Пылающий мост (Кахатана - 4)

      - Капитан! - выкрикнул кто-то с мукой в голосе. - Капита-ан!!!
      И черное звездное небо буйным водоворотом закружилось над Лооем.
      Когда на место сражения прибыл отряд Куланна, то оказалось, что матросы и сами справились с этой работой. Около полусотни тагаров мертвыми валялись на берегу, и поодаль сбились в тесную кучу их приземистые лошади. Еще около двух десятков окровавленных тел лежало на мокрых бревнах плота, который волны Охи колотили о камни на отмели.
      Измазанный в земле и крови, пошатываясь, один из моряков подошел к Куланну и, коротко глянув, доложил:
      - Мы их, князь, отправили попасти облака. Многие утопли, тут уж не обессудьте. Зато никто живым не ушел. Только горе у нас случилось, вот оно как...
      - Спасибо, друг, - уже начал было говорить князь Алглоранн, но тут страшная догадка поразила его, и он прервался на полуслове. - Лоой? - Ему показалось, что он выкрикнул это имя, но на самом деле - едва прошептал немеющими губами.
      - Он, - скорбно согласился матрос. - Его предводитель ихний одолеть не смог, потому убили подло и бесчестно - в спину.
      Капитан лежал вверх лицом с широко открытыми глазами. Рассветное небо отражалось в них, словно в крохотных озерцах. Почему-то никто не смел опустить ему веки - скорее всего надеялись на чудо. Щеки Лооя были бледно-восковыми, почти белыми и уже холодными. Куланн прикоснулся тонкими пальцами к сонной артерии, проверил пульс. Никаких признаков жизни. Машинально положил тяжелую ладонь на лицо друга, закрыв ему глаза.
      Князь потряс головой, не веря случившемуся. Ему казалось, что он видит дурной сон и стоит только напрячь волю, как он проснется и Лоой снова будет рядом - живой и веселый.
      - Боги! - прошептал Куланн. - Боги!!! Неужели вы не в силах хоть что-нибудь сделать?!
      - Разве что попробовать, - тихо сказал кто-то, опускаясь на корточки возле безутешного князя.
      Он обернулся в изумлении и увидел, что с ним разговаривает Астерион. Бог Ветра глядел на командира сангасоев с состраданием и грустью.
      - Если ты поможешь мне...
      - Все, что угодно! - горячо молвил Куланн.
      - Я только что от Каэ, бедняжка, если бы она знала... - Слова Астериона ничего не объяснили князю Алглоранну, но он и не стремился их понять. Единственное, что было сейчас значимым для него, - это то, что бессмертный пообещал вернуть его друга в мир живых.
      - Я сделаю все, что ты прикажешь, - повторил он, стараясь говорить четко и спокойно. Он знал, что боги не любят истовых верующих и сторонятся фанатиков, боги ценят достоинство.
      - Тогда вскрой вену - мне понадобится свежая кровь.
      Куланн не задавал лишних вопросов. Он отрезал от своей амуниции тонкий кожаный ремешок, туго перетянул руку выше локтя и быстро провел острым лезвием поперек вены. Кровь хлынула темно-красным потоком.
      - Хорошая кровь, живая, - неизвестно чему обрадовался Астерион.
      Он легким движением разорвал на груди Лооя рубаху, обмакнул длинный, изящный палец в кровь Куланна и одним взмахом начертил на груди мертвеца странный и сложный знак. Красная полоса сперва вспыхнула ярким, слепящим светом, затем потускнела и уже через несколько секунд совершенно впиталась в кожу Лооя, не оставив по себе никакого следа.
      - Что теперь? - спросил князь Алглоранн.
      - Теперь перевяжи свою рану и ступай по своим делам. Займись телами тагар, окажи помощь раненым матросам, распорядись всем... Сюда вернешься через полчаса, раньше не приходи!
      Последняя фраза прозвучала как приказ. И Куланн безропотно подчинился прекрасному богу. Он только один раз обернулся, чтобы посмотреть, что делает Астерион с телом Лооя. Однако тот продолжал сидеть с безучастным видом, глядя вдаль, на восходящее солнце. Его кудри и плащ вились в прозрачном воздухе, невзирая на полное безветрие, - ведь они сами были частицей ветра.
      Полчаса промелькнули, словно одна минута. Алглоранн метался по берегу, распоряжаясь относительно раненых и убитых, просматривал немногочисленные документы, начертанные на лоскутах овечьей кожи, которые были найдены на груди убитого предводителя тагаров. Большинство из них являлись картами окрестностей Сонандана, а одна - очевидно - изображала тайные тропы через хребет Онодонги. Куланн настолько увлекся своими мыслями, что потерял счет времени. Очнувшись, он со всех ног бросился на берег, туда, где в прежней позе сидел Астерион.
      - Это ты? - спросил он, не поворачивая головы. - Ты вовремя пришел, сейчас начнется преображение, или возвращение, - назови как хочешь. Должен сказать, что я только что совершил подвиг.
      - Оживил Лооя? - осторожно произнес Куланн.
      - Да нет, здесь я почти ни при чем. Но зато я просидел полчаса не двигаясь!
      В этот момент капитан Лоой издал слабый горловой стон. Попытался приподняться, но не смог и тяжело рухнул обратно на траву.
      - Боги! - Куланн бросился к другу, обхватил его мощными руками, прижал к себе, баюкая словно ребенка. - Живой... Как ты, дружище?
      - Спина болит здорово, - едва слышно ответил капитан. - Очень болит, но не беда. Мне казалось, что я уходил очень надолго...
      - Все прошло, все прошло, Лоой. И теперь все будет очень хорошо. Здесь Астерион, я, толпа воинов и матросов...
      - А тагары?
      - Их перебили. Твои ребята - молодцы, настоящие воины. Ты можешь открыть глаза?
      - Попробую, - прохрипел он.
      Голубоватые веки дрогнули, взметнулись с заметным усилием ресницы.
      И Куланн едва удержался от возгласа: серые прежде - глаза Лооя переливались теперь всеми цветами морской волны.
      Белая скала оказалась на поверку чем-то совершенно иным.
      Каэтана едва успела ступить в тень, протянуть руку, чтобы коснуться горячей шершавой поверхности, как плоть камня распахнулась, втягивая ее в себя. Падения не было. Было впечатление, что она тонет в болоте, вязнет, задыхаясь без воздуха, и жидкая грязь заливает гортань.
      Все кончилось так же внезапно, как и началось.
      Под ногами оказалась твердая поверхность, и Каэ, не удержавшись, упала, ударившись головой обо что-то острое. Шлем Ур-Шанаби смягчил удар, но в глазах слегка потемнело. Не дожидаясь, пока муть растает, она приняла боевую стойку. И только после этого осмотрелась.
      Вокруг был незнакомый и удивительный мир. Впрочем, все миры, до сих пор виденные ею, были по-своему удивительны и незабываемы.
      Она находилась на берегу огромного искрящегося водоема, плоские, пологие берега которого густо поросли высокой травой. В этом измерении Джемар был освещен голубым солнцем, богат зеленью и водой. Справа возвышались ослепительные скалы - видимо, на поверхность выходило месторождение хрусталя. Многочисленные кристаллы отражали голубой свет и рассыпали вокруг брызги огня. Смотреть было больно, и голова моментально разболелась.
      - Куда идти? - произнесла Каэ вслух.
      - К талисману идти, - сварливо сказал Ниппи, и она чуть было не подпрыгнула на месте.
      - Ффу ты, напугал...
      - Надо помнить о близких тебе существах, тогда тебя ничем не испугаешь, наставительно сказал перстень. - Ты со мной почти двое суток не говорила. Не совестно?
      - Представь себе, нет, - огрызнулась Каэ.
      - Какие же вы все-таки, боги, жестокие и неблагодарные существа, констатировал Ниппи. - И ведь приходится мириться.
      - Искренне советую тебе быть терпеливым и кротким, - произнесла она. - И не лезь под руку, никакие талисманы меня сейчас не интересуют. Меня волнует, где находятся Тиермес, Траэтаона и остальные.
      - Здесь я тебе не помощник, - важно сказал Ниппи. - Я не в состоянии определить, где находятся эти незначительные существа...
      Он не договорил. Каэ в раздражении хлопнула себя по кисти правой руки, и перстень жалобно вскрикнул:
      - Избиение! Жестокие и несправедливые кары! О боги, боги, как это на вас похоже!
      - Молчи, знаток, - шепнула она.
      Остановилась, замерла на месте с закрытыми глазами и внезапно ощутила непреодолимое желание двигаться вправо. Откровенно говоря, Каэ все еще не могла привыкнуть к преимуществам своего божественного происхождения и всегда подвергала сомнению свои прозрения и открытия - особенно те, что делались при помощи интуиции. Но все же она была не настолько глупа, чтобы сейчас ими пренебречь: все равно никакого иного способа обнаружить пропавших бессмертных не было. И она послушно двинулась в сторону сверкающих хрустальных скал. Ниппи бурчал что-то невразумительное, но очень тихо и ее действия вслух не комментировал.
      Памятуя о том, что времени на все дела ей отпущено чуть больше двадцати трех часов, Каэ торопилась. Она почти бегом пересекла зеленую широкую равнину, иногда скрываясь в траве почти полностью - растения здесь, под благодатным голубым солнцем, были в рост человека, - добралась до звенящего ручья с прозрачной голубой водой. Здесь она почувствовала, как отчаянно и давно хочет пить. Кахатанна сорвала с головы шлем Ур-Шанаби и, повинуясь безотчетному движению, зачерпнула им живительной влаги. И тут же буквально всей кожей ощутила, что вода безопасна - свежа и прохладна. Она жадными глотками осушила весь шлем и еще один вылила на себя. Эта процедура взбодрила ее и придала сил.
      - Спасибо, - сказала Каэ, обращаясь к ручью.
      Странно, но она была уверена в том, что он не только слышит, но и понимает ее. Ручей в ответ что-то прожурчал, и несколько маленьких волн, совершенно невозможных при полном безветрии, ударились в берег возле ее ног. Казалось, вода прикоснулась к ней, привлекая ее внимание. Она понимала, что ее поведение граничит с безумием, но и сам этот мир тоже являлся плодом чьего-то гениального безумия, и она уступила.
      - Я слушаю...
      Ручей заволновался в своем песчаном ложе, заплескался, три стремительные рыбины, невесть откуда взявшиеся, остановились возле Богини Истины, помахивая хвостами, - их вытянутые, сильные, гибкие тела были яркого оранжевого цвета, и не обратить на них внимания было просто невозможно. Рыбы нетерпеливо тыкались носом в прибрежные камешки, отплывали на несколько шагов, затем поворачивали против течения и снова подплывали к тому месту, где стояла Каэтана. Более недвусмысленного приглашения она давно не видела.
      - Иду, иду, не волнуйтесь.
      Ручей, казалось, обрадовался ее понятливости, и рыбы поплыли вниз по течению. Каэ двинулась за ними, отметив попутно, что хрустальные скалы остались правее и выше.
      Она не знала, сколько шла, следуя за оранжевыми рыбами. Наверное, прошло около полутора часов. Равнина и скалы давно скрылись из виду, она торопилась, солнце неумолимо ползло по небосклону, и тени становились все длиннее. Каэтана уже утомилась, но даже самой себе об этом, упрямо сцепив зубы, не говорила. Несколько раз поливала себя водой из ручья и выпивала несколько глотков, отчего сразу становилось легче.
      Внезапно она остановилась, прислушиваясь: впереди что-то рокотало и ворчало, словно не вовремя разбуженный дракон. Тут и рыбы в ручье заволновались, словно пытались обратить ее внимание на себя. Течение явно усилилось, и они развернулись обратно. Каэ сообразила, что их работа выполнена и дальше она предоставляется самой себе.
      - Благодарю, добрые друзья, - сказала она, нарочно обращаясь в пространство поверх ручья. Вряд ли сами рыбы обладали таким развитым разумом, скорее кто-то невидимый избрал этот волшебный способ довести ее до места назначения. Каэ не боялась, что ее обманули, - в глубине души она была уверена в том, что идет в правильном направлении. Просто таинственный доброжелатель значительно облегчил ей тяготы пути и сэкономил много времени.
      Через пару десятков шагов равнина резко обрывалась, в воздухе висела водяная пыль, и ручей низвергался с невысокого уступа крохотным, но шумным водопадом. Вода скапливалась в маленькой впадине, образуя очаровательное озерцо. А на противоположном берегу этого озерца возвышался значительных размеров валун, внутрь которого вела не то нора, не то пещера в человеческий рост высотой. Нужно ли говорить, что Каэтану с неодолимой силой тянуло именно в эту нору?
      - Я не хочу, - пожаловалась она невесть кому. - Опять блуждания под землей, какие-нибудь грызуны или ядовитые гады. Или бредовые порождения Тьмы...
      - Мир не настолько разнообразен, - наставительно ввернул Ниппи. - Просто ты - неисправимый идеалист. А так ведь все очень просто: все существа делятся на жертв и палачей, даже если тебе неприятно об этом слушать. И потому хорхуты и тот червяк в заброшенном городе ничем друг от друга не отличаются. И этот, как его, катхэксин...
      Пока он развлекал свою госпожу таким оригинальным манером, Каэ искала способ добраться до валуна. Однако ни тропинки, ни даже мало-мальски пригодного спуска не наблюдалось. Оставался единственный выход: вздохнув, она просто сделала еще один шаг, рухнув в озеро. И в несколько гребков добралась до берега - оно все-таки было очень маленьким.
      Вблизи валун оказался еще больше, чем выглядел с высоты уступа.
      Такахай и Тайяскарон впервые за все время пребывания в этом пространстве напряглись и задрожали у нее за спиной.
      - Понятно. - Каэ обнажила свои верные клинки. - Хорошо, что вы у меня есть. Все не так страшно.
      И она шагнула в черное отверстие.
      Идти пришлось очень долго, по колено в воде. Мускулы ног ныли и сопротивлялись, Каэ и сама считала эти бесконечные странствия одним большим издевательством, и только мысль о Тиермесе и Траэтаоне подстегивала ее, придавая сил. Мечи все время трепетали и едва слышно звенели, но в норе было темно и тихо - нападать на богиню никто не собирался. Она уже утратила все понятия о времени, когда впереди забрезжил рассеянный желтоватый свет.
      Ей пришлось согнуться в три погибели, чтобы протиснуться в маленькое отверстие. Если бы не панцирь Ур-Шанаби, она бы осталась без кожи и мяса на плечах, но шкура дракона, соединенная с лунным светом, выдержала и эти нагрузки. Обломились под ее неистовым натиском какие-то камни, с плеском упали под ноги. Нора немного расширилась, и Каэ смогла протолкнуть себя внутрь. Но воды она все-таки нахлебалась. Пока выбиралась на открытое пространство, все время думала, что это западня высшей пробы - если поставить воина у выхода, то ее уничтожат в мгновение ока и она защититься не успеет и не сможет. Однако все обошлось - и в этом она увидела невероятное везение.
      Видимо, то место, куда она попала, находилось ниже уровня поверхности. Иными словами - под землей. Просто Каэтана настолько невзлюбила подземелья, что пыталась определить это понятие какими-нибудь другими словами. Так ей становилось легче, хоть это и был чистейшей воды самообман. Она стояла у высокой стены, сложенной из голубых с золотыми узорами плит. Вымощенный белым мрамором пол был по щиколотку залит водой, и в этом своеобразном бассейне шныряли шустрые рыбешки. Из темных трещин росли водоросли. Они медленно колыхались в каком-то сонном, гипнотическом танце. Какие-то предметы валялись, брошенные и ненужные, под ногами. Большинство из них были покрыты грязью и патиной, потеряв свой первоначальный облик. Некоторые же тускло блестели, выдавая свое благородное происхождение.
      Больше всего это место было похоже на тронный зал в каком-нибудь разрушенном дворце. Где-то вдалеке, возле противоположной стены, она увидела четыре фигуры, распятые на фоне голубых плит.
      - О боги! - выдохнула Каэ.
      - Все-таки ты пришла! - сказал кто-то.
      Она молниеносно обернулась - справа от нее, возле двери, которой только что здесь не было, стоял гигантских размеров катхэксин в золотой с бриллиантами короне, а возле него толпились катхэксины помельче, хорхуты и какие-то иные небольшие, незнакомые ей существа.
      - Это наш мир, - спокойно молвил владыка-катхэксин. - И я здесь единственный бог. Поэтому не хватайся за мечи - это бесполезное занятие, маленькая богиня. Бессмертные посильнее тебя не смогли ничего поделать с моей властью и могуществом, зачем же повторять чужие ошибки?
      Громадное существо прошлепало по воде к какому-то возвышению, куда трое хорхутов уже волокли золотой трон, поражающий своим великолепием. Вообще, Каэ чувствовала не страх, не ужас, но удивление. Невероятные сокровища и жалкое, полуразрушенное место, могущество, способное одолеть даже такого бога, как Тиермес, и нелепое существование - это не складывалось, не совмещалось в ее разуме. Она откровенно не понимала, что здесь происходит. Зато понимала, что ей угрожает нечто более страшное, чем просто смерть и развоплощение.
      - Чего ты хочешь? - спросила она у царственного катхэксина, стараясь потянуть время. И вместе с тем - именно времени ей отчаянно не хватало.
      - Чего хочу? - Существо поудобнее устроило на троне свое невероятное тело. - Сейчас все расскажу подробно. Кстати, Интагейя Сангасойя, меня зовут Сокорро - это чтобы тебе было удобнее ко мне обращаться. И сделай одолжение - не стой, я не буду нападать на тебя сам и своим подданным не велю, поэтому отдохни, это лучшее, что ты можешь сделать, ибо все остальное ты проиграла в тот момент, когда попала в наш мир... - Катхэксин сделал паузу и добавил вполголоса: Однако ты быстро нашла нас, это делает тебе честь. Я был уверен, что ты будешь блуждать по Джемару еще несколько дней.
      Каэ предусмотрительно умолчала о доброжелательных рыбах и про себя решила, что еще не все потеряно. Она пока еще жива - а это уже что-то.
      - Думаю, тебе уже ясно, маленькая богиня, что ты останешься в нашем мире на ближайшую тысячу лет, а при теперешнем раскладе это все равно что навсегда. Там, наверху, повелитель Мелькарт сможет исполнить все, что задумал... Нет, нет, послушай и не делай скоропалительных выводов. Нас здесь неисчислимое множество - ты одна. Твои друзья тебе не помогут, они беспомощны. И мне было бы жаль убивать тебя, Кахатанна. Я предложил бы тебе гораздо более выгодную сделку.
      - Это безумие какое-то, - сказала Каэ негромко.
      Но Сокорро был прав. Заполнившие огромный зал хорхуты и катхэксины стояли у стен толпой, переминаясь с ноги на ногу. И нечего было даже думать о том, чтобы одолеть их в рукопашной схватке. А потом, Каэ чувствовала, что броситься в бой было бы не только неразумным и опрометчивым поступком, но еще и недальновидным. Если владыка-катхэксин настроен лирически и не прочь поболтать, то почему бы и нет. Он чувствует себя в полной безопасности, он может безнаказанно расправиться с ней так, как сделал это с Тиермесом и Траэтаоной, Вахаганом и Веретрагной, и это значит, что он не лжет и не бахвалится попусту какие-то возможности у него на самом деле есть. Что ж, подумала она зло и весело, пусть сам и расскажет, что знает.
      - Вели подать мне кресло, Сокорро. Если я нужна тебе живой, то не дай мне умереть от усталости. Ты заинтересовал меня, повелитель. Я была уверена в том, что хорхуты - существа разумные, но не мудрые. А о существовании твоего народа вообще никогда не слышала. И еще, Сокорро, я умею проигрывать достойно. Твоя взяла - будь же последователен.
      - Что ты понимаешь под последовательностью? - Катхэксин наклонился вперед, внимательно слушая.
      - Ты ведешь себя куда более достойно, чем многие и многие мои противники, и мне будет очень приятно, если ты станешь продолжать в том же духе.
      Сокорро некоторое время разглядывал ее своими огромными желтыми глазищами, затем широко улыбнулся, продемонстрировав двойной частокол острых зубов:
      - Я знаю, что тебе страшно, маленькая богиня. И тем более я уважаю тебя за твою выдержку и невозмутимость.
      Он махнул тяжелой рукой в сторону своих хорхутов, и те со всех нег кинулись куда-то за полуразрушенные колонны. Не прошло и минуты, как они выскочили, таща не менее роскошный золотой трон, нежели тот, что занимал их повелитель. С низкими поклонами трон поднесли к Кахатанне и установили на постаменте так, чтобы она могла расположиться лицом к Сокорро. И Богиня Истины с огромной радостью уселась на него, воспользовавшись возможностью выбраться наконец из воды.
      - Ты хочешь есть? - самым любезным тоном спросил Сокорро.
      - Пока еще нет, но уверена, что в скором времени проголодаюсь. Так что пусть твой повар начинает готовить прямо сейчас.
      Если бы кто слышал Каэ со стороны, то наверняка бы решил, что она забрела в гости к своему старому другу, где чувствует себя как дома.
      - Рад слышать, что ты не теряешь аппетита. - Сокорро несколько раз хлопнул в ладоши, и непрерывно кланяющиеся хорхуты скрылись в каком-то из проемов. Каэ вздохнула, сняла с головы шлем Ур-Шанаби, встряхнула уставшей головой, расслабилась. И с интересом огляделась.
      В огромном зале царило еще большее запустение, чем ей показалось с первого взгляда. Когда-то стройные, высокие резные колонны теперь серыми грудами лежали по углам зала. За этими развалинами многое было плохо видно, но ей удалось разглядеть широкие трещины и проломы, через которые в тронный зал попадали хорхуты и катхэксины. Вьющиеся и ползучие растения темно-зелеными гирляндами свешивались с потолка и обвивали развалины. Полуистлевшие знамена, вышитые шелком и золотом, свисали с мачт. Разобрать, что на них когда-то было изображено, теперь представлялось невозможным.
      - Странный у тебя вкус, Сокорро, - обратилась она к своему хозяину. Неужели хорхутам нужны эти линялые тряпки? Я думала, их разум устроен иначе, чем человеческий. А этот зал явно строили люди.
      - Ты права, маленькая богиня, - кивнул катхэксин. - Когда-то давно он и принадлежал людям или кому-то им сродни. Но вот уже много сотен лет здесь властвуем мы - и потому все здесь изменилось. А этот дворец я приказал оставить в таком виде, дабы тешить свое самолюбие - мне приятно видеть, что мои верные слуги сделали с ним. Мерзко? Зато откровенно, согласись.
      - Ты удивительное существо, Сокорро, - искренне молвила Каэ. А про себя подумала: "Главное, не уточнять".
      - Я необычное существо, - согласился катхэксин. - Вижу, маленькая богиня, что Мелькарт, боясь тебя, не заблуждался, потому что ты - тоже существо необычное. И это заставляет меня говорить с тобой начистоту. Выслушай мои предложения. Ты готова?
      - Готова, Сокорро.
      - Очень хорошо. Итак, ты видишь, что властью, данной мне Мелькартом согласно нашему с ним соглашению, я могу уничтожить любого бессмертного на Арнемвенде, если он попадет в мое пространство. Признаюсь, мне было нелегко заманить Веретрагну и Вахагана, к тому же не они были мне нужны. Долгое время я колебался, удастся ли мой план, однако воспрял духом тогда, когда мне попались твои друзья. Знаешь, я ведь до нынешнего дня формально выполнял свою часть соглашения, и все бессмертные, включая тебя, мне были безразличны. Мелькарт сказал - я выполнил. Однако теперь я понимаю, что получил гораздо больше, чем хотел: ты не так уж и проста, маленькая богиня. Стань моей женой, роди мне детей, и тысячу лет спустя они выйдут из этого мира на поверхность, на Арнемвенд, и станут единственными и полновластными его хозяевами. Существа, в чьих жилах будет течь наша кровь, непобедимы: им не будет страшен ни Мелькарт, ни его приспешники, ни любой другой противник.
      Каэ немного опешила. Если бы прямо сейчас ее начали убивать, она бы сопротивлялась до последнего, к этому она готовилась с самого начала. Но заиметь в качестве супруга катхэксина - это было слишком даже для нее. Но ни один мускул не дрогнул на ее лице.
      - Там, наверху, может не остаться вообще ничего, Сокорро. Если Мелькарт вторгнется на Арнемвенд, он все уничтожит и ничего не создаст взамен. Вряд ли нашим детям будет чем править.
      - Ты не умеешь лгать, Кахатанна, - неожиданно мягко прервал ее катхэксин. - Ты сидишь и думаешь, как бы отсюда выбраться и не опоздать. Я прав?
      - Прав...
      - Ты действительно не умеешь лгать.
      Сокорро всмотрелся в нее внимательно:
      - Когда-то у меня был отец. И у меня была сестра. Я только-только готовился к тому, чтобы унаследовать корону, а сестра была самым дорогим для меня существом в этом мире. Здесь ведь не так много дорогого... Мои предки уже несколько тысячелетий правили этим Джемаром, уничтожив предыдущих жителей. Немногочисленные их потомки до сих пор служат моему народу, они тупы и бессмысленны. Мы зовем их дапаонами.. Иногда древней дорогой, что идет от Белой скалы, сюда попадали хорхуты... Но не об этом речь.
      Мелькарт заключил соглашение еще с моим отцом: он отдал ему верхний Джемар в обмен на ряд услуг. Меня продали помимо моей воли и желания. И сестру тоже... Правда, обещанного мы не получили, но Мелькарт в этом как бы и не виноват. Он вообще умеет так все повернуть, что постоянно остаешься ему должен.
      Катхэксин понурился. Каэ слезла со своего постамента, хлюпая водой, подошла к нему и оперлась на подлокотник его трона. Теперь она смотрела на это огромное существо снизу вверх, но ей не было страшно - наоборот, только теперь она кое-что начала понимать. Правда, ей было странно видеть, что свирепый катхэксин может быть к кому-то привязан.
      - Рассказывай, что было дальше, - попросила она.
      - Отец отдал Джератту, это случилось в прошлом тысячелетии, в тот промежуток времени, когда сюда можно попасть извне. За сестрой пришел онгон Мелькарта и забрал ее с собой.
      - Зачем?
      - Они хотели отдать ее в жены какому-то определенному человеку, но такой все не рождался. Я не знаю, что с ней случилось потом... Знаю только, что Мелькарту был нужен ребенок, который бы родился на свет от катхэксинов и этого человека.
      - Очень туманные сведения.
      - Мы здесь вообще живем как в тумане. И это трудно выдержать, потому что это пространство значительно меньше верхнего мира. И здесь бывает тоскливо и одиноко - мы ведь разумны и не настолько свирепы, как нас себе представляют жители Арнемвенда.
      - Прости, Сокорро, - кашлянула Каэ смущенно. - Жители Арнемвенда понятия не имеют о том, что вы существуете на свете. Я сама только сегодня познакомилась с твоим сородичем...
      Она не договорила, вспомнив, что знакомством это назвать нельзя.
      - Убила? - полюбопытствовал катхэксин.
      - Да, - ответила она, стараясь взглянуть ему в глаза.
      - Все-таки ты совершенно не умеешь лгать. Я не держу на тебя зла, маленькая богиня, ибо понимаю, что он просто не оставил тебе другого выбора. И раз ты стоишь здесь, передо мной, значит, он мертв. Все очень просто... Кстати, почему ты стоишь передо мной? Садись, пожалуйста.
      Он протянул огромную лапу и помог Каэ взобраться на свой постамент.
      - Ну и что мне теперь делать?
      Каэтана отметила, что он не отобрал у нее оружие и подпустил к себе слишком близко. Так что при желании его можно было легко убить. Вот только... Вечное "вот только". Но она не могла этого сделать.
      - Здесь пять талисманов, - прошептал Ниппи. - Пользуйся моментом.
      Катхэксин заглянул ей в глаза:
      - А ведь он прав, твой невидимый советчик. Воспользуйся этим моментом всему миру известно твое мастерство.
      - А как я освобожу своих друзей?
      - Ты дальновидна, маленькая богиня, - рассмеялся Сокорро. - Значит, ради них ты останешься здесь навсегда.
      - Не думаю, - процедила Каэ сквозь зубы.
      Она никак не могла решить для себя, пытаться ли поговорить с этим диковинным существом как с равным, как с союзником, а не врагом. И тут Сокорро сделал первый шаг. Он понизил голос и прошептал:
      - Я и сам не знаю, как их освободить. У тебя в запасе есть около семнадцати часов и один маленький шанс. В том случае, если ты доверишься мне.
      - А какой смысл тебе помогать мне, Сокорро?
      - Простой. Ты не умеешь лгать, ты пришла в неизвестный и полный опасностей мир за своими друзьями, поэтому у меня есть все основания довериться тебе. Джератта снится мне каждую ночь - это не просто сны, маленькая богиня. Мы с ней близнецы, и наша связь глубока и прочна. Ей плохо, я знаю и чувствую это, но я не в состоянии ей помочь. Там, на поверхности, я не буду обладать могуществом и властью, я буду просто одним из многих диковинных существ и любой бог твоего мира с легкостью уничтожит меня до того, как я выполню задуманное. Но тебе это может удаться.
      - Что?
      - Отец заключил соглашение с Мелькартом, но теперь здесь хозяин я. И я заключу договор с тобой - я помогу тебе, а ты там, на поверхности, найдешь Джератту и отпустишь ее на свободу. Если она мертва, утешишь ее душу. Я знаю про Храм Истины... Ну как, ты согласна? - И поскольку Каэ продолжала молчать, добавил: - Это ведь более приемлемое условие, нежели просьба стать моей женой?
      Она мягко положила ладонь на его мускулистое плечо, ощутив, как вздуваются и опадают его мышцы. Подумала про себя, что катхэксин заслуживает и любви, и верности. И что - как это ни невероятно - она способна дать ему хотя бы первое.
      - Я верю тебе, Сокорро. И я отвечу согласием на твое предложение.
      - Тогда слушай, - горячо зашептал тот. - Через несколько часов наступит момент, когда является сюда некто - то ли тень, то ли развоплощенный бессмертный. То, что он говорит, мне непонятно. Но тебе его нужно увидеть и услышать - он поможет тебе, маленькая богиня. А пока поешь и отдохни. Вскоре тебе потребуются все силы.
      Повинуясь приказу своего повелителя, хорхуты приволокли в зал горы разнообразнейшей снеди и водрузили на постамент, предварительно сняв с него золотой трон. Каэ недолго думая уселась на край импровизированного стола и подтянула поближе к себе блюдо с небольшими ломтиками мяса.
      - О, вкусно!
      - Хочешь вина?
      - Вообще-то да. А где ты его возьмешь?
      - Мы нашли древние винные погреба... Хорхуты вина не пьют, катхэксины тоже. Поэтому погреба остались в неприкосновенности. Сейчас я прикажу принести.
      - Сокорро, расскажи мне об этом месте. Почему вы живете тут, если я видела там прекрасный мир? Ручей, озеро, равнина, роща... Зачем вы заточили себя в этих развалинах?
      Сокорро грустно усмехнулся:
      - Поскольку мы с тобой стали союзниками, я скажу тебе правду. Это не мы заточили себя здесь, это нас заточили. Мы пленники этих развалин, Каэ. И искупаем грех своих отцов. Когда-то здесь жил гордый и смелый народ дапаонов...