ГЛАВА 10

Ехать быстро через горные леса — задача не из легких. Дорога, которую путники избрали, представляла собой узкие звериные тропы, извивавшиеся по склонам, бегущие вдоль стиснутых голыми скалами горных речушек. В общем, они покорно следовали за ландшафтом. Уилл быстро понял, что по звериной этой тропе проходило очень мало людей.

Останавливались лишь для того, чтобы напоить и сменить лошадей. Во время одной такой остановки Резолют бросил Уиллу тяжелую кожаную куртку на подстежке, чуть его при этом не уронив. Лосиная кожа испещрена была многочисленными металлическими заклепками. Подол куртки доходил парню до колен. «Такую куртку, — подумал он, — можно использовать в качестве тента, да еще и лошадь туда влезет».

— Конечно, великовата, но это лучшее, что у нас есть. Надень ее, мальчик, затяни на поясе ремень, а запястья прихвати кожаными ремешками.

Суровый голос Резолюта заставил Уилла беспрекословно ему подчиниться. Куртка на нем висела, однако полуденное тепло удерживала. В соответствии с инструкцией он обвязал запястья, и рукава над кистями рук надулись пузырями.

Резолют надел себе наручи и кинул Уиллу зачехленный кинжал убитого им бормокина.

— Заткни за пояс за спиной. А теперь попробуй выдернуть его. Рукоятка оружия торчала с правого бока на уровне талии. Уилл схватился за нее — клинок вышел без усилий. Вор поднял кинжал острием вверх, вес оружия был ему по руке, и Уилл решил, что в любой момент сможет нанести им быстрый удар.

— Вытащил он его хорошо, Резолют, но боюсь, с тяжелым оружием ему не справиться. — Ворон натянул тетиву лука. — Бросает он, как я заметил, прилично. Дай-ка ему несколько звезд.

Резолют открыл переметную суму и бросил Уиллу кожаный мешок. Увесистый, однако! Он звякнул, когда подросток его поймал. Воркэльф вытащил еще один и, привязав к своему поясу, вынул оттуда четырехконечную металлическую звезду, изготовленную из обломанных концов саблей бормокинов. Взявшись за нее указательным и большим пальцами, он отвел руку назад и метнул звезду.

Серебристый снаряд закрутился колесом и, пролетев тридцать футов, воткнулся в ствол молодого деревца.

Уилл моргнул:

— Вот это бросок! Отчего вы не убиваете им кроликов, а ставите ловушки?

— Никому бы не посоветовал есть то, что убито такой звездой. — Воркэльф раздраженно фыркнул. — Запомни, мальчик, они острые как бритва и, угодив в противника, источают в рану смертельный яд. С ними надо быть осторожным: мгновение, и тебя уже нет.

Пересели на сменных лошадей и продолжили путь. Ворон ехал позади с луком, на изготовку, стрелы, правда, оставались в колчане, возле правой ноги. Процессию возглавлял Резолют. Он находился сейчас от них на расстоянии в двадцать ярдов, дистанцию, однако, соблюдал: надо, чтобы все были на виду. Несмотря на предосторожности, принятые воркэльфом, передвигались они быстро, и когда на отдаленном холме увидели Ривенрок, солнце еще только-только миновало зенит.

Утром обстановка была спокойной и непринужденной, но стоило вооружиться, и напряжение начало возрастать. Слушая птиц, Уилл мысленно сверял их пение с полученными им уроками. В самом ли деле слышит он дрозда? Что, если это вражеский сигнал? Но когда путники ехали в полной тишине и слышали лишь звуки, сопровождавшие собственное их продвижение, было еще хуже. Кто же это распугал местных птиц, и животных? Что, если это войска авроланов во главе с человеком-козлом?

В Ривенроке Резолют спешился. Разглядев следы в тени большого дольмена, указал на юг.

— Бормокины близко. Мы должны двигаться быстро, но осторожно.

Южная тропа вывела на окаймленную темным лесом горную поляну. Уилл напряг слух: не доносится ли оттуда шум сражения? Присмотрелся: нет ли засады? Звон упряжи и стук лошадиных копыт не давали прислушаться, да и лес был такой темный, что трудно что-нибудь разглядеть. Сердце колотилось, он вытер ладонь о бедро.

Деревья закрыли солнце, и глаза Уилла несколько секунд приспосабливались к темноте. Затем его лошадь, быстро последовав за жеребцом Резолюта, поднялась на вершину невысокого холма и поскакала в тенистую низину с пересекавшим дорогу ручьем.

Уилл мгновенно понял, что это — великолепное место для засады. Как бы в подтверждение догадки парень увидел, что вода в ручье окрашена кровью, и до ушей его донеслось рычание бормокинов. Чудища разодрали тела, а багаж убитых разбросали по обоим берегам ручья. Рычание, повизгивание, утробный смех…

Один из них повернулся… окровавленная морда, оскаленные зубы. Стрела взвилась и поразила монстра в плечо, так что он развернулся на месте. Каким-то образом бормокину удалось устоять, но Резолют направил на него лошадь и сшиб того с ног. С болтающимися, словно веревки, конечностями тот упал на своих товарищей и повалил всех их в ручей.

Уилл торопливо пошарил рукой, расстегнул клапан на мешке с боевыми звездами и в этот момент заметил, что с холма в него из лука целится бормокин. Уилл натянул поводья. Стрела ударила и сшибла его с седла. Мальчик грохнулся на обочину, прямо в куст. Пыль поднялась столбом, набилась в рот и нос, и его чуть не стошнило.

Он был уверен: если его стошнит, стрела выскочит наружу.

Секунды две Уилл лежал в ожидании агонии: сейчас стрела выскоблит его внутренности, как нож — яблочные семечки. Короткая жизнь пронеслась перед глазами, и вспомнить-то было по сути нечего. Разве только самые последние события, но и они сейчас казались ему насмешкой. Возможно, это то, что Оракла не хотела мне показывать.

Он ждал боли, но ее не было, разве только саднили царапины от падения на куст. Непонятно, но раз уж он не умер, Уилл Ловчила что-нибудь да совершит.

Уилл выкатился из куста, и тот, обеспечив ему некоторое прикрытие, снова поднялся. Подросток принял низкую стойку. Стрела, словно пиявка, торчала из его кожаной куртки. Тело она не задела, запуталась в излишке материала. Уилл левой рукой вытащил ее и отбросил в сторону. Потом распрямился и пошарил в мешочке со звездами. Холодный металлический снаряд лег в руку.

Уилл поднялся и увидел выстрелившего в него бормокина. Тот все еще стоял согнувшись: вставлял в лук новую стрелу. Вор выкинул вперед руку. Отравленная металлическая звезда просвистела в воздухе и вонзилась бормокину в бедро.

Монстр оглянулся, тело его содрогнулось, и он хлопнулся оземь.

Ворон прицелился, и стрела угодила в спину тому бормокину, что набросился на Резолюта. Воркэльф успел сойти с лошади. Бился он двумя руками одновременно. Парировав удар левой, правой рукой он всадил бормокину меч в горло по самую рукоятку. Выдернув лезвие, забрызгал кровью лицо другому монстру. Воспользовавшись временной слепотой противника, сделал результативный выпад, после чего Резолюта стали теснить сразу три бормокина.

Уилл бросился в драку. Этому его Резолют не учил. Но ведь не зря же столько лет Уилл жил в Низине! Без драки там нельзя. Если уж не каждый день, то немногим реже он познавал все ее тонкости и собственные способности, что он мог и чего не мог делать. Лучше всего у него получалось удерживать противника на расстоянии, бросая в того камни, а если уж дело доходило до рукопашной, парень знал: правил здесь нет, а о благородстве и речи не идет.

Первый бормокин заметил его, когда с высоко поднятым мечом Уилл кинулся в ручей, шумно расплескав воду. Монстр повернулся и занес для удара саблю, но Уилл опередил врага. Нож его вошел в правое бедро бормокина. Когда Уилл увидел окаймившую холодное лезвие ножа красную ленту, в голове его словно что-то взорвалось.

И в тот же момент, получив тяжелый удар в спину, он полетел вперед. Меч Уилла отбросило в сторону. Падая на землю, вор выставил вперед плечо, надеясь вскочить на ноги, но что-то твердое перегородило ему дорогу. Голова и плечи его остались на земле, а ноги — в воздухе. Уилл увидел, что прихрамывающий бормокин пошел прямо на него.

Хуже того: стрела, пущенная в бормокина, прошла мимо цели, задев лишь волосы на виске монстра.

Уилл развернулся и встал на колени. Правой рукой он схватил камень и швырнул его в бормокина. Чудище загоготало и спокойно отбросило камень лапой. Уилл попятился назад, поближе к трупу, только что остановившему его падение, и бросил в бормокина еще один камень.

Авроланский монстр, отвратительно хихикая, поймал камень в воздухе, и Уилл снова ретировался. Чудовище помахало саблей, дважды разрубило ею воздух, сопровождая каждое движение издевательским смехом.

Уилл бросил камень в третий раз. Бормокин выставил лапу и вдруг завопил: он схватил боевую звезду и острый конец ее вонзился ему в кисть. Бормокин бросил саблю, чтобы вытащить звезду, но не успел: яд подействовал быстрее. Чудище упало на землю и закончило свою жизнь в луже крови.

Уилл поспешил к нему, чтобы забрать его саблю и помочь Резолюту, но тут же увидел, что помощь не требуется. Один бормокин удирал, безуспешно пытаясь остановить поток крови, изливавшийся из развороченной шеи. Другой зашатался: это Резолют, действуя левой рукой, воткнул ему нож в бедро. Другим мечом он ударил сверху и раскроил бормокину череп. Чудище превратилось в бесформенную груду пестрого меха.

Хотя в помощи его больше не нуждались, Уилл двинулся вперед, однако что-то потянуло его за щиколотку. Он повернулся и попытался отнять ногу, встал при этом каблуком на подвижный камень и упал, сильно ударившись. Окровавленная рука продолжала держать его за сапог, а тело, которому эта рука принадлежала, выползло из груды поверженных бормокинов, словно гусеница из кокона.

С залитого кровью лица-маски смотрели на него широко открытые белые глаза. Челюсть беззвучно шевелилась. Тут Уилл понял, что видит все зубы человека, а то, что он принял за залитую кровью бороду… о боги, они сняли с него лицо, и теперь оно висит…

Подросток отвернулся, и его тут же вырвало. На четвереньках, трясясь как в лихорадке, он попытался отползти в сторону. По шуршанию песка Уилл догадывался, что человек без лица волочится за ним. Он ощущал, как пальцы его скребут по сапогу, хватают за каблук. Уилл прополз фут или два, отступая от мертвого бормокина.

Смерть душила его, обступив со всех сторон. Его снова вывернуло, и рвота залила кровавое пятно на песке. Уилл набрал пригоршню песка и кинул на это место, потом еще одну. Пыль набилась парню в нос, и он чихнул, несколько очистив себя от запаха крови и гнили.

Но я все еще ощущаю запах смерти.

Кто-то присел возле него.

— Все кончено, Уилл, кончено.

Уилл тяжело опустился на правое бедро, опасаясь посмотреть на свои ноги.

— Там, сзади, человек.

Ворон покачал головой.

— Он умер. Должно быть, он очень страдал, но, по крайней мере, дождался и увидел, что его мучители погибли.

— Но что они такое с ним сделали? — содрогнулся Уилл. — Они сдернули с него лицо.

— Ворон, иди сюда! — Резолют стоял на колене рядом с какими-то шкурами и указывал левой рукой на холм. — Уилл, за метолантом, живо!

Приказ словно закачал в его ноги сталь и разогрел кровь. Уилл поднялся и быстро на четвереньках вскарабкался на холм. Хватаясь за корни деревьев и кусты, он подтягивался на руках, лишь бы оказаться подальше от кровавой бойни. Он нашел куст метоланта, сорвал с него несколько веток, потом схватил рукой главный ствол. Вложив в свои действия всю злость и ярость, он тянул, и поворачивал, и дергал. И вырвал-таки куст из земли, обрушив на себя фонтан земли, и потерял равновесие. Свалился на спину и покатился вниз по склону, подпрыгивая на корнях и отскакивая от стволов.

Достигнул подножия, Уилл перескочил через труп того человека, который за него хватался, и затормозил у тела, с которым работали Резолют и Ворон. Они раздели молодую женщину. На ногах и руках ее было несколько порезов, один порез на животе, другой — на лбу, особенно глубоких он, однако, не заметил. Ворон намочил тряпку и обтер кровь.

Резолют оборвал с куста листья и стал жевать их. Глянул на выдернутый из земли куст, потом на Уилла и покачал головой.

— Ну у тебя и аппетит, мальчик. Жуй.

Уилл кивнул и стал жевать листья. Запах метоланта немного прояснил его мысли, он выплюнул кашицу в левую ладонь Резолюта. Воркэльф приложил ее на живот девушки.

Когда Ворон повернул раненой голову и обтер лицо, Уилл узнал ее.

— Это же Сефи.

Ворон кивнул:

— Верно. А тот, что без лица, скорее всего, Дисталус. Два других, похоже, охотники, нанятые в качестве проводников.

Уилл недоуменно заморгал:

— Но ведь они направлялись в Ислин. Что им тут понадобилось?

— Хороший вопрос, мальчик. Если нам удастся спасти ее, то, возможно, получим ответ.

Резолют презрительно фыркнул и мотнул головой по направлению к ручью.

— Лучше было бы спросить: «Что понадобилось здесь бормокинам? » Если у тебя есть на это ответ, с удовольствием выслушаю.

ГЛАВА 11

Уилла послали за лошадьми, и он быстро вернулся. Следов Сефи и ее спутников он не нашел, наткнулся лишь на мертвую лошадь, застреленную из лука. Других же лошадей — он полагал, что. их должно быть по меньшей мере еще четыре, — нигде не было видно. Вернувшись, парень доложил обстановку.

Ворон в этом момент заканчивал перевязывать лоб Сефи. Он выслушал Уилла и кивнул.

— Если нам повезет, лошади убежали и сами найдут дорогу к лугам под Ривенроком.

— А если не повезет?

— Темериксы ими не насытятся и пойдут искать другую пищу.

Резолют поднял голову. Он обыскивал мертвого охотника.

— Этими телами они тоже не побрезгуют. Она может ехать на лошади?

Ворон кивнул и набросил на девушку одеяло.

— Если проснется. Если же нет, привяжем ее к седлу.

— Времени немного, поэтому лучше будет, если ты ее оденешь и подготовишь к отбытию. — Резолют снял ремень с трупа и спустил с него брюки из лосиной кожи. — Они большие, но теплые. Мальчик, посмотри-ка их багаж, выбери, что может пригодиться.

Уилл немедленно отправился исполнять задание. На это у него имелись две веские причины. Во-первых, пусть Резолют сам разбирается с трупами. Уиллу это дело не по нраву. Во-вторых, багаж, возможно, подскажет ему, почему Дисталус и Сефи не поехали в Ислин.

Сначала Уилл собрал и рассмотрел вещи Сефи. Одежда аккуратно сложена. В сброшенной со сменной лошади сумке ничего не перемешалось. Он обнаружил в багаже деревянный ящичек с перьями, чернилами и чистой бумагой. Да если бы там что-нибудь и было написано, Уилл бы все равно не понял: ведь прочитать он мог одно, от силы два слова. Заметил он среди прочего и маленькую плоскую дощечку из кедра. Дощечка приятно пахла и с одной стороны, в суженном конце, имела бороздку. Такие дощечки Уилл видел в городских шкафах и знал, что они предохраняют от моли.

Решив, что в багаже девушки он видел все, что нужно, мальчик перешел к сумкам Дисталуса. Он не знал, как следует расценивать тот факт, что вещи старика тоже не были тронуты бормокинами. Его одежда тоже была аккуратно сложена, скорее всего дело рук Сефи. У Дисталуса Уилл он тоже обнаружил ящик с письменными принадлежностями и блокнот в кожаном переплете. Открыл его: на пожелтевшей бумаге выцветшими коричневыми чернилами сделаны какие-то записи. Некоторые страницы украшали рисунки с изображением птиц, растений, но больше всего было видов городов и башен. Слова Уиллу было не прочитать, но на странице, заложенной тонкой деревянной закладкой, мальчик, как ему показалось, узнал изображение Стеллина. Кедровая дощечка у Дисталуса тоже имелась, с такой же бороздкой в тонком конце.

Особый интерес вызвал у подростка набитый монетами кошелек. Были в нем и золотые монеты, но в основном серебряные. Уилл вытряхнул все содержимое. Несколько монет из Альциды, побольше — из Саварры, а одна даже из Хелурки. Были там и монеты из Нализерро и Салнии, Джераны и Сапорции.

Уилл нахмурился. Странно, отчего тут нет монет из Ориозы? Отношения между Ориозой и Альцидой вряд ли назовешь сердечными, но ориозское серебро по-прежнему было в ходу. Вот и буфетчик в Стеллине даже глазом не моргнул, когда Ворон дал ему золотую крону, да похоже, что и сам Дисталус был с ней знаком.

Уилл подбросил на ладони восьмиугольную серебряную монету Джераны. По краям ее, как и положено, шли бороздки, и изображение плывущего корабля вроде бы такое, как нужно, но что-то все-таки с ней было не так. Уилл на секунду задумался, поднес монету к правому глазу. Прищурившись, зажал ее между щекой и бровью.

Он раскрыл глаза, и монета, звякнув, упала в кошелек. Подросток привязал кошелек к ремню, а большую часть одежды Дисталуса выбросил. В освободившуюся часть переметной сумы он положил книгу, кедровую, дощечку и несколько пакетов с продуктами и вяленым мясом, выпавших из рваного мешка. После чего Уилл надежно завязал сумку.

В сумки Сефи он тоже положил продукты и принес все ее вещи к Ворону, который в этот момент надевал на девушку темно-коричневую кожаную тунику.

— Я хочу взять все остальные продукты и сложить их в наши сумки. Скоро управлюсь.

Ворон кивнул:

— Хорошая идея. Мы посадим ее на черную кобылу. Седло должно ей подойти.

Уилл погрузил сумки Дисталуса на свою лошадь и привел ее к Ворону. Резолют пришел ему на помощь. Пока они работали, Уилл доложил, что он нашел, хотя количество монет в кошельке занизил в свою пользу. Не сказал он Резолюту и о том, что монета Джераны была, судя по размеру, по всей видимости, фальшивой. Воркэльф в свою очередь рассказал о своих находках при осмотре трупов: о монетах и девяти саблях бормокинов. Подросток улыбнулся:

— Если хотите, я отмою звезды и снова их заострю.

Резолют покачал головой.

— Нет, оставь их здесь, и стрелы Ворона — тоже. Мы всегда так поступаем. Пусть Кайтрин знает, кто убил ее бандитов. Ворон перенял этот обычай у меня. Ты ведь двоих убил, мальчик?

Уилл кивнул:

— Обоих — звездами. Воркэльф оглянулся на тела:

— Я убил четверых или пятерых, если считать того, которому выстрелил в плечо Ворон. Он застрелил еще одного. Охотники погибли сразу, попав в засаду. В Дисталуса выстрелили из арбалета, а Сефи, похоже, просто стащили с седла.

Уилл пожал плечами:

— Дисталусу удалось убить одного, прежде чем он сам погиб.

— Без сомнения. Но как он это сделал, весьма интересно. Пойдем со мной.

Уилл пошел следом, хотя воркэльф двинулся к трупу Дисталуса. Неподалеку лежал бормокин — там, где он и упал. Руки и ноги его странно вывернулись. Уилл не сомневался в том, что тот мертв: дыра в груди, в том месте, где сердце, ясно указывала на причину смерти.

Дыра имела обожженные края. Когда Резолют стукнул по телу ногой, посыпалось обуглившееся мясо.

— Ожог здесь и там, на морде. Ему выжгло сердце и легкие.

— На фреске Ораклы я видел оружие, плюющееся огнем.

Резолют кивнул:

— Я о нем знаю. Здесь, однако, не тот случай. Дисталус, похоже, был колдуном, и мы поняли это с первого взгляда.

Не успел воркэльф объяснить свои слова, как Ворон крикнул:

— Она очнулась.

Оба побежали и увидели, что Сефи садится, а Ворон ее поддерживает. Он подхватил девушку с левого бока за плечо и локоть, а она подняла колени и схватилась руками за лицо. Сначала она стонала, а потом принялась плакать.

Ворон погладил ее черные волосы.

— Опасность миновала, дитя мое, во всяком случае до поры до времени. Нам нужно ехать. Мы должны поскорее убраться отсюда. Ты можешь ехать верхом?

Она чихнула, обтерла нос рукавом туники и кивнула. Затем девушка стала подниматься, и Уилл пришел ей на помощь: взял Сефи за правую руку. Затем поднырнул у нее под мышкой и обхватил левой рукой ее тонкую талию.

Она улыбнулась и одними губами сказала:

— Спасибо.

Уилл сиял.

— Сефи, нам туда. Кобылка черна, как твоя голова.

Сефи хихикнула, уловив какую-то рифму, но спустя мгновение плотно сжала губы.

— А что с Дисталусом? Резолют не дал Уиллу ответить:

— Он умер, защищая тебя.

Уилл повел Сефи к лошадям, специально сделав круг, чтобы она не увидела самого страшного. Потом Резолют взял ее за талию и поднял на седло. Бросил поводья Уиллу.

— Ты поведешь ее лошадь. А ты, девочка, держись за седло, чтобы не свалиться на землю. Поедем довольно быстро, нам надо преодолеть большое расстояние, чтобы добраться до места, где заночуем.

Она посмотрела на тела:

— Вы разве не похороните их?

— Нет времени.

— А наши вещи?

Резолют покачал головой:

— Уилл собрал все, что, по его разумению, принадлежит тебе, а бормокины уничтожили все, что показалось им непонятным.

Девушка, похоже, приняла его слова за чистую монету. Уилл удивился: зачем Резолют ей соврал, но понимал, что опровергать его слова не стоит. Если Дисталус был колдуном… хотя постой-ка, а сама-то она часом не колдунья? Что, если это она убила бормокина? По спине Уилла пробежали мурашки; хотя она такая юная, вряд ли успела научиться таким вещам.

Резолют поехал, как и прежде, впереди. Ворон замыкал процессию, сменные лошади с поклажей шли за ним. Уиллу ничего не оставалось, как ехать впереди Сефи. Он то и дело поворачивался в седле, чтобы узнать, все ли с ней в порядке. Несмотря на изнеможение, сидела она в седле весьма уверенно, и Уиллу очень нравились ее застенчивые улыбки, когда он галантно предупреждал: «Осторожно, ветка! Береги голову, Сефи».

Ехали всю вторую половину дня и начало вечера. Останавливались для того лишь, чтобы напоить лошадей. С наступлением сумерек Резолют привел их в каньон. Там и расположились, лошадей поставили в заброшенную шахту, а груды пустой породы использовали в качестве бруствера.

Уилл вынул из собственных их припасов хлеб и вяленое мясо. То, что он взял из продуктов убитых, решил пока не доставать, чтобы не травмировать Сефи: пусть забудет о том, что с ней приключилось. Ели все быстро и молча. Резолют поручил Уиллу дежурить и велел разбудить его, когда месяц выйдет из-за видневшейся в отдалении скалы.

Подросток сел на груду породы. Ночью похолодало, и он был доволен, что на нем защитное облачение: оно сохраняло тепло. На колени он положил меч. Из породы отобрал плоские, с острыми углами камни. Потер их один о другой, чтобы лучше легли в ладонь, и убрал в мешочек с боевыми звездами.

— Мне никак не уснуть.

Он повернулся и посмотрел на закутанную в одеяло Сефи. На лицо ее ложились тени, делая его маленьким, как у ребенка, и это сочеталось с тонким голоском.

— Неудивительно — после всего, что случилось.

Она вяло мотнула головой.

— Я ведь и не знаю, что случилось на самом деле. Клетус — он был впереди — вылетел вдруг из седла. Нумитор сзади что-то закричал, а потом и меня стащили с седла. После — провал. Очнулась, когда вы меня нашли. Мне повезло, что вы оказались рядом.

— Везением это назвать трудно.

— Почему? Скажи мне. — Она шагнула к Уиллу и уселась возле его ног. Правая ее рука выскользнула из-под одеяла и, как змея, обернулась возле левой его щиколотки. Девушка наклонилась и положила щеку ему на колено. — Как вы узнали, где нас найти?

Уилл чуть было не рассказал ей об Оракле и о том, что Резолют увидел что-то такое, что заставило их ехать на юго-восток от Ривенрока, но спохватился. Он же сам ничего не видел, и воркэльф ничего ему об этом не рассказывал. Небольшая заминка дала ему шанс пораскинуть мозгами, и это было хорошо. Что, интересно, она сама со своим дядей, оказавшимся к тому же колдуном, делали здесь в горах? Этот вопрос так мучил Уилла, что любопытство его сменилось подозрениями.