К концу дня они должны были зайти в контору. Перл выбрала черное платье и лаковые черные туфли на высоких каблуках; она велела Кристел надеть жесткую нижнюю юбку, чтобы платье выглядело пышнее. Платье на тонких бретельках очень выгодно подчеркивало нежно-розовый оттенок открытых плеч девушки. Ни одна деталь не портила ее внешнего вида. Каждая мелочь была учтена, девушка выглядела опрятной и очень красивой. Перл заставила ее надеть большую шляпу и показала, как можно собрать все волосы в один красивый пучок. Шляпу же ловко посадили сверху на прическу.

Когда Перл с Кристел появились в агентстве, человек, о котором ее предупреждали, уже ждал их. Высокий смуглый мужчина выглядел потрясающе в темном, хорошо сшитом костюме, белой рубашке с узким галстуком. Весь его вид говорил о том, что он важная шишка. Кристел дала бы ему лет сорок пять. Взглянув на девушку, он тут же понял, что нашел золотую жилу.

Этим утром он уже просмотрел ее кинопробы. Конечно, она очень неопытна, ничего не понимает в кино, но голос отменный. С такой, как у нее, внешностью он сможет запросто сделать из нее кумира публики. Да, на этот раз агенты оказались правы. Это настоящая красавица. Ему понравилось в ней все: и улыбка, и то, как она двигается, а когда юбка слегка приподнялась, он был просто в восторге от ее стройных ног, один вид которых мог бы принести ей славу. Одним неуловимым движением, как учила ее Перл, девушка сняла шляпу, и трое мужчин задохнулись от восхищения, когда шелковистые белокурые волосы заструились по ее плечам. На мгновение им показалось, что перед ними ангел с прозрачными крыльями за спиной. Мужчина в темном костюме улыбнулся. Он медленно подошел к Кристел, и она увидела в его глазах что-то завораживающее. Ей показалось, что он видит ее насквозь и без труда может узнать все ее самые сокровенные тайны. Но скрывать ей абсолютно нечего. Нечего и некого.

– Привет, Кристел, – спокойно проговорил он. – Меня зовут Эрнесто Сальваторе. Но ты можешь звать меня просто Эрни. – Он пожал руку девушке и покосился на Перл, думая о том, что неужели эта не первой свежести женщина ее мать. Он заметил, что у нее тоже красивые ноги, но они не шли ни в какое сравнение с ногами Кристел. Девушка напомнила ему прекрасную розу на стройном высоком стебле. Ему очень понравилась ее невинность, которая бросалась в глаза. Надо добавить чуть больше косметики, немного потренироваться, прорепетировать с голосом, научить держаться перед камерой, дать несколько уроков актерского мастерства и... – «Камера! Начали!» Но вслух он не стал высказывать свои соображения ни ей, ни агентам. Кристел, слегка волнуясь, внимательно смотрела на него. Ей стало любопытно, кто этот человек и почему он хочет видеть ее.

– Ты можешь прийти в мой офис в понедельник после обеда?

С минуту Кристел подумала, она еще не была уверена, можно ли ему доверять. Но наконец девушка согласно кивнула:

– Думаю, что смогу.

Перл улыбнулась. Ей понравилось, что Кристел держится так спокойно; от нее также не ускользнуло, что в глазах Сальваторе промелькнуло одобрение. Он тем временем объяснил Кристел, где находится его офис, протянул свою визитную карточку, потом он повернулся и одобряюще кивнул агентам. На этот раз они действительно нашли то, что нужно. После того как он забраковал дюжину их протеже – некоторые были просто ужасны, – они действительно откопали для него настоящую жемчужину.

Сальваторе был очень известным импресарио. Многие кинозвезды начинали работать именно с ним. Но с его именем связывали также несколько безобразных скандальных историй. Две женщины, с которыми у него были романы, совершили самоубийства, дело раздули все газеты. Были и другие неприятности, о которых он предпочитал не вспоминать. Но, без всяких сомнений, Эрнесто Сальваторе – это вершина грозного айсберга, которого боялись многие, и его связи в кинобизнесе были поистине грандиозны. Это чувствовал каждый, кто имел возможность только взглянуть на него. Но не Кристел. Она была слишком наивна, чтобы почувствовать опасность, исходящую от Эрни Сальваторе.

– Ты могла бы переехать в Лос-Анджелес? – Он пристально посмотрел в глаза девушки. Ему вдруг стало интересно, кто она такая и откуда взялась. Она казалась такой юной и наивной, неужели, кроме этой рыжеволосой женщины, нет никого, кто бы мог позаботиться о ней? Но он тут же отбросил эти мысли. Не все ли равно, откуда она взялась? Он собирался теперь сам лично заняться девушкой, сделать из нее кинозвезду, и очень знаменитую кинозвезду.

Если, конечно, девушка окажется талантливой.

– Да, я могу переехать в Лос-Анджелес. – Всю жизнь она мечтала работать в Голливуде и теперь чувствовала, что близка к цели как никогда. Она взрослая и может поступать так, как сама считает нужным. Теперь ей не перед кем отчитываться за свои поступки и советоваться не с кем, теперь у нее нет Спенсера.

Весь вид Сальваторе, его низкий, хриплый голос говорили о том, что он привык повелевать. Кристел застыла в изумлении, когда он снова подошел к ней, чтобы еще раз внимательно осмотреть. Нет, интуиция его не обманула. Никаких изъянов, она – совершенство.

– Сколько тебе лет?

– Двадцать один, – последовал спокойный ответ, – в августе исполнится двадцать два.

Значит, она совершеннолетняя. Что ж, отлично.

Она сама невинность, сама чистота, это именно то, что он искал уже многие годы. И он собирался выжать из нее все, что только возможно. Он уже знал, в какой картине он ее попробует для начала. Правда, для этого надо позвонить директору фильма и приказать, чтобы тот выгнал главную героиню, но для Эрнесто Сальваторе это не составляло труда. Он твердо решил, что завтра же утром приступит к делу.

Он объяснил Кристел, что он хочет от нее. Прежде всего она должна сменить гардероб и не скупиться, добавил он, доставая пачку новеньких банкнот. Он ждет ее в офисе в понедельник утром. Он уже передумал и решил, что пригласит к себе также и директора фильма, чтобы тот мог сам на нее посмотреть, а со второй половины дня она начнет работать. Он только молил Бога, чтобы она могла без труда разучивать тексты ролей, но у него на примете было несколько хороших педагогов, которые, поработав с ней, смогут научить ее кое-каким приемам, помогающим быстро запоминать роли. Непонятно, неужели эта рыжеволосая женщина тоже собирается заявиться в понедельник? Он повернулся к Перл и, наконец решившись, спросил, не мать ли она Кристел.

Перл улыбнулась и слегка покраснела, смущенная его вопросом.

– Нет, я всего лишь подруга.

– А где твоя мама? – Он опять повернулся к Кристел. – Где она живет? – У таких девушек, как она, обычно бывают ужасные матери, которые постоянно выводят его из себя. Куда лучше, когда матери вообще нет. Рано или поздно с ними всегда возникают проблемы.

– Она умерла, – спокойно сказала Кристел своим чистым голосом.

– А отец?

– Он тоже умер. – На этот раз глаза девушки слегка затуманились, и он понял, что она сказала правду. Ну что ж, прекрасно. Он сможет делать с ней все, что захочет. Даже ее имя ему нравилось. Оно как будто нарочно придумано для Голливуда. Кристел Уайтт. Оно наверняка скоро станет известным.

Он поблагодарил всех и вышел, а через несколько минут Перл и Кристел тоже покинули контору. Кристел выглядела слегка растерянной, она остановилась и удивленно посмотрела на подругу:

– Что все это значит?

– Я думаю, – проговорила та с волнением, и глаза ее наполнились радостью, – что ты наконец-то добилась своего. Подожди, что скажет Гарри, когда мы ему сообщим!

На минуту Кристел вдруг растерялась. Да, конечно, она почти добилась того, о чем мечтала, но как жаль расставаться с таким знакомым и уютным мирком ресторана Гарри. Она вступила в большой мир, и кто знает, что ждет ее там. Эрни Сальваторе совсем не такой, как Гарри.

– А что именно делает импресарио? – спросила она Перл, подумав об этом странном мужчине.

– Точно не знаю. Думаю, он что-то наподобие личного агента.

– Тебе не показалось, что он немного грозный? – Кристел никогда раньше не встречала подобных мужчин, и он ее настораживал.

– Не глупи, – оборвала ее Перл, – мне кажется, он очень обаятельный и мужественный.

Но Кристел думала по-другому. Для девушки самым обаятельным мужчиной на свете оставался Спенсер.

Уик-энд они провели, путешествуя по Беверли-Хиллз в машине с шофером, которая загадочным образом появилась возле отеля. Шофер, впрочем, объяснил, что его послал Эрни Сальваторе. Они посмотрели два фильма и пообедали в ресторане.

В понедельник утром Кристел надела одно из платьев, которое купила на деньги Эрни, аванс, как он объяснил. Но она слегка нервничала по этому поводу. Аванс составил пять тысяч долларов, и как бы ей ни хотелось накупить нарядов на эти деньги, все же его щедрость слегка напугала ее. Почему он дал ей денег? Что ему от нее нужно? В голову лезли дурацкие истории про агентов и импресарио из Голливуда, но она пыталась внушить себе, что это именно то, чего она добивалась. Теперь она уже не мечтала о человеке, которого любила. У нее осталась только одна мечта – стать звездой. И Эрни, похоже, собирался помочь ей в этом.

Она купила четыре платья, сумочку, две пары туфель и три шляпки, но у нее все равно еще осталось две тысячи. Все эти вещи не были вызывающими, и все же странным образом она выглядела в них необыкновенно сексуально. Каждая деталь: разрез на юбке, вырез, кружевная вставка, расстегнутая пуговица – все в ней привлекало внимание. Каблуки были очень высокие, а пышные юбки достаточно коротки для того, чтобы Сальваторе, увидев ее ноги, чуть не начал аплодировать. А директора, поджидавшего ее в кабинете Эрни, это привело в состояние столбняка. Иного, впрочем, Сальваторе и не ожидал. Директор от души поздравил Эрни, и они в мгновение ока заключили сделку. Он пообещал избавиться от своей актрисы, как только Кристел выучит роль. А это, по их мнению, совершеннейший пустяк.

– Уверен, ты легко справишься с этим, малышка, – улыбнулся директор. – Съемки начнутся в следующий понедельник, и у тебя целая неделя, чтобы все выучить и хорошенько подготовиться.

Она уставилась на него в немом изумлении. Наконец-то ее мечта осуществилась. И все благодаря Эрни. Вдруг все поплыло у нее перед глазами, и ей показалось, что она находится под водой.

Директор коротко попрощался и, пообещав прислать ей сценарий, ушел. Через несколько минут Эрни протянул ей контракт.

– Что я должна с этим делать? – Она посмотрела на него невидящими глазами. Все происходило слишком быстро. Ей так хотелось обсудить все с кем-нибудь. Перл выглядела совершенно обалдевшей. Кристел, впрочем, чувствовала себя точно так же. И даже Гарри не шел ни в какое сравнение с Эрни Сальваторе. Агенты уже успели сказать ей, что он – один из лучших импресарио города, и они без возражений передали Кристел в его распоряжение. Сами того не зная, они немного успокоили девушку. И все-таки что-то подсказывало ей – ему нельзя полностью доверять. О, как бы она хотела поговорить обо всем этом со Спенсером, но он так далеко, совершенно в другом мире и своим молчанием окончательно дал ей понять, что больше не вернется. Но несмотря на то что прошло уже почти три года, она все еще скучала по нему. Когда они виделись в последний раз, он сам ей сказал, что она должна поехать в Голливуд. Наверняка он удивится, узнав, что она наконец сделала это. Может быть, в один прекрасный день он увидит ее имя на афишах и тогда, может быть, вернется к ней. Но это все глупости. Он ушел, вернулся к Элизабет. Теперь она точно знала, что он приехал в Штаты, но так ни разу не позвонил ей. Ее любовь со Спенсером закончилась, и ей оставалось думать только о своей карьере. Наконец-то. Она чувствовала себя так, как будто только что родилась.

Сальваторе, понимающе улыбаясь, протянул ей руку и очень мягко похлопал по плечу:

– Не надо так бояться, дорогая. Ты, несомненно, скоро станешь знаменитой кинозвездой. А это – только начало.

– Это контракт на этот фильм? – Она все еще смущалась и удивлялась, что ему удалось заключить его так быстро. Почему он так уверен, что она получит эту роль? А может, контракт принес с собой директор?

– Нет, это соглашение между тобой и мной. Это дает мне право подписывать от твоего имени все контракты на все фильмы. Так гораздо проще. Один-единственный контракт между тобой и мной – и я беру на себя все твои заботы.

– Какие заботы? – Она взглянула ему прямо в глаза, что слегка охладило его пыл. Да, она крепкий орешек. Но она же так мечтает именно о том, что он ей предлагает. Она взяла деньги, купила платья, каталась все выходные в его лимузине; она мечтает сниматься в кино. Вся его наживка ею заглочена. И теперь единственное, что ей оставалось, – это подписать контракт. Она должна это сделать. Он не сомневался, эти девчонки всегда подписывали.

– Ты же не хочешь, чтобы я утомлял тебя, объясняя все дурацкие условия, правда, Кристел? – А потом рассмеялся, делая вид, что разговаривает с несмышленым ребенком. – Ты ведь доверяешь мне, дорогая?

А как она может не доверять ему? Агенты сказали, что он один из лучших. Она посмотрела на Перл, которая в тот момент почти непроизвольно кивнула. Тогда Кристел взяла ручку, посмотрела на контракт, в котором не понимала ничего, и подписала его.

– Отлично.

Он забрал у нее ручку, взял ее руку и поцеловал. А потом медленно поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза. Кристел вдруг почувствовала, как у нее по спине пробежал холодок. Выражение его глаз обеспокоило ее. Но в следующее мгновение он уже отошел от нее, и она уверила себя, что это все глупости. Эрни наверняка знает, что делает. Он же дал ей возможность сниматься в кино, разве не так? Ей не могло прийти в голову, что это мог сделать кто-то другой. Просто Сальваторе опередил всех. Она не успела подумать об этом, так как он уже начал говорить о том, что она должна переехать в другую гостиницу. Он настаивал, чтобы она поселилась в отеле в Вествуде, который намного шикарнее той гостиницы, где Гарри забронировал для них номер.

– А я могу себе это позволить? – Она даже не знала, какова ее роль в будущей картине, но Эрни только рассмеялся над ее словами:

– Конечно, можешь. – Потом посмотрел на Перл. – А вы тоже хотите переехать? – Неуловимая жесткость в его взгляде давала понять, что он не будет в восторге от этого.

– Я... да, нет... – Она беспокойно взглянула на Кристел. Перл показалось, что за какие-то несколько неуловимых минут она вдруг оказалась лишней. – Нет, полагаю, что теперь могу вернуться в Сан-Франциско. – Она виновато взглянула на них обоих, и Кристел вдруг совершенно расстроилась.

Сальваторе это сразу заметил и, пряча контракт в сейф, в который, как он заверил Кристел, он прятал самые ценные документы, радушно улыбнулся обеим:

– Почему бы вам не побыть здесь неделю, пока Кристел не начнет работать? Потом, конечно, она будет очень занята. Да и на этой неделе работы будет предостаточно. – Он с отеческой улыбкой повернулся к Кристел и объяснил, что ей придется позаниматься немного с вокалистом, посетить несколько занятий по актерскому мастерству, но он считает, что если иметь хоть каплю наблюдательности, то этому можно научиться в процессе работы.

Перл согласилась побыть с ней неделю, и Эрни заверил, что поможет им перебраться в отель еще до наступления темноты. Сейчас им нужно отправляться в гостиницу и собирать вещи. Позже шофер поможет переехать, а он сам, с их разрешения, присоединится к ним после обеда, уже в новом отеле, чтобы угостить коктейлем. Через пять минут они уже сидели в машине, и Кристел была на удивление спокойна. Она обдумывала, что произошло только что, и все еще не могла поверить в это. Перл не переставая говорила, какой Эрни привлекательный и вежливый и какая это удача для Кристел. Она и сама не заметит, как станет знаменитой. Но Кристел все еще не доверяла этому человеку. По дороге в гостиницу она не произнесла ни слова, а когда они складывали вещи в чемоданы, вдруг повернулась к Перл и спросила:

– Ты думаешь, он действительно такой, каким кажется?.. Я имею в виду... О нет, не знаю... – Она уселась на стул и сбросила туфли. Как бы ей хотелось надеть вечером свои синие джинсы! Но он уже предупредил, что с сегодняшнего дня она должна входить в образ. Ей следует красиво одеваться, поярче краситься, тщательно укладывать волосы и появляться на всех вечеринках, на которые ее будут приглашать. А уж он позаботится, чтобы ее приглашали на все вечеринки в городе. Это прозвучало заманчиво, но Кристел никак не могла взять в толк, почему он так хлопочет. Она поделилась своими опасениями с Перл, но та заявила, что она просто сошла с ума.

– Конечно, он порядочный человек! Ты что, шутишь? Видела, какой у него офис? Думаешь, что человек, имеющий такой офис, всего лишь какая-нибудь мелкая сошка? Дорогая, ты поставила на самую лучшую лошадку, даже сама не понимая этого. А делает он это все для тебя, потому что очень хорошо понимает, что в один прекрасный день ты станешь настоящей знаменитостью. И ты единственная, кто этого еще не понял, глупышка. – Она улыбнулась своей подруге, и Кристел весело рассмеялась.

Выслушав доводы Перл, она почувствовала невероятное облегчение. Прежде чем покинуть гостиницу, подруги позвонили Гарри. Кристел радостно сообщила ему новости. Он сказал, что горд за нее. Она поехала не напрасно и очень скоро добьется всего. Конечно, ее друзья правы. Она глупая, что так близко все принимает к сердцу. Нет причин беспокоиться. Надо взять себя в руки и работать.

Обстановка в новом отеле напоминала какой-то фильм – вся мебель обита красным бархатом, вестибюль отделан белым мрамором. Отель был маленький, но находился в самом богатом районе города и, вне всяких сомнений, считался весьма престижным. Перл тут же заявила, что для Кристел было бы очень здорово, чтобы ее здесь видело побольше людей. Она предложила Кристел переодеваться по нескольку раз в день и прохаживаться в вестибюле. Кристел ужасно рассмешила эта идея, но в тот же день она решила испробовать ее. Обе женщины смеялись до упаду, когда Кристел, каждый раз в новом платье, трижды спускалась в вестибюль: один раз, чтобы отправить письмо, другой – взять второй ключ для подруги и, наконец, в третий – спросить, не принесет ли кто-нибудь из машины ее багаж.

– Ну что, тебя кто-нибудь видел? – в волнении спрашивала Перл. Она настаивала, чтобы подруга спускалась одна, и Кристел, все еще продолжая смеяться, переоделась в свои любимые синие джинсы. Она взяла их с собой так, на всякий случай, вместе с ковбойскими ботинками и красными носками Джеда, которые считала, несмотря ни на что, своей самой ценной вещью.

– Да, – рассмеялась Кристел, вешая платье на вешалку и стягивая с себя капроновые чулки, – клерк за стойкой очень хорошо меня разглядел. Он, наверное, подумал, что я проститутка.

– Подожди, скоро он увидит фильм с твоим участием, тогда узнает, кто ты такая! – Перл сказала это так гордо, что Кристел повернулась и, медленно пройдя через комнату, крепко обняла подругу. Все эти четыре года Перл была рядом. Кристел даже представить себе не могла, как будет жить без нее.

– Спасибо тебе, – очень тихо сказала Кристел.

– За что? – грубовато ответила Перл. Она от души любила девушку, относилась к ней как к дочери, которой никогда не имела. Перл с трудом представляла, что в воскресенье она должна будет расстаться с ней и уехать в Сан-Франциско.

– Спасибо тебе, что ты в меня веришь. Я бы никогда не оказалась здесь, если б не вы с Гарри.

– Вот еще глупости! Ведь эти агенты сами подошли к тебе в ресторане. И мы ничего для этого не сделали.

– Вы все для этого сделали. Гарри взял меня на работу, а ты учила меня. Ты научила меня всему, чтобы я могла выступать на сцене. Ты верила в меня все эти годы, а теперь вот привезла меня сюда. Если хочешь знать мое мнение, то это чертовски много.

– Ладно, глупышка. Будь же здесь счастлива, – сказала Перл с улыбкой, направляясь к огромной красной стойке с вделанным в нее маленьким баром. Она достала из холодильника пиво, уселась на черное бархатное сиденье высокого стула и подняла бутылку, салютуя Кристел. – За тебя, малышка... – А потом, сделав широкое движение рукой, как бы показывая, что все это организовал для них он, добавила: – И за Эрни.

– За Эрни, – согласно кивнула Кристел, наливая себе кока-колу. Она стала относиться к нему немного лучше, чем утром. Она уже не понимала, почему так волновалась.

Эрни Сальваторе пришел к ним, как и обещал, ровно в шесть часов. Он застал Перл навеселе, Кристел успела переодеться в синие джинсы. Кристел почувствовала себя так, как будто ее поймали за списыванием домашнего задания. Ведь он так долго объяснял, как она теперь должна выглядеть, что подписание контракта накладывает на нее соблюдение определенных правил поведения. Хороша же она в своих джинсах всего через несколько часов после подписания контракта! Но он только рассмеялся, увидев ее, и вполне дружелюбно поздоровался с Перл. Кристел тут же решила, что он гораздо лучше, чем она думала о нем вначале. И потом, когда он открывал шампанское, которое принес с собой, она пригляделась к нему повнимательнее и нашла, что он действительно весьма привлекательный мужчина. Правда, он совсем не похож на Спенсера. Спенсер – безупречный, молодой и красивый солдат. Этот же человек выглядел так, будто получил образование в лучших художественных салонах Европы. Во всяком случае, так заявила Перл после нескольких бокалов шампанского. Она все время повторяла, что он очень вежливый и добрый, но уже через пару минут Эрни перестал обращать на нее внимание и занялся Кристел. Нежным, вкрадчивым голосом он сказал, как он счастлив, что заключил с ней контракт. Потом вложил ей в руку толстый конверт из серой, очень дорогой бумаги. На нем были вытиснены его имя и адрес офиса.

– Я забыл утром отдать это тебе. Мне очень жаль, Кристел. Обычно я таких ошибок не делаю. – Он улыбался с таким видом, будто привык забывать о подобных мелочах. Эрни Сальваторе привык к очень многим вещам, причем некоторые из его привычек Кристел не могла бы себе даже вообразить.

– Что это? – Девушка осторожно открыла конверт и вздрогнула, увидев там чек, подписанный Сальваторе. Почему он дает ей еще деньги, ведь она получила уже пять тысяч? Правда, он объяснил, что деньги, на которые она купила себе одежду, были авансом. Но авансом за что? Она никак не могла этого понять и, подняв на него глаза, увидела, что он улыбается.

– Эти деньги я должен по контракту. Ты же не думаешь, что такое большое Дело может быть вознаграждено только поцелуем? Хотя, не стану скрывать, от такой платы я получил бы истинное удовольствие.

Кристел смотрела на него совершенно растерянная. Она не понимала ничего в их двухстороннем деловом соглашении.

– Вы мне их должны? – Вид у нее был ошеломленный. Она еще не начала сниматься, а уже заработала деньги. Да еще живет как королева в этой гостинице. Ну кто после этого скажет, что Голливуд – жестокий город? Они, наверное, просто глупцы... да нет, они просто не знают, кто такой Эрни Сальваторе. А вот ей действительно повезло, тут Перл, несомненно, права.

– Вообще-то, дорогая, я должен тебе двадцать пять тысяч. Но я уже дал тебе авансом пять, поэтому мне пришлось вычесть их из общей суммы. – Он не хотел, чтобы она почувствовала, что должна ему слишком много, во всяком случае, не сейчас, ведь это может напугать ее. А это не входило в его планы. Она должна почувствовать, что он одалживает ей деньги, и ей казалось, что дело обстоит именно так. Глупышка, сегодня утром он сорвал на этой картине жирный куш. Но ей заплатил только малую часть этих денег, что и оговаривалось в том договоре, который она подписала утром в его офисе. – Я замолвлю словечко за тебя в своем банке, Кристел. Завтра утром ты сможешь пойти и открыть счет на свое имя.

Это предложение ужасно взволновало Кристел. Ведь у нее никогда раньше не было собственного счета в банке. Она сделала глоток шампанского. Через некоторое время Эрни поднялся, пожелал им приятно провести вечер, улыбнулся Кристел, проводившей его к двери, и прежде чем уйти, нагнулся и поцеловал ее в щеку. На этот раз в его поведении не было ничего странного, и он определенно уже начинал ей нравиться. Как сказала Перл, он не мог не нравиться. Он был так добр к ним. Изумительный отель, приятная атмосфера, шампанское... Усмехнувшись, Кристел вытащила чек и помахала им.

– Мне кажется, я никогда не смогу ни истратить эти деньги, ни положить их в банк.

Но на следующее утро она решила поступить иначе.

После того как секретарь Эрни позвонил ей и сообщил необходимую информацию, она пошла в банк, а потом пересекла улицу и, зайдя в ювелирный магазин, купила для Перл изумительный браслет, которым, как она заметила, подруга восхищалась несколько дней назад: темное стекло, крошечные сверкающие алмазы посередине, золото. Перл вскрикнула от радости, когда Кристел надела ей на руку этот браслет. Весь остаток дня подруги весело смеялись и болтали. Эрни опять очень любезно предоставил им свой лимузин. Им даже в голову не могло прийти, что он делает это исключительно ради того, чтобы знать, чем занимается Кристел. Им показалось, что он просто проявляет великодушие.

Ближе к вечеру Кристел встретилась с педагогом по вокалу, и когда она в их номере под аккомпанемент пианино спела ему, он пришел в восторг от ее голоса и выразил искреннее сожаление, что в фильме ей не придется петь. Этот человек должен был научить ее работать с ролью и, сделав несколько пометок в сценарии, посоветовал девушке не волноваться, а спокойно учить текст. Они даже не заметили, как пролетела неделя и пришла пора расставаться. Подруги плакали. Перл, крепко обняв Кристел на прощание, обещала звонить ей. И вот Кристел осталась в Голливуде одна, на пороге исполнения своей мечты. Завтра она начнет сниматься в кино.

Бесцельно гуляя по прохладным ночным улицам города, она вдруг обнаружила, что, сама того не сознавая, думает о Спенсере. Где он сейчас? С кем? Чем занимается? Вернулся он в Штаты или все еще воюет в Корее? Скучает ли он без нее? Она вдруг поняла, что, как бы ни старалась, ей никогда не избавиться от этих мыслей. Никогда она не сможет забыть те волшебные две недели, которые они провели вдвоем. Что бы с ней ни произошло, она всегда будет любить его. Память рисовала ей такой живой и любимый образ: а день, когда они расставались, и все другие дни, и тот день, когда она, четырнадцатилетняя девочка, увидела его в первый раз на свадьбе сестры и полюбила с первого взгляда.

– Боже мой, какое лицо! Ты должна использовать это выражение в какой-нибудь драматической роли. – Голос раздался прямо позади нее, и она, испуганно повернувшись, столкнулась лицом к лицу с Эрни. Кристел ушла совсем недалеко от гостиницы, но ее мысли витали где-то за тысячи миль отсюда. Она не слышала, как он приблизился к ней. – Я подумал, что тебе, должно быть, скучно без подруги, и решил проведать тебя. Портье сказал мне, что ты ушла гулять. Не возражаешь, если я присоединюсь?

– Конечно, нет. – Он так добр к ней, как она может ему отказать? И если честно, она действительно чувствовала себя ужасно одинокой. Даже мысли о Спенсере не помогали. Почему, ну почему он перестал писать? Между ними случалось такое и раньше, например, в тот год, который прошел между свадьбой Бекки и Тома и крестинами их малыша, и потом, перед тем как он встретил ее в День благодарения в Сан-Франциско, когда был помолвлен, и снова, до тех пор, пока его не призвали в Корею. Но ведь тогда было совсем по-другому. Она до этого не была близка с ним. Она любила его, но не так, как теперь. Но что толку об этом думать? Он решил избавиться от нее, перестав ей писать и отвечать на ее письма. Она знала, что уже задолго до того, как замолчать совсем, он потерял к ней интерес. Это понятно по его письмам, которые сначала были пламенными и полными любви, а потом становились все холоднее и короче, пока, наконец, не превратились в открытки с несколькими словами, а затем пропали совсем.

– Ты так переживаешь из-за завтрашнего дня? – Эрни доброжелательно улыбался, и она вспомнила, что завтра начнутся съемки.

– И из-за этого тоже, – честно призналась она.

Ему нравилось исходящее от девушки живое волнение. Оно так не похоже на спокойную надменность знаменитостей, с которыми ему обычно доводилось проводить время.

– Уверен, у тебя великолепно все получится. А в следующий раз мы дадим тебе роль, где ты будешь петь, и уж тогда мы им всем покажем, на что ты в самом деле способна. – Он слышал, просматривая кинопробы, ее голос и знал, что он великолепен. Но сначала надо показать ее внешность, а все остальное пока подождет. И Эрни Сальваторе чертовски хорошо знал, что он делает.

– Мне бы очень этого хотелось. – Она любила петь и за эти несколько дней, как уехала из Сан-Франциско, уже успела соскучиться по вечерним представлениям.

– Педагог по вокалу сказал, что ты – просто чудо.

– Спасибо. – Она улыбнулась, и он почувствовал, что дрожит от возбуждения, когда смотрит на нее. И тут подумал о том, что коль скоро уж он собирается и дальше играть роль советника и наставника, то может весьма искренне пригласить ее пообедать.

– Ты еще не была в «Браун дерби»? – спросил он, хотя прекрасно знал от своего шофера, где она была и где не была. Тот каждый день давал ему подробный отчет. Эрни хотел быть уверен, что она, как обыкновенная проститутка, не начнет спать со всеми подряд, портя его репутацию, да и свою собственную. Но пока она вела себя безупречно. Вряд ли он обманется – она действительно чиста и наивна. Ему даже показалось, что она еще девственница. Все ее поведение говорило об этом. Тем легче будет приручить ее.

– Нет, не была. – Она улыбнулась, вся такая невинная и удивительно красивая. Да, при любом освещении, в любой обстановке, в шикарном платье и с замысловатой прической или просто в синих джинсах эта девушка просто сногсшибательна.

– Тогда, может, поедем сегодня туда поужинать? Но я должен предупредить, что отвезу тебя домой рано. Ты должна этой ночью хорошенько выспаться, ведь завтра – начало работы.

– Да, сэр! – Но глаза у нее уже сияли, как рождественские огоньки. – Это просто замечательно. – Ее искренность все больше поражала его. С ней будет легко.