Взяв Фродо за руку, он сидел молча, пока не спустилась глубокая ночь. Потом, чтобы не уснуть, он выполз из их убежища и огляделся. Земля вокруг была полна треска, скрипа, таинственных звуков, но не было слышно ни голосов, ни шагов. Далеко над Эфел Дуатом на западе ночное небо было тусклым и бледным. Там Сэм увидел пробивающуюся сквозь облака над скалистой вершиной холма мерцающую белую звезду. Ее красота поразила его сердце, и надежда вернулась к нему. Как копье, холодная и ясная, поразила его мысль о том, что тень — это незначительное и мимолетное явление: существовали свет и высокая красота за пределами его досягаемости: его песня в башне была выражением скорее отчаяния, чем надежды: тогда он думал только о себе. Теперь же его собственная судьба и даже судьба его хозяина перестали беспокоить его. Он снова заполз в убежище, лег рядом с Фродо и отбросив все страхи, погрузился в глубокий сон.

Они проснулись одновременно. Сэм чувствовал себя освеженным, готовым еще к одному трудному дню; но Фродо вздохнул. Его сон был беспокойным, полным огненных видений, и пробуждение не принесло ему успокоения. И все же сон немного исцелил его; он почувствовал себя сильнее и был готов нести свою ношу дальше. Они не знали, который час, не знали сколько они спали; немного поев и попив, они пошли по ущелью, которое вскоре перешло в крутые каменные осыпи и скользкие камни. Здесь даже последние остатки растительности отступили: вершины Моргая были голыми, как грифельная доска.

После долгих блужданий и поисков они отыскали подъем, на который могли взобраться, и, преодолев последние сто футов цепких кустарников, поднялись. Они оказались в расщелине между двумя темными утесами, и, пройдя через нее, вышли на самый край последней ограды Мордора. Под ними, на дне спуска в несколько сотен футов, лежала внутренняя равнина, расстилаясь вдоль и уходя в бесформенную мглу, за пределы их видимости. Ветер теперь дул с запада, и большие облака поднялись высоко вверх и поплыли на восток; но страшные поля Горгорота по-прежнему освещались лишь сумрачным светом. По земле тянулись тени, и в углублениях из трещин поднимались туманы.

Все еще далеко, примерно в сорока милях от них, они увидели гору судьбы: основание ее терялось в пепельных руинах, ее огромный конус поднимался на большую высоту, где ее курящаяся голова окутывалась туманом облаков. Огни ее теперь погасли, и она стояла в тлеющем сне, угрожающая и опасная, как спящий зверь. За ней висела обширная тень, зловещая, как грозовая туча, — завеса Барад-Дура, который был расположен за ней, на дальних отрогах пепельных гор, протянувшихся с севера. Власть тьмы была глубоко погружена в мысли, а глаз смотрел наружу, обдумывая сомнительные и опасные новости: яркий меч, строгое королевское лицо, которое он видел, и теперь на какое-то время не обращал внимания на другие события. И всю его грандиозную крепость, ворота на воротах и башня на башне, окутала сгущающаяся тьма.

Фродо и Сэм со смешанным удивлением и отвращением смотрели на эту ненавистную землю. Между ними и дымящейся горой, а также к северу и к югу от нее все было разрушено и мертво, пустыня была обожженной и засоренной. Они удивлялись, как повелитель этого королевства кормит и поддерживает существование своих рабов и армий. Но армии у него были. Насколько хватало глаз, у подножья Моргая и далеко на юг видны были лагеря, некоторые из палаток, другие и виде небольших городков. Один из самых больших лагерей располагался прямо под ними. Всего лишь в миле от них находилось как бы огромное гнездо насекомых, с прямыми рядами хижин и длинными тускло-коричневыми зданиями. А территория вокруг лагеря была покрыта движущимися точками: широкая дорога тянулась с юго-востока на соединение с дорогой Моргула, и по ней двигались длинные ряды солдат.

— Мне это совсем не нравится, — сказал Сэм. — Я сказал бы, что это совсем безнадежно — хотя, конечно, там, где так много народа, должны быть и источники воды, не упоминая уж о пище. К тому же это люди, а не орки, если глаза не обманывают меня.

Ни он, ни Фродо ничего не знали о грандиозных работах рабов на южных полях этого обширного королевства, за дымами горы, у темных печальных вод озера Нурпен; не знали о широких дорогах, ведущих на юг и на восток к завоеванным землям, из которых солдаты башни тьмы приводили длинные поезда больших телег, полных продовольствия, добычи и новых рабов. Здесь, в северных районах, находились шахты и кузницы, здесь готовилась давно запланированная война; здесь власть тьмы, передвигая свои армии, как фигуры на доске, собирала их вместе. Ее первые ходы, первая проба сил, были отбиты на западе, юге и севере. На время она отвела свои армии и, призвав новые силы, концентрировала их у Кирит Горгора для мстящего удара. И если целью ее было защитить гору от всех, кто попытается к ней приблизиться, вряд ли она могла сделать больше.

— Что ж! — сказал Сэм. — Там, где они едят и пьют, мы тоже сможем. Но я вижу, что тут не пути назад. И даже если мы спустимся, мы не сможем преодолеть все это открытое пространство, полное врагов.

— Но мы должны попытаться, — сказал Фродо. — Пока все идет лучше, чем я ожидал. Я и не надеялся пройти внутрь. И вот сейчас я не вижу никакой надежды. Но все же я постараюсь сделать все, что смогу. Сейчас нужно стараться как можно дольше избегать пленения. Поэтому я думаю, что мы должны продолжать идти на север, туда, где открытое пространство уже.

— Но что в этом хорошего? — спросил Сэм. — Там, где пространство уже, люди и орки расположены ближе друг к другу. Вот увидите, мастер Фродо.

— Надеюсь, что увижу, — согласился Фродо, и они двинулись на север.

Вскоре они обнаружили, что невозможно продолжать путь по вершине Моргая или где-либо в его верхних районах: там не было дорог, и путь им постоянно преграждали глубокие ущелья. В конце концов они были вынуждены вернуться к ущелью, по которому поднялись, и спуститься в поисках дороги между хребтами. Идти было труднее, так как они не осмеливались вступать на тропу на западной стороне долины. Через милю они увидели в углублении у подножья утеса крепость орков: стену и груду каменных хижин у темного входа в пещеру. Там было видно движение, но хоббиты пробирались осторожно, держась в густых колючих кустах, росших по обе стороны высохшего русла.

Они прошли еще две или три мили, и орочья крепость скрылась сзади из виду; но едва они вздохнули с облегчением, как услышали хриплые громкие голоса орков. Они быстро приближались. Вскоре показались два орка. Один был одет в изодранную коричневую одежду и вооружен луком; он был из малого племени, темнокожий с огромными широкими ноздрями, специально предназначенными для вынюхивания следов. Другой был большой боевой орк, похожий на солдат из отряда Шаграта, с изображением глаза. У него тоже был лук и короткое копье с широким наконечником. Как обычно, они тоже ссорились и поскольку принадлежали к разным племенам, то использовали общий язык.

Едва лишь в двадцати шагах от хоббитов маленький орк остановился.

— Нар! — фыркнул он. — Я иду домой! — и он указал на орочью крепость. — Незачем напрягать нос среди этих камней. Следа нет, говорю я. Я потерял его уже давно. Он шел вверх, а не пошел по долине.

— Немного же пользы от тебя, маленький носач, — сказал большой орк. — Я считал, что от глаз больше пользы, чем от носа.

— И что же ты увидел ими? — издевался второй орк. — Горы! Ты даже не знаешь, что ищешь.

— А кто виноват? Не я. Приказ пришел с верха. Вначале говорили о большом эльфе в ярком вооружении, потом о маленьком человечке, похожем на гнома, потом о банде мятежных урук-хай; а может, все вместе.

— Ар! — сказал следопыт. — Они потеряли голову, вот что. И кое-кто из боссов потеряет и шкуру, если правда то, что слышал я: башня разграблена и все такое, и сделала это сотня таких парней, как ты, а пленник убежал. Если вы всегда так сражаетесь, неудивительно, что приходят плохие новости о войне!

— Кто говорит о плохих новостях? — закричал орк-солдат.

— Ар! А кто говорит, что их нет?

— Это проклятые мятежные разговоры, и я ударю тебя, если ты не заткнешься, ясно?

— Хорошо, хорошо! — сказал следопыт. — Я больше ничего не скажу. Но какое отношение к этому имеет черный трус? Этот индюк с большими руками?

— Не знаю. Может быть, никакого. Будь он проклят! Не успел он скрыться от нас, как пришел приказ отыскать его и доставить живым.

— Ну, надеюсь, его схватят и пропустят через все, — проворчал следопыт. — Он оставил след, когда тащил эту украденную им кольчугу.

— Что ж, это спасло ему жизнь, — сказал солдат. — Если бы я не знал, что его нужно взять живым, я застрелил бы его — он был от меня в пятидесяти шагах. просто промахнулся, — сказал следопыт. — Сначала ты выстрелил мимо, потом бежал слишком медленно, а потом послал за бедным следопытом. С меня хватит!

Маленький орк побежал назад.

— Вернись! — закричал солдат. — Вернись, или я доложу о тебе!

— Кому? Не твоему драгоценному Шаграту. Он больше не капитан.

— Я сообщу твое имя и номер назгулу, — сказал солдат, понижая голос до свиста. — Один из них теперь присматривает за башней.

Второй остановился, и голос его задрожал от страха и ненависти.

— Ты проклятый доносчик! — завопил он. — Сам не можешь справиться со своей грязной работой. Иди к своим подлым крикунам, пускай они заморозят твое мясо! Если враг не уничтожит их самих вначале. Я слышал, что они сделали это с номером один, и надеюсь, это правда!

Большой орк с копьем в руке побежал за ним. Но следопыт, укрывшись за камнем, пустил ему в глаз стрелу, и тот с грохотом упал. Маленький орк побежал по долине и исчез.

Некоторое время хоббиты сидели молча. Наконец Сэм зашевелился.

— Что ж, — сказал он, — если такая прекрасная дружба распространится на весь Мордор, нам не о чем беспокоиться.

— Тише, Сэм, — прошептал Фродо. — Тут могут быть и другие. Нас ищут. Но таков дух Мордора, Сэм; он распространен во всех уголках. Орки всегда ведут себя так, когда они предоставлены сами себе. И так говорят все сказания. Но не очень рассчитывай на это. Они ненавидят нас. Если бы эти двое увидели нас, они прекратили бы ссору до тех пор, пока не убили бы нас.

Последовало долгое молчание. Сэм снова прервал его, на этот раз шепотом.

— Вы слышали, что он сказал об этом трусе, мастер Фродо. Я ведь говорил вам, что Горлум жив?

— Да, я помню. Интересно, откуда ты это знаешь? — сказал Фродо. — Думаю, что лучше нам не уходить отсюда, пока совсем не стемнеет. Поэтому ты можешь рассказать мне все, что знаешь и что случилось. Но говори потише.

— Помню, — сказал Сэм, — но когда я думаю об этом Горлуме, я становлюсь таким горячим, что могу закричать.

Так сидели хоббиты под укрытием колючих кустов, пока мрачный свет Мордора не перешел в глубокую беззвездную ночь; и Сэм на ухо Фродо шептал о предательском нападении Горлума, об ужасе Шелоб, о своих собственных приключениях среди орков. Когда он кончил Фродо ничего не сказал, но взял руку Сэма и пожал ее. Наконец он зашевелился.

— Что ж, я думаю, мы можем идти, — сказал он. — Интересно, когда нас окончательно поймают и все наши блуждания и укрывательства окажутся напрасными. — Он встал. — Темно, но мы не можем использовать сосуд госпожи. Сохрани его для меня, Сэм. Мне негде держать его, только в руках, а в этой слепой ночи мне понадобятся обе руки. И жало останется у тебя. У меня орочьий меч, но не думаю, чтобы я мог отразить сейчас удар противника.

Трудно и опасно было идти ночью по бездорожью, но час за часом, спотыкаясь и падая, хоббиты медленно двигались на север вдоль восточного края каменной долины. Когда на западе над вершинами хребта появился серый свет, много позже начала дня в остальном мире, они снова отыскали убежище и немного поспали по очереди. Во время своего дежурства Сэм был занят мыслями о еде. Наконец, когда Фродо встал и заговорил о выходе в путь, Сэм задал беспокоящий его вопрос.

— Прошу прощения, мастер Фродо, — сказал он, — но есть ли у вас представление о том сколько нам еще идти?

— Нет, никакого четкого представления, Сэм, — ответил Фродо. — В раздоле перед выходом мне показали карту Мордора, сделанную до того, как туда вернулся враг, но я смутно помню ее. Я вспоминаю, что на севере есть место, где западный и северный хребты почти соединяются своими далеко выступающими отрогами. Это примерно в двадцати лигах от моста у башни. Там наилучший пункт для перехода. Но, конечно, если мы придем туда, мы будем дальше от горы, примерно в шестидесяти милях. И я считаю, что мы прошли от места примерно двенадцать лиг. Даже если все пойдет хорошо, вряд ли я доберусь до горы за неделю. Я боюсь, Сэм, что ноша станет очень тяжелой, и чем ближе мы будем подходить, тем медленнее я смогу идти.

Сэм вздохнул.

— Этого я и опасался, — сказал он. — Не говоря уж о воде, мы должны меньше есть, мастер Фродо, или идти быстрее, во всяком случае пока мы еще в этой долине. Еще один укус — и вся пища кончится, кроме лембаса.

— Постараюсь идти быстрее, Сэм, — сказал Фродо, глубоко вздыхая. — Идем! Пора выступить!

Было не очень темно. Они шли с трудом. В усталых спотыканиях проходили часы. Было лишь несколько коротких остановок. При первых же признаках серого рассвета они укрылись в глубокой яме под нависающими камнями.

Медленно светало. Сильный западный ветер раздувал дымы Мордора. Вскоре хоббиты могли рассмотреть окружающую местность на несколько миль. Желоб между горами и Моргаем становился все мельче, дно его поднималось, и теперь внешний хребет представлял собой лишь уступ в крутых склонах Эфел Дуата; на запад он спускался к Горгороту. Впереди сухое русло ручья кончалось в нагромождении скал; там от главного хребта отходил высокий обнаженный отрог, шедший поперек долины, как стена. Навстречу ему выбрасывал длинный выступающий отрог серый и туманный северный хребет Эред Литуй; между этими отрогами находился узкий проход — Карах Ангрен, Изенмаус, за которым находилась глубокая долина Удуна. В этой долине за Моранноном были проложены туннели и глубокие подземные арсеналы, подготовленные слугами Мордора для защиты черных ворот и своей земли; и здесь теперь их повелитель торопливо собирал большие силы, чтобы встретить капитанов запада. На выступающих отрогах были сооружены укрепления и башни, горели сторожевые огни; поперек всего прохода была возведена земляная стена и выкопана глубокая траншея, через которую можно было перебраться лишь по единственному мосту.

В нескольких милях к северу, в том месте, где западный отрог отходил от главного хребта, стоял старый замок Дуртанг — теперь одна из многочисленных орочьих крепостей в долине Удуна. От него отходила извивающаяся дорога, едва видимая в сером свете; в одной или двух милях от того места, где лежали хоббиты, она поворачивала на восток и уходила на равнину и к Изенмаусу.

Хоббитам с их места казалось, что все их путешествие бесполезно. Равнина справа от них была туманной и дымной, они не видели там ни лагерей, ни передвижения войск; но весь этот район находился под бдительным вниманием укреплений Карах Ангрена.

— Мы зашли в тупик, Сэм, — сказал Фродо. — Если мы пойдем вперед, то придем только к орочьей крепости, единственная дорога исходит из нее. Разве что мы вернемся назад. Мы не можем взбираться ни на восток, ни на запад.

— Тогда придется идти по дорогам, мастер Фродо, — сказал Сэм. — Попытаем счастья на ней, если в Мордоре вообще есть счастье. Только нужно идти быстрее.

— Хорошо, Сэм! — сказал Фродо. — Веди меня! Пока у тебя остается хоть какая-то надежда, веди! У меня надежды не осталось. И я не могу идти быстрее, Сэм. Я побреду за тобой.

— Прежде, чем выступить, мы должны поспать и поесть, мастер Фродо.

Он дал Фродо глоток воды и лишний кусок лембаса и устроил из своего плаща подушку для головы хозяина. Фродо слишком устал, чтобы спорить, и Сэм не сказал ему, что отдал последнюю каплю воды и свою долю пищи. Когда Фродо уснул, Сэм склонился над ним, прислушиваясь к его дыханию и вглядываясь в его лицо. Оно было худым и изможденным, но во сне казалось спокойным и удовлетворенным.

— Что ж, хозяин, — пробормотал Сэм. — Мне придется оставить вас ненадолго и поискать удачи. Мы должны найти воду, иначе нам нельзя идти.

Сэм выполз и, перебегая от камня к камню со своей исключительной осторожностью хоббита, спустился к руслу ручья и некоторое время поднимался по нему к северу, пока не подошел к каменным ступеням, с которых, несомненно, когда-то падал ручей и образовывал водопад. Теперь все казалось сухим и молчаливым; не желая поддаваться отчаянию, Сэм наклонился и прислушался. К своей радости, он уловил звук капанья. И взобравшись выше, он отыскал тоненький ручеек темной воды, выбегавшей из-под камня и наполнявшей небольшой каменный бассейн; выбегая оттуда, ручеек тут же терялся среди камней.

Сэм попробовал воду, она показалась ему хорошей. Он напился, наполнил фляжку и повернулся, чтобы идти назад. И тут он заметил черную фигуру, двигавшуюся в тени среди скал недалеко от убежища Фродо. Удерживая крик, Сэм отпрыгнул от ручья и побежал, прыгая с камня на камень. Это был осторожное существо, и рассмотреть его было трудно, но Сэм не сомневался, он знал, кто это, и жаждал добраться до горла этого существа. Но оно услышало приближение Сэма и быстро скользнуло прочь. Сэму показалось, что он видит его на краю восточной пропасти, прежде чем оно нырнуло и исчезло.

— Что ж, удача еще не покинула меня, — пробормотал Сэм, — но он был совсем близко. Мало нам тысяч орков, еще и этот вонючий негодяй шныряет вокруг. Жаль, что я не задушил его!

Он сел рядом с Фродо и не стал будить его, но сам не решился лечь спать. Наконец, почувствовав, как смыкаются его глаза, он осторожно разбудил Фродо.

— Боюсь, этот Горлум опять поблизости, мастер Фродо, — сказал он. — А если не он, то его двойник. Я ходил на поиски воды и увидел его, возвращаясь. Мне кажется, что нам не безопасно спать одновременно; прошу прощения, но я не могу больше удерживать свои веки.

— Как же это, Сэм! — воскликнул Фродо. — Ложись и спи! Но я предпочитаю Горлума оркам. Во всяком случае он не выдаст нас им, пока сам не будет пойман.

— Но он сам может грабить и убивать, — проворчал Сэм. — Держите глаза открытыми, мастер Фродо! Вот бутылка с водой. Пейте, мы наполним ее снова перед уходом.

С этими словами Сэм погрузился в сон.

Когда он проснулся, уже темнело. Фродо сидел рядом, прислонившись к стене, и тоже спал. Бутылка была пуста. Горлума не было видно.

Вернулась тьма Мордора, и сторожевые огни на высотах горели ярким красным пламенем, когда хоббиты выступили в самую опасную часть своего пути. Вначале они подошли к ручейку, потом после утомительного подъема взобрались на дорогу в точке, где она сворачивала к Изенмаусу в двадцати милях отсюда. Дорога была не широкой и не имела ни стены, ни парапета вдоль края, и пропасть рядом с нею становилась все глубже и глубже. Прислушавшись, хоббитяне заметили никакого движения и ровным шагом пошли на восток по дороге.

Пройдя около двенадцати миль, они остановились. Немного сзади от них дорога слегка изгибалась на север, и участок, который они прошли был скрыт он них. Это оказалось опасным. Они отдыхали несколько минут, потом пошли дальше. Но не прошли и нескольких шагов, как в ночной тишине услышали звуки, которых все время тайно опасались: звуки марширующих ног. Звуки доносились сзади; оглянувшись, хоббиты увидели, как из-за поворота на расстоянии мили от них появились мигающие факелы и стали быстро приближаться — слишком быстро, чтобы Фродо мог убежать от них вперед.

— Я боялся этого, Сэм, — сказал Фродо. — Мы понадеялись на удачу, и она обманула нас. Мы в ловушке. — Он отчаянно посмотрел на стену, которую древние строители высекли в скале на много саженей выше головы. Подбежав к другой стороне дороги, он наклонился над краем и заглянул в пропасть. — Теперь мы окончательно пойманы! — он опустился на землю у скальной стены и повесил голову.

— Кажется, так, — сказал Сэм. — Что ж, подождем и посмотрим. — С этими словами он сел рядом с Фродо в тени утеса.

Они ждали недолго. Орки шли быстрым шагом. Передние несли факелы. Их красные огни быстро вырастали во тьме. Сэм тоже склонил голову, надеясь спрятать лицо от факелов; щиты он поставил впереди, чтобы укрыть ноги.

Может, они торопятся и не обратят внимания на двух уставших солдат, — подумал Сэм.

Казалось, так и получилось. Передовые из орков проходили мимо, тяжело дыша, наклонив головы. Это был отряд маленьких орков, которых гнали на войну повелителя тьмы; все, чего они хотели, это побыстрее закончить переход и избежать хлыста. Рядом с ними, перебегая вперед и назад, шли два больших урук-хай, щелкая кнутами и покрикивая. Ряд за рядом проходили мимо, и свет факелов начал уже удаляться. Сэм сдерживал дыхание. Прошло уже больше половины отряда. И тут один из погонщиков увидел две фигуры у дороги. Он хлестнул их бичом и закричал:

— Эй, вы! Встать!

Они не ответили, и он приказал отряду остановиться.

— Эй, вы, слизни! — закричал он. — Сейчас не время прятаться. — Он сделал к ним шаг и увидел изображение на щитах. — Дезертиры, — насмехался он. — Или думаете об этом? Все ваше племя должно быть внутри Удуна — до вчерашнего вечера. Вы знаете это. Вставайте и идите с нами или я сообщу ваши номера.

Они с трудом поднялись на ноги и, наклонившись и хромая, как стершие ноги солдаты, пошли в тыл отряда.

— Нет, не туда! — закричал погонщик. — На три ряда вперед. И оставайтесь здесь, иначе кое-что узнаете, когда я подойду.

Он с треском хлопнул в воздухе длинным хлыстом над их головами. Еще один щелчок, и отряд снова двинулся рысью.

Дорога была тяжела для уставшего Сэма, но для Фродо она была пыткой и кошмаром. Он сжал зубы и старался ни о чем не думать. Вонь от потных орков душила его, мучила жажда. Они все шли и шли, и, напрягая всю волю, заставляя себя дышать и передвигать ноги; но к какому злому концу они движутся, он не думал. Никакой надежды скрыться не было. Время от времени погонщик оглядывался и издевался над ними.

— Вот так! — смеялся он, щелкая бичом. — Где кнут, там и желание, мои слизняки. И держитесь! Сейчас освежитесь, а когда придем в лагерь, отведаете моего кнута столько, сколько выдержит ваша шкура. Вы не знали, что мы воюем?

Они прошли несколько миль, и дорога пологим длинным уклоном начала спускаться к долине, когда силы оставили Фродо и воля его дрогнула. Он шатался. В отчаянии Сэм пытался поддержать его, хотя чувствовал, что и сам с трудом делает каждый шаг. Он знал, что в любой момент мог наступить конец: хозяин упадет, все откроется, и их усилия окажутся напрасными. «Во всяком случае, я покончу с этим дьяволом-погонщиком», — думал он.

И вот, когда он уже положил руку на рукоять меча, пришло неожиданное облегчение. Они уже находились на равнине и приближались ко входу в Удун. Немного впереди, перед воротами у конца моста, дорога встречалась с другими, идущими с юга и от башни тьмы. По всем дорогам двигались войска: капитаны запада приближались, и повелитель тьмы собирал свои силы на севере. И случилось так, что несколько отрядов подошли к перекрестку одновременно. Начались споры и проклятья. Каждый отряд хотел первым пройти в ворота и закончить переход. Погонщики кричали и щелкали бичами, началась драка и уже были обнажены мечи. Отряд тяжеловооруженных урук-хай из Барад-Дура ударил по линии Дуртанга и привел ее в смятение.

Почти теряя сознание от боли и усталости, Сэм все же понял, что им предоставляется возможность спастись, и упал на землю, потащив за собой и Фродо. Орки спотыкались о них, ругаясь и крича. Медленно на четвереньках хоббиты выбрались из толчеи и, незамеченные, сползли с дороги. У дороги была высокая каменная обочина, чтобы предводители отрядов не потеряли ее ночью или в тумане; дорога на несколько футов поднималась над окружающей местностью.

Некоторое время хоббиты лежали неподвижно. Было слишком темно, чтобы искать укрытие. Но Сэм знал, что нужно как можно быстрей уходить от дороги и от света факелов.

— Идемте, мастер Фродо! — прошептал он. — Еще немного, и вы сможете полежать.

Из последних сил Фродо приподнялся на руки и прополз около двадцати ярдов. Потом свалился в неожиданно открывшуюся перед ним яму и лежал неподвижно, как убитый.