Глава одиннадцатая

Весь день продолжались поиски. К вечеру ветер стих, только напоминал о себе время от времени резкими порывами. Дождь тоже прекратился, большие серо-голубые тучи скрыли Куиллин, угрюмо собираясь над Блейвеном. Марско на севере был невидим, далеко внизу лежало спокойное, оловянно-серое озеро Лох на Крейтхич.

Примерно в четыре часа тело Марион Бредфорд доставили ко входу в ущелье. Сверху я наблюдала за мрачной маленькой процессией, с трудом шествующей по мокрому вереску. Она достигла нижнего отрога Ант Срон, побрела вдоль гребня, миновала зажженный будто в насмешку праздничный костер и пропала в конце горы. С неба свисали печальные облака.

Уныло я повернулась к серой осыпи и искала другую сигарету. Коронационный костер… И завтра в Лондоне будут звонить колокола и играть оркестры, а здесь… Здесь не будет праздника. Одинокий журчащий крик кроншнепа, неопределенно печальная труба золотой ржанки, отдаленный шум моря – эти звуки будут оглашать долину Камасунари так же, как сегодня. И если Роберту все еще не найдут…

Я услышала шарканье ботинок по скале и взглянула вверх. Родерик Грант пробирался по одному из бесчисленных выступов от отвесной скалы над Спутан Дгу. Светлые волосы потемнели от дождя. Он выглядел неописуемо утомленным и подавленным, а одна из его рук кровоточила. Я вспомнила слова Марсии и задумалась. Знал ли он об увлечении им Марион Бредфорд и чувствует ли он сейчас по этому поводу жалость к себе? Он меня увидел, лицо немного просветлело, затем на него будто опять опустилась маска напряжения. Глаза казались очень синими. «Вам бы следовало вернуться в отель, – резко сказал он. – Вы выглядите утомленной».

«Можно предположить», – ответила я устало. Мои руки были влажными и холодными, и я неумело старалась зажечь спичку.

Он нежно взял меня за плечи и посадил на валун. Я благодарно опустилась, он щелкнул зажигалкой и дал мне прикурить. Затем он раскрыл рюкзак и вынул сверток. «Что вы сегодня ели?»

«Бутерброды. Не помню».

«Потому что это было давно. Вот… У меня есть двойная порция говядины. Помогите все это уничтожить. Пили кофе?»

«Да».

Он протянул плоскую серебряную фляжку. «Выпейте капельку. Это сотворит чудо». Чистое шотландское виски ровно через пять секунд привело меня в себя, и я взяла бутерброд. 'Так лучше. Но тем не менее, вам лучше вернуться в отель".

Я покачала головой. «Не могу. Пока нет. Не способна успокоиться и ждать, не сейчас. Мы должны найти Роберту. Еще ночь на горе…»

Его голос был мягким. «Сомневаюсь, что еще одна ночь принесет Роберте что-то новое, Джанет».

«Должна же она быть в живых, – упрямо сказала я. – Если бы она упала вместе с Марион, ее бы нашли. Даугал Макре говорит, что она, должно быть, остановилась выше у выступа или в другом месте. Наверху должны быть места…»

«Я тщательно осмотрел все наверху дважды, – устало сказал он. – Драри, я и Корриган искали там весь день. Ни малейшего намека».

«Она должна быть где-нибудь. – Мой голос был твердым и упрямым. – Должно быть, она ранена, иначе отвечала бы. И она не могла далеко уйти. Если не… – Я почувствовала, как нервно напряглись мои мускулы. Первый раз значение обрезанного конца веревки дошло до сознания. Я обратила на Гранта испуганный взгляд. – Родерик, вы были внизу. Видели веревку Марион. Эта отрезанная веревка может означать только одно, так?»

Он сильно затянулся, выпустил облако дыма, вздохнул. «Да… Убийство… Снова…»

«И Даугал клянется, что существовал третий альпинист, но не может сказать, женщина это или мужчина».

Родерик легко нетерпеливо шевельнулся. «Если ему можно верить».

«О, думаю, можно. Если кому в мире и можно верить, я бы сказала, что это Даугал Макре. Если не было третьего альпиниста, веревку перерезала Роберта, а это нереально».

«Неужели?»

Я широко раскрыла глаза. «Вы же не можете думать, что Роберта…»

«Начинающая… Если Марион свалилась и тянула ее вниз, она могла испугаться и…»

«Не верю! И более того, вы тоже не верите».

Он криво усмехнулся. «Нет».

«Поэтому непременно третий альпинист перерезал веревку, значит, он и есть убийца. Он был там, когда Марион упала. А Роберту найти не могут. Никак не удается сделать из этого приятных выводов, а?»

«Вы думаете, что убийца перетащил Роберту на другое место?»

«А что еще думать? Мы не можем ее найти. Если бы она умерла, он бы безо всякого оставил ее. А если только ранена, он должен заставить ее молчать. Возможно, он ее убил и спрятал, надеясь, что если позже найдут трупы, это как-то поможет ему. Не знаю. Я в печали и смятении, и молюсь, чтобы с ней все было благополучно… О Боже… И знаю все время, что никакого благополучия и быть не может… – Я встала. – Давайте поспешим».

Темнело, спасатели неутомимо трудились на склонах. Бигл и Родри МакДауэл, которые ходили вниз с носилками, вернулись и принесли продукты, суп, кофе и факелы. Мы ели и пили в сгущающейся темноте. Говорили мало, лица мужчин были искажены и напряжены, движения тяжелы. Если и возникал разговор, то только о тех местах, которые осмотрели, и о дальнейшей разведке.

Я оказалась возле Бигла. Несмотря на изнурительные спасательные работы, он, казалось, вовсе не устал. Бигл осушал свою кружку горячего кофе, когда подошел Алистер, навис над ним в темноте. «Ущелье под Спутан Дгу, – резко сказал он. – Как выглядит дно?»

Бигл посмотрел с кротким удивлением. «Каменистое. Все в выбоинах и валунах. Поток спадает серией водопадов к подножию осыпи. А что? Заверяю, мы не могли не заметить ее».

«Есть пещеры и расщелины?»

«Много. – Бигл согнулся, чтобы поставить чашку в корзину. – Но нас было четверо, и уверяю…»

«Можете заверить, – спросил спокойно Алистер, – что по крайней мере два человека осмотрели каждую?»

На миг наступила тишина. Тлела и тухла сигарета Алистера. Рядом зажглась еще одна сигарета. Заговорил Родерик: «Ну? Что вы предполагаете?»

«Я предполагаю, что один из нас убийца».

Вмешался Гартли Корриган. «Мерзко так говорить. Это равноценно тому, что обвинить Бигла, Гранта или Драри…»

«Знаете, он прав, – сказал мягко Бигл. – Это запросто мог быть один из нас. Но зачем убийце скрывать второй труп, раз найден первый? Определенно, ему хотелось первому найти ее, если она еще жива, чтобы заставить молчать. – Он снова посмотрел на Алистера. – Но он этого не сделал. Каждая щель осмотрена всеми нами в одиночку и вместе».

«И это факт», – неожиданно из темноты заговорил Родри.

«О кей, о кей – сказал Алистер. Он посмотрел на Бигла. – Вы знаете, как…»

«Знаю. Все в порядке».

Все двигались, ломались и вновь образовывались клубки теней, мужчины снова разбивались на группы. Я обнаружила возле себя Николаса. Он отрывисто сказал грубым от усталости голосом: «Это нелепо, Джианетта. Иди немедленно в отель».

Я слишком устала, чтобы обижаться на чей бы то ни было тон. «Еще не могу отказаться, – сказала я уныло. – Не смогу сидеть и ждать, слушать с Каудрей-Симпсонами новости об Эвересте и только думать, что же происходит на горе».

«Вам нет смысла здесь оставаться, – сказал Бигл. – Лучше вернуться, отдохнуть и постараться позабыть обо всем. Кстати, об Эвересте… – Он резко закрыл рюкзак и повысил голос. Зубы сверкнули в неожиданной улыбке. – Забыл сказать, что совсем недавно поступило сообщение. Они совершили восхождение. Клянусь Богом, совершили. Они покорили Эверест».

Раздался одобрительный гул. На время удалось забыть о собравшем нас жутком событии. На Бигла обрушилось множество нетерпеливых вопросов. Он отвечал с обычным спокойствием, но вскоре ушел, один. Немедленно группа распалась, маленькие группки исчезли в темноте в разных направлениях, возобновляя поиски и оживленно обсуждая новость. Мне казалось, что он сознательно придержал ее, а затем сообщил, чтобы воодушевить усталых искателей. Я зауважала его еще больше.

Рядом Николас снова сердито заговорил: «А сейчас послушай, Джианетта…»

Родерик взорвался: «Оставьте ее в покое».

«Какого черта вы имеете в виду?»

Поблизости горели факелы, и в их прерывистом мерцании я увидела лицо Родерика, совсем белое и кипящее нервным гневом. Его глаза устремились на Николаса и при этом свете выглядели черными и опасными. «То, что сказал. То, что делает Джанет, не имеет никакого к вам отношения, и полагаю, она предпочитает, чтобы вы оставили ее».

Отвратительная, некрасивая сцена возникла так быстро, что я стояла широко раскрыв рот секунд пятнадцать, прежде чем поняла, что происходит. Плоды трудов Марсии, будь она неладна. «Прекратите, вы оба, – сказала я резко. – Что я делаю, это мое личное дело и больше ничье. – Я схватила Родерика за руку и встряхнула. – Но он прав, Родерик. Я здесь не нужна и сейчас возвращаюсь. Поэтому прошу вас обоих оставить меня. – Я вытащила из кармана шерстяные перчатки и начала натягивать на холодные руки. – Мы все устали и раздражены, поэтому, ради Бога, не устраивайте сцен. Я собираюсь упаковать эти фляги-термосы и остальные вещи, отнести в отель и лечь спать».

Я встала на колени и начала складывать кружки в корзину, даже не взглянув на Николаса. Он не сказал ни слова, с яростью бросил сигарету вниз с горы, молча повернулся и погрузился во тьму за Рональдом Биглом. Родерик спросил нерешительно: «У вас есть факел?»

«Да, – сказала я. – Не беспокойтесь, я знаю дорогу. Идите помогать другим. – Затем я посмотрела на него неуверенно. – И, Родерик…»

«Да?» Его голос был еще натянутым и мрачным.

«Найдите ее. Найдете?»

«Постараюсь».

Он ушел. Я собрала все, что смогла при свете факела, села на несколько минут и закурила. Курила-то я совсем недавно, но нервы у меня были натянуты, а последняя сцена со всеми ее достойными удивления оттенками опечалила меня больше, чем я соглашалась признать.

Уже совсем стемнело. На горе за моей спиной мелькали горящие факелы, я слышала искаженные порывами ветра случайные выкрики спасателей. Когда ветер стихал, шумели шаги по скале и дважды, далеко слева, прозвучал резкий лай, который я посчитала криком горной лисы.

Наконец я встала, затушила сигарету каблуком, подняла корзину и начала спускаться по склону. Я далеко обошла ущелье и медленно и осторожно пробиралась с факелом между валяющимися в беспорядке валунами осыпи. Далеко внизу стая охотников за устрицами куликов-сорок с громкими криками пролетела в долину от берега моря. Их радостные вульгарные вопли эхом отразились от озера и затихли. Ветер подул в лицо сильнее, принес привкус моря, травы и торфа. Я осторожно ступила на грязный выступ и поняла, что попала на оленью тропу.

Идти стало легче, но я все еще двигалась медленно и осторожно, мешали корзинка и факел. Я боялась поскользнуться, раз руки заняты. Должно быть, прошло больше часа с тех пор, как я отправилась обратно, и я с облегчением почувствовала, что вышла на гряду, соединяющую Блейвен и Ант Срон.

Я так боялась споткнуться или потерять тропу, что спустилась на склон холма, прилипнув взором к маленькому кругу земли у ног, освещенному факелом. Но, добравшись до вереска, я почувствовала что-то новое в запахе ветра. Даже поняв, что пахнет дымом, я все еще шла вперед без страха, ничего не понимая.

А потом я подняла глаза и увидела его. Бледный, поднимающийся вверх столб дыма, не более, чем в сотне ярдов впереди.

Костер. Кто-то зажег костер. Дым от серых поленьев поднимался ввысь и волновался, призрачный в черной ночи, но в центре костра мерцал ослепительный свет, и я слышала потрескивание, когда прыгало пламя.

Полагаю, я стояла там, глядя на него, почти полминуты и медленно воспринимала факт, что кто-то, не слышавший о происшествии, зажег праздничный костер. Затем затрещала другая ветка, дым заволновался и стал красным, и перед жаром двинулась черная фигура мужчины.

Словно заслонка щелкнула в мозгу, прошлое совместилось с настоящим. Столб пламени и тень мужчины нелепо танцует перед ним. Черный погребальный костер, и на нем лежит тело убитой девушки, словно тщательно убранная жертва…

Роберта!

Именно для этого держал убийца Роберту!

Я с треском уронила корзину и побежала, как безумное животное, к дымящемуся погребальному костру. Не знаю, что я собиралась делать, действовала исключительно инстинктивно. С силой бросилась вперед, бежала и кричала, а тяжелый факел был зажат у меня в руке, как молоток.

Сзади с горы послышался ответный крик, очень близко сзади, но я едва обратила на него внимание, с отчаянием бежала вперед, молча, если не считать всхлипывающего отрывистого дыхания. Костер набирал силу. Дым рвался в стороны под ветром и кружился удушающим облаком.

Я уже была там. Дым вился вокруг, вздымаясь высоко в черное небо. Языки пламени извивались с треском, подобным ударам хлыста, и кресты горящих ветвей вставали перед ними, как защита.

Я подошла к скользкой удушливой границе у самого основания костра и попыталась защитить глаза, чтобы посмотреть вверх.

Дым растекался веером под чем-то, лежащим наверху. Красным пламенем сверкало стекло на ручных часах. Свисал башмак, а шипы на подошве сверкали, как точки огня.

Я бросилась на горящую кипу, нащупала и потянула чью-то руку и ногу. Сзади из дыма выскочила тень. Сильные мужские руки потащили меня от костра. Я вертелась и отбивалась факелом, отчаянно вырывалась и, думаю, кричала. Мужчина ругнулся, схватил со страшной силой, как тисками, сдавил меня. Споткнулся, и мы упали в мокрый вереск, а тяжелое тело нападавшего придавило сверху.

Смутно я услышала крик, топот ног и хриплый голос: «Джианетта…» Затем кто-то стащил с меня злодея. Я услышала, что голос Алистера с оцепенением сказал: «Джеймси Фарлейн! Ради Бога, что здесь происходит?» И он ужасно стиснул молодого человека. Даугал Макре поставил меня на ноги. Я дрожала и, кажется, плакала. Он спросил: «У вас все в порядке, хозяйка?»

Я прильнула к нему и трясущимися губами прошептала: «На костре… Роберта… торопитесь…»

Он обнял меня. Его большое тело тоже дрожало, и когда я поняла почему, жалость дала мне силы взять себя в руки. Я сказала уже спокойнее: «Она мертва?»

Послышался другой голос. Я рассеянно посмотрела. Немного поодаль от костра стоял Гартли Корриган и смотрел на вещь, которая лежала у его ног. Его голос звучал без выражения: «Это не Роберта Саймз. Это Бигл. И кто-то перерезал ему горло».

Глава двенадцатая

Всю ночь меня терзали кошмары. Я долго спала и проснулась, когда уже было яркое утро. Туман все еще клубился на вершинах гор, словно снежные сугробы в расщелинах и долинах, но ветер стих и вышло солнце. Блейвен был голубым, сверкало море. Но соответствующего душевного подъема не получилось. Я спустилась вниз и сразу узнала, что Роберту еще не нашли и прибыла полиция. Я не могла есть, но выпила кофе и пристально смотрела из окна пустой столовой, пока не пришел Билл Персимон. Он выглядел усталым и мрачным и сказал, что полицейские хотят переговорить со мной.

К счастью, офицер, который расследовал убийство Макре, в то утро прибыл из Элгола еще по тому делу. Ни один убийца не мог ожидать, что полиция появится до такой степени по горячим следам. Итак, приехал инвернесский инспектор Маккензи со спокойными глазами, а с ним неправдоподобно рыжеволосый молодой сержант Гектор Мунро. Врач, быстро вызванный по телефону, уже осмотрел Марион и Бигла, а к новому погребальному костру отправили констебля охранять вещественные доказательства, пока инспектор не закончил предварительные допросы в отеле. Это торопливо сообщил мне Билл Персимон, провожая в маленькую гостиную рядом с комнатой отдыха, где инспектор устроил временную контору.

Довольно странно, но я нервничала. Меня не успокоило даже то, что инспектор оказался доброжелательным средних лет мужчиной с седеющими волосами, глубоко посаженными серыми глазами и такими морщинками в их углах, словно он много смеялся. Когда я вошла, он встал, и мы официально пожали руки. Я села на стул, на который он показал, так, что мы видели лица друг друга через столик. Рядом, делая стол еще меньше, устроился огромный рыжеволосый сержант, торжественно ожидая с записной книжкой. Он сидел на кресле-качалке и, казалось, занимал всю комнату.

«Ну а теперь, мисс Брук… – Инспектор посмотрел на кипу бумаг, словно сомневался в том, кто я такая, и должен все для себя уточнить. – Я понял, что вы прибыли сюда в субботу днем?»

«Да, инспектор».

«И прежде, чем прибыть сюда, вы слышали что-нибудь об убийстве Гезы Макре?»"

Я удивилась и показала это. «Ну… нет».

«Даже не читали в газетах?»

«Не припоминаю».

«А… – Он все еще смотрел на стол и временами говорил. – А кто вам о нем сообщил?»

Я ответила осторожно, думая, к чему он подбирается: «Я поняла из намеков разных людей, что случилось что-то ужасное, и спросила об этом мистера Гранта, а он мне рассказал».

«Это, стало быть, мистер Родерик Грант?» Он перевернул несколько бумаг, а сержант сделал пометку.

«Да. А затем, на следующее утро об этом заговорил мистер Гей. – Я уточнила вежливо: – Мистер Губерт Гей. Вольный».

«Именно так. – Глаза инспектора моментально сморщились в уголках. – Ну, на минутку мы это оставим. Я так понимаю, что именно вы обнаружили тело мистера Бигла на костре?»

«Да. По крайней мере, я попала туда первой. Я не знаю, кто стащил его с костра».

В первый раз инспектор посмотрел на меня прямо. Я увидела, что его глаза беспристрастны, безразличны и очень холодны. При таком простом приятном лице это смущало и немного пугало. Он спросил: «Когда вы впервые заметили, что горит костер?»

«Когда подошла почти вплотную. Вы знаете гору, инспектор?»

«За последние три недели был на ней много раз».

«Конечно. Как глупо с моей стороны».

Вдруг он улыбнулся. «У нас с Гекки есть карта. А теперь, мисс Брук, расскажите своими словами, что случилось, когда вы спускались».

Я рассказала. Он спокойно выслушал. Серые изучающие глаза безмятежно смотрели на меня. Рыжий сержант, тоже спокойный, делал пометки, искусно стенографируя. «…И вдруг я увидела у костра тень, похожую на мужчину».

«Только одну?»

«Да».

«Я так понимаю, что вы его не узнали?»

«Нет».

«Он в тот момент нес или тащил тело?»

«О нет. Двигался у края дыма. Знаете, дым раскачивался от ветра. Я вспомнила другое убийство и подумала, что убивают Роберту… Роберту Саймз, девушку, которая пропала. Инспектор, разве нам всем не следует искать?..»

Он спокойно ответил: «На горе сейчас есть мужчины. Продолжайте».

«Это все, что я знаю. Просто побежала к костру. Не знаю, я вообразила, что могу помочь. На костре было что-то… тело… и, как только я попыталась добраться до него, пока оно не загорелось, убийца набросился на меня».

«Именно так, – сказал мягко инспектор. – На вас набросился Джеймси Фарлайн».

Я уставилась на него. «Я знаю это. Несомненно…»

Он прервал меня. «Теперь. Давайте проясним картину. Конечно, вы понимаете, что мистера Бигла не могли убить задолго до того, как вы его обнаружили. На пути к Ант Срон вы не встречали кого-либо и не проходили мимо кого-либо?»

«Никого».

«А слышали что-нибудь? Шаги…»

«Ничего. На Блейвене кричали спасатели. Когда я увидела погребальный костер и завопила, кто-то очень близко сзади тоже закричал, но до того я его не слышала. Видите ли, был сильный ветер, и…»

«Все правильно. – Он рассматривал стол. – Вы последний раз видели мистера Бигла в живых вечером, когда группа разошлась для последнего поиска?»

«Я… а вам разрешено задавать наводящие вопросы, инспектор?»

Он улыбнулся. «Я уже сотни раз слышал ответы на этот вопрос. Берегу время. А вы нет?»

«Да».

«Видели, в какую сторону он пошел?»

«Вниз по горе».

«Один?»

«Да».

«Уверены?»

Я спокойно рассматривала его: «Вполне».

«Понимаю. Ну а теперь вернемся к костру, а? Вы бежали и кричали. Вы узнали крик, который вам ответил… близко от вас? По-моему, вы так сказали?»

«Нет. Но полагаю, это был Алистер, мистер Брейн… Это он стащил с меня Джеймси Фарлейна. Должно быть, он добрался туда очень быстро. И Даугал Макре там был».

«Тогда мистер Алистер Брейн был на месте первым и очень быстро. – Его голос был задумчивым и приятным. Я почувствовала, как у меня напрягаются мускулы. – А кто еще там был?»

«Мистер Корриган. Он стоял у костра. Он… Это, наверное, он оттащил тело. – Я проглотила слюну и быстро добавила: – Возможно, он и Алистер спустились вместе».

«Нет, – сказал мягко инспектор столу. – Оба джентльмена говорят, что прибыли независимо. – Он поднял серые глаза, которые вдруг стали жесткими и яркими. – Кто еще там был?»

«Ну… Никто».

«Джеймси Фарлейн, Даугал Макре, мистер Брейн и мистер Корриган, все они появились сразу, как вы закричали. А кто еще?»

Я посмотрела на него. «Это все. Я больше никого не видела».

Серые глаза рассматривали меня, затем опустились. «Точно так, – неопределенно сказал он, но у меня возникло неприятное впечатление. За последние пять минут он явно сделал какой-то вывод, который можно было считать каким угодно, только не неопределенным. Инспектор беспорядочно перемешал несколько бумаг и сказал, не глядя на меня: – Вы заказали комнату неделю назад?»

«Я… да».

«После убийства Гезы Макре?»

«Думаю, так. Я не знала…»

«Вполне возможно. У сержанта Мунро есть ваши показания по этому вопросу. Вы, мисс Брук, заказали комнату на имя Драри, миссис Николас Драри».

Нелепо обращаться со мной, словно я обвиняемая. Нелепо, что я сидела с напряженными нервами и крепко сцепленными руками только потому, что его манера разговаривать уже не была дружеской. Я сказала виноватым и вызывающим голосом: «Это моя фамилия».

«Тогда почему вы поменяли ее на Брук, как только прибыли сюда? И почему вы с мужем стараетесь избегать общества друг друга?»

«Он… не мой муж. – Я обнаружила, что спешу объяснить. – Мы развелись четыре года назад. Я не знала, что он здесь. Увидела его в первый вечер, ужасно смутилась и поменяла фамилию на девичью, чтобы избежать вопросов».

«Я… понимаю. – Вдруг он улыбнулся. – Сожалею, что огорчил вас, мисс Брук. Вы были очень полезны… поистине полезны».

Довольно странно, но это меня далеко не успокоило. Я резко сказала: «Но почему это имеет значение? Несомненно, все утряслось? Вы поймали убийцу, и…»

Он поднял брови. «Поймали убийцу?»

«Джеймси Фарлейн! Джеймси Фарлейн! – кричала я. – Кто еще это мог быть? Он был у костра и там напал на меня. Что еще вам нужно?»

«Еще немножко, – ответил инспектор Маккензи с улыбкой. – Фарлейн говорит, что он возвращался из отеля после того, как отнес носилки. Он был у подножия Ант Срон, когда увидел костер. Побежал как можно быстрее и был почти на вершине, когда услышал ваш крик. Затем он говорит, что вы бросились в костер. Он думал, что вы хотите сжечь себя, поэтому прыгнул и оттащил вас. Вы ударили его и в происходившей борьбе вы оба упали на склон, заросший вереском… Так, Гекки?»

«Правильно, сэр», – Гектор Мунро кивнул рыжей головой.

«Видите?» – спросил инспектор Маккензи.

«Возможно, это даже правда».

Он усмехнулся. «Да, возможно. Особенно потому, что в то время с ним был Даугал Макре. – Наступила внезапная тишина. Затем он поднялся и начал собирать бумаги. Я встала. – Если можно, – сказал он, – я повидаюсь с вами снова, но именно сейчас мне лучше подняться на Ант Срон. – Он придержал для меня дверь с педантичной учтивостью. – Вы будете здесь весь день, так я понимаю?»

«Я сама буду в горах, – сказала я и не могла сдержать резкости. – Кто-то все еще отсутствует, знаете ли».

«Я не забыл», – ответил инспектор серьезно и закрыл за мной дверь.

Глава тринадцатая

Две ночи и день – слишком много для пребывания в горах. Думаю, к этому времени все потеряли надежду найти Роберту в живых. Меня очень вдохновляло то, что не было ее признаков поблизости от места, где нашли труп Марион. Прямое падение убило бы ее. А так был повод думать о не очень серьезном ранении, которое позволило отползти в укрытие. Но, конечно, если она все еще в сознании, она должна слышать голоса поисковых групп. Но две ночи и день, даже летом, это очень долго… К этому времени я уже отбросила вызывающую ужас мысль, что убийца – третий альпинист – забрал Роберту живую или мертвую по личным мотивам. Если убийца жертвенного костра и убийца, перерезавший веревку, один и тот же – что достаточно вероятно, чтобы считаться доказанным, – тогда, несомненно, едва ли он убил бы бедного Бигла для второго костра, если бы у него под рукой было тело девушки.

Я не могла поверить, что имелись реальные причины убивать Рональда Бигла. Более чем когда-либо казалось очевидным, что убийца – маньяк. Бессмысленный безумный привкус убийств вызывал отвращение. Снова с содроганием мне пришло на ум слово Губерта Гея «жертвоприношение».

Но я не понимала, где стыковались эти два явно ритуальных убийства со смертью Марион и Роберты. Я поднималась еще раз по оленьей тропе за Губертом Геем и думала, что по крайней мере по этому поводу можно что-то сделать. Обнаружив Роберту или ее тело, мы, возможно, немного поможем полиции найти явного безумца.

Солнце все еще ярко сияло в голубых небесах. Вчера под тяжелым серым небом горы казались подходящим фоном для трагедии, но когда солнечный свет расписывает молодой папоротник золотыми арабесками и вытягивает кокосовый запах из дрока, Блейвен не кажется зловещим. Его оживляет солнце. Горные коноплянки играют на поросли яркого дрока, чирикают и выводят трели. И везде в углах серой скалы сверкают яркие пунцовые краски ранних колокольчиков вереска.

Поисковые группы, наконец, покинули Черный Желоб и разбрелись среди гор, обыскивая осыпи и заросшие склоны. Одна из партий выбралась высоко на отвесные скалы над Спутан Дгу и исчезла из виду ближе к вершине. Глядя на крутую скалистую осыпь, расщепленную ущельями и расщелинами, я поняла, как люди могут лежать неделю, месяц в горах, а тела их не находят. И, как сказал Гей, следов некоторых альпинистов, которые потерялись много лет назад, до сих пор не обнаружили.

Когда мы достигли места, где я вчера встретила Родерика, раздался крик. Справа показалась небольшая группа мужчин. Один из них, похоже, Гартли Корриган, махал рукой и что-то кричал. «Думаете, они ее нашли?» – спросила я, затаив дыхание.

«Не похоже. Возможно, составили новый план поиска. Пойду поговорю с ними».

Он начал пробираться к той группе, а я, оставшись одна, постояла немного, пристально глядя на скалы. Я находилась как раз ниже того места, где нашли Гезу Макре. На миг я мрачно вообразила, как там, на темном краю, мы обнаружим и Роберту. Затем я отбросила эту мысль, как остатки кошмарного сна, и отвела глаза к более доступной дороге к подъему на Черный Желоб.

Эту местность уже обыскали. Более того, ее осматривала команда мужчин, которые знали о вершине намного больше меня. Но во всех нас есть что-то, не позволяющее до конца довериться сообщениям и утверждениям других, как бы они ни были достойны доверия. Мы не можем успокоиться, пока не проверим лично. Вдруг какой-то угол, дыра или расщелина пропущены. Я начала упрямо карабкаться к хаосу камней и вереска сбоку Спутан Дгу.

Пробираться было очень трудно. Хотя скала высохла и не было ветра, но на каждый валун приходилось карабкаться, а вероломные ямы маскировали осока и вереск. Вскоре я сильно вспотела, а голова кружилась от частого ныряния под плиты и с крутых скатов маленьких осыпей чуть ли не у каждого крупного валуна. Я с усилием шла вперед, не осознавая, как высоко забралась, пока усталость не заставила меня выпрямиться и оглянуться на проделанный путь.

И почти сразу мне что-то попалось на глаза – крохотная точка света в вереске, янтарный блеск маленькой звездочки. Я увидела сверкание металла и наклонилась рассмотреть поближе.

Брошь. Такие часто встречаются в магазинчиках сувениров в Шотландии. Кружок серебра, в который вставлен карнгорм. Я вдруг заволновалась. Роберта. Конечно, эта брошь была на младшей учительнице в первый вечер в отеле? Я вытерла ее от грязи, закурила и села, рассматривая ее. Конечно, это означало не более чем то, что Роберта проходила здесь, а это я и так знала от Даугала Макре. Но для меня эта янтарного цвета звездочка была волнующим открытием, которое заставило пристально разглядывать пустые склоны с возобновившейся надеждой.

Спасателям меня не было видно, и я больше не слышала их голосов. Единственные звуки, которые нарушали летнюю тишину – шум водопада и внезапная громкая песня дрозда, которого я спугнула с ветки. Я нахмурилась, глядя на скалы над ущельем, и пыталась представить, что произошло два дня назад.

Оглядываясь на прошлое, я теперь могу сказать, что это один из самых странных моментов во всем деле. Если бы я не была так ужасно несведуща насчет подъема на Спутан Дгу и так глупа, если бы я основывалась на анализе известных фактов, как поступали все остальные, я бы тоже искала в другом месте. Тогда бы у этой истории был другой конец. Но я сидела на солнце, курила и анализировала собственные улики. Я решила, что будь что будет, но я должна убедиться, что Роберты нет на этой стороне. Поэтому я погасила сигарету и встала, чтобы закончить поиски.

Не знаю, как долго это продолжалось. Я карабкалась, скатывалась и вглядывалась, раздвигая спутанный вереск и лесную осоку. Я забиралась в самые невероятные места. Сначала я звала изредка. Тихое «Роберта» странно отражалось от отвесных скал. Вскоре я чересчур измучилась, чтобы кричать, но поднималась в мрачной, захватывающей дыхание тишине и минута за минутой приходила к заключению, что Родерик на самом деле осмотрел каждый дюйм этого места. Роберты там нет.

Наконец, я почти отказалась от поисков, но поскользнулась, исследуя выступ. Он был довольно широким и особой опасности, вроде, не было, но его край навис над ущельем. Я так сильно испугалась, что пришлось сесть и прижаться к скале, чтобы взять себя в руки.

Солнце ярко светило, бросая пурпурные тени на скалу. Отвесные скалы не пропускали ни единого звука, кроме шума воды. Я будто оказалась за сотни миль от всех известных человечеству мест. Тишина мертвая, пугающая, жуткая. Я сидела и слушала, как бьется мое сердце.