Он носил Младшему Командиру еду из повозки с припасами, поил, кормил и чистил пони Младшего Командира и выполнял всякую иную тяжелую и грязную работу, которую изобретал для него Младший Командир. Тоэд сбивал его с ног зуботычинами самое меньшее по три раза на дню, дракониды унижали его, хобгоблины отнимали еду. Даже лоси лягали его, когда он пробегал мимо. Он выносил все это с мрачной решимостью, снискавшей ему невольные симпатии друзей.

Кончилось тем, что Сестан стал искать их общества — конечно, когда не был чем-либо занят. Танис, стремившийся разузнать побольше о Пакс Таркасе, расспрашивал гнома о его родине и о том, каким образом он оказался в услужении у Тоэда. Историю эту Сестан рассказывал в течение целого дня, и еще день потребовался спутникам, чтобы толком в ней разобраться, поскольку Сестан обычно начинал с середины, потом перескакивал к началу.

Выяснилось следующее. Сестан был из племени овражных гномов, обитавшего в холмах близ Пакс Таркаса. Затем появился со своими драконидами Повелитель Верминаард и захватил железные рудники — ему требовалось стальное оружие для войск.

— Большой огонь. Весь день, весь ночь. Плохой запах! — Сестан сморщил нос. — Наша заставляй дроби камни. Весь день, весь ночь. Моя хороший работа на кухня… — лицо его на миг просветлело, — моя подавай суп. Горячий, очень горячий суп. — И Сестан вновь помрачнел: — Моя проливай суп. Горячий суп очень быстро накаляй латы. Повелитель Верминаард неделя спи на спина… — Сестан вздохнул. — Моя уходи Младший Командир. Моя добровольно…

— А не попробовать ли нам прикрыть эту лавочку? Рудник, я имею в виду? — предложил Карамон.

— Это мысль, — задумался Танис. — Сколько драконидов Повелитель Верминаард приставил стеречь рудник?

— Два! — сказал Сестан и поднял десять коротких пальцев.

Танис вздохнул: ему доводилось уже слышать подобное. Сестан глядел на него с надеждой:

— Потом там всего два дракон…

— Два дракона! — Танис не поверил своим ушам.

— Не больше два.

Карамон застонал и оперся спиной о решетку. После Кзак Царота он немало размышлял о возможном бое с драконами. Вместе со Стурмом они припомнили все легенды о Хуме — единственном на памяти человечества, кто дрался с ними и побеждал. Увы, сказания о Хуме прежде не принимались всерьез почти никем, кроме Соламнийских Рыцарей (за что над ними потешался весь остальной мир), и потому многое было искажено, а то и вовсе утрачено. — Рыцарь, исполненный чести и мужества, воззвавший к Богам и выковавший необоримое Копье… — пробормотал Карамон, поглядывая на Стурма, спавшего на забросанном соломой полу их тюрьмы.

— Копье? — Фисбен всхрапнул и открыл глаза. — Копье? Кто здесь говорит о Копье?

— Мой брат, — с невеселой улыбкой прошептал Рейстлин. — Вспоминает Песнь. Похоже, они с рыцарем не на шутку увлеклись детскими сказками, начавшими вдруг оживать…

— Хума и Копье! — Старец погладил бороду. — Замечательная сказка!

— Вот именно, сказка. — Карамон зевнул, почесывая могучую грудь. -Кто теперь знает, было ли все это на самом деле? Было ли Копье — или даже сам Хума?

— Драконы существуют, в этом мы убедились… — пробормотал Рейстлин. — Хума действительно жил, — тихо проговорил Фисбен. — И Копье было. Что то опечалило его.

— Правда? — встрепенулся Карамон. — И ты можешь описать Копье?

— Естественно! — презрительно фыркнул Фисбен.

Все навострили уши, чем до некоторой степени смутили старика.

— Оно было похоже на… Нет, не то. Право же, оно было как… Нет, тоже не то… Ближе к… Почти… Хотя нет, скорее… Ага! Пика! Рыцарская пика!

— Он обрадованно кивнул. — Как раз то, что нужно против драконов.

— Вздремнуть, что ли… — проворчал Карамон.

Танис покачал головой и улыбнулся. И устало закрыл глаза, прислонившись к решетке. Вскоре все, кроме Рейстлина и Тассельхофа, забылись беспокойным, не приносящим отдыха сном. Отчаянно скучая, кендер с надеждой поглядывал на мага. Иногда, будучи в добром расположении духа, Рейстлин рассказывал занятные истории о волшебниках минувших времен… Но теперь, к великому разочарованию Тассельхофа, маг молча кутался в алые одеяния, с любопытством разглядывая Фисбена. Старец тихонько похрапывал на скамейке, кивая во сне головой в такт движениям повозки, качавшейся на ухабах. Вот золотые глаза Рейстлина превратились в две блестящие щели: видно, мага посетила некая новая и тревожная мысль… Потом он натянул на голову капюшон и откинулся на спину, пряча лицо в тени.

Тассельхоф безнадежно вздохнул, но тут же приободрился, заметив шедшего рядом с клеткой Сестана. Овражный гном был великим охотником до историй, запас которых у Таса был неисчерпаем.

Подозвав его, Тассельхоф принялся рассказывать овражному гному одну из своих любимейших. Две луны постепенно исчезли за горизонтом. Пленники спали. Хобгоблины тащились позади, засыпая на ходу и вслух радуясь скорому привалу. Младший Командир Тоэд ехал впереди, мечтая про себя о повышении в звании. За его спиной дракониды бормотали что-то на своем ужасающем наречии, время от времени награждая Тоэда злобными взглядами.

Тассельхоф болтал высунутыми наружу ногами, беседуя с Сестаном. Однако от него не укрылось, что Гилтанас не спал, а лишь притворялся. Тас видел, как он приоткрывал глаза и быстро оглядывался, полагая, что никто не замечает. Все это заинтриговало кендера необыкновенно. Гилтанас, казалось, напряженно чего-то ожидал. Тас даже на миг потерял нить рассказа.

— И тут я… Значит… Ну да, тут я схватил из сумки булыжник и -трах! — залепил им прямо по башке чародею, — закончил он торопливо. -Демон сцапал его за ногу и уволок в Бездну!

— Но сперва демон говори тебе спасибо, — подсказал Сестан, уже дважды — с разными вариациями — слышавший этот рассказ. — Твоя забывай.

— В самом деле? — Тассельхоф не сводил глаз с Гилтанаса. — Ну да, точно, демон поблагодарил меня и забрал волшебное кольцо, которое он мне дал. Будь хоть немного светлее, ты мог бы разглядеть его отпечаток, оставшийся на моем пальце навечно…

— Скоро утро. Солнце вставай. Тогда моя смотри, — мечтательно проговорил овражный гном.

Было еще темно, но на востоке уже разгорался слабый свет. Скоро настанет четвертый день их путешествия с караваном.

И тут Тас услышал птичий крик, раздавшийся в лесу На крик ответило сразу несколько других. Что за странные птицы, подумалось Тасу. Никогда не слыхал таких голосов! Впрочем, он никогда и не забирался так далеко на юг. Кендер неплохо помнил свои карты и вполне представлял себе, где они теперь находились. Они пересекли Белопенную реку по единственному мосту и двигались на юг, к Пакс Таркасу, близ которого на картах были помечены знаменитые железные копи Тадаркана. Дорога шла в гору; с западной стороны начались густые осиновые леса. Дракониды и хобгоблины пугливо косились на них и знай прибавляли шагу. В тех лесах был укрыт Квалинести — древняя родина эльфов… И вновь, на сей раз много ближе, прозвучал птичий крик. А в следующий миг волосы шевельнулись у Таса на голове: ответ раздался совсем рядом. Изнутри их клетки!.. Поспешно обернувшись, кендер увидел Гилтанаса стоящим во весь рост. Прижав пальцы к губам, тот свистел — пронзительно и странно. — Танис!.. — завопил Тас, но полуэльф, как и все прочие, уже не спал. — Ну вот и чудесненько, — зевая и потягиваясь, сказал Фисбен. — Эльфы пожаловали.

— Какие эльфы? — вскинулся Танис. — Где?

Внезапно что-то прошелестело, как если бы взлетела целая стая птиц. Спереди послышался крик: повозка с припасами, оставшаяся без возницы, угодила колесом в яму и с треском перевернулась. Возчик, сидевший на козлах клетки, где находились друзья, резко натянул вожжи, останавливая лосей, едва не врезавшихся в разломанную повозку. Кое-как развернув неуклюжее сооружение, возчик направил лосей в объезд. Но тут же с воплем схватился за шею: в свете раннего утра видно было оперенное древко стрелы, пробившей ему горло. Безжизненное тело рухнуло наземь. Стражник вскочил на ноги, выхватывая меч, — и повалился ничком со стрелой в груди. Вожжи ослабли, и повозка скоро остановилась. Сзади и спереди слышались все новые крики: стрелы били безо всякой пощады.

Друзья вжались в пол клетки, не смея поднять головы.

— Что это? Что происходит? — спросил Танис Гилтанаса.

Эльф, не отвечая, вглядывался в лесные потемки.

— Портиос!.. — позвал он.

— Танис! В чем дело? — Стурм подал голос в первый раз за все четыре дня.

— Портиос — брат Гилтанаса, и я полагаю, что нас хотят освободить,

—сказал Танис. Мимо свистнула стрела и, едва не угодив в рыцаря, застряла в досках повозки.

— Как бы нас по нечаянности не перебили вместо спасения! — Севший было Стурм растянулся на полу. — Я-то думал, эльфы умеют стрелять…

— Пригнись пониже, — посоветовал Гилтанас. — Наши воины пытаются лишь прикрыть наше бегство: сражаться с крупным отрядом им не по силам. Надо бежать в лес…

— А как мы выберемся из клетки? — поинтересовался Стурм.

— Не можем же мы все делать за вас! — холодно отвечал Гилтанас. — На это есть маги…

— У меня нет с собой волшебных веществ! — прошипел из-под скамьи Рейстлин. — Пригнись, старик! — сказал он Фисбену, с интересом смотревшему по сторонам.

— Дайте-ка я попробую. — У старого мага так и загорелись глаза. -Сейчас что-нибудь придумаем…

— Во имя Бездны!.. — проревел из темноты чей-то голос. — Почему мы стоим?

— Младший Командир Тоэд галопом прискакал на своем пони.

— Нападение!.. — ответил Сестан, выползая из-под повозки.

— Нападение? Блихтшок! — выругался Тоэд. — А ну, гони!.. — Стрела ударила в седло Младшего Командира. Красные глазки в ужасе распахнулись:

—Нападение!.. Эльфы!.. Хотят отбить пленных!..

— Стражник убит! И возчик убит! — Сестан снова юркнул под повозку: очередная стрела обдала его ветерком. — Что моя делать?

Стрела чиркнула по шлему Тоэда. Резко пригнувшись, он едва удержался, схватив пони за гриву.

— Сейчас пришлю нового возчика, — проговорил он торопливо. -Оставайся здесь и помни, что головой отвечаешь за пленников! Попробуй мне только их упустить!

Младший Командир ударил пони шпорами, и перепуганное животное рванулось вперед.

— Стража! Хобгоблины! Ко мне! — вопил Тоэд, вскачь удаляясь в тыл.

—Эльфы! Их сотни! Мы окружены!.. Пробивайтесь на север! Я доложу Повелителю Верминаарду… — Заметив старшину драконидов, Тоэд придержал пони: — Вы, дракониды, присмотрите за рабами!.. — И вновь пришпорил лошадку, продолжая что-то кричать. Сотня хобгоблинов помчалась за своим неустрашимым вождем, доблестно унося ноги. Вскоре они скрылись из виду.

— С хобгоблинами разобрались, — сказал Стурм и улыбнулся. — Осталась сущая малость: всего-то с полсотни драконидов. Не говоря уж о том, что лично мне в эти «сотни эльфов» почему-то не верится… Гилтанас покачал головой:

— Скажи лучше — вряд ли более двадцати!

Тика осторожно приподняла голову и посмотрела на юг. В слабом свете утра было видно, как примерно в миле от них дракониды разбегались в стороны с дороги: эльфийские стрелки перебрались в голову каравана. Дотянувшись до Таниса, она взяла его за руку и указала в ту сторону.

— Надо выбираться из клетки, — проговорил полуэльф. — Младший Командир сбежал, а без него дракониды вряд ли будут так уж усердствовать по части доставки нас в Пакс Таркас. Перебьют нас прямо в клетках и на том успокоятся. Давай, Карамон!

— Попробую… — проворчал воин. Поднявшись, он взялся за прутья, закрыл глаза, набрал полную грудь воздуха и налег. Его лицо налилось кровью, мускулы вздулись узлами, костяшки пальцев побелели. Все напрасно! Задыхаясь, Карамон осел на пол.

— Сестан! — закричал Тассельхоф. — У тебя есть топор! Сбей замок!..

У овражного гнома округлились глаза. Он воззрился на друзей, потом оглянулся на дорогу, по которой ускакал Младший Командир. Лицо его мучительно исказилось: он никак не мог принять решение.

— Сестан… — начал было кендер. Мимо прожужжала стрела: дракониды начали стрелять по клеткам. Тас снова растянулся на полу. — Сестан! -сказал он. — Помоги нам выбраться, и мы возьмем тебя с собой!

Овражный гном наконец-то решился. И потянулся к топору, который носил пристегнутым за спиной. Друзья кусали губы в бессильном нетерпении: топор висел как раз посередине спины, и овражному гному никак не удавалось достать его через плечо. Наконец он нащупал рукоять и высвободил секиру, блеснувшую в сером предутреннем свете.

— Да этот топор старше меня! — простонал Флинт. — Его небось последний раз точили еще до Катаклизма! Он и кендеровские жидкие мозги не возьмет, не говоря уже о замке!

— Тихо, — остановил его Танис, хотя, правду сказать, при виде этого оружия и у него сердце упало. Топор овражного гнома никак не годился в боевые: обычный заржавленный дроворубный топорик, кем-то выброшенный и подобранный Сестаном, посчитавшим его за оружие… Зажав в коленках топор, овражный гном поплевал на ладони… Стрелы уже звенели о прутья клетки. Вот одна угодила в щит Карамона. Другая пригвоздила блузку Тики, оцарапав девушке руку. Ни разу еще Тике не было так страшно. Даже в ту ночь, когда драконы жгли Утеху. Ее тянуло завизжать и очень хотелось, чтобы Карамон ее обнял… Но Карамон не смел пошевелиться.

Оглянувшись на Золотую Луну, Тика увидела, что та прикрывала собой увечного Тероса Железодела. Изо всех сил сжав зубы, Тика заставила себя глубоко вздохнуть. Потом выдернула стрелу и отшвырнула ее прочь, не обращая внимания на жгучую боль в руке. Дракониды, которых внезапное нападение поначалу ошеломило, оправились от испуга и бежали в сторону клеток, стреляя по ним на ходу. Блестели нагрудники и мечи, которые они держали в зубах…

— Дракониды приближаются, — сообщила она Танису, стараясь, чтобы голос поменьше дрожал.

— Скорее, Сестан! — крикнул полуэльф.

Овражный гном что было силы размахнулся топором… И начисто промахнулся по замку. Удар пришелся в железные прутья и чуть не выбил секиру из рук. Сестан размахнулся опять и на сей раз попал.

— Даже не оцарапал, — пригляделся Стурм.

— Танис… — Тику трясло. Несколько драконидов было уже в каком-то десятке футов от них; эльфийские стрелки заставили их залечь, но надежда на спасение быстро улетучивалась.

Сестан снова рубанул по замку.

— Слегка зазубрил, — сказал Стурм. — Пожалуй, дня через три перерубит… Но где, наконец, эльфы? Может, все-таки кончат прятаться по кустам и нападут?

— У нас слишком мало воинов, чтобы биться с подобным отрядом! — зло ответил Гилтанас, сгорбившийся рядом с рыцарем. — Они займутся нами, как только смогут. Нас везут в самой голове каравана. Смотри — другие уже бегут!

Эльф указывал на две другие повозки. Эльфы успели сбить замки, и узники со всех ног мчались в лес. Эльфы выскакивали навстречу, прикрывая их смертоносным ливнем стрел. Но стоило беглецам очутиться в безопасности, как вместе с ними скрывались и освободители.

У драконидов не было ни малейшего намерения гоняться за ними по лесу. Их интересовала лишь последняя клетка с пленниками и тележка, где хранились отнятые у них вещи. Друзья отчетливо слышали, как распоряжались командиры:

— Убить рабов! Делите добычу!

Было ясно — дракониды доберутся до них куда раньше эльфов. Танис бессильно выругался. Итак, все оказалось напрасно!.. Но тут рядом кто-то зашевелился. Старый волшебник поднимался во весь рост.

— Не надо, старец!.. — Рейстлин схватил его за одежду. — Пригнись!.. Стрела на излете застряла в потертой и измятой шляпе Фисбена. Тот что-то бормотал про себя, ничего не замечая кругом. В свете раннего утра он являл собой превосходную мишень; стрелы, точно осы, так и жужжали кругом. Маг лишь чуть нахмурился, когда одна из них угодила в кошель, куда он как раз запустил руку.

— Ложись!.. — взревел Карамон. — Тебя же изрешетят!..

Фисбен и в самом деле припал на колено — но только затем, чтобы перемолвиться с Рейстлином. И там, где он только что стоял, тотчас мелькнула стрела.

— Мальчик мой, — обратился старый маг к молодому. — Я извиняюсь, но нет ли у тебя кусочка какашки летучей мыши? Я что-то поиздержался…

— Нет, старец! — лихорадочно прошептал Рейстлин. — Ложись!

— Нету? Какая жалость. Ладно, попробуем обойтись… — Снова выпрямившись, старый волшебник покрепче расставил ноги и закатал рукава. Зажмурился, наставил палец на дверь клетки и забубнил какие-то слова.

— Что за заклинание? — живо спросил Рейстлина Тас. — Узнаешь?

Юный маг напряженно вслушивался, морща лоб. Потом вдруг вытаращил глаза и закричал:

— Не надо!.. — И рванул старца за одежду, пытаясь нарушить его сосредоточение. Поздно! Фисбен произнес последнее слово. Палец его твердо указывал на замок.

— Прячьтесь!.. — Рейстлин нырнул под скамью. Сестан, видя, что старый маг целится в замок — а стало быть, и в него, стоявшего по ту сторону,

—растянулся плашмя. Трое драконидов, как раз достигшие дверцы клетки, встревоженно остановились, держа наготове обнаженные мечи.

— Что?.. — крикнул Танис.

— Огненный шар!..

Рейстлин едва успел выговорить это, как с пальцев мага стек громадный оранжево-желтый шар и с ужасающим грохотом обрушился на дверцу. Взвилось гудящее пламя. Танис поспешно закрыл руками лицо. Волна жара прокатилась над ним, опалив легкие. Дракониды взвыли от боли, запахло паленой чешуей. Потом клетка наполнилась дымом.

— Пол горит! — послышался крик Карамона.

Танис открыл глаза и кое-как приподнялся, ожидая увидеть вместо старого волшебника кучку обгорелых костей, вроде тех, что остались от драконидов. Но Фисбен стоял как ни в чем не бывало, поглаживая слегка закоптелую бороду и возмущенно глядя на дверь. Она была по-прежнему заперта.

— Надо же, не сработало, — сказал он.

— Что там замок?.. — Танис тщетно пытался разглядеть его сквозь дым. Прутья дверной решетки были раскалены докрасна.

— Уцелел! — ответил Стурм. Он попытался пнуть дверь, но жар не давал подойти. Рыцарь кашлял в дыму. — Замок раскалился — может, удастся сломать?..

— Сестан!.. — пронзительный вопль Таса перекрыл треск огня. -Попробуй еще! Только скорее! Скорее!..

Овражный гном поднялся на ноги, ударил, промахнулся, ударил снова… Перегретый металл разлетелся под топором, дверца распахнулась.

— Танис, помоги!.. — позвала Золотая Луна, вдвоем с Речным Ветром поднимая Тероса Железодела с его ложа. Соломенная подстилка уже тлела.

— Стурм, веди остальных! — прокричал Танис. Закашлялся, глотнув дыма, и бросился к передку повозки. Остальные уже выпрыгивали вон, причем Стурм за руку выволок Фисбена, все еще смотревшего с глубокой печалью на дверь: — Давай, дед!..

Прозвучало это не слишком почтительно, но речь шла о жизни и смерти. Карамон, Рейстлин и Тика подхватили Фисбена, выпорхнувшего из горящей повозки. Танис и Речной Ветер подняли Тероса и вытащили его наружу. Золотая Луна и Стурм выскочили следом за ними, и потолок клетки рухнул.

— Карамон! Беги за нашим оружием, оно в телеге с припасами! -приказал Танис. — Ты с ним, Стурм. Флинт, Тассельхоф, — за вещами. Рейстлин…

— Я сам принесу свой мешок, — отозвался тот, задыхаясь от дыма. — И посох… Никто другой не смеет к ним прикоснуться!

— Давай. — Танису приходилось соображать быстро. — Гилтанас, ты…

— Я пока еще не на побегушках у тебя, Танталас, — огрызнулся эльф и, не оглядываясь, скрылся в лесу.

Танис так и не ответил ему: вернулись Стурм и Карамон. Кулаки Карамона были ободраны в кровь: у тележки с припасами они застали двоих мародеров-драконидов.

— Нельзя медлить, — сказал Стурм. — Сюда бегут еще… — И подозрительно спросил Таниса: — А где твой эльфийский приятель?

— Побежал в лес, — ответил Танис. — Прошу тебя, помни, что он и его народ спасли нам жизнь.

— Уж будто? — Глаза Стурма нехорошо сузились. — По мне, эльфы да еще наш дедуля — и никакого дракона не надо… В этот момент из дыма вынырнуло сразу шестеро драконидов. Вид воинов заставил их замереть на месте.

— В лес!.. — заорал Танис, помогая Речному Ветру вновь поднять Тероса. Они потащили кузнеца за деревья, а Стурм с Карамоном, стоя плечом к плечу, прикрывали их отход. Оба тотчас заметили, что столкнулись с монстрами, прежде невиданными. Их латы и самая чешуя были другого цвета. Они держали в лапах луки и мечи, с клинков которых капала какая-то зловещая жидкость. Воители немедля припомнили слышанное о драконидах, растекавшихся лужами кислоты… О взрывающихся костях… Карамон со звериным яростным ревом устремился вперед. Его меч описал сверкающую дугу. Двое драконидов пали, не успев ничего понять. Стурм торопливо отсалютовал мечом уцелевшим и тут же ударом наотмашь снес голову третьему. И прыгнул навстречу остальным, но те проворно отскочили прочь, ухмыляясь и явно ожидая чего-то.

Стурм с Карамоном невольно замешкались…. И увидели, как трупы драконидов начали таять, растворяясь в дорожной грязи. Их плоть вскипала и растекалась, точно сало на горячей сковороде. Желтый пар заклубился над ними, смешиваясь с клочьями дыма догоравшей повозки. Стоило воинам вдохнуть его, как у обоих все поплыло перед глазами и они поняли: это яд! — Назад! Назад!.. — кричал Танис из леса.

— Шатаясь, они попятились прочь, но тут из-за клетки со злобным визгом выскочила чуть не полусотня драконидов. Люди-ящеры бросились на друзей, и в это время…

— Хей! Ульсаин! — раздался звонкий голос, и десять эльфов во главе с Гилтанасом выскочили из леса.

— Квен талас увенелеи! — прокричал Гилтанас. Его десяток прикрыл отступление Карамона и Стурма и вместе с ними скрылся в лесу.

— За мной, — велел Гилтанас друзьям, переходя на очень чистый и правильный Общий. По его знаку четверо эльфийских воинов подняли и понесли Тероса.

Танис оглянулся на клетку. Дракониды топтались на месте, не решаясь сунуться в лес.

— Быстрее, — поторопил Гилтанас.

Эльфы подавали голос из чащи, дразня драконидов, подманивая их на выстрел. Спутники переглянулись.

— Я не хочу входить в эльфийский лес, — угрюмо сказал Речной Ветер.

— Доверься им. — Танис взял его за плечо. — Положись на мое слово.

Речной Ветер посмотрел ему в глаза… И зашагал в глубь чащи.

Последним, поддерживая Фисбена, шли Рейстлин и Карамон. Старец все оборачивался на клетку, от которой осталась лишь груда головешек и покореженного железа.

— Замечательное все-таки заклинание, — бормотал он. — И хотя бы кто спасибо сказал!

Эльфы быстрым шагом вели их через леса; без проводников маленький отряд в самом скором времени заблудился бы безнадежно. Шум боя затихал позади.

— Дракониды знают, что сюда соваться незачем, — с угрюмой гордостью сказал Гилтанас. Танис разглядел эльфийских воинов, укрытых в густой листве деревьев, и окончательно перестал беспокоиться насчет погони. А вскоре и звуки сражения пропали вдали.

Палые листья устилали землю толстым ковром. Сучья деревьев поскрипывали и стонали на утреннем ветерке. После нескольких суток взаперти у друзей болели все кости, но быстрая ходьба разогревала кровь, радуя душу и тело.

Когда взошло солнце, они вышли вслед за Гилтанасом на широкую поляну. Там уже толпились освобожденные пленники. Тассельхоф быстро обежал их глазами и разочарованно почесал затылок.

— Хотел бы я знать, что с Сестаном, — сказал он Танису. — Кажется, я видел, как он удирал в лес…

— Не бойся за него. — Танис ободряюще похлопал его по плечу. — Эльфы не больно жалуют овражных гномов, но они его не убьют.

Тассельхоф покачал головой. Он боялся совершенно другого.

Выйдя на поляну, друзья обратили внимание на необычно высокого, широкоплечего эльфа, беседовавшего с группой беглецов.

— Вы свободны и можете идти куда пожелаете — если на этой земле еще существует свобода, — холодно и сурово ронял он слова. — По слухам, власть Повелителя Драконов еще не распространилась южнее Пакс Таркаса. Поэтому я предлагаю вам отправиться на юго-восток. Постарайтесь до вечера уйти так далеко, как только сможете. Мы снабдим вас едой и припасами в дорогу. Но более мы ничем не в силах вам помочь.

Утехинцы, ошеломленные неожиданной свободой, озирались беспомощно и бесприютно. Они были земледельцами с городской окраины; на их глазах сгорели их дома, а собранный урожай был растащен на прокорм войск Повелителя Драконов. К тому же большинство из них никогда в жизни не путешествовало далее Гавани. Эльфы, как и драконы, были для них существами из сказки. Нынче, однако, сказки обретали плоть… Синие глаза Золотой Луны гневно блеснули: она прекрасно понимала их состояние.

— Как можете вы быть так бессердечны? — обратилась она к рослому эльфу. — Посмотри на этих людей: мало кто из них вообще покидал Утеху, а ты преспокойно отправляешь их в дальний путь через захваченную врагами страну! Они…

— А что я должен делать, по-твоему, человек? — перебил ее эльф. -Вести их самолично? Довольно и того, что мы их освободили. У моего народа своих забот полон рот. Я не могу думать еще и о людях… — И повернулся к беглецам: — Я вас предупредил. Время уходит. Ступайте!

Золотая Луна обратилась за помощью к Танису, но тот лишь покачал головой. На лице его лежала горькая тень.

Один из мужчин недружелюбно глянул на эльфов — и побрел по тропе, извивавшейся между деревьями. Остальные неуклюже взвалили на плечи оружие, женщины подхватили детей… Они шли на юг.

— Как ты можешь! — не сдавалась Золотая Луна. — Как ты можешь совсем не думать о…

— О людях? — Эльф холодно смотрел на нее. — Да знаешь ли ты, что именно люди навлекли на нас Катаклизм? Это они в своей гордыне стали требовать от Богов то, что было даровано смиренно молившемуся Хуме! Это людей надо благодарить за то, что Боги отвернулись от нас…

— Они не отвернулись! — выкрикнула Золотая Луна. — Боги… Они здесь, с нами!

Глаза Портиоса зло вспыхнули. Он уже повернулся было к ней спиной, но подошедший Гилтанас остановил его и быстро заговорил с братом по-эльфийски.

— О чем они?.. — подозрительно спросил Таниса Речной Ветер.

— Гилтанас рассказывает, как Золотая Луна исцелила Тероса, — медленно проговорил Танис. Вот уже много-много лет он почти не слышал настоящей эльфийской речи. Он успел запамятовать, как прекрасен был его родной язык, и позабытая красота больно ранила сердце… Он видел, как изумленно округлились глаза Портиоса. Потом Гилтанас указал брату на Таниса, и оба повернулись к нему. Выразительные эльфийские лица посуровели. Речной Ветер тоже бросил на Таниса быстрый взгляд: полуэльф слегка побледнел, но остался спокоен.

— Ведь это твоя родина, верно? — спросил Речной Ветер. — Похоже, тебе не очень-то здесь рады…

— Вот именно, — ответил Танис угрюмо. Он догадывался, о чем думал варвар. Речным Ветром двигало отнюдь не праздное любопытство. В некотором смысле, им здесь грозила большая опасность, чем в плену у Младшего Командира. — Они собираются отвести нас в Квалиност, — медленно проговорил Танис: каждое слово причиняло ему боль. — Квалиност — это наша столица. Я много лет не был там… Флинт подтвердит — меня не то чтобы изгнали… Просто мой уход мало кого опечалил. Как ты сам подметил когда-то, среди людей я полуэльф. А для эльфов я всегда был получеловеком…

— Может быть, пойдем на юг — вместе с теми? — предложил Речной Ветер. — Если только удастся уйти отсюда живыми, — буркнул Флинт.

— Посмотри вокруг, — согласно кивнул Танис.

Речной Ветер последовал совету и сразу увидел воинов-эльфов, что скользили, подобно теням, меж древесных стволов; коричневая одежда делала их почти незаметными в родной чаще. В это время братья-эльфы довершили беседу, и Портиос повернулся от Таниса к Золотой Луне.

— Странные вещи поведал мне брат, — сказал он, — странные и требующие объяснений. Поэтому я предлагаю вам то, что эльфы уже много лет не предлагали ни одному человеку: наше гостеприимство. Будьте нашими почетными гостями. Прошу следовать за мной… Портиос махнул рукой, и почти две дюжины эльфийских воинов, появившихся из леса, окружили друзей.

— Больше похоже на то, что мы — почетные пленники, — сказал Танису Флинт. И негромко добавил: — Держись, сынок.

— Спасибо. — Рука Таниса легла на его плечо. — Спасибо, старый друг.