинулись вперед - Конан-киммериец и пятеро его спутниц; на темном берегу, почти невидимый на фоне тропического леса, замер с поднятой в последнем привете рукой посланец Крома.
      Некоторое время они шли в молчании, а потом тишину вдруг нарушил голос Карелы:
      - Белит, а тебе не кажется, что нам пора вернуться к тому нашему спору... ну, тому, перед тем замком с черными демонами... По-моему, пора решить, кто станет первой!
      - Это ты о чем? - с деланной наивностью поинтересовалась предводительница пиратов.
      - Как о чем? Кто из нас будет первой спать с этим помолодевшим бродягой, хотела бы я знать!