Клан быка

Леха прищурился и поглядел на восток. Солнце медленно взбиралось все выше и выше, дюны стелились до горизонта. Где-то за ними скальная стена, сатир…

Может, сказать Янусу? Что у немцев, скорее всего, есть помощник-монстр, который их водит?

А если есть монстр, то есть и…

Да! Надо!

Леха открыл рот…

— …егда готов! — рявкнул в голове гнусавый голосок сатира.

— Вот и хорошо, — снова загрохотал с неба Янус — Все в сборе. Теперь слушайте меня внимательно, грешники! Повторять мне некогда, летучка вот-вот кончится, все сюда повалят…

— Слушаем, слушаем, — отозвался сатир.

— Очень хотел бы остаться с вами подольше после дежурства, милые мои. Тем более что после меня по графику идет Ламия, но она отгул взяла, и ее дежурство надо кем-то закрывать. Очень надеялся, что будет как всегда: поделим ее дежурство пополам, между мной и Аидом. Где двенадцать часов, там и восемнадцать… Но что-то нашему Харону вожжа под хвост попала. Уперся, и ни в какую. График, правила, норма выработки… Сам вызвался отдежурить ее смену полностью. Хотя раньше в трудоголиколизме замечен не был… А сегодня прямо глава профсоюза: ровно в полночь смена, и ни минуты лишнего времени. Он сам будет дежурить…

— Во гадина… — пробормотал сатир.

— Гадина, не гадина, а ничего не попишешь. Главный модер нашей зоны. Как скажет, так и будет. Я буду с вами ровно до полуночи. По-вашему это час дня. К этому времени все должно быть ясно, чтобы…

— А если он на краю зоны?! — возмутился сатир, — Тогда они за час не успеют доехать!

— Может быть. Но тогда вам, мои милые, очень не повезло, — в голосе Януса прорезались стальные нотки, — потому что к часу дня в исходе гонки все должно быть ясно. Я повторяю: все! Кристально. Ясно. Иначе, боюсь, мне придется отменить пару сбоев в базе данных… Вы меня понимаете, падшие души?

— Интересненькое дело! — сказал сатир. — А если вы, божественный, уйдете, решив, что мы не справились, а мы справимся… А сбоя в базе не будет… И вы, значит, получите проценты по ренте, а мы здесь останемся?! Так, что ли?!

— Никто и не — обещал, что будет легко, — все тем же холодным тоном отозвался Янус. И перестал играть в равнодушного вершителя судеб: — Эх! Да я бы обязательно с вами остался до упора, если бы мог! И вам помочь чем-то, может быть… И после всего прибраться. Снять с вас эти кольца-браслеты, это же лишние улики… Не дай бог, кто-то что-то прознает и начнет служебную провер…

Грохочущий бас оборвало.

На секунду его сменил непонятный шум — короткий, не разобрать. А через миг небо торопливо прошептало:

— Все, красавцы, мне пора…

И пропал даже шепот.

Лишь свист ветра в ушах да пыхтение сатира.

— Ну давай, рогатый… Не подведи.

И он тоже отключился.

Леха остался один.

Посреди равнодушной пустыни, один на один с городом, полным игроков — среди которых куча охотников за схроном…

К часу дня…

Как бы не оказалось, что все решится гораздо раньше! В первые же минуты. И вовсе не так, как хотелось бы Янусу.

Будет всего одна попытка — пока все кланы еще здесь, в городе, на центральной площади, ждут откровения Старьевщика. А потом начнется гонка, все машины погонят к схрону — и всё. Тогда каперам уж точно ничем не помочь. В бычьей аватаре не догнать джипы на полном ходу.

И это значит, что есть всего одна попытка. Всего одна…

Холодный комок в животе стягивался все туже, никак не желая пропадать.

Леха упрямо тряхнул головой и поднялся. Выглянул из-за гребня дюны — что там?

Все чисто. Леха перемахнул через гребень и помчался вниз. Быстрее, быстрее! Не ночью, когда помогает темнота. Чертов день! Все видно как на ладони!

И еще эти следы на склоне дюны… Ох, если кто-то заметит и поднимет тревогу — в городе, полном прогеймеров! Сейчас здесь не продохнуть от этих чертовых солдат виртуальной удачи, сбившихся сюда со всех зон «Генодрома» — и не только «Генодрома», скорее всего. Наверняка и из других игр пожаловали. С половины сети, если не со всей…

Леха промчался вниз по дюне, через пустоту — ужасную пустоту между дюнами и краем города, где все видно далеко-далеко — и влетел за угол сарайчика.

Забился в спасительную тень и щелкнул по браслету. Фу! Кажется, никто за это время близко не появился. Леха отлип от стены сарая и метнулся к следующему фургону. От него дальше…

Вот уже и полгорода позади. Только радости от этого никакой…

Потому что как дальше идти — черт его знает.

Забившись в щель между двумя домами, Леха глядел на карту — но пути вперед…

Раньше как-то обходил зеленые точки игроков, но то раньше. Там было беспорядочное нагромождение домиков, палаток и откровенных помоек — и ни одной нормальной улицы.

А здесь уже близко к деловой части. Пошли нормальные улицы — через которые только рывком, потому что со всех сторон на виду, — и игроки все чаще и чаще…

Ближе всего — четыре зеленые точки вон в том домике.

Прямо впереди, черт бы их побрал. Обходить-то некуда!

Слева небольшой пустырь. Или маленькая площадь? Сейчас — совершенно пустая. А в домиках, что к ней примыкают, есть игроки. А в домиках есть окна…

Справа дорога. За ней опять же игроки…

А между стоянкой и дорогой — всего три домика. Два прохода между ними, скрытые от посторонних глаз. Но оба этих симпатичных пути вперед — впритирку к стенке домика, где четыре игрока! Либо вдоль левой его стенки, либо вдоль правой. Что в лоб, что по лбу. Один черт.

За ними, впереди, есть несколько пустых домов. Все пустые. Там можно легко и незаметно пройти дальше к центру города. Вот только как пройти мимо этих чертовых четырех игроков…

Леха прошел вдоль стены до угла, чтобы вживую увидеть то, что на карте значилось маленьким домиком. Скорее уж гараж, а не домик. Из железных листов, выкрашенных свежей зеленой краской.

Ворота закрыты, окошек нет. Может, все же рискнуть?

Леха глянул по сторонам.

Узкая улочка. Слева та маленькая площадь… да, пожалуй, все-таки стоянка. Сейчас почти пустая, но за ней — дом с большими окнами, и на окнах ни одной занавески. А в доме, если верить карте, три игрока. В любой момент могут выглянуть в окно или выйти на улицу…

Справа, через два дома, идет широкая улица. Оттуда несется какой-то стук, далекий шум машин, голоса…

Нет, уж лучше по левой стеночке гаража. Подальше от этой улицы.

Побольше воздуха в грудь — аватаре кислород не нужен, но какой-то рефлекс упрямо заставляет втягивать воздух, — и вперед!

Через улочку, к проходу между гаражом и домиком слева, там широкая щель…

Петли протяжно взвыли, и створки ворот стали раскрываться. Из-за них донеслись голоса, шум мотора…

Черт, черт, черт!

Леха рванул наискось. Подальше от гаража. За крайний домик, к площади. Опасно, могут заметить из того дома с большими окнами — но уж лучше там, чем впритык к гаражу с четырьмя игроками! Стальные листы зазвенят от малейшего прикосновения.

А там можно будет пройти по краю стоянки… Да там вон и заборчик есть, отгораживает проход вдоль домика от площади и любопытных взглядов…

Ворота раскрывались все шире, звуки голосов громче…

Им, наверно, уже видна улица…

Леха влетел за угол домика, еле протиснувшись между забором и кирпичной стеной… и едва успел затормозить.

Чуть не врезался в бочки, выстроившиеся между забором и стеной. В три ряда и в два яруса. Старые, мятые, бурые от ржавчины, воняющие нефтью — и намертво перегородившие проход. Ух как будут звенеть, если их тронуть….. Дьявол! Сам себя загнал в западню! С одной стороны забор, с другой стена, здесь бочки… и только сзади выход на улочку. Где все просматривается в обе стороны, а рядом, в каких-то десяти метрах, суетится компания из четырех игроков!

Изгибаясь угрем, Леха кое-как развернулся. Шагнул к углу домика, который всего несколько секунд назад казался спасением… Может быть, еще не поздно?

Выскочить на улицу и нырнуть на площадь, пройти по ту сторону забора?…

Леха чуть высунулся из-за угла. Что там?

Краешек крыльца… За ним спина человека. В камуфляже, в каске, на плече болтается автомат. Родной «калаш». И распятновка на камуфляже — голубоватых тонов, знакомая…

Но сейчас главное, понять: можно ли проскочить, пока он стоит спиной? Успеем?…

Леха выглянул чуть дальше — и дернулся назад.

Он не просто так спиной стоит, он придерживает створку ворот гаража, чтобы не захлопнулась. И это значит, что по другую сторону гаража стоит еще один человек, тоже придерживает створку — только глядит прямо сюда!

— Давай!

И голос знакомый, как и голубоватый камуфляж… Опять эти чертовы варяги!

Рев мотора сменился с холостого на рабочий, машина выкатила из гаража на улицу.

И судя по звуку, мордой в эту сторону. Поедут к стоянке? Прямо мимо этого закутка — на самом деле оказавшийся ловушкой, в которую сам себя загнал…

Четыре охотника, опытных и хорошо вооруженных. На джипе… Чертовы варяги! В который раз скрещиваются дорожки! И кажется, на этот раз…

Леха попятился назад, и круп стукнулся в бочку. Ржавые твари застучали друг о дружку, о забор, о стену дома. Зазвенели, загудели…

Мотор джипа выключился.

— Слышали?

— Что?

— Звенело что-то вроде…

— Да что тут может звенеть? Все на площади.

Стук каблуков, звон металла. Ребята взбираются на машину?

— А может, это тот бычок каперов, а? — с театральным испугом предположил кто-то. — Идет на площадь? Чтобы завалить нас всех…

Дружный гогот.

Леха тоже бы усмехнулся — уж здесь-то, в закутке, эта шутка смешнее вдвое! Но не до ухмылок, пусть даже беззвучных… Верхняя бочка потеряла равновесие и завалилась вниз — на круп. Только он ее и придерживает, чтобы не рухнула вниз. Вот тогда уж зазвенит так зазвенит…

Хотя какая разница, зазвенит или не зазвенит эта бочка, если они сейчас так и так проедут мимо. И заметят — а тут невозможно не заметить! — и поднимут гам со стрельбой…

Черт возьми, все-таки достали… Один раз ушел — патруль невольно помог. И второй раз спасся — каперы помогли. А вот в третий раз…

— Надо все же проверить. Мало ли.

Видно, судьба. Сколько веревочка ни вейся, а конец один…

— Разворачивайся давай! А то все места разберут. Будем стоять черт знает где.

Джип заурчал. Звук чуть менялся, джип дергался туда-сюда, разворачиваясь. Наконец взвыл ровно и пошел прочь…

Дальше, тише…

И совсем тихо. Это они свернули на ту широкую улицу.

Леха медленно выдохнул и шагнул вперед. Бочка с грохотом обрушилась вниз. Ударила по ногам, отскочила назад, и вся куча разлетелась.

Но это уже неважно. Уже позади, вместе со всем грохотом!

Леха пулей вылетел из этого закутка. Направо, вдоль фасада домика, и снова направо — между домиком и гаражом. В спасительную гущу пустых домиков.

Сердце молотилось так, будто в реале гоняло кровь по бычьей туше под тонну весом. Но, кажется, пронесло. Не заметили.

А ведь эти тоже на площадь идут. Участвовать в большой гонке.

И сколько их еще по всему городу собирается на площадь…

Сколько же их сюда стянулось со всей игры и сетевых окрестностей?!

Из-за домов уже долетел шум с городской площади — гам и гул моторов, работающих на холостом ходу. До главной улицы чуть больше квартала…

Леха притормозил. Проход между домами и без того узкий, а впереди его почти перекрыл выступ-пристройка. А за ним должен быть уже прямой выход на улицу, параллельную главной…

Но не сразу туда. Леха остановился и щелкнул по браслету. Хватит неожиданностей! Вполне можно обойтись без еще одной близкой встречи с кем-нибудь. Особенно — с профессиональной командой охотников, готовящихся к большой гонке.

Итак, что у нас…

Улица широкая. Не такая широкая, как центральная — та вообще как шестиполосное шоссе, — но все же довольно широкая.

Пустая в оба конца, кажется…

Масштаб на карте не очень крупный, а через узкую полоску домов — уже главная улица, заполненная зелеными огоньками. Кишат, как разворошенный муравейник, аж в глазах рябит. Кажется, суетящиеся зеленые огоньки — не только на центральной улице, но и расплескиваются всюду вокруг.

Присмотришься — нет, всего лишь показалось. Но стоит поглядеть чуть в сторону…

Леха вздохнул и еще раз медленно и внимательно прошелся взглядом по всей улице, от начала и до конца, по домикам, по сторонам.

Улица чиста, в домиках есть несколько человек, но, кажется, выходить никто не собирается…

Ладно, собрались! Всего-то один рывок. Значит, протискиваемся мимо этой пристройки. Шустро через улицу, забирая вправо, — и вон в тот дворик. И побыстрее, пока никто не появился! Ну, раз, два, три…

Леха выдохнул и рванул по проходу. Броневые наросты вгрызлись в стены, выдирая крошки из кирпичей. Но протиснуться можно. Леха пронесся вдоль выступа, крутанулся влево — тут уже должен быть прямой выход на улицу, а там…

Мелькнул человеческий силуэт в камуфляже, длинный ствол винтовки, а по ногам что-то врезало.

Стиснув зубы, чтобы не заорать от боли, Леха проехался на коленях по проходу и выкатился на улицу. Вскочил на ноги, разворачиваясь на типа с винтовкой — ну откуда он взялся?! Не было же на карте ни одного игрока здесь! Даже близко не было!

Леха рванул на человеческий силуэт в тени стены, с длинноствольной винтовкой…

Только это была не винтовка. Да и то, что показалось камуфляжем… Старая драная телогрейка, так заляпанная старыми пятнами и грязью, что лучше любого камуфляжа, если не считать ужасного запаха, разившего на несколько метров.

Человек пытался подняться, одной рукой придерживаясь за стену. Второй рукой нащупывал отлетевшую метлу. Из кармана телогрейки выглядывало горлышко бутылки.

Леха встал, а мысли неслись сбивчивым аллюром, перебивая друг дружку.

Надо убить, иначе сейчас заорет и весь город сюда сбежится…

Но если его убить, он может тотчас же вернуться в игру, только в другом теле, и опять же поднимет тревогу…

Черт возьми! И что делать?!

Хотя при его-то телогрейке и метле… Может быть, и не наскребет, чтобы купить себе еще одну аватару, — они тут чего-то стоят, кажется…

Но есть же еще форум. Уж там-то он точно поднимет тревогу, выклянчивая долю от награды за бычка, который прямо в городе…

И почему, дьявол его побери, на карте не было зеленого огонька, если он — тут?!!

Человек помотал головой, поднял мутный взгляд на Леху и поморщился.

— Ops… Yet another Chosen One… hiс! — вздрогнул он всем телом, окатив Леху волной сивушного перегара. — Looking for GECK? Hunting out geckoes?… And really dying for goggles, ha?

Теперь уже Леха помотал головой. Может быть, дорогая аппаратура и способна передавать запахи игрокам — есть такие приставки вроде бы… Но стал бы игрок, состоятельный настолько, чтобы покупать такие приставки, выбирать себе такую аватару, сдабривать ее запахом сивушного перегара и шляться с метлой и в драной телогрейке…

И, в любом случае, опьянеть-то игровая аппаратура еще не позволяет! А он реагирует, как на человека… Но не может же он быть настолько пьяным в реале?! Он бы тогда рукой в контактную перчатку не попал, чтобы управлять компьютером, а он, вон, даже на ноги поднялся…

И огонек… У всех живых игроков огонек есть, а здесь не было. И значит…

Справа по улице скрипнула дверь, и Леха метнулся через улицу, под стену дома напротив.

Hey, dont tell the sheriff! — крикнул вдогонку бот-дворник. — Im not drunken, really… hic… Im just a fucking disposable hero…

Леха мчался через улицу, отыскивая глазами путь: забор-рабица, вон калитка…

С разбегу влетел в нее, сбив замок, и пролетел дальше во двор, чуть не снеся калитку.

Замер, прислушиваясь.

Что там, справа по улице? Заметили? Услышали удар?

Осторожно подцепил рогом калитку, повисшую на одной петле, прикрыл ее. Вроде держится…

И медленно попятился дальше во двор, не отрывая глаз от улицы.

Куда идут?! Сюда — или в другую сторону? Шаги едва слышны сквозь гам, накатывающий из-за спины, — из-за дома, с городской площади.

Вроде тише стали…

Леха еще подождал, потом развернулся.

Крылечко в две ступеньки и задняя дверь. Хлипкая. Бронированным лбом вышибается на раз. Главное, попасть точно, а то можно и косяк и стену снести.

Леха развернулся, боком поднялся на ступень, надавил плечом… Крыц! Дверь влетела внутрь, замок выпал на пол.

Копытом его, внутрь.

Теперь сам, вывернув голову так, что рога входят в дверную раму по диагонали — иначе никак, слишком большие. Осторожно, чтобы плечами не сломать косяк окончательно.

И прикрыть за собой дверь.

Уффф…

Леха постоял, переводя дыхание. Клацнул по браслету — что вокруг? Вроде чисто. В этом доме никого.

Даже странно. Дом огромный, а никого… Но это приятная странность, надо признать.

Леха прошел дальше по узенькому коридору и вышел в холл. Повернул голову нормально. Теперь можно осмотреться.

— Ну, рогатенький? — возник в голове сатир. Он явно с трудом удерживался, чтобы не сорваться на смех, противный, как козлиное блеяние. — Ты хоть знаешь, куда забился?

Стальные шкафы в ряд — и справа и слева. Раздевалка?

Леха прошел дальше. Шкафчики кончились, в стене пошли двери, но не обычные, а стальные, с окошечками. Камеры?…

Вот почему это здание пустое, единственное из всей улицы. И, похоже, будет совершенно пустым еще до полудня.

Полицейский участок. А вся городская полиция на площади.

Дальше…

Еще одна комната, но здесь дверь не цельнометаллическая, а решетчатая. И за ней ни намека на кровать или раковину. Лишь стеллаж с держателями для оружия. А посреди комнатки — здоровенный ящик с окованными углами.

Леха шагнул дальше, но остановился. Шагнул назад и повернул голову.

Ящик в центре оружейной комнаты открыт, сейчас в нем пусто, ничего, кроме плотной прокладки-держателя. Но, судя по очертаниям того, что там должно лежать…

Леха вплотную подошел к решетчатой двери, вглядываясь. Да, точно. Оно.

И пустые упаковки из-под пуль на полу. Леха присмотрелся к маркировкам. Еще раз покосился на пустой ящик. Задумчиво наклонил голову. Может быть, все же есть шанс помочь каперам?… И вполне реальный…

— Эй, уснул? — позвал сатир. Леха отлип от решетчатой двери и пошел дальше. Огромный зал. Столы с компьютерами и папками, вдоль стен кресла — тяжелые, из металла, чтобы к ним можно было надежно приковать наручниками.

А впереди — стеклянная дверь и окна, окна, окна… Солнце било в глаза сквозь желтоватые стекла, высвечивая на них каждую пылинку, каждый развод от дождевых капель. А за ними — спины, головы, лица… Леха подался назад, прочь от окон. Но лица как поворачивались к окнам, так же легко и отворачивались прочь. Там, на площади, гораздо светлее, чем здесь, и солнце бьет прямо в окна. Для них они почти как зеркала, не разглядеть, что внутри. Можно подойти ближе.

Леха подошел, щурясь от солнечного света, бьющего прямо в глаза. О господи… Сколько же их здесь?!

Точек на карте было много, но все же точки… они маленькие. И их как-то казалось меньше. А теперь, когда вживую, когда перед глазами толпились люди… Вся площадь.

Люди, мулы, повозки…

И большие военные джипы. Здесь, там… По всей толпе, выделяясь среди них, как изюм в кексе. В центре площади джипов почти нет, а ближе к краю площади, там, где толпа разреженнее, — там джипы встречаются чаще. Машин пятнадцать…

Нет, больше, черт бы их побрал. За два десятка.

И на каждом джипе — по комплекту охотников. В камуфляже, в тяжелых бронежилетах, в касках или банданах, со стволами автоматов и карабинов за плечами…

Только не по четыре человека на машине, а по три.

А вот и недостающие члены команд… В центре площади сгрудилось человек двадцать — странная толпа. Вроде все в камуфляже, все с оружием, все в бронежилетах и касках. Но каждый — разный. У каждого чуть иной оттенок камуфляжной распятновки, разное оружие. И — совершенно, различные гербы кланов на касках и на рукавах. По одному человеку от каждого клана.

Здесь же, в центре, и полиция города, человек пять. Вон и парень с блестящей шестиугольной звездой шерифа на груди. Вежливо, но непреклонно оттесняют толпу зевак, не дают ей смешаться с представителями кланов, решивших участвовать в большой гонке.

Вон и Данька стоит…

Так, а где Кэп с Молчуном?

Где среди всей этой толпы, среди джипов, островками возвышающихся над толпой, — знакомый? Привычная российская распятновка на камуфляжах, знакомые «калаши» и каски, скалящийся над скрещенными молниями Веселый Роджер киберпанковых морей…

Нашел их, но радостнее не стало.

Черт возьми, о чем они думают?!

Забились на самый край площади, к самому зданию ратуши…

Да, кстати. Что же там на крыше возились? Угадал с открытым ящиком в центре оружейной? Леха шагнул поближе к окну, чтобы стала видна крыша ратуши.

Оттуда на площадь пялились шесть спаренных дул. Миниган. Две тысячи крупнокалиберных пуль в минуту. И, если верить разорванным упаковкам на полу оружейной, пуль разрывных. В реале запрещены конвенциями, но здесь…

— Ну что? Немцев видишь?

Леха тяжело вздохнул.

Хоть игроки и не видят через стекло, оно для них как слепящее зеркало, но расстояние-то от этого не увеличивается. До ближайших игроков всего несколько шагов.

— Да знаю я, что ты говорить не можешь! Не будь дураком, рогатое. Копытцем стукни! Да — один раз. Нет — два. Так видишь их?

Правда, а где же немцы?

Вон варяги, в синеватом камуфляже. А вон там… Вермахтовские каски времен Второй мировой, будто высеченные из камня морды с ледяными голубыми глазами — тоже немецкий клан, похоже. Но не тевтонцы. Где же они? О черт… Джип двигался среди толпы, как кит среди волн. Разгоняя зевак, джип с тевтонцами вырулил впритык к каперам. И встал еще ближе к стене ратуши. Впритык. Молчун хмуро покосился на них. Немцы глядели на него и Кэпа не слаще. Но ртов не раскрывали. Шесть черных зенок минигана, выглядывавших через бортик на крыше, успокаивали лучше любого рефери.

Немец в офицерской фуражке выпрыгнул из джипа и стал протискиваться через толпу к центру площади. К остальным представителям кланов.

— Видишь их?!

Леха стукнул копытом.

— Есть тут, в смысле?

Леха вздохнул и еще раз чуть пристукнул копытом.

— То-то же! А кто со мной спорил? Следы, память, бла-бла-бла, масонские ложи, мировой заговор… Чертов болтун! Нет, чтобы сообразить, что надо говорить о том, что делать! Что предпринять. Согласовать действия с каперами…

Шансы есть, но надо, чтобы они знали, что будет происходить! Чтобы были готовы!

— Ну, что теперь скажешь? Говорил я тебе, что память у тебя ни к черту, Крошечка-Хаврошечка?

Как бы ему сказать… До ближайших людей совсем ничего — какие-то метры. Движок не даст говорить, превратит слова в рев.

— Следы, следы… — все бормотал сатир, передразнивая Леху.

Леха оглянулся — сколько будет до выхода? Достаточно, чтобы движок не превратил слова в рев? Или мало?

Но выбора-то все равно нет! Леха развернулся и побежал обратно в коридор.

— Если бы немцам кто-то помогал, — все зудел сатир с интонациями усталого учителя, — они бы сейчас не в машине сидели, а готовились бы с тебя скальп сдирать! И…

Сатир осекся.

Леха остановился, оскалившись. Не успел?!

Оглянулся на окно — и оскалился еще сильнее. По толпе прокатилась волна движения — все подались вперед, к центру площади. И тут же передний ряд пошел назад, оттесняемый городской полицией и помощниками.

Похоже, у Старьевщика не очень громкий голос?

Леха крутанулся и подался обратно к окну.

Двери ратуши открылись.

— Так, стоп… — пробормотал сатир. — Разбор полетов на потом. Начинается, кажется…

Полиция и дружинники все оттесняли толпу прочь от центра, дальше и дальше. Пока на камнях не стала видна прочерченная кирпичной крошкой красная линия. Полукруг.

Представители кланов расступились на освободившемся пятачке, выстроились по красной линии.

Леха кусал губы. Черт возьми! Не предупредил их, и уже не успеть… Сообразят каперы сами?

Полиция держала толпу вокруг представителей кланов, еще шесть людей в оранжевых кепках и с повязками на рукавах раздвигали толпу за чертой, делая проход к ратуше.

Сообразят каперы?…

Площадь затихла.

Из темного провала дверей показались блестящие носки ботинок, плывущие над землей сантиметрах в десяти, ноги, колени… Колеса инвалидной коляски.

Ее толкала девушка в белом халатике. На коляске сидело что-то, отдаленно похожее на человека. Когда-то очень давно. Теперь же — лишь еще не догнившие остатки тела, каким-то чудом не рассыпающиеся от ветерка, гуляющего по улице.

Леха попятился прочь от окна, не отрывая от него глаз. Девушка выкатила коляску на центр площади и остановилась.

Толпа зашушукалась и подалась вперед, но полицейские сцепились за руки и оттащили всех назад. Охотники стояли точно на линии и ждали. Мешок с костями поднял руку, прижал пальцы к шее и что-то прошамкал беззубым ртом. Еще секунду на площади было тихо — не площадь, а застывшая голограмма. Словно в эту секунду все серверы игры зависли намертво.

А потом ожила. Представители кланов брызнули с линии во все стороны, расталкивая толпу. Что-то крича своим товарищам в машинах, размахивая руками… Два десятка двигателей разом взревели, и стекла в рамах противно задребезжали.

Половина двигателей ревели вхолостую — те машины, что с левой стороны площади. Уже развернутые на северо-восток. Готовые рвануть туда, на край площади, и дальше по улице, едва добегут их товарищи, слышавшие, что именно прошамкал мешок с костями…

А справа, там, где машины уставились на юго-западный край площади, — там джипы разворачивались. Пытались…

Не обращая внимания на зевак, не успевших вовремя отскочить, джипы сдавали туда-сюда, пытались развернуться в противоположную сторону, оставаясь почти на одном месте — слишком плотно. И толпа и соседние машины. Джипы бились бортами, бамперами, цеплялись крыльям колес…

Кто-то из них рванул вперед. Пусть и на юго-запад, не туда, куда нужно, но зато там свободнее, можно быстро развернуться и шустро нырнуть обратно в толпу, продираясь к другому краю площади. Там машины вот-вот стартуют, вылетят на улицу и пойдут дальше из города, напрямик к схрону…

Этого Леха уже не видел.

Набрал полную грудь воздуха, пригнул голову, чтобы шея выдержала удар, и рванул вперед, на переднюю стену.

Не в дверь — все равно не пролезть, — а прямо между окон. Рога с треском вошли в стену, выбив планки внутренней обшивки, проткнули тол, выбили внешнюю обшивку… Броневой нарост на лбу врезался в столб, к которому крепились поперечины стены, — и стена целиком ухнула вперед и вниз.

Лопнули стекла в рамах, сзади с пронзительным треском накренилась крыша, лишившись опоры, а Леха ревел во всю грудь и летел дальше.

Сшибая первых людей, еще редких здесь, на краю площади. Сбивая их, как тряпичных кукол, и изо всех сил работая ногами, разгоняясь все быстрее. И ревя во всю глотку.

В толпу, где народа гуще, и забирая влево. К машинам, ревущим на левом краю площади. Им проще всего уйти на северо-восток, а схрон явно где-то там…

Сквозь толпу, сквозь всех этих зевак.

Бил их рогами, впечатывал друг в друга, размазывал копытами по брусчатке…

Почти все вооружены, но не сообразили, что происходит. Слишком их много.

Леха как танк пер вперед, тараня толпу. Оставляя дорожку из трупов и изувеченных. Уже длинную, но пока опомнились только те, что были на самом краю площади, у полицейского участка. В самом начале колеи трупов.

Щелкнула вслед винтовка, застучал автомат, но пули били не в круп, а в мечущихся позади людей. Не понимающих, что случилось, лишь вопящих и достающих кто аптечки, кто оружие…

Вступил еще один автомат, гулко ухнул крупнокалиберный пистолет — и паника охватила площадь. Крики, вопли… Вся толпа пришла в движение. Зеваки, никуда не спешившие, заметались во все стороны. Не давая прорваться к джипам их капитанам, знающим, что именно прошамкал Старьевщик…

И тут среагировали те полицейские, что сидели на крыше. Оттуда ударил миниган. Дум, дум, дум, дум! Пули врезали куда-то под задние ноги. Дум, дум, дум, дум! Крупнокалиберные разрывные пули лопались маленькими взрывами, разбивая в крошку брусчатку, кромсая людей, оставшихся позади. Топя все в облачках гари, словно в черном тумане.

Леха шарахнулся в сторону — и тут же назад, делая крюк, Ушел от очереди минигана, почти срезавшей по задним ногам, и нырнул под завесу облачков от разрывов.

Миниган по инерции прошелся дальше — по толпе, по первым джипам, не дождавшимся своих капитанов и еще даже не тронувшимся с места. Разрывая в клочья охотников, дырявя машины, как консервные банки. Грохнул бензобак, и воздух над площадью тяжело вздрогнул…

Автоматы стучали уже по всей площади. На дальних краях едва ли соображали, что происходит, — просто защищались. На всякий случай, друг от друга. Убей их первым и убей их всех, если не хочешь, чтобы они убили тебя.

Они не видят быка, но видят миниган, бьющий с крыши по толпе. И полицейского, вылезшего на бортик крыши, чтобы лучше разглядеть, что там внизу. По бортику замолотили пули, вышибая фонтаны бетонной пыли. К первому мстителю присоединился второй, третий… Полицейский на бортике замахал руками, пригнулся, чтобы соскочить обратно на крышу, но не успел. Сразу несколько очередей прошили его. Над головой взбух и тут же лопнул красный нимб.

Миниган крутанулся в сторону и замолотил в ответ. По нескольким мстителям посреди орущей толпы, ничего не соображающей. Тридцать с лишним крупнокалиберных разрывных пуль в секунду…

Бойня превратилась в мясорубку.

Струи крови, выбитой из тел пулями. Срезанные куски плоти. Вопли, ругань, черные клочья от разрывов пуль…

Из этого хаоса вынырнул джип, несущийся под самой стеной ратуши.

Но не каперы, нет. Их не видно.

Джип с тевтонцами — уже все четверо в машине! — несся через толпу. Лихо лавируя между линиями огня. Объезжая не успевшие стартовать джипы. Все быстрее и быстрее, и не думая тормозить перед мечущимися людьми, молотя их бампером, сшибая на брусчатку и в стороны, и несся дальше, к северному краю площади…