Между севером и югом

Путешествовать она очень любила, и средство передвижения при этом не имело ни малейшего значения. Будь то велосипед, взятый на прокат, чтобы сгонять к бабушке в деревню, или сверхзвуковой лайнер, на котором однажды они с мамой летали на папины соревнования.

В поезде тоже было неплохо. Лада лениво прислушивалась к обычному трепу попутчиков, глядела, как мелькает в окне чужая жизнь или пустынные, необжитые поля и леса далеко на пригорках, и вспоминала собственные проводы. Под стук колес почему-то всегда хорошо вспоминается.

Мама, прознав про билет и приз, поджидающий Ладу в Сочи, категорически запретила ехать. «Бесплатный сыр бывает только в мышеловке!» — кричала она и отпихивала отца, который предлагал ей валерьянку. Лада сто раз пожалела, что рассказала. Лучше бы потом выслушала поток упреков!

Совершенно неожиданно на ее сторону встал Пашка.

— Мам, да пусть отдохнет, что ты?! — с какой-то странной ухмылкой сказал он. — И отпуск ей дали очень кстати, отчего же не воспользоваться?

— Это же все чистой воды надувательство!

— Надувают людей состоятельных, — уточнил брат. — А с нашей Ладки взять нечего, разве не так?

— Ты что, разве не дашь ей денег? — удивился отец.

— Она не возьмет, — Пашка пожал плечами. Лада маялась в обнимку с дорожной сумкой. Она забежала к родителям перед отъездом, и теперь подозревала, что этот самый отъезд не состоится. Настроение упало ниже некуда, и со всех сторон поперли привычные комплексы собственной неполноценности.

Почему, например, близкие говорят о ней в третьем лице? Они что, считают ее ненормальной?

— Не переживай, — подмигнул Пашка и с удвоенной силой вступился за сестру, чего за ним отродясь не водилось.

Влюбился он, что ли, подумала Ладка отстраненно. И вдруг напряглась, вспомнив недавний разговор с Тамарой. Эх, если бы не поездка! Она бы им устроила праздник души и тела! Но, видать, не судьба. Похоже, брат кого-то уже себе подыскал, да и Томка не слишком-то верит в их совместное будущее.

Жаль, какая была бы парочка! Аполлон да Тамарочка!

Ты, рифмоплетка, о себе лучше подумай! За брата с подругой она переживает, видите ли! План по совращению она готовит, видите ли! Да ты же ни черта в этом не смыслишь!

Еще как смыслю! У меня богатый внутренний мир и фантазии немерено!

Вот в том-то и дело, что фантазии! Напридумывала невесть что!

Пока она плодотворно общалась сама с собой, родители спорили с Пашкой, неожиданным ее союзником. В конце концов он уломал их истерик не закатывать, слез не лить, выпить на двоих валерьяночки и отпустить непутевую дочь с Богом. С Ладки брат взял обещание звонить каждый день и торжественно повесил ей на шею новенький сотовый телефон.

Как колокольчик корове, чтоб не потерялась. Подумав эдак, Лада тотчас усовестилась. Пашка же для нее старается! Просто они с братом совершенно по-разному воспринимают ситуацию. Он, наверняка, уверен, будто к морю едет беззащитная, наивная особа, у которой ни капли разума.

Ну и пусть, решила Ладка, рассматривая телефон.

Хотя очень тянуло задержаться еще на полчасика и в очередной раз популярно объяснить родственникам, что ей не пять лет и в ежесекундной опеке она вовсе не нуждается.

— А куртку ты взяла? — все еще всхлипывая, спросила мама, смирившись с расставанием, но не с Ладкиной самостоятельностью.

Она быстро кивнула.

— А сапоги резиновые? На юге такие дожди бывают, такие дожди!

— Мам, я все положила!

— А где ты будешь жить?

— Мне оплатили гостиницу на неделю.

Мама беспомощно оглянулась на папу. Нет, что-то тут явно не так. Ну, не может быть, чтобы все это делалось безвозмездно!

Пашка в этот момент пожалел, что не рассказал родителям правду. Как Тамара придумала всю эту штуку, как потом они вместе сочиняли текст письма, которым оповестили Ладку о ее сногсшибательной везучести, как бронировали номер в гостинице, как Митька выдумал несуществующий приз…

— Хоть какой-то прикол будет! — уговаривал Митька благородных компаньонов. — Она над нами всю жизнь издевается, почему бы ее саму не разыграть?

Розыгрыш по его замыслу состоял в том, что Ладка припрется по какому-то адресу, где ее никто не ждет и приза никакого не готовит.

А когда она вернется, то поймет, что путевка вовсе даже не от телевидения, а от широты души ее друзей. И вместе с ними посмеется.

— У тебя, как всегда, тупые приколы, — прокомментировала Тамара Митькино предложение.

Но Пашке, все эти дни настроенному весьма благодушно, хотелось, чтобы и всем вокруг было хорошо. Митька, обиженный Ладкиной повесткой в военкомат, мог ведь в отместку выдумать что-нибудь небезобидное. А так — получится вполне милая шутка.

— Пиши, — кивнул Пашка Тамаре. — «По указанному адресу располагается филиал нашей телевизионной компании, где Вы сможете получить Ваш приз».

Томка пожала плечами, но спорить не стала. Так родился этот розыгрыш. И он собирался рассказать о нем родителям?! Но они — плохие актеры. Ладка обязательно догадалась бы обо всем по их лицам!

Мама принялась хлопотать с новой силой, а Пашка раздумывал, не отозвать ли ее в сторонку, чтобы хотя бы намекнуть на свою причастность, папа пытался всех усадить «на дорожку», Ладка маялась в прихожей, прижимая к груди тощенькую сумку.

Наконец, семейство более-менее пришло в себя и, несмотря на Ладкино сопротивление, отправилось на вокзал. Там уже ждали девчонки и Митька. У последнего была чрезвычайно довольная физиономия, будто у вороны, неожиданно обхитрившей лисицу.

— Радуешься? — поприветствовав остальных, повернулась к нему Ладка. — Не терпится от меня отделаться?

— Что ты, Ладушка! Мне очень больно с тобой расставаться!

Такой ответ показался ей очень странным! Какое-то смутное подозрение толкнулось в голове, но сразу испарилось под давлением обстоятельств. Обстоятельства же были таковы, что следовало прощаться с подругами, внимать материнским советам по безопасности, обещать не валяться по три часа кряду под солнцем, не знакомиться на улице, не расхаживать по городу в купальнике, не…

Почему ей теперь вспоминались эти проводы? Ну, почему она не могла, например, насладиться воспоминаниями о первой любви? Вечно в голову лезет что-то неподходящее!

Ладка раздраженно повертелась, придумывая развлечение.

Соседи по купе — старушка божий одуванчик и супружеская пара — воодушевленно обсуждали прошлогодний смерч на побережье. Тема — блеск! Как раз чтобы окончательно впасть в депрессию и выпрыгнуть на рельсы, не дожидаясь конечной станции. До которой, кстати, еще целый день ехать! Ночью, слава Богу, положено спать, чем она и занималась, а вот теперь занятия не было никакого! Подумав об этом, Ладка завозилась еще интенсивней, словно подгоняя поезд. Он, напротив, замедлил движение, качнулся и остановился.

— Станция Березай, кому надо — вылезай, — недовольно пробормотала Лада, и старушка, оторвавшись от увлекательной беседы, глянула на нее подозрительно.

— А ты, милая, докуда едешь?

— До моря, — неохотно ответила милая. Бабулька жалостливо заохала.

— Мы вот как раз про то море толкуем! Что ж ты не слушаешь? Ведь беда там, беда, прямо катаклизм на катаклизме!

— И катаклизмом погоняет, — добавила Лада себе под нос и, решив, что с нее хватит, быстро вышла из купе.

И почему она, как все нормальные люди, не набрала с собой любовных романов? Мусолила бы сейчас мягкую обложку, переживала за героиню — обязательно белокурую, с глазами, как у дикой лани, возмущалась поведением героя — непременно синеглазого красавца с мощными плечами, и завидовала бы пышной свадьбе на последней странице.

Вряд ли у нее когда-нибудь будет такая. Вот блондинкой стать не проблема, это да. Хотя не факт, что сразу найдется мускулистый красавец, который сначала ведет себя неправильно, а потом выясняется, что это от великой любви у него ум за разум зашел.

В общем, читать было нечего. А мечтать о любви — такой, как в книжках, — слишком опасно. Замечтаешься эдак и всю жизнь старой девой проживешь в ожидании принца.

То-то он удивится, когда все-таки прискачет — на кобыле в яблоках! — и увидит суженую — горбатую, седую и в очках. В розовых, конечно.

Делать нечего. От того и мысли дурацкие — от безделья. Надо было все-таки запастись романами.

В принципе, можно сойти с поезда и поселиться в этой вот деревеньке с покосившимся вокзалом и единственной заасфальтированной тропинкой вдоль перрона, завести корову, научиться гнать самогон. По выходным баньку топить, в будни надои повышать. В общем-то, разницы между этой жизнью и ее реальностью практически никакой.

Господи, она так ждала этой поездки! Мечтала о ней! А теперь вдруг взялась хандрить. И странно, что ни родители, ни Пашка еще не позвонили. Пора бы и проверить, все ли в порядке у девочки.

Никому она не нужна!

Вот и радуйся, ты же хотела свободы!

А какая свобода в поезде?!

Ты же любишь путешествовать, забыла?

Я люблю развлекаться!

Так и развлекайся на здоровье! Или разучилась?

Наверное, еще нет. В любом случае лучше попробовать, чем деградировать от непонятной тоски.

Она вернулась в купе, схватила полотенце и выбежала обратно, сияя улыбкой. «Что наша жизнь? Игра!»

Он сам не знал, почему вдруг побежал за ней, что-то невпопад соврав родителям про срочную деловую встречу.

— Тамара! Погоди! Остановились все трое. Ну, конечно!

— Можно тебя на два слова?

В принципе, можно и на три. Например, таких: «Что ты делаешь сегодня вечером?» Нет, тут слов больше, у него как-то туго в последнее время с математикой. С остальными науками, впрочем, тоже. И работа опять же не клеится. И засыпать стал только под утро.

Старость, вот оно что! Тридцать лет как-никак!

Какие там два слова он собирался сказать?

Тамара глядела с вызовом. Чуть поодаль напряженно застыли Сонька с Митькой.

Какого черта, а? Может, ему надо срочно обсудить с ней… эээ… да вот хотя бы расписание поездов! Или это… вместе порадоваться успеху благотворительной акции.

— Наверное, зря мы с призом-то напортачили, — ляпнул вдруг Пашка. — Так бы, глядишь, она вообще ничего никогда не узнала.

— Что? — тонкие брови поползли вверх. Какой приз?! Причем тут приз?..

А чего ты ждала, дуреха? Скоропостижного признания в любви?

Тамара с независимым видом запихнула руки в карманы.

— Нормально мы все придумали, не волнуйся, — сказала она, глядя мимо него.

— Том, ты идешь? — игриво осведомилась Сонька.

Тамара, наконец, взглянула ему в лицо. И он угадал в темных глазах — ожидание.

— А… а вы сейчас куда?

— Наверное, в «Богатырях» посидим, там сегодня дискотека классная.

— У! Понятно!

Ну, давай же, давай, не тяни резину! Тебе тридцать лет, и ты не завзятый ботаник, чтобы пугаться женщин!

Тамара отчаянно сцепила пальцы за спиной. Если сейчас он ничего не скажет, значит, не скажет уже никогда, загадала она.

— А ты очень хочешь… гм… в эти «Богатыри»?

— А что? — быстро спросила она.

— Ну, есть одно местечко, клевое…

Ужас какой! Ты еще скажи: «Пойдем со мной, детка, тебе понравится, я — супер, щас сама убедишься!»

Когда в последний раз он приглашал девиц на свидание? Кажется, зимой. Одну из новеньких коллег, которая с ходу развила бешеную деятельность вокруг него, на совещаниях норовя уткнуться коленкой ему в пах, а на выходе — или на входе! — неизменно прижималась великолепной грудью к его спине. Спина мигом становилась потной. У него всегда была быстрая реакция. Так что на свидание-то он ее пригласил, а вот дальше дело не пошло. Пашке стало скучно еще по дороге к ней домой, а назавтра в офисе он старательно и ненатурально кашлял, делая вид, что только простуда помешала ему приступить к активным действиям. С фантазией у него всегда было не густо!

Что и сейчас подтверждается.

Вот она стоит, ждет, а ему никак не придет на ум, что бы такое сказать — умное, решительное, чтоб сразу стало ясно, чего он хочет.

А чего он хочет-то? Самому бы неплохо узнать!

— Паш, честное слово, я сейчас от напряжения в обморок упаду! — неожиданно призналась Тамара.

— В смысле? — потерянно пробормотал он.

— В обычном смысле! — злобно скрипнула она зубами. — Тут жара, духотища, Ладку еле проводили, родители ваши чуть с ума не свели! Извини, конечно! Сонька достала со своими «Богатырями»! Так ты еще стоишь и рта раскрыть не можешь!

Ух, как же хороша она была в гневе! Он моментально сообразил, чего хочет. Поцеловать ее так, чтобы ни следа от этой злости не осталось, чтобы обмякла она в его руках, и другая, томная, спокойная, нежная красота проступила на ее лице.

— Ага, не могу, — глупо ухмыльнулся он.

— Тамара! — сердито окликнул Митька.

— Идите, — махнула она рукой. — Мы тут надолго. — А потом обернулась к Пашке и сказала решительно: — Ну, времени у нас навалом. Давай учиться разговаривать.

— Добрый день, господа пассажиры. Служба медицинской профилактики при Президенте Российской Федерации приносит свои извинения за временные неудобства, которые сейчас придется вам доставить.

Где-то Ладка слышала, что половина взрослого населения земного шара не понимает смысла фразы, если она состоит более чем из тринадцати слов.

Остальная половина безоговорочно верит любой информации, доносимой официальным тоном, но с доверительными нотками в голосе.

Она овладела таким тоном еще в школе, докладывая, что не смогла выполнить домашнее задание исключительно из-за неблагоприятной внутрисемейной обстановки и магнитных бурь, активизировавшихся именно вчера вечером.

Поди разберись, то ли учителя ей сочувствовали, то ли просто ни черта не понимали, но мгновенно теряли к ней интерес.

— Попрошу вас снять верхнюю одежду, я проведу первичное медицинское обследование, — вдохновенно продолжила Лада, сопя под полотенцем, изображающим врачебную повязку. — Дело в том, что по данному направлению министерством здравоохранения выявлена инфекция и проводятся профилактические работы.

Пассажиры — вероятно, муж с женой — испуганно переглянулись.

— А какая инфекция, доктор? — осмелился спросить мужчина.

— Должна вам сказать, что очень нехорошая инфекция, — ответила Ладка.

Собственно, она даже не знала, зачем это делает. План состоял только в том, чтобы не умереть от скуки. Как советует реклама — не дай себе засохнуть. Вот она и не давала. Лет сто назад, в выпускном классе, примерно таким же способом они с Сонькой грабили незадачливых бизнесменов. Ну, как грабили? Просто тырили из кабинета что-нибудь себе на память.

Каждый развлекается, как умеет.

Иногда, правда, ее мучили угрызения совести, и приходилось возвращаться на место преступления, чтобы вручить владельцу какую-нибудь умопомрачительную стильную пепельницу или статуэтку из поддельного золота со словами: «Ой, а это случайно не ваше? На улице перед дверью валялось!»

Что делать с полуголыми пассажирами, Ладка не знала. Вид беззащитной супружеской пары не доставлял никакого эстетического удовольствия. Устыдившись, она разрешила им одеться обратно, и заявила:

— Тут все чисто, но нам необходимо провести дезинфекцию помещения.

Бедняги разом выскочили из купе, предоставив ей полную свободу действий. Учитывая, что вагон был СВ, Ладка вполне могла продолжить карьеру грабителя. Или Робин Гуда.

А что? Собрать золото-брильянты с тутошних пассажиров и отдать тамошним — скромным труженикам и труженицам.

Пока она так размышляла, вдруг ожил телефон у нее на шее. Завибрировав, он больно ткнулся в грудь, а потом уж принялся звенеть, что есть мочи.

— Алло?! — завопила она, откинув от лица «повязку».

В дверь робко поскреблись и заглянули потенциальные жертвы.

— Вы еще не закончили?

Она быстро вернула полотенце на место, спрятав свою ухмыляющуюся физиономию.

— Ладушка, ты как, детка моя? — обозначилась на том конце провода мама.

— Все в порядке, господин министр! — ляпнула Ладка, жестом разрешая пассажирам войти.

Но те замерли на пороге, синхронно раскрыв рты.

Шла бы ты в цирк, дорогуша, промелькнула в голове единственная здравая мысль.

— Доченька, какой министр? — ойкнула мама. — Ты что, меня не узнала?

Мама всегда отличалась наивностью. Именно на ней Ладка и тренировалась.

— Да, да, господин министр, поняла вас, разрешите приступить?

Супруги приготовились упасть в обморок, Ладка пятилась к двери, мама продолжала настаивать, что не имеет к министерствам никакого отношения.

— Будьте бдительны, — на прощание прошипела Лада супругам и выскочила в тамбур. — Мам, все в порядке. Тут связь плохая, кто-то вклинивается все время.

— А… То-то я слышу, голос вроде твой, а вроде и не твой. Ты покушала, доченька?

— Конечно! Уже три раза — завтрак, обед и ужин. Все, мама, мы въезжаем в туннель, связь сейчас оборвется. Целую, пока.

Дура дурой. Ну, какие будут еще предложения?

Ладка покосилась в окно. Можно сойти на следующей станции, захватить заложников и вволю повеселиться.

И почему у нее все не как у людей?!

Проходя мимо купе проводника, Ладка не сдержалась и свистнула форменную фуражку. Не будет раскидывать, растяпа. Зачем ей нужна фуражка, было непонятно.

Вот вернусь из отпуска и обязательно выясню, как лечится клептомания, пообещала Ладка сама себе, с независимым видом запихивая непригодный головной убор в рюкзак.

Вернувшись в купе, она предложила попутчикам поиграть в фанты.

Старушка зашлась в истерическом смехе, скромная семейная пара покосилась на Ладку с опаской, решив, наверное, что она посетила вагон-ресторан, где приняла на грудь.

— Ну, тогда давайте хотя бы в карты сыграем! Мужчина оживился было, но, получив пинок в ляжку от супруги, опять сник.

Подкаблучник, поняла Ладка и уставилась на бабульку, как Робинзон на Пятницу.

— Будете? Ну пожалуйста! Скучно же!

— А что? Давай, милая, — внезапно развеселился божий одуванчик.

Ладка пропела что-то жизнеутверждающее, окончательно убедив соседей в своей неадекватности, и унеслась на поиски карт. Колоду ей одолжил проводник, мимоходом пожаловавшийся на утрату фуражки. Ладка пообещала себе вернуть ее при первой удобной возможности.

— Вы, наверное, только в дурачка умеете? — спросила она у бабульки, устраиваясь за столиком купе.

Та обиженно сообщила, что играет и в очко, и в «веришь — не веришь», и даже немножко в преферанс. Остановились на «веришь — не веришь» и под заинтересованными взглядами соседей принялись за игру. Бабулька, назвавшаяся Марьей Семеновной, оказалась весьма азартной.

— Просто так играть неинтересно! — после очередной победы заявила она. — Давай на щелбаны, что ли!

Ладка подумала и отказалась. Все-таки обижать старость непозволительно.

— А вы на фанты попробуйте, — подсказал мужик.

— Точно! — оценила предложение Марья Семеновна. — Давай желания загадывать. Если ты выиграешь, я тебе пирожок дам. А если я, ты мне водички холодненькой принесешь.

— Я и так принесу, — улыбнулась Ладка, — давайте что-нибудь поинтересней!

— Петухом прокричать! — снова посоветовал сосед. — Или ламбаду станцевать.

Марья Семеновна призналась, что ламбаду не умеет, а вот «яблочко» — запросто. Ладка хихикнула.

— Только чур не тут, а на перроне! — внезапно оживилась строгая супруга. — Как поезд остановится, так и пляшите.

Лада с сомнением глянула на бабушку, та ответила вызывающим взглядом и кивнула.

И тогда бой пошел серьезный.

На следующей станции вниманию публики на перроне был представлен танцевальный номер в исполнении бойкой старушки и костлявой девицы. Счет в партии оказался ничейным.

Лазоревское, раннее утро

У ворот посигналили, и Ника коротко гавкнула, поторапливая Артема. Дед привычно проворчал, чтобы они были осторожны.

— А как иначе? — успокоил Артем, пожав крепкими плечищами под форменным комбинезоном. — Здорово, — сказал он мужикам, забираясь в машину.

Ника молча вывесила язык в знак приветствия. Басманов — самый молодой из ребят — ласково потрепал ее за уши. Ника сдержанно оскалилась, предупреждая, что подобные телячьи нежности долго терпеть не намерена. Тем более перед работой, когда расслабляться вообще нельзя.

— Темыч, как там насчет щенков, а? — просительно осведомился Басманов.

— Иди на фиг, Лешка, — отозвался тот. — У Ники вон спроси, я-то тут при чем?

— Ты у нас папаша, — осклабился шофер дядя Жора.

— Я у вас майор, — резонно возразил Артем, — так что извольте доложить обстановку.

— А что? По рации не передали, что ли? — удивился кто-то.

— Ты что, первый год замужем? По рации ни черта не разберешь!

Некоторое время говорили о том, где бы достать нормальное оборудование. И на какие шиши. Это только в газетах захлебываются слезами восторга, сообщая, что у нашего МЧС отличное снабжение и по первому же требованию к месту происшествия прибывает любая техника. Ну да, прибывает. Вопрос — когда. И сколько. А уж про раздолбанную дядижорину газель стыдно и говорить. За базой, правда, числилась парочка вертолетов, но кто сказал, что на них нужно летать исключительно в профессиональных целях?! А если начальству тещу приспичит встречать с Кипра? А если детки покататься хотят? Не станешь же в такой мелочи отказывать!

Артем нахмурился, осознав, что съехал мыслями в самый настоящий кювет. Теперь выбираться, а завяз-то по уши в привычных и бессмысленных «кто виноват?» и «что делать?»

Он разозлился окончательно, когда на очередном вираже дядя Жора едва удержал свою развалюху.

— Так мне толком кто-нибудь доложит, в чем дело? Что там за хрень приключилась?

— Завалы, товарищ майор! У самой железной дороги.

— С какой радости? — Артем потряс головой. — В смысле, причины установили?

Лысый — Матвей Суздальцев носил это прозвище «от обратного», благодаря своим длинным космищам и огромной курчавой бороде, — обстоятельно пояснил, что причины как раз сейчас выясняет местное начальство вкупе с людьми из Министерства путей сообщения. И представители СМИ уже там.

— Вот только СМИ нам и не хватало! — закатил глаза Артем. — Там же вроде деревушка махонькая совсем, откуда вороны-то слетелись? Или теперь в каждой дыре сидит осведомитель с сотовым телефоном?

— Да леший с ними, Темыч! Какие тебе еще причины нужны? Ты вчера где был-то? Шторм не видал, что ли? Небось, подмыло берег, вот и всех делов! А журналюги, может, случайно рядом оказались… Чего ты так возбудился?

Возбудился он! А потому что работать не дадут! Заснимут их героические будни на пленку, комментариев потребуют, в зону полезут, как пить дать! Не работа будет, а сплошное единоборство с писаками!

— А пути-то целы? — спросил он. Ребята вяло пожали плечами.

Ясно. Как обычно, никто ничего не знает!

Он вдруг понял, что злится как-то ненатурально, будто бы специально себя подзуживая. Что за новости еще? Стареет никак? Вроде рано.

Артем громко хохотнул, и ребята глянули на него с подозрением. Сдает майор. То орет не по делу — сроду за ним такого не водилось! — то смеется сам по себе, отдельно от народа.

— Анекдот, что ль, вспомнил? — обернулся дядя Жора.

На повороте машину занесло, и со всех сторон лениво матюгнулись.

— Ты за дорогой, гляди, а? — попросил Басманов. — Пожить еще хочется.

— Брось, Лешка, разве то жизнь? — подкольнул кто-то.

— Так шо? Буде анекдот-то? — нетерпеливо поерзал капитан Пригодько.

Артем от роли клоуна отказался, Ника тоже смешить народ не желала, и анекдоты пришлось травить в порядке очереди, все больше о себе любимых, цинично издеваясь над собственной работой.

До деревеньки, где железнодорожная насыпь полетела к чертям собачьим, от Сочи была сотня километров. Большей частью серпантином. Никому и в голову не приходило любоваться местными красотами, и в окно никто не глядел.

А там, за окном, было море, бескрайний простор дрожал в мареве южного дня. И в спокойной полудреме щурилось солнце, и ничто не напоминало о вчерашней буре, только мрачно глядели горы из-под нависших зеленых бровей плюща. Барбарисовые одежды свисали лохмотьями с каменных торсов, выгнутых горделиво и угрожающе.

— Что ты, дядя Жора, кондиционер никак не поставишь? — привычно пошутил кто-то.

— Да все премии жду, — откликнулся водитель, лихо подрезая какого-то чайника, едва плетущегося по серпантину.

— Ну, жди, жди, — закивали согласно, — авось дождешься.

— Темыч, — пихнул в бок Лешка, — а почему мы на твоей «Афоне» не ездим? И то быстрей вышло бы!

Майор насупился и с притворной обидой пояснил, что Афоня — святое, так что руки прочь! Он же вот не предлагает мерина Лешкиного в телегу запрячь.

— Понтя у меня слабенький, — тотчас отреагировал Басманов, испугавшись за любимого коня, — ему в телегу никак нельзя!

— А моя Афоня вообще девушка нервная, исключительно в мирных целях работает!

— А мы что? — удивился Лысый. — Бандиты, что ли? Или на войне?

— То-то и оно, что на войне! — глубокомысленно изрек дядя Жора, потрясая над головой обеими кулаками и пугая встречных водителей до полусмерти. — Война со стихией еще страшней, чем с людьми! С людьми-то ведь договориться можно!