— Все-таки в жизни бывают прекрасные моменты, — сонно протянул Керк.

Поскольку Лайза думала о том же самом, она придвинулась чуть ближе и поцеловала Керка в губы. Он открыл глаза, в которых светилась любовь.

— Означает ли этот поцелуй, что ты меня простила?

— Тсс, — прошептала Лайза, — молчи, а то все испортишь.

— Тогда поцелуй меня еще раз.

Лайза так и сделала. А почему бы и нет? — сказала она себе, ведь это мой мужчина. Во всяком случае, сейчас Керк принадлежит только мне.

В этот момент очень некстати зазвонил внутренний телефон. Керк вздохнул и снял трубку. Через несколько секунд он повесил трубку, нежно провел пальцем по губам Лайзы и с сожалением прошептал:

— Надо вставать, дела.

Ну да, дела. Лайза перевернулась на спину. Ощущение безмятежного счастья, пусть и обманчивое, безвозвратно ушло. Керк встал с кровати. Это был уже не просто ее Керк, ее муж, но глава огромной империи. Ни слова не говоря, он скрылся за дверью ванной.

Через десять минут Керк вышел из ванной, завернутый в белое махровое полотенце. Как же он красив! — с болью подумала Лайза. Ей было бы легче, если бы он не так сильно на нее действовал. Она нехотя встала с кровати, накинула халат и пошла в освободившуюся ванную. Но, когда она проходила мимо Керка, он задержал ее, взял за подбородок и поцеловал в щеку. От него пахло мылом и зубной пастой.

— Встретимся через пятнадцать минут на солнечной палубе. Там тебя будет ждать завтрак и сюрприз.

Сюрприз? Лайза нахмурилась.

— Ты обещал, что больше никаких сюрпризов не будет.

Глаза Керка странно блеснули — тревожно, решила Лайза.

— Этот сюрприз не в счет. Так что поторопись, надень что-нибудь модное, чтобы все ахнули, и приготовься броситься мне на шею.

Броситься тебе на шею? Как бы мне вместо этого не захотелось тебя задушить, думала Лайза, стоя под душем. С тех пор, как она не по своей воле оказалась на этой яхте, у нее развилась острая неприязнь ко всяческим сюрпризам. Но она все-таки последовала просьбе Керка и оделась тщательнее обычного. Она выбрала голубое платье из тонкого хлопка с открытой спиной, по контрасту с платьем огненно-рыжие волосы, которые она оставила распущенными, казались еще ярче. Расправив плечи и приготовившись с улыбкой встретить любые неожиданности, Лайза вышла на палубу. Вопреки ожиданиям там ее встретил не Керк, а Дензил.

Дензил улыбнулся, встал и отодвинул для Лайзы стул. Он был в брюках свободного покроя и в белой футболке. Лайза невольно отметила его рельефную мускулатуру.

— Терпеть не могу сюрпризы, — призналась Лайза, садясь за стол. — Где Керк? Он говорил, что будет здесь.

— На яхту прибыл лоцман, — пояснил Дензил. — Морские правила требуют, чтобы хозяин яхты встретил его лично.

— А где остальные гости?

— Кто спит, кто завтракает в своей каюте. — Дензил зевнул, и тут Лайза вспомнила, как он ловко удалился вчера вечером.

—Что, не спал всю ночь?

В ее голос снова вернулся сарказм. Дензил лишь улыбнулся в ответ. Лайза послала стрелу наугад:

— Надеюсь, она была хороша?

— Восхитительна.

Дензил снова улыбнулся и стал разливать чай.

— Выпей чаю, может, он немного смягчит твой острый язычок.

Чай действительно пришелся кстати. Никогда еще Лайза не была так напряжена и взвинчена, а все Керк с его сюрпризами…

Лайза добавила в чай молоко и поднесла чашку ко рту. Внезапно к горлу подкатила тошнота. Должно быть, она побледнела, потому что Дензил заволновался:

— Что случилось?

Лайза поспешно поставила чашку на блюдце и отодвинула от себя.

— Наверное, молоко прокисло.

Тошнота прошла так же быстро, как и накатила. Дензил понюхал молоко.

— А по-моему, свежее.

Однако он все равно распорядился принести другой молочник. Затем пришел Керк, и маленький инцидент был забыт. Керк отодвинул стул и сел рядом с Дензилом. Лайза в который раз поразилась, насколько братья похожи, они даже оделись похоже, только на Керке были бежевые брюки и черная футболка.

Впрочем, они оба были красивы в любой одежде. Если они так похожи, почему я люблю их по-разному? — спросила себя Лайза. Насколько проще была бы моя жизнь, если бы я влюбилась не в Керка, а в Дензила! Никаких важных дел, интриг… никто не стал бы требовать, чтобы я непременно произвела на свет сына, который унаследует титул и несметное состояние.

Но Дензила она любила, как брата, и он ее любил, как сестру. Лайза налила себе чай в другую чашку и потянулась за тостом.

— Ты очень бледная, что случилось? — Лайза подняла глаза и увидела, что Керк, прищурившись, наблюдает за ней.

— Она ненавидит сюрпризы, — ответил за Лайзу Дензил.

— Вот как… Значит, я впал в немилость, — насмешливо протянул Керк. — Так же, как и молоко, и масло…

От него, конечно, не укрылось, что Лайза пьет пустой чай. Все-то он замечает! Лайзе подумалось, что лучше бы его глаза были желтыми, как у сокола, а не карими.

— Молоко прокисло, мне от него стало дурно, вот я и решила не рисковать с маслом.

Ответ показался Керку вполне убедительным. Однако у самой Лайзы возникли серьезные сомнения — чуть позже, когда Керку подали свеже-сваренный кофе, от его аромата ее желудок снова взбунтовался. Лайза отодвинула от себя чашку и откинулась на спинку стула. Видя, как она побледнела, Керк задумался, не связано ли ее состояние не столько с качеством молока, сколько с нервным напряжением. Он уже корил себя за то, что решил сделать ей сюрприз, пусть даже приятный. Керк посмотрел на часы: ждать оставалось десять минут. Стоит ли его сюрприз ожидания?

— Ты потрясающе выглядишь, — прошептал он.

Лайза повернула голову. Ее великолепные волосы, ниспадая на плечи, обрамляли нежное лицо. На фоне загорелой кожи ярко сверкали голубые глаза, затмевая своим блеском сапфир в ее обручальном кольце. Нежные, почти по-детски пухлые губы, казалось, молили о поцелуе.

— Кажется, я здесь третий лишний. — Дензил встал из-за стола. — Пойду разбужу Макса и заставлю его до завтрака пробежать пару кругов по палубе.

Ему никто не ответил. Дензил даже не был уверен, замечен ли его уход. Его внимание привлек какой-то новый звук, донесшийся с берега. Он повернулся в ту сторону. По бетонному покрытию причала катил блестящий черный лимузин. Дензил понял, что придется все-таки отвлечь Керка, и тронул брата за плечо.

— Прибыл твой сюрприз.

Керк встрепенулся. Лайза заморгала, возвращаясь к действительности. Керк встал, взял Лайзу за руку и потянул за собой.

— Пойдем.

Он повел ее вниз по лестнице на теневую палубу и дальше, к трапу, соединяющему яхту с берегом. Из лимузина вышли мужчина и женщина.

Керк услышал, как Лайза задохнулась от удивления.

— Тэсс!.. — прошептала она. — И Пьер… Они поплывут с нами?

Керк с удовлетворением отметил, что глаза Лайзы засветились от радости.

— А их присутствие поможет тебе легче смириться с моим?

Ответ Лайзы был стремительным и непосредственным. Она порывисто обняла Керка и поцеловала его таким поцелуем, за который Керк без сожаления отдал бы половину своего состояния. Но деньги не понадобились — оказалось достаточно появления лучшей подруги Лайзы и ее союзницы против высокомерных аристократов, как Лайза и Тэсс в шутку называли Керка и Пьера.

— А я-то думал, что после шести лет брака страсти немного поостыли, — насмешливо произнес низкий мужской голос с легким французским акцентом.

— Сказал мужчина, неся в одной руке сына, в другой — дочь, — так же насмешливо добавил женский голос.

Сын и дочь. Керк остолбенел. Он не ожидал, что Пьер возьмет в круиз своих детей. Лайза в свою очередь отпрянула от Керка и отвернулась. Неужели приятный сюрприз обернулся очередной катастрофой? — ужаснулся Керк.

Он проследил направление взгляда Лайзы, и от увиденного у него сжалось сердце: Пьер гордо держал на одной руке сына, а другой бережно передавал жене дочурку. Семейство стало подниматься по трапу. Более страшного кошмара Керк не мог себе представить: Лайза вышла навстречу подруге со слезами на глазах. Она посмотрела сначала на малышку на руках у Тэсс, потом на саму Тэсс, и слезы брызнули из ее глаз. Ни слова не говоря, Лайза обняла подругу.

Пьер с улыбкой наблюдал за ними, стоя чуть поодаль, ожидая, когда женщины посторонятся, чтобы он мог подняться по трапу на яхту. Он, по-видимому, не усмотрел ничего необычного в том, как Лайза встречает его жену.

— Я не знала, что у тебя уже второй ребенок, — тихо сказала Лайза. — Когда мы в последний раз виделись, ты даже не была беременна.

— За год многое может случиться, — со смешком сказал Пьер.

Лайза перевела взгляд на мужа подруги. Тэсс отошла в сторону, давая ему дорогу. Пьер передал второго ребенка жене, чтобы должным образом поздороваться с Лайзой.

— А ты, я вижу, горд как павлин! — со смехом сказала Лайза, обнимая Пьера.

Краем глаза она заметила, что Керк не сделал и шага навстречу другу. Недоумевая, в чем дело, она послала мужу выразительный взгляд и показала глазами на Пьера. Поняв намек, Керк исправил оплошность и подошел поздороваться с гостями. Лайза тем временем присела на корточки перед маленьким мальчиком, державшимся за юбку матери. Смуглый темноволосый малыш был уменьшенной копией отца, не считая цвета глаз — их голубизну он унаследовал от матери.

— Привет, Луи. — Лайза улыбнулась. С мальчиком они уже встречались, но он тогда был совсем несмышленышем и вряд ли ее помнил. — Что, твой палец очень вкусный?

Малыш серьезно кивнул и еще глубже засунул палец в рот.

— Давай знакомиться, меня зовут Лайза. Как ты думаешь, мы подружимся?

Мальчик вынул палец изо рта, с любопытством потрогал ее рыжие волосы и сказал:

— Солнышко. — Лайза рассмеялась.

— Спасибо за комплимент, кажется, ты будешь сердцеедом, как твой папа.

Услышав слова «папа», малыш затопал к отцу и стал проситься на руки. Пьер, не прерывая разговора с Керком, подхватил сына, как будто разговаривать, держа на одной руке ребенка, было для него самым естественным делом.

Лайза украдкой смахнула слезу. Керк переступил с ноги на ногу и обнял ее за плечи. Он улыбался Тэсс, Пьеру, но Лайза заметила, что он старается поменьше смотреть на мальчика. Внезапно она поняла, что с ним. Как бы Керк ни бодрился, ему больно видеть, что у Пьера есть то, чего он сам лишен, — сын!

Сердце Лайзы упало куда-то в желудок, и ее снова затошнило. Керк и Пьер дружили с детства, их бизнесы были тесно связаны, у них было так много общего, что, казалось, никто и ничто никогда не могло вбить между ними клин. Но теперь у одного из них было то, чего не было у другого, но о чем мечтали оба — сын, и это обстоятельство могло вбить клин в их дружбу. Лайза отодвинулась от Керка: стоять рядом с ним и ощущать его зависть к другу было невыносимо. Она повернулась к Тэсс.

— Можно мне?

Тэсс без колебаний дала подруге подержать дочку, крошечный хрупкий комочек, маленького ангелочка.

— Сколько ей?

— Три месяца. Она прелесть, такая спокойная, мы назвали ее Мирандой в честь бабушки, но зовем в основном Минни, ей это имя очень подходит.

Минни открыла глазки, они оказались такого же цвета, как у матери. Лайза снова сглотнула слезы. Ты такая счастливая, Тэсс! — хотелось ей сказать, но Лайза только наклонилась и коснулась щекой нежной щечки малышки, надеясь, что никто не заметит предательской слезинки, выкатившейся из глаза.

На палубу стали выходить другие гости. Кое-кто поглядывал на Пьера настороженно, но все без исключения одаривали Тэсс теплыми улыбками. Лайзе же улыбались с натянутой вежливостью. Появление новых гостей разрядило напряженную атмосферу предыдущего вечера, и Лайза была очень благодарна Пьеру и Тэсс.

Было решено, что гости перейдут на солнечную палубу и в прилегающий к ней салон. Лайза переключилась на роль хозяйки.

Керк пребывал все в том же настроении, в которое пришел, увидев Пьера с сыном. Лайзе было больно, хотя она старалась этого не показывать. Но Керк выдал себя, и теперь все, что он говорил и делал совсем недавно, представало в ином свете.

Все собрались на верхней палубе. Яхта плавно отошла от берега и легла на курс. Рядом с Лайзой неслышно возникла Шейла. Женщина вежливо попросила разрешения подержать ребенка. Миниатюрная, с тихим голосом и робким взглядом, Шейла почти всегда казалась испуганной. Но, когда Лайза передала ей Минни, женщина посмотрела на нее с таким сочувствием, что Лайза чуть не расплакалась.

Жалость. Когда пo лондонским гостиным поползли слухи о ее неспособности подарить Керку сына, Лайза возненавидела жалость. Чтобы не чувствовать себя беспомощной и бесполезной, Лайза прошла в салон, откуда собиралась по внутреннему телефону позвонить на камбуз и попросить подать прохладительные напитки. К ней подошел Керк — на редкость не вовремя.

— Я хочу перед тобой извиниться, — произнес он так натянуто, что это было даже оскорбительно. — Пытаясь сделать тебе приятный сюрприз, я не ожидал, что Пьер и Тэсс привезут с собой детей.

Лайза с отвращением подумала, что даже Керк считает, ее достойной жалости.

— О, не будь таким мнительным! Неужели ты думаешь, что мне неприятно видеть их очаровательных малышей только потому, что у меня не может быть своих?

— Не говори так! Это неправда, но ты как будто нарочно выводишь меня из себя, твердя одно и то же!

— А ты перестань прятать голову в песок, Керк, — парировала Лайза. — Мы оба знаем, что ты обманываешь себя.

Она оставила Керка наедине с его досадой и пошла проверить, приготовлены ли каюты для новых гостей и их маленьких детей. Оказалось, что верный Рауль уже обо всем позаботился.

Возвращаясь на палубу, Лайза встретила Дензила и Макса. Дензил внимательно всмотрелся в ее лицо. Он догадывался, что бледность Лайзы объясняется не расстройством желудка из-за малюсенького глотка молока, которое даже и кислым не было, а тревогой и стрессом. У Макса же, как всегда, были наготове шутки, он стал с юмором рассказывать о том, как Дензил гонял его по палубе, и к тому времени, когда все трое присоединились к гостям, Лайза смеялась от души.

Она исправно исполняла обязанности хозяйки, даже минут десять слушала, как Вивьен расписывает добродетели своей приемной дочери. Лайзу спасла верная подруга — сказав, что ей нужно переодеть детей, Тэсс попросила показать ее каюту. Как только подруги остались наедине, Тэсс взяла Лайзу за руки.

— Рассказывай, что случилось, почему Керк буквально умолял нас приехать?

Не в силах больше сдерживаться, Лайза расплакалась и рассказала подруге все. Тэсс усадила рыдающую Лайзу на кровать и стала гладить по голове, как ребенка.

— Наверное, ты здесь затем, чтобы скрасить мне жизнь, — сказала наконец Лайза, отвечая на второй вопрос подруги. — Мне действительно приходилось несладко. Некоторые гости почти не скрывают, что не хотят видеть меня рядом с Керком. Керк не знает, что мне известно, кого ему прочат в жены: Дайану, приемную дочь Честера и Вивьен.

— О, это мне знакомо, я тоже прошла через все это, — прошептала Тэсс, — Дайана, наверное, красива, добронравна и обожает детей.

Лайза с несчастным видом кивнула.

— Она правда довольно милая, я пару раз ее видела.

— Как раз такая женщина, какай нужна Керку.

— Да.

— А ты, значит, — ему не подходишь. Лайза снова кивнула.

— Тогда почему ты здесь? — с вызовом спросила Тэсс.

— Может, ты мне скажешь почему? — Лайза перестала плакать, злость на Керка прибавила ей сил. — Я лично не знаю. Сначала Керк называл одну причину, потом другую… Он ужасно упрям и очень ловко мною манипулирует. Он, например, знает, что я привязана к его отцу, и умело использует это в своих целях.

— Отец Пьера умер у него на руках, а я тем временем обнимала Пьера, — грустно сообщила Тэсс. — Мне было тяжело, но я бы не хотела оказаться в другом месте. Я нужна Пьеру, а ты нужна Керку.

— Не защищай его! — воскликнула Лайза. — Он прекрасно знает, что, если бы его отец попросил, я бы примчалась к нему в тот же миг! Керку незачем было пускаться во все тяжкие, чтобы заставить меня приехать.

— Но, может, это нужно было самому Керку, чтобы тебя удержать?

— Если ты будешь продолжать в том же духе, я за обедом посажу тебя между Шейлой и Вивьен, — пригрозила Лайза.

— Ладно, сдаюсь. Тебе нужен не мудрый защитник, а верный друг. — Тэсс резко сменила тему. — Иди в ванную и приведи себя в порядок, а потом мы вместе пойдем сражаться с твоими драконами.

Лайза невольно улыбнулась.

— Ну вот, теперь я узнаю мою подругу. Она встала с кровати, чувствуя себя совсем другим человеком, и прошептала:

— Как хорошо, что ты приехала, Тэсс.

На протяжении последующих нескольких дней Лайза повторяла про себя эту фразу сотни раз. Внешне все шло благополучно, казалось, все решили насладиться круизом, не осложняя жизнь спорами. Но под спокойной поверхностью бурлили подводные течения. В отличие от европейских монархий в бизнесе «трон» не обязательно переходил по наследству от отца к сыну. Следующего лидера члены совета директоров выбирали по принципу «первый среди равных». Разногласия среди самых влиятельных семей страны, имевших акции корпорации Максвелла, начались, еще когда Керк женился. Не все одобрили его выбор. Хотя Лайза оказалась преданной, любящей женой и сумела завоевать уважение консервативной английской аристократии, ей за пять лет брака не удалось подарить мужу наследника, и это ослабляло позиции самого Керка. Положение еще более осложнилось, когда она добровольно ушла от него. Казалось бы, за ее уходом должен был незамедлительно последовать развод, но Керк отказывался даже обсуждать такой вариант. Его упрямство вызывало раздражение у многих, в первую очередь у Честера, который затаил обиду, поскольку Керк не взял в жены его приемную дочь Дайану.

Теперь, когда состояние здоровья отца Керка быстро ухудшалось, Честер увидел для себя шанс получить компенсацию за оскорбление. Для этого ему нужно было только, чтобы Керк ради поддержания хрупкого равновесия в семье согласился расстаться с прекрасной, но бесплодной женщиной. А наследника ему родила бы Дайана.

В то время как мужчины вели долгие дискуссии о политике в одном из салонов, женщины в другом обменивались светскими сплетнями. Вивьен в конце концов все же повернула беседу к больной для нее теме: она больше всего на свете желала, чтобы Лайза сошла со сцены и освободила место рядом с Керком для Дайаны. Поскольку Керк не соглашался отпустить жену, Вивьен пришлось смириться с тем, что ее дочь станет второй женой Керка. Однако она пользовалась каждой возможностью, чтобы уколоть Лайзу, пошатнуть ее и без того хрупкую уверенность в себе.

А тут еще Пьер с женой… Тэсс являла собой живое доказательство того, что и католичка может стать хорошей женой протестанту. Но, во-первых, семья Пьера не была столь консервативна, как Максвеллы, а во-вторых, у Пьера есть сын, и это коренным образом отличало его семью от семьи Керка.

На яхте сам по себе установился определенный распорядок дня, когда периоды ожесточенных словесных поединков чередовались с периодами затишья. Утро обычно было временем перемирия, когда каждый в основном занимался собственными делами, и атмосферу на яхте можно было назвать почти идиллической. Днем, в самую жару, все обычно отдыхали, если только Макс не придумывал какую-нибудь забаву и не вовлекал в нее остальных.

В обед наступало второе перемирие. После обеда, когда мужчины уходили в один салон, а женщины — в другой, враждебность вспыхивала с новой силой, пока кто-нибудь не объявлял, что пора спать.

В кровати каждый мог восстановить силы после дневных баталий, мог обсудить с супругом все то, о чем приходилось умалчивать днем. Но, когда человек, с которым делишь постель, так же, как остальные, видит в тебе врага, дело совсем плохо. Эта мысль посещала Керка всякий раз, когда он ложился в кровать и при малейшей попытке прикоснуться к Лайзе или хотя бы заговорить встречал холодный прием.

Она злилась на него по разным причинам, но какая из них была главной, Керку не удавалось понять. Он осознавал, что положение сложное, что Лайза с радостью оказалась бы за тысячу миль от его яхты, он догадывался, что она несчастна, только скрывает это. Лайза очень мало ела и, несмотря на загар, который становился с каждым днем все темнее, казалась бледной. Керк знал, что Вивьен и Шейла не упускают случая сравнить Лайзу с Тэсс, и очень сожалел, что Пьер не догадался оставить своих детей дома.

Дети… Никогда еще Керк не чувствовал себя таким беспомощным. Например, как-то вечером Пьер принес сына в салон, чтобы он пожелал взрослым «спокойной ночи». Мальчик бросился бегом через всю комнату, чтобы обнять Лайзу. Она подняла его на руки, расцеловала в пухлые щечки, и улыбалась, но Керк знал, что она страдает. Когда она страдала, он тоже страдал, он чувствовал ее боль, как свою. Не имея возможности облегчить боль, он мог только отворачиваться от ее источника. Керк боялся, что, если он посмотрит Лайзе в глаза, когда та обнимает ребенка — чужого ребенка! — она поймет, каким беспомощным он себя чувствует.

Но, пытаясь защитить Лайзу от себя самого, Керк забыл, что за ними наблюдает не одна пара глаз. Лоренс и Честер сделали из наблюдений собственные выводы. Честер даже набрался наглости заметить:

— Грустное зрелище, правда, Керк? — Лайза все слышала и, конечно, поняла, что Честер имел в виду. С тех пор она стала избегать Керка.

— Пожалуйста, поговори со мной, — попросил Керк, лежа в кровати рядом с Лайзой.

Луна, заглядывая в иллюминатор, озаряла каюту холодным серебристым светом.

— Найди себе другую кровать.

Керк склонился над Лайзой и развернул ее лицом к себе.

— Ты правда этого хочешь? А я-то, как дурак, изо всех сил стараюсь, чтобы из нашего брака что-то вышло!

— Зачем стараться, если я все равно от тебя уйду, как только пойму, что это не причинит вреда здоровью твоего отца?

— Но почему?

— Все эти «почему» мы обсуждали уже сотни раз! И оттого, что ты решил сыграть в лорда-воителя и выиграть войну против мелкой сошки, не уступая ни дюйма, ничего не изменится.

— В лорда-воителя? — Керк вскинул брови. — Звучит устрашающе!

— Ах, оставь меня!

Лайза оттолкнула его, откатилась на край кровати и встала. В лунном свете ее огненные волосы, казалось, светились изнутри, шелковая пижама переливалась на плавных изгибах стройной фигуры. Лайза босиком прошлепала через всю каюту и забралась с ногами в кресло, как будто собиралась в нем спать.

— Лайза, вернись в кровать, — устало велел Керк.

— Я жалею, что вообще согласилась на эту авантюру.

Ее голос прозвучал хрипло — Керк понял, что от слез. Слезы Лайзы вызывали у него ощущение беспомощности, Керк уже клял себя за то, что попытался обратить ее слова в шутку. Он вздохнул, встал с кровати, подошел к креслу и присел на корточки перед Лайзой.

— Мне очень жаль, что тебе так тяжело. Но мой отец настаивает, чтобы на совете директоров обсудили ситуацию, сложившуюся в нашей семье, поскольку это может повлиять на наш бизнес. Мне не хватило духу ему отказать, тем более что по большому счету он прав. Ты знаешь, что я не унаследую место председателя совета директоров корпорации автоматически, мне нужно склонить на свою сторону других членов совета.

— Тогда перестань упрямиться, отпусти меня, и все наладится само собой. Тебе не придется ни с кем бороться.

Керк поморщился.

— Боюсь, ты ошибаешься. Что бы они ни говорили, думаю, многим хочется, чтобы я вступил в борьбу и победил, доказав тем самым свою силу.

Лайза смахнула слезу. Керк хотел сам смахнуть ее слезинку, но интуиция ему подсказывала, что это делать не стоит.

— Сегодня вечером Вивьен спросила меня напрямик, понимаю ли я, что, цепляясь за наш бездетный брак, обрекаю тебя на жалкое существование.

Даже в полумраке было видно, как сверкнули глаза Керка. Он мысленно взял себе на заметку, что с завтрашнего дня Лайза ни на секунду не должна оставаться там, где не будет его самого или Дензила.

— Я слышала, что сказал твой дядюшка Честер, и знаю, что он имел в виду, — неуверенно продолжала Лайза. — И я видела, какое у тебя при этом было лицо. Так зачем упрямиться и…

Керк заставил ее замолчать самым эффективным способом: губы к губам, язык к языку. Несколько секунд Лайза боролась — не столько с Керком, сколько с собой, — но битва была проиграна, и она положила руки на грудь Керка. Керк был обнажен, на ней, напротив, было надето слишком много, но прикосновение шелка к обнаженной коже оказалось приятным и возбуждающим. Керк поднял Лайзу на руки и взял так, что ей ничего не оставалось, кроме как обхватить его бедра ногами.

— Ты как страус! — воскликнула Лайза, когда он понес ее в кровать. — Сколько можно прятать голову в песок, когда…

Керк снова прибегнул к проверенному способу. Но теперь он стоял возле кровати, пальцы Лайзы впивались в его плечи, а ноги крепко обхватили его талию и, судя по всему, отпускать не собирались. В таком положении Керк рисковал причинить Лайзе боль, если попытается уложить ее на кровать.

Впрочем, кому нужна кровать? Керк нашел резинку ее пижамных брюк и спустил их ровно настолько, чтобы получить доступ к тому, чего больше всего жаждал. Лайза застонала, принимая его в себя, поцелуй стал еще глубже, превращаясь в нечто, чему нет точного определения.

Кто бы мог подумать, удивился Керк, поддерживая Лайзу за ягодицы и стараясь не потерять равновесие, что всего три ночи воздержания могут повергнуть меня в такое неистовство!

— Ты дрожишь, — заметила Лайза.

Да, Керк дрожал — оттого что утратил контроль над собой. Керк понял, что через пару секунд потеряет либо равновесие, либо рассудок. Поэтому он, не прерывая интимного контакта, как можно осторожнее опустил Лайзу на кровать, приподнялся над ней на локтях и посмотрел в глаза.

— Разве я могу от этого отказаться? Только ты властна довести меня до такого состояния, ни одну женщину я никогда не хотел так, как тебя.

Все это Керк не сказал, а прохрипел в промежутках между страстными поцелуями, в интервалах между властными толчками бедер.

Лайза погладила его лицо, губы, глаза и прошептала:

— Ах, Керк, мне так жаль…

Для мужчины, который уже дошел до предела, этого оказалось достаточно. Керк отстранился, вскочил с кровати, бросился в ванную и захлопнул за собой дверь. Там он в сердцах стукнул кулаком по стене. К пустому молчанию после того, как они занимались любовью, он кое-как привык, но трагические извинения в самый страстный момент — это уже слишком.

Зачем я это сказала? — думала Лайза, оставшись одна. Она не собиралась ничего говорить, слова вырвались у нее непроизвольно, потому что она видела, что Керк страдает.

Господи, что же мы делаем друг с другом?! — спрашивала себя Лайза.

Ее вдруг снова затошнило. Она не собиралась нарушать уединение Керка, но тошнота не оставила Лайзе выбора, пришлось вставать с кровати и бежать в ванную. Только бы Керк не запер дверь! Одной рукой зажимая рот, другой — поддерживая спадающие пижамные брюии, она локтем нажала на ручку двери. Дверь распахнулась, и перед Лайзой предстал совсем не тот Керк, который несколько секунд назад скрылся за дверью.

— Ты победила, пусть будет так, как ты хочешь. Как только это будет возможно, я дам тебе развод. Я больше не желаю иметь с тобой ничего общего.

И Керк ушел, не зная, что секунду спустя Лайза в три погибели согнулась над унитазом и ее вывернуло наизнанку.