Закрыв глаза, быстро уснул.

Разбудили меня бившие по глазам солнечные лучи. Очень скоро я пожалел о том, что не набрал в деревне еды. Возвращаться же не было никакого желания.

Поднявшись с земли и отряхнув с плаща сор, угрюмо зашагал вперед. Когда я нашел деревню, был самый разгар лета, а теперь пожелтевшие листья сыпались с деревьев.

Осень — это короткие дни, долгие и холодные ночи, дожди, слякоть, пожухлые корнеплоды, серая скука и одиночество… Так что лично я осень не люблю.

По всем признакам впереди раскинулся город. Денег не имелось, но я надеялся на чудо. А требуемые чудеса (знаю это давно) раньше вечера не наступают. Надо просто оказаться в нужное время в нужном месте. И не светиться там днем.

Уютно расположившись в пригородном лесочке, я стал ждать вечера. Как это выматывает и напрягает! От скуки начал рассказывать самому себе анекдоты, но быстро иссяк. Хождение вокруг группы деревьев тоже не сильно помогло. Попытался вспомнить преимущества паскаля над бейсиком — да какое там!.. О, как правы бессмертные строчки Льюиса Кэрролла:

«— …Они рисовали мышеловки, месяц, математику, множество… Ты когда-нибудь видела, как рисуют множество?

— Множество чего? — спросила Алиса.

— Ничего… Просто множество!»

Все же в тонкости дискретной математики погружаться не стал…

Лишь когда я почувствовал, что схожу с ума от скуки, на лес томительно медленно опустились сумерки. Я поднялся и направился в город.

Главное — знать, где и когда.

Когда?

Разумеется, сейчас!

Где?

Найдем, no problem!

С видом праздного зеваки я шлялся по самым темным переулкам, по самым мрачным подворотням, твердо зная, что город без преступников — такая же глупость, как уверение, что зубы можно сверлить безболезненно. Меч надежно скрывал плащ…

Наконец за спиной послышались тихие, осторожные шаги. За мной увязались двое.

Сам я не грабитель. Да, извлекал прибыль самыми разными методами, но никогда не опускался до того, чтобы напасть на человека с целью обобрать его до нитки. Ну и, конечно, твердо уверен, что все имущество нападающего в случае неуспеха акции становится трофеем пострадавшей стороны.

Я неспешно обернулся. Двое заросших бродяг хмуро смотрели на меня. Мы помолчали.

— Вам что-то угодно? — поинтересовался я учтиво.

— Ты эта, — прохрипел один, доставая нож, — монеты, цацки, шмотки… Стаскивай и бросай сюда.

— Даже не знаю, что и ответить, — замялся я, вытаскивая меч.

Если у второго тоже нож, то у меня — подавляющее преимущество. Эх, как бы совесть не замучила!..

— И его тоже бросай, — оскалил второй черные пеньки зубов, извлекая из-за спины топор.

Итак, один против двоих. У меня — меч. у них — топор и… маленький меч. Все по-честному… Ну, со мной правда! Не раздумывая ни секунды, прыгнул вперед.

Через несколько мгновений я уже обшаривал грязную одежду в поисках дензнаков. Всего-навсего несколько медяков!.. Хотел с досады пнуть одного из бродяг, однако вовремя сообразил, что это будет надругательством над усопшим. Короче, ограничился проклятием.

Выйдя из подворотни, нос к носу столкнулся с парой стражей, поспешивших на шум нашего поединка.

— Господа, — не стал я запираться, после того как в мою грудь уткнулось копье, — произошло несчастье! Я — мирный путешественник. Осматривал ваш прекрасный город, и вдруг на меня напали два громадных бандита! Боюсь, мне пришлось… пришлось… их…

Я стоял перед ними и грустно качал головой, изображая чистосердечное раскаяние.

— Пойдем и посмотрим, — предложил один, для верности кольнув меня острием копья.

Я шел первым, указывая дорогу, время от времени шмыгал носом — насморк схватил, не иначе… Увидев трупы, даже рот открыл от удивления: на них не осталось ни нитки! Не говоря уж об оружии, которое должно было послужить вещдоком.

К счастью, все обошлось.

— Я их знаю, — заявил стражник, всмотревшись в лица. — Отчаянные ребята — чудом избежали виселицы! Тебе крупно повезло.

Да уж, действительно повезло, что воин их опознал! Иначе — кто знает? — не болтался ли бы утром я сам на толстой веревке?

Вежливо попросил стражей проводить меня до таверны, убив сразу двух зайцев: узнал дорогу и обезопасил себя от прочих грабителей, сражаться с которыми больше не было настроения.

Подойдя к трактиру, предложил спутникам выпить за мой счет. Они отказались. Настаивать я не счел возможным, и воины раздосадованно (сами виноваты!) пожелали мне доброй ночи.

Заказав комнату, ванну и ужин, я истратил почти половину наличности. Как тут было не матернуть скаредных грабителей, не могущих накопить побольше финансов, прежде чем напасть на меня?!

Отмывшись, насытившись и захмелев, рухнул в постель на довольно чистую простыню.

Поднялся я ближе к вечеру. Вышел в зал, где уже собралось великое множество народа. Взяв пива, пошел к свободному столу, по пути небрежно наступая на отрубившихся посетителей. Потом, потягивая темный, густой и горький напиток, внимательно слушал громкие разговоры, надеясь получить полезную информацию.

— Говорил же, что мы найдем его здесь! — раздался надо мной уверенный голос.

Я поднял глаза и обнаружил стражей, с которыми познакомился накануне. С грустью понял, что не отвертеться: пришлось выставить им выпивку.

Темное пиво сблизило нас быстро. Едва лишь кружки оказались в руках новых знакомых, как они превратились в моих закадычных дружков. Малость расточительно, конечно, однако пользу такое знакомство могло принести немалую.

Слушая их, я был неприятно поражен, узнав, что до Солонара по-прежнему не меньше двух сотен миль! А может быть, и все три… Где-то я свернул не туда и вышел к Лоренгарду, в котором ловить мне было нечего. Подсчитав в уме, выяснил, что сделал приличный крюк и оказался еще дальше от дома Тольда. Жестокий удар! Почти такой же я испытал в детстве, когда узнал, что на Сириусе нет собак… Чтобы не впасть в истерику, взял еще по кружке допинга, чему мои кореша несказанно обрадовались.

— В самом деле, Фенрир, — уговаривал через полчаса один из них, — иди к нам. в городскую стражу. Жалованье нормальное, кормят, работа непыльная. Что скажешь?

Я упрямо отказывался, ссылаясь на то, что являюсь человеком до безобразия безответственным и на дух не выношу ни начальства, ни муштры. Они настаивали, мотивируя тем, что хорошие бойцы им нужны позарез. Я же говорил, что они сильно преувеличили мои возможности, что накануне мне просто повезло, что я вообще боюсь вида крови…

Пытка продолжалась до глубокой ночи и закончилась тем, что один из них (я так и не запомнил их имена!) повис на моей шее, слезно требуя, чтобы я серьезно взвесил их предложение. Я буквально поклялся подумать обо всем.

В конце концов расстались. Шатаясь, я побрел в свою комнату, договорившись с трактирщиком, чтобы он разбудил меня пораньше… Засыпая, пришел к выводу, что стражи на самом деле хорошие ребята.

До Лоренгарда было не больше десяти миль. Я предполагал добраться до него часа за три, но планы мои скорректировал ливень, хлеставший в лицо и быстро превративший дорогу в месиво. Все же часа через четыре я увидел высокий темно-серый замок.

В Лоренгард я решил отправиться после того, как мои собутыльники сообщили, что его владыки собирают воинство для битвы с Солонаром. Почему бы и не записаться в рекруты? До смерти надоело шляться по лесам, не зная дороги и подыхая с голоду! Пожалуй, это был самый простой способ добраться до цели.

Рассмотрев за пеленой дождя контуры замка, я прибавил шагу, надеясь вскоре обсохнуть. Подойдя к окованным железом воротам, вежливо осведомился у стоявших на страже могучих воинов, одетых преимущественно во все темно-синее и с зелеными драконами на туниках, плащах, щитах и шлемах, где набирают рекрутов. Безропотно выдержав презрительные взгляды и выслушав бурчание типа того, что «лезет тут всякая мелюзга со своими вопросами», я таки получил совет отыскать самое большое здание, где мне объяснят остальное… Да, не очень теплый прием!

Найти «самое большое здание» оказалось не так-то легко: половина строений были огромными, а остальные и вовсе циклопическими.

Как разумный человек, я поперся в центр города, наивно полагая, что там и сосредоточена городская администрация. А вот и хрен! Когда я, основательно выдохшись, наконец обратился к местному жителю, то узнал, что мне нужно самое высокое здание возле городских ворот!..

Стиснув зубы, твердо решил при первой же возможности любым способом подставить подшутивших надо мной горилл…

Дождь не прекращался. Я промок насквозь, так что внимания на непогоду уже не обращал. Затратив полтора часа на обратную дорогу, прямо напротив знакомых ворот увидел здание с вывеской, на которой красовался все тот же зеленый дракон. Терять было нечего, и я — мокрый, голодный и злой — без тени сомнения шагнул в приоткрытую дверь.

Просторный зал освещали факелы. Стены были обильно увешаны самым разнообразным оружием — копья, мечи всех фасонов, луки, арбалеты, щиты… В огромном камине пылало целое дерево.

— Эй! — крикнул я. — Есть тут кто живой?

Тишина…

Пожав плечами, поспешил к огню. Повесив плащ на торчавший из стены крюк, я насладился теплом. Лишь обсохнув и отогревшись, отправился на поиски людей, едва не забыв плащ у камина.

В огромном зале имелось всего три двери, не считая входной. Подумав, я выбрал правую и попал в широкий длинный коридор. Уже минут через пятнадцать пожалел о своем выборе: тьма-тьмущая поворотов, лестницы вверх, лестницы вниз, никаких помещений и ни одной живой души!..

Досадуя на себя, стал вспоминать все свои прегрешения с раннего детства. Минут через двадцать самобичеваний на горизонте обозначились неясные очертания двери. Подергав ручку, понял, что она банально заперта. Пара-тройка ударов ногой — и проход открылся. Смело шагнув вперед, почувствовал, что как никогда близок к инфаркту.

Я стоял на узком мостике посреди высокой башни на многометровой высоте. Лестницы располагались в самых невероятных местах, часть из них упиралась в глухие стены. Дверей здесь хватало, однако до большинства из них, не умея летать, добраться было невозможно.

Пожелав архитектору упасть с самой высокой башни, я пошел вверх, подчиняясь народной примете: все начальство обычно сидит наверху.

Нудно, скучно, муторно… Много раз я упирался в стены и поворачивал назад. Запертые двери больше не выламывал. Просто карабкался по ступенькам, проклиная недоумка, который решил, что наличие перил на лестницах — излишняя роскошь.

Лишь на самом верху меня ждала приоткрытая дверь. Сквозь узкую щель пробивался неровный свет… Я осторожно вошел в небольшую комнату. Над миниатюрным камином висел гобелен с изображением зеленого дракона на синем фоне…

Все-таки аой — это синий или зеленый?..

Зеленый дракон на синем фоне?.. Или синий дракон на зеленом?.. Или нет никакого дракона, а есть потертая тряпка цвета аой?..

Сплюнув на пол, отвел взгляд от гобелена… О! В темном углу спиной ко мне неподвижно стоял высокий, крепкий человек в мохнатом плаще, разившем мокрой псиной. Я негромко кашлянул.

Человек обернулся и с недоумением посмотрел на меня, на дверь за моей спиной, на дверь слева от него и снова на меня.

— Кто ты? Что тебе надо? Как ты сюда попал? — прозвучал низкий глухой голос.

Я не стал выпендриваться и ответил сразу на все вопросы:

— Герберт-Генрих-Генри Озолиньш, можно и просто Фенрир. Готов вступить в армию Лоренгарда, чтобы биться с Солонаром. Сюда попал через эту дверь, — я показал рукой за спину, — пройдя по длинному коридору и вскарабкавшись по тысяче лестниц… Кстати, тот, кто всё это придумал, еще жив?

Он пару минут размышлял над моими словами, с задумчиво-отстраненным видом осматривая меня.

— Беру тебя в свой отряд. Два золотых в неделю, щит, хорошая кольчуга и горячая еда. Оружие, вижу, у тебя есть… Согласен?

Я кивнул. А чего, в самом деле, кочевряжиться? Вполне нормальные условия!

Он подошел к двери, через которую я вошел, посмотрел вниз и сказал странную фразу:

— Будучи молодым и глупым, я тоже поднялся по лестницам — один из немногих…

Потом кивнул мне и вышел в другую дверь. Я последовал за ним.

По широкому коридору сновали люди. Некоторые с удивлением смотрели на меня.

Мне снова поплохело: толкнув створки, мой провожатый вывел меня… в знакомый зал с оружием! В тот самый, где я выбрал правую дверь вместо средней!..

Спутник молча зашагал по широким улицам, вскоре сменившимся узкими и темными подворотнями. Редкие прохожие продолжали коситься в мою сторону. Это нервировало, но я старался держать себя в руках.

Наконец мы пришли к небольшому мрачному особняку.

— Здесь моя квартира, — услышал я. — Будешь жить у меня. Места хватит.

— Могу в принципе и комнатой в трактире обойтись, — попытался я отказаться от такой чести.

Новый знакомый лишь злорадно усмехнулся и открыл скрипучую дверь. Широкая деревянная лестница подъезда повлекла нас вверх. Жуткая вонь, пустые бутылки, стены, сплошь покрытые похабными рисунками и именами, — как мне было все это знакомо и близко!.. Минуту спустя мой спутник, грубыми пинками разогнал кучковавшихся на площадке хулиганов лет восемнадцати, очевидно делавших первые шаги на серьезном преступном поприще.

На пятом этаже мы подошли к слегка обгоревшей двери, забрызганной кровью и исписанной похабщиной в адрес хозяина. Наклонившись, мой спутник что-то прошептал, после чего небрежно отворил дверь ногой.

Просторная квартира больше напоминала лавку безумного оружейника: повсюду валялись, висели, были воткнуты или стояли прислоненными доспехи, топоры, мечи или ножи.

— Там будет твоя комната, — сообщил он, указывая на одну из дверей. — Только хлам выбрось.

— Да не стоит утруждаться, в самом деле! Меня и в трактирах всегда все устраивало! — брякнул я.

— Пятьдесят монет золотом — довольно крупная сумма, — не в тему ответил он.

— Пятьдесят монет?.. Это что, цена комнаты в трактире?

Он посмотрел на меня с интересом и произнес:

— Ты — или храбрец, или безумец!

— Послушай, — мне до смерти надоели недомолвки, — может, ты лучше объяснишь все, а? Не понимаю я твоих слов!

— Шрам на лбу, изуродованный нос… — задумчиво пробормотал он. — Клеймо на плече есть?

— Есть, — признался я.

— Согласно описанию, ты напал на шерифа южных районов, когда он, раненный, ехал по ночному лесу один. Получив достойный отпор, — он ткнул пальцем в мой шрам, — ты бежал.

— Шериф — это такой молодой, с неприятной мордой? — уточнил я.

— Он самый.

— Ну да, было дело, только не в лесу и не ночью, — рассмеялся я. — И этот шрам оставил вовсе не он.

— Расскажи поподробней, — потребовал он.

Я живописал ему происшествие в доме Тольда, не приукрасив абсолютно ничего и ни капли не соврав.

— Никогда не верил в басни этого крысеныша, — мрачно ухмыльнулся он. — Безобидного бродягу избить — тут он герой, а вот с мечом в руках никто его отродясь не видел!.. Но за твою голову назначена награда.

В дверь резко постучали.

— Старшина Перри, открой дверь, пока мы не вынесли ее! — потребовали снаружи.

— Хочу увидеть того, кто вынесет мою дверь! — осклабился он. — Заклятия стоили дороговато, зато никто из непрошеных гостей пока не выжил. Видел кровь возле входа?

Я кивнул.

Старшина двинулся к выходу, прихватив по пути большой меч.

Скоро к нам присоединился сухопарый разодетый человек с крохотными глазками-буравчиками. За ним с опаской вошли около десятка солдат.

— Старшина Перри, — уверенно заявил сухопарый, — мы пришли за беглецом. Ты получишь половину награды.

Мне подобный расклад не понравился, и я положил руку на меч.

— Старшина Берн, — кивнул Перри, — почему бы тебе не передать жирной свинье, раздающей награды, что когда я встречу его крысеныша, то с радостью сверну ему шею?

— Старшина, — неприятно улыбнулся Берн, — ты собрался спорить с очень могущественными людьми.

На Перри напал смех — словно он услышал новый пошлый анекдот. Отсмеявшись, он взмахнул мечом и прорычал:

— Я — старшина первого отряда Лоренгарда! Даже в моем ногте больше власти, чем у всех местных боровов!

Прозвучало не очень изящно, зато весьма солидно. Солдаты попятились к выходу.

— Старшина. — куда более мирно заговорил Берн, — около трех месяцев назад было совершено нападение на дом достопочтенных торговцев. Их всех прирезали, а дом сожгли. Мы думаем, что он, — Берн кивнул на меня, — был одним из нападавших.

— Так это ты опередил меня на мертвых болотах? — Перри заглянул в мои глаза.

— Не знаю, — пожал я плечами, стараясь, чтобы слова звучали как можно искреннее. — Точнее, не помню: несколько недель сплошного беспамятства. Может, я, а может, и нет.

— Убирайся, Берн, — ровно произнес Перри. — пока не присоединился к «достопочтенным торговцам».

Берн яростно сверкнул глазами, но, ничего не ответив, поспешил удалиться за солдатами.

— Берн из тех, кто предпочитает гоняться за головами, забыв о Лоренгарде. А когда-то был хорошим воином! — невесело усмехнулся Перри.

— Э-э, старшина… — начал было я, но он перебил:

— Для всех, кто в моем отряде, я просто Перри.

— Хорошо, Перри. — Мне стало намного легче, скованность пропала. — Когда выступает армия?

— Как только наместник Лоренгарда отдаст команду. — Он пожал широкими плечами. — А пока будем жить и веселиться… Но сперва переоденься.

Перри нашел подходящую рубаху — такую же, как у него самого. От прочих, виденных мной на улицах, она отличалась тем, что зеленый дракон на синем поле был обведен красной каймой.

Аой, аой и акай…

Что можно сказать об этом жутком сочетании? Не самые мои любимые цвета!