Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Быть зверем

ModernLib.Net / Приключения / Стукалин Юрий / Быть зверем - Чтение (стр. 16)
Автор: Стукалин Юрий
Жанр: Приключения

 

 


Когда мексиканец оказался у самой щели, мы затаились, вжимаясь в холодные стены, а он прокричал:

– Эй, русские! Вы меня слышите?

Нас разделяло не более полуметра, но бандит не знал об этом.

– Вы нам не нужны! – снова прокричал он и, осмелев, просунул голову в темную щель. – Давайте решим все мирно!

– Знаем мы ваше «мирно», – услышал я тихий голос Ника и увидел, как невесть откуда взявшийся в его руке пистолет уперся в лоб бандита. – До свидания, – спокойно проговорил он и нажал на спусковой крючок.

Случившееся оказалось для меня не менее неожиданным, чем для мексиканца. Грохнул выстрел, и брызги крови, смешанные с ошметками мозга, полетели мне в лицо. Ник мгновенно вытолкнул наружу застрявшее в проходе тело бандита и выпустил в стоявших поодаль мексиканцев всю обойму. Те бросились врассыпную, пытаясь скрыться за разрушенными постройками и росшими повсюду деревьями, но я успел заметить, как один из них выгнулся, плашмя упал на землю и затих. Длинный перевернулся на живот и, отталкиваясь от земли двумя здоровыми конечностями, быстро заполз за дерево. Его загипсованная нога со стороны напоминала хвост огромной ящерицы и, если бы наша ситуация не была настолько плачевной, могла бы вызвать взрыв веселого смеха. Но в тот момент ничего потешного я в этом не увидел. Бандитам хватило нескольких секунд, чтобы оправиться от паники и открыть по нам ураганный огонь из автоматов.

– Было семеро, минус трое, – прячась от влетавших в тоннель шальных пуль, констатировал Ник. – Осталось четверо полноценных бойцов плюс калека Длинный. Итого четыре с половиной.

– Этого вполне достаточно, чтобы держать нас здесь до тех пор, пока мы не сдохнем от жажды.

– Может, повезет и дождь снова пойдет, – в голосе его слышались слабые нотки надежды. – Тогда и воды наберем.

– Может, и повезет, – ответил я, вспоминая ночной ливень, который еще несколько часов назад мы проклинали на чем свет стоит, а теперь ждали как величайший дар.

Мексиканцы перестали стрелять, и я рискнул немного выглянуть наружу, скрываясь под покровом темноты тоннеля. Площадка перед пирамидой пустовала, словно и не было здесь никогда Длинного и его людей. Только бандит, подстреленный Ником, так и оставался недвижимо лежать на том самом месте, где его настигла пуля, а вокруг его головы растекалось темно-красное пятно.

Больше они нас в тот день не беспокоили, лишь изредка выкрикивали проклятия в наш адрес и в красках расписывали все, что сделают с нами, когда мы попадем к ним в руки. Мы же оставались у входа в тоннель, ничем не выдавая своего присутствия, готовые защищаться до конца, благо имели в наличии довольно солидный арсенал – автомат, захваченный у убитого бандита, два пистолета с полными обоймами и один с четырьмя патронами.

Пока было еще светло, я осмотрел ногу Ника. Лодыжка распухла так, что увеличилась в два раза, кожа почернела, на ощупь была очень горячей, и от любого прикосновения к ней бедняга не мог сдержаться и стонал. Ножом я разрезал шнурки на его кроссовке, и стал снимать ее. Но, несмотря на всю мою осторожность, едва я начал стягивать кроссовку, Ник громко вскрикнул и потерял сознание. Пока он лежал без чувств, я разрезал его носок, и моему взгляду предстало зрелище, от которого я содрогнулся. Сбоку из разбухшего, сине-черного куска плоти, мало напоминающего человеческую стопу, наружу торчала кость. Вправить ее в наших условиях было невозможно.

Эта ночь оказалась самой мучительной за последние дни. К вечеру температура воздуха опустилась, но Ника лихорадило и бросало в жар. Он впадал в беспамятство, бредил, а когда приходил в себя, то постоянно просил воды. Мы весь день провели в подземелье без воды и очень страдали от жажды, но если я еще мог терпеть, то Нику она была необходима, чтобы выжить. Бандиты периодически напоминали о себе, обстреливая вход в тоннель со всех сторон. Они ждали, что мы постараемся выбраться наружу под покровом ночи, и были к этому готовы. Нику становилось все хуже и хуже, а я ничего не мог сделать для него. Если бы у нас была вода, можно было бы хоть как-то облегчить его мучения. Но воды не было, и я понимал, что с начавшимся у него заражением и обезвоживанием Ник может умереть к вечеру завтрашнего дня.

Как я ни пытался не смыкать глаз, но незадолго до рассвета не выдержал и заснул. Я сидел, прислушиваясь к звукам, раздающимся в темноте, чтобы быть наготове, если бандиты вдруг вновь решаться проникнуть в тоннель, а потом просто отключился. Нам очень повезло, что Длинный не послал своих людей, пока я спал. Разбудил меня дождь. Сначала мне снилась вода, много воды – я купался в ней, пил ее большими глотками, а потом вдруг снаружи тоннеля забарабанил такой сильный ливень, что от неожиданности я резко открыл глаза, пытаясь сообразить, где же я нахожусь. Ник спал неподалеку, положив под голову набитый рюкзак. Поняв, что заснул на посту, я сразу же выглянул наружу, но все там оказалось спокойно. Уже светало, мексиканцев видно не было, но дождь начал постепенно ослабевать, а потому следовало поспешить. Фляга осталась в нашей хижине, и надо было срочно решать, во что же набрать воду. Рядом валялась кроссовка Ника. Она была грязной, но другого «сосуда», в который можно было бы набрать воду, мы не имели. Я схватил кроссовку и бросился к выходу. Вокруг все казалось чисто и, решив, что бандиты укрылись где-нибудь на время дождя, я рискнул немного вылезти наружу. Прошли сутки с тех пор, как мы пили воду последний раз, и причиняемые жаждой страдания уже становились невыносимыми. Перешагнув через труп убитого вчера Ником мексиканца и держа в вытянутой руке кроссовку, я запрокинул голову, пытаясь поймать пересохшим ртом капли воды.

И в следующее мгновение пуля пробила мне грудь. Боли я не почувствовал, просто какая-то невидимая сила резко развернула меня и бросила лицом в бурую грязь. Я попытался вскочить на ноги, но снова упал. Двое мексиканцев бежали ко мне с автоматами наперевес, а Длинный собственной персоной появился из-за находившихся метрах в пятидесяти от меня развалин, поддерживаемый под руки двумя другими бандитами. Его рот растянулся в широкой, торжествующей улыбке.

Сил подняться или уползти у меня не было, все тело будто сковало цепями, и я мог только беспомощно лежать в ожидании приближавшихся боевиков Длинного. На Ника я не надеялся, слишком плох он был. Надежды вообще не было. Моя несдержанность, моя неосторожность… Нет, моя роковая глупость теперь станет причиной нашей гибели… Глупо… После стольких испытаний, преодолев столько преград и выйдя из стольких передряг, допустить такую глупую ошибку. Я чувствовал, как сознание покидает меня. Окружающий мир расплывался, превращаясь в разноцветные пятна… Хотелось закрыть глаза и уснуть… Я увидел ноги подошедших ко мне бандитов, обутые в высокие, шнурованные ботинки… На одной ноге шнурок развязался… Надо завязать, а то можно случайно наступить на него и упасть… Надо сказать ему… об этом… А это что такое? A-a… Это висит загипсованная нога Длинного… Значит, и он подошел ко мне… Он наклонился, приблизил ко мне свое лицо. Он смеется… А зачем человек с развязавшимся шнурком лег на землю и закрыл глаза?… Из его спины почему-то торчит стрела… Зачем? Ноги куда-то побежали, а Длинный упал рядом со мной… Он кричит, в его глазах смешались боль, ярость… и испуг… Какая-то женщина осторожно переворачивает меня на спину… Камила… Она плачет… Надо ей улыбнуться и сказать, что плакать не надо… Я знаю, что ранен… Понимаю, что брежу… Но оказывается, это так приятно… Диего… Я рад видеть тебя, друг мой, Диего… И Длинный тоже плачет… Почему ты плачешь, скотина, ты же добился своего… Ой! Руис… Зачем ты нас предал, Руис? Из-за этого мы с Ником теперь умрем… Извините, что я закрыл глаза… Сейчас… Я немного отдохну и снова открою их… Я очень устал, но я могу говорить с вами и с закрытыми глазами… Зачем же меня так трясти…

Я с трудом приоткрыл глаза и тут же почувствовал резкую боль в груди. Камила склонилась надо мной, вытирая мое лицо влажной тряпкой. Рядом горел костер, у которого суетились Руис и Диего, Ник жадно поглощал содержимое из какой-то консервной банки, а у ближайшего дерева сидел привязанный к стволу за шею Длинный. Заметив, что я пришел в себя, все отвлеклись от своих занятий, а Руис быстро подошел ко мне.

– Пей, – старик протянул мне кружку с бурой жидкостью. – Это кока.

– Кока-кола? – Ник заботливо склонился надо мной, вопросительно заглядывая в кружку.

– Нет, – старик сдержанно улыбнулся. – Отвар из листьев коки. Наркотик, чтобы твой друг не чувствовал боли во время операции. Другой анестезии у нас нет.

Я опустошил протянутую кружку в несколько больших глотков. Вкус оказался отвратительным, но ощущения, нахлынувшие на меня через некоторое время, мне понравились. Тело расслабилось, обмякло, и приятная лень накатилась на меня теплыми волнами. Боль стала затихать, а потом и вовсе исчезла, лишь изредка напоминая о себе, пронзая тело в районе груди раскаленными иглами. Я лежал с открытыми глазами, наблюдал за копошащимися надо мной людьми, лица, которых расплывались, причудливо изгибаясь и принимая с каждым разом все более и более странные обличия. Вот надо мной склонился ягуар с оборванным ухом, а вот подошел олень. Паук заполз на мою грудь, побегал вокруг раны, после чего начал лапками выковыривать из нее пулю. Страшно мне не было. Скорее забавно. Когда паук закончил свою работу и положил изъятую из раны пулю в стоящую рядом плошку, ягуар протянул мне лапу, и мы взмыли в воздух. Я расправил ярко-зеленые крылья, и мы легко воспарили над землей, обозревая округу. Вот на берегу лежит растерзанное тело, а рядом разбросаны какие-то вещи. Я завис над ним, но ягуар махнул мне лапой, показывая, что надо спешить, и мы полетели дальше, к видневшемуся за водой острову. Развалины индейских пирамид, возвышавшиеся на нем, сплошь были покрыты зеленой травой, то там, то здесь из каменной кладки пробивался густой кустарник, а в некоторых местах высились деревья, опутывающие своими корнями вырванные из древних построек камни… Внезапно налетевший вихрь закрутил меня, поглотил в себя, закрывая все вокруг пеленой мглы, а затем так же неожиданно выплюнул над островом… Город под нами кипел жизнью. Я опустился на крышу небольшого храма, сооруженного на вершине пирамиды, и стал наблюдать за происходящим. Сотни людей толпились внизу, а на площадке возле храма четверо индейцев держали за руки распластанного на жертвенном камне бородатого человека. Тот кричал и дергался, пытаясь вырваться, но краснокожие крепко прижимали бородача, перегибая его спину так, что обнаженная грудь несчастного выпячивалась высоко вверх. Молившийся в стороне жрец подошел к удерживаемому бородачу, вскинул над головой огромный обсидиановый нож и резко вонзил его в грудь бедняги. Я ужаснулся, когда он вырвал из рассеченной груди еще живое, трепещущее сердце. Едва жрец закончил, как его помощники схватили и потащили к жертвенному камню еще одного человека – молодого индейца с гордо вскинутой головой. Он не противился тянущим его помощникам. Я не заметил в его глазах страха, но застывшая в них глубокая печаль настолько поразила, что безумная жалость к нему охватила меня. Помощники бросили индейца спиной на камень и растянули в стороны, вцепившись в его руки и ноги. Я хотел защитить его, спасти от страшных людей, сгрудившихся вокруг него. Жрец сжал в руке окровавленный нож и направился к нему, чтобы продолжить свое черное дело… И я не выдержал… Я вспорхнул с крыши храма и устремился вниз, расправляя свои крылья, будто мог прикрыть ими гордого индейца… Маленькая птица с длинными, красивыми перьями на хвосте… и… О чудо! Жрец отпрянул, выронил нож и пал на колени, в страхе глядя на меня и бормоча какие-то молитвы… Молодой индеец поднялся с камня и протянул ко мне руку, благодаря за спасение… Но движение было слишком резким для маленькой птицы. Я инстинктивно зажмурился, а он коснулся моего крыла… Я тут же открыл глаза… старик-лакандон склонился надо мной, прощупывая своими пальцами пульс на моей руке:

– Ты долго спал, – сказал он уставшим голосом. – Пулю я вынул, но рана еще некоторое время будет беспокоить тебя.

Я лежал на мягком ложе в тени большой индейской хижины, по грудь накрытый тонким домотканым одеялом. Еще несколько хижин стояли поодаль. Около них бегала голопузая детвора, и женщины в белых рубахах и цветастых юбках пекли лепешки. Чуть в стороне стояла Камила, разговаривая с двумя вооруженными людьми в военной форме, а неподалеку под сенью деревьев сидели Диего и Ник, покуривая и о чем-то оживленно болтая. Дополнял картину армейский вертолет, около которого, понурив голову, под охраной сурового солдата находился Длинный.

– Где мы?

– В лакандонской деревне, – ответил Руис. – Ты все еще был без сознания, когда мы перевезли вас с Ником сюда. Здесь есть телефон, и Камила вызвала вертолет, чтобы доставить вас в госпиталь.

– Мы думали, что ты предал нас, – проговорил я, глядя на него.

– Я знаю, – старик улыбнулся и встал. – Тут много желающих поговорить с тобой, но я запрещал им беспокоить тебя. А теперь можно, так что я, пожалуй, не буду мешать вам. Пойду еще раз обработаю ногу Нику.

Едва он отошел, как ко мне подсела Камила. Волосы ее были стянуты на затылке в пучок, и одета она была в рубаху свободного покроя, заправленную в джинсы. На поясе ее висела кобура с пистолетом.

– Ты похудел, – сказала Камила, осторожно стирая пот с моего лба.

– Да, – слабо кивнул я. – Отдых выдался слишком активным. Сапатисты помешали.

– Они не сапатисты, – Камила покачала головой. – Обыкновенные бандиты, выдающие себя за сапатистов.

– Откуда вы здесь взялись?

– Поблагодари Руиса. Если бы не он, вас бы сегодня убили.

Камила махнула рукой, подзывая Диего, который топтался в стороне, явно желая подойти, но опасаясь помешать нам. Он широко улыбнулся и поспешил к нам.

– Здравствуй, дружище, – Диего протянул руку, касаясь моего плеча. – Рад, что мы успели вовремя.

– Я тоже, Диего, – говорить было тяжело, и я замолчал.

– Когда вы не позвонили из Чиапаса, – продолжила Камила, – я связалась с семьей Родригес и полицией штата, но никто ничего о вас не знал. Потом мне пришел ответ из полицейского управления Чиапаса о том, что двое русских совершили дерзкий налет на пост дорожной полиции. К нему прилагались фотороботы, в которых несложно было узнать вас. Я связалась с Диего, как он просил, если я вдруг выясню что-либо по своим каналам. Мы не знали, что делать, и очень беспокоились за вас. А потом в дом к Родригесам пришел Пабло. Он рассказал, что его брат Руис позвонил в Кампече, где он в тот момент находился у сына, и поведал ему о ваших злоключениях. Руис рассказал, что спрятал вас на острове Мирамар, и оставил адрес, по которому мы могли его найти. Диего в свою очередь позвонил мне, и вечером того же дня мы с ним уже прибыли в Чиапас, где встретились с Руисом, а тот отвез нас сюда на взятом у друзей катере. На острове мы обнаружили другой катер, а осмотрев следы, поняли, что дела ваши плохи. Следы вывели нас к развалинам города. Появись мы спустя час, было бы уже поздно. Мы увидели, как тебя подстрелили, и сразу же вмешались. Одного боевика подстрелил Руис, одного я, а двух других убил Диего.

– Но как же Длинный нашел нас? – Этот вопрос не давал мне покоя, а рассказ Камилы так и не прояснил его.

– Кто?

– Длинный, – я глазами показал в сторону пленника.

– Его зовут Гарсия, – уточнил Диего. – Гарсия Карраско.

– А он вас и не искал, – продолжила Камила. – Вы для него явились такой же неожиданностью, как и он для вас. Он приплыл на остров, чтобы найти древнюю реликвию, описанную в дневнике, переданном тебе отцом Диего. По его словам, это какой-то череп. Когда вы первый раз попали ему в руки, он нашел у вас дневник и заглянул в него. Оказывается, он знал все места, описанные в нем, и посчитал, что сможет найти реликвию самостоятельно. Деньги от наркоторговли шли его брату, а ему перепадали лишь малые крохи. Жил он лишь за счет грабежей да выполнения мелких поручений. Серьезных дел ему не поручали. Вот он и решил, что сможет хорошо нажиться на продаже древней реликвии. Обнаружив на острове следы, он, естественно, решил выяснить, кто вы, а во время преследования один из его бойцов узнал вас. Вот и все.

Наша история наделала много шума в Чиапасе. Гарсия дал показания на своего брата и сотрудничавших с ним представителей полиции. Многие люди, в том числе и Марко с Карлосом, были арестованы и предстали перед судом. Камила, а вернее, капитан криминальной полиции, следователь по особо важным делам Камила Эрнандес в своих отчетах преподнесла Диего (с его личного согласия), как «своего давнего осведомителя», семье которого пытались отомстить люди из наркокартеля, одним из которых был Гарсия Карраско, но наше вмешательство расстроило их планы. В результате случайной встречи на дороге в Чиапас мы попали в руки Гарсии, сумели бежать, после чего он со своими боевиками устроил за нами настоящую охоту. Но о нашей с ней встрече в Канкуне Камила не упомянула вовсе, как, впрочем, и о найденном нами черепе Каб-Чанте, который теперь навсегда останется у старого шамана. Мы с Ником решили, что негоже черепу великого правителя майя пылиться на музейной полке, и священная реликвия должна остаться у майя, а потому мы отдали череп старому Руису. Кроме того, что-то подсказывало нам, что Руис и Пабло – прямые потомки человека-оленя. Недаром нефритовое ожерелье, изображенное на его шее на фресках, так схоже с ожерельем, подаренным Пабло Нику… С того дня ночные кошмары больше не беспокоили Ника.

Спустя два месяца, когда мексиканские врачи залечили наши с Ником раны, а правоохранительные органы страны получили от нас все необходимые им свидетельства, мы смогли вернуться домой. В аэропорт Канкуна, откуда я, Ник и Камила вылетали в Москву, проделав долгий путь, приехали все наши друзья – Мигель, Диего, Мари, Пабло и Руис. Никогда мне не забыть их глаз, когда настала минута прощания. Теперь нас разделяют тысячи километров, но я знаю, что в далекой Мексике у меня есть верные друзья, готовые пойти ради меня на смертельный риск.

Послесловие

Апрель 2004 года.Москва

Я не могу объяснить всего, что произошло с нами в Мексике с позиции «здравомыслящего человека». Словно некая неведомая Сила, разыгрывая мудреную шахматную партию, в которой основными фигурами стали наши жизни, планомерно выстраивала цепочку странных событий и случайных встреч, на поверку оказавшихся вовсе не случайными, сплетя их в итоге в запутанный, но логически выверенный клубок. Но, создавая нам нечеловеческие условия, и подвергая нас постоянной опасности, она оберегала нас, в то же время предоставляя самим выбирать возможные выходы из сложившейся ситуации. Я постоянно вспоминаю слова лакандонского шамана о духах, способных вмешиваться в дела людские, наказывать их или помогать им. Я не верю в духов, я человек иной культуры. Но есть ли разница, как мы называем Высшую Силу – духами, богами или Господом Богом? Мы не знаем, какова эта Сила, но каждый из нас хотя бы раз в жизни обращался к ней за помощью…


Примечания

1

Чак-Чан – Красный Змей (майя-чонтали).

2

Балум – Ягуар (майя-чонтали).

3

Чимай – Олень (майя-чонтали).

4

Ах-шак-к'атун – отряд шпионов (майя).

5

У-какиль-к'атун – самые сильные, отборные воины (майя).

6

Лакамтун – Белый Камень (майя).

7

Чонтали – один из народов майя.

8

Священный Круг – временной цикл майя, составляющий 52 года.

9

Каан-К'аш – Высокий Лес (майя).

10

Una tekila – одна порция текилы (исп.).

11

Эскудо – испанские золотые монеты.

12

Ушмаль, Сайиль, Лабна – древние города майя.

13

Мачете – большой нож, с лезвием около 70 см длиной.

14

Круговой удар ногой из арсенала тайского бокса и кикбоксинга. Отличается огромной пробивной силой и обычно наносится по внутренней или внешней части бедра противника.

15

Кецаль(Pharomachrus mocinno) – птица, распространенная в джунглях Центральной Америки. Самцы имеют красивые хвостовые перья длиной до 80 см. Кецаль считался священной птицей у ацтеков и майя. Сегодня эта птица охраняется законом и является национальной эмблемой Гватемалы.

16

Батаб – наместник правителя в деревне майя.

17

Кин – Солнце (майя-лакандон).

18

Ах-Той – Паук (майя-чонтали).

19

Сапата Морелос Эмилиано (1879-1919) – один из лидеров мексиканской революции 1910-1917 гг. Ему принадлежат слова: «Лучше умереть стоя, чем жить на коленях». Сапатисты – члены национально-освободительного движения, именуемого Армией Национального Освобождения.

20

Речь идет об арбалетах – оружии, неизвестном американским индейцам.

21

Пок-та-пок – ритуальная игра в мяч у майя, во время которой удары наносились бедрами, а целью игры было забросить мяч в узкое каменное кольцо. Проигравшую команду приносили в жертву богам (майя).

22

Лига – мера длины, равная 5572 метрам.

23

Бобы какао высоко ценились древними майя и использовались ими в качестве денег.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16