– Мне тогда казалось, что этого мира вообще не существует... даже тебя не существует. Мне казалось, что я никогда оттуда не выберусь. Я не мог ни с кем разговаривать, а от любых писем становилось еще хуже. Все, кто писал мне, рассказывали, как здесь хорошо и счастливо, и я еще больнее чувствовал разницу между этой жизнью и той. Иногда мне казалось,что некоторые мои сослуживцы испытывают то же самое. Я говорил с ними об этом, когда мы летели домой. Но там никогда не заговаривал о том, как все плохо. Если б мы расслабились, нам никогда бы не выдержать этого кошмара. Теперь это все в прошлом, но я никогда не смогу забыть. – Сказав это, он с грустью посмотрел на нее.

– Я подумала, что ты решил положить конец нашим отношениям. – Она сказала это низким, печальным голосом, думая о том, что эти мысли изменили всю ее жизнь. Именно поэтому она оказалась сначала в Голливуде, а потом в доме Эрни. Она вообразила, что ей нечего терять, а он был так добр к ней. Он столько для нее сделал, и ей казалось, что она многим ему обязана. Ведь именно Эрни разрешил все ее проблемы таким простым способом.

Тень печали легла на лицо Спенсера, когда он услышал ее слова.

– Я никогда бы не сделал этого, не сообщив тебе. А потом я просто не знал, что мне делать... От Элизабет продолжали приходить письма, и я чувствовал себя чертовски виноватым. Она была уверена, что я вернусь к ней и все пойдет, как раньше, но я чувствовал, что не смогу так жить. Мы пару раз встречались в Токио, но это только ухудшило наши отношения. Как будто я провел уик-энд с совершенно незнакомыми человеком. И теперь ничего не изменилось. Я пробыл с ней две недели и чуть не сошел с ума.

Он посмотрел на нее умоляющими глазами, и Кристел отвернулась. Это она во всем виновата". Она сама влезла в долги и теперь вынуждена расплачиваться с Эрни.

– Я пытался разыскать тебя в тот вечер, когда вернулся, – продолжал он. – Я отправился к миссис Кастанья, но какая-то женщина сказала мне, что ты переехала. Тогда я пошел к Гарри, но они уже закрывались...

Даже сейчас, рассказывая ей, он чувствовал отчаяние, которое овладело им тогда. Она же не удивилась, узнав о том, что в доме миссис Кастанья все изменилось. Месяц назад вместо ответа на ее письмо пришла открытка, написанная ее сыном, где сообщалось, что миссис Кастанья умерла. Кристел любила старушку, и сообщение о смерти расстроило ее.

– В конце концов, Перл дала мне твой телефон, по нему я и позвонил сегодня, как только приехал. И твоя хозяйка сказала мне, где тебя можно найти. Вот мы и вместе. – Он улыбался и был похож на ребенка, получившего долгожданный рождественский подарок. Кристел не поправила его, что это была не хозяйка, а ее служанка, точнее, не ее, а Эрни.

– А как ты намерен поступить с Элизабет? – От волнения ее сердце забилось чаще, но в глубине души она чуть не молилась о том, чтобы Спенсер решил не разводиться с ней. Для нее это был бы выход из положения, хотя бы на некоторое время. Она не может уйти от Эрни после всего того, что он сделал для нее, не может бросить Голливуд. Хотя как Спенсер не любил Элизабет, так и она не любила Эрни.

Но Спенсер совершенно спокойно ответил на ее вопрос. Он все решил для себя еще в самолете, по пути сюда. Как только они вернутся в Вашингтон, он все объяснит жене. Потом соберет свои вещи, вернее, то, что от них осталось, и первым же рейсом вернется в Калифорнию. Все равно у него нет работы. Он может точно так же поискать ее в Лос-Анджелесе, а не в Вашингтоне или Нью-Йорке.

Адвокат может найти работу везде. Определившись с работой, он получит развод, приедет сюда и женится на Кристел, если, конечно, она не против. Все невероятно просто.

Он улыбнулся. Он выглядел очень счастливым, хотя и чувствовал себя виноватым.

– С Элизабет я собираюсь развестись. Конечно, мне следовало сказать ей это еще тогда, три года назад, когда я уезжал. Но мне казалось, что это слишком жестоко. Мы же только поженились... ну, в общем, я не знаю. Наверное, я дурак, чего-то ждал. Но теперь так дальше продолжаться не может. Обманывать ее не буду, после того как она прождала меня все это время. – Он вспомнил свой разговор с отцом на озере. – Хотя мне кажется, что ей все равно. Кроме ее работы и этих бесконечных чертовых вечеринок, ее мало что интересует. – Конечно, в жизни Элизабет есть и еще что-то, но в основном она именно такая, какой он ее увидел, возвратясь из Кореи. – Сейчас она на озере, а через несколько дней мы улетаем в Вашингтон. – Он посмотрел Кристел прямо в глаза. – Скоро все закончится. Через недельку-другую я вернусь и, как только найду работу, тут же займусь разводом. Потом мы сможем пожениться... – Он был уверен, что Элизабет поймет все правильно и согласится на развод. Но вдруг забеспокоился: а что, если изменилась Кристел? Правда, после того как она целовала его на виду у всех, он об этом не думал. И все же на всякий случай Спенсер добавил: – Если, конечно, ты не против. – И если Элизабет даст ему развод. Но он не сомневался, что она сделает это После того, как он объяснит жене, что для него значит продолжение их брака.

Кристел долго и пристально смотрела на него, ничего не отвечая. Глаза у нее наполнились слезами. Именно этих слов она ждала несколько лет назад, о них мечтала, пока он был в Корее, мечтала так долго и в конце концов потеряла надежду, решив, что он вернулся к Элизабет, даже не сообщив ей об этом.

– Ну как?.. Он смотрел на ее слезы и не мог понять, отчего она плачет – от радости или от горя. Он обнял ее и прижал к себе, а она все плакала, и он улыбаясь начал успокаивать ее: – Ну-ну, не плачь, любимая. Все не так уж плохо. Я обещаю тебе, все будет хорошо. Я буду заботиться о тебе... Клянусь! – Теперь это стало его самым большим и единственным желанием. Он осторожно отстранился от нее и посмотрел ей в глаза.

И тут Кристел медленно покачала головой. Она ему еще ничего не сказала.

– Может быть, теперь ты не женишься на мне. – Пришло время рассказать ему об Эрни.

– Не вижу причины, почему бы я не смог этого сделать. Ведь ты же не вышла замуж, пока меня не было. – Он усмехнулся, уверенный, что она этого не сделала. – Но даже если это так, то в этом нет ничего страшного. Мы можем уехать в Рино недель на шесть и пожениться там, если ты замужем. – Он поддразнивал ее, но она смотрела на него с отчаянием, казалось, у нее сейчас от горя разорвется сердце. Все гораздо хуже. Наконец-то он станет свободен, но она не сможет уйти от Эрни. Но ведь если бы он хотя бы написал ей, предупредил, объяснил... И тут она вспомнила его письма, на которые не ответила. Она думала, что они пришли слишком поздно, и у нее не было сил мучить себя, продолжая играть в любовь со Спенсером. Его молчание затянулось, и она решила, что после встречи с Элизабет в Токио он не стал разрывать свой брак.

– Спенсер... – Она пыталась найти подходящие слова, чтобы объяснить ему все, зная, как это будет нелегко. – Я живу с одним человеком. В общем, с моим импресарио, это долго рассказывать. Я не знаю, что тебе ответить, не знаю.

Он уставился на нее в изумлении, ожидая услышать что угодно, но только не это. Он не знал, как она воспримет его решение: разозлится, останется равнодушной, попытается скрыть свои чувства? Но он никак не мог предположить, что она, все еще любя его, станет жить с кем-то другим. И ему совсем не понравилось ее объяснение.

– Я приехала в Голливуд и познакомилась с ним через двух агентов. Они сказали, что он – один из лучших импресарио в городе. В очень короткое время он устроил меня в картину. Представь, я начала работать уже через неделю после того, как приехала сюда. Он делал для меня все: покупал одежду, нашел отель, даже платил за него... – Она не решилась рассказать Спенсеру про ночь в Малибу и бриллиантовый браслет. – Я подписала с ним контракт, и он продолжает опекать меня, Спенсер. Я многим ему обязана: не могу просто так взять и уйти от него, это было бы несправедливо. – Похоже, что она стала рабыней этого человека.

Спенсер не верил своим ушам:

– Ты его любишь?

Она в отчаянии покачала головой:

– Нет, нисколько. Я с самого начала рассказала ему про тебя. Сказала, что у нас все кончено. Тогда я так и думала. Ты не писал мне несколько месяцев, и я подумала, что ты решил вернуться к Элизабет... – Она сказала это безразличным голосом и опять начала плакать.

Он нервно ходил по комнате.

– Я решил выжить, если, конечно, тебе это интересно. – Он посмотрел на нее невидящими глазами. Все то время, пока он изнемогал от усталости и холода, живя в окопах посреди лесов в Корее, она думала, что он не любит ее.

– Прости, но тебя не было так долго, теперь уже все по-другому. Ты же знаешь, как сильно я хотела попасть в Голливуд. – Она, как всегда, говорила правду, но от этого Спенсеру было не легче, и ему все больше переставало нравиться то, что она говорила.

– Так сильно, что смогла ради этого продать свое тело, да и всю себя с потрохами?

– Черт возьми, послушай! – Она вдруг вскочила на ноги, такая же разгневанная, как и он. – Когда ты уезжал из Штатов, ты был женат, или ты забыл об этой маленькой подробности? И я прождала тебя почти три проклятых года, Спенсер Хилл! А ты большую часть этого времени даже не удосужился писать мне. Хотя бы в конце концов какие-то несчастные десять слов на жалком клочке бумаги, которые могли быть предназначены для кого угодно! Ты ни слова не написал о нас с тобой, о нашем будущем и даже о том, что ты собираешься делать. Ты думал, я буду сидеть и ждать? Я так и делала и, поверь, довольно долго. Но я тоже имею право на личную жизнь. И не считаю, что она заключается в том, чтобы сидеть у миссис Кастанья и ждать, когда мне с неба свалится удача. – Он не отвечал ей, ведь эти горькие слова были правдой. Ему нечего возразить. – И я приехала сюда, а Эрни взял меня под свою опеку. У него большие связи, Спенсер. И в один прекрасный день он сделает из меня кинозвезду. Конечно, я не собираюсь оставаться с ним навсегда, но и просто так взять и уйти тоже не могу, даже ради тебя. Он ждет от меня отдачи, а я не хочу превращать своего друга во врага. Он сделал для меня много хорошего, и я ему многим обязана. Если я поступлю с ним по-свински, он может отомстить.

– Что ты имеешь в виду? – Спенсер посмотрел на нее с ужасом, но она быстро покачала головой:

– Я имею в виду свою карьеру. Он может расторгнуть наш контракт.

– Не будь так уверена в этом. Он же не дурак. Он деловой человек и прекрасно понимает, что у него в руках. А между прочим, какой контракт ты с ним подписала? – Он беспокоился, что ее надули, хотя сейчас это не главная их проблема.

– Самый обыкновенный. – Она старалась придать своему голосу уверенность, но положа руку на сердце мало что понимала в контракте. Эрни всегда повторял, что это не важно.

– Что это значит?

– Он действует как посредник между мной и киностудиями. Они обращаются к нему, а он все улаживает со мной. – Сейчас у нее была очень хорошая роль, и она понимала, что это Эрни купил ее.

– Кто тебе платит? Он сам или это делают непосредственно студии? – Спенсер насторожился. Он слышал раньше о таких контрактах, когда импресарио делают на будущих звездах огромные деньги, а сами актеры остаются ни с чем.

– Чеки всегда подписывает Эрни. Таким образом, он мне платит.

– Ты когда-нибудь видела контракты или чеки от самих киностудий, которые тебя нанимают?

– Да нет же! – Кристел начала раздражаться. – Все это делает Эрни. Это его работа.

Именно этого и боялся Спенсер.

– Тогда ты можешь быть уверена, что он делает на тебе чертовски огромные деньги, моя дорогая, а ты получаешь с них лишь жалкие крохи.

– Это неправда! – пыталась защититься Кристел, прекрасно понимая, что дело вовсе не в контракте с Эрни. – В любом случае, – продолжала она бесцветным голосом, снова усаживаясь и с грустью глядя на Спенсера, – я не могу просто взять и уйти от него. Я могу, конечно, это сделать. Но он никогда не поймет моего поступка, если я возьму и завтра уйду от него. Это несправедливо по отношению к нему. Все равно, если бы ты взял и бросил Элизабет через две недели после свадьбы. – Она сказала это, чтобы немного позлить его. Она чувствовала, что слишком многим обязана Эрни, пусть даже Спенсер не может этого понять. Эрни вовсе не заслуживал, чтобы она убежала от него тайком ради Спенсера.

– Тогда что же это все значит, Кристел? Между нами все кончено? Ты хочешь остаться с ним? – Его голос задрожал, он уже не сердился на нее, он с ужасом ждал ответа.

Глаза ее наполнились слезами. Она бы хотела взять Спенсера за руку, выйти из гримерки и, добравшись до первой церкви, обвенчаться с ним. Но она знала, что не может этого сделать. Не сейчас. Нужно подождать. Ей нужно очень осторожно решить с Эрни этот вопрос. Она прекрасно понимала, что если разозлит его своим поведением, то наверняка наживет себе грозного и могущественного врага. И он будет прав, если она предаст его после всего того, что он для нее сделал.

– Мне нужно время, Спенсер. Мне надо поговорить с ним, но не раньше, чем я закончу сниматься в этом фильме. Я скажу, что мне надо жить отдельно или что-нибудь в этом роде. Я не могу сделать этого за неделю. Тебе понадобилось три года, чтобы разобраться с Элизабет. Дай мне всего месяц или два. Я хочу сделать это осторожно. А сейчас самый разгар съемок.

– Почему так долго? Ты боишься, что он испортит твою карьеру, или ты все-таки любишь его? – Он не был уверен, что она не испытывает никаких чувств к этому человеку, уж очень она ему верила. Он просто не знал, насколько хитер этот человек, как ловко он мог сыграть на чувстве долга Кристел, на ее боязни потерять работу, на ее честности.

– Потому что я считаю, что в долгу перед ним. Если ты так хочешь, пусть это называется благодарностью. Нельзя просто так взять и уйти от человека, который сделал для тебя так много. К тому же я хочу, чтобы он оставался моим импресарио даже после того, как я уеду из его дома.

– Не думаю, что это правильное решение, Кристел. Ради всего святого, есть же уйма других импресарио.

– Но они не такие влиятельные, как Эрни.

Он без труда мог убедить ее в этом, и Спенсер опять разозлился, слушая ее. У него создалось впечатление, что она собирается связать с этим парнем всю свою жизнь.

– Ты говоришь совсем как Элизабет, когда она распространяется о своей любви к Маккарти. Боже мой, я вернулся домой с войны, хочу жить спокойной, нормальной жизнью. Так нет же, все вокруг помешались на своей карьере. Все, кроме меня. Смешно, не правда ли? – Ему стало себя жаль.

Кристел же ни в чем не могла его винить. Она только благодарила Бога, что Спенсер не отказался от нее, узнав об Эрни. Другой на его месте не захотел бы иметь с ней больше дела.

– Ты можешь найти работу здесь. Можешь устроиться на студию. На каждой из этих студий – целая пропасть адвокатов. – Она хотела добавить, что Эрни мог бы найти что-нибудь для него, но не решилась сказать. Но может быть, пройдет какое-то время, и она попросит Эрни об этом.

– И что же я должен делать, пока буду ждать тебя, Кристел? – Он никак не мог понять правил ее игры.

Она ласково дотронулась до его руки и ответила:

– Просто будь терпеливым. Мне так жаль, что все это произошло. – Она выглядела смущенной и старательно отвела глаза.

Он нагнулся и коснулся губами золотистых волос. Затем взял ее за подбородок и заставил посмотреть себе прямо в глаза.

– Не переживай. Я сам все заслужил. Ведь могло быть гораздо хуже. Ты же могла послать меня ко всем чертям. Я просто счастливчик, что ты не отказываешься от меня.

– Я люблю тебя... – Она прошептала эти слова, стоя в его объятиях. Тут послышался тихий стук в дверь, предупреждающий, что через десять минут начнется съемка следующей сцены. Она с тоской посмотрела на Спенсера – ей очень не хотелось, чтобы он уходил. Но ей надо продолжать работу, а заодно и подумать о том, как лучше всего сказать обо всем Эрни. – Что ты собираешься сейчас делать?

– Ты можешь немного побыть со мной или это неудобно? – Он прекрасно понимал, в каком она может оказаться положении, из своего опыта с Элизабет и Барклаями.

– Думаю, что не смогу. – Глаза у нее наполнились печалью, он поцеловал ее. Ей хотелось только одного – чтобы это мгновение длилось вечно.

– Тогда я вернусь в Сан-Франциско и позвоню тебе через несколько дней. И ради Бога, решай все быстрее, хорошо? – сказал он.

Конечно, положение совсем не радостное, но вполне можно немного подождать. Он сам виноват в том, что произошло, нечего винить бедную девушку. В конце концов, все могло обернуться гораздо хуже. Она успела бы и полюбить кого-нибудь, и выйти замуж, и, черт возьми, родить двоих детей! Случившееся – неприятный факт, но все-таки она любит его.

Он поцеловал ее на прощание долгим страстным поцелуем. Ей тяжело было прощаться с ним, но мысль о том, что разлука не продлится долго, утешала. Теперь она знала, что его можно найти. Она сможет позвонить ему в любое время, и он сам обещал звонить ей и рассказывать, как продвигаются дела. Как только он расскажет обо всем Элизабет, он вернется в Калифорнию и начнет искать работу. Кристел к тому времени почти закончит картину и, как он надеялся, решит проблему с Эрни. У них должен быть дом, и она обязательно подумает об этом. Их обоих переполняли надежды. Спенсер снова поцеловал ее и крепко обнял, вдыхая забытый аромат ее тела.

– Мне ненавистна сама мысль о том, что я должен расстаться с тобой, – тихо проговорил он.

– Мне тоже...

Но на этот раз они расстанутся совсем ненадолго, а потом встретятся навсегда.

– Я очень скоро вернусь, – пообещал он, и она кивнула. Им обоим надо успеть сделать очень многое за следующий месяц, преодолеть много преград, чтобы наконец-то соединиться.

Он поцеловал ее в последний раз и направился к двери. Она вышла вместе с ним и долго стояла, глядя ему вслед. Глаза у нее светились нежностью и любовью. Он повернулся и помахал ей рукой. Она молча, чтобы не помешать актерам на площадке, махнула в ответ. И никто из них не заметил, что в глубине павильона стоит Эрни и внимательно наблюдает за ними.