Генеральша промолчала. Затем потребовала зеркало и долго огромными глазами всматривалась в ужасное лицо свое. Без сил уронила руки и сказала, едва слышно, с отчаянием:
      - Не вижу ничего, Павлина, - темно. Скажи, не слишком ли я стара?.. Скажи правду.
      - И, благодетельница, нечего душой кривить, - не восемнадцати лет... Червоточинка есть, но самую малость, - припудритесь, хоть кого в дрожь вгоните. А я еще " лампу приверну, - чистый ангел небесный! В ваши-то года - баба-ягода. С ума его сведем, нашего Фиалкина-то.
      - Какого Фиалкина? Ничего я не пойму... Путаешь ты меня, глупая баба.
      В тот же вечер в спальне Степаниды Ивановны появился странный господин. У него были черные, густые, как баранья шерсть, волосы и необыкновенно длинные усы. На нем был фрак, красный галстук и скрипящие сапожки. Он прошел из дверей до середины комнаты, снял фуражку с кокардой, поклонился генеральше и раза три топнул ногой, как жеребец, - только что не заржал.
      Она приподнялась на локте. "Что это - опять бред? Какой гнусный!" Но поскрипывают сапожки, - ближе, ближе бараньи усы. Господин говорит басоватым голоском:
      - Я Фиалкин... Ехал по частным делам, но - вот так штука! - сломался тарантас. Нельзя ли, ваше превосходительство, переночевать у вас?..
      С ужасом глядела Степанида Ивановна на господина Фиалкина, не понимала - бред это или сам черт за ней явился?
      Он сел на постель, расправив фалды, - впереди всего торчали у него черные усы.
      - Так как же насчет ночевки? А кроме того, большой я любитель насчет проклятого... Хи-хи... Насчет этого самого. Хо-хо... Сладкого... Ги-го-го...
      Он, как дьявол, зашевелил усами, закрутил носом. Генеральша едва слышно проговорила:
      - Кто вы такой? О чем вы говорите? Что вы так странно смотрите?
      - Лют я до вашего пола. Ни одной не пропущу. Я мастак. Хо-хо!
      - Какой вы страшный.
      - Это хорошо, что я страшный. Я до баб, как черт, лютый.
      - Так я же старая, что вы...
      - Это мы посмотрим. А мне по вкусу.
      - Уйдите...
      - Нет, грешить - так грешить.
      Фиалкин ткнул пальцем Степаниду Ивановну под ребро. Она ахнула и хихикнула. Он ткнул с другой стороны. Тогда она начала смеяться, отмахиваться. Слезы потекли по сморщенному ее личику. Теплая, тягучая паутина поползла по всему телу, затягивала лицо, застилала глаза.
      А Фиалкин гудел, ржал, щекотал пальцами. Черные усы шевелились, вставали дыбом. Басок все гудел о каких-то брошках, червонцах... Генеральша ежилась, собиралась в комочек... Не сводила глаз с этого человека. Но он уже расплылся в глазах. Быстро-быстро наматывалась вокруг нее паутина. Это он, огромный червяк, обматывал ее, душил...
      - Пустите... Мне душно... - простонала Степанида Ивановна. Фиалкин исчез....
      .......................................................................
      - Старуха-то помирает.
      - Врешь!
      - Посинела вся.
      - Зачем ты ее сразу-то облапил, надо бы легче.
      - Я думал, сразу надо.
      Афанасий, стоя за дверью, вытирал потное лицо. Один ус отстал у него, не приклеивался. Павлина, таращась, шептала:
      - А помрет - деньги сейчас же брать надо да вещи с брильянтами. Закопаем "х в землю - и знать ничего не знаем...
      - А власти наедут?
      - Ну что ж! И - отопремся. И посидим - выпустят... Деньги-то большие... Ну, иди опять к ней, наскакивай.
      - Ой, не могу, противно. С души воротит.
      - Иди, говорю, напугай ее хорошенько. Один конец...
      Афанасий зашевелил усами, втянул голову, растопырил пальцы и пошел к постели. Но генеральша уже не видела его. Лежа на бочку, она только часто-часто стонала. Крошечное тело ее потрясали мелкие судороги.
      - Кончается? - зашептала Павлина, просовываясь в дверь. Афанасий и Павлина сели на кровать, глядели на генеральшу, ждали. Павлина вынула из кармана юбки два пятака - прикрыть глаза покойнице. В это время на дворе усадьбы малиново, весело залился колокольчик.
      Афанасий сорвал с себя усы и побежал на крыльцо. Павлина грохнулась около генеральшиной постели и заголосила на три голоса сразу. К дому подкатила коляска, в ней сидели Сонечка и Илья Леонтьевич.
      Степаниду Ивановну похоронили. В ларчике ее, среди драгоценностей, было найдено завещание Алексея Алексеевича. По его воле все движимое и недвижимое имущество Гнилопят, в случае его и генеральшиной смерти, переходило Сонечке Смольковой.
      Сонечка сказала, что не хочет жить в Гнилопятах. Она просила все в доме оставить стоять на своих местах, как было при генерале и генеральше, и дом закрыть наглухо. С утра до ночи рабочие стучали молотками, заколачивая досками двери и окна. Гулко раздавались удары по пустым комнатам.
      В один из этих печальных часов Сонечка сидела у пруда, по-осеннему синего и прозрачного. Осыпались последние листья. Сонечка думала:
      "Промчится жизнь. Приду когда-нибудь осенью и сяду на эту скамью. Пруд будет таким же ясным. Наклонюсь и увижу себя, - седые волосы, потухшие глаза. Будут стучать молотки, заколачивая за мною дверь. Как прожить мимолетную жизнь? Как остановить из этого потока хотя бы одну минутку, - не дать ей утечь?"
      Сонечка подумала о недолгой женской жизни, о муже, - вздохнула и покачала головой: муж припомнился ей, словно вычитанный из какой-то пыльной книжки.
      Долетел из-за рощи удар колокола, - в монастыре звонили к вечерне. Сонечка обернулась и долго слушала и снова опустила голову.
      "Нет, этот зов не для меня. Успокоение? Нет!" Тревожно билось сердце, - молило: "Хоть гибели, хоть горьких слез, но жить! жить! жить! Не бродить в сладком тумане, в очаровании, как прежде, но жить! Гореть, как куст, раскинув огненные руки к этому синему небу, к этой печальной земле... Прими, вот я вся взвилась огнями перед тобой!"
      КОММЕНТАРИИ
      КРАТКАЯ АВТОБИОГРАФИЯ
      Впервые напечатана под заглавием "Мой путч" в журнале "Новый мир", 1943, № 1, январь. Написана в конце 1942 года по просьбе отдела кадров Академии наук СССР, действительным членом которой был А. Толстой.
      Дополненная и с некоторыми исправлениями стилистического характера, озаглавленная "Алексей Толстой "Краткая автобиография", вошла в книгу А. Толстого "Повести и рассказы (1910 - 1943)" изд-ва "Советский писатель", М. 1944.
      Эта автобиография самая поздняя по времени написания и наиболее полная. Кроме нее, А. Толстым написаны автобиографии: в 1913 году ("Русские ведомости", 1863 - 1913 гг. Сборник статей, М. 1913); в 1916 году (осталась в рукописи); "О себе" ("Новая русская книга", № 4, 1922); в 1928 году (книга "Писатели", изд-во "Современные проблемы", М. 1928); в 1929 году "О себе" (I том Собр. соч. ГИЗ и изд-во "Недра", 1929); в 1933 году "О себе" ("Литературная газета", 1933, № 4 - 5, 29 января).
      Печатается по тексту сборника А. Толстого "Повести и рассказы (1910 1943)", с исправлением явно ошибочных фактических данных и дат.
      ПОВЕСТИ И РАССКАЗЫ
      СТАРАЯ БАШНЯ
      Впервые напечатан в журнале "Нива", 1908, № 21, май.
      В автобиографической заметке "О себе" А. Толстой вспоминал о "Старой башне": "В 1908 году напечатал первый рассказ в "Ниве".
      Материалом для создания произведения послужили впечатления от пребывания на Невьянском металлургическом заводе (Урал), на котором писатель проходил практику после окончания 4-го курса Технологического института, в мае 1905 года. В то время по России прокатилась очередная волна стачек и революционных выступлений пролетариата. Бастовали и рабочие Невьянского завода. На этом фоне и развертывается сюжет рассказа.
      Мистический бой часов, который является причиной забастовки, таинственные силы, вызывающие трагическую гибель инженера Трубы, пытающегося снять колокол, были данью молодого писателя символизму.
      В новой редакции рассказ "Старая башняЭ вошел в сборник "Гамаюн" (1911), изданный в пользу пострадавших от землетрясения в Семиреченской области. Переработка преследовала цель придать реалистическую мотивировку финалу рассказа.
      Второй вариант концовки наводит читателя на мысль, что убийца Трубы техник Петров. Писатель подчеркивает озлобленность Петрова, его нарождающуюся ненависть к счастливому сопернику, дает понять, что техник лазил на башню заводить часы.
      В процессе редактирования рассказ подвергся и стилистическим исправлениям.
      В дальнейшем рассказ "Старая башня" автором не переиздавался. Печатается по тексту сборника "Гамаюн", П. 1911.
      СОРЕВНОВАТЕЛЬ. ЯШМОВАЯ ТЕТРАДЬ
      Рассказы, объединенные общим заглавием "Два анекдота об одном и том же", впервые напечатаны в альманахе "Любовь", 1909, издание "Нового журнала для всех".
      Под общим заглавием в первой публикации было дано посвящение: "К. Сомову. Меланхолия, мечтательность и отвага - спутники счастливого любовника, и горе тому, кто, не чувствуя в себе одного из этих качеств, отважится на похождение, достойное быть осмеянным".
      К. А. Сомов - художник-символист из группы, объединившейся вокруг декадентского журнала "Мир искусства". Многие картины К А. Сомова стилизованы под XVIII век.
      Включая оба рассказа в собрания своих сочинений (ГИЗ и изд-во "Недра", 1929), автор в примечании к ним писал: "Рассказы "Соревнователь" и "Яшмовая тетрадь", написанные летом 1909 года в Крыму, я считаю началом моей работы над художественной прозой". А. Толстой не упоминает здесь более ранний свой рассказ - "Старая башня".
      "Два анекдота об одном и том же" написаны в Коктебеле на даче у М. А. Волошина. Об этом периоде А. Толстой вспоминал в автобиографии: "Близостью к поэту и переводчику М. Волошину я обязан началом моей новеллистической работы. Летом 1909 года я слушал, как Волошин читал свои переводы из Анри де Ренье. Меня поразила чеканка образов. Символисты с их исканием формы и такие эстеты, как Ренье, дали мне начатки того, чего у меня тогда не было и без чего невозможно творчество: формы и техники" (см. настоящий том, стр. 56).
      А. Толстой, рассказывая о первых опытах в прозе, о трудностях начала работы над языком повествования, писал: "Недочеты я скрывал под стилизацией (XVIII век)" (Поли. собр. соч., т. 13, стр. 566).
      Это авторское признание в первую очередь относится к "Соревнователю" и "Яшмовой тетради". Вместе с тем вполне явна пародийная направленность этих рассказов против символистских вычурных эстетских стилизаций, идеализирующих быт дворянской усадьбы XVIII века.
      Рассказы "Соревнователь" и "Яшмовая тетрадь" автор включал во все собрания своих сочинений. Для издания 1929 года рассказы подверглись довольно значительной стилистической правке.
      Печатаются по тексту I тома Собрания сочинений Гос. изд-ва "Художественная литература", Л. 1935.
      Из первой публикации рассказа "Соревнователь" восстановлен абзац: "Дядюшка запутался..." до слов "Старый гусар пьет здоровье несравненной!", без которого нарушается смысл текста.
      АРХИП
      Впервые напечатан в "Новом журнале для всех", 1909, № 12. октябрь.
      Данных о том, чтобы судить, какие материалы легли в основу сюжета рассказа, явно навеянного воспоминаниями о жизни в Заволжье, почти нет. Известно лишь, что неподалеку от хутора Сосновки, где рос А. Толстой, жила богатая помещица, носившая так же, как и соседка героя рассказа Собакина, фамилию Чембулатовон.
      Доказательством использования писателем запомнившихся с детства эпизодов и сцен из быта Заволжья служит и близость описания канной ярмарки в рассказе "Архип" и в автобиографической повести "Детство Никиты".
      В статье "Как мы пишем" А. Толстой вспоминал, как трудно давался ему вначале язык прозы: "Первый опыт, рассказ "Архип" (про конокрада), доставил мне немало огорчений, - я переписывал его пять раз, меняя расстановки слов н фраз, заменяя одни слова другими. Но прочности текста так и не получилось: можно было без ущерба еще раз все перечеркать" (Поли. собр. соч., т.13, стр. 566).
      Рассказ "Архип" автор включал в цикл произведений, объединенных общим заглавием сначала "Заволжье", а позднее "Под старыми липами".
      Для собрания сочинений 1929 года (ГИЗ и изд-во "Недра") А. Толстой провел стилистическую правку рассказа. Авторская правка в дальнейших переизданиях рассказа незначительна.
      Печатается по тексту книги А. Толстого "Повести и рассказы (1910 1943)", изд-во "Советский писатель", М. 1944.
      СМЕРТЬ НАЛЫМОВЫХ
      Впервые напечатан в газете "Утро России", 1909, № 40, 24 ноября.
      По-видимому, так же как и для произведений цикла "Заволжье", в которых тема оскудения русского поместного дворянства получает дальнейшее развитие, в рассказе "Смерть Налымовых" использованы предания семейной хроники В воспоминаниях тетки писателя М, Л. Тургеневой есть упоминание о камердинере Глебушке, служившем у ее отца. Других материалов к творческой истории рассказа нет.
      В 1913 году писатель включил "Смерть Налымовых" в III том собрания своих сочинений, выпущенных "Книгоиздательством писателей в Москве", в раздел с общим заглавием "Минувшее". В это издание рассказ вошел с исправлениями и сокращениями. Наибольшей правке подверглись эпизод с гусаром и финал. В первой редакции о подлости гусара говорилось более определенно.
      Автор не включал рассказ "Смерть Налымовых" в цикл "Заволжье" и в послереволюционные собрания сочинений.
      Печатается по тексту III тома Сочинений "Книгоиздательства писателей в Москве", 2-е изд., 1917.
      ОДНАЖДЫ НОЧЬЮ
      Впервые напечатан в "Общедоступном литературно-художественном альманахе", издание т-ва издательского дела "Студенческая жизнь", Москва, 1911, книга первая.
      При последующих публикациях рассказа автором указываются разные даты написания, и 1910 год и 1909 год. Более вероятна первая дата, судя по времени появления рассказа в печати.
      На источник сюжета "Однажды ночью" некоторое указание находим в описании степной дороги в село Марьевку из рассказа А. Толстого "Сватовство": "У перекрестка дорог, в ямах, росли кусты шиповника. Рассказывали, что здесь стояла когда-то усадьба, но помещика убил его же кучер. Привязал к конскому хвосту и пустил в степь...".
      Упомянутая в "Сватовстве" вскользь, эта история скорее всего была услышана А. Толстым еще в юности при очередной поездке из Сосновки в Марьевку и в какой-то мере натолкнула его на тему рассказа "Однажды ночью".
      С исправлениями автор включил рассказ в III том своего собрания сочинений, изданном "Книгоиздательством писателей в Москве", издание первое, 1913. Для собрания сочинений 1929 года (ГИЗ и изд-во "Недра") писатель провел вторую правку. В первом варианте мельник не говорил прямо, что видел барина привязанного к конскому хвосту. История убийства раскрывалась в словах Марины, вспоминавшей вслух происшедшее. Появление в финале призрака старого Балясного придавало рассказу мистический характер. Мистический налет снимался писателем последовательно двумя правками.
      Печатается по тексту I тома Собрания сочинений Гос. изд-ва "Художественная литература", Л. 1935.
      ПЕТУШОК
      Неделя в Туреневе
      Впервые под названием "Неделя в Туреневе", с подзаголовком "Повесть", с иллюстрациями В. П. Белкина напечатана в художественно-литературном ежемесячнике "Аполлон", 1910, № 4, январь.
      В автобиографии А Толстой вспоминал: "Осенью 1909 года я написал первую повесть "Неделя в Туреневе" - одну из тех, которые впоследствии вошли в книгу "Заволжье", а еще позднее - в расширенный том "Под старыми липами" - книгу об эпигонах дворянского быта той части помещиков, которые перемалывались новыми земельными магнатами - Шехобаловыми. Крепко сидящее на земле дворянство, перешедшее к интенсивным формам хозяйства, - в моей книжке не затронуто, я не знал его".
      В беседе с начинающими писателями А, Толстой рассказывал, как в 1909 году после творческих поисков, идущих еще в русле подражания, он "напал на собственную тему. Это были рассказы моей матери, моих родственников об уходящем и ушедшем мире разоряющегося дворянства. Мир чудаков, красочных и нелепых. В 1909 - 1910 годах на фоне наступающего капитализма, перед войной, когда Россия быстро превращалась в полуколониальную державу, недавнее прошлое - эти чудаки предстали передо мной во всем великолепии типов уходящей крепостной эпохи. Это была художественная находка" (Поли. собр. соч., т. 13, стр. 411).
      Уже в рассказах "Архип" и "Смерть Налымовых" писатель использовал некоторые моменты и детали знакомого ему быта поместного дворянства Самарской и Симбирской губерний. Сюжет "Недели в Туреневе" целиком построен на подлинном эпизоде, и почти все персонажи повести имеют своих прототипов
      В воспоминаниях Марии Леонтьевны Тургеневой - сестры матери А. Толстого - рассказывается об одном из ее племянников - Левушке Комарове Этот повеса, не окончивший шести классов гимназии, "попал, - как пишет Тургенева, - в руки одной пожилой дамы из общества... много юношей она сгубила - приучая их пить и вести рассеянную жизнь" (ЦГАЛИ). Затем "его подцепила знаменитая камелия Мунька". Мария Леонтьевна, узнав, что эта пара, продав и заложив все, что у них было, бедствует, с помощью своего друга Евгения Степановича Струкова уговорила их ехать вместе с ней в имение Тургеневе, которым она управляла после смерти отца, еле сводя концы с концами.
      О жизни Л. Н Комарова и Марии Антонович (Муньки) летом 1906 года в Тургеневе Мария Леонтьевна пишет: "...они каждый день выпивали, тонких вин не было, пили водку и играли в карты... что меня поставило в окончательный тупик, это то, что Лева увлекся барышней Гумилевской, которая гостила у тургеневской учительницы".
      А. Толстой хорошо знал Л. Н. Комарова, Е. С. Струкова, несколько раз встречался с Марией Антоновной, много раз бывал в Тургеневе. Образ попа Ивана, насколько можно судить по воспоминаниям Марии Леонтьевны, имеет много общего со священником Григорьевым из другого имения семьи Тургеневых - Коровино.
      О близости повести к событиям, разыгравшимся в Тургенево летом 1906 года, о сходстве созданных образов с Л. Н. Комаровым, М. Л. Тургеневой, Марией Антоновной, Гумилевской и Е. С. Струковым свидетельствует также одно из писем М. Л. Тургеневой А. Толстому. Вскоре после напечатания "Недели в Туреневе" - 18 февраля 1910 года - она писала: "Дорогой Алеханушка, прочла повесть, - но я не могу быть судьей - слишком это близко, и те чувства, которые так недавно пережиты и болезненны в душе, затемняют самую повесть. Осталось тяжелое чувство взворошенных, незажитых ран. Но все же и я чувствую тонкий юмор, который во всей повести.
      Одно место в этой повести мне кажется слабым - это то, что все действующие лица, по-моему, не могли оставаться без действия во время пожара - они должны были в это время забыть и Николушку и Машутку. Пожар в деревне такое событие угрожающее, что оно заслоняет собой все..." (ЦГАЛИ).
      В конце 1910 года, включая "Неделю в Туреневе" в сборник своих "Повестей и рассказов", выходящий в изд-ве "Шиповник", автор провел небольшую правку текста. В 1916 году на сюжет "Недели в Туреневе" А. Толстым была написана пьеса "Касатка" (см. т. 9 наст. собр. соч.).
      Значительной переработке повесть подверглась в 1921 году Про этот период в автобиографии А. Толстой писал: "...начал большую работу, затянувшуюся на несколько лет: переработку заново всего ценного, что было мной до сих пор написано..."
      В новой редакции повесть под заглавием "Петушок", с подзаголовком "Неделя в Туреневе" и с датировкой "1910 - 1921 гг." вошла в сборник рассказов и повестей А. Толстого "Китайские тени", изд-во "Огоньки", Берлин, 1922. При переработке несколько изменилась обрисовка двух образов произведения. Писатель усилил черты распущенности и похотливости Николушки, что определило новое заглавие произведения, и сравнительно небольшими штрихами придал характеру тетушки больше твердости. Последнее позволило изменить концовку повести - заключительную фразу Африкана Ильича, который в первом варианте заявлял-"Воротятся", - выражая этим неверие в то, что тетушка взяла в руки племянника и его похождения закончились.
      Для усиления динамичности развития сюжета автор снял такой эпизод, как приезд врача к больной тетушке, и некоторые отступления. Большую работу писатель провел над стилем повести.
      Дальнейшие переиздания "Петушка" выходили с незначительной авторской правкой.
      Печатается по тексту I тома Собрания сочинений Гос. изд-ва "Художественная литература", Л. 1935.
      ЗЛОСЧАСТНЫЙ
      Впервые под заглавием "Поэт злосчастный", с рисунком В Чехонина рассказ напечатан в журнале "Искорки" (приложение к газете "Копейка"), 1910, № 5 - 6, февраль
      С некоторыми исправлениями, под заглавием "Злосчастный", датированный 1909 годом, рассказ вошел в III том Сочинений А Толстого "Книгоиздательства писателей в Москве", 1-е изд, 1913
      В первом варианте рассказа барон Нусмюллер был склонен к поэтическому творчеству, что и определяло первоначальное заглавие Конец рассказа был мистичен, - голубая карета исчезала с картины
      Кроме смысловой правки, автор внес в текст ряд стилистических исправлений
      А. Толстой не включал рассказ в послереволюционные собрания своих сочинений
      Печатается по тексту III тома Сочинений "Кашоиздательства писателей в Москве", 2-е изд., 1917.
      МЕЧТАТЕЛЬ
      (Аггей Коровин)
      Впервые напечатан под заглавием "Аггей Коровин", с иллюстрациями Б. М Кустодиева в художественно-литературном ежемесячнике "Аполлон", 1910, № 8, май - июнь.
      В 1922 году рассказ подвергся стилистической правке и сокращению. В новой редакции, под заглавием "Мечтатель (Аггей Коровин)", вошел в сборник А. Толстого "Утоли моя печали", изд-во "Огоньки>, Берлин, 1922.
      Тексты последующих публикаций рассказа почти не имеют разночтений с изданием 1922 года.
      Печатается по тексту I тома Собрания сочинений Гос. изд-ва "Художественная литература", Л. 1935.
      МИШУКА НАЛЫМОВ
      (Заволжье)
      Впервые напечатана под заглавием "Заволжье", с посвящением: "Посвящаю моей жене" - в литературно-художественном альманахе "Шиповник", 1910, книга 12.
      Рукопись повести, хранящаяся в архиве А. Толстого, не датирована. Время написания можно отнести к весне - лету 1910 года.
      Сюжет повести и ее центральные образы навеяны семейными хрониками. По воспоминаниям М. Л. Тургеневой, одна из ее сестер - Ольга Леонтьевна - была влюблена в своего дальнего родственника Сергея Шишкова, "а он ухаживал, но не в серьез, - что ни город, то новое увлечение". В 1882 году Ольга Леонтьевна вышла замуж за старшего из братьев Шишковых - Николая, а через год умерла от скоротечной чахотки, - по семейным преданиям - от несчастной любви. Сергей и Николай Шишковы, которых А. Толстой знал уже в более поздний период, послужили ему прообразами Сергея и Никиты Репьевых
      Для образа Петра Леонтьевича Репьева А. Толстой взял не" которые факты биографии и отдельные черты характера своего деда - Леонтия Борисовича Тургенева. О нем Мария Леонтьевна пишет: "...отец мамину часть (земли. - Ю. К.) продал за 30 тыс.. все деньги затратил на суконную фабрику, и эта фабрика сгорела не страхованная, отец никогда не страховал ничего..." (ЦГАЛИ).
      Мягкий по характеру, мало практичный, Леонтий Борисович в 90-х годах разорился и жил некоторое время у своей сестры, а затем у родственницы - М. Ю. Шишковой в имении "Репьевка - Архангельское тож". Одну из фамильных фотографий, на которой снят Леонтий Борисович со своей сестрой, А. Толстой использовал для описания внешности брата и сестры Репьевых в начале второй главы повести.
      Косвенные данные позволяют предположить, что, создавая образ Мишуки Налымова, писатель опирался на биографические данные и отдельные черты характера дальнего родственника Тургеневых - Михаила Михайловича Наумова предводителя дворянства одного из уездов Симбирской губернии. М. Л. Тургенева пишет в своих воспоминаниях, что родня называла его Мишукой. В романе "Сестры" А. Толстой вскользь упоминает о симбирском суконном фабриканте, "которому в свое время в Троицкой гостинице в Симбирске помещик Наумов проломил голову, прошибив им дверную филенку..." (Поли. собр. соч., т. 7, стр. 244). Мишуку Налымова за подобную выходку корит Ольга Леонтьевна.
      По сравнению с "Петушком" ("Неделей в Туреневе") в "Заволжье" значительно больше художественной выдумки. Писатель, взяв для сюжетной завязки эпизод семейной хроники, дал в повести иные родственные связи действующих лиц, усложнил ситуацию отношением Мишуки Налымова к Вере Ходанской. Для более яркой типизации персонажей А. Толстой прибавил к отдельным фактам из биографии прототипов эпизоды, взятые из жизни других людей. Так, например, в Африку ездил не Сергей Шишков, а его третий брат Владимир. Сцены свадьбы Веры Ходанской и смерти Мишуки Налымова схожи с описанием в воспоминаниях М. Л. Тургеневой свадьбы матери А. Толстого и смерти деда Ю. С. Хованского.
      Повестью "Заволжье" писатель открыл свою первую книгу прозы "Повести и рассказы", вышедшую в изд-ве "Шиповник" в конце 1910 года. Кроме "Заволжья", в сборник входили "Неделя в Туреневе", "Аггей Коровин", "Два друга" и "Сватовство". Прочитав эту книгу, М. Горький писал 20 ноября 1910 года М. М. Коцюбинскому: "Рекомендую вниманию Вашему книжку Алексея Толстого, - собранные в кучу его рассказы еще выигрывают. Обещает стать большим, первостатейным писателем, право же!" (М. Горький, Собр. соч. в 30-ти томах, т 29, стр 138). В это же время М. Горький писал в Болонью слушателям Высшей социал-демократической школы для рабочих: "Хотелось бы побеседовать с Вами о Толстом (Льве. - Ю. К.) и о целом ряде литературных явлений последнего времени, - меня утешает лишь то, что товарищ Луначарский может рассказать Зам об этом блестяще и шире, чем мог бы я. Обратите его внимание на нового Толстого, Алексея - писателя, несомненно, крупного, сильного и с жестокой правдивостью изображающего психическое и экономическое разложение современного дворянства. К сожалению, я не могу послать Вам книжку Толстого, у меня ее утащили, - Вам было бы приятно и полезно познакомиться с этой новой силой русской литературы" (там же, стр. 142).
      Повесть "Заволжье" автор ставил на первое место во всех сборниках произведений, темой которых, по его определению, была "трагикомедия остатков погибшего класса", а персонажами "либеральные чудаки, вымирающие зубры, деклассированные господа, сохранившие от былого величия подусники и красный околыш".
      Общим заглавием "Заволжье" А. Толстой в 1917 году объединил повести и рассказы I тома собрания своих сочинений.
      В 1922 году повесть "Заволжье" подверглась значительной переработке. В новой редакции, под названием "Мишука Налымов", со сноской к заглавию: "Новый вариант повести "Заволжье", напечатана в альманахе "Струги", книга 1, изд-во "Май-фред", Берлин, 1923.
      Кроме большой стилистической правки, коснувшейся почти каждого абзаца, автор значительно развил характеристикой действующих лиц. В новой редакции подчеркнуты черты самодурства Мишуки Налымова, называется его официальное положение предводителя дворянства и несколькими штрихами раскрываются политические воззрения этого крепостника.
      Более глубокое психологическое раскрытие получил образ Веры Ходанской в сценах с Никитой, Сергеем и Мишукой.
      Снял автор в процессе переработки некоторую гротескность в описании чудачеств Петра Леонтьевича и акцентированное подчеркивание глухоты Никиты.
      В последующих публикациях повесть автором почти не правилась.
      Печатается по тексту книги А. Толстого "Повести и рассказы (1910 1943)", изд-во "Советский писатель", М. 1944.
      АКТРИСА
      Впервые напечатан под заглавием "Два друга", с посвящением А. Комарову в "Альманахе для всех", издание "Новый журнал для всех", Петербург, 1910, № 1.
      А. Н. Комаров - двоюродный брат А. Толстого. От него писатель услышал немало семейных хроник и разных историй из жизни помещиков Симбирской губернии.
      О существовании прототипов "двух друзей" говорят следующие строчки в записной книжке А. Толстого: "Теплое толстый, болтун и враль, говорит в нос, поговорки: честное слово, ты прости меня, причем крестился. Языков худой, все молчит, англичанин; (У тебя жена есть? Есть... Где она? В Москве. Она тебе изменяет? Наверно).
      Языков пошел весной на берег реки, у него болел живот.
      Языков и Теплое - земские начальники]. Живут в гостинице в Мелекесе.
      Одни в номере пьют" (А. Толстой - "Заметки и выписки 1909 г., июль". Архив Л. И. Толстой).
      Дата на обложке записной книжки относится к первым заметкам, приведенная же запись сделана писателем, очевидно, летом 1910 года во время поездки к родственникам, жившим в имении Войкино под Мелекесом.
      Рассказ "Два друга" автор включил в цикл повестей и рассказов "Заволжье".
      В 1913 году по сюжету рассказа "Два друга" А. Толстой написал пьесу "Выстрел", получившую после переработки в 1917 году название "Кукушкины слезы" (см. т. 9 наст. собр. соч.). В пьесу вошли под другими именами основные персонажи рассказа. Языков в пьесе стал Хомутовым, Теплое Яблоковым и Ольга Семеновна - Марьей Петровной Огневой. Лишь вместо действующего в первой редакции рассказа богатого помещика Колокольцева грубого и циничного - в пьесе появился Бабин - "землевладелец из крестьян". Он нежно и глубоко любит Наташу - девушку из дворянской семьи - персонаж, отсутствующий в рассказе.
      Для пьесы автор отверг трагическую развязку рассказа - уход Ольги Семеновны на содержание к Колокольцеву и самоубийство ее мужа. Большая любовь к жене дает Хомутову силы для морального возрождения.
      В 1920 или 1921 году (в разных публикациях указаны разные даты) А. Толстой существенно переработал рассказ "Два друга" и назвал его "Актриса". В новой редакции рассказ вошел в книгу А. Толстого "Лунная сырость", Берлин, 1922.
      При переработке писатель ввел отдельные эпизоды из пьесы "Кукушкины слезы" и заменил помещика Колокольцева купцом Бабиным, который ближе к Бабину из пьесы, чем Колокольцеву из первого варианта рассказа. От трагического финала писатель не отказался.
      Переработка затронула композицию и развитие сюжета рассказа, Автор убрал многое, что уводило в сторону от основного действия. Так в первой редакции целая глава была посвящена описанию города. В ней подробно рассказывалось о доме купчихи, о попе Иване и его занятиях астрономией. Читатель знакомился с основными героями лишь во второй главе (всего их было семь). Приехавшую актрису Теплое устраивал у попа Ивана, затем у купчихи.