Война темной славы (№2) - Крепость Дракона

Пусть Уилл сочиняет свои стишки и песенки, а он, Керриган, будет работать над собственным жизнеописанием. Не подумайте, что адепт не умел сочинять стихи. Просто он полагал, что песни менестрелей — удовольствие для безграмотных людей. Цивилизованные же люди способны писать, а письменное свидетельство не подвержено изменениям, его не надо механически заучивать и приспосабливать к вкусам публики.

Песни Уилла будут развлечением; я же создам историю.

Трудность состояла в том, что для отображения истории требовались как минимум карандаш и бумага. Это тебе не песенки сочинять! Еды и вооружения Адроганс припас вволю, а на канцелярские товары не расщедрился и расход их строго контролировал. У генерала, как считал Керриган, была едва ли не мания: он все боялся, что с помощью магии кто-нибудь заколдует весь запас бумаги. Адроганс полагал, что враги смогут прочесть его приказы и переписку с королевой Лакаслина. Из-за этой его параноидальных наклонностей вся бумага хранилась под замком.

Отсутствие бумаги приводило Керригана в отчаяние, из-за этого он стал даже плохо спать. Как-то ночью, бродя во время бессонницы по лагерю, он наткнулся на трех королевских гвардейцев из Джераны. Один из них держал в руке лист бумаги и силился прочесть, что там было написано, но, судя по тому как он крутил туда-сюда бумагу, было ясно, что задача эта для него непосильная.

Высокий гвардеец хлопнул грамотея по плечу:

— Ты уверен в том, что моя Флора родила ребенка от булочника?

Грамотей пожал плечами:

— Да тут вроде так написано, Фоссиус.

Керриган застенчиво улыбнулся:

— Если хотите, я вам прочту.

Троица подозрительно на него уставилась, а потом Фоссиус подтолкнул грамотея в спину.

— Пусть прочитает.

Адепт взял листок и начал читать, хотя рукописный шрифт совершенно не был похож на тот, которым писали на Вильване, и разобрать его было не так-то просто.

— Ага, все понятно, Фоссиус, твоя Флора кормит грудью сына булочника. Жена булочника родила двойню; и тут написано, что она — маленькая хрупкая женщина.

Фоссиус гордо улыбнулся:

— Все верно, жена булочника — пигалица, ну а моя Флора ей поможет, ведь нашу девчонку пора отнимать от груди. Так что, Пириус, напрасно ты меня расстроил.

Керриган закончил читать. Письмо написано было соседом, кроме местных сплетен в нем содержались также новости для каждого из троих гвардейцев. Все они очень хотели ответить на письмо, и Керриган согласился им помочь при условии, что они дадут ему чистой бумаги. По лагерю быстро разошлась молва, и солдаты стали приносить ему клочки бумаги, или кожи, или даже материи, на которой можно было писать.

Несмотря на то что лагерь готовился в поход и укладывал вещи, дело Керригана процветало. Когда Уилл заметил, что он бы на его месте брал за работу серебро, а не бумагу, Керриган уверился в том, что поступает правильно. «Неспроста, — размышлял он, — Уиллу хочется, чтобы я брал деньги: он же сам их и украдет». Адепт складывал все свои бумажные клочки в кожаную папку, которую подарил ему офицер из Хелурки за то, что Керриган написал ему историю его Стального легиона. Папку эту маг отдал на хранение Ломбо.

Керриган даже и не подозревал, как много он сделал, пока однажды за ним не явились два конногвардейца из Джераны. Они взяли его под руки и быстро отвели к казарме Адроганса. Отворили дверь, оставили адепта на пороге и ушли, а юный маг остался стоять, глядя на Адроганса и Орлу, увлеченно обсуждавших что-то перед большой картой Окраннела.

Орла кивнула, и Адроганс повернулся и прищурил глаза. Сильный его голос заполнил помещение.

— Неужели это правда, адепт Риз, что ты хочешь создать для меня дополнительные трудности?

— Нет, сэр, что вы.

— Однако это уже произошло. — Адроганс медленно покачал головой. — Ты написал столько корреспонденции, что гиркиму будет ее не донести.

— Я не… я хочу сказать…

Генерал поднял руку:

— Говорить будешь, когда я этого захочу. Понял?

Керриган открыл было рот, но спохватился и лишь кивнул головой.

— Вы правы, магистр, ему надо все объяснить. — Адроганс снова прищурил карие глаза. — Дело не в весе корреспонденции, адепт Риз, дело в содержании. Орла уверила меня, что ты и понятия не имеешь, как обстоит дело, поэтому постараюсь объяснить все в нескольких словах. Прежде чем отправить написанные тобой послания, мои сотрудники внимательно их читают, чтобы выяснить, не содержат ли они информацию, которая может заинтересовать противника. Отчеты, которые я направляю в Лакаслин, а также и приказы зашифрованы, и враг, даже если вдруг перехватит курьера, прочесть их не сумеет. А вот в письмах могут встретиться примечательные подробности. Допустим, солдат назвал какую-нибудь гору Орлиным гнездом, потому что ее очертания вызвали у него такую ассоциацию. Враг тотчас догадается, что наш лагерь находится поблизости от такого места. Понимаешь?

— Да, сэр. В следующих письмах я постараюсь не допускать таких сравнений.

— А вдруг случайно допустишь? — Генерал улыбнулся. — Я даже составлю для тебя специальный список. Когда люди пишут домой, не обязательно писать правду, самое главное — подать о себе весточку. А что до врага (если ты не веришь тому, что в Лакаслине есть враги, то ты еще наивнее, чем я полагал), то в такой дезинформации противника я даже заинтересован.

— Но ведь это будет обманом и наших людей тоже.

— Да, но такая ложь сохранит кому-то жизнь, а вот правда — убьет. — Адроганс опять улыбнулся. — Я слышал, ты скопил много клочков бумаги и используешь даже оборотную сторону писем?

— Да. Я собираюсь записать на них нашу историю.

— Историю? Интересно. — Генерал провел рукой по подбородку. — Я дам тебе журнал для твоей истории, адепт Риз. Дам чернила, перья, все, что тебе понадобится, но потребую кое-что взамен. Это хорошо, что ты скопил клочки бумаги, ты будешь писать на них письма, выдуманные тобою солдатские письма.

Адроганс подошел к карте и показал на предгорье, отделявшее центральную низину от полуострова Крозт.

— Тут у нас трехтысячная армия. Солдаты жалуются на скудное питание, утомительные марш-броски и на мой безумный план направить гарнизон Сварской на юг, чтобы освободить Свойн, в то время как они нанесут удар на север, чтобы освободить Сварскую. Ты знаком с переживаниями солдат, которым писал письма. Можешь ты сочинить некую мифическую корреспонденцию?

Керриган нахмурился:

— Написать-то я могу, но не понимаю, зачем это нужно.

Генерал переглянулся с Орлой.

— В том, что касается магии, он великолепен, но вы его, судя по всему, больше ничему не научили?

Она покачала головой:

— В мои задачи входило также и расширить его житейские познания, но ему еще очень многому нужно учиться.

Адроганс поманил к себе Керригана и показал ему на карте Свойн.

— Мы собираемся взять этот город. Войск у нас достаточно, но нам требуется время для того, чтобы построить осадные башни, ну и прочее необходимое для этой операции. Строительного материла в лесах достаточно, и потому все, что нам нужно, — это время. Проблема состоит в том, что Маларкекс сможет за это время пригнать сюда из Сварской подкрепление, и мы вынуждены будем отступить.

Армия у нас большая, и потери неизбежны. На днях мы потеряли одного солдата: его укусила змея. Мы воспользовались магией и сохранили его тело. Я намерен одеть это тело в форму курьера и поместить сюда. Тут его обнаружат разведчики Маларкекс. Они прочитают письма и поверят в то, что в горах у нас есть армия, продвигающаяся к Сварской. Жускцы создают там сейчас видимость покинутых лагерей. Мы их, конечно, долго дурачить не сможем, но этого времени нам хватит на подготовку осады.

Керриган улыбнулся:

— Военная хитрость.

— С помощью чернил и бумаги ты увеличишь мою армию вдвое.

Адепт кивнул:

— Я это сделаю.

— Но об этом должны знать только мы трое.

— Да, сэр. Это я понимаю.

— Хорошо, очень хорошо. Орла уверила меня в том, что ты обладаешь большим магическим талантом, но даже она не знает, что ты одарен и другими талантами. — Адроганс похлопал его по плечу. — И вот еще что, адепт Риз, эта история, которую ты будешь писать…

— Да, генерал?

— Ничего не пропускай. Думаю, что твои наблюдения будут очень близки к истине.

Керригану каким-то образом удалось сфальсифицировать все эти письма, и он сам себе чрезвычайно удивился. Он теперь был не просто адепт, а уже писец, историк, и контрразведчик, а это, разумеется, гораздо лучше, чем просто шпион. Работал юноша усердно, чтобы успеть все сделать, прежде чем армия двинется в поход, и даже после того, как они выехали, Керриган написал парочку писем. И хорошо сделал: письмо, написанное солдатом в трясущейся по дороге повозке, выглядело достовернее.

В пути он над историей не работал. Керриган чувствовал, что упоминать о фальшивках в журнале не следует, и потому в туманных выражениях написал лишь о том, что помогал солдатам писать письма. Если когда-нибудь ему будет позволено изложить все целиком, он дополнит эти записи, чтобы последующим поколениям стали известны все детали.

Желание записать все открыто и честно заставило его внимательно приглядываться к окружающему его миру. Иногда он наблюдал страшные вещи — например, на руднике Керриган видел распятых на двух крестах людей, казненных за шпионаж. Он записал их имена и обратил внимание на другие подробности. В разговоре с возницами адепт услышал от одного из них о том, что стрела воркэльфа остановилась в воздухе перед Резолютом. В рассказ этот адепт не поверил: невозможно произнести заклинание в долю мгновения. На одну только подготовку потребуется много времени.

Он хотел было спросить об этом Резолюта, но тут же передумал, представив себе злобную реакцию Резолюта.

Способности Керригана к наблюдению подверглись суровой проверке, когда армия вышла из покрытых лесами гор к озеру Вриин и к Свойну. В озеро впадали три реки. Свое начало они брали в горах, на границе с Джераной. А из озера вытекала только одна, широкая и неторопливая река Свойн. Слившись по пути с рекой Свар, она устремлялась к Лунному морю.

Город охватывал и защищал от наземных нашествий полумесяц высоких стен с еще более высокими башнями. Построили его на каменистом плато, и к главным воротам поднималась серпантином дорога. Издалека Керриган, хотя и неотчетливо видел часть города. На какое-то мгновение он пожалел, что находится сейчас не в Ислине: тамошние воздушные гондолы дали бы ему возможность как следует все разглядеть.

На территории вокруг города — и это бросалось в глаза — занимались когда-то сельским хозяйством. Участки, ровные и обработанные, были отделены от соседних камнями либо стенами. Зерновые колосились лишь на нескольких полях, и когда армия приблизилась к городу, рабы вышли на поля, чтобы собрать хоть какой-то урожай. Орла объяснила, что они не хотели ничего оставлять захватчикам, а то, что собрать не удастся, они непременно сожгут.

Если Адроганса это и обеспокоило, виду он не подал. Часть войска он оставил в лесу и наказал им валить деревья для возведения осадных башен, катапульт, щитов и таранов. Остальное войско развернул вокруг города, чтобы отрезать его от земли. Блокировать порт было невозможно, а стало быть, и голода в городе не будет.

— Или мы возьмем его, прежде чем пойдет снег, или отступим, — объяснила Орла. — Судя по тому какая земля тут сейчас, весной здесь будет болото, а зимой — снегу по колено.

Всадники стояли позади инфантерии, за исключением кавалеристов, которые либо были в разведке, либо охраняли солдат, валивших лес. В любой момент они могли вступить в бой с вышедшими из города отрядами и в то же время готовы были отразить удар подкрепления, доведись тому прийти из Сварской. А напасть противники могли, скорее всего, спустившись вниз по реке Свойн. Тем не менее Адроганс направил разведчиков в горы, чтобы сулланкири не застала их врасплох.

Керриган прилежно записывал все подробности. По его мнению, генерал все держал под контролем. Как только поднимут осадные орудия, С войн падет, и он станет первым историком, описавшим победу кампании по освобождению Окраннела.

ГЛАВА 53

Правой рукой удерживая стрелу за оперение, Алексия постукивала ею по левой ладони. Как ни парадоксально, но генерал Джераны по-прежнему удивлял ее. Король Август сказал ей в Ислине, что она может занять место Адроганса, как только он окажется в дураках, и сплошь и рядом Алекс и в самом деле считала его действия дурацкими. Но внезапно он вдруг сделал что-то такое, что заставляло ее ненадолго переменить о нем свое мнение.

Увидев, как Адроганс расположил для осады войско, Алексия воспрянула было духом. Генерал заслонил Свойн от наступления наземных отрядов, однако он растянул свою армию, выставив на обоих берегах реки солдат, чтобы не допустить подкрепления с севера. Алексия поставила бы их дальше на север, на горную дорогу, однако вынуждена была согласиться с тем, что нынешняя их позиция остановит любое вражеское продвижение и даст кавалерии возможность ударить по авроланам с флангов.

Адроганс остроумно смешал отряды. Тяжелая инфантерия стояла в центре осадной линии, а легкие пехотинцы занимали в ней фланговые позиции. Батальон из Гурола — Каменное Сердце — поставили на дороге, и Алексия знала: они продержатся до тех пор, пока к ним не подоспеет кавалерия. Кавалерию разделили на четыре части. Волки и всадники Окраннела встали с северной стороны. Они первыми должны были отразить атаку подкрепления. Всадников Саварры и конногвардейцев Альциды поставили в центре, при этом два отряда должны были охранять обоз, а конники Джераны заняли южную позицию, недалеко от штаба.

В лесу валили деревья, готовились к сборке метательных машин. Когда все было закончено, выполнявшие эту работу солдаты соединились с пехотинцами и продвинулись вперед. Расстояние в триста ярдов до крепостных стен Свойна посчитали оптимальным.

Адроганс задействовал Военных Ястребов (Алексия тоже бы сделала это на его месте). Как только авроланы стали обстреливать наземные силы, Военные Ястребы забросали их огненными петухами. Неограниченное использование этих снарядов могло вызвать бы в Свойне пожар, а этого ни та ни другая сторона не хотели, поэтому авроланы очень скоро стрельбу прекратили. Решили, должно быть, приберечь боеприпасы до конца сражения.

Адроганс составил план освобождения заложников, и внедрение первой группы на территорию противника прошло успешно. Колдуны Свойна, заметив, что в их канализационной системе поработали маги Вильвана, активизировали свою деятельность. Керриган и другие чародеи наделяли магической энергией камни и другие метательные снаряды. Даже приказ убрать из города и окрестностей крыс не казался странным, тем более что, если верить слухам, жускцы варили их и делали мазь, которая делала кожу их толще.

Глядя на жускцев, Алекс задавалась еще одним вопросом, на который Адроганс не хотел ей отвечать. Жускские нестроевики — Алексия считала, что слово «воины» к ним не подходит, — ходили, где хотели, а когда им задавали вопросы, либо отмалчивались, либо отвечали на них выборочно. Были они по большей части немолоды и, кроме ножа и дубинки, оружия при себе не имели.

О жускских племенах Алексия была наслышана давно и знала, что в молодые годы ее деда они сопротивлялись давлению Сварской. Даже в изгнании эмигранты из Окраннела пугали жускцами маленьких детей. Алекс вспомнила, как Миша во время их похода за пророческими снами боялся с ними повстречаться. «Лучше тысяча бормокинов, чем один жуск», — говорил он ей тогда хриплым шепотом.

Алекс и вовсе не приняла бы их в расчет, если бы во время нападения на рудник жускцы не проявили себя меткими стрелками. Особенно обеспокоила ее способность Пфаса останавливать в полете стрелу. Он обладал силой, которой она не понимала, а волновало ее то, что Адроганс на эту силу, похоже, и рассчитывал.

Алекс попросила Орлу объяснить ей то, чему она стала свидетелем, но военный маг Вильвана ответить ей не сумела.

— Заклинание делает кольчугу крепче обыкновенного, и тогда стрела не может вонзиться в тело, но то, что описываете вы… не понимаю, как это у него получилось.

Из Резолюта Алекс и слова не вытянула, а Ворон просто пожал плечами, когда она его об этом спросила.

Пфас лишь хихикнул и отошел в сторону, когда Алекс потребовала от него объяснений.

Еще одно распоряжение Адроганса вызвало у нее полное недоумение. Он приказал солдатам копать окопы. В этом не было бы ничего странного, если бы не здешняя почва: стоило углубиться в землю хотя бы на один фут, и вода начинала выплывать из ямы. Да и копать Адроганс приказал в разных местах, не соблюдая никакого порядка. Посмотрев сверху на все эти ямы, Пери только руками развела. Твердая до сих пор почва превратилась в трясину.

Но даже и это можно было бы еще стерпеть, если бы не донесения разведчиков из северных гор, ставшие последней каплей. Они доложили, что видели два войска авроланов. В одном, по их расчетам, было два пехотных батальона и один — из легкой и тяжелой кавалерии. Это войско двигалось по побережью. Другое войско состояло из двух пехотных батальонов и кавалерийского смешанного отряда. Это соединение двигалось на юг, через горы, так что скоро должно было достигнуть северо-восточного фланга.

Во главе этой силы шла Маларкекс.

Авроланы разбили лагерь в лесистых горах, в миле от позиции Алекс. Они выслали вперед разведку и установили у кромки леса штандарты. На одном полотнище она заметила изображение девяти черепов. Этот легион был задействован при осаде Сварской, других штандартов Алекс не знала. Когда всадники Окраннела услышали о штандарте с черепами, то тут же вызвались подъехать туда и привезти знамя.

Алекс приказала им оставаться на месте, а сама пошла к генералу Адрогансу. Вдруг на плечо ей легла чья-то рука. Алекс раздраженно ее скинула и повернулась, чтобы отчитать ее обладателя. Она предполагала, что это был Миша, который собирался уговорить ее изменить свое решение и позволить им захватить штандарт: никто другой просто не осмелился бы до нее дотронуться. К своему удивлению, она увидела, что это был Ворон. Он заметил яростный блеск ее глаз.

— Простите меня, ваше высочество, но вы, похоже, не услышали, что я вас прежде окликнул. Еще раз прошу прощения. Вижу — вы не в духе, поговорим в другой раз.

Заметив разочарование в его карих глазах, Алекс смягчилась.

— Нет, Ворон, не уходите, пожалуйста. Я просто задумалась. Я иду сейчас к генералу. Возможно, и к лучшему, что я вас встретила: умерю свой гнев.

— Вы на него сердиты?

— Все вроде бы находится под контролем, хаоса нет, — вздохнула Алекс. — Вы и сами видите, что в лагере поддерживается порядок, и все же Адроганс заставляет людей делать вещи, которые не имеют смысла. — Она махнула рукой на север. — Окопы превратились в пруды. Рядом с нами противник устроил лагерь, а мы стоим на месте, вместо того чтобы предотвратить атаку. Я должна понимать, что происходит, а он мне ничего не объясняет, поэтому я и злюсь.

— Все так. Адроганса трудно понять.

— Но мы обязаны его понимать, — возразила Алекс. — Вы меня не для этого искали?

Ворон одарил ее сатанинской улыбкой:

— Я слышал, что вы запретили людям забрать штандарт противника.

Алекс даже рот открыла:

— И не просите, Ворон. И вы туда же, от вас я меньше всего ждала такой глупой затеи.

Он пожал плечами:

— Я четверть столетия провел рядом с Резолютом, и кража вражеского штандарта добавила бы блеску прежним нашим подвигам.

— Но, как вы, должно быть, и сами понимаете, штандарты эти — западня.

— Конечно, — улыбнулся Ворон, и шрам натянулся на его щеке. — Резолют говорил с военными магами, и они сказали, что штандарты эти излучают колдовскую энергию. Тот, кто дотронется до них, умрет.

— Чего же вы в таком случае хотите от меня?

— Я просто хотел увериться в том, что ваш приказ запрещает кражу штандарта, и ничего больше. Хотя формально мы и не под вашим началом, но будем подчиняться вашим приказам и распоряжениям.

— Может, вы хотите погибнуть?

— Нет, ваше высочество. — Голос Ворона смягчился. — Тогда вам придется иметь дело с Уиллом, Адрогансом и злобным Резолютом. Я вам такого не желаю.

— Хорошо. — Какое-то мгновение она колебалась: ей хотелось запретить Ворону сделать то, что он задумал. Она знала, что может взять с него слово, и он подчинится. В то же время она верила в его благоразумие. Алекс знала, что на глупый поступок он не пойдет. Ворон в этом отношении не похож на ее кузена и на многих других: он не станет делать что-то только потому, что объявил об этом во всеуслышание. Если бы задуманное невозможно было осуществить, если бы чья-то жизнь подвергалась опасности, он бы и сам от него отказался.

— Я не хочу знать, что вы собираетесь делать, — улыбнулась Алексия. — Но прежде разыщите Пери. Она сообщит вам пароль нашего соединения, если он вам понадобится.

— Благодарю за доверие, — подмигнул ей Ворон. — Мы его оправдаем.

— Знаю. Да пребудет с вами Арелиюс.

— Возьмите его с собой, он вам пригодится для разговора с Адрогансом.

— Вы не верите в богов?

— У меня есть Резолют, — улыбнулся он, — который и исполняет для меня эти функции.

Ворон повернулся, махнул ей рукой и исчез за дымом лагерных костров. Алекс посмотрела ему вслед и улыбнулась, потому что не сомневалась в том, что он вернется. Он вернется, и ему будет что рассказать. И мне почему-то кажется, что это будет единственная приятная новость, которую я услышу сегодня.

Генерал Марк Адроганс поднял голову от карты и кивнул принцессе Алексии:

— Добрый день, ваше величество. Я слышал о вашем распоряжении, одобряю его и благодарю вас за то, что вы его отдали. Что-нибудь еще?

Огонь, вспыхнувший в фиалковых глазах, ничуть его не удивил.

— Мне многое нужно сказать вам, генерал Адроганс. — Она глянула на Пфаса и остальных сидевших в палатке. — Я хотела бы поговорить с вами наедине.

— Говорите, ваше величество.

— Боюсь вас смутить.

— Сомневаюсь в том, что вам это удастся. — Он сложил на груди руки. — Прошу не тратить зря мое время.

Она медленно подняла подбородок и постаралась унять гнев. Хорошо еще, ваше величество, что вы умеете управлять собой. Адроганс выжидательно поднял брови.

— Генерал Адроганс, вам, должно быть, известно, что пять батальонов противника готовятся ударить нам в тыл. Однако вы не сдвинули войско с места и не отдали на этот счет никаких приказов. Моим Волкам и Королевским всадникам придется отражать главный удар. Мы против этого не возражаем, но ведь мы — кавалерия, и без поддержки пехоты мы не сможем остановить Маларкекс.

— Это — проблема, согласен с вами, но я ее решу.

— Каким образом?

— Хороший вопрос. Вы должны поверить в то, что я с этим справлюсь. Советую подготовить ваши отряды, потому что завтра вам предстоит сражение. Вы будете главной силой, которая позволит нам сокрушить наступление авроланов.

— Как я могу поверить вам, генерал? — Алекс подошла к карте и ткнула в нее пальцем. — Два батальона, которые идут по берегу озера, выступят против батальона Гурола. Если пришлют дополнительные отряды из Свойна, то те, подойдя с тыла, возьмут Каменные Сердца в окружение, а потом потеснят волонтеров Окраннела и сомнут нам фланг. Маларкекс, выдвинув вперед свое войско, помешает нам атаковать ее с флангов. Если нам удастся контратака, она отступит в горы, и мы окажемся в проигрыше. Самое худшее, если она пришлет дополнительные силы в Свойн.

— Поздравляю вас с таким анализом, ваше величество, — задумчиво кивнул головой Адроганс. — Подозреваю, что Маларкекс смотрит на ситуацию точно так же. Вы забыли еще напомнить мне, что ваша линия наступления превратится в болото, в то время как войску, которое будет атаковать Каменные Сердца, дорога открыта.

Раздув ноздри, Алексия искоса на него взглянула.

— Не надо меня высмеивать, генерал. Вы просите доверять вам, считать, что вы держите ситуацию под контролем, но не разъясняете своих поступков. Какое же после этого может быть доверие? Вы ведь знаете, что я достаточно компетентный командир.

— Я так понимаю, что меня вы таковым не считаете?

— У меня на этот счет имеются противоречивые данные, генерал, как за, так и против.

— Понимаю. — Он прищурил глаза. — Кое-что понимаю, генерал. Я прекрасно знаю, кто вы такая, как и чему вас учили. Меня восхищают ваши аналитические способности. Вы превосходный стратег. С небольшими силами вы сделали то, что я бы счел невозможным. Изучая ваши отчеты, я многому у вас научился. Да-да, не удивляйтесь. Я о вас читал.

— А я читала о вас, — Алекс вздернула подбородок.

— И вы нашли в моей тактике недостатки?

— Да.

— Может, у меня и были недостатки, а может…

— Что, генерал?

— Может, недостатки были в самих отчетах? — Адроганс заговорил жестко. — Прошу не принять это за критику, принцесса, но пока вас учили, и учили очень хорошо, я был здесь и боролся с авроланами. То, что я узнал за все это время, дало мне понимание их тактики, и вот этим-то опытом я и намерен воспользоваться. Маларкекс пока еще не удостаивала меня своим вниманием, и потому завтра будет знаменательный день. День, к которому я готовился несколько десятилетий.

— Я признаю за вами этот опыт, — сказала Алекс.

— Хорошо. Узнал я и другую вещь, а именно: союзников можно лишиться в любой момент. Мне, например, известно, что в Лакаслине есть силы, которым я не по нраву, которые смотрят на меня как на угрозу. Они будут счастливы, если я здесь погибну. Не сомневаюсь я и в существовании каналов, по которым мои планы могут передать Кайтрин. Я не прошу вас доверять мне. Я этого требую. А если вам кажется, что я вам не доверяю, то это неправда. Я просто боюсь предательства.

— Доверие — это не река, которая течет в одном направлении, генерал Адроганс.

— В моей армии это так, принцесса. Должно быть так. Скажу лишь, что не в моих интересах предавать вас. Я ничего не выгадаю, если вас убьют. Я хочу, чтобы Окраннел перешел в ваши руки, хотя бы потому, что тогда он станет для моей страны буфером против авроланов. Купцы Джераны спят и видят то время, когда его освободят и они смогут получать прибыли, помогая его отстраивать. Половина знати Окраннела, будучи в изгнании, переженилась на дочерях купцов Джераны, и отцы их щедро меня вознаградят, когда я верну вашу нацию к жизни.

Поверьте мне, принцесса, я с глубоким уважением отношусь и к вам, и к вашим талантам. И я поставил ваше соединение на эту позицию не для того, чтобы потерять ваших солдат, но для того, чтобы дать вам шанс первыми ударить и первыми пустить кровь врагов, лишивших вас родины. Ваши солдаты великолепны. Я могу на них положиться, они — наконечник копья, которым я намерен поразить войско авроланов.

— Спасибо, — кивнула Алексия.

— Итак, ваше величество, я не могу, да и не стану вам сообщать то, что и знать вам незачем. Зато я доверяю вам уничтожение Маларкекс. Как вы это будете делать, решайте сами.

— Мне это не нравится, — нахмурилась Алекс.

— Вполне допускаю, что вам это не нравится, это своего рода пробел в вашем обучении. Из вас хотели сделать великого воина и сделали, однако не научили вас исполнять приказы. И хотя учителем вашим я не являюсь, примите от меня этот урок.

— Если урок не пойдет на пользу, вы за него ответите, — заявила Алексия.

— Если все пойдет наперекосяк, то наши ошибки мы обдумаем в могилах, — вздохнул Адроганс. — А сейчас слушайте мой приказ: сегодняшей ночью костров не зажигать.

Алексия раздраженно наморщила лоб:

— Маларкекс не требуется пересчитывать костры, чтобы узнать, сколько нас здесь собралось. Ей наверняка уже передали информацию из города, да и времени у них было полно, чтобы ее проверить.

— Доверяйте мне, ваше величество, прошу вас. Она прищурилась, а потом кивнула:

— Мы должны быть готовы к рассвету?

— Не раньше, чем она пойдет в атаку. Пусть солдаты позавтракают. Полагаю, что сражение начнется часов в десять.

— Мы будем готовы.

— Хорошо, ваше величество. Я на вас рассчитываю.

Алекс отсалютовала ему, и Адроганс тоже ответил ей по-военному. Когда она вышла из палатки, генерал посмотрел на хихикавшего шамана:

— Что такое?

— Если вы завтра потерпите неудачу, приобретете в ее лице смертельного врага.

— Если я потерплю неудачу, то умру. — Генерал укоризненно покачал головой. — Все готово?

— Да. Мы свою половину договора выполним.

— А я — свою. — Адроганс сделал глубокий вдох и выдох. — Кайтрин нас, похоже, недооценивает, так что мы должны сделать все, что в наших силах. Да услышат меня боги, мы сделаем это.

ГЛАВА 54

Рассвет, казалось, никогда не наступит. Если бы не высокая влажность, ночь была бы не такой уж и холодной. Костры под запретом, и чаю не попить, и горячей пищи, не исключено, что последней в жизни, тоже не проглотить. Возможно, солдаты и возроптали бы, но по лагерю пронесся слух: сделано это, мол, для того, чтобы Кайтрин за ними не шпионила. Возмущение тут же улеглось.

Ночь в целом прошла спокойно, за исключением двух моментов, которые не прояснились, пока первые лучи солнца не пробили предрассветную тьму. В середине ночи отряды Алексии слышали шум, доносившийся оттуда, где стояли вражеские штандарты. Никто ничего не видел, но все невольно поворачивали головы и смотрели в том направлении. Алекс чуть было не попросила военного мага Вильвана помочь ей увидеть, что происходит, но тут же одумалась, потому что заклинания мага могли перехватить авроланские вилейны, и это повредило бы Ворону, Резолюту и их помощникам.

Хотя она и знала, что ничего не увидит, но то и дело бросала взгляды в ту сторону; и вот за два часа до рассвета дождалась: ночное небо расколола яркая вспышка, серебряная, как глаза Резолюта, и Алекс увидела черные силуэты расставленных кружком штандартов. В середине круга поднялся вдруг еще один штандарт, вполовину ниже остальных. На древке его вместо полотнища извивался бормокин. Серебряная молния играючи прошила и его, и других бормокинов, которые пытались стащить своего товарища на землю.